Стрела времени

– Четыре туза! – воскликнул Крис.

03:10:12

В закрытой наглухо комнатке диспетчерской Гордон и Стерн смотрели на экран монитора, установленный над пультом управления переходом. На нем демонстрировалось изображение шести панелей, пять из которых имели небольшие повреждения. Они постепенно покрывались россыпью мелких белых точек.

– Это расположение перфораций, мест, прожженных взвесью кислоты, – пояснил Гордон.

Возле каждой точки на экране возникали какие-то цифры, но они были слишком мелкими, чтобы их можно было прочесть.

– Это размер и глубина каждой перфорации, – продолжал объяснения Гордон.

Стерн промолчал. Моделирование продолжалось. Панели начали заполняться водой, отмеченной постепенно поднимавшейся горизонтальной синей линией. К изображению на экране добавились по два числа на каждой панели: общий вес воды и давление на квадратный дюйм стеклянной поверхности на дне каждого резервуара, где оно было больше всего.

Несмотря на то что изображение на мониторе было очень схематичным, Стерн вдруг заметил, что старается сдерживать дыхание. Линии уровня воды продолжали подниматься.

Один резервуар потек: в его контуре появилось мигающее красное пятно.

– В одном утечка, – констатировал Гордон.

Потом такое же пятно появилось еще на одном резервуаре, а после того, как уровень воды еще повысился, его контур пересекла зигзагообразная, похожая на молнию линия, и панель исчезла с экрана.

– Один разрушен.

Стерн вскинул голову.

– Как вы считаете, это моделирование очень грубое?

– Чрезвычайно поспешное и приблизительное.

На экране разрушился еще один резервуар. Оставшиеся два были заполнены без происшествий.

– Таким образом, – подытожил Гордон, – компьютер утверждает, что три щита из пяти не выдержат заполнения водой.

– И вы доверяете этим данным? Лично вы?

– Лично я – нет, – ответил Гордон. – Исходные данные далеко не полные и не отличаются точностью. Поэтому компьютер использует в модели все возможные напряжения, которые в основном являются гипотетическими Но я считаю, будет лучше, если мы заполним эти резервуары в самый последний момент.

– Жалко, что у нас нет возможности укрепить резервуары, – сказал Стерн.

Гордон взглянул на него.

– Каким образом? – быстро спросил он. – У вас есть предложение?

– Я не знаю… Возможно, стоит попытаться заполнить перфорации пластмассой или какой-нибудь замазкой. Или же попробовать…

Гордон отрицательно покачал головой.

– Независимо от того, какой материал будет использован, он должен быть однородным. Необходимо равномерно покрыть всю поверхность щита. Совершенно равномерно.

– Я не могу представить себе, как это можно сделать, – разочарованно протянул Стерн.

– Во всяком случае, не за три часа, – согласился Гордон. – И поэтому придется оставить все так, как есть.

Стерн, нахмурившись, откинулся в кресле. Непонятно почему, он подумал об автомобилях. В его мозгу промелькнула целая череда образов. «Феррари». Стив Маккуин. Формула-один. Человечек «Мишлен» с телом из резиновых труб. Желтый значок «Шелл». Огромные шины грузовика, шипящие на мокрой дороге. «Б.Ф. Гудрич».

«Я ведь не люблю автомобили», – подумал он. Когда-то в Нью-Хейвене у него был древний «Фольксваген» – «жучок»…

Стерну стало ясно, что его сознание самопроизвольно пытается уклониться от неприятной действительности – от того, с чем ему не хотелось бы сталкиваться лицом к лицу. От риска.

– Значит, мы наполним щиты водой в последнюю минуту и будем молить господа, чтобы они выдержали? – Он задал этот вопрос, хотя ответ ему был заранее известен.

– Совершенно верно, – ответил Гордон, – так нам и придется поступить. Это немного страшновато. Но думаю, что у нас все же получится.

– А какова альтернатива?

Гордон дернул головой.

– Заблокировать их возвращение. Не позволить вашим друзьям вернуться. Доставить сюда комплект новых стеклянных панелей, у которых заведомо не будет дефектов и установить их на площадке.

– Сколько же времени на это потребуется?

– Две недели.

– Нет, – сказал Стерн, – это нереально. Мы должны пойти на первый вариант.

– Вы правы, – откликнулся Гордон. – Так мы и поступим.

02:55:14

Марек и Джонстон поднялись по винтовой лестнице. Наверху они первым встретили де Кера, у которого был самоуверенный и довольный вид. Они снова стояли на широкой зубчатой стене Ла-Рока. Там же находился и Оливер. Раскрасневшийся, сердитый, он расхаживал взад-вперед.

– Вы чуете, чем это пахнет? – крикнул он, указывая в поле, где продолжали собираться войска Арно.

Начинался вечер; солнце уже спустилось к горизонту, и Марек предположил, что сейчас около шести часов. Но было еще достаточно светло, и они хорошо видели, что люди Арно собрали уже дюжину требучетов, которые стояли в поле за пределами орудийного выстрела. После демонстрации первой зажигательной стрелы, осаждающие отодвинули метательные орудия подальше одно от другого, чтобы, если одно загорится, огонь не мог перекинуться на другие.

Дальше, за позициями катапульт, солдаты собирались вокруг множества дымящихся костров. И в самом тылу, возле темной полосы леса, были разбиты сотни палаток и шатров.

«Это выглядит, – подумал Марек, – совершенно обычно. Начало осады». Он не мог понять, что так разволновало Оливера.

Вечерний ветерок нес дым от костров к крепости, и этот дым имел какой-то специфический запах. Мареку он напомнил о кровельных работах в двадцатом веке. И, пожалуй, не без основания: в это время и много раньше уже существовали битумоподобные вещества.

– Чую, мой лорд, – сказал Джонстон. – Это деготь.

Спокойное выражение лица Джонстона говорило о том, что ему тоже непонятна причина волнения лорда. Это была стандартная тактика осадных действий: забрасывать стены замка горшками с горящим дегтем.

– Да-да, – сказал Оливер, – это деготь. Конечно, это деготь. Но не только. Вы что, не чуете? К дегтю они добавляют что-то еще.

Марек, раздув ноздри, принюхался к воздуху. «Конечно, – подумал он, – Оливер наверняка прав. Чистый деготь легко гаснет, часто даже сам по себе. Поэтому его обычно смешивали с другим горючим веществом: нефтью, серой или каким-нибудь маслом. Полученная таким образом смесь горит значительно лучше».

– Да, мой лорд, – ответил Джонстон. – Этот запах я тоже чувствую.

– И что же это такое? – обвиняющим тоном спросил Оливер.

– Я полагаю, ceraunia.

– Который называют также громовым камнем?

– Да, мой лорд.

– И мы тоже пользуемся этим громовым камнем?

– Нет, мой лорд… – начал было Джонстон.

– А-а! Я так и думал.

Оливер кивнул де Керу, как будто эти слова подкрепили их подозрения. Совершенно ясно было, что именно де Кер настраивал лорда против Профессора.

– Мой лорд, – сказал Джонстон, – нам совершенно не нужен громовый камень. У нас есть камень гораздо лучше. Мы пользуемся чистой серой.

– Но сера – это не то же самое! – Еще один взгляд на де Кера.

– Мой лорд, это почти одно и то же. Громовый камень по латыни именуется pyrite kerdanienne. Если он достаточно чистый, то из него добывают серу.

Оливер фыркнул, прошелся по стене и с негодованием взглянул на Джонстона.

– А откуда, – сказал он наконец, – Арно мог взять этот громовый камень?

– Этого я не могу знать, – ответил Джонстон, – но камень этот хорошо известен солдатам. О нем упоминает даже Плиний.

– Вы уклоняетесь от ответа при помощи своих уловок, магистр. Я говорю не о Плинии, а об Арно. Этот человек – неграмотная свинья. Он не может ничего знать ни о ceraunia, ни о громовом камне.

– Мой лорд…

– Если ему никто не помогает, – мрачно закончил Оливер. – Где сейчас находятся ваши помощники?

– Мои помощники?

– Ну-ну, магистр, не пытайтесь изворачиваться.

– Один из них здесь, – сказал Джонстон, указывая на Марека. – Мне сообщили, что второй погиб, а о третьем я ничего не знаю.

– А я уверен, – бросил Оливер, – что вы очень хорошо знаете, где они. Они оба работают в лагере Арно, даже сейчас, когда мы о них говорим. И только от них он мог узнать об этом тайном камне.

Марек слушал все это, и в нем нарастало беспокойство. Оливер никогда, даже в лучшие времена, не отличался уравновешенностью. Теперь же, перед неотвратимой угрозой нападения, им овладела явная паранойя, которую к тому же все время подогревал де Кер. Оливер был непредсказуем и очень опасен.

– Мой лорд, – опять заговорил Джонстон.

– И теперь, – перебил его Оливер, – я полностью уверен в том, что подозревал с самого начала! Вы люди Арно. Вы провели три дня в монастыре, а аббат – человек Арно!

– Мой лорд, если вы выслушаете…

– Я не стану слушать! Слушать должны вы. Я, несмотря на все ваши заявления, уверен, что вы работаете против меня, что вы или ваши помощники знаете секретный ход в мой замок и собираетесь убежать через него при первой возможности – вероятно, даже сегодня вечером, под прикрытием атаки Арно.

Марек старался ничем не выдать своих чувств. Именно это они и намеревались сделать, если бы, конечно, Кейт смогла найти проход.

– Ага! – воскликнул Оливер, указав пальцем на Марека. – Видите? Он стиснул челюсти. Он знает, что я говорю правду.

Марек раскрыл было рот, но Джонстон взял его за руку. Профессор ничего не сказал, только мотнул головой.

– Что? Вы не даете ему признаться?

– Нет, мой лорд, поскольку ваши предположения ложны.

Оливер сверкнул глазами на Профессора и снова принялся расхаживать по стене.

– Тогда принесите мне то оружие, которое вы, как предполагалось, готовили.

– Мой лорд, оно еще не закончено.

– Ха! – Еще один взгляд в сторону де Кера.

– Мой лорд, на то, чтобы должным образом размолоть порошок, требуется несколько часов.

– Через несколько часов будет слишком поздно.

– Мой лорд, зелье будет готово вовремя.

– Вы лжец, лжец, лжец! – Оливер сплюнул, топнул ногой и взглянул на осадные орудия. – Посмотрите на равнину. Видите их приготовления? А теперь ответьте мне, магистр, где он?

– Где – кто, мой лорд? – спросил Джонстон после непродолжительной паузы.

– Арно! Где Арно? Его войска собираются для атаки. Он всегда ведет их сам. Но сейчас его там нет. Где он?

– Мой лорд, я не могу предположить…

– Вон она, ведьма из Элтама, стоит там, рядом с катапультами. Видите? Она смотрит на нас. Омерзительная сука.

Марек быстро обернулся. Клер действительно была там, среди солдат; рядом с нею шел сэр Дэниел. Марек почувствовал, что его сердце забилось быстрее только оттого, что он увидел ее, хотя не мог понять, зачем ей понадобилось забираться на передовую линию атаки. А она смотрела на стены. И внезапно резко остановилась. Марек почему-то был уверен, что она увидела его. Ему страшно захотелось махнуть ей рукой, но, конечно, он не сделал этого. Ведь рядом с ним злобно пыхтел и фыркал Оливер. «Но я буду тосковать без нее, когда вернусь», – подумал он.

– Леди Клер, – прорычал Оливер, – шпионка Арно и была ею с самого начала. Она впустила его людей в Кастельгард. И наверняка все это она устроила вместе с этим злокозненным аббатом. Но где сам злодей? Где эта свинья Арно? Его нигде не видно.

Наступило неловкое молчание. Оливер мрачно улыбался.

– Мой лорд, – снова заговорил Джонстон, – я понимаю вашу тре…

– Нет! – Оливер топнул ногой и смерил Профессора и Марека горящим взглядом. – Вы оба пойдете со мной.

* * *

Поверхность воды была черной и маслянистой, и даже на высоте в тридцать футов можно было почувствовать исходившую снизу вонь. Они стояли около круглой ямы, расположенной глубоко в подземельях замка. Стены были темными и влажными; лишь мерцающие факелы давали неровный свет.

По сигналу Оливера один из сопровождавших их ратников принялся крутить ручку железного ворота, установленного возле ямы. Из глубины воды, гремя, поползла толстая цепь.

– Это называется «ванной миледи», – сказал Оливер – Ее соорудил Франсуа ле Грос, у него был вкус к таким вещам. Говорят, что Анри Рено просидел здесь десять лет, пока не умер. Ему туда бросали живых крыс, он убивал их и ел сырыми. Десять лет.

По черной глади пробежала рябь, вода забурлила, и из нее показалась тяжелая металлическая клетка, из которой лилась вода. Прутья решетки были черными и даже на вид осклизлыми. Зловоние стало невыносимым.

Сопровождая взглядом поднимавшуюся клетку, Оливер сказал:

– В Кастельгарде я обещал вам, магистр, что, если вы обманываете меня, я убью вас. Вы искупаетесь в «ванне миледи».

Он пристально смотрел на стоявших рядом Профессора и Марека, в его взгляде угадывалось безумие.

– Теперь сознайтесь.

– Мой лорд, нам не в чем сознаваться.

– Тогда вам нечего бояться. Но слушайте внимательно, магистр. Если я выясню, что вы или ваши помощники знаете тайный ход в этот замок, я схвачу вас и запру в этом месте, откуда вы никогда не сможете убежать, никогда в жизни, и оставлю вас здесь, в темноте, подыхать от голода и гнить заживо.

Роберт де Кер, стоявший с факелом в углу, позволил себе улыбнуться.

02:22:13

Лестница круто уходила вниз, в темноту. Кейт с факелом пошла первой. Крис следовал за ней. Они миновали узкий проход, похожий на искусственный туннель, и оказались в просторном помещении. Это была естественная пещера. Где-то слева и наверху они видели бледное мерцание естественного света, там, судя по всему, находился вход в пещеру.

А земля под ногами продолжала клониться вниз. Впереди Кейт увидела обширную поверхность черной воды и услышала шум реки. В воздухе стоял какой-то кисло-сладкий запах, похожий на запах мочи. Кейт пробралась по валунам к черному водоему. Вдоль края воды тянулась узкая полоска песка.

А на песке Кейт увидела след человеческих ног.

Нескольких пар ног.

– Следы старые, – сказал у нее за плечом Крис.

– Куда идти? – спросила она. Ее негромкий голос отдавался эхом во тьме пещеры. И почти сразу же девушка увидела углубление в нависавшей над водой слева скале. Легко можно было понять, что оно проделано руками человека и позволяет пробраться вдоль края воды.

Кейт направилась туда.

Она не боялась пещер. Ей уже довелось с друзьями-скалолазами побывать в нескольких пещерах в штатах Колорадо и Нью-Мексико. Кейт шла дальше по дорожке, замечая то тут, то там следы ног и бледные царапины на скале, оставленные скорее всего оружием.

– Знаешь, – обратилась она к своему спутнику, – эта пещера не может быть слишком протяженной, видно, что ее использовали для доставки воды в крепость во время осады.

– Но для этого ее как раз и не использовали, – возразил Крис. – У замка были другие источники воды. Здесь, вероятно, таскали продовольствие или еще что-нибудь.

– Пусть даже так. Не могли же они ходить слишком далеко?

– В четырнадцатом столетии, – сказал Крис, – крестьяне не задумывались, если нужно было пройти задень миль двадцать, а то и больше. Даже паломники проходили по двенадцать-пятнадцать миль в день, а ведь в их группы входили женщины и старики.

– Н-да, – разочарованно протянула Кейт.

– Так что этот проход может быть длиной и в десять миль, – беспощадно заявил Крис. И добавил:

– Но я надеюсь, что он не такой длинный.

Протискиваясь мимо выступающей скалы, они увидели прорубленный в скале коридор, уходивший в сторону от темного озера. Дыра была шириной в три фута и высотой футов в пять. Но неподалеку от этого неведомого лаза к берегу была привязана маленькая лодочка. Покачиваемая слабым плавным течением, она чуть слышно постукивала о камни.

Кейт обернулась к Крису.

– Ну, как ты думаешь? Прогуляемся пешком или прокатимся на лодке?

– Возьмем лодку, – ответил он.

Они забрались в лодочку. Там лежали весла. Кейт держала факел, а Крис греб, и они двигались удивительно быстро, поскольку плыли по течению. Они находились в подземной реке.

* * *

Кейт беспокоилась насчет времени. По ее прикидкам выходило, что у них оставалось всего два часа. А из этого следовало, что они должны за это время добраться до замка, разыскать там Профессора и Марека и выбрать открытое место, куда можно вызвать аппараты.

Она радовалась течению, которое быстро уносило их в глубь пещеры. Факел в ее руке шипел и потрескивал. Затем они услышали странный шелестящий звук, словно ветер листает газету. Этот звук становился все громче. К нему прибавился писк, похожий на мышиный.

Звуки доносились откуда-то из глубины пещеры, куда они направлялись.

Девушка вопросительно посмотрела на Криса.

– Вечер, – непонятно объяснил он, а затем Кейт увидела их: сначала несколько, потом ручеек, а затем сплошной темный поток летучих мышей, вылетавших из пещеры. В воздухе над головами Кейт и Криса навстречу им струилась коричневая река. Девушка чувствовала ветерок, поднятый сотнями крыльев.

Пролет летучих мышей занял несколько минут, а затем вновь стало тихо, лишь потрескивал факел у нее в руке.

Они скользили вперед по течению темной реки.

* * *

Ее факел затрещал и начал часто мигать. Кейт поспешно зажгла следующий Крис взял из часовни четыре факела, и теперь у них осталось три Хватит ли трех факелов, чтобы снова выбраться на поверхность земли? Что произойдет, если им нечем будет освещать дорогу, а впереди останется невесть какой – возможно, еще в несколько миль длиной – подземный путь? Что тогда – ползти вперед в полной темноте, ощупывая руками дорогу, может быть, в течение нескольких дней? Удастся ли им преодолеть этот путь или же суждено умереть здесь во мраке?

– Перестань, – вдруг сказал Крис.

– Что перестать?

– Думать об этом.

– О чем?

Крис улыбнулся ей.

– Все идет прекрасно. Мы справимся.

Кейт не стала спрашивать его, как он узнал ее мысли. Но слова Криса успокоили ее, пусть это была просто вспышка ничем не обоснованного оптимизма.

Они проплыли по очень низкому извилистому проходу и попали в огромную пещеру. С ее потолка свисали мощные сталактиты, кое-где почти касавшиеся воды Мерцающий свет факела был бессилен разогнать непроглядный мрак дальше чем на несколько ярдов от лодки. Кейт, однако, разглядела дорожку на одном из темных берегов. Вероятно, она тянулась по всей пещере.

Река сузилась; течение стало быстрее. Лодка неслась среди многочисленных сталактитов. Это напомнило Кейт болота в Луизиане, с той лишь разницей, что сейчас они находились под землей. Но, так или иначе, они двигались достаточно быстро, и в девушке начала возрождаться уверенность. При такой скорости они могли бы покрыть даже десять миль за несколько минут. И уложиться в отведенные им два часа. Действительно, ведь это же совсем несложно.

Несчастье случилось так быстро, что она не сразу поняла, что произошло. Крис сказал:

– Кейт!

Она повернулась как раз вовремя, чтобы успеть заметить сталактит прямо у себя над ухом, сильно ударилась головой о камень, но, что самое главное, факел тоже задел за препятствие, и горящая тряпка отвалилась от палки. Кейт, словно в ужасном замедленном кино, наблюдала, как огонь падает с ее факела на воду, стремясь воссоединиться со своим отражением. Спустя несколько мучительно долгих мгновений огонь зашипел, вспыхнул напоследок и погас.

Они оказались в непроглядном мраке.

У Кейт перехватило дыхание.

Еще никогда ей не приходилось находиться в такой темноте. Здесь не было ни единой мельчайшей искорки света. Она слышала, как капает вода, ощущала чуть заметный холодный ветерок, чувствовала необъятность окружавшего ее пространства. Лодка все еще продолжала двигаться; борта задевали о сталактиты, которые висели здесь почему-то особенно часто. Потом она услышала невнятное сердитое бормотание, лодку сильно качнуло, и за кормой раздался громкий всплеск.

– Крис?

Она почувствовала, как к ней подступает паника.

– Крис? – повторила она. – Крис, что же нам делать?

Лишь эхо отозвалось ее голосу.

01:33:00

Началась ночь. Небо из синего стало черным, и на нем вспыхнули бесчисленные звезды. Лорд Оливер, непрерывно сыпавший угрозами, перемежавшимися время от времени похвальбой, ушел с де Кером в большой зал пообедать. Оттуда доносились смех и пьяные крики: рыцари пили перед сражением.

Марек и Джонстон пошли обратно в арсенал. Марек посмотрел на браслет. Табло показывало

01:32:14

Профессор не спрашивал, сколько времени у них оставалось, и Марек не сказал, что увидел. И в этот момент они услышали громкий свистящий звук. Люди на стенах завопили, а над ними по крутой дуге, кувыркаясь в воздухе, пролетела огромная огненная масса и рухнула во внутреннем дворе.

– Началось, – спокойно сказал Профессор.

В двадцати ярдах от них на земле вспыхнуло яркое пламя. Марек увидел, что это горит мертвая лошадь, из огня торчали окоченевшие ноги. Он обонял смрад горящего волоса и плоти, слышал треск горящего жира.

– Иисусе! – воскликнул Марек.

– Сдохла уже давно, – заметил Профессор, указывая на негнущиеся ноги. – Это известный прием – перебрасывать дохлятину через стены. До утра мы успеем увидеть кое-что похуже.

Набежали солдаты с водой и принялись заливать огонь. Джонстон вернулся в пороховой склад. Все пятьдесят человек так же сидели там, растирая порошки. Один из них смешивал в большом чане смолу с негашеной известью. Получалась неприятного вида бурая жижа.

Марек наблюдал за их работой, и вдруг на крышу рухнуло что-то тяжелое. Огонь свечей за окнами затрепетал. Он услышал крики людей и топот ног на крыше.

Профессор вздохнул.

– Попали со второй попытки, – сказал он. – Только этого я и опасался.

– Чего?

– Арно знает, что здесь есть оружейный склад, и имеет приблизительное представление о том, где он находится – его можно разглядеть с вершины холма. Арно знает, что это здание полно пороха, и отлично понимает, что если ему удастся влепить сюда зажигательный снаряд, то замок получит значительные повреждения.

– Он взорвется, – уточнил Марек, глядя на штабеля мешочков с порохом. Хотя этот средневековый порох и не обладает сильными взрывчатыми свойствами; они сами недавно продемонстрировали это, выстрелив на глазах Оливера из орудия.

– Да, он взорвется, – подтвердил Джонстон. – Погибнет много народу в замке, возникнет беспорядок, а во внутреннем дворе вспыхнет огромный пожар. Это означает, что люди должны будут покинуть стены, чтобы бороться с огнем. А если вы снимаете людей со стен во время осады…

– Арно пойдет на приступ.

– Немедленно.

– Но разве Арно сможет закинуть что-нибудь горящее в эту комнату? – усомнился Марек. – Ведь стены здесь каменные, толщиной, наверно, не меньше двух футов…

– Ему не нужно пробивать стены. Крыша.

– Но как же…

– У него есть пушка, – сказал Профессор. – И железные ядра. Он раскалит пушечные ядра докрасна и будет стрелять ими, стараясь поразить этот арсенал. Пятидесятифунтовое ядро вполне может пробить крышу и попасть внутрь. Не хотелось бы мне находиться здесь, когда это произойдет. – Профессор криво усмехнулся. – Черт возьми, где же Кейт?

01:22:12

Кейт ощущала себя затерянной в беспросветной мгле. «Это кошмар», – думала она, скрючившись в лодке и чувствуя, как лодку несет течением, то и дело ударяя бортами о сталактиты. Хотя в пещере было прохладно, даже холодно, девушка начала потеть. Ее сердце часто колотилось. Дышала она с трудом, казалось. что она не в состоянии сделать глубокий вдох.

Ей было страшно. Стоило ей чуть-чуть передвинуться, как лодка начала опасно переваливаться. Кейт уперлась в борта руками, чтобы успокоить качку.

– Крис! – снова позвала она.

Она услышала плеск где-то далеко в темноте. Словно кто-то там плыл.

– Крис!

– Я здесь! – донеслось издалека.

– Где ты?

– Упал за борт.

Его голос звучал так далеко… Но где бы Крис ни находился, она с каждой минутой уплывала от него все дальше и дальше. Она была одна. Ей необходимо было добыть свет. Во что бы то ни стало добыть свет. Она осторожно поползла на четвереньках к корме, шаря по дну руками, надеясь что ее пальцы вот-вот ухватятся за круглую палку – древко одного из оставшихся факелов. Лодка снова закачалась.

Вот дерьмо.

Она замерла, выжидая, пока качка прекратится.

Где же эти проклятые факелы? Ей казалось, что они были в середине лодки. Но они никак не попадались ей. Она нащупала весла. Чувствовала под руками доски обшивки. Но факелов не было.

Может быть, они упали в воду вместе с Крисом?

Добыть свет. Непременно добыть свет.

Она нащупала на поясе мешочек, развязала его и принялась на ощупь рыться внутри. У нее было впечатление, что она не понимает толком, что же там находится. Вот пилюли… баллончик… Наконец в ее пальцах оказался кубик, похожий на кусочек сахара. Да, это один из красных кубиков! Кейт вынула его и зажала в зубах.

Затем она достала кинжал и отрезала от своей туники кусок рукава примерно в фут длиной, обернула этой тряпкой красный кубик и потянула за нитку.

Выждала.

Ничего.

Возможно, кубик промок во время рейда на мельницу. Предполагалось, что кубики водонепроницаемые, но ведь она долго пробыла в воде. А может быть, он просто негодный. Нужно попробовать другой. У нее оставался еще один. Кейт сунула было руку в мешочек, и в этот момент тряпка, которую она держала в другой руке, ярко вспыхнула.

– Ура! – закричала она. Ее руке было очень горячо, и она не ожидала от этого ничего хорошего, но все же не выпустила горящую тряпку. Напротив, девушка подняла ее над головой и сразу же увидела факелы справа от себя, возле самого борта. Схватив один факел, она поднесла его к горящей тряпке, и факел сразу же загорелся. Только тогда она кинула тряпку за борт и сунула обожженную руку в воду.

Да, руке действительно пришлось неважно. Кейт разглядела ее поближе: кожа покраснела, но волдырей не было. Она решила не обращать внимания на боль. Об этом можно будет подумать и попозже.

Кейт помахала факелом. Она находилась в окружении бледно-кремовых, почти белых сталактитов, свисавших до самой воды. Впечатление было такое, словно она очутилась в полуоткрытой пасти какой-то гигантской рыбы и пробирается между ее зубами. Лодка то и дело задевала то за один, то за другой зуб.

– Крис!

– Эгей! – донеслось издалека.

– Ты видишь мой свет?

– Да.

Она ухватилась за сталактит рукой, ощущая скользкую, напоминавшую на ощупь мокрый мел поверхность. Ей удалось остановить лодку. Но грести назад, к Крису, она не могла, так как должна была держать факел.

– Ты сможешь добраться до меня?

– Да.

Кейт слышала, как он шумно плыл где-то в темноте позади.

* * *

Как только он забрался в лодку, мокрый до нитки, но улыбающийся, Кейт отпустила сталактит, и лодку вновь понесло течением. Еще несколько минут они плыли по лесу сталактитов, а затем оказались на открытом месте. Течение стало быстрее. Откуда-то спереди донесся шум, похожий на звук водопада.

И в этот момент Кейт увидела нечто такое, отчего сердце у нее в груди, казалось, подпрыгнуло. Это был большой отесанный камень возле берега подземной реки. Край камня был истерт веревками, которые на протяжение многих лет к нему привязывали. Он, вне всякого сомнения, был поставлен здесь для того, чтобы зачаливать к нему лодки.

– Крис…

– Я вижу.

Кейт увидела рядом с камнем нечто похожее на протоптанную дорожку, но, конечно, не могла быть уверена, что это именно она Крис подгреб к берегу, они привязали лодку и вышли. Да, тут действительно была дорожка, которая вела к туннелю с гладкими отесанными стенами. Они пошли по туннелю. Кейт держала факел в вытянутой руке.

И вдруг затаила дыхание, – Крис! Здесь ступенька.

– Какая еще ступенька?

– Вырубленная в камне. Футах в пятидесяти впереди. – Она пошла быстрее. Оба прибавили шаг. – Вообще-то, – сказала она, подняв факел повыше, – здесь не ступенька, а целая лестница.

В неровном свете факела они увидели лестницу более чем в дюжину ступеней, без перил. Она круто уходила вверх, упираясь в крышку прорубленного в каменном потолке люка. На крышке была железная ручка.

Кейт вручила факел Крису и вскарабкалась по лестнице. Потянула за кольцо, но ничего не случилось Тогда она уперлась в каменную плиту плечом.

Ей удалось приподнять ее не больше чем на дюйм.

Она увидела желтый свет, настолько яркий, что ей пришлось зажмуриться. Услышала совсем рядом рев пламени, в который вплеталось множество мужских голосов. Громкий смех. Но она не могла больше держать тяжеленный камень и опустила его.

Крис уже поднялся по лестнице к ней.

– Надо включить наушники, – сказал он, нажав ладонью на ухо.

– Ты думаешь?

– Придется рискнуть.

Она надавила на ухо и услышала потрескивание разрядов. Крис стоял рядом с нею на узком выступе, и она слышала его дыхание, усиленное передатчиком.

– Я пойду первая, – сказала Кейт. Она сунула руку в карман, извлекла керамический маркер и протянула его Крису. Тот нахмурился. – На всякий случай. Мы же не знаем, что там, снаружи.

– Ладно. – Крис положил факел наземь и уперся плечом в крышку. Камень скрипнул и подался вверх. Кейт проскользнула в щель, вцепилась в камень и помогла Крису бесшумно сдвинуть крышку в сторону и опустить на пол.

У них получилось.

Они находились в крепости Ла-Рок.

01:13:52

Роберт Дониджер повернулся. В руке он держал микрофон.

– Спросите себя, – сказал он, обращаясь к пустой затемненной аудитории, – каков преобладающий способ восприятия в конце двадцатого столетия? Какими люди видят вещи и какими они ожидают их увидеть? Ответ прост. В любой сфере деятельности, от бизнеса до политики, от маркетинга до образования, преобладает восприятие через развлечение.