Единение

      Воспользовавшись выданным им транспортом на воздушной подушке, они, взметая тучи пыли, помчались между корпусами заводов и врытых в землю низких куполов частных домов по направлению к Храму. Остановившись у одного из многочисленных входов, они вошли внутрь (помещение не отличалось ничем особенным), и осведомились у проходившего по коридору жреца, может ли наследник Уяуса рассчитывать на аудиенцию какого-нибудь духовного лица из вершины иерархии. Жрец (одеждой ему служил кусок материи, перекинутый через одно плечо и завязанный вокруг бедер и хвоста) ответил, что сообщит об их желании и попросил их подождать здесь, но попросил Ххисара удалиться. Ххисар, ворча, сказал, что подождет снаружи, и Уяус остался один. Уяус вдруг вспомнил, что когда жрецам задаешь вопросы в лоб, о чем бы то ни было, они всегда отмалчиваются. Его всегда раздражала эта манера, но сейчас не время шутить, особенно с высшими иерархами, так что играть придется по их правилам, не называя вещи своими именами.
      Через некоторое время в комнате появились двое жрецов, один в одеянии цвета глаз Вурроу, другой в белом, но со строчкой крупных прозрачных и цветных камней по краю. Уяус легко распознал их фамилии, но он знал, что тот, кто становится жрецом, теряет свою связь с родом. Оба легли рядом с пришельцами и стали ждать. Под их холодным, пронизывающим взглядом, Уяус слегка растерялся, но быстро взял себя в руки и заговорил.
      - Приветствую новый день и вас, почтенные клирики. Я, наследник трона Уяуса, решил придти к вам, поскольку рассчитываю на вашу помощь. Дело касается интересов государства, а совет со жрецами перед важным делом является доброй традицией нашего дома. Поэтому, я желаю задать вам вопросы, на которые рассчитываю получить мудрые ответы. Согласны ли вы?
      - Да, - отозвался жрец в сине-зеленом.
      Уяус помедлил, и, собравшись с духом, спросил:
      - Имеет ли цивилизация Ххифс свое предназначение?
      - Да.
      - Когда наступит пора его исполнения?
      - Не сейчас.
      - Должен ли я послужить делу этого предназначения?
      - Да.
      - Состоит ли оно в искоренении чуждого и враждебного?
      - Да.
      - Сколь великие жертвы ожидают нас на этом пути?
      Молчание. Уяус понял, что перевел вопрос в количественную плоскость.
      - Есть ли чуждая сила в ГалОМу?
      - Да.
      - Должен ли я приступить к искоренению чуждого во время своего будущего правления?
      - Да.
      - Получу ли я то прекрасное, на что надеюсь?
      - Мы не читаем мысли и не предсказываем будущее. Мы лишь проводники Памяти.
      Уяус стушевался, но быстро вспомнил свой главный вопрос, ради которого он жил несколько последних дней в жажде знания:
      - Приму ли... Добьюсь ли я... Единения?
      - Да, - ответил жрец с камнями.
      Оба жреца вдруг поднялись с мест и ушли в дверь на улицу. Уяусу ничего не оставалось, как последовать за ними. В вездеходе, изнывая от жары и дыша открытым ртом, сидел Ххисар. Увидев Уяуса и жрецов, он хрипло спросил:
      - Ну все что ли? Залезай, поехали.
      Уяус попрощался со жрецами и вскочил в вездеход, который, взвыв нагнетателем, воспарил над землей, развернулся и, подняв тучу пыли, помчался к космодрому.
      Жрецы смотрели ему вслед.
      - Обман. Когда же он кончится? - сказал вдруг тот, что был в зеленом.
      - Не сейчас, - отозвался тот, что с камнями, - и для этого должно перемениться многое. А про обман он знает.
      Уяус сидел рядом с изможденным Ххисаром, не переставая укорять себя, что мог сомневаться в этом ххифс, даже чуть ли не подозревать его в измене, когда его бесконечную правоту доказал туго завязанный на нем, Уяусе Вурроу Уяусе, узел событий и мыслей. Он торжествовал, ибо знал свое предназначение и предназначение Ххифс.
      Жрецы смотрели на оседающую за вездеходом тучу пыли. Хотя оба они не были миуанцами по рождению, оба хорошо знали, что скоро, очень скоро, разразится вечерняя буря, сметающая все своей неистовой и бессмысленной яростью.