Архивы О.С.Я. - Манга по-русски

      Их напарник стоял за спиной монстра, широко улыбаясь. Он отодрал от головы Залесского розового теплого ктулху и внимательно разглядывал плод фантазий своего лучшего друга.
      Только манга… она захлопнулась, и двое извращенцев начали превращаться в тех, кем они были до того, как агент решил их немного подучить жизни. Да и слизкий розовый ктулху вдруг лопнул, обрызгав державшего его Ивана вонючей жижей. Веревки, удерживающие Павла на привязи, тоже растворились в воздухе, и обессилевшая от большой физической нагрузки парочка сползла под спортивный снаряд.
      – Ты за все заплатишь, гаденыш! - шипел Павел, вылезая из-под тела Мари.
      Но получалось у него не очень, потому что оба они были перемазаны слизью похотливого чудовища.
      – Это что за передача у вас тут… 'В мире животных'? - еще до конца не оценил обстановку программист, пытаясь очистить джинсовую куртку от розовой гадости.
      – В Москву его! Срочно! - скомандовал Тутанхамон, доставая из-за пазухи наладонник и тыча в сторону еще не до конца пришедшего в себя Залесского.
      Иван и сориентироваться не успел, он просто прижал карманный компьютер ко лбу вымотанного коллеги-учителя.
      Вспышка, и от Павла в Ниххонии остались только записи в школьной бухгалтерии и сброшенная в порыве страсти одежда.
      – Хорошо, что я случайно придавил кармамячик, когда мы с Ирой… - программист густо покраснел и отмахнулся, - впрочем, неважно. Вовремя успел, не то бы вы замучили его до смерти, инквизиторы. И где только научились? Хорошо еще, что Маша этого не видела!
      Напарник и Рёко потупили взгляды, понимая, что немного переборщили с картинками в волшебной манге. Сэйлор-Афина, казалось, уже отошла от садо-мазо плена и ей не требовалось срочного удовлетворения желаний. Это не могло не радовать российских агентов, у которых в планах не числилась даже по экстренной необходимости измена своим любимым.
      – Не замучил бы, - бросил косой взгляд на уставшую Мари Тутанхамон, - хотя… чтобы избежать дальнейших инцидентов, я бы порекомендовал вернуть домой и нашу уважаемую Афину.
      Рёко тут же встрепенулась и принялась убеждать, что еще не все демоны в школе пойманы, и что она очень пригодится. Она даже заявила, что не раз отдавала себя в плен извращенцу Залесскому, чтобы спасти от подобных пыток местных школьниц, якобы она подозревала физрука, что он родом из Москвы.
      С этого момента чуточку подробнее, как попросил Иван Дурак. А история получилась весьма банальной. Месяц назад, когда Марина обнаружила себя в Ниххонии и пришла устраиваться в школу в качестве переводной ученицы, там же появился и непревзойденный Анико-сэнсей. Никто не знал его японского имени, все величали его Анико, и никак иначе. Он прекрасно знал японский и хвастался сертификатом второго уровня , а когда учительница физкультуры уехала на длительную стажировку за границу, то он занял освободившуюся вакансию, сославшись на большие спортивные достижения.
      Девушки с первого дня обожали нового учителя и крутили перед ним…
      – Всеми выдающимися частями тела! - хихикнул Дурак, припоминая, как встретили эти самые девушки его и Тутанхамона.
      – Именно, - вздохнула Рёко и продолжила.
      Она и сама по уши влюбилась в идеального мужчину, коим себя выставлял Залесский. А спустя неделю после приема на работу он начал устраивать странные соревнования, на которых он выбирал победительницу и оставался с ней в школе после уроков. Марина однажды выиграла из любопытства. Тогда она и поняла, что физрук-извращенец вечерами тренируется в…
      – Хентайном искусстве, если выражаться по-японски, - смутилась Рёко, пряча взгляд.
      – Ну, чего стесняешься, - встряхнул ее за плечи Иван, - тут все свои! Видели же мы, чем этот… мучитель занимается.
      – Вот я и решила, коли мне нечего терять, хоть одноклассниц уберегу от…
      Марина утерла слезу на щеке, понимая, что ничего она толком и не помогла обществу.
      – А однажды пришла она! - девушка ткнула в сторону еще одной жертвы самодельной манги, сексапильной Мари.
      Та уже завернулась в свой шелковый халатик и, тяжело дыша, держалась за козла и слушала рассказы девочки из параллельного класса.
      – Как же я упущу такого сладкого мужчину! - причмокнула сексапильная девица, которая пару дней назад недвусмысленно клеилась к Ивану Дураку.
      – Впрочем, я отдала ей Залесского, - отмахнулась Зайцева Марина, - а сама стояла на карауле, типа демонов гоняла. Хотя… попутно убила парочку, честное слово!
      Как только речь зашла о таинственных демонах, глаза Рёко загорелись, словно две сверхновые. И она перешла к любимейшей теме и убеждению агентов, что ее присутствие в токийской школе просто необходимо.
      – Чего только не наплетет, чтобы мы ее оставили, - вздохнул Иван, запуская программу. - Извини, Марина, но без надлежащих тренировок ты для нас просто балласт.
      Он приложил наладонник ко лбу расплакавшейся девушки и нажал было кнопку. Но вдруг холодная рука Мари схватила программиста за ногу, а второй рукой девушка ухватилась за переносимую домой гостью.
      – Я не отпускаю ее, - прошипела она, но тут же оказалась закрученной в замысловатую позу.
      – Молодец, Тутен! - похвалил напарника Иван, продолжая перенос неугомонной Сэйлор-Афины. - Мы еще встретимся, Марина. Звони каждый день и жди, когда я выйду на связь. Я приведу тебя на службу в ОСЯ…
      И в последний момент он отобрал у напарника перо и написал на ладони девушки номер своего сотового. Он надеялся завербовать ее на службу в отдел. Но все ли его слова услышала Рёко - оставалось вопросом.
      – Кто вы такие? - прошипела Мари, когда уже второй человек пропал в неизвестном направлении.
      – А ты кто? - ответил вопросом на вопрос Иван Дурак. - Мечтательница ли? Каратель? Анжелика Яковенко? Ну же…
      – Не угадали, - ухмыльнулась девушка, тяжело вздохнув. - Но вы правы, я не простая студентка. И Анико-сэнсей меня интересовал не просто так, да и вы, Бака-сэнсей - тоже.
      Она заискивающе подмигнула агентам и, щелкнув пальцами, растворилась в воздухе, словно она в спортзале и не появлялась.
 
      Мелкий, словно крупа снег, сыпался из черных туч, закрывших небо над Москвой. Катя Дельская быстро шла от остановки в сторону старой хрущевской пятиэтажки на юге города. За три года, что она жила в Екатеринбурге, девушка не забыла этого, некогда самого дорогого ее сердцу адреса.
      На то был приказ Шаулина проверить, насколько успешно вернулся в родной город Павел Залеский. К сожалению, Ира только вернулась из ниххонского сна. На радость ее странноватого брата, с ней ничего не произошло, и ни один злодей не покусился на душу жены Ивана. Маша осталась с родственницей, чтобы почесать языки о том, как молодожены провели виртуальную брачную ночь, и как маг свистнул у напарника мангу да компьютер. А ей, новобранке, приказано было ехать по ставшему три года назад ненавистным адресу. К Павлу Залесскому.
      Катя очень боялась. Она никак не могла забыть последней встречи со своей первой любовью, когда преподаватель японского чуть не изнасиловал ее. Сколько бы девушка ни пыталась, она не могла забыть того страшного дня. Даже три года и две тысячи километров ни капли не повлияли на ее память.
      Она любила Павла, а он, как оказалось, нет. Это потом, когда Катя познакомилась со своим ненаглядным Лешенькой, она поняла, что такое настоящая любовь. Залесского интересовал сам процесс завоевания женщины. Он изображал ласку и заботу, клялся в вечных чувствах и рассказывал о том, что он заберет Катю с собой в Токио, и там они будут жить лучше, чем в этой засраной России. Девушку несколько покоробила тогда эта фраза любимого, но она решила не замечать, подождать… Не прошло и трех месяцев со дня их знакомства, как Катя поняла, что жить без него не может. Однако стоило ей отдаться этому мужчине, как через некоторое время все пошло наперекосяк. Словно Павел, завоевав очередную крепость, отправился на поиски новых рубежей.
      С содроганием сердца, спустя долгих три года, Катя набрала на кодовом замке те самые четыре цифры пароля, что говорил ей некогда ненаглядный Залесский. Не сменили… Дельская словно возвращалась в свое прошлое. Дернув дверь подъезда на себя, она еще некоторое время стояла, закрыв глаза, и думала - не пойти ли домой и не сказать ли Шаулину и коллегам, что с Залесским все в порядке. Сомневалась она, что ее работодатель решит проверить - была ли она в Чертаново и говорила ли с бывшим любовником.
      – Нет, я не могу наврать Антону Викторовичу, - шепнула под нос осмелевшая Катя, переступая порог подъезда.
      Она медленно поднималась по лестнице на третий этаж. Ничегошеньки не изменилось. Прошлое словно ожидало ее прихода, чтобы расставить все точки над i. Та же обитая малиновой кожей дверь, тот же старенький советский звонок, истошно ревущий на всю квартиру. И он… в полосатых ситцевых штанах и белоснежной футболке открывает дверь… Нет, не он…
      Перед Катей стояла невысокая плотная блондинка лет пятидесяти в синем халате в красный горошек.
      – Катенька! - ахнула женщина, распростерев перед гостьей руки. - Давно тебя не видела.
      Мама. Ангелина Ивановна. Припоминала Дельская. Душевная женщина. Добрейшей души человек. Но за какие грехи ей достался такой сын. Это Катя не могла понять и три года назад. Она даже сочинила письмо для матери любимого, где глубоко извинялась перед ней за то, что она больше не придет пить чай с круассанами. Тогда Катя Волкова не раз ходила вокруг дома Павла, думая, в какой момент лучше опустить письмо в ящик. Так дело дошло до Нового года, и она вложила свое послание в открытку, но все равно не решилась отправить его или бросить в ящик. Следующие пару месяцев обиженная любовница занималась частным сыском: она отыскала магазин, в молочном отделе которого работала Ангелина Ивановна. Девушке не понадобилось никого нанимать - информация, полученная из уст Павла, сопоставление фактов и справочник организаций Москвы ей помогли не хуже самого профессионального детектива. Но и когда Волкова нарисовалась перед прилавком Ангелины, она не смогла ни слова сказать, ни передать письма. На вопли женщины: 'Милая Катенька!' Она развернулась и, буркнув, что продавщица обозналась, убежала. А через несколько дней Павел чуть не изнасиловал свою бывшую девушку.
      – Я уезжала, - холодно сказала Катя, стараясь смотреть прямо в серые глаза Пашиной матери.
      – А Пашенька так сокрушался, что ты исчезла из его жизни.
      'Жаль, что он не рассказал о последней нашей встрече!' - подумалось Дельской, но вслух она язвить не стала.
      – Вот так сложилось, - стушевавшись, заметила Катя. - А теперь я пришла навестить его.
      Как и следовало ожидать, Ангелина Ивановна тут же пригласила ее войти и побежала на кухню, причитая, что ее сын несколько дней гулял на каком-то японском мероприятии в центре Москвы, и только сегодня утром, вымотанный и полуголый, с вывихнутой рукой, заявился домой.
      – Нашел-таки себе девушку, - улыбнулась Дельская.
      Хотя, она лукавила. Катя прекрасно знала, где был Павел. А про полуголого, измотанного и покалеченного она могла лишь домысливать. Она прекрасно помнила нахальные лица Ивана да Тутанхамона: они способны изобрести такой изощренный способ воспитания, что мало не покажется. Да и рассказы Иры и Маши о подвигах их ненаглядных чего стоили. Если эти агенты сумели через Ученого Кота ток в несколько тысяч вольт пропустить да Кощея в сказке припугнуть, то Пашку Залесского они уму-разуму в два счета научат. Изобретательности им не занимать.
      – Нет, не нашел, - вздохнула Ангелина, - после того, как ты исчезла, он совсем другим стал. Распродал все учебники японского, из университета уволился, и засел за компьютерные игры да какие-то мультики, прости Господи, с голыми девками! И это в тридцать-то лет! И как мне его на свою зарплату прокормить! Еле на работу устроила… администратором в компьютерный клуб…
      – Но я не виновата, что… - Катя задумалась.
      Ей показалось, что мать Павла ставит ей в вину то, что некогда отличник и кандидат филологических наук, брошенный девушкой, решил чуть ли не руки себя наложить. Но и Ангелина, казалось, не хотела ее ни в чем обвинять.
      – Впрочем… меня повысили, отправили в Екатеринбург, в новый филиал нашей фирмы. Я не могла отказаться. Да и с Пашей я попрощалась.
      Хорошая отговорка. Девушки долго придумывали речь для Кати. Да и сказанное сейчас Дельской не было такой уж и ложью. Когда девушке пришлось покинуть Москву, она на новом месте устроилась в дочерний офис той же фирмы.
      – А сейчас ты в командировке и решила заглянуть к нам на чай с круассанами? - ласково спросила заботливая хозяйка.
      Ангелина сняла салфетку с тарелки, на которой красовались несколько поджаристых круассанов, которые некогда так любила Катя Дельская. Словно Пашина мать чувствовала, что однажды бывшая девушка ее сына заедет в Чертаново, чтобы снова отведать вкуснейшей выпечки.
      – Вроде того. Но я пришла к Павлу, чтобы попрощаться. Теперь…
      Она не договорила, потому что тяжелая мужская рука легла на ее плечо. Вздрогнув, девушка подняла взгляд и встретилась с его черными жгучими, как и три года назад, глазами. Его красивое лицо без единой морщинки, казалось, ни капельки не постарело, несмотря на то, что мужчине было уже без малого тридцать три.
      – Не ожидал увидеть тебя тут, Волкова.
      – Дельская, - поправилась Катя. - Я вышла замуж и хотела попрощаться с тобой навсегда.
      – То есть, - он нахмурился и почесал небритый подбородок, - нашелся человек, которому оказалась нужна такая…
      Он встретился с укоризненным материнским взглядом и тут же замолчал.
      – Да, нашелся, и он меня очень любит. И я в нем тоже души не чаю. Так что, Паша, спасибо тебе за все, за твою любовь и остальные незабываемые моменты, что ты дарил мне. Но мы… никогда бы не сошлись характерами.
      Катя говорила с трудом. Меньше всего на свете она хотела, чтобы мать этого не очень достойного человека узнала обо всей той грязи, от которой девушка долгих три года пыталась отмыть душу и память.
      – Я хочу, Пашенька, - нежно сказала Катя, - чтобы и ты однажды нашел свою избранницу.
      – Да-да, обязательно, - бросая косые взгляды на мать, бубнил Залесский.
      – Думаю, у меня все. Приятно было снова побывать в этом доме, - улыбнулась Дельская.
      Ни капли искренности, но хозяева поверили в ее игру. Она сделала то, что от нее требовалось - Залесский дома, под присмотром матери, лечит вывихнутую руку, о Ниххонии ни слова. А работа… Катя отчего-то была уверена, что такой взрослый человек, как ее бывший, сможет найти место под солнцем.
      Она быстро вышла в коридор и, второпях накинув кожаное пальто, выскочила из квартиры. Больше ничего не связывало ее с этим местом. Она могла с чистой совестью забыть и адрес квартиры в Чертаново, и код от подъездного замка, но тех чувств, что пылали в ее груди по отношению к Залескому, увы, не вычеркнуть. Это было, и навсегда останется в памяти.
      Захлопнув подъездную дверь, Дельская открыла зонт и быстро пошла к остановке.
      – Катя, стой! - раздалось сзади, и она невольно обернулась.
      Она поняла, что Павел пошел за ней. Но она ни капли не боялась его. Она, замужняя беременная женщина, не испытывала страха перед тем, кого три года назад она могла без зазрений совести засадить за решетку. Сейчас, когда во дворе не было ни души, если не считать дикой кошки под кустом да промокшей под снегом собачки-бродяжки, Залесский мог запросто завладеть своей бывшей девушкой. У нее - ни одного шанса сбежать на восьмисантиметровых шпильках, ни на помощь позвать, если сексуально-озабоченный мужик начнет приставать к ней. Несколько иномарок рядом с гаражами-ракушками… вряд ли рядом с ними сейчас ошиваются водители.
      – Я все сказала, Паша, - прошептала она, отвернувшись. - Что было - прошло. Я нашла себе место в жизни. У меня есть карьера, любимый мужчина и скоро родится ребенок. И тебе того же желаю.
      – В России? Ты сделала себе карьеру в России? Ты, никчемная фанатка?
      Удивляется… Дельская все же обернулась и протянула ему зонт. Ей было жалко парня в одной ситцевой рубашке и тонких брюках, который выскочил следом за ней.
      – Да, в России. Ты когда-то осудил меня, что я чрезмерно увлеклась аниме, - усмехнувшись, припомнила Катя, - но именно благодаря своему хобби я теперь могу купить себе квартиру в элитном доме, обеспечить мужа и детей, и безбедно жить.
      – Это невозможно, ты как всегда лжешь, Волкова, ты пытаешься задеть меня, но у тебя не получится.
      – Я никогда не врала, - задрала нос девушка, - и сейчас я говорю правду. Если не будешь работать - ничего и не добьешься. А ведь когда-то я тебе завидовала, Пашенька… Кандидат наук, второй уровень японского, доцент МГИМО… куда мне было до тебя. Как изменчива жизнь. Теперь все иначе.
      – Издеваешься?
      – Нет. Просто в погоне за удовольствием ты кое-что потерял. Желаю тебе это найти! И еще…
      Катя крепко обняла Павла и, прикоснувшись носом к его щеке, прошептала:
      – Я не хочу выносить сор из избы. Пусть твоя мама не знает о произошедшем три года назад. Эта тайна для нас двоих.
      Она резко развернулась и пошла прочь, оставив зонтик в руках у обескураженного Залесского. Теперь, несомненно, в их отношениях стояла жирная точка.
 
      Высокая женщина в белой тоге сидела на обитом черным бархатом кресле и курила. Она смотрела в одну точку - разукрашенную блестящими красками фреску на высоком, метров пять, полотке.
      – Как скучно, - ее низкий хрипловатый голос нарушил тишину в зале, уставленном многочисленными белыми столами.
      Средь синих, чуть посеребренных колонн, изредка пробегали маленькие черные зверьки, но, завидев хозяйку, прятались в густых тенях. И только в противоположном креслу углу комнаты на мраморном постаменте расположилась статуя мальчишки пятнадцатилетнего подростка. Казалось, что еще минуту назад он был живым человеком, а его просто завернули в тонкую пленку и облили лаком, обездвижив.
      Красавица в белой тоге, поправив роскошную золотую прическу, стояла напротив статуи и любовалась. Обычный рыжий школьник в потрепанном пиджачке. Такой бы женщине наслаждаться статуями королей да императоров, а не никчемных мальчишек.
      – Джуоо-сама, - тоненький голосок вывел статную женщину из раздумий и она, обернувшись, бросила полный ненависти взгляд на кошачье отродье, упавшее перед ней ниц.
      Хрупкая девочка с большими черными ушками и пушистым хвостиком, словно осиновый лист, трепетала перед своей хозяйкой, опираясь на тросточку.
      – Ну и как? - сощурившись, спросила Джуоо-сама, ожидая не очень приятных вестей.
      Слишком жалко выглядела гостья, чтобы сообщить о победе. Похоже, ее жестоко избили, потому что девочка-кошка едва опиралась на перебинтованную ногу. Как девочка умудрилась встать на колени оставалось тайной.
      Не нравилось хозяйке поведение прислужницы, которая боялась каждого движения госпожи.
      – Еще двое, - потупив взгляд, сказала девочка-кошка, перебирая крошечными пальчиками складки на розовом клеше.
      – Ничего страшного, моя милая Мари, - улыбнулась Джуоо-сама уголками губ и еще раз посмотрела на статую уснувшего школьника. - Пусть хоть всех вернут. Их дорога домой все равно лежит через мой дворец.
      Прислужница по-кошачьи улыбнулась, а когда она кивнула, колокольчик на ее шее издал чуть слышный звон. Хозяйка погладила девочку по голове, и всю боль кошачьего создания словно рукой сняло. Счастливая улыбка озарила лицо гостьи, когда она смогла согнуть ногу в колене.
      – Они намного сильнее и хитрее, чем я думала. Но… от судьбы не уйти, - напевно рассказывала девочке хозяйка, - можно бежать как угодно быстро, куда угодно. Но любые дороги рано или поздно приведут вас в Лес Судеб, Иван да Тутанхамон… Умерев однажды невозможно жить дальше… так ведь гласит наш закон, моя дорогая Мари?
      Девочка-кошка послушно мяукнула, обняв хозяйку за ногу.
      – И только у мадзоку есть тысяча жизней…

Глава 6. Девичьи грезы

      Женщина. Очень красивая и недоступная. Для Санджи Киномото ничего не могло быть желанней. Он мог часами, запершись в лаборатории, среди датчиков и компьютеров, сидеть и любоваться нарисованным собственными руками портретом. Сын этой женщины сказал, что Санджи угадал ее внешность. Он предвкушал встречу с принцессой Кией, прокручивал в голове не один диалог, думал, каким образом наиболее эффектно можно сделать предложение вдове из древнего мира.
      Но временами кто-то невидимый будто щелкал выключателем в голове наместника, и он, ругался не самыми приличными словами, выкуривал по несколько сигарет кряду, и сворачивал портрет любимой женщины в трубочку.
      – Что за наваждение? - ворчал под нос Санджи, измеряя лабораторию шагами, пока заваривался его любимый зеленый чай с лотосом. - Почему она мне нравится? Обычная женщина!
      Он разворачивал ее портрет, любуясь сказочной красотой принцессы, фыркал и продолжал бубнить себе под нос:
      – Она, конечно, хорошенькая, но у меня и без нее проблем хватает! Мне нужно помочь агентам из России вер…
      И снова кто-то включает рубильник, и наместник крепко прижимает к груди портрет госпожи Кии и обещает спасти ее от всех бед и привезти в далекую для нее Ниххонию.
      – О, ками ! - воет Киномото, когда рассудок вновь возвращается к нему. - Кто-то помыкает мной, кому-то надо избавиться от меня, нужно сказать об этом Ивану и…
      Щелк… и наместник берет еще один листок и рисует на нем в пятьдесят какой-то раз овал лица прекрасной незнакомки.
      И стоит его коллегам из России появиться на пороге лаборатории, мания становится невыносимой, из глаз текут слезы, а тело сводит от непреодолимой страсти. Кроме мыслей о Кие, в голове у наместника не остается ничего.
      Так получилось и ранним утром, когда уставший Иван Дурак открыл дверь и тихо вошел в лабораторию.
      Небритый Санджи, жуя карандаш и тыча сигаретой в лист акварельной бумаги, заканчивал неизвестно какой по счету портрет принцессы.
      – Непорядок, - покачал головой Иван. - Не думаю, что вдова Эхнатона сойдет с ума от любви к какому-то обросшему прокуренному японцу в изляпанной рубахе.
      – Ты ранишь меня прямо в сердце! - взвыл Киномото, падая перед агентом на колени.
      – Так побрейся, надевай свое лучшее кимоно, отыщи самую заточенную катану и выбрось сигареты! И я отправлю тебя прямиком к принцессе!
      Ошалелые зеленые глаза наместника, не отрываясь, смотрели на своего спасителя. В глубине души Санджи думал, как бы эти два придурка из России не натворили чего непоправимого в Ниххонии, пока наместник устраивает личную жизнь в ближайшем фрактальном пространстве.
      – Я не вру! - Иван достал из нагрудного кармана компьютер, на экранчике которого уже светилась яркая приветственная надпись: 'Добро пожаловать в реалити-шоу от Бен-бен-ТВ'.
      Третья передача для магов и волшебников из близлежащих фрактальных дыр обещала не уступать по интересности первым двум. Когда в сначала искали мертвую царевну, а затем стражу престарелого фараона обратили в лягушек, в новом сезоне ожидался не менее запоминающийся финал - мужик с катаной против египетской стражи. Иван не очень хотел посвящать Санджи в подробности первых двух игр, чтобы наместник испытал на себе как можно больше прелестей божественной игры. Нет, Дурак не считал себя издевателем, он просто-напросто боялся, что программа способна вынести Киномото не совсем в ту эпоху или в иную реальность.
      – Так что, приготовься, принцессы не любят оборванцев, - повторил Иван, подмигивая.
      У Санджи кто-то словно моторчик завел. Наместник тут же сорвался с места и кинулся в ванную мыться, бриться и причесываться. Не прошло и десяти минут, как сверкающий принц в салатном кимоно с мечом через плечо и незаменимой сигареткой во рту стоял перед российским агентом, рапортуя:
      – Я готов!
      – Держи! - Иван протянул японскому коллеге карманный компьютер с машиной времени.
      Эту вещь агенту передала Ира вчера вечером. И если ее брат не врал и не придумал наместнику какой-нибудь подлянки, то Санджи должно было тут же перебросить в Древний Египет 14 века до нашей эры.
      – Учти, - инструктировал программист Киномото, - войти и выйти можно только единожды. Ты не сможешь переместиться ни в один момент времени, предшествующий тому, куда тебя выбросит. В будущее ты вернешься домой. Если тебя убьют в том мире, ты тоже окажешься дома. Живой или мертвый - не знаю, не проверял… Все зависит от того, насколько твой портрет приглянется госпоже Баст.
      – А как ей можно понравиться? - сверкнул глазами Санджи. - В профиль, в анфас, с сигаретой, или без кимоно?
      Иван тяжело вздохнул. Вряд ли богине веселья доставит непомерное удовольствие работа с наглым японцем. Но иного выхода программист не видел. Если Санджи оставить дома и начать разбираться, кто зациклил наместника на его мечте, то существует ненулевая вероятность, что неугомонный Киномото разнесет Токио-Ниххонский в поисках прекрасной принцессы.
      – Готов? Жми на самую большую кнопку? Чтобы вернуться - жми ее же!
      Наместник кивнул, но прежде, чем запустить машину времени, покосился на томик манги, что лежал на системном блоке одного из компьютеров.
      – Что это? - спросил Иван.
      – У вас проблемы, мальчики, и очень серьезные… - только и успел выпалить наместник, и в следующее мгновение он бросился к портрету принцессы, сорвал его с мольберта и свернул в трубочку.
      Пару секунд спустя от Санджи в Ниххонии осталось только несколько тускнеющих звездочек.
      – Удачи тебе, Киномото-сан, да не прибьют тебя Эйе, Сехемра да Хари-хлеб или как там его? - грустно промямлил Иван, беря в руки оставленную мангу.
      А приятного в ней оказалось мало. Будь Дурак слабохарактерной девушкой, от увиденного грохнулся бы в обморок.
 
      – Так как Анико-сэнсей уволился, а директор школы не нашел нового учителя японского, - с нескрываемым удовольствием Иван сообщил ученикам новость, - то у нас вместо родного языка будут уроки алгебры.
      Стоны недовольных заполонили весь класс.
      – И вместо физ-ры у нас будет геометрия, - учитель решил до конца обрадовать старшеклассников.
      – Нет уж, - поднял руку Тутанхамон, - Бака-сэнсей, а давайте вместо физкультуры у нас будет физкультура, неужели мы через эти станки для пыток прыгать не умеем.
      – Ладно, - подмигнул напарнику Иван, - уговорили старика, придется обойтись без нахождения объема пирамиды Хеопса.
      Облегченный вздох стал подтверждением тому, что слова учителя пришлись по душе многим ученикам. И опять интегралы, производные, пределы и прочие не самые легкие задачи… Девочки пытались строить глазки невозмутимому учителю, но нынче тот был несколько не в духе, и ставил нули за самые дурацкие ошибки: забытые константы да числа в знаменателях. Недовольству молодых людей не находилось предела. И чем яростнее был Иван Дурак и быстрее стремилось к бесконечности число неудовлетворительных оценок, тем скорее портилось настроение школьников.
      – Бака-сан, я не могу решить задачку! - подняла руку Осака. - У квадрата с длиной стороны два найти площадь.
      – И что? - чуть ли не заорал Бака-сэнсей, в конец выходя из себя. - Сложно?
      – Ага, - всхлипнула девушка, - я не знаю высоту квадрата.
      Гробовое молчание стало для нее ответом на поставленный вопрос. Одноклассники даже смеяться не могли, и только Тио-тян без спросу вышла к доске и нарисовала абсолютно ровный квадрат, написав рядом с ним 'дважды два равно четыре'.
      – Ты станешь номинантом на премию 'Математик школы'! - ткнул в Осаку пальцем Иван. - Я научу тебя рассчитывать площадь криволинейной трапеции методом Монте-Карло…
      Бака-сэнсей недолго подумал и добавил:
      – В уме. Кидаешь камушки в плоскость и подсчитываешь…
      – А много, - наклонила голову набок Осака.
      – Нет, самую малость, - фыркнул Бака-сэнсей, - тысяч десять - как минимум.
      Шутку оценила только Тио-тян, которая билась в истерике, тогда как остальные ученики попросили на полном серьезе обучиться тайному методу расчета площадей фигур. А сероволосый паренек на первой парте объяснял заучке-соседу, что благодаря тайной методе Бака-сэнсея они смогут весь триместр заниматься решением одной задачи и не слушать сложной теории в изложении нового учителя.
      – Значит так, - сверкнул глазами Иван, - слушайте и внимайте!
      Он резко развернулся на каблуках и принялся выводить на доске длинные трехэтажные формулы. Изредка учитель оборачивался к классу и злобно намекал: 'Пишите все, не то придет страшный монстр ктулху и съест ваш мозг!' Испуганные девушки и юноши, строчили вслед за ним, пока звонок не прервал научное красноречие учителя алгебры.
      – Вот блин, - фыркнул Иван, вздыхая, - мы только подобрались к интереснейшему разделу 'Дифференциальные уравнения'…
      Программист словно не видел, как измученные его лекциями по математике школьники трясут уставшими руками и, глядя на потолок, молятся всем существующим богам, что алгебра на сегодня окончена. И только один ученик, Тутанхамон, с нетерпением ждал, когда учитель покинет класс, чтобы тут же броситься вслед.
      Иван Дурак стоял на крыше под проливным дождем и не хотел ни с кем разговаривать, в том числе и с напарником. Тутанхамон очень удивился, когда его лучший друг отказался утром ехать с ним на одном мотоцикле до школы, если раньше именно так они и добирались.
      Одно было ясно - сегодня поутру Бака-сэнсей почему-то не в себе. Напарник списывал то на ночную операцию с Анико либо на явившуюся в гости супругу Ивана: а что, если они поссорились, и теперь разозленный программист вымещает свою злобу в неподъемных формулах. Хотя - нет, Тутанхамон поймал себя на мысли - вряд ли товарищ по работе мог расстроиться из-за Иры или извращенца Залесского. Отправив последнего в Москву, агенты радовались очередной победе и непомерной удаче чуть ли на до утра. А потом Иван решил отправить Санджи в Кемет.
      – Все дело в Киномото? - тихо спросил Тутанхамон, подойдя к другу со спины.
      Но ответа не последовало. Иван словно заткнул уши, и ни один звук не долетал до него.
      – Этот прокуренный японец сказал тебе гадость? - пытался дознаться напарник.
      Но программист лишь качал головой и молчал. Тутанхамон обошел его и посмотрел прямо в глаза другу. То ли дождь, то ли слезы ручьями текли по щекам Ивана.