Архивы О.С.Я. - Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака

И все закончилось так, как всем известно по учебникам, научным статьям и энциклопедиям. У Эхнатона родилось шесть дочерей от первой жены и два сына - от второй . Было, кому продолжать 'благое дело'. Только вот не удалось. Наследников, как говорилось в книжках, убили тщеславные приближенные, и настала эпоха безвременья, когда и былое воротить уже тяжело, и от нового стремишься избавиться, как от порождения зла. И нет в душе ничего, кроме желания, отхватить для себя кусочек побольше. Как это похоже на то время, в котором жила Маша до невероятного перемещения в прошлое.
      А предположить, что закат Ахетатонской эпохи она сможет увидеть воочию…
      Или тогда, полгода назад, этот билет стал для нее предзнаменованием. Как она расплакалась, когда говорила преподавателю: 'Тутанхамон был не виноват, что жил в это время! Мальчика советник его, Эйе, использовал как инструмент для достижения своей цели и возвращения Египту старой религии, а потом сам же извел! ' Дура она, Машка. Одногруппницы плакали перед преподавателем, чтобы тот хоть троечку им поставил за то, что те назвали Хеопса сыном Клеопатры, а она дела давно минувших дней на экзамене оплакивала. Разрушенного не вернешь, остается только смотреть на погибающую страну. Ведь после Эхнатона только при Рамсесе II произошел подъем уровня жизни.
      Как хочется помочь Кемету выбраться из смуты, да не стоит, нельзя изменять историю. Это Маша знала наверняка!
      – А ты была в Ахетатоне? - поинтересовался Неб.
      – Нет, просто слышала кое-что. И давно его покинули?
      – Мне было тогда… - он прищурил глаз, припоминая, -… четырнадцать лет.
      – А сейчас тогда сколько?
      Парень - не девушка, чего скрывать.
      – Луну назад девятнадцать исполнилось, - сухо ответил он.
      – А у меня день рождения через шесть месяцев примерно. Тоже девятнадцать будет, - улыбнулась Маша и протянула ему руку, - идем, чего стоять как памятники.
      – Издеваешься? - спросил он, поглядывая на перевязанную ногу.
      Девушка ответила ему такой заискивающей улыбкой, что не уступить ей было невозможно. Не отвалится же нога, на самом деле. Неб сел, обнял Машу и начал рассказывать:
      – Это моё любимое место. Жалко только, что во время наводнения его затопляет. Сейчас-то у нас месяц фармути , конец весны, скоро начнется засуха, будет ещё жарче. Ужасное время. Поверь, сидеть дома, поджав ноги на кровати во время наводнения - куда приятнее, чем терпеть засуху.
      – А я люблю, когда жарит!
      Видела бы Маша, какими красными стали ее плечи за час прогулки под весенним солнышком, взяла бы слова обратно. Это привыкший к такому пеклу Неб мог не бояться, что его спина сгорит на безжалостном солнце.
      – Ничего-ничего, - рассмеялся парень, - если ты в Кемете надолго, то дней через двадцать ты ощутишь, что такое настоящая жара. И сама себе волосы обрежешь, чтоб не мешались. То, что сейчас у нас в полдень - утренняя прохлада по сравнению со временем засухи.
      А потом Неб перешел от разговоров о погоде к рассказам о безжалостных крокодилах в реке, о Долине Фараонов на том берегу. Там 'жили', правда, не только Ка фараонов, но и других знатных кеметских деятелей. Рассказал он, что как-то ночью увидел на том берегу и своего отца. Да, берег далеко, но Неб прекрасно помнил папин силуэт, несмотря на то, что отец, когда мальчику было десять. Тем более, как рассказал парень, того ни с кем другим спутать невозможно. Отец тогда звал его к себе.
      – Гамлет, принц кеметский, - пошутила Маша, не верящая в подобные россказни.
      Но когда она поймала на себе испуганный взгляд парня, ей захотелось сделать вид, что она поверила каждому слову. Набожные они, эти местные. Неб продолжал рассказ - как он крикнул в ночи: 'Отец, я еще хочу пожить на этом берегу!!!' И призрак ушел.
      А в ответ Маша рассказала о Москве её времени. Он потерял отца, а она - дом. Получилось у нее так, что она не произнесла ни одного непонятного древнему слова. Пошла на пользу практика по истории, когда студентам задавали написать послание человеку из другой эпохи, не на три тысячи лет в прошлое, конечно, но письма Петру Первому или Екатерине Великой составлять приходилось. Напишешь еще, что 'Метро рулит!' или что-то в этом духе, сразу к экзамену не допустят.
      – Маш-шу, а скажи, почему я ни разу не слышал о твоей стране?
      – Наверное, потому что она очень далеко, и путешественникам вашим слишком опасно заключать с Богами договоры на такое долгое покровительство.
      – Но в то же время ваш царь отправил тебя, маленькую и хрупкую, в такой дальний путь!
      Маша вздохнула. Она своих правителей: и российского, и белорусского только по телевизору видела, да и теперешнего, кеметского, фараона Тутанхамона, только по картинкам из учебника помнила. Вот Неб-то, наверняка, видел фараона и разговаривал с ним.
      – Мы не верим в Богов! Мы сами строим свою судьбу! Поэтому не боимся проделывать столь длинный путь, чтобы увидеть новое и диковинное! - эк, завернула.
      Скажи она подобное хотя бы на пятьдесят лет раньше, или же наоборот, позже, то ее собеседник бы точно заметил: 'И вы живете в брошенной Богами стране?' Но тот, кто жил в Кемете времен наследников Эхнатона, не мог ничем возразить.
      Маша уже не думала о правителе, ее голову заполонила мысль о фресках. Интересно, насколько человек похож на свое изображение. Если Неб - сын знатного человека, то, возможно, она видела сидевшего рядом с ней и нежно обнимающего ее за талию парня на какой-нибудь репродукции.
      Она смотрела на его профиль и пролистывала в памяти тома книг по искусству. Или желание найти своего друга в исторической хронике, или какое-то внешнее сходство… что-то говорило Маше, что Неб ей, ой, как знаком.
      – О чем задумалась, красавица? - спросил он.
      Взгляд Маши был настолько серьезным, что можно было решить, не задумывает ли она заговор против власти.
      – Да ни о чем, Неб! - рассмеявшись, ответила она.
      – Знаешь, что?
      – Что? - лицо ее вытянулось, все мысли о фресках и месте Неба в истории страны Кемет куда-то упорхнули.
      В ответ он ласково посмотрел на нее и, закрыв глаза, прислонился щекой к ее щеке. Она не заметила, как ее голова коснулась горячего песка. Перед глазами было лазурное небо и… его лицо.
      – Ты мне нравишься, Маш-шу…
      У девушки перехватило дыхание. Почему-то больше сказать ничего не хотелось. Она только крепко схватилась руками за пояс его набедренной повязки. Шуры-муры - еще ладно, поцелуйчики там всякие, байки на свежем воздухе, но большего она ему пока не позволит, несмотря на другие времена, другие нравы. Маша закрыла глаза. Сейчас он снова прикоснется своими губами к ее губам. Наверное, и таких, как она, все же можно полюбить.
      Стайка ибисов, крича, выскочила к реке. Неб оглянулся в их сторону.
      – Эти ибисы ничего не смыслят в человеческой жизни! - возмутился парень, когда они с Машей уже шли по улице Василия Пупкина в сторону центра города.
      – Неб, хочешь ко мне в гости? - вдруг спросила она. - Я тут неподалеку живу!
      – Чего же не хотеть? Приглашаешь?
      – А то! Улица Василия Пупкина, дом 28!
      И тут Маша охнула. Опять она вспомнила о разметке, неведомой местным жителям, но в ответ она, в неожиданности для себя, получила:
      – Это в новой хеттской записи-то? Тогда я - на Энгеруса-4 живу!
      – Ты… можешь… читать по-русски? - девушка чуть не потеряла дар речи.
      – Как ты сказала, Маш-шу? Там же по-нашему написано!
      – Ты же безграмотный! - подколола она его.
      – Это только в отношении моего талисмана! Как много этих значков, все и не запомнишь…
      Фантастика, да и только! Если когда-нибудь Маше скажут, что египтяне - праотцы русских, то она охотно подтвердит сей факт . И после этого надо будет еще отметить, что авторы кириллицы вовсе не Мефодий с Кириллом, а Иван Дурак да Марья-искусствовед. Хотя… Кто знает, какие силы замешаны в их странном перемещении. Вдруг просто все русские надписи переводятся на кеметский.
      – А у тебя простенький дом, - оценил Неб строение, которое Маша назвала своим жилищем.
      – Не говори, пока не зашел, и не удивляйся, у меня там много странного! - предупредила Маша, открывая дверь.
      Конечно, она надеялась увидеть Ивана, но брата дома не было. Сначала девушка, было, опешила, но потом ей даже понравилось такое стечение обстоятельств. Никто не станет называть ее мелкой, дразнить, что ее друг старше на три с лишним тысячи лет. И, главное, не начнет издеваться над ее умственными способностями! А они вовсе не соответствовали фамилии, по мнению Маши.
      Неб стоял у нее за спиной и молча созерцал комнату, снаружи кажущуюся намного меньше. На потолке висел большой белый шар. Стены завешены если не папирусом, то чем-то подобным, и разрисованы в очень нежные красивые цвета, коих еще ни один местный мудрец не изобрел даже для раскраски стен во дворце. Цветы, изображенные на этих папирусах, и вовсе никогда не росли в Кемете.
      Эту красоту нарушали две большие, совершенно неприглядные картины. На одной был изображен ухмыляющийся человеческий скелет, восседающий на какой-то ужасной штуковине с двумя колесами, а на второй - толстая птица с черными перьями на спине и белыми на брюшке, огромными глазами и плоским желтым клювом, а под птицей написано: 'Пингвины не летают!' Кровати, а в комнате их было две, совсем не походили на кеметские - раза в два шире и длиннее, и на них лежало несколько слоев материи, верхний из которых мог служить отличной накидкой.
      – А ты садись, - пригласила Маша, указывая на кровать Ивана, рядом с которой располагался столик с компьютером.
      Столик-то столиком, но то, что на нем лежало: закрытый ноутбук, мышка на коврике, пестрый компакт-диск - диковинные вещи. Неб с опаской сел туда, куда ему предложили. А вдруг оттуда, из-под стольких слоев ткани, кто-то выскочит? Но ничего ужасного не произошло.
      – А мягкая ведь, не то, что наши с одной простынкой-то!
      Рядом располагалось еще одно такое же ложе, и рядом с ним тоже стоял стол с подобной диковинной штукой и еще одной странной серой вещицей, внешне очень сильно напоминающей сундук.
      Это был многострадальный струйный принтер Кирилла. Ближе к двери располагался кухонный стол, на котором находился выжатый до конца пакет из-под 'Доброго' сока, две кружки, а рядом на полу - старичок-холодильник 'Зил', который, будучи проданным одному из студентов в другой эпохе, и не предполагал, что увидит на своем веку и времена фараона Тутанхамона.
      – А чего ты сундук боком поставила? - поинтересовался Неб, ткнув пальцем в сторону холодильника.
      – С ним так удобнее, потому что это не простой сундук, а холодильник!
      – Хоро-диру-ник? - переспросил парень. - А чем он от простого сундука отличается?
      Говорить на эту тему можно было долго и нудно. Окажись дома Иван, точно бедный Неб не избежал бы лекции о холодильных установках с подробной демонстрацией разваливающейся на кусочки инструкции 'Зила' и выводом формул теплообмена между веществами. Маша же, ни бельмеса в технике не смыслящая, всего лишь сказала:
      – Это чтобы еду хранить.
      – Как же такая хрупкая девушка смогла до Кемета столько дотащить из своей неведомой страны, что севернее Хатти?
      Она чуть не рассмеялась, представив себя, переносящей на спине холодильник, две кровати и столы через Кавказские горы.
      – Молча! - лучший ответ всех времен и народов, на который нечем возразить. - А хочешь, я наше искусство покажу?
      Глаза парня загорелись. А Маша взяла лежавший на столе у Кирилла цифровой фотоаппарат.
      – Господин Эхнатон за такое бы полцарства отдал! И царевича Тутанхатона мне в мужья в придачу! - набивала себе цену Маша.
      Парень вздрогнул, когда девушка игриво назвала имя теперешнего фараона, каким оно было при атонизме, но решил не показывать вида, что это его волнует.
      Она уселась рядом с Небом и, вытянув вперед руку, сфотографировала себя, а заодно и друга. Со стороны выглядит как сумасшествие, но снимки ничего получаются. При дневном свете вспышке не суждено было напугать и без того удивленного донельзя парня.
      Оцифровка фотографий - одно из немногих занятий с компьютером, которое Маша освоила на 'отлично'. Правда, предварительно она испортила принтер Кирилла, но это всего лишь мелкая плата за полученное умение. Да и показывать, что она не в состоянии пользоваться утварью из собственной комнаты, девушка вовсе не хотела. Конечно, в этот момент она желала, чтобы Иван был рядом и помог, но… что имеем…
      Девушка включила Кириллов ноутбук. Ее друг, разинув рот и вытаращив глаза, смотрел как она открыла тоненькую шкатулку, которую, как оказалось, заполнить ничем невозможно: на крышке - светящаяся картинка, а вместо полого пространства - добрая сотня квадратиков, помеченных странными закорючками. Пока Неб смотрел то на монитор, то на клавиатуру, Маша и переписала фотографию на 'рабочий стол'. А куда еще может скопировать файл 'чайник'? Не прошло и минуты, как парень чуть не вскрикнул он ужаса:
      – Я думал, что этот сундук…
      Как всегда, раз у тебя в обиходе ничего, кроме столов, стульев, кроватей и сундуков не было, то ты считаешь, что и у других не может быть дома никаких предметов иного функционального назначения. А уж сундук, издающий не очень эстетичные звуки и выплевывающий тонкий белоснежный папирус…
      – Вот! - продемонстрировала Маша распечатку.
      Неб рот открыл от удивления, если вообще, закрывал его после начала печати. Такой реалистичной графики он еще ни разу не видел. Никаких канонов, установленных более тысячи лет назад! Не было и типичных орнаментов! Все так, как есть, два счастливых лица на фоне светлых цветов.
      – Дарю! - Маша протянула листок обезумевшему парню.
      – А сундук этот можешь подарить? А лучше - всё.
      Маша посмотрела на фотоаппарат, компьютер и принтер, а заодно и на неподнимаемый аккумулятор под столом, прикидывая, как бы отказать, но ничего дельного в голову не приходило. Если парень хочет заняться фотографией, то ему столько техники отдать придется - ужас просто! И тут она начала плести первый пришедший в голову бред.
      – Подарить-то могу, - сказала она, - но Барабашка, который рисует со слепков, вряд ли захочет слушаться кого-либо кроме меня.
      – Бара… тьфу… Ну подари, я его уговорю! - Неб жалобно посмотрел на нее, что отказать было очень сложно. - Меня все слушаются.
      Эх, если бы он видел, что назвала его новая знакомая этим странным замысловатым словом 'барабашка' - маленькую черную коробочку, которую именуют картриджем и продают во всех компьютерных магазинах. Хотя… кто ее, эту Машу, знает. Может, она честно верила в барабашку-художника, это вполне в ее духе.
      – Нет! - решительно сказала девушка, осознавая, что чужое разбазаривать она не может. - С этой бестией не договориться! А если и убедишь его что-то нарисовать, то он выпендриваться начнет!
      Это Маша вспомнила, как однажды она вызвала печать пробной страницы, когда принтер был не подключен к компьютеру.
      – Лучше, - продолжила она, - я для тебя как-нибудь еще разок попрошу нарисовать, идет, Неб?
      – Ну ладно, пусть будет по-твоему, - улыбнулся он, не сводя глаз с фотографии.
      Неб тогда и предположить не мог, сколько чудес его еще ждет впереди. Как говорится, с кем поведешься, того и наберешься.
 

Программа 3. Стань звездой

      Ivan Durak is unknown identifier…
(Стража фараона в переводе на язык компилятора)

 
      А как же Иван? Он не стал отсиживаться дома и ждать, когда Маша вернется с прогулки. Да и голова столько мыслей генерировала: и мрачных, апокалипсических, и не очень.
      Программист подумал, что было бы интересно взглянуть на исходный текст программы, заславшей его в столь далекое прошлое. Но кто его покажет? Более всего, несомненно, радовала хорошая языковая поддержка и трехмерный интерфейс. А вот отсутствие всплывающих подсказок и прочих файлов помощи - как-то слишком. Правда, Иван таким мусором никогда не пользовался, разбирался самостоятельно, но ведь ни одно компьютерное творение рук человеческих раньше не затаскивало его в иной мир, представляя произошедшее, как реалити-шоу. А тут, в этом чёртовом Кемете, без мануала нелегко. Вот Машка, конечно, энциклопедия хорошая, только втрескалась в какую-то будущую мумию и гуляет весь день.
      Иван несколько раз просмотрел исполняемый файл, который был записан на диске. Хакерские попытки оказались тщетны.
      – Ладно! - сказал он сам себе и открыл маленькое черное окошко консоли.
      Консоль - это такая очень полезная штука для продвинутых пользователей, в которой можно узнать много интересного, если знать нужные волшебные слова.
      Дурак не надеялся ни на что конкретное, когда писал:
        /whoami
      Парень думал просто от нечего делать выполнить несколько элементарных функций, чтобы не забывать язык команд. Но тут на мониторе появилась длинная строчка, написанная мелкими белыми буковками:
        *Ivan Durak, creation date 10.23.1984, creation place Bobruisk, BSSR =^_^=
      Программист несказанно удивился и почесал в затылке. Прямо 'Матрица' какая-то, только Морфеуса с пилюлькой не хватает.
      Но прежде, чем окончательно начинать соходить с ума, он ввел еще несколько команд:
        /who
        *Bastet, The Goddess =^_^=
        /date
        * 1350 BC, Farmuti, 15 =^_^=
        /pwd
        * Waset, Kemet
        /cd -Moscow -Russia
        *Command unavailable. Your mission is uncomplete =^_^=
      – Консоль, а консоль, - возмутился программист, - если ты надо мной так шутишь, смайлики в каждой строке пишешь, чего ждать от окружающих?
      Но компьютер молчал, и Дурак решил поиздеваться над сбрендившей операционной системой:
        /mission
        * Save Irina Semenova =^_^=
        /cheat -Irina
        *Get by with it, my precious =^_^=
        /hack
        * Unavailable command
      Увидев имя любимой девушки, Иван передернул плечами. Да что это такое? Опять проводница. И опять ей требуется помощь. Парень за голову схватился. Зря Вини Пух говорил, что не бывает безвыходных положений. Просто медвежонок не мог представить опилочными мозгами, что однажды программисту Ване маленький рыжий хулиган подсунет программу, которая работает машиной времени, и засунет Дурака в прошлое именно тогда, когда нужно спасти Ирку. Да ладно еще, спасти, но пока он не сделает этого, его программа не вернет домой. Порочный круг: 'Мы вас не возьмем на работу, ибо прописки нет' - 'Мы вам прописку не дадим, потому что у вас денег нет' - 'Но я не могу заработать деньги, потому что у меня прописки нет' и так далее…
      Программист закрыл ноутбук, решив не тратить драгоценный заряд батареек. Еще когда-нибудь пригодятся, чтобы в очередной раз поговорить со сбрендившей консолью. Осталось всего-то на полтора часа работы. Парень впал в такую депрессию, что даже в 'Принца Персии' с пингвином в главной роли играть не хотелось.
      Тяготила тяжелая перспектива: размороженные в холодильнике креветки были несъедобны, валюта в кармане неконвертируема, пакет сока выпит до дна, ужинать нечем, если не считать брикет 'Роллтона', который Маша не догрызла с утра, и килограммы фруктов в нижнем ящике, которые нужно было растянуть до конца игры.
      Вывод один - нужно не только искать копию Иры, но и добывать на пропитание. Маша совсем голову потеряла, до мелкой еще не дошло, что еда с неба не падает, а буфета с хот-догами за углом не имеется. Так что ему, хозяину комнаты и главе семьи Дураков, нужно было срочно искать работу, да не по объявлениям в каких-нибудь газетках типа 'Руки в руки, глаз за глаз' или в интернете, а в самом прямом смысле, обтаптывать пороги местных предприятий.
      Как бы ни старался Иван думать о деньгах, еде и работе, два вопроса не давали ему покоя: откуда Ира знала о своем двойнике и что за существо этот двойник. Она живет тут, в Уасете, боится света, у нее есть большие крылья, и она очень жестока. Если бы программист не встал у нее на пути, то она бы сотворила нечто с кем-то. Или чем-то. Не важно, главное, вряд ли ее деяние несло бы добро. Да и как может быть благодетелью девушка, которая, словно вампир, высасывает силы из его любимой Иришки?
      Нужно срочно ее найти. Где?
      Идея нарисовать в графическом редакторе фоторобот девушки с указанием e-mail и сотового отпала сразу же из-за отсутствия Интернета, сотовой связи и умения рисовать.
      Тогда программист подумал, что возможно девушка работает у кого-нибудь. И если он, Иван, пойдет искать вакансию, возможно, отыщет и странную особу, которая бродила по ночному городу с серпом в руке. Скорее всего, миссия по спасению Иры и заключается в поисках таинственной двойницы! Как ни крути, а пока трудоустройство - единственное, чем не мешало бы заняться.
      Программист был не настолько силен физически, чтобы перетаскивать тяжести, заниматься стройкой и тому подобными низкооплачиваемыми, кстати, и в Кемете, видами деятельности. Ему бы что интеллектуальное, компьютерное! Да, на его специальности приходилось ставить жирный крест. После этого Иван Дурак начал осознавать ужасную вещь - надо отправиться по городу искать то, на что глаз ляжет.
      Первым делом он решил посетить царский дворец. И уже через полчаса Иван стоял у ворот и два бугая, работавшие стражей у Тутанхамона, думали, что же делать им с наглецом, явившимся на их счастье. Ворота были небольшие, в принципе, и перелезть особого труда не составляло, только вот не хотелось получать штыком в пятую точку.
      – Вы кто? - спросили, наконец, стражники хором.
      – Иван Дурак.
      Оба охранника прыснули от смеху.
      – А чего такого, я фамилию от батюшки получил, не виноват. А мои предки целую популяцию Змеев Горынычей извели, столько Василис Прекрасных из плена спасли и Елен Премудрых, сколько ни одному…
      – Дураку бы к лекарю идти, а не к фараону! - прервал его размышления о предках один из стражников, видимо, более сообразительный, и попавший на такую работу совсем не из-за низкого IQ, а из-за рабского происхождения.
      На этом разговор и закончился. Да, из фамилии Дурак так легко говорящую сделать. Трудиться над этим никогда не нужно. В плохое люди с охотой верят. А вот Кольке Гениальному, что вместе с Иваном в группе учился, все сразу поверили, что он талант! А тот даже интегрировать и дифференцировать не умел, да и по жизни был инфантильным. Ну почему стоит Ивану назвать фамилию, как все его за идиота принимают? Стыдиться своей фамилии, будь она хоть трижды проклята, зазорно!
      'Что же, - подумал Иван, - не всегда эти два сказочных типа на КПП стоят, сменят караул рано или поздно - еще разок наведаюсь!'
      А пока славянский гость отправился по городу гулять, вдруг еще, где работенка подвернется, да и девушка, похожая на Иру, вдруг объявится.
      Вакансий в древнем мире оказалось немало. Некоторые даже понравились пареньку из будущего. Если фараон его на службу не возьмет (ну и замашки сказочные, наверное, наследственное, от пращуров Иванов Дураков, которые меньше, чем к Царю-батюшке на службу наниматься брезговали), то он подастся в мастерскую по ремонту плугов знания по сопромату применять, или же в пекарню на улице Маркса. Подмастерья всем нужны. Правда, не такие великовозрастные детины, как Иван, но уговорить-то начальство всегда можно.
      Предлагали заморскому гостю и работу в мумификаторской. Как парасхит его уговаривал переселиться по ту сторону реки, какую зарплату обещал, только Иван отказался. Что-то не хотелось ему в патологоанатомы. Если бы у него возникло желание кишки из трупов потрошить, то он бы не в технический, а в медицинский пять лет назад поступил. Хотя и работа парасхита Ивана бы устроила, скажи наниматель, что у него в штате числится высокая статная девушка с густыми рыжими волосами до плеч.
      Но девушку эту никто не видел. Словно сквозь землю провалилась. Как же ее искать? И снова назойливая идея о фотороботе начала тревожить разум программиста. А может она при храме служит? Туда Иван еще не заглядывал, потому что богов, кроме Осириса, не знал, а позориться перед жрецами не хотелось.
      Через час сотрудник ОСЯ при истолнении снова подошел к Боровицким воротам. Караул, действительно, сменили. Теперь дежурили там толстячок-здоровячок и худенький новослужащий. 'Толстый и тонкий' - чуть не рассмеялся программист. Стражники же, завидев приближавшегося к ним парня, взялись за кинжалы и хором спросили:
      – Иван Дурак?
      Карьера приближенного фараона больше ему не грозила. Опозорился он перед своими сказочными предками. Выругавшись, он развернулся и пошел прочь. Чего с дураками спорить. И тут ему подумалось: а вдруг двойница Ирки - служанка фараона. Надо проверить! Но сперва надо подготовить альпинистское снаряжение для перелезания через дворцовую стену.
      Дома спала Маша. Она, безо всякого сомнения, не проснется до утра. Потом пойдет гулять со своим другом-мумией. А ему, Ивану, придется работать в пекарне или плуги ремонтировать, или давить кишки у трупов, или ткать набедренные повязки в компании тучных теток. Ну почему он не послушался маму, не пошел учиться в Бобруйский кулинарный техникум, горя бы не знал!
      Парень достал из-под кровати Кирилла бухту веревки, пару кошек и пыльные и вышел на улицу, чтобы на свежем воздухе разобраться со всеми замысловатыми предметами, с которыми его одногруппник поднимался на Эльбрус.
      Иван сел на обрубок пальмы, что валялся рядом со входом и, раскладывая добытые сокровища, начал бурчать под нос не что иное, как песню Бутусова, старую, еще времен его учебы в школе…
 
Если ты не пьешь с ворами,
Опасайся за свой кошелек…
Если ты идешь по грязной дороге,
То не сможешь не выпачкать ног…
Если ты выдернешь волосы,
Ты их не вставишь назад…
И твоя голова всегда в ответе
За то, куда сядет твой зад…
 
      – Эх, недо-рокер из меня какой-то, - вставил между куплетом и припевом программист и продолжил.
 
Правда всегда одна.
Это сказал фараон.
Он был очень умён.
И за это мы его называли…
Тутанхамон.
 
      Под песню все разбиралось куда легче, и казалось понятнее. Один узел, другой, третий… Не прошло и пяти минут, как шипастая кошка, которую нормальные альпинисты надевали на ноги, оказалась привязанной к концу веревки в качестве крюка. Один предмет из снаряжения для ночного проникновения во дворец готов.
      – Какая замечательная песня! - восхитился звонкий девичий голосок, а следом раздались аплодисменты.
      Что-что, а петь Иван не умел. Толпа медведей еще в детстве прошлась по его ушам.
      Он поднял удивленный взгляд на девочку, что остановилась напротив и слушала его бухтение.
      'Нет, не Ира', - молнией пронеслось у него в голове.
      Программист попробовал начать скручивать очередную веревку без музыкального сопровождения, но малолетняя египтянка не унималась и просила его:
      – Ну спой еще про фараона, пожалуйста!
      Буркнув под нос не самое приличное ругательство, Иван окинул девочку недобрым взглядом. Столько любви читалось в ее глазах, что отказать в пении было невозможно. А раз кому-то пришлось по душе пение бездаря, то он обязательно продолжит. Развлечение древней девочки никак не входило в планы агента ОСЯ, но делать было нечего. Он бросил на землю недоделанную веревку и убежал домой, а через мгновение появился на пороге с гитарой.
      Музыкальный инструмент Ваня купил из моды, 'чтобы была', и играл он на ней только несколько аккордов, не задумываясь о такой дисциплине как сольфеджио. Так что, выходило у него просто невнятное бренчание по струнам.
      Девчушка, остановившаяся по дороге, напротив Иванова дома, обомлела, услышав ту же песню, но с музыкой, играемой на неведомом ей инструменте. И Дурак не стал допевать 'Тутанхамона', а затянул другую песню
 
С причала рыбачил апостол Андрей,
А спаситель ходил по воде.
Андрей доставал из воды пескарей,
А спаситель - погибших людей.
И Андрей закричал: 'Я покину причал,
Если ты мне раскроешь секрет…'
И Спаситель ответил: 'Спокойно, Андрей,
Никакого секрета здесь нет…'
 
      А тем временем еще несколько прохожих остановилось, чтобы слушать первый в истории человечества рок-концерт. Или поп, не важно, потому что после того, как знания слов песен его любимого 'Наутилуса' были исчерпаны, Иван начал перебирать все, что только в голову приходило: и Чичерину, и даже Витаса изобразить попытался, чем только рассмешил публику. Многое из этих песен было просто-напросто непонятно слушателям времен Тутанхамона. 'Ну когда они устанут слушать мои вопли? Мне давно уже на дело пора!' - крутилось в голове программиста.
      Когда и попса вся из его памяти оказалась перепетой, а зрители требовали продолжения концерта, парень решил перейти на дурацкое народное творчество.
 
От улыбки лопнул бегемот,
Обезьяна подавилася бананом,
Чёрный лес срубили дикари
И захлопали зелеными ушами!
И тогда, наверняка,
Мы напьемся коньяка,
И кузнечик побежит сдавать бутылки!
Он запнется, упадет,
Все бутылки разобьет,
И получит по зеленому затылку!
 
      – А что есть 'конь-як'? И как коня можно выпить? - спросил невысокий толстячок в первом ряду большой уже толпы.
      Таких старичков во времена Ивана, только в несколько другом одеянии, можно было встретить во всяких питейно-игорных заведениях, как раз с рюмочкой спиртного.
      – Коньяк - это очень крепкое зелье! Пьянь, впрочем, - объяснил программист.
      – А где можно эту пьянь попробовать? - крикнули какие-то парни с задних рядов.
      Иван призадумался. Еще говорят, что русские - самая пьющая нация в мире. Как бы не так, вон, эти кеметцы, то есть, египтяне, тоже не прочь крепенького отведать! Коньяк еще не изобрели, но у Ивана Дурака в секретном хранилище имелась одна бутылка пятизвездного армянского напитка за шестьсот рублей. И тут парень догадался. Экономистом и торгашем он не был, зато деньги зарабатывать временами умел, например, на настройке компьютеров для пользователей со способностями как у его сестры.