Варркан (№1) - Варркан

Играть роль живого мертвеца удивительно просто, надо только представить себе, как выглядел бы я после окончательной встречи с жутью, населяющей замок Дракона. Возбуждение в лодке доказывало, что я прекрасно вошел в сценический образ. На борт корабля меня внесли на руках, настолько я оказался слаб и беспомощей. В сознание, естественно, я не приходил, дабы избежать лишних вопросов. Гребцы подобравшей меня лодки уже заимели доверчивых и благодарных слушателей и старательно, перебивая друг друга в подробностях, неизвестных даже мне, рассказывали, как чуть ли не силком вырвали меня из лап дьявола.

Меня, так и не приходящего в сознание, перенесли в каюту. У дверей тут же, теперь совершенно трезвая, встала стража. Ларчик я запихал в укромный уголок. Я лежал и старался приходить в сознание только в часы приема пищи, после чего делал безумные глаза и снова падал в обморок.

Впрочем, длилось это недолго. Как и говорила Кошка, вскоре корабль попал в шторм. Даже не шторм, а штормище. Ого-го, да и только. Я со спокойным сердцем встал и отправился посмотреть, чем занимается моя стража. Как я и думал, все лежали вповал. Судя по тому, что капитан был хмур и орал на команду еще ядренее, дела наши шли отвратительно. На моих глазах ослепительная молния ударила в мачту и срезала ее, как ножом. Корабль, следуя предсказаниям Кошки, превратился в послушную игрушку волн и ветра. И еще одной силы, о которой на корабле, кроме меня, никто не знал.

Вполне доверяя Глазу Дракона, я спустился вниз, отыскал продовольственные запасы и, перенеся достаточное их количество в свою каюту, заперся там и провел вполне веселую неделю.

Ничего интересного не происходило, корабль все так же мотался на волнах, и нас уверено сносило куда-то на запад. Поначалу капитан ругался почем свет стоит, а потом последовал моему примеру и заперся в каюте. Изредка, когда ветер немного стихал, было слышно, как он горланит песни и бьет пустые бутылки. Глядя на своего капитана, запила и команда.

Именно поэтому, ровно через семь дней, когда я спускал на воду шлюпку, меня провожала лишь пьяная брань матросов и солдат, доносившаяся из трюма.

Море словно ждало моего бегства — лодку сразу подхватило течение и довольно шустро понесло к синеющему горизонту. Меня еще целые сутки мотало по волнам, прежде чем я увидел неизвестную доселе землю. Именно эта земля и являлась, по-видимому, конечной целью моего путешествия.

Берег становился с каждой минутой все ближе и ближе. Еще немного, и я, собрав нехитрый скарб, сошел на берег. Ветер, выполнив поставленную задачу, стих. Прямо передо мной расстилался лес — зеленый и живой. На сердце стало легче. По крайней мере, я не встречу здесь сразу какую-нибудь редкостную тварь.

Первая часть моего задания выполнена. Я достиг неизвестной земли. Теперь мне нужно найти девчонку.

Глава 7

ИСКАТЬ И НАЙТИ НА ЧУЖОМ БЕРЕГУ

Осмотревшись, я нашел окружающую обстановку довольно дружелюбной и потому, не теряя времени даром, зашагал по песчаной кромке берега в надежде отыскать какую-нибудь деревушку. По дороге, не столько по необходимости, сколько по привычке, я предавался размышлениям. Ибо ничто так не укорачивает путь, как умные мысли.

Итак. Есть ли проблема с языком? Очевидно, что нет. Кошка об этом ничего не упоминала. К тому же если у кого и должны возникать опасения по этому поводу, то только не у меня. Вспомним хотя бы мое первое появление в этом сумасшедшем мире, когда свободное общение с жителями лесной деревни было свершившимся фактом.

Дальше. Возможна ли в этой части света демонстрация волшебства? Проверить довольно просто. Пара произнесенных заклинаний и их успешное проявление убрало последний вопрос из разряда занимательных.

Третье и последнее. Данное мне поручение является настолько же простым, сколько и щепетильным. Кодекс чести вменяет в обязанность варркана брать плату детьми. Но похищение? Кажется, я становлюсь настоящим террористом. Но ради правого дела…

Минут через десять, обсосав данную проблему со всех сторон, я пришел к выводу, что лес рубят — щепки летят. И ничего плохого не случится, если будет похищена одна девчонка. Тем более, что Кошка обещала не причинять ей никакого вреда.

Пройдя по берегу и так ничего интересного не обнаружив, я углубился в лес и, к великому удовольствию, набрел на хорошо утоптанную дорогу. Поблагодарив Бога за то, что он указал мне путь, я уверено зашагал вглубь континента. Ибо самое главное для варркана в подобных делах — удача и интуиция.

Через три часа непрерывной ходьбы я вышел из леса, и вскоре меня окружали поля, на которых росли какие-то злаки. Конкретно что — не знаю. Очевидно, для варркана подобные знания ни к чему. Раза два пришлось прятаться в придорожную канаву, дожидаясь, пока мимо не пройдут люди. Их внешний вид не внес в план похода существенных изменений. (Какой к чертям план. У меня даже наметок никаких не имелось.) Что особенно порадовало меня, так это разговор путников. Я понял все, о чем они говорили.

Еще немного, и я достиг небольшого населенного пункта, который по моей квалификационной таблице подходил к классу (деревня). Вполне приличные белые домики и отсутствие на улицах грязи говорили о порядочности и трудолюбии хозяев.

Как я и предполагал, мое появление на улице заинтересовало разве что собак. После недолгих поисков, я обнаружил то, что искал. В самом центре этого премилого селения стояла гостиница с симпатичным названием (Старый ловелас). Последний, изображенный на деревянной вывеске, был похож скорее на молодого дьявола. Сразу видно, что богов здесь не очень уважают, а может, и не знают вовсе. Толстенький хозяин и его пухленькая добродушная женушка быстро обслужили меня, накормив отменными котлетами и напоив старым вином. В благодарность, я изъявил желание остаться на.ночлег, чем несказанно обрадовал хозяев заведения.

Ближе к вечеру в трактир при гостинице стали стекаться местные жители. Вниз спустились и немногочисленные жильцы. Пили все помалу, но слишком часто, так что к тому времени, когда хозяйка собралась зажигать толстые свечи, все были на хорошем взводе.

Я сидел за одним столом с двумя торговцами (что, несомненно, устраивало меня) и с местным лекарем. Думаю, что этот парень являлся шарлатаном, иначе чем объяснить, что он ничего не слышал о вреде алкоголя и был пьян в стельку.

Хлопнув по мягкому месту прошмыгнувшую мимо хозяйку и метнув взгляд за стойку, где стоял ее муж, он продолжил разговор:

— … Что мне налоги? Если они станут еще больше, я возьму с людей большую плату.

Лекарь глубокомысленно икнул и тупо уставился в тарелку. Этим иканием он выводил меня из себя.

— Нет, брат, ты скажи, — больше обращаясь к себе, чем к присутствующим, забубнил один из торговцев, — кто придумал брать налог с меча? Налог с мостов есть, с торговли — куда ни шло, а теперь что задумали? Носишь оружие — плати деньги. Вот, ты, — это уже точно ко мне, — ты сколько платишь за то, чтобы носить свой ржавый меч?

Я не знал, сколько я плачу за свой абсолютно не ржавый меч, и поэтому предусмотрительно упал лицом на стол, предварительно успев оттолкнуть носом миску с едой.

— Вот видишь, — продолжал зудеть торговец, — а ты говоришь, что король не дурак.

А вот это уже интересно! Я с трудом оторвал голову от стола:

— А что король? Король — это… это… — я тянул как мог, ожидая, что кто-нибудь подхватит злободневную тему.

Первым не выдержал лекарь и произнес, помоему, весьма крамольные слова:

— Это сумасшедший маньяк! — после чего пригласил нас знаком склонится к столу и продолжил шепотом: — Говорят, что после того, как его дочь Иннея чокнулась, он и сам сошел с ума. И теперь, — лекарь противно захихикал, — они сходят с ума вместе.

А вот это уже не просто удача — это везение. В двух предложениях все, что мне необходимо узнать. Пусть во всех мирах всегда будут вино и закуска. И еще болтливые лекари-шарлатаны!

— Иннея? А она хороша? А то я давно хожу холостяком, — чуть не свалившись с табурета, я раскатисто рассмеялся.

Вероятно, я был еще большим крамольником, нежели пьяный лекарь, потому что после моих слов в помещении сделалось так тихо, словно действие разворачивалось в желудке вымершего дракона. Реакция моих соседей была одинаковой. Они отпрянули от меня, как от прокаженного. Краем глаза я заметил, как несколько самых осторожных гостей предусмотрительно выскользнули за двери. Из глубины нагромождения столов раздался громовой голос: — Кто посмел говорить о красоте принцессы? Послышался шум отодвигаемых табуретов, и ко мне подошли трое. Вот уж не ожидал, что моя неудачная шутка вызовет столь бурный интерес со стороны местных аборигенов.

Один из троицы — тот, что покрупнее и помощнее — уперся ручищами в бока, и раскачиваясь на пятках, принялся мрачно разглядывать мою скромную персону. Его помощники в это время старательно отшвыривали подальше несопротивляющихся соседей по столику. Я оглянулся на хозяина — самый верный барометр надвигающихся событий. Так и есть. По мгновенно сморщившемуся лицу трактирщика можно было предположить, что предстоит, по меньшей мере, небольшая потасовка. Хозяин поспешно убрал бутылки и предусмотрительно прятал подальше вечернюю выручку. Пора и мне принять участие в сцене: — Что-то не так?

— Ты говоришь о красоте и уме принцессы Иннеи? — здоровяк про себя давно решил, что со мной сделать, и теперь только ждал, пока подручные освободят место для разборки.

— Ну и что? — не понял я. — Я же не виноват, что она немного не в себе. Разве это секрет?

Очевидно, что умственные способности и внешний вид принцессы были на самом деле не секретом. Морда стоящего передо мной парня побагровела, а его помощники потянулись к оружию. Когда здоровячек наконец-то справился с притоком крови, он открыл рот и заорал, да так громко, что у меня зазвенело в ушах:

— Ах ты мразь!… — он поискал выражения позабористей, но так ничего и не найдя в небогатом словарном запасе, выдохнул: — Взять его.

Его ребята — резкие парни, жаль только, что они не догадывались, с кем имеют дело.

Оттолкнувшись ногами от стола, я опрокинулся на табуретке назад. Перекатившись через спину, я вскочил на ноги в тот момент, когда два крепких лба столкнулись в одной точке в том месте, где за мгновение до этого находилось мое тело. Стол, который я толкнул, врезался острым углом в живот крикуна. Свидетели подобного конфуза тихо ахнули и предпочли отодвинуться еще дальше.

Старший, корчась от боли, тем не менее не потерял присутствия духа и завопил снова: — Взять его, болваны!

Я не стал дожидаться, пока эти (болваны) полностью очухаются и займутся делом. В подобных ситуациях я всегда стараюсь, чтобы со мной имело дело как можно меньше людей, поэтому старательно соединил их лбы еще раз.

Старший, узрев такой поворот событий, натужно крякнул и, вытащив из-за спины меч ужасающих размеров, двинулся навстречу.

Первый же его удар чуть не снес мне голову. Чуть-чуть. А второй чуть не раскроил меня на двух равных варрканов. Чуть-чуть. В таких случаях я всегда оставляю надежду. В жизни у человека всегда есть место для подвига.

Признаться честно, этот забулдыга был неплохим бойцом, и его меч давно бы обагрился кровью, если бы на моем месте находился ктонибудь другой. Не его вина, что он не знал, кто такие варрканы.

Двери гостиницы с треском распахнулись, и появились еще трое (болванов). Теперь их стало пятеро, если считать и двоих очухавшихся от лобового столкновения. Соотношение явно не в мою пользу. А если еще подоспеет помощь, то мне придется долго объяснять, как в этом случае я остался цел и невредим.

Следовало поторопится с развязкой. А я еще и не вытаскивал свой меч. Вокруг валялась целая куча разрубленных столов и табуретов. Интересно, кто будет возмещать причиненный ущерб? Лично я не собирался.

Окончание этого небольшого инцидента наступило быстро. Ребята набросились на меня, словно стая воронов. Три меча против одного. Тут не может быть и речи о снисхождении. Никогда не стоит доводить до абсурда происходящие события.

Меч мой вылетел из ножен, и я сделал шаг вперед. Люди при драке обычно мешают друг другу, этим я и решил воспользоваться. Сначала один, а затем и второй меч отлетел в сторону. Молниеносное движение — у третьего поражена кисть, у четвертого — кровь из плеча. Раны не смертельные, но с ними не до драки. Оставался еще старший всей этой команды. С ним я поступил с особым цинизмом и жестокостью.

Встретив его меч на полпути к голове, я вложил в удар не только силу, а мастерство и коечто еще. В полной тишине меч громилы расщепился на две половины и в его руках осталось нечто, напоминающее тараканьи усы. Если парень что-то и понял, так это то, что из него сделали полного дурака.

А я? А что я? Остаться здесь после такой демонстрации человеческих возможностей, значит себя не уважать, зачем мне лишние пересуды и разговоры. Подхватив свои вещички, я прошел через притихшую аудиторию и, чувствуя себя по меньшей мере (черным плащом), удалился. Обойдя деревушку с обратной стороны, я отыскал сеновал и завалился спать без всякого зазрения совести.

Валяясь в душистом сене и слушая стрекотание букашек, я размышлял о том, что этот мир заставляет меня быть жестоким. Конечно, в глубине души я понимал, что мои действия не совпадают с некоторыми пунктами Кодекса Чести. Но, с другой стороны, они могли убить меня. В конце концов я пришел к утешительному выводу, что этика варркана не слишком подходит ко мне, и решил вспоминать о ней только тогда, когда без этого просто не обойтись.

Я не стал задерживаться с утренней отправкой, так как мое пребывание здесь становилось явно нежелательным. С раннего утра по деревне засновали вооруженные люди с собаками, поэтому я, прихватив в качестве компенсации за причиненные неудобства молоденького поросенка, быстренько убрался. В утешение бедной хозяйке животного я оставил несколько монет, полностью покрыв ее расходы.

Отойдя подальше в лес, разложив небольшой костер и приготовив что-то вроде жаркого, плотно поужинал. Остатки мяса я предусмотрительно сложил в мешок и отправился в путь. Дорога была мне известна. Я пользовался некоторыми сведениями из головы здоровяка, выуженными мною во время потасовки. Только дураки думают, что варрканы лишь хладнокровные убийцы. Мы коварны и хитры. Ох, как хитры!

В сознании здоровяка, кроме дум о женщинах и вине, я нашел массу интереснейшей информации. Кто бы мог подумать, что принцесса, действительно глупа как пробка, но красива, словно Венера Милосская. Я, правда, никогда не видел подлинника, но считаю, что это весьма лестная характеристика для любой женщины. Но самое интересное — строжайше запрещалось говорить как глупости, так и о красоте принцессы. Все это более или менее понятно. Попробуйте сказать женщине, что она глупа, но чертовски обворожительна. Что вы получите? Правильно — пощечину. Или еще хуже — разговор с придурком-мужем.

Вот так, предаваясь философским размышлениям, я пробирался через лес, отвечая веселому щебетанию птиц переливчатым свистом. Птицы сразу стихали и занимались своими делами молча. Еще одна особенность варркана.

Посторонний шум не только отвлекает, но и выдает местоположение варркана, что, увы, иногда весьма чревато последствиями.

Подозрительные звуки, доносившиеся из-за кустов, заставили меня остановиться. Заинтригованный, я решил немного отклониться от намеченного маршрута и посмотреть на происходящее. С каждым шагом возня звучала все отчетливее. Еще немного, и я стал свидетелем следующей картины.

Посередине просторной поляны стоял великолепный экземпляр варакуды. Что-то среднее между собакой и пантерой. Животное донельзя умное и жестокое. Встреча с такой махиной заканчивалась для любого обитателя леса неизбежной смертью, и даже человек предпочитал встречаться с ней только в компании с многочисленными собаками.

Это животное оказалось раненым. Неизвестно, то ли капкан, то ли чье-то оружие, но весь правый бок и нога варакуды превратились в сплошное месиво, состоящее из мяса и крови. Варакуда яростно защищалась. Около дюжины лесных палачей — черных волков — со всех сторон обступили раненого царя животного мира.

Я немного удивился, Варакуда, даже в таком плачевном состоянии, превосходила всех лесных жителей в скорости и силе, да и спасительные деревья находились не так уж и далеко. Но животное почему-то не желало воспользоваться данными ей природой привилегиями.

Присмотревшись, я понял причину. Прямо под ней лежал детеныш.

Мать совсем немного не успела выходить свое дитя. Щенки варакуды взрослеют очень быстро, превращаясь за две недели из маленького заморыша в матерое, самостоятельное животное.

Варакуда-мать сдавала свои позиции. Если не брать во внимание пять растерзанных трупов — силы все равно не равные. Последовал еще один яростный наскок волков — это не те серенькие волчишки в моем мире — и варакуда свалилась на передние лапы. Вопрос был решен окончательно. Стая, радостно взвыв, бросилась на поверженного врага.

Не знаю, то ли мне понравилась самоотверженность матери, то ли еще что-то, но я прыгнул в эту мясорубку. Злоба волков мгновенно переметнулась с поверженной варакуды на меня. Я не стал церемониться с ублюдками леса и преподал им хороший урок. Рассыпая удары налево и направо, я проводил в мир иной штук восемь волков. Остальные, видя такое пропащее дело, поджав хвосты кинулись под прикрытие леса.

Я вытер меч об одно из тел и осторожно приблизился к варакуде. Раненое животное столь же опасно, как и здоровое. Кто знает, что на уме у этой бестии. Если рану нанес человек, то подходить ближе чем на десять шагов опасно.

Но дни животного были сочтены, и я думаю, что она сама прекрасно понимала это. Варакуда смотрела цепким умным взглядом, бока ее судорожно вздымались. Не от усталости, от близости смерти. Щенок ползал около нее, пока не нашел свое законное место и не затих.

Варакуда тяжело вздохнула, с трудом оторвалась от земли и встала на передние лапы.

— Погоди, животное. Я не для того защищал тебя, чтобы потом убить.

Я говорил как можно спокойнее, стараясь не делать резких движений. Медленно, стараясь не растревожить раненое животное, я опустился на колени, достал сумку, в которой оставалось немного свинины. Вытащив кусок побольше, я пододвинул его к самке. Варакуда тяжело опустилась на землю.

— Что ты смотришь на меня, умное животное? Что ты хочешь сказать мне?

Как бы в ответ на эти слова, глаза варакуды отпустили меня и нашли детеныша. Помогая мордой, варакуда подтолкнула его ко мне. — Ты хочешь, чтобы я позаботился о нем? В ответ тихое урчание.

Щенок, покачиваясь на толстых лапках, доковылял до меня и уткнулся в теплое колено. Варакуда не делала никаких враждебных движений. Кто знает, может быть, она действительно понимает меня, а мой род просто утратил эту связь с животным миром?

Внезапно варакуда дернулась и заскулила. Она смотрела на своего щенка и плакала. Слезы, стекая по морде, смешивались с кровью и падали на землю.

Я пододвинулся поближе и погладил ее по голове. Варакуда безропотно приняла ласку, еще раз дернулась, и ее голова упала на траву. Животное ушло в края, где всегда светит солнце, полно пищи и в ручьях течет прохладная вода. Варакуда-мать умерла.

Я закопал ее тут же, не хотелось, чтобы ее тело растаскали по лесу охотники за мертвечиной.

Я не сентиментален, профессия варркана не позволяет быть сентиментальным. Но когда я в последний раз оглянулся на маленький холмик и ощутил теплое дыхание щенка, затихшего у меня за пазухой, в носу защипало. Я поспешил отвернуться.

Щенка, я назвал Джеком. Варакуда откликалась на это имя уже на второй день. Я плюнул на все дела и задержался в лесу на целую неделю, дабы воспитать из попавшего ко мне щенка настоящего зверя, а возможно, и друга. Мои познания в области дрессировки собак заключались в том, что я знал — иногда их следует выгуливать. Поэтому я полностью отказался от традиционных методов воспитания, предоставив природе самой выбрать способ, как из щенка сделать настоящее животное.

Джек рос умным парнем, но ужасно ленивым и жадным. Правда, я не знал, присуща эта черта всем варакудам или только одному моему оболтусу. Больше всего на свете этот отъявленный бездельник не любил ловить дичь и всегда дожидался, пока эту работу не сделаю я. Но если уж Джек приносил что-то, то это было действительно событием. Обычно добыча представляла тушу вдвое больше его самого. Так что, если говорить откровенно, недостатка в пропитании эту неделю мы не испытывали.

Таким образом, ровно через неделю, когда я подходил к городу Дрогдоун, меня сопровождал молодой, рослый варакуда. У ворот я долго убеждал страну, что животное ручное и никакой беды не принесет, К тому же имеется намордник. На что усатый начальник стражи, в сомнении покачав головой, произнес: — Этого намордника ему хватит на полчаса. Я не стал расстраивать доброго парня — намордника хватало ровно на пять пять минут. Я специально проверял. Так что, идя по улицам, Джек вполне свободно разевал пасть и пугал рыком прохожих.

Труднее оказалось с жильем, но я все-таки нашел его у одной весьма древней старушки за десять монет в день. За такие деньги можно было не только содержать меня и Джека, но и открыть филиал конторы ростовщика.

Так что бабуля в обиде не осталась, да и Джек оказался примерным мальчиком и преспокойно отсыпался все это время. Варакуда рос прямо на глазах, поэтому во время прогулок даже стража не решалась подходить к нам и спрашивать, по какому праву мы шляемся по.городу. Право говорило само за себя — два ряда острейших клыков и наглая морда.

Немного освоившись в городе, я решил заняться делом. Из всего увиденного и услышанного вырисовывалась следующая картина. Интересующая меня особа находилась в глубине дворца, под стражей. Официальной версией, распространенной двором, была болезнь принцессы. Но все знали, что она просто дебилка. Об этом думали все, но говорили немногие. Да и то недолго. Немалоголов полетело с плеч, пока народ не понял, что говорить о глупости так же глупо, как и быть глупцом. Кстати, последнее — моя личная мысль, и если учесть, что она придумана варрканом, то, по-моему, звучит весьма неплохо. Дворец, за стенами которого скрывали принцессу, с первого взгляда казался неприступным. Высоченные стены, мощные ворота и масса снующих повсюду охранников и шпиков. Для меня это не являлось серьезным препятствием. Но я не был уверен, что, перебравшись через стену, не проплутаю всю оставшуюся жизнь по многочисленным коридорам замка. К тому же, непосредственное вторжение на территорию королевского дворца повлекло бы за собой неизбежную встречу с его обитателями. А это значит — снова кровь и смерть. Лично мне этот план не понравился.

Еще два дня ушло на то, чтобы придумать что-нибудь стоящее. Похищение принцесс, должен сказать, не такое пустячное дело, как может показаться на первый раз. (Интересно, какого черта понадобилась Кошке эта глупышка.

Наверняка хочет продлить свою жизнь свежей королевской кровью.) Проработав все варианты, я с грустью осознал, что все дороги ведут к драке. Но такое положение дел меня не устраивало. В конце концов, я оставался цивилизованным человеком и меньше всего хотел кровопролития.

Утаптывая окрестности вокруг дворца, наверное, в сотый раз, и размышляя о возможных комбинациях, я неожиданно почувствовал, как кто-то потянул меня за рукав. Нищие частенько покупались на мой франтоватый вид и просили милостыню. Не оглядываясь, я протянул мелкую монету:

— Возьми, человек, и помолись за меня.

— Мне не нужна милостыня. Давненько не встречал человека, который отказывается от дармовых денег. Я обернулся и посмотрел на говорившего, вернее, говорившую, ибо это была женщина. Из-под серого, довольно грязного капюшона смотрели внимательные глаза. Лет сорок — сорок пять. Не глупа. В юности блистала красотой. Что еще? Еще… У меня нюх на интересные встречи, поэтому я и остановился.

— Что же тогда тебе нужно? — поинтересовался я.

— Я хочу помочь тебе, — до чего же я дошел, если каждая встречная предлагает мне помощь! — Помочь мне? Ты смеешься? — Нисколько, — женщина оставалась серьезной. Наверное, еще одна сумасшедшая в городе, где правят сумасшедшие.

— Чем может помочь слабая женщина мужчине?

— Кроме совета, пожалуй, и ничем.

— Я не верю в гадания, — холодно бросил я, мгновенно потеряв интерес к новоявленной советчице.

— Я не гадалка, — возразила старуха.

— Почему ты думаешь, что я нуждаюсь в твоих советах?

— Может, и не нуждаешься, но я привыкла отдавать долги.

Женщина опустила капюшон, и я увидел ее лицо.

Во блин! А я-то думал, почему мне так неудобно! И этот голос… Определенно, я его раньше слышал. Все правильно. Передо мной стояла старуха, которой я дал монету с двуликим Янусом. Интересная встреча! Не случайная встреча!

— Хм. Может быть, ты мне и сможешь помочь. — Ага, вот ты, парень, уже и задумался. Но это не по-мужски: использовать старуху в своих аморальных планах. А, к черту мораль! — Пойдем-ка отсюда.

Схватив упирающуюся старуху за локоть, я потащил ее в одну из многочисленных беседок, обычно пустующих в это время. Мир тесен. Нищенка, которая должна в это время побираться в славном городе Лакморе, каким-то образом оказалась за краем света. Причем именно там, где я.

— А теперь, старуха, рассказывай, как ты оказалась здесь и что там плетешь о какой-то помощи.

— Сын мой, — голос спокойный и ровный, надо отдать должное самообладанию старухи, — зачем тебе какие-то слова, если одно мое появление здесь говорить невероятном.

— Дьявол меня раздери, если ты не волшебница!

— Может быть, сын мой, может быть. Волшебство и невежество ходят рядом в нашем мире.

Пока продолжалась эта никому не нужная болтовня, мозг варркана уже получил задание и старательно решал задачу. Ничего особенного, восьмой класс средней школы. Итогом бурной деятельности мозга стали слова:

— Ладно, довольно разговоров. Если ты здесь, то должна знать, зачем здесь и я? — Ища глупость — не знаешь, что найдешь, — певуче проговорила старуха.

— Непонятно, но в принципе, пока все верно, — подвел я черту. — А теперь все с самого начала и нормальным голосом.

Старуха смачно высморкалась на пол беседки:

— Тебе ведь нужна принцесса? Ведь так, варркан?

— Господи, — поднял я к небу измученные глаза. — Что это за страна, где любая нищенка знает тайные мысли варркана. Черт бы побрал эту неблагодарную работу… Потом скосил глаза на старуху и стараясь, чтобы голос звучал как можно более сурово, спросил:

— Не стоит говорить, что меня интересуют источники подобного всезнайства?

— Ты напрасно пытаешься прочитать мои мысли, варркан, — чертова старуха! — Успокойся, и не хватайся за оружие. Если бы я не хотела помочь, тебя бы давно искала вся стража короля. А чтобы ты доверял мне до конца, замечу: кошки и старухи-ведьмы — весьма близко родственники.

Старуха затряслась веселым смехом, который не очень-то и шел ей.

— Здрасьте, приехали. Так ты действительно ведьма? — об этом можно было догадаться и раньше, дурень!

— Ведьма, волшебница — не все ли равно. С большой неохотой я вынужден был согласиться. И те, и другие — одна головная боль. Между тем старуха-ведьма-волшебница продолжала:

— Варркан! Давай отложим до лучших времен разговор о причинах, побудивших меня помогать тебе. Ты должен похитить и привезти на один из островов девушку по имени Иннея. Ты нашел ее, но, насколько я понимаю, возникли трудности со второй частью плана?

— Продолжай, — кивнул я.

— Тебе не удастся сделать это без моей помощи.

— Ты уверена в этом? — поднял я брови.

— Не совсем, но лучше, если я помогу. Старуха заметила, что я хочу прервать ее, и довольно бесцеремонно заткнула меня:

— Я знаю, что человек, побывавший на острове Дракона, на многое способен, но ты же не хочешь пролить кровь невинных людей?

Я сделал знак продолжать, так как сказать было нечего.

— Я сделаю так, что дело обойдется без убийств, а совесть варркана останется чистой. А за это,… — старуха захихикала, что совершенно мне не понравилось, -… за это ты выполнишь одну просьбу. Нет-нет!. То, о чем я прошу, не имеет к тебе никакого отношения и не потребует никаких жертв. Ну так как, согласен?

— Согласись, ведьма, что ставя на весы твою помощь и мою клятву, я сильно рискую?

Старуха что-то тщательно обдумала и, решившись, произнесла:

— Хорошо. Давай договоримся. Я помогаю, ты же не требуешь никакой другой платы, кроме Глаза Дракона. Поклянись, что с острова увезешь только его.

— Ведьма, ты смеешься надо мной! Я уже два месяца стаптываю сапоги, чтобы получить этот чертов камень. Остальные сокровища мне к чему.

— Можно это считать окончательным ответом? — Ты меня совсем достала, ведьма. Да, да, да. Хватит?

Старуха приняла согласие, как нечто должное.

— Как ты поможешь мне?

— Мы пройдем во дворец по потайному ходу, возьмем принцессу и уплывем на заранее подготовленной лодке. Ты чего, варркан?

Я смотрел на нее, как на умалишенную. Такое мог придумать только псих.

— Ну-ну-ну. Во-первых, не мы, а я. Во вторых — не слишком ли все просто: пришел, увидел и смылся. Я не Цезарь. — Это кто? — заволновалась старуха. — А это тебя не касается. Я, конечно, понимаю, что в любом мало-мальски приличном замке должны существовать потайные ходы, но чтобы так просто…

— Если ты думаешь, что твой путь будет усеян розами, то ошибаешься. Где ты видел простые пути, варркан? Кто бы тогда нанимал тебя! Звучит логично.

— Ладно, давай детали. В чем загвоздка?

— Ход стерегут Другие Силы. Нет, это не то, к чему ты привык. Старые Силы Тьмы. Они гораздо могущественнее всего, что встречалось тебе в странствиях по лесам и запретным территориям.

— Кстати, — перебил я. — Как ты сама относишься к нелюди?

— Тьфу ты, нашел о чем спрашивать. Я отношусь к ней так же, как и к тебе — с полнейшим безразличием.

— А мне твоя любовь нужна, как… ну да ты все равно не поймешь. Расскажи-ка лучше об этих Силах. Сказать честно, я даже заинтригован.

Ведьма и в самом деле заинтересовала меня. Я решил, что как только выдастся свободная минутка, обязательно покопаюсь в мозгу, авось чего-нибудь и найду. Что же касается старухи, то она не спеша принялась рассказывать то немногое, что знала сама.