Выигрыши

– Не знаю, – сказала Нора, посмотрев на него и тут же опустив глаза. – Ты, конечно, прав, но когда заболел сын этой сеньоры…

– Ну и что? Вон, гляди, он преспокойно уплетает себе конфеты! Какая же это болезнь, скажи па милость? А эти скандалисты только и искали повода, чтобы заварить кашу и показать себя героями. Думаешь, я не понял это с самого начала и не пытался их остановить? Но они бряцали оружием, выпендривались, корчили из себя… Вот помяни мое слово, если только об этом узнают в Буэнос-Айресе…

– Я думаю, никто не узнает, – робко сказала Нора.

– Увидим. К счастью, некоторые думают так же, как я, а пас большинство.

– Придется подписать это заявление.

– Конечно, придется. Инспектор все уладит. Может, я зря волнуюсь, в конце концов, кто поверит их россказням.

– Да, но сеньор Лопес и Пресутти так рассердились…

– Тут они свою роль сыграют до конца, – сказал Лусио, – по вот увидишь, в Буэнос-Айресе о них никто и не услышит. Что ты па меня так смотришь?

– Я?

– Да, ты.

– Что ты, Лусио, я просто так па тебя посмотрела.

– Нет, ты смотрела так, будто я соврал или еще что.

– Да нет же, Лусио.

– Но ты как-то странно на меня посмотрела. Неужели ты не понимаешь, что я прав?

– Конечно, понимаю, – ответила Нора, избегая его взгляда. Разумеется, Лусио был прав. Иначе бы он так сильно не рассердился. Ведь Лусио всегда был такой веселый; и она постарается, чтобы он забыл об этих днях и снова стал, как прежде, веселым. Неужели и в Буэнос-Айресе он останется таким же мрачным и решится на что-нибудь, она не знала, на что именно, ну, например, разлюбит ее, бросит, хотя это немыслимо – бросить ее теперь, когда она дала ему самое большое доказательство своей любви, согрешила ради него. Не верилось, что через три часа они окажутся в самом центре города, и сейчас она должна была узнать, что он думает делать дальше; если она вернется домой, сестра псе поймет, а вот мама… Она представила, как входит в столовую, как мама смотрит на нее и становится все бледнее и бледнее. «Где ты пропадала три дня? Гулящая! – крикнет мама. – Это так тебя воспитали монахини? Гулящая, проститутка, шлюха!» Сестра попытается защитить ее, по как объяснить матери, где она была эти три дня. Пет, домой возвращаться невозможно, она позвонит сестре, чтобы та встретила ее и Лусио… А если Лусио?… Ведь он так рассвирепел… Если он не захочет жениться сейчас же, если начнет оттягивать свадьбу и опять закрутит с девицами из своей конторы, особенно с этой Бетти, если снова начнет гулять со своими дружками…

Лусио смотрел па океан поверх Нориного плеча. Он словно ждал, чтобы она заговорила первой. Нора повернулась к нему, поцеловала в щеку, в нос, в губы. Лусио не ответил на ее поцелуи, по она заметила, что он улыбнулся, когда она снова поцеловала его в щеку.

– Красавец мой, – сказала Нора так нежно, как только могла. – Как я тебя люблю. Я так счастлива с тобой, чувствую себя такой уверенной, спокойной под твоей защитой.

Целуя его, она старалась рассмотреть выражение его лица и наконец увидела, что Лусио улыбается. Она собрала все свои силы, чтобы начать разговор о Буэнос-Айресе.

– Нет, нет, довольно конфет. Вчера вечером ты чуть не умер, а теперь хочешь, чтобы у тебя расстроился желудок.-

– Да я только две штучки съел, – ответил Хорхе и, сделав обиженное лицо, позволил укутать себя в дорожный плед. – Че, как плавно летит самолет. Персио, как, по-твоему, могли бы мы на нем долететь до пашей планеты?

– Нет, – ответил Персио. – В стратосфере мы превратились бы в пыль.

Закрыв глаза, Клаудиа кладет голову на неудобную спинку кресла. Ее злит то, что она рассердилась на Хорхе. «Вчера вечером ты чуть не умер…» Такое нельзя говорить ребенку, но в глубине души она сознает, что эта фраза относилась не к нему, что она слишком преувеличивает вину Хорхе. Бедняжка, глупо с ее стороны взваливать па пего то, о чем он и понятия не имеет. Она снова укутала его, пощупала лоб и стала искать сигареты. В креслах по ту сторону прохода Лопес и Паула, играя, переплетали пальцы, мерялись силой. Прислонившись к окошку, окутанный клубами табачного дыма, дремал Рауль. Образы сновидения уже замелькали перед ним, но вдруг oн проснулся и в двадцати сантиметрах от себя увидел затылок доктора Рестелли и мощный загривок сеньора Трехо. Рауль мог бы почти дословно воспроизвести их разговор, хотя шум в самолете не позволял расслышать ни единого слова. Они, наверное, обмениваются визитными карточками и договариваются о встрече, чтобы убедиться, что все идет нормально и никто из бунтовщиков (к счастью, усмиренных инспектором п собственной глупостью) не осмеливается выступить в левой прессе, готовой облить их всех грязью. Судя по возбужденным жестам доктора Рестелли, он, по-видимому, настаивал на том, что слова нарушителей порядка ничем не подтвердились. «Во всяком случае, хороший адвокат доказал бы это полностью, – подумал Рауль, посмеиваясь. – Кто признает, кто поверит, что па таком судне у команды было огнестрельное оружие и что липиды не прикончили пас, едва мы открыли по ним стрельбу на корме. Где доказательства наших слов? Медрано, конечно. Но нам подсунут ловко сфабрикованный некролог в три строчки».

– Че Карлос…

– Минуточку, – ответил Лопес. – Смотри, как она выворачивает мне руку.

– Ущипни ее, это самое лучшее средство, сразу отпустит. Знаешь, я тут думал, а может, старички и правы. У тебя с собой револьвер?

– Нет, должно быть, on у Атилио, – ответил Лопес удивленно.

– Сомневаюсь. Когда я укладывал чемоданы, кольт со всеми патронами куда-то исчез. Так как он был чужой, я не особенно встревожился. Давай спросим у Атилио, по я уверен, что у пего тоже свистнули пушку. Да, вот что еще мне пришло в голову: ты с Медрано ходил в парикмахерскую. Верно?

– В парикмахерскую? Погоди, да ведь это было вчера. Неужели это действительно было вчера? У меня ощущение, будто это было так давно. Да, конечно, мы ходили вместе.

– Я все ломаю себе голову, – сказал Рауль, – почему вы не расспросили парикмахера насчет кормы? Уверен, что вы даже не подума ли это сделать.

– А ведь верно, – сказал Лопес, обескураженный. – Мы так мило болтали. Медрано был такой остроумный, такой… И представь себе, эти подлые циники утверждают, будто все случилось иначе…

– Но вернемся к нашему парикмахеру, – сказал Рауль. – Тебя не удивляет, что пока мы искали проход на корму…

Почти их не слушая, Паула смотрела то па одного, то па другого и с удивлением спрашивала себя, как долго они будут обсуждать эту тему. Мужчины любят совершать открытия в прошлом; а ее интересует будущее, если вообще что-то интересует. Каким будет Ямайка Джон в Буэнос-Айресе? Не таким, конечно, как па пароходе, и не таким, как сейчас; в городе все они переменятся, к ним вернется то, что они оставили вместе с галстуком пли записной книжкой, когда садились на пароход. В конце концов, Лопес всего-навсего преподаватель, простой учитель, который обязан вставать в половине восьмого, чтобы в девять сорок пять или в одиннадцать пятнадцать объяснять причастия и глаголы. «Какой кошмар! – подумала она. – Но еще хуже будет, когда он увидит в городе меня: хуже не придумаешь». Ну и что? Сейчас им так хорошо сидеть, сплетя руки, глупо смотреть в глаза друг другу, показывать друг дружке язык пли спрашивать у Рауля, не кажется ли ему, что они идеальная пара.

Атилио первым увидел трубы, башни, небоскребы и, сияя радостью, обежал весь самолет. Па протяжении всего полета он страшно скучал, сидя между Нелли и доньей Роситой, к тому же пришлось ухаживать за Неллиной матерью, на которую качка подействовала странным образом: она горько плакала и предавалась сбивчивым семейным воспоминаниям.

– Гляди, гляди! Мы уже над рекой, вон там Авельянедский мост! Надо же, подумать только: чтобы уехать, потратили три дня, а возвратились в два счета!

– Вот они достижения техники, – сказала донья Росита, посматривавшая па своего сына со страхом и недоверием. – Как прилетим, надо будет позвонить отцу, пускай приезжает за нами па своем грузовичке.

– Да что вы, сеньора, ведь инспектор сказал, что всем предоставят такси, – возразила Нелли. – Ради бога, Атилио, сядь, не мельтеши у меня перед глазами. Ой, кажется, самолет сейчас па бок повалится, правда, правда!

– Как в той картине, где все погибли, – сказала донья Росита.

Пушок презрительно хмыкнул, но все же уселся в свое кресло. Ему было очень трудно усидеть па месте, тем более что его так и подмывало что-то совершить. Он сам не знал, что именно, но энергия бурлила г, нем, и он лишь ждал сигнала Лопеса и Рауля. Но Лопес и Рауль молча курили, и Атилио почувствовал себя разочарованным. Выходит, старичье и фараоны возьмут верх, это же стыд и позор; конечно, будь жив Медрано, такого бы никогда не случилось.

– Ну что ты никак не успокоишься, – сказала донья Росита. – Можно подумать, тебе мало вчерашних зверств. Посмотри на Нелли. Ты бы должен провалиться сквозь землю при виде, как она страдает, бедняжка. Я никогда не видала, чтобы она столько плакала. Ах, донья Пепа, дети – это тяжкий крест, уж поверьте. И как нам хорошо было в нашей каюте, вся из полированного дерева, и какой забавный этот сеньор Порриньо; надо же было этим бешеным ввязываться в такое дело.

– Помолчите, мама, – попросил Пушок, откусывая заусенец.

– Твоя мама права, – робко заметила Нелли. – Неужто ты не видишь, как они тебя обманули, эти твои друзья; прав был инспектор. Наговорили тебе всякого вздора, а ты, конечно…

Пушок подскочил, словно в него воткнули булавку.

– Ты взаправду хочешь, чтобы я повел тебя к алтарю или пет? – завопил он. – Сколько раз я должен объяснять тебе, что там произошло, размазня ты этакая!

Нелли расплакалась, но никто не обратил на нее внимания: рокотали моторы, все пассажиры слишком устали. Расстроенный и мучимый раскаянием, Пушок пристально рассматривал Буэнос-Айрес. Он был уже близко, самолет заходил на посадку; виднелись трубы электрической компании, порт; все мелькало и проносилось мимо, качаясь в туманном дыму и мареве полуденного зноя. «Ох, и пиццу закажем мы с Умберто и Русито, – подумал он. – Вот чего действительно не было на пароходе, это уж точно».

– Пожалуйста, сеньора, – сказал, безупречно вежливый полицейский офицер.

Сеньора Трехо с любезной улыбкой взяла ручку и подписалась на листе, где уже стояло десять-одиннадцать подписей.

– Вы, сеньор, – сказал офицер.

– Я это не подпишу, – ответил Лопес.

– Я тоже, – сказал Рауль.

– Очень хорошо, сеньоры. А вы, сеньора?

– Нет, я не подпишу, – сказала Клаудиа.

– Я тоже, – сказала Паула, посылая офицеру одну из самых своих очаровательных улыбок.

Офицер обернулся к инспектору и что-то сказал. Инспектор показал ему список, в котором значились имя, профессия и адрес каждого пассажира. Офицер достал красный карандаш и подчеркнул несколько фамилий.

– Сеньоры, вы можете покинуть порт, как только пожелаете, – сказал он, щелкнув каблуками. – Такси и багаж дожидаются вас во дворе.

Клаудиа и Персио вышли, ведя за руки Хорхе. Влажная густая жара, поднимавшаяся с реки, и запахи порта ударили Клаудии в лицо, и она невольно подняла руку. Да, улица Хуана

Баутисты Альберди, к семисотым номерам. Стоя у такси, она попрощалась с Паулой и Лопесом, махнула рукой Раулю. Да, телефон есть в справочнике: на Левбаума.

Лопес обещал Хорхе обязательно навестить его и подарить калейдоскоп, о котором Хорхе мечтал. Такси уехало, увозя с собой b Персио, словно погруженного в сон.

– Ну, вот видите, нас отпустили, – сказал Рауль. – Последят за нами некоторое время, а потом… Они прекрасно знают, что делают. Разумеется, рассчитывают на нас. Я, например, первый спрошу себя, что я должен делать и когда. И столько раз буду задавать себе этот вопрос, что в конце концов… Ну как, поедем в одном такси, несравненная парочка?

– Конечно, – сказала Паула. – Вели положить сюда твой багаж.

Подбежал Атилио с мокрым от пота лицом. До боли, с силой стиснул руку Паулы, звонко хлопнул по плечу Лопеса, сжал пятерню Рауля. Кирпичного цвета пиджак снова возвращал его к тому, что его ожидало.

– Нам надо будет встретиться, – сказал Пушок восторженно. – Дайте мне карандашик, я черкну вам свой адрес. Придете как-нибудь в воскресенье, угощу вас таким жарким! Старик будет безумно рад с вами познакомиться.

– Ну, разумеется, – сказал Рауль, уверенный, что они никогда больше не увидятся.

Пушок смотрел на него, сияющий и взволнованный. Он снова хлопнул Лопеса по плечу и записал все телефоны и адреса. Нелли громко позвала его, и он ушел, печальный, быть может поняв пли почувствовав то, чего до сих пор не понимал.

Из такси они видели, как разъезжалась партия миротворцев, как шофер посадил дона Гало в большую синюю машину. Несколько зевак наблюдали эту сцепу, по больше было полицейских, чем прохожих.

Стиснутая с двух сторон Лопесом и Раулем, Паула спросила, куда они поедут. Лопес выжидательно промолчал, Рауль тоже не торопился отвечать, с веселой насмешкой глядя на них.

– Для начала мы могли бы пропустить по рюмочке, – сказал наконец Лопес.

– Отличная идея, – поддержала Паула, которую мучила жажда.

Шофер, молодой, улыбчивый парень, обернулся, ожидая распоряжений.

– Ну что ж, – сказал Лопес. – Поехали в «Лондон», угол Перу и Авениды.

ОТ АВТОРА

Этот роман был начат в надежде воздвигнуть своего рода ширму, которая отделила бы меня от чрезмерной любезности пассажиров третьего класса на «Клоде Бернаре» (туда) и «Конт Гранд» (обратно). Вполне возможно, что читатель возьмет его в руки с тем же намерением: ведь книга по-прежнему остается единственным убежищем в нашем доме, где мы можем чувствовать себя спокойно, и мне представляется вполне уместным подчеркнуть столь родственную близость в искусстве уединяться.

Мне также хотелось бы сказать читателю, возможно, в свое оправдание, что, создавая роман, я не руководствовался аллегорическими ни тем более этическими мотивами. И если к концу романа какой-нибудь персонаж начинает смутно различать самого себя, а другой подозревать, что прочно установленный порядок принуждает его к существованию, то это всего лишь игра житейской диалектики, которую каждый может наблюдать вокруг себя или в зеркале ванной, отнюдь не придавая ей трансцендентного значения.

Монологи Персио смутили некоторых моих друзей, привыкших к незамысловатым развлечениям. На и недоумение я могу лишь ответить, что монологи эти были мне навязаны на протяжении всего романа, и именно в том порядке, в котором они появляются, как некое предвидение того, что замышлялось или должно было случиться на борту «Малькольма». Язык Персио наводит на мысль о ином измерении или, выражаясь менее скованно, поражает иные цели. Игрок в «жабу» иногда после четырех удачных попаданий битой дает промах, но это не причина для того, чтобы… Вот именно, не причина. И возможно, как раз поэтому пятая бита завершает партию в какой-то другой, неведомой игре, и Персио вправе пробормотать стихи некоего испанского анонима: «Никто битой не почал. Только я один попал».

И наконец, я подозреваю, что эта книга вызовет недовольство тех читателей, которые привыкли поддерживать своих любимых романистов, понимая под поддержкой желание и едва ли не приказ, чтобы романисты эти следовали давно проторенной дорогой и не смели ступить ни шагу в сторону. Первым таким недовольным оказался я сам, потому что начал писать, отталкиваясь от основного действия, которое диктовало мне совсем иное; затем, к моему великому удивлению и радости, все вдруг смешалось и мне пришлось следовать за повествованием, став первым свидетелем событий, которые совершенно неожиданно для меня произошли на борту парохода компании «Маджента стар». Кто мог бы, например, сказать, что Пушок, вначале не слишком меня привлекавший, так возвысится к концу романа? Уже не говоря о том, что произошло с Лусио, ведь сначала я хотел, чтобы Лусио… Ах, оставим их всех в покое, подобное уже случалось с Сервантесом и продолжает случаться со всеми, кто пишет без определенного плана, оставляя двери раскрытыми настежь для свежего воздуха и даже для чистого света космических пространств, как не преминул бы заметить доктор Рестелли.

Примечания

1

Напиток из травы мате, так называемый парагвайский чай. – Здесь далее примечания переводчика.

2

9 июля – провозглашение независимости и самостоятельности всех провинций Аргентины (9 июля 1816 г.).

3

Коренной житель Буэнос-Айреса,

4

Название аргентинской газеты.

5

Кубинский поэт.

6

Если не ошибаюсь (англ.).

7

Че – широко распространенное в Аргентине обращение к другу или близкому знакомому.

8

Двухтактно (англ.).

9

Что и требовалось доказать (лат).

10

Бандонеон – музыкальный инструмент, вид баяна.

11

25 мая 1810 г. было создано временное правительство провинции Рио-де-ла-Плата.

12

Человека, всем обязанного самому себе (англ.).

13

Неотвратимость рока (франц.).

14

Довольно об лом (франц.).

15

Здесь: губная номада (франц.).

16

Пио Бароха (1872 – 1956) – испанский писатель, представитель так называемого «поколения 1898 года».

17

Пригород Буэнос-Айреса.

18

Район в Буэнос-Айресе.

19

Это отсюда мы движемся вперед? (франц.).

20

«Здравствуй, грусть» – роман Франсуазы Саган.

21

Вы муж и жена? (англ.)

22

Вы вместе? (франц.)

23

Да, скорее вместе, чем муж и жена. Вот наши паспорта (франц.).

24

Сюда, пожалуйста (англ.).

25

Не плохо, правда? (франц.)

26

Совсем неплохо, милый (франц.).

27

Карлос Гардель – «король танго», знаменитый аргентинский певец, киноактер.

28

Бюстгалтер (франц.).

29

Очень скоро (англ.).

30

Высотные здания в Буэнос-Айресе с яркими световыми рекламами.

31

Хуан Баутиста Альберди – аргентинский писатель, политический деятель, юрист.

32

Жизнеописание, биография (лат.).

33

Официальный справочник железных дорог Португалии (португ.).

34

«Нетронутой невестой тишины» (англ). – Первая строка из «Оды греческой вазе» Джона Китса.

35

Тронутая, и неоднократно (англ.).

36

Особый вид игральных карт (франц.).

37

…небо и море соединяются воедино, образуя некое подобие гитары– (Одиберти, «Куат-Куат».)

38

Один из районов Большого Буэнос-Айреса.

39

По техническим причинам (англ.).

40

Закуской (франц.).

41

Не взрывом, но всхлипом (англ.) – строка из стихотворения Томаса Элиота «Полые люди».

42

женской хитрости (итал.).

43

Мне становится страшно (когда я рассказываю об этом) (лат.).

44

«Смутная улыбка» – роман Франсуазы Саган.

45

Солнце, солнце, сверкающая ошибка (франц.).

46

Сухому мартини (англ.).

47

Погребков, кабачков (франц.).

48

Вы правы (англ.).

49

По желанию (лат.).

50

Еще бы (франц.).

51

Различные закуски

Суп «Императрица»

Цыпленок под эстрагоном

Салат трехцветный

Сыры

Мороженое Мельба

Пирожное, печенье

Фрукты

Кофе, настойки

Ликеры (франц.).

52

Святая святых (лат.).

53

Синие джинсы (англ.).

54

«Ежиком», щеткой (франц.).

55

Англичанка, сестра милосердия, принимавшая участие в Крымской войне (1853 – 1856)

56

Нутром чувствую (англ.).

57

И все же (англ.).

58

Засахаренные каштаны (франц.).

59

Грустное сердце мое плюется пеной в корму, солдатское, жесткое сердце мое (франц.).

60

Милый принц (англ.).

61

Кинотеатр в Буэнос-Айресе.

62

Извините (англ.).

63

Тем самым (лат.)

64

«Прекрасная дама, не знающая милосердия» (франц.) – название поэмы французского поэта Алена Шартье (1385 – 1429).

65

Карточная игра.

66

За твое здоровье (англ.).

67

Здесь: умышленно (лат.).

68

Следовательно (лат.)

69

Театр в Буэнос-Айресе.

70

Суп со спаржей (франц.).

71

Грибной суп (франц.).

72

Язык с гарниром (франц.).

73

Игра по правилам (англ.).

74

Персонажи английской кукольной комедии.

75

Хорошая девушка (англ.).

76

Имеется в виду индийский писатель и общественный деятель Рабиндранат Тагор.

77

Тодди – пунш (англ.).

78

Приказ есть приказ (англ.).

79

Непротивления (франц.).

80

Богиня любви в скандинавской мифологии.

81

Мсье сердится (франц.).

82

Я не заставляю тебя говорить это, малыш (франц.).

83

Косьма Индикоплевст (т. е. плаватель в Индию) – византийский купец и монах, живший в VI в.

84

Сорт конфет

85

Тупак Амару – руководитель крупнейшего восстания индейцев в Перу в XVIII веке.

86

Завсегдатаями (франц.).

87

…Смотри, любовь моя,

Завистливым лучом уж на востоке

Заря завесу облак прорезает…

88

Ночь тушит свечи: радостное утро…

В. Шекспир. «Ромео и Джульетта». Акт III, сцена 5 (перевод Т. Щепкиной-Куперник).

89

Разве для тебя это новость? (франц.)

90

Качания (англ.).

91

Крупный план (англ.).

92

Всенощная Венеры (лат.).

93

Печальный, но не мудрый человек (англ.) – измененная строка из «Баллады о старом моряке» Самюэля Колриджа.

94

Удар (англ.).

95

Ну-ну (франц.).

96

Что за манеры, мой дорогой (англ.).

97

Некогда, в свое время (лат.)

98

Твои глаза, мой милый. (франц.)

99

Плетеный шнур (франц.).

100

Поэтические состязания в Провансе, учрежденные так называемой «Консисторией Веселой науки» в 1323 г.

101

Переутомление (франц.).

102

Атауальпа Юпанки – пианистка, композитор, исполнительница песен фольклорного характера.

103

Ну что ж, мадам, надо будет подождать (франц.).

104

Пока я не могу сказать ничего определенного, но вообще это странно (франц.).

105

Да нет, что вы, какой тиф! (франц.)

106

Дело в том… (франц.).

107

Однажды ты увидишь (франц.).

108

Алтее, уходящей на войну (англ.).

109

Вы правы (англ.).

110

Глас народа, глас божий (лат.).

111

Линье, Сантьяго Антонио (1730 – 1810) – вице-губернатор провинций Ла-Платы, отражавший нападение англичан.