Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дубль-Л

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Корнюхина Екатерина / Дубль-Л - Чтение (стр. 9)
Автор: Корнюхина Екатерина
Жанр: Фантастический боевик

 

 


Проводив римлу тоскливым взглядом, Наташа уселась обратно на койку.

— А что все-таки случилось? — крикнула она в спину Моргана, выходившего из камеры.

Оглянувшись через плечо, тот нехотя ответил:

— Ваше загадочное дело, Лескова, взято под контроль Советом Безопасности.

— Понятно, — пробурчала девушка.

Лесли под усиленным конвоем отвели в маленькую, особо изолированную камеру. Здесь под потолком висели две кинокамеры, фиксировавшие любое движение зверя.

Оставшись в одиночестве, римла улеглась на полу и, уткнув морду в лапы, начала размышлять.

То, что ее разлучили с Наташей, говорило о многом.

Например, о том, что всесильный противник сделал очередной ход. Судя по всему, ему стало известно о визите подследственных а сопровождении римлы к Макарову. Если «мышка» узнала о том, чье сознание скрывается под желтой шкурой, значит, он вполне мог предположить, что лейтенант Десанта попробует связаться с генералом. Следовательно, Макаров тоже оказался в зоне риска.

Лесли попыталась предположить, что теперь предпримет противник. Итак, одному из членов Совета необходимо срочно избавиться от двоих подследственных, римлы и, главное, генерала Макарова. Устранить опасных подследственных не составило бы труда, если бы им не покровительствовал глава Десанта. Следовательно, Макарова необходимо как можно скорее дискредитировать — так, чтобы потом никто уже не поверил ни единому его слову.

Одному члену Совета без поддержки это не под силу, как бы хитер и изворотлив он ни был. К тому же «мышке» следовало соблюдать величайшую осторожность и — ни словом, ни взглядом — не выдать свою личную заинтересованность. Для этого требуется поддержка всех членов Совета, а их, не считая хитрой «мышки», двенадцать, и каждого надо убедить, осторожно подтолкнуть к решению, выгодному «мышке».

Пока Лесли обдумывала, какие шаги предпримет противник, пролетела вся ночь. Впрочем, никаких иных занятий у нее не было.

К утру она составила весьма мрачный прогноз.

Ведь у всех, кто мог бы ей помочь, были, что называется, связаны руки. О Макарове Лесли ничего не знала, но она могла предположить, что генералу тоже приходится несладко…

Устав изобретать фантастические варианты спасения, Лесли обратилась к мысли о побеге.

Как раз когда она исследовала стены и пол камеры, начала медленно приоткрываться дверь.

Римла замерла. Уже не думая ни о чем, кроме побега, Лесли тщательно изучила эмоциональный фон в коридоре изолятора. Через минуту она испытала горькое разочарование — перед камерой собралось слишком много вооруженных людей. Их жизнями Лесли рисковать не могла, как бы ни хотелось ей вырваться на свободу. К тому же она понимала, что и физическим возможностям римлы есть предел. Даже если бы при попытке к бегству она растерзала десяток ни в чем не повинных охранников, просто исполняющих чей-то приказ, то не смогла бы выбраться из изолятора. Если бы ее не подстрелили, то с цифровыми замками на дверях ей уж точно не справиться…

Зашипев от злости, Лесли позволила войти в камеру одному из охранников, облаченному в комбинезон из сверхпрочной ткани. Она чувствовала, что ему страшно, но он вынужден выполнять приказ.

Она не сопротивлялась, когда на нее надели энергетический ошейник. Такие ошейники обычно применялись для усмирения особо буйных преступников. Он позволял двигаться только в нужном сопровождающему направлении, а при малейших признаках неповиновения начинал сжиматься, перекрывая доступ воздуха в легкие.

Лесли прекрасно знала все особенности ошейника, поэтому покорно двинулась по коридору, повинуясь вооруженным охранникам.

Она явственно чувствовала неприязнь и страх, вызываемые ею.

«Что ж, — мрачно подумала она, — я для этих ребят — только хищник, опасный и неприятно пахнущий. Я сама на их месте тоже не была бы в восторге».

Лесли предполагала, что ее просто переводят в лабораторию тюрьмы для каких-нибудь опытов, и была несколько удивлена, когда ее погрузили в специализированную закрытую машину и куда-то повезли.

«Ну, похоже, это конец. Скорее всего, меня везут в ветлечебницу на усыпление».

Однако через полчаса римла оказалась в помещении, предназначенном для совершенно иных целей.

Сквозь прозрачную стенку силового колпака Лесли рассматривала сферический зал, в котором обычно проводились экстренные закрытые заседания Совета Безопасности. Пару лет назад ей довелось побывать здесь. Только тогда лейтенант Лавейни сидела в самом последнем ряду кресел амфитеатра.

Они занимали добрую половину зала, поднимаясь чуть ли не до потолка. На противоположной стороне был расположен экран, а перед ним — длинный стол для членов Совета.

Колпак, под которым лежала римла, почему-то разместили очень близко от этого стола. Сбоку, между рядами амфитеатра и экраном, как раз напротив Лесли, находилось небольшое возвышение с несколькими креслами. Обычно там располагались докладчики, собиравшиеся высказаться по тому или иному вопросу, или же… или подсудимые. Сейчас кресла еще пустовали, но Лесли почти не сомневалась в том, кого именно там увидит.

Зал потихоньку наполнялся.

Римла замечала устремленные на нее изучающие взгляды, но совершенно не чувствовала ничьих эмоций и не улавливала мыслей.

Спустя пару минут она догадалась, что находится «под колпаком» во всех смыслах — силовое поле делало невозможным телепатический обмен.

Итак, предстояло закрытое заседание Совета Безопасности.

Чуть повернув голову, Лесли наблюдала, как тринадцать членов Совета занимают свои места. Один из них затеял грязную игру.

Кто-то из этих респектабельных, высокопоставленных граждан сейчас готовится к последней атаке и, скорее всего, надеется выиграть.

С другой стороны заполнялись ряды амфитеатра.

Лесли увидела полковника Халимова, занявшего место в первом ряду. Полковник был насуплен и нервно пожевывал мундштук своей неизменной трубки. Не имея возможности прочесть его мысли, Лесли только могла предположить, что ее прямой начальник озадачен происходящим и не слишком хорошо ориентируется в обстановке.

Кроме него, в зал входили другие чины Десанта и полиции. Лесли заметила даже следователя с планеты Хон.

Она внимательно разглядывала публику, но ее отвлекло движение в глубине зала, за возвышением для докладчиков. Там открылась незаметная дверь, и появились Наташа с Бертом в сопровождении охраны. Друзья одновременно увидели римлу, прикрытую силовым колпаком. Наташа кивнула, а Берт вымученно улыбнулся.

Следом — к ужасу Лесли и легкому изумлению публики — появился Леонид Макаров. Его тоже сопровождала охрана, однако генерал был в мундире десантников, и никто не отважился снять с его погон вызывающе сиявшие, крупные звезды. Макаров имел вид человека, который оказался здесь по собственной прихоти. Он дернул плечом, когда один из охранников попытался подтолкнуть его к креслу. Парень отдернул руку, словно обжегся о генеральскую звезду, а Макаров уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

Для начала он обвел равнодушным взглядом зал, и Лесли заметила, как многие смущенно потупились. Затем Макаров посмотрел в ее сторону, вздернул брови, будто говоря: «Ну, что же поделаешь…» — и подмигнул.

Лесли прекрасно его поняла. У нее и у Макарова сейчас была прекрасная возможность вычислить «мышку» и вдоволь понаблюдать за маневрами противника.

И лейтенант Лавейни приготовилась.

Прозвучал сигнал, возвещающий о начале заседания. Шум в зале постепенно стих, многочисленные охранники замерли возле стен зала.

Первый секретарь Совета Безопасности, проводивший заседание, призвал к порядку, напомнил об ответственности и попросил огласить суть дела.

С десятого ряда амфитеатра спустился хонитский следователь и, подождав, пока рядом с ним окажется дистанционно управляемый микрофон, начал рассказывать обо всем, что произошло на планете Хон. Лесли внимательно следила за его рассказом, но не обнаружила ни неточностей, ни подтасовок. Впрочем, и без этого рассказ выглядел впечатляюще: трое землян устроили перестрелку возле культового сооружения местных жителей, в результате чего строение было разрушено и погиб один хонит.

Берт Смолс, не дослушав следователя до конца, поднял вверх руку.

Секретарь Совета покосился на него:

— Вы имеете дополнения, Смолс?

— Да, некоторые…— Берт, скрестив руки на груди, смерил следователя взглядом. — Лесли Лавейни не могла участвовать в перестрелке. У нее повредился рассудок, и она не понимала, что делает.

— Очень интересно, — тут же вмешался Майкл Феррис — самый въедливый из членов Совета Безопасности. — Об этом нам ничего не известно, поэтому, Смолс, изложите все подробно.

Лесли рассматривала Ферриса, пока тот говорил.

Она помнила, что после инцидента на «Константинополе» он задавал слишком много вопросов. По ее представлениям, Майкл Феррис неплохо подходил на роль «мышки». По крайней мере, он слишком суетился.

Берт начал отвечать:

— Лейтенанта Лавейни похитили на планете Хон. Это произошло вечером, а утром следующего дня она была обнаружена блуждающей по берегу океана. Она не понимала, что делает. С ней что-то случилось, и я повез ее на Феркус. Вы можете получить подтверждение от главврача лечебницы, в которую я ее поместил.

Майкл Феррис внимательно посмотрел на него:

— А вы, молодой человек, насколько я понимаю, подружились с лейтенантом Лавейни на крейсере «Константинополь»?

— Можно сказать и так.

— И ваша дружба зашла столь далеко, что когда лейтенант получила отпуск, а вы уволились со службы в охране, то вместе отправились на планету Хон?

Вопрос прозвучал довольно язвительно. У Берта сверкнули глаза: бывший охранник явно вознамерился нахамить Феррису. Однако Макаров вовремя повернул голову и выразительно посмотрел на молодого человека. Берт, опомнившись, вежливо ответил:

— Совершенно верно, сэр.

У Ферриса наготове был следующий вопрос:

— А зачем, Смолс, вы повезли лейтенанта Лавейни обратно с Феркуса на Хон, если утверждаете, что она не сознавала, что делает, и нуждалась в длительном лечении?

Берт улыбнулся. Судя по всему, он загодя придумал ответ на этот вопрос:

— Это была идея хонита по имени Гюж… позже погибшего. Он утверждал, что возвращение на Хон может поправить помраченный рассудок лейтенанта. Ну, в этом самом ритуальном сооружении.

Феррис ехидно усмехнулся:

— С вашей стороны, Смолс, очень разумно все сваливать на хонита, который не может ответить на наши вопросы. В таком случае у меня вопрос по ходу дела. Вот это животное, которое вы упорно таскаете за собой повсюду, — откуда оно взялось? Вы что, попутно занимались дрессировкой хищника?

— Нет, не занимался. Это животное… принадлежало Гюжу. Знаете, сэр, римла — древнее хонитское животное, а Гюж — тоже обитатель той планеты. Так что они подружились… несколько раньше. Гюж возил с собой хищницу, а когда он погиб, то римла… проявила склонность к Наташе.

— Может, вы и не замечаете, Смолс, но вы снова все сваливаете на погибшего Гюжа… К тому же у нас имеется аргументированное заключение хонитских специалистов. По их мнению, римлы чудовищно кровожадны и совершенно не поддаются никакой дрессировке. К тому же они испытывают патологическую неприязнь ко всем существам, не относящимся к их племени. А уж к землянам — тем более!

И Феррис непроизвольно покосился на животное, спокойно лежавшее под силовым колпаком. Римла в свою очередь повернула голову и уставилась на мужчину горящими глазами.

Лесли казалось, что Феррис проявляет чрезмерную активность. И она была бы уверена, что обнаружила «мышку», если бы не поняла, что Феррис всегда ведет себя подобным образом.

Берт пожал плечами, но промолчал. Секретарь Совета призвал не отвлекаться на пустяки.

Следующим для доклада был вызван председатель экспертной комиссии. Он ознакомил присутствующих с результатами экспертизы трупов, привезенных с планеты Хон. Его компетентность ни у кого сомнений не вызывала.

А кое-кому в зале результаты были известны заранее: сожженное разрядом излучателя тело принадлежало лейтенанту Лавейни, труп с оторванной головой когда-то был уголовником Микки Роу, раздавленное существо — хонитом по имени Гюж. Двое других погибших были идентифицированы как члены банды «Черная пантера», сообщники Микки Роу.

К эксперту вопросов не было, и тот уселся на свое место в амфитеатре. Для разъяснений был вызван Валерий Халимов.

Вопросы полковнику начал задавать уже не Майкл Феррис, а самый молодой член Совета Безопасности — Ганс Либель. Этот был известен холодным прагматизмом в подходе к делам, и Лесли поняла, что склонна занести и Либеля в список кандидатов на должность «мышки». Собственно, в этот список входили все тринадцать членов Совета, так как у Лесли не было оснований доверять ни одному.

— Заключение медэкспертизы, — размеренно начал Либель, — дает возможность посмотреть на дело под иным углом. Начинает просматриваться некоторая закономерность. Я имею в виду действия лейтенанта Лавейни. Скажите, полковник, вы являлись прямым начальником погибшей?

— Да, сэр, — ответил Халимов, засунув погасшую трубку в карман.

— Вы давали указания лейтенанту и она согласовывала с вами свои действия?

— Да, сэр. В основном так.

— Скажите, полковник, приходилось ли лейтенанту Лавейни по долгу службы сталкиваться ранее с уголовником Микки Роу?

— Да, сэр. Роу был причастен к диверсии на ракетостроительном заводе-автомате номер три. И лейтенант Лавейни лично принимала участие в задержании Роу и Соджеса, а потом вела следствие. Ну, до того, как дело у нас забрали.

— Следовательно, у Роу были причины для личной неприязни к лейтенанту?

— Да, сэр, были. Тот подо… в смысле Роу, очень громко заявлял об этом на суде.

— Лейтенант Лавейни была в курсе того, что Роу бежал с Анарды?

— Да, сэр. Она знала об этом.

— Она была возмущена?

— Еще бы, сэр. Она столько билась с этой сви… то есть с Роу, на следствии и была возмущена, узнав о его побеге.

— Полковник, постарайтесь припомнить: до ухода в отпуск лейтенант Лавейни что-нибудь говорила вам о своем намерении отыскать Роу?

— Впрямую — нет, сэр. Но, думало, она решила использовать свой отпуск именно для того, чтобы отыскать бежавшего Роу. Мне кажется, она и отправилась на Хон, так как у нее имелись сведения о том, что там находится Роу.

Слушая вопросы и ответы, Лесли, сидевшая под своим колпаком, ясно видела, куда гнет Ганс Либель. Он считал, что она вступила на Хоне в противоборство с Роу и проиграла. И было похоже, что Либель начисто игнорирует тот факт, что лейтенант Лавейни погибла уже во время своего второго визита на планету, когда ввиду помешательства ничего предпринять не могла.

Еще она видела, что большинство присутствующих согласны с этой версией — многие кивали. Члены Совета переглядывались.

— Коллега, — подал голос еще один член Совета Михаил Ильиченко, забрав в кулак свою бороду пшеничного цвета. Либель повернулся к нему. — Преследование лейтенантом уголовника вполне понятно. И то, что при их встрече неминуемо возникла перестрелка, тоже не вызывает сомнений. Но, кроме лейтенанта, там присутствовали еще двое землян и… это животное. Причем, по заключению экспертизы, Роу растерзан именно римлой. Как, по-вашему, это вписывается в общую картину?

— Сейчас узнаем, — торжественно ответил Ганс Либель и развернулся к напряженной троице подозреваемых. — Наталья Лескова, у меня к вам вопрос. Вы неоднократно заявляли, что римла является вашим животным?

— Да… сэр, — еле слышно ответила девушка.

— Вы заявляли, что римла слушается только вас?

— Да, сэр.

Наташа сама загоняла себя в нехитрую ловушку.

Лесли, забыв о том, что лишена способности говорить, хотела крикнуть. Из пасти римлы вырвался громкий рык.

Все в зале вздрогнули. Один Макаров, сохраняя спокойствие, слегка сдвинул брови. Это предупреждение относилось к Лесли: той явно не стоило демонстрировать свои эмоции.

Ганс Либель непроизвольно подался назад в своем кресле, однако через минуту снова обратился к Наташе:

— Значит, это кровожадное животное слушается только вас? Вы настаиваете на этом?

Девушка только кивнула.

— В таком случае мне представляется резонным выслушать коренного жителя планеты Хон. Пожалуйста, позовите нашего свидетеля, — обратился Либель к охране.

Повернув голову на звук шагов, Лесли увидела хонита, приближавшегося к центру зала. Он был немного ниже, чем трагически погибший Гюж, и носил обычную для его народа бесформенную накидку. Судя по цвету гребня на голове, он сохранял абсолютное спокойствие.

По римле, лежавшей под силовым колпаком, хонит лишь скользнул взглядом и продолжил идти вперед.

— Назовите, пожалуйста, ваше имя, — вежливо обратился к нему Ганс Либель.

— Рупи, — ответил он, демонстрируя совершенное владение инопланетным языком.

Сочтя, что ослышалась, Лесли уставилась на хонита.

Рупи! Тот самый Рупи, который собирался НАПРАВИТЬ ее в кошку! И он здесь, на Земле, присутствует на закрытом заседании Совета Безопасности!

Лесли почувствовала приступ бешенства. Если бы ее не сдерживало силовое поле, она растерзала бы его на мелкие клочки.

Огромные, ужасные кривые когти появились на кончиках ее лап. Блеснув в свете ламп, они привлекли к себе всеобщее внимание. Хонит чуть развернулся, чтобы не видеть этого жутковатого зрелища.

Ганс Либель судорожно глотнул и продолжил задавать вопросы:

— Вы живете на планете Хон?

— Да.

— Вы знаете, что это за животное?

— Римла, — ответил Рупи, глядя только на Либеля.

— Вам известны случаи, когда подобные животные шли на контакт с хонитами или представителями других народов?

— Нет, — твердо заявил Рупи. — Здоровая римла никого к себе не подпустит.

— Здоровая? — в легком замешательстве переспросил Либель. — А что, бывают и не очень здоровые?

Кто-то в зале хмыкнул. Не обратив на это ни малейшего внимания, хонит проговорил:

— Хониты болеют, люди болеют, римлы тоже болеют. У них другие болезни. Известны случаи, когда некоторые римлы вели себя не так, как остальные. Тогда они принимали помощь. Если римла больна, она будет общаться.

Рупи явно не лгал. Лесли знала, что хониты не умеют этого делать. Но то, о чем говорил Рупи, и так звучало многозначительно.

— А в чем проявляются болезни этих животных? — полюбопытствовал Майкл Феррис.

— Они убивают без смысла и цели, — кратко ответил хонит.

Лесли скрипнула зубами. Похоже, этот хонит — именно Рупи — появился на Земле не без участия «мышки». И теперь хонит практически подписал римле смертный приговор.

— Спасибо. Я думаю, достаточно. Вы свободны, — проговорил Либель.

Когда Рупи двинулся в обратный путь через зал, Лесли заметила, что он явно старается держаться подальше от колпака, прикрывающего римлу.

Она тяжело дышала. Ситуация становилась критической.

— Вы слышали показания жителя планеты Хон, — провозгласил Ганс Либель. — В скобках хочу заметить, что у хонитов есть замечательная привычка — никогда не лгать, даже не принося никаких клятв. Думаю, что вопрос с животным решен. Эта римла больна и… пошла на контакт с людьми, видимо… желая получить помощь. А люди использовали хищника в своих целях.

— И в каких же, коллега? — спросил Ильи-ченко.

— Убрать Микки Роу, — торжественно заявил Либель.

В зале повисла тишина. Михаил Ильиченко, забрав бороду в кулак, некоторое время раздумывал, потом сказал:

— И зачем же понадобилось убирать Роу? Да еще таким неординарным способом?

— Позволю себе заметить, — осторожно вмешался в разговор Геймор Сноу, — имеется информация о том, что на планете Феркус подобным животным были зверски убиты доктор Хэмс и сотрудник его лечебницы. Этот факт сообщен полицией Феркуса… Разумеется, все присутствующие здесь заинтересованы в объективном и справедливом расследовании. И мы по мере наших возможностей стараемся это делать. Фактов у нас много, и все они очень интересны. Несомненным пока остается одно. Лейтенант Лавейни, верная присяге, старалась задержать особо опасного преступника Микки Роу…— И член Совета сделал маленькую паузу.

Ответом ему было молчаливое согласие.

Лесли слушала внимательнее остальных. Геймор Сноу уже второй раз расточал ей комплименты. На миг оторвав взгляд от члена Совета, Лесли переглянулась с Макаровым.

Генерал тоже внимательно слушал, и его худое лицо было напряжено. Сжатые губы искривились в подобие улыбки — Макарова тоже насторожила речь Сноу.

— …но нам, господа, следует помнить о том, что лейтенант попала на Хон уже во второй раз. Выдвигается версия о том, что ее рассудок был поврежден. Лично мне представляется несколько странным предположение Смолса о том, что возвращение на Хон могло помочь лейтенанту Лавейни. Каким образом, господа? Не приходило ли вам на ум другое, более логичное объяснение происшедшего? Офицеры Десанта известны своими неординарными методами работы, господа. И у меня есть предположение, что лейтенант Лавейни симулировала сумасшествие. Но для чего же, господа? Почему опытному офицеру понадобилось притворяться больной?

— Логично предположить, что она хотела кого-то ввести в заблуждение, — подал голос Феррис.

Сноу энергично кивнул:

— Именно, коллега, именно. Она хотела ввести в заблуждение тех, кто находился около нее. А с ней рядом был Берт Смолс и присоединившаяся к ним на Феркусе Наталья Лескова.

Лицо Наташи покрылось красными пятнами. Берт уже открыл рот, но Макаров легонько коснулся его локтя. Смолс сжал челюсти и злобно уставился на невозмутимого Геймора Сноу.

Тут со своего места подал голос полковник Халимов:

— Сэр, позвольте вопрос. Но зачем Лесли понадобилось вводить их в заблуждение? Они ведь работали вместе на «Константинополе».

— Полковник, вы необычайно проницательны. Мне представляется, что именно во время инцидента на злополучном крейсере у лейтенанта Лавейни зародились подозрения. Вы помните, чем там все закончилось?

— Двоим преступникам удалось бежать, — хмуро ответил Халимов.

— И как вы это себе представляете, учитывая тот факт, что на «Константинополе» присутствовал опытный офицер Десанта? — Сноу прищурился, позволяя Халимову самому сделать выводы.

— Вы хотите сказать, сэр, что преступникам помогли бежать? — изумленно спросил Халимов.

— Он врет! — не выдержав, заорал Берт Смолс.

— Я? — повернулся к нему Халимов.

— Да не вы, сэр! А этот! — разошедшийся Берт беспардонно ткнул пальцем в сторону Геймора Сноу. — Никто им не помогал! Они пригрозили взорвать крейсер, а там было много пассажиров! Мы вынуждены были их отпустить! Слышите? Вынуждены!

— Смолс! — прикрикнул на него секретарь. — Ведите себя достойно. Здесь находятся члены Совета Безопасности, и они готовы выслушать вас. Если, конечно, вам есть что сказать. Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

— Поймайте Тима Роча, и он вам все подтвердит, — пробурчал Берт, понимая, сколь жалко это звучит.

— Не горячитесь, Смолс, — обратился к нему Михаил Ильиченко. — Когда Роча поймают, мы его выслушаем, будьте уверены. Пока мы хотим разобраться с тем, что произошло на планете Хон. Успокойтесь. Если вы ни в чем не виноваты, вам нечего бояться.

— Сэр, — обратился полковник Халимов к Геймору Сноу, — я хотел бы услышать вашу версию. Вы не закончили. Вы предположили, что у Лесли возникли подозрения и она решила симулировать сумасшествие. И что дальше? Вы хотите сказать, что ее поймали в ловушку на этой планете? Что Роу специально ее там ждал?

Сноу пожал плечами, давая понять, что это — лишь предположение.

— Это многое объясняет, — задумчиво проговорил Ики Агава, один из членов Совета Безопасности. — Но лично меня более всего настораживает позиция генерала Макарова.

Тот поднял глаза, будто прерывая напряженные размышления. Агава смущенно улыбнулся ему:

— Поймите, генерал, никто не ставит под сомнение ваши прошлые заслуги. Но в данной ситуации ваше поведение выглядит… Хм, двусмысленным. Если предположить, что…

— Именно, сэр, — холодно прервал его Макаров. — Все факты, не подлежащие сомнению, были изложены в самом начале заседания. Позволю себе напомнить, что вчера я настаивал на доследовании этого дела. А теперь я уже больше часа выслушиваю домыслы многоуважаемых членов Совета. Для того чтобы выдвигать обвинения — и в адрес подозреваемых, и в мой тоже, — нужны убедительные доказательства, а следовательно, дополнительные факты…

Агава погрузился в задумчивость, а вместо него заговорил Геймор Сноу.

— Ошибаетесь, генерал, — мягко сказал он. — Фактов больше чем достаточно! Лейтенант Лавейни погибла. Микки Роу, который мог бы дать информацию, растерзан зверем, которого на него натравила Лескова. Вы же слышали, генерал, как она утверждала, что римла слушается только ее? К тому же Роу знал, где будет находиться лейтенант. И, ко всему прочему, Лескова и Смолс не сделали ничего, чтобы помочь Лавейни. И вы — вы, генерал, — покрываете людей, причастных к гибели… вашего лучшего, можно сказать, доверенного сотрудника.

Его слова прозвучали зловеще. Однако генерал Макаров, которого только что в завуалированной форме обвинили в измене, смотрел вовсе не на членов Совета Безопасности, а на желтого зверя. И желтый зверь смотрел на генерала.

Макаров подмигнул. Римла, будто соглашаясь, наклонила голову, после чего оба с нескрываемым интересом уставились на Геймора Сноу.

Тот, попав в перекрестье взглядов, чуть побледнел, а затем обратился к остальным членам Совета:

— Коллеги, у кого-нибудь имеются возражения против такой интерпретации дела?

Михаил Ильиченко глянул в сторону подозреваемых:

— А что можете сказать вы?

— Вранье! — фыркнул Берт Смолс.

— Я полностью отвергаю обвинение! — более грамотно выразилась Наташа.

Леонид Макаров, откинувшись на спинку кресла, заявил:

— Судя по всему, у кого-то имеются серьезные основания для столь дикого истолкования событий. Уверяю вас, что на суде я выскажу все свои соображения. Суд пока еще не ходит на поводу у Совета Безопасности. Там будет побольше незаинтересованных граждан, и я выскажусь. — Он улыбнулся, и в улыбке его мелькнуло что-то хищное.

— На что вы намекаете, генерал? — озабоченно поинтересовался Майкл Феррис, почесывая в затылке.

— Если вы соизволите появиться на судебном заседании, то все услышите, сэр.

Секретарь Совета озабоченно поинтересовался:

— Совет Безопасности вынес предварительное решение?

— Думаю, что да, — оглядев коллег, проговорил Геймор Сноу. — Подозреваемые должны предстать перед судом за пособничество уголовникам в убийстве офицера Десанта. А… животное, поскольку оно больно и опасно… следует уничтожить.

По залу пробежал шепоток.

Лесли, уже не сдерживаясь, вскочила. Шерсть на ее загривке встала дыбом. Оскалив зубы, она развернулась к Геймору Сноу и зарычала.

— Видите? — нервно воскликнул Сноу. — Она бешеная!

Определение было почти верным. Лесли трясло от бешенства.

Она видела перед собой человека, который приказал произвести над ней чудовищный опыт, а затем и уничтожить ее человеческое тело. Но она не могла добраться до Сноу, как бы ни хотела этого, — силовое поле было непреодолимо.

В зале заволновались. Генерал Макаров начал было подниматься со своего места, но в действие вмешалось совершенно новое лицо.

— Господа, не стоит так нервничать! — раздался с самого верха амфитеатра голос, показавшийся Лесли смутно знакомым. Говоривший несколько картавил. — Животное, разумеется, обеспокоено тем, что находится среди незнакомых существ. Но, по-моему, она ничуть не более бешеная, чем любой из нас.

Невысокий черноволосый мужчина в помятом костюме и со съехавшим набок галстуком быстро спускался вниз. Это был Теодор Романеску, доктор зоопсихологии.

Взглянув на него, Лесли поняла, что знает доктора Романеску, но не могла вспомнить откуда. Ее сознание застилала пелена бешенства. Она не собиралась умирать во второй раз — теперь, когда наконец-то отыскала своего врага.

— Господа, — обратился Романеску к Совету, — как вы знаете, я мало что понимаю в уголовщине, которую вы здесь обсуждали. Когда люди стреляют друг в друга — это, разумеется, ужасно, но меня впрямую не касается. Разбираться с людьми я оставляю возможность вам, как большим специалистам. Я же — специалист по животным. И, мне кажется, будет разумным, если столь редкое и… как утверждается, больное животное будет передано мне.

— Доктор, мы признаем вашу компетентность, но это животное слишком опасно! — белея на глазах, проговорил Геймор Сноу.

— Я имею возможность достоверно установить степень опасности, которую оно представляет, — спокойно ответил Романеску. — Не кажется ли многоуважаемому Совету, что не слишком гуманно уничтожать больное животное, которое к тому же не может сказать ни слова в свое оправдание?

— Я согласен с вами, доктор, — прогудел Михаил Ильиченко. — Действительно, убивать римлу мне кажется неразумным.

— Коллега, но животное опасно для общества! — напомнил Геймор Сноу.

— Сэр, не надо твердить об этом столь настойчиво, — довольно ехидно проговорил Леонид Макаров. Увидев, что у римлы появился защитник, генерал несколько успокоился.

Лесли тоже заинтересовалась доктором зоопсихологии. Романеску доброжелательно посмотрел в ее сторону, а потом (для Совета) добавил, будто только что вспомнил:

— Кстати, господа, думаю, вам будет небезынтересно узнать о том, что сведения о присутствии на закрытом заседании редкого зверя уже просочились за стены этого здания. Подъезжая сюда, я видел толпу у входа. Там, знаете ли, деятели из «Союза друзей животных», активисты «Гринписа» и представители «Защитников прав животных». Если им станет известно о решении Совета уничтожить редкое животное, поднимется такой шум, что… Совет будет немедленно переизбран. А я, со своей стороны, обещаю, что поспособствую тому, чтобы это безжалостное решение, если оно будет принято, стало достоянием гласности.

И Теодор Романеску мило улыбнулся.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12