Любовные истории актеров

      И снова Одесса
      Пырьев вынашивал идею экранизации "Братьев Карамазовых" Ф. Достоевского пятнадцать лет. Он неоднократно брался за сценарий и откладывал. С появлением Лины в его жизни, он воскрес и через несколько лет приступил к воплощению замысла. Лионелла Пырьева прославилась, сыграв в этой картине Грушеньку. Это была последняя работа Пырьева. Наступил 1968 год. Обычно Пырьевы праздновали Новый год где-нибудь на людях, а в этот раз остались дома вдвоем. Иван Александрович последнее время хворал. Тяжким грузом лежало на душе сознание, что произошло нечто ужасное. Когда съемки уже подходили к концу, Пырьев вдруг обнаружил, что он ошибся в выборе актера на роль одного из главных героев. Осознание этой ошибки, которую уже исправить было нельзя, не давало по ночам спать. "Они все вертятся и вертятся у меня перед глазами,- жаловался он жене, имея в виду персонажей фильма.
      Куранты пробили двенадцать. Иван Александрович вдруг заплакал и, глядя на Лину, сказал: "Так хочется еще пожить!" О себе он знал все и, по возможности, скрывал от жены истину. Бывало, та начнет его распекать за то, что он пьет слишком крепкий и сладкий чай, что ест сливочное масло и много курит, а он лишь возразит с притворным возмущением: "Как ты со мной разговариваешь, я же все-таки народный артист, член Правительства!" Умер он на рассвете во сне... Днем позвонил Стриженов: "Ты только не бросай трубку, я хочу с тобой поговорить". После слов, необходимых в таких случаях, выразил Лине свое сочувствие и спросил, чем помочь. Лина сказала, что все, что нужно, уже делается.
      Пырьев никогда не вспоминал о романе Лины с Олегом. Лина тоже не спрашивала, помнит ли он свою старую любовь - Люду Марченко. Даже когда шел по телевидению пырьевский фильм "Белые ночи", где по курьезному совпадению были заняты в главных ролях Стриженов и Марченко, они не поднимали эту тему. Правда, однажды Иван Александрович сказал: "Я, может быть, скоро умру. Ты молода. Пусть тебе не покажется это странным, я бы хотел, чтобы ты вышла замуж за Олега..."
      В 1975 году Петр Тодоровский начал съемки фильма "Последняя жертва", и Стриженов с удивлением и радостью узнал, что его партнершей будет Лионелла Пырьева. Вот и сбылась мечта Лины - судьба свела их на съемочной площадке. Лина была необычайно хороша в бальном платье графини Круглой, и Олег понял, что любит ее с той же силой, как прежде. Летом Стриженов с МХАТом приехал на гастроли в Одессу. Он сразу вспомнил, как двадцать лет назад, таким же прекрасным летом он впервые увидел девочку Ли, стоявшую за веревочным ограждением и во все глаза смотревшую на него. Если бы можно было все вернуть! И вдруг он узнает, что Лина, оказывается, тоже приехала в Одессу с группой актеров давать концерты в Летнем театре парка имени Шевченко. Олег поспешил туда, оставался последний вечер их выступления. Лина встретила его тепло и нежно. После концерта он пригласил Лину на ужин. "Я приду,- согласилась она,- с Аллой Ларионовой". Когда актрисы в вечерних платьях вошли в ресторан гостиницы "Лондонская", публика, сидевшая там, зааплодировала, а некоторые мужчины даже встали. Оркестр заиграл медленный фокстрот "Маленький цветок". Все, как прежде, во времена их романа, только Лина другая, взрослая, избалованная вниманием мужчин к ее красоте.
      - Ты помнишь, - спрашивал Олег, пытаясь вернуть былое,- помнишь наш "Маленький цветок"?
      - Это не забывается ...
      - Алла, скажи ей, пусть она выходит за меня замуж!
      - Лина, выходи за него! - смеялась Алла.- Вы хорошо смотритесь вместе.
      На другой день Лина улетела в Москву. Олег еще спал в своем гостиничном номере, когда зазвонил телефон. "Я люблю тебя",- услыхал он в трубке голос Лины, и последовали короткие гудки.
      Вскоре Олега вызвали в Москву на озвучивание картины "Последняя жертва". Лина тоже была там. Она уже знала, что Олег разведен и что между ними больше нет никаких препятствий. Боясь потерять ее снова, Стриженов на глазах всей съемочной группы рухнул перед ней на колени и сделал официальное предложение. Лина дала согласие...
      РОМАН ДЛИНОЮ В ПОЛВЕКА
      Морозным зимним днем 1957 года Наташа сидела на диване в своей комнате. Она готовилась к сессии и, сосредоточенно читая конспекты, и одновременно чутко прислушивалась к звонку в дверь. Как всегда, с минуты на минуту, должен был прийти Шура. Вот уже семь лет, как они встречаются, ни разу не ссорились и никогда не расставались.
      Прозвенел звонок, домработница Маруся ушла за продуктами, и Наташа открыла сама. Александр вошел, обдав ее холодом, воротник пальто поднят, шапка надвинута на глаза, а в руках огромный сверток, который он бережно положил перед Наташей на пол. Замерзшими пальцами бечевку , он осторожно снял бумагу, и Наташа увидела нежно-белый куст цветущей сирени в кадке. Отвернувшись, чтобы снять пальто, Александр буркнул:
      - Пошли в загс.
      Афина Паллада
      Однажды шестнадцатилетняя Наташа спросила у мамы, как распознать, настоящая любовь или нет. И мама ответила:
      - Если ты увидишь его в кальсонах и не разлюбишь после этого, значит, любовь настоящая.
      - До сих пор не знаю, люблю ли я своего мужа? - иронизирует над собой Наталия Николаевна.- Кальсон-то у него не оказалось.
      Уже полвека, как Александр Анатольевич Ширвиндт и Наталия Николаевна Белоусова вместе; из них более сорока лет они женаты.
      - Я очень любил молоко, а у Белоусовых у единственных на даче была корова - вот я и ходил к ним каждый день,- шутит Ширвиндт, вспоминая, как он познакомился с будущей женой.
      Когда семья Белоусовых-Семеновых вернулась из эвакуации, на даче в Новом Иерусалиме не нашли ничего, даже Наташиных кукол - все разграбили отступавшие от Москвы немцы. Первым делом нужно было наладить быт и откормить детей. Наташа в эвакуации переболела брюшным тифом, у нее открывался туберкулез. На семейном совете было решено купить корову. Бабушка Алевтина Михайловна в тот же вечер села писать письмо Всероссийскому старосте Михаилу Ивановичу Калинину. В письме она изложила все обстоятельства дела и просила разрешения приобрести корову. Калинин дал разрешение незамедлительно - в правительстве их семью знали очень хорошо. Наташин дед, мамин отец, академик Владимир Николаевич Семенов до войны был главным архитектором Москвы. Поскольку мама и бабушка в коровах не понимали ничего, то купили самую красивую, вот с такими глазами. Буренку назвали Афина-Паллада - ласково Лада. Молока у нее было - кот наплакал, а бабушка уже поспешила и сепаратор приобрести, чтобы гнать свое масло. В общем, Афина-Паллада стала членом семьи, лишним ртом, ведь сено для нее стоило недешево. На следующий год купили вторую корову, не такую красивую, зато молочную.
      То лето 1951 года было каким-то особенным. Ребят в Новом Иерусалиме собралось много как никогда. В дачном поселке, который назывался НИЛ (наука, искусство, литература), жила московская творческая интеллигенция: драматические актеры, артисты эстрады, известные писатели, артисты Большого театра. Тут же был лагерь хореографического училища Большого театра.
      Наташа дружила с дочерьми известного художественного чтеца Дмитрия Николаевича Журавлева - Наташей и Машей, а вообще компания у них была большая, человек двадцать. Днем ребята купались, катались на лодках, играли в волейбол, а вечером, после ужина, танцевали под патефон бальные танцы, играли в "почту". В это лето супруги Ширвиндт с сыном Шурой первый раз гостили на даче у Журавлевых. Ребята чаще всего собирались на их веранде. Наташа увидела Шуру в любительском спектакле "Без вины виноватые" по Островскому - играли всерьез, как настоящие артисты. Исполнителю главной роли Александру Ширвиндту было 14 лет, а героине 12.
      - Вот бы подружиться с этим красивым мальчиком,- подумала, глядя на него, Наташа.
      После вечерних посиделок, когда ребят загоняли спать, в поселке наступала тишина. В час ночи мальчишки тихо и незаметно вылезали из окон своих спален и шли будить девчонок, которые в этот час тоже не спали и ждали только сигнала, чтобы улизнуть на улицу. Шли на берег реки, разводили костер, пекли картошку, которую таскали с колхозного поля, и сидели до рассвета. Утром родители недоумевали, отчего дети так долго не встают и просыпают завтрак?
      К концу лета компания разбилась на парочки. Девчат было ровно половина. Неожиданно в поселке появился новичок - сын известного вахтанговского актера Михаила Степановича Державина - Миша. Он ходил в стильных шортиках, был очень хорош собой, а, главное, умел кричать по-тарзаньи. Тогда только что прошел в кинотеатрах нашумевший фильм "Тарзан". Все девчонки сразу страшно в Мишу влюбились. В компании начались ревность и скандалы, но Мишу неожиданно увезли в Москву. В те годы обучение мальчиков и девочек в школах было раздельное, но ребята не потеряли друг друга из вида и после лета. На Натальин день, 8 сентября, собрались в большой квартире Белоусовых-Семеновых. Наташ в компании было целых восемь. Шура Ширвиндт пришел с подарками для всех именинниц. Девочкам от подарил керамические чашечки, а Наташе Белоусовой - фарфоровую, на блюдечке.
      "Бесприданица"
      Накануне свадьбы Наташа сказала маме:
      - Я пойду к Шуре и уж останусь там ночевать, ладно?
      Родители и бабушка с дедушкой долго совещались по этому поводу, но все-таки Наташу отпустили. Захватив полотенце и ночную сорочку, Наташа пошла к Ширвиндтам. Они жили в арбатском переулке в большой коммунальной квартире, где, кроме них, было еще восемнадцать человек соседей. Выведя Наташу на кухню и показывая им сорочку и полотенце, Александр сострил:
      - Взял я себе жену, а вот и все ее приданое.
      До двадцати одного года невеста-"бесприданница" жила в пяти-комнатной квартире трехэтажного особняка возле Храма Христа Спасителя, в переулке. Особняк этот был построен по проекту деда, как, впрочем, и дача в Новом Иерусалиме. У Наталии Николаевны было очень счастливое детство, и когда ее спрашивают, что такое, по ее мнению, ностальгия, она отвечает: "Это дом, в котором я выросла". До сих пор она иногда приезжает в переулок, где стоит дом ее детства, заходит во двор и смотрит на окна.
      В семье Белоусовых-Семеновых не бывало ссор, никто никогда не повышал голоса, дети не слышали от взрослых таких слов, как "нет", "нельзя" и тому подобное. Однажды Наташа сильно простудилась, у нее болело горло и из-за этого срывалась интересная вечеринка. Мама, видя, как дочь расстроена по этому поводу, не выдержала: "Закутайся хорошенько, дыши в шарф, но пойди".
      Наташа с Шурой встречались ежедневно. То выгуливали допоздна по окрестным переулкам Наташину собаку, то шли в кино, зимой на каток. Наташа иногда не успевала сделать все уроки и вечером, убегая на свидание, просила бабушку:
      - Бабуля, нам по истории задали вот этот параграф, прочти, ладно?
      Бабушка учила параграф, заодно искала в домашней библиотеке дополнительный материал на заданную тему и утром, пока кормила завтраком не выспавшуюся внучку, читала ей лекцию по истории. Наташа легко получала пятерки.
      Мама Светлана Владимировна имела высшее художественное образование, но не работала, а занималась только детьми - Наташей и Володей. Она дала им блестящее образование и воспитание. Детей учили музыке, рисованию, хореографии. Иногда подруги пеняли Светлане, что она не приучает дочь ни к какой домашней работе, а она лишь коротко отвечала: "Жизнь научит". Сама Светлана Владимировна выросла и воспитывалась в Лондоне. Ее мама, Наташина бабушка, по происхождению дворянка, вынуждена была эмигрировать: царское правительство запретило ей проживание в Москве и Санкт-Петербурге за участие в подготовке побега из тюрьмы революционера Петра Кропоткина. Как только произошла февральская революция, бабушка с мужем и тремя детьми вернулась в Россию. Алевтина Михайловна прожила жизнь, не меняя своих убеждений. Когда в 1928 году вдруг арестовали дочь Светлану, она порывалась написать жалобу Сталину. Случайно оказалось, что дальний родственник Наташиного отца был знаком с наркомом Середой, который еще с Лениным работал - и Светлану через несколько месяцев с Лубянки выпустили. Дед же ни в Бога, ни в Сталина не верил, всю жизнь оставался беспартийным, много лет занимая пост директора института градостроительства. Когда Каганович возглавлял московское правительство, то у деда отношения с ним не складывались - тот заходил слишком далеко в своих указаниях академику. Однажды Каганович нагрянул к ним без предупреждения и, не раздеваясь, прошагал прямо к деду в кабинет. Домработница Маруся, увидев грязные следы на паркете, обомлела, и как гаркнет своим зычным голосом на всю квартиру:
      - Шляются тут всякие, калош не снимают!
      Марусю все в семье боялись, уж очень она была сурового нрава, обращались к ней по имени-отчеству все без исключения, и дед-академик тоже.
      Редкий вечер у Белоусовых-Семеновых не бывало гостей. К вечеринке готовились заранее, украшали квартиру, сочиняли шуточные куплеты под фортепиано. Бабушку с дедом выселяли в детскую, они спали там на раскладушках, а мама с папой и гости всю ночь танцевали, играли в шарады, ставили "Живые картины". Наташа в щелочку подглядывала, как веселятся взрослые. Вот актер МХАТа Иван Кудрявцев вальсирует с Наташиной мамой. Он еще молод, но уже известен. За роль Николеньки в "Днях Турбиных" ему дали звание народного Сталин очень любит этот спектакль, смотрел его раз двадцать, не меньше. Наташе Кудрявцев приходится родственником, мамина сестра вышла за него замуж. А вот сидит в кресле, обмахиваясь салфеткой, раскрасневшаяся от танцев большеглазая женщина. Это Мария, племянница Инессы Арманд. Она - жена Наташиного родного дяди. Он так красиво за ней ухаживал, у них был такой роман! У окна стоит невысокий темноволосый мужчина. Это брат Марии, кинооператор Павел Арманд. Наташа слышала, что когда-то давно, когда ее еще и на свете не было, Павел был безответно влюблен в ее маму и даже стрелялся. И Наташа, наконец, засыпала под сладкие звуки танго.
      Жизнь в семье Белоусовых Семеновых шла по раз и навсегда заведенному этикету. Обедать садились не раньше семи \вечера. За столом собиралась вся семья. Маруся подавала суп в супнице и разливала его вначале бабушке, потом дедушке, затем маме, папе, а потом Наташе и брату.
      ...После свадьбы молодожены поселились у Ширивндтов - так Александр настоял - и прожили там десять лет. Свадеб было целых три. Сначала у Ширвиндтов для родных и друзей, затем у Белоусовых, а третья - самая веселая - в Ленкоме, куда после Щукинского училища поступил Александр Ширвиндт. На свадьбе гуляла вся труппа тогдашнего Ленкома, были еще друг детства Михаил Державин, друг юности Михаил Козаков, Марк Захаров с женой Ниной. Артисты разыграли великолепный капустник, а певец Виктор Беседин исполнил "Эпиталаму" так, что зазвенели стекла в окнах.
      Фаршированная рыба
      За все годы их супружеской жизни Александр так и не привык к звонку будильника.
      - Что это?! - всякий раз вскидывался он, когда ровно в восемь будильник начинал верещать.
      - Будильник.
      - Ты куда?
      - На работу.
      - Не ходи, оставайся за мой счет.- И падал лицом в подушки.
      Наташа работу свою обожала. Она стала архитектором, как дедушка и ее старший брат Владимир ( ныне трижды академик).
      Молодые жили весело, большая компания дачных друзей пополнилась друзьями- архитекторами и друзьями-актерами. Самый бурный период был тогда, когда Александр перешел из Ленкома в Театр Сатиры, который он теперь возглавляет. Наташа ходила на все спектакли мужа, а после спектакля обычно собирались у Андрея Миронова - он тогда уже имел отдельную квартиру.
      - Нам было так хорошо и весело всем вместе, что нередко мы не расставались до утра, и я даже опаздывала на работу, - вспоминает Наталия Николаевна.- Однажды опоздала на художественный совет, на котором рассматривался мой проект. Молодые были, и был кураж.
      Как-то за полночь засиделись у Марка Захарова. Было лето, стояла немыслимая жара. Вдруг всем взбрело в голову поехать куда-нибудь искупаться. Сели в машину и помчались за город. Приехали на водохранилище. Пока нашли, где остановиться - кругом охранная зона - стало светать. Купаться расхотелось, но все равно с хохотом и визгом полезли в воду. Еще у них была любимая игра "пугануть" - это когда кто-нибудь от компании отделялся, его надо было разыскать, нагрянуть и пугануть. Так пуганули раз Ширвиндта Миронов с Захаровым в Харькове, куда тот уехал на съемки, а когда Андрей женился на Ларисе Голубкиной, то пуганули их. Молодожены прямо со свадьбы поехали на дачу в Красную Пахру. Поздно ночью Ширвинд с женой и Марк Захаров с Ниной нагрянули туда. В окнах было темно. Они стали стучать, кричать, будто хотели вломиться. Александр нашел раскрытое окно и впрыгнул в него. После шума, гама и неразберихи, когда выяснилось, что это друзья, снова накрыли стол и сели праздновать. Андрей был очень доволен произошедшим, а невеста что-то не обрадовалась.
      Александр еще в училище стал играть героев-любовников, и у него появились первые поклонницы. Однажды на показ Наташа пришла в училище с мамой. Когда возвращались домой тихими московскими переулками, держась под руку и тесно прижавшись к друг другу плечом, как две подружки, мама сказала: "Ой, Наташка, я бы, на твоем месте, в него влюбилась". Три поклонницы Александра сохранились у него на всю жизнь. Выходя замуж, Наташа не представляла себе, как эти поклонницы перенесут его "измену". Когда родился Миша, они пришли к Ширвиндтам домой поздравить. Александра не было, Наташа встретила их сама. Они преподнесли ей букет желтых роз и серебряные рюмки, и Наташа поняла, что они ее "приняли".
      Первый фильм, в котором Александр Ширвиндт снялся - "Она вас любит?" - принес ему широкую известность. Они купили машину, и Наташа сразу же выучилась водить. Тридцать один год, которые Наташа посвятила своей работе, прошли, как один миг. По ее проекту были построены драматический театр в Омске, санатории в Гагре и Прибалтике, гостиничный комплекс АВС в Москве. Когда началась перестройка, архитектурная мастерская осталась без заказов, и Ширвиндт уговаривал жену уйти с работы совсем. Она никак не решалась. Однажды он сказал ей:
      - Я возьму тебя на содержание, если ты научишься делать фаршированную рыбу.
      Фаршированная рыба получилась у Наталии Николаевны сразу, и теперь нет равных этому блюду. Вообще-то Александр Анатольевич в еде неприхотлив, но ведь редкий день у них не бывает в доме гостей. Никого из друзей за эти годы они не потеряли, кроме тех, кто безвременно ушел. По-прежнему часто собираются вчетвером - Александр с женой и Марк с Ниной - играть в покер и в лото, а когда приезжает сын с женой и детьми, то Александр любую трапезу называет праздничной. "Ну что, готов у нас праздничный завтрак?" спрашивает он, входя на кухню. С появлением внука и внучки жизнь семьи Ширвиндт и их взаимоотношения не изменились, добавилась только совершенно сумасшедшая любовь к внукам. Если за окном пошел снег, то Александр Анатольевич говорил жене: "Позвони детям, пусть они не идут в школу".
      Когда Наташа выходила замуж за Александра, она была совершенно уверена в том, что у нее будет такая же замечательная семья, как у ее родителей.
      И родители Александра любили друг друга так, будто встретились только вчера. Анатолий Ширвиндт был скрипач, одно время работал в оркестре Большого театра, затем преподавал. Мама - актриса, но по состоянию здоровья оставила МХАТ и работала редактором в филармонии. Мише было четыре года, когда умер дедушка. Раиса Самойловна от этого удара не смогла оправиться, ослепла. Она прожила еще на свете двадцать пять лет, но из-за перелома шейки бедра почти лишена была возможности передвигаться. Каждый день к ней приходили друзья и знакомые читать ей вслух и общаться. Александр выписывал для мамы все толстые журналы, которые выходили тогда. Наташа успевала, отработав весь день, и на спектакль к мужу, и в гости, и приготовить обед и ужин на энное количество персон - ведь в доме всегда был народ и кто-то оставался обедать, а заодно и ужинать каждый день. Единственное, чего она не успевала - проверять уроки у Миши. Миша учился неважно, Наташа переживала, а муж в этом вопросе был ей не советчик. Он считал, что детей воспитывать - только портить.
      Любимое число 13
      Кризис в их супружеских отношениях наступил, когда Мише было десять лет. Ничего не сказав ни родителям, ни мужу, Наташа уехала с сыном в Гагру. Там строился санаторий по ее проекту. Стоял апрель. В Гагре бушевала весна, все цвело, и постепенно Наташа успокоилась. Вечером, гуляя с Мишей вдоль кромки моря, она уже не думала ни о чем плохом. Хватившись жены, Александр не нашел ее ни у родителей, ни на работе. Он понял, что она взяла командировку и уехала, но то, что она уехала вместе с сыном, многое ему объясняло. Через две недели, когда Наташа должна была вернуться, он решил встретить ее на вокзале, но каким поездом она приедет, не знал, поэтому решил встречать все, какие придут в этот день с юга. У Наташи было тринадцатое место в тринадцатом вагоне и возвращалась она тринадцатого апреля. Прямо мистика какая-то, но Наташа была не особенно суеверна. Поезд пришел в шесть утра. Серое мглистое московское утро встретило их сыростью и холодом. На перроне никого не было, редкие пассажиры уже ушли. В начале поезда одиноко маячила мужская фигура. Вдруг Миша, вырвав у нее свою руку, побежал и повис на шее у незнакомца. И как будто ничего между ними не произошло, никакой размолвки. Сели в машину , приехали домой, а вечером Наташа с мужем пошла в Дом Актера, где снималась для телевидения передача "Семь нас и джаз", в которой участвовал Александр Анатольевич. А после поехали к Андрею Миронову и, как всегда, засиделись там до петухов.
      Самый старейший из друзей Ширвиндтов Михаил Державин считает, что секрет их любви и долголетнего брака заключается в том, что у Наталии Николаевны необыкновенно тонкое чувство юмора. Юмор юмором, но любовь вещь серьезная и не терпит никакого унижения. Однажды муж признался Наташе, что у него в театре был роман с одной актрисой. Наташа этого не знала и даже не почувствовала. Несмотря на то, что популярность ее мужа росла год от года, несмотря на то, что они практически никогда не разлучались, кроме тех моментов, когда Александр Анатольевич бывал на гастролях и киносъемках, но даже в этих поездках жена иногда сопровождала его, у нее была своя собственная очень интересная жизнь. Работа приносила ей громадное творческое удовлетворение. У нее было много друзей. Александр Анатольевич любил вместе с ней бывать в Суханово, в Доме творчества архитекторов. Архитекторы ведь люди особенные, недаром из их среды вышли такие знаменитости, как кинорежиссер Георгий Данелия, писатель Виктор Некрасов, джазист Алексей Козлов и многие другие интересные люди.
      - Но если бы я знала об этом,- делится Наталия Николаевна, вспоминая давнее,- ушла бы в тот же день. Не понимаю, как можно все знать и продолжать жить вместе.
      Однажды они поехали в Суханово на уик-энд. Наташа любила играть в теннис. Компания там была, как всегда, интересная, а среди друзей был один однокурсник, с которым у нее в институте был легкий роман. Тогда это был красивый молодой человек, на которого Александр первым обратил внимание и показал его Наташе, когда они пришли на новогодний вечер в институт. "Кто этот парень, не знаешь?" - спросил он Наташу. Роман Наташи с однокурсником начался и кончился сам собой, но Александр, видимо, об этом помнил всю жизнь. Дома он устроил жене такую бурю из-за того, что бывший поклонник, проходя мимо, поприветствовал Наташу по-свойски, слегка хлопнув ее теннисной ракеткой чуть пониже спины. Александр Анатольевич, сидя на трибуне теннисного корта все видел. Эта сцена ревности была единственная за всю их супружескую жизнь, но зато какая!
      - Не понимаю, с чего он так вскипятился? - слегка пожимает плечами Наталия Николаевна.- Все было так давно...
      На самом деле, все, что касается дружбы и человеческих взаимоотношений для Ширвиндта свято. Однажды, придя домой, он застал жену плачущей из-за того, что ее друг однокурсник Николай тяжело заболел и ему необходима срочная операция, а в институте сказали, что нужно шесть лет ждать своей очереди. Александр Анатольевич на другой же день поехал туда сам. С его узнаваемостью и всенародной к нему любовью ему иногда удавалось творить чудеса: добывать квартиры для актеров своего театра, путевки в санатории, устраивать детей в лагеря и тому подобное. Николая прооперировали, прошло с тех уже десять лет.
      На днях позвонили из музея и попросили у Наталии Николаевны среди прочих семейных реликвий письма Александра Анатольевича. Когда они расставались, Александр писал ей не от случая к случаю, а каждый день, длинные, полные размышлений философские письма. Наталия Николаевна полезла в чемодан за письмами, давно она их не видела. Достала несколько толстых пачек, перевязанных ленточками. Читала всю ночь. А утром позвонила в музей и сказала, что письма эти останутся в семье.
      ДЕВОЧКА ИЗ ГОРОДА НЕЖИНА
      Летом 1947 года отец впервые после окончания войны приехал из Германии в отпуск. За три года, что они не виделись, Эля сильно изменилась. Еще похорошела, длинные косы уже не заплетала как школьница, а собирала в тяжелый пучок на затылке. Худенькая, смуглая, со взрослой женской прической она выглядела особенно трогательно. Отец невольно залюбовался ею.
      - Ну, дочка, как дела? Что ты решила с учебой?
      Он уже знал, что у Эли не заладилось с медициной и она не пойдет по его стопам.
      - Хочу стать актрисой,- сказала Эля и взглянула на отца с надеждой, что он не станет возражать.
      Мама сидела тут же на диване с младшей сестрой Соней и молча смотрела на них.
      - Это не профессия,- сказал, как отрезал, отец.
      Эля отлично знала отцовский характер, знала, что он тверд, как кремень, что его не разжалобишь ни слезами ни мольбами, но, молчала, потупившись, и весь ее облик говорил о том, что она будет стоять на своем. Отец понял ее. Действительно, девочка совсем взрослая и за годы войны так привыкла к самостоятельности, у нее уже есть собственный жизненный опыт.
      - Хорошо,- сказал он,- я поеду с тобой в Киев и посмотрю, что это за институт такой.
      Эля обрадовалась. Ехать не одной, а вместе с отцом-фронтовиком - это совсем другое дело, ведь к фронтовикам отношение особое, они герои. Отец пришил к новому кителю майорские погоны, надраил пуговицы и надел все ордена и медали.
      - Чем могу быть полезен? - весь растворился в любезности директор института, когда они вошли в его кабинет.
      Отец, за годы войны отвыкший от гражданской жизни, стушевался от такого тона.
      - Пожалуйста,- как можно мягче попросил он,- объясните моей глупой дочери, что ей делать нечего в вашем институте.
      Директор остолбенел, а Элю будто взрывной волной отбросило. Она вылетела опрометью за дверь и далее на улицу. Слезы хлынули из глаз. Допоздна она бродила по улицам Киева и никак не могла успокоиться. Обида на отца жгла сердце, но, делать нечего, скоро ночь на дворе, придется идти к бабушке, у которой они остановились. Отец давно был там и уже нервничал, ожидая дочь. Эле пришлось выдержать еще один разговор на тему, кем стать и куда пойти учиться. Он приводил один за другим веские доводы, уверенный в своей правоте и в том, что желает дочери добра. Эля уперлась:
      - Я вообще никуда не пойду учиться и никем не стану!
      - Ну и замечательно,- подвел черту под разговором отец.- Я заберу вас с мамой в Германию. - И увез их в Дрезден.
      Там Элю определили в десятый класс средней школы, ведь когда началась война, ей было 13 лет и она не смогла доучиться, потом экстерном сдавала экзамены на аттестат. Отсутствие систематических знаний очень мешало и такие предметы как физика, тригонометрия были для Эли китайской грамотой. К счастью, через три месяца отца перевели в Вильнюс и они покинули Германию. Но родители не могли взять дочерей с собой, потому что в Вильнюсе еще не было жилья, и девочки вернулись одни в Нежин.
      Я сама
      Двадцать второго июня 1941 года жарким летним днем Эля сидела у распахнутого окна и читала "Войну и мир". Они с мамой и Соней только что приехали из Киева к отцу - капитану медицинской службы - в город Нежин Черниговской области. Легкий ветер пузырил кружевную занавеску. Эля была поглощена чтением. Вдруг в окно всунулась лошадиная морда с пофыркивающими влажными ноздрями. Эля вскочила со стула, а вестовой, перегнувшись через седло, передал запечатанный пакет вошедшей в комнату маме. Через час пришел на обед отец и, вскрыв пакет, произнес: "Война!.." После обеда он сразу ушел в госпиталь и больше уже домой не приходил.
      Первые два дня еще не было страха, ведь Нежин находился в глубоком тылу, а война началась где-то там, далеко. Но на третий день войны немцы уже бомбили железнодорожную станцию Нежина, и всю ночь над городом полыхало зарево пожаров. Началась всеобщая мобилизация. На стенах домов появились плакаты с призывом ко всем защищать Родину.
      Эля пошла к отцу в госпиталь, чтобы предложить какую-то свою помощь, но часовой ее не пропустил. Тогда она обошла госпиталь с другой стороны и перелезла через забор.
      - Что ты умеешь делать? - спросил ее комиссар.
      Он знал, чья это дочь, только не предполагал, что Эле всего тринадцать. Она была рослой, уже сформировавшейся девушкой.
      - Все умею! - Сказала Эля твердо.
      И она не слукавила. Ей было 9 лет, когда родилась сестренка. В их семье не было ни нянь, ни домработниц. Когда они жили в Киеве, бабушка вела хозяйство и приучала Элю к работе по дому. Она научила ее стирать, мыть пол и посуду, хозяйничать на кухне. Эле пришлось водиться с маленькой Сонечкой. Она ее и кормила, и обстирывала, гуляла с ней и спать укладывала.
      - Хорошо,- сказал комиссар,- будешь читать раненым письма и газеты, помогать отвечать на письма родных.
      Но работа в госпитале оказалась не такой простой и вскоре стало не до писем и газет. Раненые появились через несколько дней, и госпитальные палаты наполнились криками, стонами, запахом крови и пота. Среди обслуживающего персонала Эля была самая молоденькая, кроме нее, была еще 15-летняя дочь аптекаря, остальные санитарки и медсестры были старше двадцати лет. Но Эля маленькой себя не чувствовала. Физически она была сильной, могла даже не слишком тяжелого бойца перенести сама с носилок на койку. С самого начала никто не обратил внимания, что в госпитале работает наравне со взрослыми ребенок, а вскоре и вовсе стало не до этого.