Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Человек Плюс

ModernLib.Net / Научная фантастика / Пол Фредерик / Человек Плюс - Чтение (стр. 10)
Автор: Пол Фредерик
Жанр: Научная фантастика

 

 


В коридоре были люди, но они не видели в темноте. Прежде чем они сообразили, что случилось, Роджер уже проскользнул мимо них и понесся по пожарной лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Сейчас его тело двигалось раскованно и грациозно. Вот когда пригодились балетные классы Кэтлин Даути! Пританцовывая, он сбежал с лестницы, стремительным плие проскользнул в двери, промчался по коридору, вылетел в холодную ночь и был таков - охранник у входа не успел даже оторвать глаз от телевизора. Роджер был свободен, со скоростью сорок миль в час он мчался по автостраде к городу. Ночь сияла невиданными прежде огнями. Над головой висел толстый слой облаков, низкие кучевые облака, которые гнал ветер с севера, а над ними еще средние кучевые облака, и все равно, он видел туманное свечение, там, где пробивались лучи самых ярких звезд. По обочинам, отдавая остатки дневного тепла, светилась призрачным светом прерия Оклахомы, яркими пятнами сияли дома. За каждой проезжавшей машиной тянулся пышный светящийся плюмаж, яркий, искристый у самой выхлопной трубы, и постепенно багровеющий с удалением, по мере того, как горячие выхлопные газы остывали в морозном воздухе. Добравшись до города, он без труда различал - и обегал стороной - случайных пешеходов, тускло светящихся от собственного тепла, призрачных, как фонарики в ночь на Хеллоуин. Закатное солнце почти не согрело окружающих зданий, но изнутри пробивалось тепло центрального отопления, и дома горели, как светлячки. Он остановился на углу улицы, где стоял его дом. Напротив крыльца стояла машина, внутри сидело двое. В голове вспыхнул сигнал тревоги, и машина превратилась в танк, нацеливший пушку прямо на него. Никаких проблем. Он сменил курс, пробежал задними дворами, перепрыгивая заборы, проскальзывая в калитки, а у своего дома выпустил медные ногти и вскарабкался прямо по стене. Именно этого ему и хотелось. Не просто ускользнуть от людей в машине напротив крыльца, а исполнить свою мечту: миг, когда он вскочит в окно, и застанет Дори... за чем? Во всяком случае, он застал ее после ванны, со слипшимися от краски волосами, за телевизором, глядящей ночной канал. Она устроилась в кровати с одиноким блюдечком мороженого. Когда он поднял незапертую раму и влез внутрь, она обернулась. И завизжала.
      Это был не просто визг, это был приступ истерии. Дори выронила мороженое и подпрыгнула до потолка. Телевизор перевернулся и грохнулся на пол. Всхлипывая, Дори забилась в дальний угол, плотно закрыв глаза стиснутыми кулачками. - Извини, - попытался утешить ее Роджер. Ему хотелось приблизиться, но здравый смысл превозмог. В полупрозрачном халатике и крошечных трусиках она казалась очень беспомощной и привлекательной. - Извини, - выдавила она, глянула на него, поспешно отвернулась и на ощупь, наталкиваясь на мебель, пробралась в сторону ванной. Хлопнула дверь. Что ж, ее трудно обвинить, подумал Роджер. Он прекрасно понимал, какое представлял собой кошмарное зрелище, внезапно вломившись в окно. - Ты же говорила, что знаешь, какой я теперь, - окликнул он. Из ванной не донеслось ни слова. Стало слышно, как побежала вода. Он огляделся по сторонам. Комната выглядела, как обычно. Шкаф, как всегда, был набит ее платьями и его костюмами. Под диваном не прятался ни один любовник. Было немного стыдно обшаривать комнату, словно рогоносец из "Декамерона", но он не останавливался, пока не убедился, что в доме она была одна. Зазвонил телефон. Реакция Роджера была мгновенной. Не успело прозвенеть первое "дзрррр", как он схватил трубку, да так быстро и резко, что она смялась у него в руке, как бумажная. Экран мигнул и погас: его цепи были связаны с трубкой. "Алло?" - машинально произнес Роджер. Ответа не было - по этому аппарату, кажется, уже никто никуда не позвонит. Он об этом позаботился. - О Господи, - выдавил он. Он не представлял себе заранее, какой же будет их встреча, но одно было очевидно - началась она неважно. Когда Дори вышла из ванной, она уже не плакала, но и говорить с ним, кажется, была не в настроении. Даже не взглянув на него, она отправилась на кухню. - Я налью себе чаю, - пробормотала она через плечо. - Может, тебе сделать чего-нибудь покрепче? - с надеждой спросил Роджер. - Не надо. Роджер слышал, как она наливает воду в электрический чайник, слабое сипение, когда чайник начал закипать. Несколько раз она кашлянула. Он прислушался сильнее и услышал ее дыхание. Оно становилось медленнее и спокойнее. Он сел на свой любимый стул и подождал немного. Мешали крылья. Хотя они автоматически поднимались у него над головой, он не мог опереться на спинку. Потом поднялся и беспокойно заходил по спальне. Вышел в гостиную. Через открытые двери донесся голос жены: - Ты будешь чай? - Нет, - ответил он. Потом добавил: - Нет, спасибо. Он с огромным удовольствием выпил бы чаю, не потому, что нуждался в жидкости или в питательных веществах, а просто ради того, чтоб, как нормальный человек, как раньше, попить чаю вместе с Дори. Но его новое тело не привыкло обращаться с блюдцами и с чашками, и ему очень не хотелось казаться неловким и неумелым, расплескивая чай. - Где ты? - она замерла на пороге, с чашкой в руках. Затем разглядела его: - Аа.. Почему ты не включишь свет? - Не хочу. Сядь, маленькая, и закрой глаза на минуту, - ему в голову пришла мысль. - Зачем? Она все же повиновалась и уселась в кресло у газового камина. Он поднял кресло вместе с ней, и повернул его так, что она оказалась лицом к стене. Потом оглянулся вокруг, высматривая, на что бы сесть самому - ничего подходящего не было; подушки на полу, кресла - все это не подходило ни для его тела, ни для его крыльев. С другой стороны, у него не было особой нужды сидеть. Такой вид отдыха требовался его искусственным мускулам очень редко. Поэтому он просто встал у нее за спиной. - Лучше, когда ты на меня не смотришь. - Я понимаю, Роджер. Ты меня просто напугал, вот и все. Я не думала, что ты вот так вломишься в окно! И потом, мне не надо было настаивать на том, чтобы увидеть тебя - я хочу сказать, вот так, без этих... без этой истерики, так, наверное. - Я знаю, как я выгляжу, - ответил он. - Но ведь это все еще ты, верно? - сказала Дори в стену. - Хотя раньше тебе, кажется, не приходилось влезать ко мне в кровать через окно. - Это не так уж сложно, как кажется, - он попытался заставить свой голос звучать хотя бы чуть-чуть беззаботно. - А теперь, - она отпила глоток чая, - расскажи мне. Из-за чего все это? - Я хотел увидеть тебя, Дори. - Ты видел меня. По телефону. - Я не хочу смотреть на тебя по телефону. Я хочу быть в одной комнате с тобой. Он хотел больше, он хотел коснуться ее, хотел протянуть руки, дотронуться до ложбинки у нее на затылке, гладить шею, плечи, массировать, ощущать, как ее тело расслабляется... но он не смел этого. Он нагнулся и зажег в камине газ, не столько для тепла, сколько для света, чтобы Дори лучше видела. И для уюта. - Наверное, не надо этого делать, Роджер. Тысяча долларов штрафа... - Только не для нас, Дори, - рассмеялся он. - Если к тебе ктонибудь прицепится, позвони Дэшу и скажи, что я разрешил. Она потянулась за сигаретами, лежавшими на краю стола, закурила. - Роджер, дорогой, - начала она, помолчав. - Я не привыкла ко всему этому. Я не имею в виду - как ты выглядишь. Это я понимаю. Это тяжело, но по крайней мере я заранее знала, что это будет. Даже если и не предполагала, что это будешь именно ты. Но я не могу привыкнуть к тому, что ты теперь такой... даже не знаю, важный? - Я тоже не могу к этому привыкнуть, Дори, - он невольно подумал о телерепортерах и толпах народу, когда они возвратились на Землю, после того, как спасли русских. - Сейчас все по-другому. Видишь, сейчас я чувствую, будто несу на своих плечах... весь мир, может быть. - Дэш говорит, что именно это ты и делаешь. Половина того, что он говорит - чушь собачья, но кажется, в этом он не соврал. Теперь ты очень важный человек, Роджер. Знаменитым ты был и раньше. Может быть, потому я и вышла за тебя замуж. Но то было... будто быть рокзвездой, понимаешь? Это было здорово, но ты мог бросить все и уйти, если тебе надоест. А сейчас ты не можешь бросить. Она раздавила сигарету в пепельнице. - Так или иначе, ты здесь, а в институте, наверное, уже с ума сходят. - Это я переживу. - Пожалуй, да, - задумчиво заметила она. - Ну, так о чем мы будем говорить? - О Брэде, - ответил он. Он не собирался говорить этого. Слово само, помимо воли, вырвалось из искусственной гортани и слетело с перекроенных губ. Она напряглась. Это было заметно. - А что с Брэдом? - спросила она. - Ты с ним спишь, вот что. Затылок Дори тускло зарделся, и он знал, что на ее лице сейчас проступает предательская сеть жилок. Пляшущие в камине огоньки притягательно отсвечивали на темных волосах; он пристально рассматривал эти отблески, словно его ничуть не интересовало ни только что сказанное им, ни то, что ответит его жена. - Я в самом деле не знаю, как нам быть, Роджер. Ты сердишься? Он молча следил за пляшущими оттенками. - В конце концов, мы уже давно об этом договорились, Роджер. У тебя были свои романы, у меня - свои. И мы договорились, что забудем об этом. - Нельзя забыть, если это приносит боль, - он приказал глазам закрыться, и с облегчением погрузился во тьму, сосредотачиваясь на мыслях. - Раньше было по-другому. - По какому другому? - сердито переспросила она. - По-другому, потому что мы поговорили о них и забыли, - настойчиво повторил он. - Когда я был в Алжире, а ты не смогла вынести местный климат, это было одно. Чем ты занималась здесь в Тонке, и что я делал в Алжире, ничего не значило для нас с тобой. Когда я был на орбите... - Я никогда ни с кем не спала, пока ты был на орбите! - Я знаю, Дори. Очень мило с твоей стороны. Я говорю серьезно, потому что иначе это было бы просто несправедливо, а? Я хочу сказать, что мои возможности там наверху были весьма ограничены. Юлик Бронин был несколько не в моем вкусе. Но теперь все по-другому! Как будто я снова на орбите, только еще хуже. У меня нет даже Юлия! У меня не то, что нет женщины, я потерял всю свою оснастку, даже если б женщина и была. - Я знаю, - жалобно ответила она. - И чего ты от меня хочешь? - Хочу, чтоб ты сказала, что будешь мне верной женой! - рявкнул он. Это перепугало ее. Он забыл, каким может быть его голос. Дори тихо заплакала. Его руки протянулись было к ней - и опустились. Что толку? О Господи, подумал он. Какой кошмар! Единственным утешением было то, что разговор протекал в тишине их собственного дома, втайне от других. Если бы рядом был хоть один свидетель, это было бы непереносимо. Естественно, мы - мы слышали каждое слово.
      Глава 12
      ДВЕ МОДЕЛИ И ОДНА РЕАЛЬНОСТЬ
      Своими медными пальцами Роджер высадил не просто предохранитель. Он закоротил целый распределительный щиток. Потребовалось двадцать минут, чтобы снова включить свет. К счастью, у 3070-го был резервный источник питания для памяти, поэтому ферритовые матрицы не стерлись. Проводившимися в тот момент вычислениями пришлось пожертвовать, их придется прогонять заново. Автоматическая система слежения бездействовала еще долго после того, как Роджер сбежал. Одной из первых о том, что случилось, узнала Сьюли Карпентер. Она прилегла подремать в кабинете рядом с машинным залом, дожидаясь, пока моделирование Роджера закончится. Моделирование так и не закончилось. Ее разбудил звон сигналов, извещавших о сбое в обработке информации. Яркие трубки дневного света погасли, в темноте уныло мерцали только красные аварийные лампы. Первое, что пришло ей в голову - ее драгоценные расчеты. Она полчаса провела с программистами, в слабой надежде просмотрела распечатки того, что удалось просчитать, потом махнула рукой и бросилась в кабинет Скэньона. Там-то она и узнала, что Роджер сбежал. К этому времени свет включили. Он зажегся, когда она мчалась вверх по пожарной лестнице, перескакивая через две ступеньки. Скэньон уже сидел на телефоне, собирая кандидатов в козлы отпущения на срочное совещание. О Роджере Сьюли узнала от Клары Блай; остальные, собиравшиеся один за одним, тоже немедля вводились в курс дела. Единственной крупной фигурой, оказавшейся в этот момент вне института, был Дон Кайман. Его разыскали дома, сидящим у телевизора. Из физиотерапии в подвале пришла Кэтлин Даути и приволокла с собой Брэда, розового и распаренного - он как раз пытался компенсировать ночь без сна часом в сауне. Фрилинг был на Меррит Айленд, но в нем особой нужды не было. Пришло еще с пяток сотрудников. Кто уныло, кто беспокойно, они расселись в кожаных креслах вокруг стола. Скэньон уже поднял в воздух разведывательный вертолет ВВС, обшаривать окрестности института. Телекамеры вертолета скользили по автостраде, подъездным путям, стоянкам, полям, прерии, и все, что они видели, отражалось на большом телеэкране в конце кабинета. Полицию Тонки подняли по тревоге, на поиски странного существа, похожего на черта и передвигающегося со скоростью семьдесят километров в час. Дежурный сержант полиции попутно нарвался на неприятности. Он допустил серьезную ошибку, поинтересовавшись у институтского офицера службы безопасности, сколько тот выпил. Десять секунд спустя, окрыленный перспективой по гроб жизни топтать асфальт на Аляске, он уже лихорадочно вызывал по радио все патрульные машины. Полицейским было запрещено арестовывать Роджера и даже приближаться к нему. Они должны были только найти его. Теперь Скэньону нужен был козел отпущения. - Вы ответите за это, доктор Рамес, - зарычал он на старшего психоаналитика. - Вы и майор Карпентер. Как вы могли допустить, чтобы Роджер выкинул такой номер, без всякого предупреждения? - Генерал, я же говорил вам, что Роджер нестабилен в отношении к своей жене, - примирительно начал Рамес. - Вот почему я попросил прислать сюда кого-нибудь вроде Сьюли. Ему нужно было зафиксироваться на другом объекте, на ком-то, непосредственно связанном с программой... - Но что-то не сработало, да? Сьюли перестала вслушиваться. Она отлично понимала, что будет следующей, но ей нужно было кое-что продумать. За спиной Скэньона скользил вид с вертолета, вернее, схема, дороги обозначались зелеными линиями, машины - синими точками, здания - желтыми. Несколько случайных прохожих были красными. Если одна из красных точек вдруг начнет двигаться со скоростью синих, то есть машин, это наверняка будет Роджер. Но у него было вполне достаточно времени, чтобы оказаться вне досягаемости камеры. - Пусть проверят город, генерал, - перебила она. Он свирепо глянул на нее, но трубку снял и приказ отдал. Положить трубку на место так и не получилось - генерала ждал входящий звонок, на который он не мог не ответить. Телли Рамес поднялся из своего кресла рядом с директорским, и подошел к Сьюли Карпентер. Та даже не подняла головы, погрузившись в стопку распечаток моделирования. Рамес терпеливо ждал. Директору звонил президент Соединенных Штатов. Это было ясно, даже если не видеть крошечного Дэша на крошечном экране, на столе у директора: достаточно было посмотреть на крупные капли пота, покатившиеся по лбу Скэньона. До них доносились обрывки слов президента: "...говорил с Роджером, он показался - не знаю, каким-то равнодушным. Я тут подумал, Верн, и решил позвонить тебе. Все идет по плану?" Скэньон сглотнул, огляделся по сторонам и резко принялся разворачивать звукоизолирующие лепестки трубки. Изображение съежилось до размеров почтовой марки. Голос президента стих совсем, теперь параболический излучатель направлял звук точно в лицо Скэньону, а голос самого Скэньона поглощался лепестками вокруг микрофона. Что, впрочем, не мешало присутствующим следить за ходом разговора - все было написано у генерала на лице. Сьюли оторвалась от распечаток и посмотрела на Рамеса. - Оторвите его от телефона, - нетерпеливо начала она. - Я знаю, где Роджер. - Дома, у жены, - ответил Рамес. Сьюли устало потерла глаза. - Можно было догадаться и без моделирования, правда? Извини, Телли. Кажется, я держала его на крючке не так крепко, как мне казалось.
      Они были совершенно правы. Конечно, мы-то и так это знали. Как только Скэньон переговорил с президентом, позвонила служба безопасности: через жучок в спальне Дори они услышали, как Роджер влезает в окно. В маленьких желтых глазках Скэньона предательски блеснули слезы. - Включите звук на мониторы, - распорядился он. - Камеру на дом. Потом генерал переключил телефон на внешнюю линию и набрал номер Дори. Из громкоговорителя донесся звонок, потом что-то хрустнуло. "Алло?" - проскрипел механический голос Роджера. Мгновение спустя, немного тише, но так же бесцветно прозвучало: "О Господи". Скэньон отдернул трубку и потер ухо. - Это еще что за черт? Никто не ответил на его риторический вопрос, и генерал опасливо положил трубку на место. - Кажется, на линии какие-то помехи, - объявил он. - Мы можем послать туда человека, генерал, - предложил помощник по безопасности. - Там перед домом в машине сидят двое наших. Скользившее по экрану изображение успокоилось, и вертолет с камерой завис в 1800 футах над зданием городского суда. Камера работала в инфракрасном режиме; в верхнем углу экрана виднелась широкая темная полоса Корабельного канала, обозначавшая окраину города, а темный прямоугольник в центре экрана, окруженный движущимися огоньками машин, был площадью перед зданием суда. Дом Роджера был помечен красным пунктирным крестиком. Помощник вытянул руку, указав на светлую точку рядом с домом. - Мы с ними на связи, генерал, - продолжал он. - Но они не видели, как полковник Торравэй вошел в дом. - Я бы не советовала делать это, - поднялась Сьюли. - Ваши советы вышли у меня из доверия, майор Карпентер, огрызнулся Скэньон. - И тем не менее, генерал... Скэньон вскинул руку, и она замолкла. Из мониторов еле слышно донеслись слова Дори: "Я налью себе чаю". Потом голос Роджера: "Может, тебе сделать чего-нибудь покрепче?". Почти неразличимое "Не надо". - Тем не менее, генерал, - повторила Сьюли. - Сейчас он достаточно стабилен. Вы можете все испортить. - Я не могу позволить ему сидеть там! Кто может знать, что он еще выкинет, черт возьми? Может быть, вы? - Вы уже засекли его. Не думаю, что он двинется куда-то еще, во всяком случае пока. Дон Кайман недалеко от них, и он их друг. Попросите его заехать за Роджером. - У Каймана нет боевой подготовки. - Вот вы чего хотите? И что же именно вы будете делать, если Роджер не захочет вернуться по-хорошему? Ты будешь чай? Нет... Нет, спасибо. - И выключите это, - добавила Сьюли. - Дайте бедняге хоть немного побыть с ней наедине. Скэньон медленно опустился в кресло и очень аккуратно пристукнул обеими ладонями по столу. Затем он еще раз поднял трубку и отдал приказ. - Пусть еще раз будет по-вашему, майор, - заметил он. - Не потому, что я доверяю вашим советам, просто нет другого выхода. Я не стану пугать вас возможными карами. Если мы еще раз проморгаем, вряд ли я останусь в том положении, чтобы кого-то наказать. Но об этом найдется кому позаботиться, я вам обещаю. - Я понимаю ваше положение, сэр, - начал Телесфоро Рамес, - но мне кажется, что это несправедливо по отношению к Сьюли. Модель показывала, что у него должно произойти столкновение с его женой. - Смысл моделирования в том, доктор Рамес, чтобы предсказывать события до того, как они происходят. - Кроме того, результаты показывают, что во всех остальных отношениях Торравэй достаточно устойчив. Он справится с этим, генерал. Скэньон снова принялся похлопывать по столу. - Он сложная личность, - продолжал Рамес. - Вы видели результаты его тестов тематического восприятия, генерал. Очень высокие показатели по основным побуждениям, достижению, вовлечению... по власти несколько меньше, но в пределах нормы. Он не манипулирует другими. Он интроспективен. Он тщательно обдумывает свои решения. Именно этих качеств вы хотели, генерал. Ему не обойтись без них. Но не станете же вы требовать, чтобы он был одной личностью в Оклахоме, и совершенно другой - на Марсе. - Если не ошибаюсь, вы с вашей модификацией поведения обещали мне именно это. - Вовсе нет, генерал, - терпеливо пояснил психиатр. - Я обещал только, что если вы сделаете ему подарок наподобие Сьюли Карпентер, он легче смирится с проблемами, которые у него были с женой. Так и получилось. - У поведенческой модификации своя динамика, генерал, - вставила Сьюли. - Со мной вы немного запоздали. - Вы что? - свирепо переспросил Скэньон. - Хотите сказать, что на Марсе он все-таки тронется? - Надеюсь, что нет. Мы сделали для этого все, что было в наших силах. Он избавился от кучи всякого дерьма - можете взглянуть на его последние ТТВ. Но через шесть дней он улетит, и я исчезну из его жизни. А это неправильно. П-модификацию никогда нельзя прерывать резко. Это нужно делать постепенно - он должен видеть меня все реже и реже, но за это время у него будет возможность создать защитные реакции. Постукивание по столу стало медленнее. - Поздновато вы меня предупреждаете, - заметил Скэньон. Сьюли пожала плечами и промолчала. Скэньон задумчиво оглядел собравшихся. - Ладно. На сегодня мы сделали все, что могли. Все свободны до восьми - нет, скажем, до десяти утра. К этому времени у каждого должен быть готов доклад, не больше трех минут, о том, за что вы отвечаете, и что нам делать дальше.
      Дона Каймана нашла полицейская патрульная машина. Она пристроилась сзади, взревев сиреной и сверкая мигалками, а когда он притормозил у тротуара, полицейский передал ему приказ поворачивать к дому Роджера Торравэя. Дон постучал в двери с некоторым трепетом, не представляя, что ждет его внутри. Из-за двери блеснули глаза Роджера. Стараясь заглянуть через плечо Роджера в квартиру, Кайман невольно зашептал про себя молитву. Он ожидал увидеть... что? Расчлененное тело Дори Торравэй? Разбитую в щепки мебель? Но все, что открылось его глазам - это живая и невредимая Дори, съежившаяся в кресле и явно плачущая. Это даже обрадовало Каймана, потому что он приготовился к гораздо более худшему. Роджер пошел с ним без всяких возражений. - Всего хорошего, Дори, - бросил он через плечо и закрыл дверь, не дожидаясь ответа. Ему не сразу удалось втиснуться в маленький автомобильчик Дона Каймана, но в конце концов крылья все-таки свернулись. Раскладное сиденье пришлось до отказа отодвинуть назад и Роджер скрючился в позе, для нормального человека совершенно неудобоваримой. Конечно, Роджер не был нормальным человеком, и его мышечная система могла справиться с продолжительными перегрузками, каким бы узлом он не завязывался. Они ехали в молчании почти до самого института. Потом Дон Кайман прочистил горло. - Ты заставил нас поволноваться. - Еще бы, - ответил бесцветный голос. Крылья беспокойно зашелестели. - Я хотел ее увидеть, Дон. Это было важно. - Я понимаю, - Кайман свернул на просторную, пустую стоянку. - Ну и как? Все хорошо? Маска киборга повернулась к нему. Фасетчатые глаза, отливающие, как черное дерево, смотрели безо всякого выражения. - Дурак ты, отец Кайман. Что здесь может быть хорошего?
      Сьюли Карпентер думала о сне с завистью, как об отдыхе на французской Ривьере. И о том, и о другом сейчас можно было только мечтать. Она приняла две капсулы амфетаминов и сделала себе укол Б12. Нужную точку на руке она научилась находить уже давно. Моделирование реакций поведения Роджера было прервано, когда погас свет, и она повторила все заново, с самого начала. Мы не возражали. Это давало нам возможность внести несколько поправок. Пока шло моделирование, она отмокала под горячим душем в гидротерапии, а потом внимательно просмотрела распечатку. Она умела расшифровывать загадочные сочетания букв и цифр, коды системной диагностики, но в этот раз просто пропустила их и сразу взялась за изложенные понятным языком результаты расчетов. Свою работу она знала отлично. Ее работа не имела никакого отношения к обязанностям дежурной сестры. Сьюли Карпентер была одной из первых женщин с ученой степенью, работавших в аэрокосмической медицине. Она была доктором медицины, специализировалась по психотерапии и множеству сопутствующих дисциплин, а в космическую программу ушла потому, что на Земле больше не видела заслуживающих внимания занятий. Когда она прошла подготовку астронавта, ей стало казаться, что таких занятий, кажется, не осталось и в космосе. Исследовательская работа все же имела для нее какую-то ценность, хотя бы и абстрактную, поэтому она попросила о переводе в лаборатории в Калифорнии, и просьба была удовлетворена. В ее жизни было немало мужчин, один или два даже могли сыграть серьезную роль - но не сыграли. По крайней мере, в этом она Роджеру не солгала; вслед за последним болезненным разрывом она просто сократила свой круг знакомств, по крайней мере до тех пор, приказала она себе, пока не повзрослеет настолько, чтобы понять, чего же она хочет от мужчины. Итак, ее электрончик ушел в ответвление от основного тока человеческой жизни, и кружил в замкнутой цепи до тех пор, пока мы не выбрали из сотен тысяч перфокарт именно ее карточку, чтобы дать Роджеру то, в чем он нуждался. Когда она получила приказ, без всякого предупреждения, этот приказ исходил лично от самого президента. Отказаться от назначения не было никакой возможности, да она и не собиралась. Она только приветствовала перемену. Материнская забота о страждущем приятно тешила ее самомнение; важность задания была очевидна, уж если она и верила во что-то, так это в марсианскую программу; кроме того, она знала, что занимается профессиональной работой. А профессионализма ей было не занимать. Мы расценивали ее очень высоко, она была одной из главных фигур в нашей игре за выживание расы. Когда она закончила с моделью Роджера, было уже почти четыре утра. Пару часов она поспала на кушетке в сестринской. Потом приняла душ, переоделась и надела зеленые контактные линзы. Этот аспект работы не очень-то радует, размышляла она по пути в палату Роджера. Крашеные волосы и другой цвет глаз - это был обман, а она не любила обманывать. Когда-нибудь она сбросит эти линзы, дождется, пока отрастут естественные, светлые волосы... ну, может быть, подкрасит, но самую малость. Она не имела ничего против крашеных волос, ей просто не нравилось притворяться кем-то другим. Но в палату Роджера она вошла с улыбкой. - Как хорошо, что ты вернулся. Мы уже соскучились. Ну, как тебе гулять без поводка? - Неплохо, - ответил механический голос. Роджер стоял у окна, разглядывая комья перекати-поле, скачущие по автостоянке. Потом повернулся к ней: - Ты знаешь, все правильно, все, что ты говорила. Сейчас я стал не просто другим - я стал лучше. Она подавила желание немедленно подтвердить и усилить его слова, улыбнулась и принялась собирать простыни. - Я беспокоился о сексе, - продолжал он. - И знаешь что, Сьюли? Это как будто бы сказали, что мне на два года нельзя есть икру. Я не люблю икру. И если уж об этом зашла речь, сейчас мне не нужен и секс. Вы, наверное, заложили это в компьютер. "Понизить сексуальное влечение, увеличить эйфорию", верно? Неважно, просто до моих птичьих мозгов наконец дошло - я сам устраиваю себе проблемы. Мучаюсь над тем, как же я обойдусь без совершенно ненужной мне вещи. А на самом деле мне просто кажется, что по мнению окружающих я должен хотеть именно этого. - Культурная ассимиляция, - добавила она. - Вот-вот, - кивнул он. - Послушай, я хочу тебе кое-что показать. Он взял гитару, устроился на окне, упершись одной пяткой в подоконник, и пристроил гитару на коленях. Крылья беззвучно поднялись над головой, и он заиграл. Сьюли изумилась. Он не просто играл - он пел. Пел? Да нет, эти звуки скорее походили на посвистывание сквозь зубы, слабое, но чистое. Его пальцы пощипывали струны гитары, аккомпанируя, а плачущий свист вел мелодию, какой она не слышала прежде. - Что это? - спросила она, когда Роджер доиграл. - Это соната Паганини для скрипки с гитарой, - гордо ответил он. Клара принесла мне запись. - Я даже не знала, что ты можешь такое. Посвистывать, я имею в виду - или как ты делал. - Я тоже не знал, пока не попробовал. Конечно, скрипичная партия получается не такой громкой, как надо. И я не могу играть на гитаре так тихо, чтобы это сбалансировать. Но все равно получается неплохо, правда? - Роджер, - сказала она совершенно серьезно. - Я очарована. Он поднял глаза и очаровал ее еще раз, ухитрившись улыбнуться. - Готов поспорить, ты думала, что и этого я не умею. Я сам так думал, пока не попробовал.
      На совещании Сьюли без обиняков сказала: - Он готов, генерал. Скэньон перехватил достаточно сна, чтобы выглядеть отдохнувшим; судя по всему, он приложился еще и ко внутренним резервам, потому что казался уже не столь мрачным. - Вы уверены, майор Карпентер? - Готовее не бывает, - кивнула она. Потом заколебалась. Видя ее выражение, Верн Скэньон ждал поправки. - На мой взгляд, проблема в том, что он готов лететь именно сейчас. Все его системы в рабочем состоянии. Он разобрался со своей женой. Он готов. И чем дольше он будет оставаться здесь, тем больше шансов, что она снова выкинет какой-нибудь номер и расстроит все его равновесие. - Сильно сомневаюсь, - проворчал Скэньон. - Да, она знает, какие у нее будут неприятности. Но я не хочу рисковать. Я предлагаю перевести его. - Ты хочешь сказать - отвезти его на Меррит Айленд? - Нет. Я хочу сказать - поставить его на паузу. Брэд пролил кофе из поднесенного к губам бумажного стаканчика. - Ты что, куколка? - воскликнул он с неподдельным потрясением. - У меня еще семьдесят два часа тестирования его систем! Если вы замедлите его, я не смогу получить нужных результатов... - Нужных для чего? Для его эффективной работы или для той монографии, которую ты собираешься о нем написать? - Ну... Господи, конечно, я собираюсь написать о нем. Но я хочу как можно тщательнее его проверить, пока у меня есть время. Это для его же пользы. И для пользы экспедиции. - Мое мнение остаются в силе, - пожала плечами Сьюли. - Здесь ему осталось только ждать. А он уже по горло сыт ожиданием. - А если на Марсе что-то пойдет не так? - поинтересовался Брэд. - Вы спрашивали моего мнения. И я его высказала. - Не забывайте, что нам всем интересно, о чем вы толкуете, вмешался Скэньон. - Особенно мне. Сьюли покосилась на Брэда, и тот ответил: - Как вы знаете, генерал, мы собирались проделать это на время полета. У нас есть возможность регулировать его внутренние часы с помощью компьютера. До старта остается... секунду... пять дней и несколько часов, и мы можем замедлить его так, что по его субъективному времени пройдет всего полчаса. В этом есть смысл - но и в моих доводах тоже. Я не могу взять на себя ответственность и выпустить его в свет, пока не проведу все необходимые мне тесты. - Я понял, что вы имеете в виду, - помрачнел Скэньон. - Это веское возражение, и у меня тоже есть свое возражение. Как насчет того, что вы твердили вчера вечером, майор Карпентер? Чтобы слишком резко не обрывать модификацию поведения? - Он на стадии плато, генерал. Если бы я могла провести с ним еще шесть месяцев, я бы согласилась. Но пять дней - нет, здесь будет больше риска, чем пользы.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14