Орхидеи Феррамонте

      - Мы потеряем их, если не смотреть в оба, - сказал эксперт.
      - Главное, что они нас не видят. Эта чертова лодка впереди идет на новеньком моторе, который даст фору в десять узлов, если эти люди заметят, что их преследуют.
      - Но если мы их все-таки потеряем? - эксперта не так-то легко было успокоить.
      - Не потеряем. Мы увидим яхту.
      - Яхту Ортиса? Я начинаю понимать...
      Фаддер опустил бинокль и присел на корточки возле руля. Ему было очень плохо.
      Они шли на юг. Справа от них простиралось побережье, серые скалы, изрезанные ущельями, местами скрытые пеленой дождя. Пристань Виллафранка осталась позади, в получасе хода. На траверзе показалось небольшое селение - белые дома, низкий парапет набережной. Эксперт достал из кармана сложенную карту, заглянул в неё и кивнул. Потом снова скалы и песок, скалы и песок, дождь и тучи.
      - Похоже, чувствуете вы себя не очень...
      - Нет, - кивнул Фаддер.
      - Это заметно. Выглядите вы просто ужасно.
      - Вы умеете ободрить человека, - фыркнул Фаддер, прикрыв на несколько секунд глаза.
      Вдруг он почувствовал, что они немного изменили курс, чтобы продолжать погоню за маячившим впереди темным пятном. Береговая линия стала ближе, обретая цвет и форму. В бинокль Фаддер различал очертания ветхих сараев, узкий причал. Дождь ослабел. До сараев было километра полтора. За ними дома, опять какое-то селение...
      - Как называется это захолустье?
      - Где?
      - Прямо перед нами.
      Эксперт склонился над картой. Морская карта помогла бы лучше. Потом поднял глаза.
      - Здесь значится деревушка Сансовино.
      - Сансовино, - повторил Фаддер. - Да, я думаю, там это и произойдет.
      Он направил бинокль в море. Там в ожидании неподвижно застыла на якоре яхта.
      - Держите курс на яхту, - приказал Фаддер. - И выжмите из мотора все, на что он способен.
      Когда моторная лодка на повороте накренилась на борт, он, крепко вжавшись в банку и морща лоб, достал винтовку. Лодка плясала на волнах.
      Ему становилось все труднее оценивать положение обоих катеров относительно друг друга, а также яхты и причала. Да и как это можно было сделать при отказавшем зрении? Но все же шансы их были весьма недурны. Лодка впереди задержалась у причала не так долго, как он думал, - правда, много времени и не нужно, чтобы принять одного единственного пассажира, - и теперь полным ходом мчалась к яхте.
      Фаддер прикинул, что подойдут туда они почти одновременно. Их, разумеется, уже увидели, но теперь новый сильный мотор уже мало чем мог помочь противникам. Фаддер рискованно свесился за борт и опять приник к биноклю.
      Теперь он совершенно отчетливо видел пассажира другой моторки, лишь время от времени скрывающегося за пенными бурунами. За штурвалом стояла темноволосая девушка в зеленом джемпере, рядом с ней, с любопытством уставившись в сторону Фаддера, - стройный светловолосый мужчина в темно-синем непромокаемом плаще, лицо которого, приметной треугольной формы, на таком расстоянии различалось ещё яснее. Странно, - подумал Джонни, - при нашей последней встрече Феррамонте тоже сидел в лодке и смотрел в мою сторону. Узнал ли он меня? Сомнительно. Но я всегда его узнаю.
      Рев мотора за спиной едва заметно изменился. Он опустил бинокль, не поворачивая головы.
      - Держите газ! За триста метров до яхты заглушите мотор и развернитесь. Я хочу попытаться перехватить его.
      Фаддер начал устанавливать шкалу оптического прицела, что требовало полной сосредоточенности. Только подняв глаза, он заметил, что другая моторка теперь имеет большое преимущество в ходе, его же собственная потеряла скорость. Равномерный гул мотора сменился спазматическим кашлем.
      - Только не это! - прорычал Фаддер. - Если вы сейчас сбавите скорость, мы его упустим.
      - Я полагаю, - объявил эксперт могильным голосом, - у нас кончился бензин.
      - Нет!
      Но все было именно так. Сразу вслед за этим мотор захлебнулся окончательно. Повисла пугающая тишина. Зато теперь стали слышны автоматные очереди с другой моторки. Фаддер схватил бинокль и в бессильной ярости швырнул его за борт.
      - И зачем я взял лодку Жанетт? Она вечно забывает заправиться. А ведь меня предупреждали...
      Эксперт благоразумно помалкивал, косясь на яхту. Джонни лихорадочно искал выход. Пока ещё есть шанс. И этом адском тире он ещё может добиться успеха. Если бы не качка, все было бы довольно просто. Что значит просто? Всегда нелегко убить человека...
      Он вытер ладони о мокрую куртку, крепче сжал в руках винтовку. Чужая моторка уже причалила к борту яхты. Через оптический прицел он видел, как Феррамонте встал, взялся за леер, подтянулся... В левой руке он держал портфель...
      Карабкающаяся фигура колебалась в перекрестье прицела. Фаддер прижал винтовку к щеке, положил палец на спуск...
      И вдруг на миг ослеп. Прицел словно затянуло туманом.
      Он на мгновение оторвал взгляд от прицела, зажмурился, потом открыл глаза и попытался прицелиться ещё раз. Теперь он видел стройную черноволосую девушку, которая ухватилась за леер. Попробовал снова поймать в прицел Феррамонте. И снова режущая боль пронизала глаза. Он опять зажмурился. А вновь открыв их, увидел лишь пустой серый корпус судна.
      Фаддер опустил винтовку. Его захлестнула волна отчаяния и безнадежности. Он был бессилен.
      Застонав в бессильной ярости, он поднял голову.
      - Стрелять умеете?
      - Я очень неплохой стрелок.
      - Тогда берите эту чертову хлопушку и стреляйте. Этот тип для нас слишком важен. Шевелитесь!
      Фаддер прикрыл рукой глаза. Теперь, когда он немного расслабился, боль стала до того невыносимой, что он испугался слепоты. Нажав на глазные яблоки, он снова застонал. Потом он услышал хлопок выстрела с свист рикошетировавшей пули. Значит, эксперт попал в корпус яхты. М-да... Но глаз открыть Фаддер ещё не мог.
      Эксперт выстрелил ещё раз На этот раз Джонни осторожно взглянул сквозь пальцы, хотя боль будто тупой пилой раздирала его зрительный нерв. Он видел, как Феррамонте перемахнул через леер на палубу, пригнулся, прячась от выстрелов.
      Шторм-трап был пуст, также, моторка, которую уже отогнало ветром тоже. А в воде...
      - Вы должны были целиться в мужчину!
      - Я так и делал.
      Уже завертелся корабельный винт, расстояние между яхтой и покинутой моторной лодкой стало расти, сначала медленно, затем все быстрее, работающий винт взбивал пену. Какой-то мужчина скатился с мостика и побежал на корму. Блондин - но не Феррамонте.
      Фаддер медленно вытирал носовым платком слезы.
      - Надеюсь, плавать вы умеете лучше, чем стрелять.
      - А что?
      - Потому что наш бензобак пуст, - лаконично объяснил Фаддер. - Если они развернутся и протаранят нашу моторку, нам конец. Хотя бы молиться вы умеете?
      - О, Господи! - простонал эксперт. - О, Боже...
      Он продолжал сидеть на корточках у штурвала с винтовкой в руках и выражением свирепой решимости на лице, что выглядело довольно комично.
      Поразительно, - подумал Фаддер, но настоящее мужество часто проявляется совершенно неожиданно. Как, например, у Грандера.
      Он опять закрыл глаза, осторожно помассировал их, прислушиваясь к затихающему гулу моторов яхты. Очевидно, Голиаф не стал возиться, чтобы покончить с Давидом в моторке. Но почему? Быть может, Джонни Фаддер все видит в слишком черном цвете? Скорее всего, никто не сказал капитану, как он вести себя при обстреле. Его первой реакцией было - как можно быстрее уйти из опасной зоны. Именно так он и сделал.
      С Феррамонте на борту. Здесь и зарыта собака.
      - Я должен извиниться перед вами, - сказал Джонни.
      Эксперт оглянулся.
      - За что?
      - За то, что я критиковал ваше умение стрелять. - Джонни заставлял себя говорить абсолютно деловым, безучастным тоном. - Один выстрел вам все же удался. Лучше, чем ничего.
      Они видели, как яхта взяла курс в открытое море, постепенно исчезая за пеленой мелкого дождя.
      - Что теперь будем делать? - осведомился эксперт.
      - Я серьезно спрашиваю: вы умеете плавать?
      - Не очень хорошо.
      - Ничего страшного, - Фаддер стянул совершен промокшую куртку. Теперь и я для разнообразия сделаю кое-что полезное.
      Он подогнал к борту другую лодку и перебросил буксирный конец. Эксперт закрепил его и довольно неловко перебрался к нему, держа подмышкой вещи Фаддера. Джонни опять оделся, отплевываясь соленой водой. Теперь он промок так основательно, что стало безразлично, одеваться или нет.
      - Пожалуй, её нужно выловить, - запинаясь, выдавил эксперт.
      - Пожалуй, - согласился Фаддер.
      Он подогнал катер к тому месту, где в воде дрейфовало на спине тело девушки. Совсем непросто было втащить её на борт, но в конце концов они справились. Пуля вошла в зеленый шерстяной джемпер над левым бедром, а вышла повыше пупка. Обе раны ещё кровоточили.
      - Так она жива?
      - Еще жива...
      - Ну...я...очень рад...
      - У вас найдется сигарета? Мои промокли.
      Эксперт достал сигареты, не отрывая взгляда от бледного лица своей жертвы.
      - Я в самом деле целился в мужчину. Могу поклясться.
      Фаддер закурил и невнятно что-то буркнул.
      - Знаете, я никогда ещё не убивал людей. Тем более женщин. Даже во время войны. Такого в нашей команде связи не случалось.
      Фаддер все ещё молчал. Эксперт с опаской покосился на него. Может, сейчас лучше помолчать? Но, черт возьми, имеет же он право спросить...
      - Кто, собственно, она? Я никогда её не видел.
      - Я тоже, - кивнул Фаддер. - Только в кино.
      - В кино?
      - Она играла одну роль - и, я считаю, сделала свое дело очень хорошо. - Фаддер выпустил в воздух кольцо табачного дыма. - Ее зовут Эстелла.
      Глаза её были синими. Синими, как цветы лобелии на клумбах Рамбласа. Сколько же дней прошло с тех пор, как он сидел в кафе на бульваре и ждал Грандера? Эти синие глаза смотрели на него спокойно и без муки, лишь темное пятно на зеленом джемпере расплывалось все шире.
      - Значит, вы Фаддер...
      - Да.
      - Если бы я увидела и узнала вас раньше, все могло сложиться совершенно иначе.
      - Да, - кивнул Джонни. - Всегда выходит не так, как думаешь.
      - Но Феррамонте от вас все-таки ушел!
      - Ушел.
      Она впервые шевельнулась, чуть приподняв колено. - А ваш приятель вовсе не так хорош, как думает. Я говорю про Арни.
      - Он мертв.
      - Тем лучше.
      Сухие губы, покрытые соленой коркой, сомкнулись. Фаддер достал мокрый носовой платок и смочил их. Синие глаза его не отпускали.
      - Доницетти?
      - Его убрали. Ортиса тоже. Утро выдалось богатое событиями.
      Она удовлетворенно кивнула.
      - Они это заслужили. Все заслужили.
      - Конечно. Они получили по заслугам.
      - Я тоже.
      - Да, вы тоже.
      - Мне жаль лишь одного: хозяина пивной. Я даже не знаю, как его звали. Но это была ваша вина, Фаддер. Зачем вы втянули сугубо штатского человека в наши дела?
      Фаддер кивнул.
      - Это лежит камнем у меня на сердце.
      - Я все так прекрасно спланировала: вы должны были умереть, Арни остаться в живых. А получилось все наоборот.
      - Это все потому, что я тем временем тоже кое-что планировал. Сначала я не понимал, какую цель вы преследовали этим фильмом. Думал, вы лишь хотели нас деморализовать. Потом до меня дошло, что мы должны были считать, будто вы умерли, и прекратить поиски. Но сообщить об этом должен был Бойд, ведь только он знал вас в лицо. А вы хотели взять его живым, и потому не стали убивать. Сигарету?
      - Нет, благодарю. Вы...
      - Что?
      - Весьма проницательны, хотела я сказать. Но на то вы и Фаддер. Если бы я знала это с самого начала...
      - Все было бы иначе?
      - Да.
      - Это ещё вопрос.
      Долго это продолжаться не могло. Кровь смешивалась с морской водой, набравшейся в лодку. Фаддер не любил смотреть, как человек умирает, и машинально продолжал негромко говорить, чтобы отвлечься от зрелища агонии.
      - Сначала, - сказал он, - я подозревал Леа.
      - Леа?
      - Все-таки она вполне могла стоять за Ортисом и руководить всей организацией.
      - Нет. Может быть, она достаточно интеллигентна, но у неё нет характера.
      - Вы полагаете? Во всяком случае, Бойд пришел к такому же выводу, хотя и по другим причинам. Такое бывает, когда соблазняются всяческими психологическими изысками вместо того, чтобы придерживаться фактов. Но даже если следовать фактам... - Джонни умолк, глубоко затянувшись сигаретой. Все, что приписывалось Леа, можно было отнести и к вам. Вы, как её прислуга, знали, разумеется, и Ортиса. Когда Грандер рассказал, что Ортиса видели в обществе таинственной брюнетки, мне нужно было сразу что-то предпринять, а не строить несостоятельные версии. Как видите, у каждого свои ошибки. Что же касается Пепе...
      - Кто такой Пепе?
      - Тот самый хозяин пивной.
      - Ах, этот...
      - Здесь я тоже рассуждал не совсем верно. Я думал, его убили за съемку того, как вас насильно привезли на яхту. Но нет, он вас снимал, когда вы весело, без всякого конвоя вышагивали по набережной, и причем именно в то время, когда по всем расчетам уже должны были находиться в Мадриде. Теперь мне ясно, что эти улики нужно было ликвидировать. И может быть, как вы сказали, тут действительно моя вина.
      Он умолк. Синие глаза закрылись. Он наклонился, нащупал её пульс. Тот едва чувствовался. Но, когда Джонни выпрямился, девушка опять открыла глаза.
      - Пожалуйста...
      - Что?
      - Пожалуйста, не отпускайте мою руку. Говорите... Такое удовольствие поговорить с коллегой.
      - Кстати, я хотел спросить ...
      - Я знаю: имена, данные, пароли? Нет, Фаддер, тут вам со мной не повезло. - Ее подбородок опустился, вновь поднялся. - Ну, продолжайте говорить!
      О чем? - безнадежно подумал Фаддер.
      - Только узнав, что в комнате Леа установлена подслушка, я, наконец, сообразил. Ведь понятно, что не сама она это сделала. - Он не спускал глаз с девушки. - Потом мы обнаружили номер, в котором вы с пятницы слушали эти передачи. Собственно говоря, это открытие сделал Грандер. Как он к нему пришел - навсегда останется для меня тайной. Вероятно, он выяснил, что вы вообще не были в аэропорту...
      Все получалось довольно несвязно, но это роли не играло: он был убежден, что она его совсем не слушает.
      - Эстелла?
      Синие, уже затуманенные глаза устремились на него.
      - Я бы хотела...
      - Что?
      - Я бы хотела с вами познакомиться при других обстоятельствах.
      Джонни откинулся назад и отбросил окурок сигареты, которую докурил ещё минуту назад. Он ещё с минуту смотрел на девушку, потом поднял её. Она, казалось, стала легче. Брызги блестели на бледном лице, на черных волосах. Он обернулся к эксперту.
      - Умерла?
      - Умерла, - кивнул Фаддер и мягко столкнул тонкое тело.
      Оно упало в воду почти без звука.
      * * *
      Когда они вернулись, Леа все ещё спала в кресле.
      - А что теперь? - спросил эксперт.
      - Теперь я приму душ и переоденусь. Потом поеду в город и отправлю донесение. А затем, - Джонни кивнул на Леа, - последую её примеру и просплю, как минимум, неделю.
      - А я?
      Джонни потер лоб.
      - Если хотите, можете прослушать пленки, которые мы захватили. Их все равно нужно отправить в Лондон, но если обнаружится что-то интересное... Да ладно, делайте, что хотите!
      Он пошел в ванную, отрегулировал душ, разделся.
      Говорят, что в знаменитых гребных гонках между Оксфордом и Кембриджем победившая команда никогда не бывает уставшей. Может быть изнуренной, но уставшей - никогда. Фаддер же устал. Смертельно устал, потому что проиграл.
      Он очень старался, но не получилось. Ему не удалось ни заполучить документы, ни убрать Феррамонте. Он не помешал другим угодить в западню. Список потерь был ужасающим. Грандер и Бойд с его стороны, Доницетти и Эстелла - с другой. Плюс к тому Редер, Белга и Пепе. Не говоря уже о пассажирах взорвавшегося самолета. Но с таким противником, как Феррамонте, это не удивительно.
      Он намылил грудь и плечи и с удовольствием встал под теплую воду. Можно, конечно, сказать, что победил тот, кто уцелел. Но должно пройти немало времени, прежде чем он снова сможет приводить такие доводы. Самое плохое в поражении - это потеря уверенности в себе. Забыть бы об этой проклятой винтовке...
      Он отвернул вентиль душа так, что водяные струи жестко стегнули голову и плечи.
      Любой может выдержать давление лишь до определенного предела. Бойд, например, не выдержал и сломался. С медицинской точки зрения он мог бы оставаться нормальным до конца, но...
      Боже мой, что за неразбериха... Тогда здесь была Леа - ей стало дурно. Не достает характера, - сказала девушка с синими глазами. Так ли это? Люди - странные существа. Некоторые после таких переживаний становятся лишь крепче. Может быть, и Леа...
      Он насухо вытерся полотенцем и прислушался к звукам, доносившемся из гостиной. Эксперт возился с магнитофонными лентами. Теперь это было уже не важно. Может быть, вчера... Сегодня слишком поздно. Когда становишься старше, понимаешь: всегда бывает уже слишком поздно.
      Фаддер достал из чемодана чистую белую рубашку, из шкафа - серый костюм. Элегантная одежда придает уверенности в себе. И ещё опыт, который приобретаешь с годами. Голова ещё болела, но уже терпимо. Он надел темные очки, чтобы поберечь глаза, и взялся за галстук.
      - Фаддер?
      - Да.
      - Подойдите сюда и послушайте.
      - Что это?
      - Грандер.
      - О Боже! - Фаддер и поспешил в гостиную, так и недовязав галстук.
      Леа тем временем проснулась. Эксперт, присев перед магнитофоном, отматывал ленту назад.
      - Грандер?
      - Да.
      - Это было, когда он вошел, - вставила Леа так неожиданно, что оба мужчины обернулись и уставились на нее. - Он успел сказать Арни несколько слов. Потом умер. Все произошло очень быстро.
      Как она быстро успокоилась, - подумал Фаддер, - просто невероятно! Позади у неё ужасная ночь, муж погиб, она сама едва не сгорела, выпила Бог весть сколько виски с сильным снотворным - а сейчас сидит, положив ногу на ногу, холодная и неприступная, как модель из журнала.
      Нет у них сердца, у этих женщин. Вот именно...
      - Послушайте, - сказал эксперт. - Сейчас начнется.
      Голос Бойда:
      - Ты сумасшедшая... Страстная сумасш...
      - Стоп, - смутился эксперт. - Нет, не здесь.
      Фаддер смотрел на Леа и завязывал галстук. Уголки его рта дрогнули.
      - Это, наверно, ещё непристойнее, чем те фотографии, - сказал он.
      - Не все ли теперь равно?
      Послышался звон разбитого стекла. Джонни насторожился.
      - Это он вошел сквозь дверь террасы - объяснила Леа.
      Эксперт поднял руку. Послышалось шарканье, неясный шум. Потом удивительно четкий голос Леа.
      - Врача. Вызови же врача.
      Фаддер подошел к магнитофону и пригнулся к динамику.
      Бойд спросил:
      - Кто это был, Грандер? Кто это сделал?
      - Ортис...
      Разговор между двумя покойниками, словно с того света, подумал Фаддер и опять метнул быстрый взгляд в сторону Леа. Та неподвижно смотрела в окно.
      - Ортис?
      - Ортис. Да.
      Пауза. Затем снова Бойд.
      - Доницетти? Человек с татуировкой.
      - Да.
      И Леа:
      - Он больше не может. Нужно найти врача.
      - Девушка работает...
      - Что? Не торопитесь. Повторите ещё раз.
      - Работает...на Ортиса, - прохрипел Грандер. - И Феррамонте...
      Фаддер скривил рот. Неудивительно, что ты так далеко тащился, бедняга, - подумал он. - Ты все знал. И хотел сказать нам об этом. Ты и сказал. Но Бойд...
      Бойд просто не понял.
      - Микрофон, - сказал Грандер, слово перебивалось слабыми хрипами в его горле. Эксперт протянул руку, катушка остановилась. На мгновение воцарилась тишина.
      - Какое было последнее слово? - спросил эксперт.
      - Микрофон, - сказал Фаддер. - Он хотел предупредить, что в комнатах спрятаны подслушивающие устройства.
      - Боюсь, нам от этого мало проку.
      - Нет, - подтвердил Фаддер. - По сути дела, нет.
      - Будем слушать дальше?
      - Нет.
      - Когда он говорил, было не так отчетливо, - сказала Леа. - Я вообще ничего не понимала. Правда, мой английский не слишком хорошо.
      Фаддер коротко кивнул. Вероятно, она и теперь ещё не поняла.
      Леа оставалась в кресле, пока Фаддер одевался. У неё болело все тело. Ее все ещё клонило ко сну. А может быть, ей просто не хотелось возвращаться в реальность. Здесь, в бунгало Фаддера, было прохладно и полутемно. Здесь можно отдохнуть. Можно остаться одной.
      Прежде чем уйти в спальню, Фаддер обменялся парой слов с другим мужчиной, который тут же уехал. Итак, она осталась одна. И ей удавалось ни о чем не думать до тех пор, пока Фаддер не вернулся.
      Она наблюдала за ним без особого сочувствия. Знала, что он пришел, чтобы её побеспокоить, чтобы говорить с ней, знала, что в конце концов он её отошлет. Но пока эти мысли отгоняла. Леа видела, как он взял катушку с магнитной лентой и задумчиво взвесил её на руке. Потом подсел к ней. Выглядел он не очень хорошо, но рот был довольно привлекательный.
      - Возьмите пленку, - сказал Фаддер.
      - Для чего?
      - Можете делать с ней все, что хотите. Я бы на вашем месте её сжег. Как те фотографии, которые уже сгорели вместе с Бойдом. Если станут искать в пепле, найдут лишь кости, и больше ничего. Никто не будет толком знать, что произошло. Кроме нас.
      - Но я вообще не знаю, что произошло, - заметила Леа.
      - Тем лучше для вас. А то, что знаете, должны немедленно забыть. Что прошло, то прошло.
      Он протянул ей пленку, она её взяла.
      - Я вас ни к чему не принуждаю, - сказал он, откинувшись назад и устало сложив руки. - И больше просто ничего не могу сделать. Совсем ничего.
      - Спасибо, - сказала Леа.
      У неё болело все тело от ожогов и от долгого сидения
      - Я охотно бы сделал для вас ещё что-нибудь, - продолжал Фаддер все тем же мертвым, безучастным голосом. - Все-таки сегодня утром вы спасли мне жизнь. Но не очень представляю, что ещё я мог бы сделать.
      - В том, что произошло, больше всех виновата я.
      - Не непосредственно. Конечно, вы тоже делали ошибки - как и все мы. Бойд был одной из ошибок. И Белга...
      - Теперь я богатая вдова, - сказала Леа и улыбнулась своей кошачьей улыбкой.
      Фаддер увидел эту улыбку впервые, и она его словно подтолкнула.
      - Следовательно, у меня есть все возможности продолжать делать ошибки. Видимо, так вы сейчас подумали, верно?
      - Я этого не говорил.
      - Богатой я не стану.
      Фаддер пожал плечами.
      - Ортис был довольно состоятельным человеком.
      - Да. Но теперь он мертв. Как и все остальные пассажиры того рейса. Я подумала... Не знаю, как это лучше назвать...Может быть, искупление...
      - Возможно, это поможет, - сказал Фаддер.
      - Не вам. Мне - может быть.
      - Возможно.
      - Вот именно. - Она села ровно и поставила ноги на пол. - Вы интересный мужчина, мистер Фаддер. Но вот загвоздка: у вас нет сердца. Можно говорить об Арни все, что угодно - но сердце у него было.
      - Да, пожалуй, - согласился Фаддер. - Он тоже делал ошибки.
      Никогда, - подумал он, - никогда мужчина не сможет увидеть себя самого таким, как видит его женщина. Но, может быть, это и к лучшему.
      - Теперь я могу идти?
      - Конечно, - кивнул Фаддер. - Я вызову такси. Вами лучше?
      - Да. А вам?
      - Откровенно говоря, нет. За последние двенадцать часов два человека спасли мне жизнь. Одного убили вместо меня, другой выполнял работу, которую должен был сделать я. А у меня нет возможности для искупления...
      * * *
      Фаддер смотрел вслед удаляющемуся такси. Он не знал, куда поехала Леа, и не спрашивал её. Он и не хотел этого знать. Вероятно, он никогда больше её не увидит.
      Через улицу шумело море. Фаддер стоял на пороге и смотрел вдаль. Море все ещё было серым, туманным и каким-то манящим. В облаках постепенно появлялись узкие голубые просветы. Его тело все ещё ощущало скольжение катера по воде, мышцы шеи застыли в какой-то странной позе. Неудачная поездка. Но памятная. Люди приходят и уходят. А море остается.
      Жизнь продолжалась. Нужно было оплатить счета, дать чаевые, написать рапорт. И начать игру сначала. Феррамонте ускользнул на яхте и сошел где-то на берег, возможно, в заранее условленном месте у Коста-Бланка. Охота будет продолжаться, и закончится она только со смертью Феррамонте. Однако роль Фаддера в этой пьесе уже сыграна.
      Он закрыл чемодан, достал сигарету.
      В дверь постучали.
      Он открыл.
      - Добрый день. Заходи.
      - Все в порядке?
      - Да, конечно. Почему бы нет?
      Она на мгновение в нерешительности остановилась на пороге, затем вошла.
      - Жанетт позвонила мне и рассказала...Что сегодня с утра ты брал её лодку. Я не думала, что...
      - Я вернул её в целости, - буркнул Джонни. - И другую тоже. И все объяснил. - Он внимательно наблюдал за девушкой, взгляд которой беспокойно бродил по комнате. - Но тебя беспокоит не это, верно?
      - Нет, - сказала Лаура, посмотрев, в конце концов, на него. - Ты знаешь, что произошло вчера ночью?
      - Догадываюсь, - сказал Фаддер.
      Возникла пауза, и Фаддер, наконец, закурил свою сигарету. Сегодня она была не в перепачканном маслом джемпере, а в дакроновом платье кофейного цвета без рукавов. Волосы вились кольцами.
      - Никогда в жизни я не испытывала такого ужасного страха. Я страшно труслива.
      - Я бы этого не сказал.
      - Я положила палец на спусковой крючок, и вдруг не смогла им шевельнуть. Только когда он набросился на тебя. И потом, когда я...когда это случилось, я просто не могла в это поверить. Нервы так расходились... Мне ужасно жаль.
      Она несколько раз вздохнула, быстро и неглубоко. Фаддер заметил слезу.
      - А как, собственно, ты здесь оказалась? - спросил он.
      - Ждала тебя.
      - Но не с пистолетом же в руке?
      - Сначала без ничего.
      - Понимаю.
      - Ты ведь сказал, что я могу прийти...
      Несмотря на бесконечную усталость, в уголках губ Фаддера дрогнуло что-то похожее на улыбку.
      - Да, верно. Я так сказал.
      - А потом, пока я здесь сидела, сам понимаешь, в каком виде, то успела замерзнуть и подумала, что могла бы накинуть твою пижаму. Я направилась к твоему чемодану...
      На этот раз Фаддер был близок к тому, чтобы рассмеяться.
      - Я рад, что ты здесь, Лаура. Похоже, я постепенно опять почувствовал себя почти по-человечески.
      - Дай рассказать до конца. Там я нашла пистолет и уставилась на него, задавая себе вопрос, для чего тебе может понадобиться оружие; потом я услышала, как кто-то возится у двери. Это, естественно, не мог быть ты, а на мне все ещё ничего не было, и тут я подумала... На всякий случай я скрылась в ванной.
      И тут вошел тот мужчина и выключил свет. А потом какое-то время вообще ничего не происходило, и мне стало ясно, что он тоже тебя поджидает. Вот ужас-то! Без пистолета я бы, вероятно, закричала. Теперь ты видишь, какая я трусиха.
      - Я думаю, этот недостаток следует отнести ко мне.
      - Самое скверное было после того, как я его застрелила. Я схватила с кресла свои вещи, выбежала из дома и помчалась прочь. Мне было все равно, куда...Почему ты смеешься?
      - Потому что сейчас я представил себе эту картину.
      - Как я бежала без...Значит, у тебя в самом деле грязное воображение. Я не нахожу в этом ничего смешного.
      - Нет, могу себе это представить...
      - Я была полумертвой от страха. Потом снова вернулась, чтобы посмотреть на тебя. Ты лежал на кровати и спал, как убитый. Я была в бешенстве. Мужчина, которого я убила, исчез. У меня было такое ощущение, будто все это мне только приснилось. Но при этом я точно знала, что все было на самом деле.
      Фаддер задумчиво потер затылок и пояснил:
      - Я его закопал.
      - Где?
      - Там, на улице.
      - Какой ужас! - сказала Лаура. - Почему же все это случилось?
      - Длинная история, - вздохнул Фаддер. - А мне нужно ехать. Я уже уложил чемодан.
      - Я тоже.
      - Что-что?
      - Я так и думала, что ты уезжаешь. И тоже собралась. Жанетт позаботиться о катерах, пока не кончится сезон.
      - Но я уезжаю в Лондон.
      - Я согласна, - спокойно кивнула Лаура.
      Фаддер встал, прошелся по комнате, вернулся к своему креслу.
      - Ты ведь совсем ничего обо мне не знаешь. Это тебя не смущает?
      - Да, пожалуй, нет. Вчера вечером я думала, что ты гангстер. Но теперь так уже не думаю.
      - Гангстер? Надо же...
      - Да. Но потом мне пришлось целый вечер думать о том, что я просто сбежала и бросила тебя на произвол судьбы. Мне ужасно стыдно.
      - После того, как ты во всем призналась, тебе наверняка стало легче, заметил Фаддер.
      - Ты просто циничное чудовище!
      - Да. Это от постоянного общения с бесчувственными гангстерами, объяснил Фаддер и положил руку на колено Лауре. - Ты не можешь себе представить, что для меня означает встретить девушку, которая находит, что убивать людей в некотором смысле...отвратительно. Очень приятное разнообразие.
      - Ты находишь?
      - Да, - кивнул Фаддер. - Я действительно так нахожу.