Конрад Беккер
Культурная интеллигенция и социальный контроль
СЛОВАРЬ ТАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Конрад Беккер (Konrad Becker)
Vienna, edition selene, 2002 Антикопирайт
Перевод Олега Киреева
Предисловие переводчика
Информационное общество работает с процессами человеческой психики. Основой управления этими процессами является экономика внимания. Решающие сражения и изменения этого общества происходят в области тонких материй.
Изобретены и изобретаются тонкие способы контроля, тонкие техники подчинения. Они работают с сознанием, памятью, убеждениями, способностью принятия решений, воображением, - то есть не с телом, а с тем, что составляло и составляет личностные характеристики человека.
Австрийский общественный деятель и философ Конрад Беккер описал эти явления в «Словаре тактической реальности», выпущенном издательством "selene" в 2002 году. При первом же знакомстве с книгой мне показалось, что ей необходимо появиться в России. Например, потому, что на ней я - впервые за границей - увидел «антикопирайт», который до этого приходилось встречать только у русских арт-активистов движения за Анонимное и Бесплатное Искусство (зАиБИ) - разница лишь в том, что легендарный значок заибистов перечеркивал корпоративный С крест-накрест, а у Конрада Беккера - слева направо.
«Словарь тактической реальности» имеет и много других параллелей с новейшим российским искусством и левым сопротивлением. Так, он дает нам повод возродить одно из ключевых слов нашей революционной традиции - «интеллигенция», притом обогащая его всеми оттенками смыслов Информационного общества. Конрад Беккер употребляет английское слово "intelligence", синонимически сближающее «разведку» и «разум», а также вовлекающее значение «интеллигенция» (как «разум общества»). Результатом становится сложное и местами парадоксальное взаимодополнение-взаимоуточнение значений. Например, фразу «Разведка в Информационном Обществе виртуально выполняет роль, принадлежавшую раньше прямому насилию» (гл. «Культурная контрразведка») можно было бы перевести как «Разум в Информационном Обществе виртуально выполняет роль, принадлежавшую раньше прямому насилию», что адекватно передало бы большой пласт вкладываемых автором значений, но тогда пострадала бы игра со словом «Контрразведка», которым автор обозначает агентов культурного и информационного сопротивления, и который уже имеет определенное значение в современной русской литературе благодаря книгам Д.Пименова (ср. «сумасшедший разведчик»). Так же другие главы «Словаря тактической реальности» («Корпоративная интеллигенция», «Культурная интеллигенция», «Невидимый разум», «Разумный пандемониум») следует понимать на стыке названных значений слова "intelligence", что придает им смысловую многомерность. А русский язык становится для них еще одним измерением.
О.К.
ВВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРА И ТЕХНОЛОГИИ КОНТРОЛЯ
Культура - это не только выражение личных интересов и пристрастий, выраженное в группах в соответствии с правилами и привычками. Она также предоставляет идентификацию с системой ценностей. Создание культурной памяти и учреждение символического порядка посредством установления ментальных и идеологических пространств - традиционная практика культурного конструирования; символические сценарии порождают реальность через опосредование имплицитного политического нарратива и логики. Карты мира излучают ауру обоснованности и отмечают пути жизни, используемые в качестве когнитивных инструментов. Образ мира как симуляция или карта реальности может быть высоко действенным. Это объясняет инвестиции в культурную репрезентацию. От историографии до образования, восприятие подвергается воздействию ментальных сценариев, которые учреждают символический порядок. Как писал родоначальник современной науки public relations Эдвард Бернейс, разница между образованием и пропагандой - только в точке зрения. «Проповедь того, во что мы верим - это образование. Проповедь того, во что мы не верим - это пропаганда». Развитие в области электронных коммуникаций и цифровых медиа открывает путь глобальному телеприсутствию определенных ценностей и поведенческих норм, и обеспечивает возрастающие возможности контролирования общественного мнения через увеличение потока воздействующей коммуникации. Информация становится все менее отличимой от пропаганды, определяемой как «манипуляция символами в целях влияния на взгляды». Кто управляет метафорами - управляет мыслью.
Вездесущий поток информации слишком быстр, чтобы его осмыслить. Ценность создаваемой экономики внимания состоит и в том, что можно с пользой направлять восприятие на определенные области, выставлять одни аспекты на свет, с тем, чтобы другие остались в тени. Возрастающий фокус внимания на спектакле заставляет исчезнуть все, что не входит в предопределенный горизонт событий. Манипуляции в инфосфере происходят также и в виду глубокого проникновения в коммуникационный ландшафт агентов влияния. Широкомасштабные операции по управлению общественным мнением, с целью руководства психологическими мотивациями, фабрикации согласия и влияния на политику, не являются исключительно открытием ХХ столетия. Обильные свидетельства фиктивных культурных реконструкций обнаруживаются уже в Средневековье; широкое внимание и интерес со стороны медиа привлекли последние обнаружения умопомрачительных фальшивок, поставленные на широкую ногу подделки генеалогий, официальных документов и кодексов. Так, в XII веке в Европе псевдо-исторические документы широко применялись как средства политической легитимации и психологических манипуляций. Некоторые консервативные источники даже утверждают, что большинство документов этого периода было подделано. Ретроспективно, целые империи могут оказаться плодом культурного конструирования. Более того, такие писатели, как Мартин Берналь, автор «Сфабрикованной Древней Греции», наглядно показали, насколько глубоко культурная пропаганда и историческая дезинформация внедрены в работу европейских ученых. С целью поддержать идеологическую гегемонию определенных европейских элит, ввиду расистских идей и скрытых политических интересов, фабриковались целые исторические сценарии и разрывались культурные связи.
Возрастающая информатизация общества и экономики является также причиной повышающейся релевантности культуры, культурного программного обеспечения для психо-политической структуры влияния. Также и в ходе т.н. «холодной войны» были важны вопросы культурной гегемонии. В книгах «Культурная холодная война» и «Как Америка украла авангард» Фрэнсис Стенор Сандерс и Серж Гильбо открывают закулисную работу машины культурной пропаганды и сообщают оттенок экстравагантности, с которым она выполняла свою миссию. Любопытно, что в интересах противодействия «коммунистической угрозе» предпринимались попытки поддержать отдельные прогрессивные и либеральные позиции. Если верить современным аналитическим расследованиям историков, кажется, что среди крупных прогрессивных культурных журналов на Западе едва ли был хоть один, не основанный или не поддерживавшийся спецслужбами, или свободный от агентов спецслужб. В свете этого, заявление, сделанное Кубой на мировой конференции ЮНЕСКО в Гаване в 1998 году, согласно которому культура является «оружием XXI столетия», - не кажется необоснованным.
Информационное миротворчество в обширной военной литературе по информационной войне описывается как «чистейшая форма войны». От холодной войны до войны кодов, конструирование мифов, имеющее намерение примирить личностный опыт человека с окружением, использовалось в управлении конфликтами для интеграции и мотивации. Часто отмечалось, что в информационном обществе разведка виртуально выполняет роль, принадлежавшую ранее прямому насилию; тогда Информационное Миротворчество - устанавливающее психологически-культурные параметры через подсознательной силы определения, достигаемые медиацией и интерпретацией, - должно считаться самым современным видом оружия.
ДЕЗИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО
Сейчас пиковое время для разведывательных служб, не только государственных, но и частных разведок. Массовое наблюдение, отслеживание данных и обработка информации выросли в основную разведывательную индустрию. Государственная тайная разведка засекречена в интересах национальной безопасности. К экономической разведке доступ преграждают заградительные тарифы, высокие платежи, которые по плечу только корпорациям.
Корпорации, клиенты экономической разведки, по обыкновению поощряют слияние внутренней редакционной информации и корпоративного сектора public relations в медиа. Далее, интересы аккумулированного частного капитала поддерживаются множеством экспертов, публикующих идеологически скорректированные исследования и скрывающих частные выгоды под видом независимых академических трудов. Существует индустрия мозгов, обусловленная корпоративными интересами, с бюджетами в миллиарды долларов, но нет Фондов Наследия Будущего культурной интеллигенции, предусмотрительно не учреждены институты, исследующие многомерные возможности экспериментальной коммуникации людей, за пределами их потребительских функций. Кажется, что контроль за развитием общества - в руках технократических элит, несведущих чиновников и теневых, но агрессивных лоббистов. Пути будущего коммуникации решаются за закрытыми дверями.
Окружение, определенное технологиями, во все большей степени придает очертания нашему обществу, но из сферы общественной дискуссии все более и более исключаются демократические возможности участия. Как представляется, большинство прежних надежд на освобождающие практики в обществе, построенном на информационном обмене, - исчезают, предаются забвению. Вместо этого, возможности информационных и коммуникационных технологий практически неограниченно используются в целях политического контроля и репрессии, их практическое применение становится все более «нормальной» и повседневной составляющей действительности. Использование информационнных технологий как угрозы на случай гражданского несогласия открывает дверь в новое измерение политического и культурного контроля.
К году выхода этой книги высокого разрешения наступление на приватность становится заглавной темой на долгое время. Развитие в таком ключе подготавливалось в течение определенного времени, хотя «11 сентября» вызвало обвал. Проект Европейского Союза по коммуникационному перехвату поверх границ Enfopol и британский законодательный акт "О регулировании следственных органов" (RIPA), позволяющие полиции перехватывать любые сообщения, передаваемые с помощью «системы общественных коммуникаций», стали первыми законодательными инициативами, открывающими путь обществу тотального надзора. Хотя и взятая в 1998 году под контроль Европейским парламентом, система коммуникационного перехвата Echelon, установленная в 1998 году, остается одной из тайн западных спецслужб и находится за пределами досягаемости демократической общественности. Бурное развитие технологий наблюдения и контроля не только полезно в интересах удерживания тех сегментов общества, которые не могут быть интегрированы в экономику машинно-символических манипуляций, но и исходя из долгосрочных соображений гомогенизации общества посредством командно-контрольной технологической структуры - что тоже очень и очень желательно, с точки зрения глобализованных рынков и управления вниманием.
КУЛЬТУРА БУДУЩЕГО
Ситуация все более осложняется также и ввиду того, что новые медиа во все большей степени становятся заложниками интересов драматически концентрирующегося частного капитала, и того, что общественные интересы не находятся под защитой каких-либо политических представителей от общества в целом. Публичная сфера может развиваться наилучшим образом в условиях независимости от государства и доминирующих интересов бизнеса. Логика контролирования медиа-рынка находится в глубинном противоречии с культивированием и формированием публичной сферы; нефункциональность медиа-рынков приводит к критическому дефициту медиа-культуры участия. Обществу, очертания которому придают технологические системы и цифровая коммуникация, следует сохранять перспективу, в которой активное достижение культурной свободы - возможно, и в которой полезность и ценность определяются не только выгодой.
Поэтому представляется необходимым расширить основания понимания, чтобы поддержать широкую дискуссию о политическом значении информационных и коммуникационных технологий, и сообщить представление о сути конфликта. К аспектам развития, которые следует отследить с высоким вниманием, относятся: наступление на приватность и на обмен данными; цифровое разделение (1); сетевое рабство; ухудшение условий труда; исчезновение в цифровой области публичной сферы; расширение авторских прав, приносящее прибыли контент-индустрии и лоббистам интеллектуальной собственности, в ущерб общественным интересам; а также установление односторонних технологических стандартов, милитаризация киберпространства, и новые способы дезинформации.
На этом фоне - способном вызвать более чем разочарование - по всему миру существует и удивляющее множество примеров освобождающего использования информационных и коммуникационных технологий, и безусловно, что они стали сущностной составляющей политического, культурного и правозащитного активизма. Эти группы и индивиды являются теми, кто хранит дух информационных сетей для пользы общества, и показывают пример того, как новые технологии придают силу.
(1) «Цифровое разделение» ("digital divide") - термин современной критической теории, означающей неравную подключенность разных стран, регионов и групп населения в мире к системам электронной коммуникации. Согласно общепринятой точке зрения, информационное общество открывает широкие возможности для своих участников и обрекает на безнадежное отставание тех, кто «не подключен». - здесь и далее прим. пер.
Эпиграф из С.Морзе
АНОНИМНЫЙ «КТО ЕСТЬ КТО»
Субъективная наука и мета-иконоборческая герилья, в союзе с разумными машинами, проектируют многомерную трансчеловеческую действительность. Чувствительные машины, учиться их само-сосредоточенному изысканному существованию - то же, как первобытные люди черпали силы из общения со своими тотемными животными. Умение и распространение могут исчезнуть в результате роста компьютерных и экспертных систем. В ходе информационной войны партизаны сетевых данных и пираты кодов создают автономные зоны нейростимуляции, и сигнальные шумовые телесные биты превращаются в виртуальные конференц-залы радующихся меньшинств. Городская свистопляска сатанинского сборища в технике тарантеллы, информационные потоки загипнотизированы в иммедиатизме. В качестве культурного орудия, язык выстраивает границы между памятью и забвением, погружает тела в непредсказуемые пути, производит внутренние связи, настроения и наслаждение взаимодействовать в нескольких направлениях одновременно. Умнее чем «искусственный интеллект», более чем просто рационально и быстрее света, анонимно развивая и усиливая человеческую сторону разума как орудие против машин информационных военных действий.
АТАКА ИНФОТЕЛА
Коммуникационные технологии Информационной Эры, в своей атаке на инфотело - общепринятые предубеждения и мифологии конфликтующих частей социальной системы - звонят в колокол эры пропаганды. Рост средств коммуникации, драматически нарастающий поток манипулятивных коммуникаций, оперирующих символами и спекулирующих на базисных человеческих эмоциях - это система, предназначенная отнюдь не только развлекать и информировать, но заражать индивидуумов ценностями, верованиями и поведенческими кодами; это внедрение в тело общества посредством Психологических Медиа.
Информация течет быстрее, чем большинство людей способны переварить; они не в состоянии ее обработать или получить дополнительные сведения, необходимые для того, чтобы принять решение и проследить за его выполнением. При таком положении вещей возможно возникновение Электронного Вооружения, тактической дезинформации и Психологических Операций. Различить информацию от пропаганды становится виртуально невозможно. Информация - миф, история которого отмечена поветриями коллективных галлюцинаций.
ВИРТУАЛЬНЫЙ ПАТРУЛЬ
Виртуальный государственный патруль осуществляет контроль за гегемонией ресурсов интерпретации. Монополия концептуального пространства не имеет другого выбора, кроме как коммодифицировать воображение и оцифровывать желание. Бдительность и мышление - присвоены, упакованы и проданы обратно публике. Производство богатства в империи знаков - это воспроизводство дефицита и кибернадзираемая нищета всего за ее пределами. В то время как властная география эффективно обеспечивает разделение и границы, за известными окнами изготавливаются гипермедиальные данные и излучают значение в глаз зрителя. Как иконы святых в церкви или декорации на подмостках иллюзиониста, электронный медиум канализирует образы идолов и заклинания желания по теле-видениям общественного внимания - непрерывная трансляция тоталитарного имиджевого молебна, задающая ритм биомассе. В этой всезнающей, совершенно всеобъемлющей сети надзирающих и сканирующих систем становится легко понятной идея «дурного глаза». Системы Массового Опознания и Отслеживания Населения, формирующие Тела Данных, создают призрачных двойников, виртуально захватывающих наше легальное существование. «Наивный» страх, что твою душу украдет пристальный автоматический взгляд камеры - по пути в направлении прямой нейронной связи и имплантированных бионических глаз - в конце концов, оказывается оправдан. Это, реальное, но невидимое в сетке дигитальных метавращений, имеет силу оккультного, имеет силу воображения, и самим своим существованием бросает вызов миру коммодифицированных образов и общепринятой реальности. Даже в своем самом скрытом виде, оно испытывает тайные магнетические действия, вызывающие тонкие изменения.
ВНЕДРЕННЫЕ КОМАНДЫ
Даже несмотря на то, что эксперимент Мильграма по Подчинению и Личной Ответственности показал, что люди способны легко расставаться со своей независимостью, - факт, что человека можно загипнотизировать с целью совершения действий, противоречащих его моральным принципам, по-прежнему воспринимается с трудом. Эксперименты, проводимые в армии США, заставляют в это поверить. Более того, из них следует, что людей можно побуждать к совершению действий, противоречащих их моральным принципам, если их представление реальности искажалось в ходе контролируемого гипнотического состояния. Один из экзмпляров ставил цель заставить рядового - нормального, психологически уравновешенного солдата - напасть на вышестоящего по чину офицера (самое страшное из возможных преступлений в армии). Погруженному в глубокий транс, ему сообщили, что сидящий напротив него офицер - это солдат неприятельских войск, собирающийся его убить. В сознании рядового, это была ситуация «убить или быть убитым». Рядовой немедленно вскочил и схватил офицера за горло. Опыт повторялся несколько раз. Д-р Эстабрукс, глава Отделения Психологии Колгейтского университета - один из наиболее авторитетных источников, вызывающий трепет умственно-контролируемых колумнистов шестой колонны в военное время США, - утверждает: «Я могу загипнотизировать человека, без его осведомленности или согласия, на совершение измены».
ВЫЯВЛЕНИЕ ПАТТЕРНОВ
Люди обладают естественой склонностью замечать скорее необычное, чем обычное, скорее неожиданное, чем ожиданное. Теория Обнаружения Сигналов предполагает, что задача обнаружения включает две стадии обработки информации: во-первых, сенсорные показания относительно наличия или отсутствия сигнала или шума, во-вторых, принятие решения, заслуживают ли показания внимания, - основанного также на вероятностности и возможных результатах. Психофизики предпринимают попытки измерять отношение между физическим раздражением и производимыми им психическими ощущениями. Порог возможностей человеческого зрения определяется способностью видеть пламя свечи темной ясной ночью с расстояния в 20 км. Порог осязания - колебания крылышка мухи, падающего на щеку с расстояния 1 см. Пороги различия определяются как минимально отмечаемое различие (МОР), или наименьшее изменение, которое можно заметить с одной или двух попыток. МОР для веса - 2%, для яркости - 2%, для громкости - 10%. В отношении техник наблюдения Учебники Контрразведки пользуются данными психологических исследований, согласно которым через зрение мы получаем примерно 85% жизненного опыта, через слух - всего 13%, и через осязание, вкус и запах - примерно 2%. Человеческое зрение не в состоянии различить движение, происходящее за менее чем 1/10 секунды, что является основанием для большого числа иллюзий и трюков, таких, как «ловкость рук», «жонглерство» и т.д. По отношению к пространству зрение полезнее, чем слух, поэтому оно доминирует, но по отношению ко времени слух отличается большим разрешением, чем зрение, чему примером служит восприятие речи. Слух в 10 раз лучше, чем зрение, позволяет различить события, следующие вплотную одно за другим.
Ученые изучают, каким образом чувства помогают мозгу заполнить разрывы восприятия, чтобы придать смысл происходящему. Эксперименты показывают, что момент восприятия - который мозг считает «настоящим моментом» - может иметь место по прошествии вплоть до полсекунды после того, как событие произошло. Свет должен достигнуть глаз, и звук должен достигнуть ушей, затем оба сначала обрабатываются мозгом так, что представляются одновременными. «Но это только хитрость мозга, создающего правду из иллюзии, и требуются большие усилия для того, чтобы представить, как оно все на самом деле».
Так что на вопрос: «Как это все происходит?» - возможен ответ: все это иллюзия, и вещи на деле не так уж связны, как кажется.
ГИПЕР-ПОЛИТИКА
Гипер-механизмы государственного контроля проводят идеи, которые направляют фокус внимания внутрь языка. На чем бы вы ни остановили свое внимание, вы получаете этого больше и больше. Как только внимание сфокусировано, способность вопринимать внешние импульсы снижается, поскольку слова рисуют картины в человеческом сознании. Рамка восприятия влияет на смысл и на успешность гипнотического внушения. Смысл создается рамками, которые вы выбираете, контекстами, которые вы используете. Вместе с визуальным образом загружается неизбежно искаженная перспектива, - основное свойство большинства оптических иллюзий. Индивиды с большим разнообразием возможностей для выбора получат более широкий спектр способов взглянуть на вещи, а значит, и больший горизонт контроля. Смена рамок может уменьшить число возможностей, а вместе с ним - гибкость и мощность.
Как правило, группы политического влияния учреждают новостные агентства для тонкой пропаганды и манипуляции мета-данными. Спецслужбы мобилизуют свои службы на приготовление из сырых данных - битов информации для газетных эдиториалов. Новостные ленты использовать выгодно, журналисты и редакции охотно принимают их в качестве сводок из независимых источников. Зачем нужна цензура, если стилистами информационного тела выступает тайная разведка?
Власть сама по себе невидима, она дает знать о себе лишь в своих действиях. Вопрос, на что и на кого распространяется контроль, остается без ответа, потому что видны только его проявления, а основания - скрыты. (Представительские системы - затратные, но высокодейственные орудия.) Война систем репрезентации ведется без всяких стандартов и инстанций. Государственный гиперконтроль - это орудие повышения мотивации посредством программирования подсознания на активное сотрудничество с внушенными сознательными желаниями, потому оно чрезвычайно эффективно используется для модификации поведения.
ГИПЕР-ТОПОЛОГИЯ
Топология как наука, произошедшая из геометрии, имеет дело с физическими и абстрактными элементами, которые не изменяются при искажении или деформации, при ударе или натяжении, а только если они разломаны или разорваны. По определению, если пространства могут быть извлечены друг из друга путем последовательной деформации, без разрывов или разрезов, то они принадлежат к одному топологическому классу. Это означает, что в топологическом смысле двухмерный треугольник равнозначен кругу, но не равнозначен отрезку на прямой линии. Трехмерный куб можно преобразовать в шар, но не в кольцо; шар топологически не равнозначен тору (бубликообразная поверхность, порождаемая вращением круга вокруг оси). Хотя сфера существует в трехмерном пространстве, ее поверхность двухмерна. Подобным образом, гиперсфера, обладающая трехмерной поверхностью, изгибается в четвертое измерение. Гиперкуб - это четырехмерный аналог обыкновенного куба; как трехмерный куб можно построить путем складывания шести квадратов, так и четырехмерный куб можно построить путем вкладывания друг в друга восьми кубов. Гиперсфера - это сфера, имеющая более трех измерений, и обладающая той же пространственной формулой, что и тор, - которая также является формулой водоворота. Торообразность, присущая гиперсфере, и широко распространенная также в природе, например, в магнитных полях и дымовых кольцах, в последнее время считается также собственной формой пространства как такового.
Топология исследует пространство с точки зрения того, как его представление меняется в перспективе и в эффектах размерности. Гиперсфера показывает взаимосвязанность вещей, даже если они появляются отделенными друг от друга. Концепция множественности измерений и истории путешествий через каналы гравитации «кротовых нор», раздвигающие горизонты со сверхсветовой скоростью, - принадлежат не только научной фантастике. Расширение логического пространства в сферу гипер-измерений, предположение о существовании более чем трех измерений, является необходимостью для любых технологических диаграмм и технически логичных структур, работающих с проблемами динамической сложности. Кроме всего прочего, оно применяется в коммуникационной структуре параллельного программирования, комплексном информационном менеджменте и сетевой топологии, - науке о структурах, связывающих информационные каналы. Также, ограниченность перспектив и непосредственное восприятие относительных пропорций открывают путь ложным представлениям о «спецэффектах», питаемым общественностью. Размерность познаваемого пространства вбирает в себя свойства гиперсети нашего мира темных аттракторов, где на арене представления силы гравитации постоянно меняют соотношение времени и пространства.
ДВУСМЫСЛЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Изначальное сообщение неясных, противоречивых или двусмысленных мотивов или данных оставляет глубокий след на нормальном восприятии даже после того, как становится доступной более подробная информация. Этот эффект был экспериментально подтвержден опытами, когда испытуемым предлагался неясный искаженный образ. Чем более глубоким было первое и очевидно неверное впечатление от двусмысленного раздражителя, тем большее влияние оно оказывало на последующие впечатления. По мере того, как картина разъясняется, в предыдущий образ включаются новые данные, но также усиливается первоначальная интерпретация, поддерживается сопротивление когнитивной перемене, и так до тех пор, пока противоречие не становится настолько сильным и очевидным, что входит в конфликт с сознанием.
Гипотетическая оценка требует значительно большего объема информации, чем первоначальная интерпретация, поэтому наблюдается тенденция к сохранению ранних, пусть и неверных, впечатлений. Трудность - не в приобретении новых впечатлений или новых идей, а в изменении уже утвердившихся впечатлений. Человеческие мнения, формирующиеся на основе очень ограниченной информированности, не отвергаются и не изменяются без весьма жестких и широких аргументов очевидности, требующих совершить аналитическую переоценку. До тех пор, пока влияние ожиданий и априорных образов на восприятие обусловлено двусмысленными раздражителями и противоречивой информацией, собственные априорные оценки аналитика могут оказывать большое влияние и на критической анализ, несмотря на стремление к объективности. Поскольку Культурная Интеллигенция по определению работает с ситуациями высокой степени двусмысленности, аналитики применяют стратегию отложенного суждения - настолько, насколько это возможно.
ДЕКОГНИТИВНАЯ ПОДГОТОВКА
Состояния гиперконтроля как орудие политики используют техники психологического принуждения с целью индоктринации граждан. Цель оправдывает средства, и она заключается в том, чтобы сформировать элитистское, тоталитарное общество. Если вы можете заставить человека вести себя так, как вы хотите, - вы можете заставить его верить так, как вы хотите. Техники состояний гиперконтроля основываются на тех же принципах, что и техники контроля над сознанием, исследуемые в системах общественного контроля, таких, как культы и социальные тела вообще. К ним относятся: изоляция, регрессия, мета-коммуникация (внедрение подсознательных посланий посредством акцентирования ключевых слов, или фраз, в долгих, вызывающих смущение объяснениях), и групповое давление. Преследуются цели снижения бдительности, программирования смущения и опустошения сознания. Силы хаоса восстанут против сознания, когда будет лишено голоса, рассеяно и уничтожено повседневное мышление.
EDOM (Электронное Разрушение Памяти) достигается через электронное сжатие мозга с помощью микроволновой технологии, вызывающего избыточные объемы нейропроводящего ацетилхолина, и создает состояние ступора, когда блокированы зрение и слух. Память может быть остановлена на то время, которое продолжается радиосигнал. Контроль человека над ситуацией теряется на то время, которое он подвергается воздействию радиосигнала. Всякое воспоминание о произошедшем стерто, сознание пусто. Память искажена, и ориентация во времени разрушена.
ЗАВОРОЖЕННЫЕ ДАННЫЕ
Касательно возможности прямого доступа в мозг любого человека с помощью электромагнитного наведения фундаментальных алгоритмов, Майкл Персингер утверждает, что геомагнитное воздействие на человеческий мозг способно сообщить некоторые ложные восприятия. Паранормальные и религиозные воззрения могут опосредоваться различным образом субкортикальными и кортикальными феноменологическими процессами темпоральных (лимбических) лобных долей.
