Атлантиды моря Тетис

      Речь здесь, конечно, шла о рождении островка Теи в лагуне Санторина, а не о катастрофическом взрыве, образовавшем эту лагуну. Верхний слой тефры, по данным океанологов, образовался гораздо позже нижнего — между двумя катастрофическими извержениями вулкана прошло более 20 тысяч лет. Более точная дата была получена на самом Санторине. Под толщиной пепла в 30 метров удалось обнаружить кусок дерева, который дал возможность применить методы радиоуглеродного датирования, давно взятые на вооружение археологами. Анализ показал, что этот кусок был отделен от дерева между 1510 и 1310 годами до н. э. Примерно в этом промежутке времени и случилось катастрофическое извержение вулкана, точнее, три извержения в течение двух-трех десятков лет, причем каждое из них сопровождалось выбросом чудовищного количества пепла и пемзы. А затем центральная часть Санторина-Стронгиле, как и 20 тысяч лет тому назад, вновь ушла в морскую пучину, образовав лагуну-кальдеру.
      О событиях, происходивших 35 веков назад в Эгейском море, могут дать представление катастрофические извержения вулканов, происходившие в прошлом веке на островах Индонезии. В 1812 году на острове Сумбава родился новый вулкан, получивший наименование Тамбора. За три года своей деятельности он вырос до высоты в четыре километра, а 15 апреля 1815 года произошел страшный взрыв, который был слышен на расстоянии до 1800 километров, «укоротивший» вулкан с 4000 до 2851 метра. В камни, раскаленный песок и пепел превратились многие десятки кубических километров породы, слагавшей молодой вулкан. «Если бы вся эта масса обрушилась на Париж, над городом образовался бы «могильный холм» высотой больше тысячи метров», — пишет известный французский вулканолог Гарун Тазиев в книге «Встречи с дьяволом». Тучи пепла закрыли небосвод на площади радиусом до 500 километров: здесь в течение трех дней стояла полная тьма. На месте взрыва образовалась кальдера, огромный кратер глубиной в 600–700 метров и диаметром шесть с половиной километров. Этот «провал» породил гигантскую волну-цунами в заливе Бима, которая разрушила Здания, с корнем вырвала деревья и выбросила далеко на остров большие корабли, стоявшие на рейде.
      Извержение вулкана Тамбора было одной из самых грозных, самых опустошительных и самых мощных за последние тысячелетия истории Земли катастроф. Она погубила около 100 тысяч человек, превратила в безжизненную пустыню некогда цветущие земли островов Сумбава, Ломбок и ряда других. Энергия, выделившаяся при извержении Тамборы, эквивалентна взрыву 200 000 атомных бомб… И такое же чудовищное количество энергии, по всей видимости, выделилось при извержении вулкана Санторин в Эгейском море!
      Если Тамбора дает представление о размахе извержения, то другой вулкан Индонезии, знаменитый Кракатау, позволяет нарисовать картину гибели Стронгиле и превращения его в архипелаг Санторин. Ибо Кракатау, как и Стронгиле, до взрыва представлял собой остров (правда, несколько меньших размеров — девять на пять километров), образованный тремя слившимися воедино конусами вулканов (Стронгиле, как мы уже говорили, образовывали семь таких слившихся конусов).
      Извержение Кракатау произошло в августе 1883 года в Зондском проливе, разделяющем два крупнейших острова Индонезии — Суматру и Яву. «26 августа в 13 час. жители острова Явы, находящегося на расстоянии 160 км от Кракатау, услышали шум, похожий на гром. В 14 час. над Кракатау поднялась черная туча высотой около 27 км. В 14 час. 30 мин. были слышны частые взрывы, и шум все усиливался. В 17 час. произошло первое цунами, которое, вероятно, было вызвано обрушением кратера. До полудня 27 августа возникало еще несколько цунами, которые объяснялись, видимо, дальнейшими обрушениями северной части Кракатау, — пишет основоположник советской вулканологии В. И. Влодавец в своей книге «Вулканы Земли». — Взрывы продолжались всю ночь, но самые сильные из них произошли 27 августа в 10 час. 2 мин. Газы, пары, обломки, песок и пыль поднялись на высоту 70–80 км и рассеялись на площади свыше 827 000 кмІ, а звук взрывов был слышен в Сингапуре и в Австралии.» Звук этот донесся не только до внутренних областей Австралийского материка, но и до далекого острова Мадагаскар возле берегов Африки.
      Спустя полчаса после взрыва волны-цунами обрушились на берега ближайших островов, уничтожая здания, разрушая полотно железной дороги на Яве, губя посевы, словно щепки, ломая стволы деревьев в садах и джунглях. Свыше 36 тысяч человек погибло, сотни тысяч остались без жилья, сокрушенного Цунами. Раскаленный пепел и обломки покрыли многие сотни квадратных километров. Волна, вызванная взрывом, обошла весь земной шар. Ее скорость достигала 566 километров в час, а высота — 35 метров.
      Не прошло и часа после первого взрыва, как в 10 часов 54 минуты того же памятного дня 27 августа последовав второй взрыв такой же силы, но, к счастью, не сопровождавшийся волнами-цунами. В 16 часов 35 минут произошел третий взрыв, вызвавший цунами, правда, не столь разрушительные. Взрывы продолжались в течение всей ночи с 27 на 28 августа, хотя сила их постепенно ослабевала. Отдельные взрывы происходили в течение всей осени 1883 года и только 20 февраля следующего года произошло последнее извержение, после чего Кракатау утих.
      «За время извержений было выброшено не менее 18 кмі горных пород, из них две трети упало на площади радиусом 15 км от места взрыва. Море, в частности к северу от Кракатау, обмелело и сделалось несудоходным для больших кораблей, — пишет В. И. Влодавец. — В результате этих взрывов сохранилась только южная половина конуса Раката, а на месте остальной части острова образовалась в океане впадина диаметром около 7 км, состоящая из двух впадин. Одна — между островами Ферлатен («Пустынный» остров к северо-западу от Кракатау. — А. К.) и Ланг («Длинный» остров к северо-востоку. — А. К.) глубиной в среднем 70 м (в двух местах она достигала почти 120 м). Вторая впадина, большая по размеру, находилась к югу от предыдущей и имела более ровное дно, максимальная глубина которого была 279 м. Однако существует мнение голландского вулканолога Б. Эшера, что в момент сильных взрывов образовалась воронкообразная впадина глубиной около 3 км, которая затем благодаря происшедшим оползням со стенок воронки уменьшилась до вышеупомянутой цифры, т. е. до 279 м.»
      Воронка, образовавшаяся после взрыва Санторина, гораздо больше по площади и глубже, чем воронки, возникшие в результате страшного взрыва Кракатау. Это означает, что и извержение Санторина-Стронгиле было еще более сильным. Во время его было выброшено 70 кубических километров горных пород, то есть в три-четыре раза больше, чем при взрыве Кракатау. Трудно представить себе, какие бедствия принесло катастрофическое извержение Санторина жителям Эгеиды и в первую очередь жителям самого острова-вулкана.

Пепел и фрески Санторина

      Ни Шлиман, открывший Трою и погребения в Микенах, ни Фуко, исследователь Санторина, не думали, что их находки — следы существования культуры, более древней, чем классическая. Обломки керамики, обнаруженные на Тире, имели сходство с замечательной керамикой минойской цивилизации Крита. Но в ту пору никому в голову не приходило, что эллины, учители римлян, имели своих учителей — подданных царя Миноса. Еще в 1867 году на Санторине нашли меч, украшенный золотыми изображениями двойных секир-лабру, этого характерного символа минойской культуры. Но лишь в XX веке — после находок Эванса — этот символ был расшифрован, и стало ясно, что культура, существовавшая на Санторине-Стронгиле до катастрофы, родственна минойской цивилизации.
      Правда, еще в прошлом веке великий географ и пламенный революционер Элизе Реклю в своей капитальной многотомной монографии «Земля и люди» пророчески писал о том, что «пропасть Санторина есть результат взрыва, который еще в доисторические времена заставил взлететь, в виде пепла, всю центральную часть горы; по крайней мере, громадное количество обволакивающего туфа на внешних склонах острова говорит изучающему их геологу именно о таком разрушении. Тера, Терасия, Аспрониси были остатками великой земли, населяемой некогда народом замечательно культурным; извержения вулкана поглотили это; слой пемзы, достигающий в некоторых местах до 50 метров толщины, покрывает остатки жилищ народа, которому известны были золото и, по всей вероятности, медь, который пользовался орудиями из обсидиана и украшал вазы изображениями растений и животных». И лишь в 1922 году, изучив найденные под слоем вулканического пепла Санторина вазы, археолог Л. Ренодин пришел к выводу, что и сами вазы, и найденные за полвека до него поселения на Тире, также погребенные многометровым слоем пепла, относятся «к концу среднеминойского периода и началу позднеминойской цивилизации», то есть ко II тысячелетию до н. э. А еще почти полвека спустя греческий археолог Спиридон Маринатос, проведя основательные раскопки в земле острова Тира и разведку на дне лагуны Санторина, сумел восстановить былой облик минойского Стронгиле.
      Возле селения Акротири, в южной части острова Тира, Маринатос нашел засыпанную вулканическим пеплом столицу Стронгиле. Пробный раскоп глубиной в четыре с половиной метра, заложенный в 1967 году, обнаружил каменную стену. Затем поблизости под слоем пепла было открыто жилое строение, сосуды минойского периода, обломки ткацкого станка и большие шлаковые блоки — фрагменты дворца или виллы, похожие на те, что прежде были известны лишь по раскопкам на Крите. На следующий год раскопки у Акротири продолжились, причем участие в них приняли не только археологи, но и искусствоведы из Бостонского музея изящных искусств, и Джеймс М. Мейворд из Вудс-Холского океанографического института. Искусствоведы ожидали открытия шедевров, подобных тем, что обнаружил Эванс на Крите. Океанологи же ожидали находок, которые могли бы уточнить датировку событий, происходивших в районе Эгеиды в середине II тысячелетия До н. э. (ибо еще Ханс Петерссон выражал надежду на то, что помощь подводной геохронологии и археологии будет взаимной, — и надежда эта возлагалась, в первую очередь, на исследования в Эгейском море и на Санторине).
      Ожидания искусствоведов блестяще оправдались. Под многометровым слоем пепла удалось открыть фрески, по мастерству исполнения не уступающие фрескам минойского Крита. На них запечатлены были растения, птицы, пейзаж острова до извержения, грациозно ступающие антилопы, склоненная пальма, голова юноши негроидного типа, мальчики, боксирующие в специальных перчатках, процессия женщин со священными дарами и обезьяноподобное существо, окрашенное в синий цвет.
      Раскопки города минойской эпохи на Санторине еще не завершены. Ученые предполагают, что столица Стронгиле тянулась поперек всего острова и имела гавань. Взрыв вулкана уничтожил северную часть города, засыпал многометровым слоем пепла южную, а отдельные кварталы ушли под воду, на дно лагуны. Их остатки обнаружены на глубине 20 метров, но не исключено, что будущие исследования под водой позволят найти руины и на большей глубине.
      При раскопках столицы Стронгиле археологов удивило то обстоятельство, что под пеплом не найдено ни скелетов погибших жителей острова-вулкана, ни ценных вещей, ни изделий из золота и серебра. Видимо, обитатели острова-вулкана знали о грядущей катастрофе и спешно покинули его, захватив с собой ценности. Но вряд ли они спаслись на близлежащих островах: на беглецов обрушился горячий пепел, гигантские волны, пемза и вулканические обломки. Извержение на Санторине 1650 года не идет ни в какое сравнение с той чудовищной катастрофой, которая постигла остров в середине II тысячелетия до н. э. Между тем, как свидетельствуют очевидцы, после извержения 1650 года печальные последствия его ощущались в течение трех месяцев: «Ядовитые газы вблизи побережья отравили 40 крестьян и большое количество скота, вся равнина была покрыта телами мертвых птиц и других животных. Многие жители потеряли зрение на шесть — девять дней. От сероводородных испарений потемнели серебряные и золотые монеты и другие металлические предметы, даже те, которые хранились в закрытых ларцах. Недалеко от Колумбоса парусное судно застряло в плавающей пемзе, и всю его команду, девять человек, постигла трагическая смерть. Слой пемзы на море был таким толстым, что брошенные на него камни не тонули, и многие считали, что он мог бы выдержать даже человека, если бы кто-нибудь попытался пройти или проползти по нему. Пемзы было так много, что она покрыла все море между Кикладами».
      Очевидно, эта картина после гибели Сантарина-Стронгиле была еще более впечатляющей и страшной: суда беглецов застревали в каше из пемзы, их опрокидывали грязевые волны, люди умирали, задыхаясь от ядовитых газов. Если же кому-либо из счастливцев удалось добраться до близлежащих островов, то и эти острова находились в плачевном состоянии, ибо пепел и пемза взорвавшегося вулкана также накрыли их плотным слоем. Катастрофа, погубившая Стронгиле и превратившая «круглый остров» в архипелаг Санторин, нанесла смертельный удар не только жителям Стронгиле и соседних с ним островов, но и привела к гибели великой цивилизации острова Крит, расположенного в 120 километрах от Санторина.

Взлет и падение царства Миноса

      Археологи, начиная с Эванса, смогли проследить зарождение древней цивилизации на Крите. Остров был заселен в очень давнюю пору, видимо, со стороны Кикладских островов, где родилось, раньше чем где-либо на планете, искусство мореплавания. Поселения людей неолита обнаружены в центральной и восточной части Крита, в том числе и на том месте, где впоследствии возник великий город Кносс. Первопоселенцы острова часто устраивали свои жилища в скалах, вдалеке от моря; это были круглые хижины или дома, сложенные из камня и необожженного кирпича. Крыша делалась из прутьев, которые затем покрывались глиной. Главным занятием поселенцев была охота. Пользовались они орудиями, изготовленными из камня, — острыми, хорошо отполированными топорами и ножами. Из кости делались иглы и шила, а из глины лепили посуду, которая затем обжигалась в печи. На территории будущего Кносса археологи нашли большие дома — это свидетельствует о том, что здесь жили несколько семей, ведущих общее хозяйство. И, стало быть, в ту пору на Крите не было единого государства, а существовал первобытно-общинный строй.
      Время возникновения минойской цивилизации, которое характеризуется использованием меди, а затем и бронзы, относится к более поздней эпохе — ко второй половине III тысячелетия до н. э. Во второй половине II тысячелетия до н. э. наступает расцвет самобытной цивилизации острова Крит, который сменился ее гибелью. О причинах гибели ученые стали спорить еще в те годы, когда шло открытие городов и памятников минойской культуры.
      Начав изучать древнюю культуру Крита, археологи обнаружили, что примерно за полторы тысячи лет до нашей эры все города, порты и поселки на северном и восточном берегах острова были уничтожены какой-то катастрофой. Приморские поселения Крита были покинуты внезапно, население укрывается в неприступных горных убежищах в центре острова. Крупные города и дворцы Крита подвергаются разрушению, в том числе и столица Кносс с ее легендарным Лабиринтом, дворцом царя Миноса.
      «Заключительная сцена разыгралась в помещении, которое воссоздает перед нами наиболее драматическую обстановку из всех раскопанных строений, — в «тронном зале». Этот зал был найден в состоянии полного беспорядка. В одном углу лежал опрокинутый большой сосуд от масла; культовые сосуды, казалось, были в употреблении в момент наступления катастрофы. Все имело такой вид, будто царь в смятении поспешил сюда, желая в последний момент совершить какую-то религиозную церемонию, чтобы спасти свой народ», — так описывает гибель Лабиринта английский ученый Дж. Пендлбери, лучший знаток археологии Крита, ученик «колумба минойской культуры», Артура Эванса.
      Что явилось причиной катастрофы? Ведь она произошла в период высшего расцвета минойской цивилизации, а это значит, что силы, подтачивающие любое рабовладельческое государство Древнего мира, в ту пору на Крите еще не созрели. Восстание рабов, подобное тому, что погубило Древнее царство в Египте, вряд ли могло сокрушить державу Миноса. Во-первых, потому, что на Крите, в отличие от Египта, никогда не было большого числа рабов, а во-вторых, восстав, рабы вряд ли превратили бы в руины все города и селения острова — ведь на этом самом острове им предстояло жить. Держава Миноса, безусловно, рано или поздно должна была прийти к своему краху, но в момент катастрофы ни экономические, ни социальные, ни внутриполитические причины не могли погубить ее. И, стало быть, здесь действовали причины не внутренние, а внешние, какие-то силы извне.
      История Древнего Востока знает множество примеров, когда вторжение «варварских», чуждых по языку и культуре народов сокрушало великие цивилизации и государства. Достаточно вспомнить вторжение гиксосов в Египет или завоевание Двуречья, где создателей убаидской, древнейшей, цивилизации сменили шумеры, затем вавилоняне, затем ассирийцы, персы, арабы. Миф о Тесее, победителе Минотавра, несомненно отражает реальные исторические события: археология и дешифровка линейного письма Б убедительно говорят о том, что после падения царства Миноса на Крите появились греки-ахейцы, перенявшие у критян и навыки мореходства, и искусство письма, и многие другие достижения их цивилизации. Но означает ли это, что катастрофа, постигшая Крит, и есть ахейское завоевание острова?
      Греки-ахейцы, предшественники «классических» эллинов, создатели «златообильных Микен», «крепкостенного Тиринфа» и «песчаного Пилоса», появились в Элладе по крайней мере за полтысячи лет до гибели державы Крита. Нет сомнений в том, что они покорили минойцев в середине II тысячелетия до н. э. Но, быть может, ахейское завоевание Крита случилось лишь после того, как величие Крита ушло в прошлое и он уже не был «грозой морей», ибо все могущество минойской державы зиждилось на силе ее флота?
      И Древний Египет, и Двуречье соседние «варварские» племена покоряли лишь после того, когда эти державы приходили в упадок. В эпоху же их расцвета, наоборот, ближайшие племена и народы жили в постоянном страхе перед походами могущественных и хорошо организованных войск египтян, шумеров, вавилонян, ассирийцев. Точно так же и Средиземноморье трепетало перед флотом и войсками минойского Крита. Скорее всего, сначала над головой критян разразилась какая-то катастрофа, а лишь затем они были покорены греками-ахейцами. Катастрофа же эта, в отличие от Египта и Двуречья, не была связана с кризисом общественного строя. Остается один вывод: причиной ее было стихийное бедствие, обрушившееся на остров Крит.
      Артур Эванс считал, что этим бедствием было сильное землетрясение. Однако характер разрушений миноиских городов и поселений не подтверждает эту гипотезу. Вряд ли они погибли в результате вулканического извержения. Правда, при раскопках одного из дворцов Крита археологи обнаружили куски пемзы, а также спекшиеся куски других вулканических пород, перемешанные с серой. Но вулканов, способных на серьезное извержение, на острове не было и нет. Может быть, причина гибели минойской державы находится все-таки вне Крита, хотя она и носит естественное, природное, а не социальное происхождение?
      В 1939 году молодой греческий археолог Спиридон Маринатос на страницах английского научного журнала «Антиквити» высказал гипотезу, согласно которой гибель царства Миноса произошла после взрыва острова-вулкана Санторин. И, как показали последующие исследования, в которых приняли участие не только археологи суши, но и археологи-подводники, вулканологи, сейсмологи, геологи и специалисты по подводной геологии, эта гипотеза блестяще подтвердилась.
      Крит, как уже говорилось, был морской державой. Талассократии, владычеству минойцев в Средиземноморье, был нанесен страшный удар, ибо волны-цунами, обрушившиеся на его берега после катастрофического извержения Санторина-Стронгиле и провала центральной его части, вне всякого сомнения, потопили и выбросили на берег флот минойцев. Высота этих волн, видимо, достигала чудовищных размеров. На лежащем в 25 километрах к востоку от Санторина островке Анафи на высоте 250 метров выше уровня моря найден пласт тефры толщиной в пять сантиметров. Эта тефра, видимо, была занесена сюда волной после извержения Стронгиле — и, стало быть, высота волны могла достигать четверти километра! Возможно, что цунами на побережье Крита имели меньшую высоту — но и волн высотой в 20–30 метров достаточно было, чтобы уничтожить флот минойцев и нанести непоправимый ущерб поселениям острова.
      Ущерб был нанесен не только побережью Крита. Ведь после взрыва Санторина-Стронгиле на огромную высоту взметнулись десятки миллионов тонн пепла и пемзы. Ветер рассеял их по всей акватории Эгейского моря и даже занес в Северную Африку, Малую Азию и Македонию. Анафи Псара, Кос, Милос, Наксос и другие острова Киклад были покрыты слоем пепла толщиной более десятка сантиметров. Такой же слой пепла выпал и на Крите, в его центральной и восточной частях, наиболее густонаселенных районах острова. Естественно, что этот пепел погубил весь урожай и превратил плодородную землю в пустыню.
      Взрыв на Санторине вызвал мощный подземный толчок. Но если в эпицентре сила землетрясения превысила 10 баллов, на Крите она уменьшилась до 7–8 баллов. Минойцы, жившие испокон веков под угрозой землетрясений научились возводить сейсмоустойчивые строения, и эти строения выдержали подземный толчок (сосуды, найденные в кладовых дворцов, стоят вертикально — это значит, что землетрясение не повалило ни здания, ни укрытые в них сосуды). Однако большой ущерб Криту нанесен был не только цунами и вулканическим пеплом, но и взрывной волной, которая пришла на остров вслед за подземным толчком, последовавшим после взрыва Стронгиле.
      «При извержении Кракатау грохот взрыва был слышен на площади, равной 1/13 земного шара. Воздушные ударные волны разбили стекла в домах на расстоянии 150 км, а в некоторых случаях были повреждены и старые дома на расстоянии 800 км от Кракатау. Кальдера Санторина площадью 83 кмІ и слой пепла в 30 м на ее обломках — островах Тира, Тирасия, Аспрониси — позволяют думать, что минойское извержение было сильнее и катастрофичнее извержения Кракатау. Значит, на Кикладских островах и на Крите, расположенных в 100–150 км от Санторина, взрывная волна должна была вызвать существенные разрушения. Возможно, что разрушающее действие воздушной волны было даже больше, чем землетрясения, — пишет И. А. Резанов в книге «Атлантида: фантазия или реальность?» — Если минойское извержение Санторина было равно по мощности извержению Кракатау, то грохот взрыва был слышен у Гибралтара, во всей Европе, включая Скандинавию, в Персидском заливе, на побережье Черного моря, в Центральной Африке и даже еще дальше.»
      Все эти бедствия подорвали экономику Крита, привели к упадку земледелие, уничтожили минойский флот и, говоря словами Пендлбери, «сломили дух критян». Великая держава стала легкой добычей завоевателей-ахейцев. По всей вероятности, не только Санторин и Кикладские острова и не только минойский Крит пострадали от чудовищного взрыва вулкана Стронгиле. Бедствия обрушились и на соседние земли, где существовала высокоразвитая культура. В первую очередь это относится к Египту и странам «плодородного полумесяца» — Сирии, Палестине и Финикии.

      Карта эпицентров неглубоких землетрясений в Эгейском бассейне за период с 1901 по 1955 год.
      Линии показывают направление разломов, складок и других геологических структур. Цифры обозначают класс землетрясения.

«Язвы египетские» или потопы

      Академик Авраам Сергеевич Норов в своих «Исследованиях об Атлантиде», цитируя многие арабские и древнегреческие источники, ссылается и на труд арабского географа ибн Якута, в котором приводились сведения по истории Северной Африки и Египта: «По истечении рода фараонов царями Египта были дети Далуки. Из них особенно замечательны Дарокут бен Малтес и Раметрах. Эти два царя были одарены умом проницательным, необыкновенною телесною силой и притом обладали большими познаниями в магии. Когда греки вторглись в их владения, египетские цари, вознамерившись избегнуть их владычества, предприняли соединить Западный океан с морем Средиземным. При исполнении этого предприятия море потопило многие обитаемые земли и могущественные царства и пролилось даже на Сирию и Грецию».
      Царствовал Дарокут, согласно арабскому географу, за четыреста лет до Навуходоносора, упоминающегося в Библии (и, как показали раскопки Вавилона, лица вполне реального, жившего примерно за 1020 лет до н. э.). Поэтому вторжение океана, предполагал Норов, должно было произойти около 1450 года до н. э. И, задавался далее вопросом Норов, «таковое наводнение не совпадает ли с потопом Девкалиона, который обыкновенно относят к 1520 г. до Р. X.?» (то есть к 1520 году до н. э.).
      Датировка академика Норова с удивительной точностью совпадает с датой катастрофического извержения вулкана Санторин. Потоп же Девкалиона, о котором говорят античные мифы, по мнению многих современных исследователей, — это отголосок гибели Стронгиле, сопровождавшейся нашествием волн-цунами. Другие ученые связывают санторинскую катастрофу с потопом, произошедшим в правление царя Беотии Огигеса.
      «Многие античные авторы, — пишет Н. Ф. Жиров в книге «Атлантида», — утверждают о всеобщности этого потопа и сообщают некоторые интересные подробности. Так, по легенде, передаваемой в разных вариантах Филокором и Евсевием, после Огигесова потопа Аттика была необитаема от 190 до 270 лет. Римский же писатель Варрон (116—27 гг. до н. э.) сообщал, что во время этого потопа планета Венера изменила свой цвет, величину и форму, в течение девяти месяцев царила ночь, и в это же время действовали все вулканы Эгейского моря.»
      По мнению советского геолога И. А. Резанова, сведения, содержащиеся в мифах и сказаниях об Огигесовом потопе, напоминают извержение Санторина: во время потопа действовали все вулканы Эгейского моря; пепловая туча надолго превратила день в ночь; Аттика могла стать необитаемой из-за того, что ее поля и луга покрыл вулканический пепел, а «указанием на то, что в мифе об этом потопе идет речь о минойском извержении Санторина, служит одновременность наступления волн Эгейского моря, вулканических извержений «пеплопада».
      Греческий археолог Ангелос Галанопулос полагает, что мифы об Огигесовом и Девкалионовом потопах, видимо, повествуют об одном и том же событии, и событие это — катастрофический взрыв Санторина-Стронгиле. Вот что пишут Галанопулос и его соавтор Э. Бэкон в книге «Атлантида. За легендой — истина»: «По данным А. Стажеритеса, Девкалион родился в 1573 году до нашей эры и вступил на престол в 1541 году до нашей эры, в то время как Девкалионов потоп произошел в 1529 году до нашей эры. Великовский отмечает, что по свидетельству Сета Кальвиция, Девкалионов потоп был в 1516 году до нашей эры, однако Кристофер Гельвеций утверждает, что это случилось в 1511 году до нашей эры. Таким образом, многие источники указывают, что Девкалионов потоп произошел в то же самое время, когда взорвался Санторин и возникшие в результате этого гигантские цунами опустошили берега Восточного Средиземноморья». Галанопулос и Бэкон отмечают совпадение по времени этого события с исходом плененных израильтян из Египта, о котором повествует Библия. Чудесное совпадение беглецов и гибель преследовавшего их войска фараона Галанопулос и Бэкон также пытаются объяснить вполне реальными причинами, порожденными санторинской катастрофой.
      «И пошли сыны Израилевы среди моря по суше; и воды же были им стеною по правую и по левую сторону», повествует стих 22-й главы 14-й библейского «Исхода». Цунами, как правило, предшествует мощный отлив морских вод, обнажающих обширные пространства. (Так, во время извержения 1650 года на Санторине перед нашествием цунами море отхлынуло, обнажив развалины древних городов возле юго-восточного побережья Тиры.) Современные исследователи Библии полагают, что израильтяне пересекали «посуху» не Красное море, а «Море тростников» — пресноводную лагуну или озеро к востоку от дельты Нила. «Если принять эту точку зрения и если исход израильтян из Египта действительно произошел во время Девкалионова потопа, гибель египетской армии вполне можно объяснить одним из побочных последствий цунами, вызванных провалом центральной части Санторина, — пишут Галанопулос и Бэкон. — После взрыва в центре Санторина образовалась огромная кальдера, море устремилось в нее, чтобы заполнить гигантскую котловину, нынешнюю бухту Тиры, и воды отхлынули от берегов Восточного Средиземноморья. Когда воды отступили, коса, отделявшая лагуну от моря, естественно расширилась, «щель» на какое-то время перестала существовать, и лагуна оказалась полностью изолированной от моря. Очевидно, воспользовавшись этим, израильтяне смогли переправиться через лагуну, вернее, пройти по внезапно образовавшемуся перешейку.»
      А вслед за тем на преследователей-египтян обрушилась гигантская волна-цунами, обычно приходящая через десять — тридцать минут после того, как отхлынувшее море обнажает дно. «Погнались египтяне, и вошли за ними в середину моря все кони фараона, колесницы его и всадники его», — говорится об этом в Библии, — и нашли свою погибель в волнах-цунами.
      Правда, такая трактовка библейских событий вызывает сильные сомнения. Тем более, что в стихе, предшествующем стиху 22-му, который говорит о «сынах Израилевых», идущих среди моря по суше, прямо сказано: «Гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды». То есть не отлив, предшествующий цунами, а работа сильного ветра была причиной превращения «моря в сушу». Точно так же перемена направления ветра могла привести к штормовому нагону вод, которые уничтожили войско фараона.
      Зато в другом источнике, восходящем к глубокой древности, мы находим упоминание об огромных волнах, обрушившихся на берега Восточного Средиземноморья, — и это, по всей видимости, были цунами, порожденные провалом в центральной части Санторина-Стронгиле. Источник этот — глиняные таблички, покрытые клиновидными знаками письменности Угарита.
      Открытие легендарного города Угарит было сделано в 20-х годах нашего века.