Компьютерра (№255) - Журнал «Компьютерра» №47-48 от 20 декабря 2005 года

О качестве звучания разглагольствовать не буду — оно, с учетом ограничений аудиоформатов, практически безупречно у обоих конкурентов, да и, честно говоря, у большинства породистых mp3-плейеров. Гораздо интереснее сравнить цены: ведь если при тех же размерах, сходном дизайне и ощутимо большей функциональности Zen Vision:M будет дешевле конкурента, последнему придется несладко. Увы, пока можно оперировать лишь рекомендованной ценой в $349, которая, когда плейер доберется до магазина, может заметно подрасти. Так, рекомендованная цена 30-гигабайтного iPod Video — $329[Замечу — в комплекте с iPod не идет внешнее зарядное устройство и перекодировщик фильмов, которые добавили бы к цене еще $58], а в России его можно купить, дай бог, за $400. На локализацию Vision:M времени не требуется (в протестированном экземпляре уже присутствовал русскоязычный интерфейс), так что давайте дождемся появления плейера на отечественных прилавках. Схватка гигантов — это всегда занимательное зрелище, и почему бы не поддержать сильнейшего материально…

ОПЫТЫ: Оранжевое небо, оранжевый верблюд...

Пользуясь компьютерной терминологией, можно сказать, что организм практически каждого человека имеет критичные или некритичные баги. К числу некритичных, но — увы! — неустранимых относится дальтонизм. Многие слышали шутку про светофор и «лампочку вверху», но не придавали факту существования дальтоников особого значения.

На самом деле, светофор еще мелочь по сравнению с проблемами, которые периодически возникают в быту при столкновении с дизайном, разработанным явно без учета потенциального восприятия дальтониками. Несколько лет назад мне довелось сотрудничать с молодежным компьютерным журналом, оформитель которого отчего-то полюбил размещать розовый текст на голубом фоне или красный на коричневом. Однако зрением дальтоника розовый текст на голубом фоне воспринимается как пустой лист, равномерно окрашенный в серовато-голубой цвет. К счастью для читателей, это безобразие не продлилось слишком долго[Но успело вызвать насыщенные ненормативной лексикой отклики читателей на форуме журнала].

Второй пример. В Красноярске есть весьма продвинутый кинокомплекс, который рекламируется как один из лучших в России. Возможно, так и есть. Но для дальтоника покупка билета в кассах этого заведения создает изрядную проблему. Всего-то маленький нюанс: градации стоимости мест на LCD-мониторе, который оповещает клиента о наличии билетов на сеанс, для дальтоника неразличимы и сливаются по цвету с обозначением занятых мест. Подходишь к окошку кассы, называешь фильм и сеанс, кассир выводит на экран схему зала и предлагает: «Выбирайте места». Но как? Они ведь визуально все одинаковые. Ладно я, человек вполне состоявшийся и не стесняющийся проблем такого рода, но что испытывают подростки или люди с болезненной скромностью, страшно подумать. Захотят ли они снова пойти в этот кинотеатр — большой вопрос.

Строго говоря, кинотеатр ни в чем не виноват. Он использует готовый программный продукт. Разумеется, администрация отдельно взятого кинотеатра могла бы обратиться к автору программы и потребовать сменить цветовое решение интерфейса. Но разработка серьезного продукта подразумевает бета-тестирование, включающее проверку удобства интерфейса. Неужели никому из тестировщиков даже в голову не пришло, что интерфейс-то с изъяном?

Третий пример. Локализованные компьютерные клавиатуры. Не знаю, какие мотивы побуждают дизайнеров делать русские буквы именно красными. На черных клавишах они дальтонику почти не видны! Выбирая новую клавиатуру, я отверг несколько превосходных в остальном вариантов только из-за цвета кириллических символов. С немалым трудом мне удалось найти качественную клавиатуру, у которой буквы латиницы и кириллицы одинаково белые (рис. 1). Рекомендую: клавиатура от Genius, модель Comfy KL-0210. Впрочем, этот же производитель в других моделях иногда грешит красными буквами на черном фоне. К счастью, в последнее время на дизайнеров снизошло прозрение (или мода так удачно совпала), но двуязычные клавиатуры стали делать без красного на черном. Теперь альтернативные символы в большинстве случаев белые или цветные с добавкой синего. Спасибо!

Проблема восприятия цветовых решений интерфейса программы или оформления изделия не столь безобидна, как может показаться, но чаще всего обсуждается только психологический аспект восприятия. Между тем, если обратиться к медицинской статистике, около 8% мужчин и 0,5—1% женщин во всем мире страдают дальтонизмом в той или иной форме. Казалось бы, эта группа невелика. Но спросите у любого маркетолога, допустимо ли пренебрегать восемью процентами рынка? И не просто пренебрегать, а формировать отрицательное впечатление от своего продукта? Думаю, ответ очевиден — нельзя, и серьезные разработчики это понимают. Наглядный тому пример — цветовые решения интерфейса операционной системы MS Windows и приложений MS Office. Какой цветовой компонент по умолчанию преобладает в стандартном оформлении Windows, начиная с самых первых версий? Синий. Теперь угадайте, какой цвет хорошо видят почти все дальтоники? Правильно, тоже синий. Для большинства пользователей с ограниченным цветоощущением установки Windows по умолчанию комфортны еще на этапе инсталляции. Написал это и подумал: уж не дальтоник ли Билл Гейтс?

Официальное академическое описание ограниченного цветовосприятия, как дефекта зрения, появилось удивительно поздно, хотя Ломоносов еще в 1756 году высказал мысль о наличии в глазу светочувствительных аппаратов трех видов. Но лишь в 1794 году Джон Дальтон (John Dalton) выступил с докладом о частичной цветовой слепоте, которой страдал сам. Интересно, что впервые Дальтон обнаружил у себя этот дефект зрения совершенно случайно, в двадцать шесть лет.

Зная основы физики и приблизительно понимая устройство цифровой фотокамеры, сущность дальтонизма поймет даже школьник. Как известно, любой цвет может быть представлен в виде комбинации трех базовых цветов: красного, зеленого и синего (палитра RGB). И наоборот, можно получить исчерпывающую информацию о цвете, зная лишь соотношение между тремя компонентами RGB. В фото— и видеотехнике для этого применяются три независимые чувствительные матрицы, снабженные светофильтрами. Человеческий глаз устроен изящнее, в нем нет отдельных светофильтров. Роль чувствительных элементов играют специальные клетки сетчатки: три типа колбочек и палочки. Они рассеяны по сетчатке равномерно, как мозаика. Палочки отвечают за зрение при слабом освещении, без различения цвета. Поэтому «ночью все кошки серы». За восприятие цвета отвечают колбочки, содержащие светочувствительный пигмент. Если один из пигментов присутствует в недостаточном количестве, восприятие соответствующего цветового компонента оказывается ослабленным. Наиболее часто встречается ослабленное восприятие красного. Несколько реже — зеленого+красного, и совсем редко — синего. Наконец, встречаются экстремальные случаи, когда цветовое зрение отсутствует полностью, и человек видит мир как черно-белую фотографию.

Человеческий мозг обладает мощными компенсаторными способностями и старается восполнить недостатки цветового восприятия. Этому способствует и то, что зоны спектральной чувствительности глаза существенно перекрываются. Основываясь на уже имеющихся знаниях об окружающем мире, мозг способен в значительной мере восстановить цветовую картину методом «вычисления».

Вот простой, но эффектный пример: дальтоник с пониженным восприятием красного/зеленого настраивает баланс белого у цветного телевизора. Логично предположить, что для дальтоника «белый» будет совсем не таким, как для человека с нормальным зрением. Но нет, баланс белого он настраивает правильно! Дело в том, что он знает, как выглядит белый снег, белый лист бумаги, белый мел… Мозг подсознательно и навсегда фиксирует соотношение сигналов от колбочек для понятия «белый цвет». Вероятно, при этом задействован и яркостный сигнал от палочек, для обычного человека днем бесполезный. Аналогичным образом мозг учится правильно видеть красную кровь и красный сигнал светофора, зеленую траву и зеленого кузнечика, который в ней сидит. Как правило, они видятся не совсем так, как полноценным зрением. Зато видятся хоть как-то и различаются на приемлемом для повседневной жизни уровне. Но возможности мозга не безграничны, и компенсация имеет свой предел. Иногда она физически невозможна, как, например, при рассматривании полихроматических рисунков, служащих для проверки зрения и, в частности, для диагностики дальтонизма. Рисунки составлены из набора пятен разного цвета, но одинаковой яркости. Этой информации недостаточно для подсознательной компенсации, палочки сетчатки не могут быть задействованы, и дальтоник видит хаотичный набор точек.

Но когда в тест для проверки цветоощущения превращают корпоративный сайт, окно прикладной программы или страницу журнала, становится грустно. Перекинуть мостик между восприятием дальтоника и человека с полноценным цветоощущением помогают специальные утилиты и плагины к графическим пакетам. Их немного, и практически все созданы зарубежными разработчиками. Единственное, что мне удалось найти в Интернете отечественного, так это тесты на дальтонизм в виде традиционных полихроматических таблиц. Но эти таблички есть в любой районной поликлинике. Справедливости ради отмечу, что многие дизайнеры, по-настоящему профессиональные, обязательно проверяют результаты своего труда на восприятие дальтониками. Но наши соотечественники-программисты им в этом не помощники. Наверное, сказывается прошитая на генном уровне закомплексованность. Нам всегда было стыдно не только сознаться в собственном маленьком физическом недостатке, но и предложить помощь нуждающемуся. Проще сделать вид, что проблемы нет. С другой стороны, если о проблеме не говорят, откуда программисту знать о существующей потребности?

Попытаюсь объяснить, что нужно на самом деле. Есть реальная потребность в плагинах, позволяющих дизайнеру увидеть разработанный сайт "глазами дальтоника. Нужна утилита, которая автоматически проанализирует цветовую схему интерфейса, логотипа, рисунка и предупредит автора о наличии цветов, в восприятии которых возможен «провал», и/или неприятных сочетаний цветов и укажет их расположение. Можно разработать цветокорректор, работающий в фоновом режиме и временно смещающий цветовой профиль или подменяющий отдельные цвета на экране дисплея, если дальтонику трудно рассмотреть какое-то изображение или прочитать текст на сайте с неудачным дизайном. Аналогичная цветокоррекция, только в обратном направлении, поможет большинству дальтоников, работающих с графическим редактором, создавать более адекватные изображения (хотя полная компенсация невозможна).

Наконец, дарю идею простенькой утилиты. По нажатию горячей клавиши указатель мыши сменяется пипеткой забора цвета, как у «Фотошопа». Рядом с указателем, по нажатию правой кнопки мыши, всплывает название цвета: лиловый, пастельный и т. п. Придумывать их не нужно, существует стандартная палитра с английскими и русскими названиями. Помните, как в цветовой палитре MS Office всплывают подсказки с названиями цветов? Только там, в малой палитре, цветов кот наплакал, а в расширенной подсказок уже нет.

Знакомство с зарубежными программными разработками, предназначенными для помощи дальтоникам, можно начать с сайта www.vischeck.com. Настоятельно рекомендую посетить его людям, обладающим полноценным цветовым зрением: наконец-то вы сможете увидеть мир глазами дальтоника и почувствовать разницу. С сайта можно бесплатно скачать плагин к графическому редактору Photoshop. Распаковав архивный файл, поместите файл плагина в папку «Plugins» редактора. После запуска редактора плагин доступен в меню «Filters», как и любой другой фильтр (рис. 2). Можно симулировать три типа дальтонизма: протанопию, когда ослаблено восприятие красного; дейтеранопию, когда ослаблено восприятие красного и зеленого; а также редкий случай — тританопию с ослабленным восприятием всех трех цветов. К счастью, такой разновидностью дальтонизма страдает лишь один человек из 50 тысяч. Технология журнальной печати накладывает ограничения на достоверность цветопередачи, но можно попытаться рассмотреть результаты работы фильтра, сравнивая с исходной фотографией (рис. 3).

Возможность взглянуть на изображение глазами дальтоника безусловно полезна. Но гораздо полезнее обратная функция — сделать различимыми для дальтоника «проблемные» изображения. В качестве примера на сайте приводится фотография клетки, сделанная электронным микроскопом. Ученый-дальтоник физически не способен различить на изображении отдельные компоненты клеточной структуры. На практике это означает профессиональную непригодность ученого в силу физиологических ограничений, независимо от уровня интеллекта и полученного образования. Печально, не правда ли? Тем не менее, подвергнув изображение незначительной обработке, его можно сделать вполне читаемым и для дальтоника. Здесь нужно учитывать, что в электронной микроскопии, томографии и многих других областях науки и техники, где используется «синтетическая» визуализация, абсолютное значение цвета не так уж и важно, поскольку зависимость между измеряемой величиной и обозначающим ее цветом весьма условна. Предлагаемый учеными из Стэнфордского университета алгоритм позволяет обрабатывать проблемные изображения, делая их более наглядными для людей с ограниченным цветоощущением. Лицензирование алгоритма для применения в сторонних разработках платное, но можно испытать его в действии, загрузив файл изображения на сервер разработчиков и увидев результат на своем мониторе через несколько секунд.

Попытки компенсировать дальтонизм при помощи окрашенных контактных линз или очков с окрашенными стеклами успехом не увенчались, поскольку они дают лишь простейшее окрашивание изображения, без учета психофизиологии восприятия цвета. Кроме того, для выраженного эффекта улучшения восприятия бывает необходимо превратить цвет в другой, лежащий в иной спектральной зоне (например, розовый в голубой), что невозможно сделать при помощи светофильтра. Применение окрашенных светофильтров для людей с ограниченным восприятием красного/зеленого в большинстве случаев дает непредсказуемый результат, от отсутствия полезного эффекта и вплоть до тошноты и головной боли.

Достижения электроники позволяют уже сейчас создать корректирующие очки с миниатюрными видеокамерами, компьютерной обработкой изображения и выводом его на LCD-окуляры. Поначалу такой прибор будет довольно громоздким, но ведь и сотовые телефоны еще недавно были немногим меньше кирпича. Во всяком случае, есть перспективное направление для развития техники, оно востребовано и вряд ли окажется заброшенным. Поживем — увидим. В цвете.

ТЕХНОЛОГИИ: Сколько мегапикселов можео разместить

Номером назад мы узнали, что физический размер матрицы и количество мегапикселов в ней — это разные вещи, которые должны рассматриваться отдельно. С первым вопросом мы более или менее разобрались, выяснив, что при имеющихся физических размерах матриц существующие объективы любительских камер все равно дают картинку максимум 3—4 мегапиксела. Но предположим, что объектив у нас идеальный, и в рамках этого допущения перейдем ко второму вопросу: так сколько же надо мегапикселов и в каких случаях?

Прежде чем отвечать на него, я хочу сделать пару замечаний о выборе режимов записи снимка. Не исключено, что счастливые обладатели любительских карманных камер, прочитав первую часть статьи, уже готовы взяться за настройку своих аппаратов. В самом деле, если камера все равно выдает максимум 3 мегапиксела, так зачем занимать столько места на флэшке, а потом и на жестком диске, и записывать с максимальным качеством? Тут есть два обстоятельства, которые должны удержать вас от этого шага.

Во-первых, если вы внимательно рассмотрите таблицу возможных режимов, в которых может работать ваш аппарат, то увидите, что производители, как правило, увязывают размер снимка со степенью сжатия JPEG (RAW— или TIFF-форматы мы не рассматриваем, так как для них по понятным причинам разбираемый вопрос вообще не стоит). У многих бюджетных аппаратов (не у всех, конечно) выбирать степень сжатия отдельно можно только для максимального разрешения. А увеличение степени сжатия JPEG — плохой способ экономии. Обычное максимальное качество (Fine, или как оно там у вас называется) предполагает 5—7-кратное сжатие, обеспечивающее приемлемые снимки без видимых артефактов. Такие снимки отличаются от TIFF, полученных преобразованием из RAW, только тем, что их нельзя сильно растягивать (незаметные ранее артефакты вылезут обязательно), но, как мы увидим ниже, при исходном 6—8-мегапиксельном кадре это и не требуется. Но вот увеличивать сжатие сверх этих значений ни в коем случае не рекомендуется. И если вдруг флэшка заканчивается в тот самый момент, когда вы неожиданно попали на нудистский пляж, то экономии ради следует уменьшить разрешение (размеры) снимка, оставив уровень сжатия на самом низком уровне, какой только возможен, — если камера позволяет регулировать эти величины отдельно.

Второе же обстоятельство — для обработки цифровых изображений на компьютере всегда желательно иметь запас разрешения. Из теории информации следует, что любое преобразование снимка ведет к потерям. То есть любая операция в Photoshop, даже простая коррекция баланса цветов и особенно — регулировка яркости-контрастности, неизбежно ухудшает изображение. Не в смысле восприятия, конечно, а в смысле количества информации. Например, если вы снимок растянете, а потом тут же сожмете (не откатом назад, а соответствующими операциями), то исходного изображения не получите — оно заметно потеряет в качестве. И даже если у вас «мыльница» с пластмассовым объективом, все равно возможность иметь запас, которую предоставляет большое разрешение снимка, никогда не помешает.

Но ясно, что рассмотренные обстоятельства все же не являются определяющими. Давайте копнем поглубже и сначала попробуем «более однозначно» ответить на неоднозначный вопрос об эквивалентности пленки и матрицы .

Оценка сверху

Универсальная фотопленка обладает разрешающей способностью примерно 100 лин./мм. Если тупо перемножить число линий на каждую сторону кадра 24х36 мм, то количество элементов составит 8 640 000. Примем его для удобства равным 8 миллионам. Если углубиться в тонкости процесса воспроизведения миры, как мы делали в предыдущей статье, то может показаться, что эту величину следует увеличить вчетверо (вдвое по каждой стороне): мы уже говорили, что для воспроизведения раздельных линий, строго говоря, требуются два ряда точек — черная и белая. Так что по этой методике пленочный кадр соответствует примерно 32—34 мегапикселам. Упоминался и такой метод подсчета («статистически обоснованный»), согласно которому нужно умножать число линий на каждой стороне на 1,5 — получим около 16—18 М. Учитывая, что 100 лин./мм для пленки в реальных условиях экспонирования и проявки все равно величина лишь теоретическая, не будет большой ошибкой, если мы примем 8 Мп за минимально достаточный эквивалент пленочного кадра 24х36, а за необходимый в идеале — 16 Мп. Это и будет оценка сверху — столько мегапикселов нам требуется, чтобы не отстать от качественных пленочных аппаратов.

Современные профессиональные компактные камеры с матрицами 24х36 мм (типа Canon Mark II) как раз имеют такое количество элементов: 12—16 Мп. Рекорд на момент написания этих строк принадлежит компании Kodak, изготовившей ПЗС-матрицу размером 36х48 мм с 39 млн. элементов. Уважаемая в профессиональных кругах фирма Phase One уже заявила о выпуске «задника» для широкоформатных камер на основе этой матрицы по вероятной цене около $33 тысяч. Реплика в сторону: по непроверенным сведениям, в Москве продается в месяц около шести подобных задников по цене от $20 тысяч (разумеется, с числом мегапикселов поменьше). Вопрос: кто их покупает, если у нас даже модельного бизнеса нет?

Оценка снизу

Теперь оценим необходимое количество пикселов снизу. Для этого размер матрицы по-прежнему будем считать «профессиональным» — 24х36 мм, а за отправную точку примем размер кружка рассеяния в 0,05 мм, определяющий, как мы упоминали в предыдущей статье, понятие «резкого изображения». Таких «кружков» на 1 мм уместится двадцать штук, а количество точек по всей площади матрицы составит всего-навсего 345 600 — 0,35 Мп! Вспомним, что с запасом на каждую линию должно приходиться две точки, и максимально повысим требования — до 1,3 Мп. Итого максимально необходимый и достаточный размер снимка, сделанный объективом с подобным разрешением (очень плохим, конечно), составит около 1440х960. Если учесть, что в ряде цифровых «мыльниц» объективы хоть и лучше, но и размер матрицы меньше, то такой размер будет хорошей нижней оценкой для величины изображения, реально получаемого с бюджетных цифровых камер.

Следует отметить, что такой размер достаточен для демонстрации практически любого изображения на практически любом экране — за исключением разве что чертежей с тонкими линиями или каких-нибудь совсем уж особых случаев, вроде демонстрации панорамы, специально отснятой с высоким разрешением. Причем, не забудьте, еще и экран должен быть соответствующим: обычный аналоговый телевизор обеспечивает разрешение меньше, чем 800х600 точек (640х480 для NTSC, 768х576 для PAL/SECAM). Компьютерный монитор, конечно, может выдать и побольше (кроме бюджетных ЖК-моделей с экраном 17”, все они сейчас имеют возможность установки разрешения 1280х1024), проекторы для домашних кинотеатров дают 1024х768, приличные плазменные панели — 1366х768, и так далее, но принципиально эти цифры не отличаются. Как видите, для демонстрации картинки в отличном качестве можно ориентироваться на цифру в 1—1,3 мегапиксела и тем избавить себя от любой критики, а 2 мегапиксела заведомо перекроют даже самый высокий уровень требований стандарта HDTV. Куда большее значение будут иметь цветопередача, уровень шумов и JPEG-искажения.

Полиграфия

Ладно, с демонстрацией на экране покончили. Но в основном снимки делаются вовсе не для экрана, а для печати. О печати на принтерах поговорим ниже, а пока разберемся с полиграфией. Советую внимательно рассмотреть иллюстрации в хороших «глянцевых» журналах — Vogue, Beauty, Penthouse, Cosmopolitan и пр., коих не меньше тысячи в любом киоске. Более интересное занятие — просмотр работ знаменитых фотографов: Хельмута Ньютона, Анселя Адамса и прочих. В Интернете это может показаться пустой тратой времени, но все же некоторое представление вы получите[См., например, сайт фотографа и дизайнера Алексея Никишина, раздел «Известные фотографы»]. Такие снимки нельзя получить никакой компакт-камерой, и не мечтайте. Минимум требований — широкопленочный аппарат с кадром 6х7 см и/или соответствующий цифровой задник к нему. И оптика. И освещение. И лаборатория, и Macintosh с дисплеем 22”. И еще много чего, начиная с квалификации и опыта.

Но как это выражается в цифрах? Качественная печать уровня Vogue предполагает разрешение не менее трехсот точек на дюйм (dpi), к обоснованию этого числа мы еще вернемся. То есть наш 8-мегапиксельный кадр (2448х3264) может обеспечить изображение размером примерно 8х12 дюймов (20х30 см), что соответствует формату А4 (210х297 мм) или полосе глянцевого журнала. К этой же величине мы приходим, если будем отталкиваться от зрения. Как мы уже указывали, следует ориентироваться на то, что с расстояния 30 см человек с отличным зрением различает примерно 6 линий на мм. Если взять с запасом по два пиксела на линию, то как раз и получим все те же 300 dpi (12 точек/мм х 25,4 мм). На самом деле, в полиграфии подсчет производится несколько сложнее, но если вы сдадите верстальщику любого журнала, не обязательно Vogue, кадр 3264х2448, то он вам скажет большое спасибо, потому что растягивать ему ничего не придется, скорее даже ужимать. Я знаком с профессионалами, которые пользуются камерами с 6-мегапиксельной матрицей и вполне этим довольны, причем все остальное — прежде всего объектив — у них сильно получше, чем в любительских камерах. Ведь мы брали двукратный запас пикселов на сторону кадра, а если использовать «статистически обоснованный» метод подсчета, согласно которому достаточно 6х1,5 = 9 точек/мм, то получим величину 230 dpi, что для размера 8х12” даст необходимый размер 1840х2760, или всего 5 мегапикселов.

Напрашивается все тот же вывод: от качества объектива качество картинки зависит много больше, чем от мегапикселов. Сверх некоего предела, который в данном случае чуть выше установленного для бюджетных моделей лимита в 3—4 Мп, но не настолько, чтобы стоило гнаться непременно за 8-Мп камерой. И вот тут мы уже с полной определенностью можем ответить на поставленный ранее вопрос: так чем же 8-мегапиксельная «мыльница» Nikon Coolpix P1 хуже 6-мегапиксельного Nikon D70? Да тем, что даже «китовый» Nikkor обеспечивает для D70 разрешение, вполне соответствующее его 6 мегапикселам, ведь у него матрица намного больше (в половину пленочного кадра). К тому же под эти параметры подогнаны все остальные характеристики — уровень шумов, алгоритмы обработки. А для использования 8 мегапикселов на полную катушку даже при большей, чем у P1, матрице размером 2/3” (Nikon Coolpix 8800) нужен объектив с разрешением почти 200 лин./мм по самым строгим подсчетам, а если принять «статистически обоснованную» методику — то и все 300. Поверить в то, что существуют подобные объективы для компактных камер любительского класса, тем более с 10-кратным зуммированием, как у упомянутой Nikon, невозможно. Сделать качественный объектив профессионального уровня с зумом больше 3—4 крат еще не удалось никому.

С этим свойством Nikon D70 связана забавная история. Дело в том, что вероятность возникновения муара на цифровых изображениях (что обусловлено их регулярной структурой и имеет место, если на объекте наличествует какой-нибудь растр — тюлевые занавески, длинные волосы, одежда в мелкий рубчик) тем выше, чем выше истинное разрешение камеры. Инженеры фирмы, надеясь на то, что пользователи такой камеры разбираются в предмете, ради повышения четкости снимков вообще убрали муаровый фильтр. В конце концов, не каждый же снимок содержит фактуры, вызывающие эффект муара? В результате форумы в Интернете наполнились злорадными репликами неискушенных приверженцев других «брэндов», и даже наблюдались случаи возврата камер в магазины. А ведь превосходная четкость изображения как раз и является одной из изюминок этой камеры, а муар убирается автоматически при конвертации из RAW. В более продвинутой модели D70S фильтр все же пришлось установить, «во избежание».

Напоследок давайте разберемся с разрешением, необходимым для печати на принтерах, потому что c этим делом в пособиях, статьях и, соответственно, в головах пользователей царит полный бардак, если не сказать хуже — загляните на любой фотофорум. Речь пойдет о струйных принтерах как самых употребительных для фотопечати; другие разновидности (термосублимационные и лазерные) пока не слишком распространены, вдобавок они ближе к традиционной полиграфии. Заодно поймем, откуда берутся пресловутые 300 dpi и к чему их надо приставлять.

Печать и разрешение

В любом пособии по цифровым камерам или по «Фотошопу» вы можете прочитать, что для печати фотографий требуется разрешение «около 300 dpi». Иногда приводятся иные цифры — 250, 240 или даже вычисленные на основе неких специальных соображений 288 dpi. Если вы рассмотрите этот вопрос с точки зрения реального качества цифровых фотографий, как мы делали выше, то поймете, что вас просто надувают, и как ни удивительно — чаще всего бескорыстно. Приняв во внимание все сказанное выше, вы уже можете сообразить, что дело вовсе не в dpi, а в реальном разрешении снимка, с одной стороны, и в ограничениях, которые накладывает зрение, — с другой. Пейзажные снимки без мелких деталей растягиваются на печать в формате А4 даже в случае 2-мегапиксельной матрицы так, что ни один нормальный человек не отличит их от 6-мегапиксельных. А если оптика плохая, то и мелкие детали вы получите совершенно одинаковые, что при шести мегапикселах, что при двух. Опыт Романа Косячкова с изображением в 0,3 Мп, о котором я упоминал в первой части статьи, тому свидетельство.

Но предположим, что исходное изображение сверхкачественное. Следует ли заботиться о том, чтобы делать разрешение снимка, например, кратным физическому разрешению принтера? Отсюда и получаются те самые точные цифры в 288 dpi (так как для принтеров Epson, которые очень любят профессионалы, физическое разрешение равно 2880 dpi или кратно этой цифре). Как я сейчас попытаюсь показать, все это от лукавого и в большинстве случаев о разрешении снимка при струйной печати специально вообще задумываться не надо.

Можно ли перенести полиграфические расчеты (см. врезку) на струйную печать? По моему мнению — нельзя. В струйных принтерах научились регулировать величину точки растра за счет того, что в одно место выстреливается сразу много капель и их число можно регулировать. Точки имеют случайные размеры, очертания и, главное, положения, совсем не так, как в полиграфии. При этом методе — называемом еще амплитудной модуляцией — приемлемая передача полутонов возможна даже при относительно грубом растре, и величина линиатуры вообще не применима. И для качества принтера большее значение имеет не само по себе физическое разрешение (конечно, сверх некоего предела, который уже достигнут во всех современных моделях), а минимальный размер капли красителя, который он может выдать. Притом, как известно, поверх этого основного способа в струйных принтерах придумывают еще всякие ухищрения, вроде того, что капля специально делится на множество мелких, что позволяет более тонко регулировать полутона.

Теоретики рассуждают так: допустим, принтер имеет такой же строгий растр, как и типографское печатное устройство. Тогда для воспроизведения 256 оттенков нужен квадрат 16х16 точек. Если плотность печати 2400 dpi (HP), то линиатура как раз и получается 150 lpi. Но все это чисто умозрительные рассуждения.