Компьютерра (№255) - Журнал «Компьютерра» №36 от 04 октября 2005 года

3 Разработчики MMRPG

Любая MMORPG состоит из клиентской и серверной части. Первая служит для управления и создания виртуального мира, то есть в ней прописываются все значения персонажей, их возможности, устанавливаются рамки и законы виртуального мира. Вторая — является графической и пользовательской оболочкой, помогающей игроку жить в этом мире. Разработчики — это и есть те люди, которые строят этот мир с нуля. Причем, единожды создав вселенную, они, как правило, совершенствуют и дополняют ее новыми возможностями. Визуально это может быть как навороченная трехмерная игра, так и окно чата с разработанной системой боя. После разработки самой игры, создатели запускают серверы с проектом, подключившись к которому, вы можете погрузиться в придуманный ими мир. Естественно, разработка, обновление и поддержание проекта стоит не дешево, поэтому предпринимаются меры для получения прибыли от него. Сам клиент, нужный для игры в онлайне, ничего не стоит, то есть вы можете его скачать и установить у себя на ПК. А вот создание аккаунта и ежемесячные платежи стоят немалых денег, да и за выход в Интернет тоже надо платить.

Есть и другая схема получения прибыли. Например, вам не приходиться платить за игру на сервере ничего, но существует маленький пустяк — сервер продает виртуальные деньги. Вы спросите, кто же будет вкладывать реальные деньги в игровые средства? Я отвечу: 60—70% играющих сделают это хотя бы раз, а половина из них будут делать вклады постоянно. А поскольку на официальных серверах успешных проектов количество игроков исчисляется миллионами, то прибыль может быть гигантской. Представьте себе средний по мировым масштабам игровой портал с миллионом игроков. Предположим, что каждый игрок вкладывает в игру хотя бы $15 в месяц, а теперь припишите к этой цифре шесть нулей. А если средний вклад будет больше? Представили? Впечатляет, не правда ли? Прибавьте сюда единовременный взнос за создание аккаунта, и сумма будет астрономической. Получается, что MMORPG не просто направление игр, но и, при правильном подходе, очень прибыльное направление. Впрочем, разработка и поддержка проекта тоже стоит немалых затрат, как финансовых, так и физических и моральных. И получается, что прибыль разработчиков вполне заслуженная, ведь они смогли создать популярную игру, в которую играют миллионы людей. В конце концов, когда проект исчерпает свой потенциал и перестанет приносить прибыль, он закроется. Причем продолжительность жизни проекта прогнозу не поддается: может, год, а может, и пять лет. Но к тому времени, как правило, уже готова другая игра или полностью переработанное продолжение старой. И все начинается сначала…

4 Частные серверы

Как было показано в предыдущей главке, игровой сервер MMORPG может приносить реальную прибыль. Разумеется, многие не прочь откусить от этого пирога кусок. И действительно, если вам удалось заполучить серверную часть игры, то вы можете создать свой частный игровой сервер и грести деньги лопатой. Это может быть сделано как официально, так и нет. Я не буду рассматривать, насколько это законно, так как не являюсь специалистом в области защиты интеллектуальной собственности. Но скажу, что таких серверов открывается море. Все они основаны на бесплатной регистрации и игровом времени, но продают виртуальные средства. Некоторые из них удачны и приносят прибыль организаторам, некоторые умирают еще в зародыше. Иногда они вырастают из закрытых серверов для частных сетей, иногда планомерно разрабатываются для получения прибыли. Для того чтобы рассмотреть частный сервер, так сказать, изнутри, я встретился с организатором одного подобного проекта — Русланом (ака Melcosoft; www.l2online.ru). Этот сервер является одним из самых успешных бесплатных проектов, основанных на очень популярной на данный момент игре Lineage 2, и насчитывает более ста тысяч клиентов. После трехчасовой беседы с Русланом я узнал, что поддержание сервера обходится не слишком дорого (сервер может окупиться за три дня), однако требует отличных знаний программирования и большого количества свободного времени для доведения сервера до ума и реализации нововведений. Ведь в данном случае разработчик уже не помогает вам избавиться от ошибок и багов, вам приходиться делать это своими руками, иначе игроки разбегутся. Так же приходится вести техническую поддержку, выявлять игроков, которые нарушают правила сервера, прибегают к помощи программ, эмулирующих присутствие игрока на сервере, — БОТов (правильно настроенный БОТ управляет действиями вашего персонажа, то есть он может развиваться без вашего участия). Но самым главным врагом как официальных, так и частных серверов, являются частные торговцы.

5 Частные торговцы

Где крутятся деньги, там всегда будут люди, старающиеся урвать свою долю. Не минула сия участь и MMORPG. Частными торговцами становятся высококлассные игроки, научившиеся зарабатывать игровые средства в больших количествах, причем это могут быть как отдельные люди, так и организованные группы. Некоторые даже занимаются этим постоянно, кочуя от сервера к серверу, от проекта к проекту. На примере LineAge 2 покажем, как это происходит. Существует два способа. Первый — игрок проиграл на сервере порядочное количество времени, развил своего персонажа до заоблачного уровня, одел его в лучшее, что можно достать, и выбивает готовые вещи и ресурсы, из которых тоже можно собрать броню или оружие, так как остальной игровой процесс ему надоел. После чего продает их за игровые деньги. Накопив порядочную сумму, он продает ее за реальные деньги, причем дешевле, чем организатор проекта. Второй способ — игрок планомерно вкладывает реал в виртуальные средства, быстро развивает персонажа до высокого уровня и по той же схеме начинает зарабатывать солидные суммы денег. Но помимо этого есть еще и целые конторы, занимающиеся скупкой виртуальных денег у одних игроков и перепродажей их другим. И все бы нечего, но ведь это создает две огромные проблемы. Во-первых, тотальное разрушение игрового баланса и виртуальной экономики сервера. Редкая амуниция, перестает быть редкой, так как добывается «частниками» в промышленных масштабах и продается игрокам. А поскольку сервер уже насыщен недорогой по отношению к реальным деньгам валютой, то одета в «редкость» половина сервера. Во-вторых, происходит отъедание части прибыли у сервера за счет той же продажи виртуальных средств (так как за счет торговли виртуальными средствами живет большинство серверов). Эти действия наносят большой урон серверу, вплоть до закрытия. Поэтому уличенные в подобных действиях игроки моментально удаляются с сервера.

Думаю, теперь вы имеете четкое представление, чем является MMORPG. Растущая с невероятной скоростью популярность этого направления дает основания сказать, что за ним будущее компьютерных игр. Миры будут становиться все детальнее, игровой процесс разнообразнее, графика реалистичнее, ощущения реальнее, а количество игроков будет увеличиваться в геометрической прогрессии. К чему, интересно, это приведет?..

The matrix has you…

Ненастоящее настоящее

Я просыпаюсь на вершине холма, и зовут меня иначе. Чуть поодаль несколько местных жителей тягают тяжелые камни, пытаясь составить из них примитивную композицию. Перебросившись с одним из них парой слов, я спускаюсь к реке, перелетаю через нее и оказываюсь у телепорта. В кармане у меня полсотни линденских долларов. Невеликие деньги, но на первое время хватит.

Конечно, в реальном мире я не умею ни телепортироваться, ни перелетать через реки. Не каждый редактор «КТ», как говорится, долетает до середины Днепра. Но мир Second Life, в котором я нахожусь, не является настоящим (как и деньги, которые мне выдали при моем первом здесь появлении). Этот мир нельзя потрогать, в нем нельзя остаться навсегда, но во многих отношениях мир компьютерной игры Second Life не менее реален, чем тот, который нас окружает.

В Second Life нет ни магии, ни заклинаний. Здесь нет квестов, которые нужно пройти. Вам не нужно покупать доспехи своему герою, не нужно биться с другими персонажами и т. п. Драконы здесь тоже не водятся. Second Life — действительно второй шанс. Это более или менее точная копия реального мира, в котором вы можете попробовать преуспеть и конвертировать свою виртуальную успешность в успешность реальную. Эскапизм — главная движущая сила всех онлайновых сообществ — в данном случае является не бегством от мира, а частичной иммиграцией.

Большая часть виртуальных миров создана на базе MMORPG, что накладывает ограничения на экономическую составляющую. Создатели MMORPG изначально предполагают, что зарабатывать на онлайн-играх могут только владельцы серверов, и коммерческую жилку пользователей, мягко говоря, не поощряют. Даже виртуальные ценности, которые пользователи приобретают в рамках игры, ценностями с точки зрения держателей серверов не являются. Продажа доспехов — это услуга, которая оказывается единожды, и сервер, в общем-то, не несет никакой ответственности за дальнейшую судьбу проданных предметов. Если сервер закрывается, то пользователь просто-напросто теряет всю свою виртуальную собственность — что совершенно логично, поскольку воспользоваться ею игрок больше нигде не сможет. Если вы согласны тратить деньги на повышение комфортности игрового процесса — вы это делаете. Если нет — не делаете. Но если вы покупаете что-то ненастоящее, то должны понимать, что это не долговременные вложения. Это разовая трата, которая никогда к вам не вернется.

Так рассуждают держатели серверов.

Понятно, что такой подход противен человеческой природе, поэтому во всех без исключения онлайновых играх, имеющих свою денежную систему, сделки между пользователями осуществляются. Носят они, по большому счету, полулегальный характер — на единичные случаи держатели серверов охотно закрывают глаза (в противном случае им пришлось бы отказать в доступе девяти игрокам из десяти), но когда видят, что для человека главным является не процесс игры, а накопление виртуальных ценностей (которые легко переводятся в реальные), то недрогнувшей рукой удаляют подозрительный аккаунт.

Second Life, как я уже сказал, устроена иначе. Здесь во главу угла тоже поставлен игровой процесс, но цель его заключается в создании собственного бизнеса, который был бы полезен другим игрокам. Точно так же, как в реальной жизни, вы вкладываете в свой бизнес деньги, точно так же, как в реальной жизни, получаете прибыль (если повезет). И в отличие от MMORPG вы можете совершенно легально конвертировать виртуальную прибыль в настоящие деньги, переведя заработанные деньги на свой банковский счет.

Как в любой нормально устроенной экономике, в Second Life имеются собственные средства производства. С помощью встроенных средств 3D-моделирования вы можете создавать трехмерные примитивы, из которых потом составляются трехмерные объекты любой сложности (наверное, высший пилотаж — это туристические острова, созданные с нуля). Благодаря специальным скриптам можно придавать построенным объектам интерактивность. Простые, казалось бы, средства позволяют создавать довольно сложные структуры. Так, феноменальная усидчивость, помноженная на колоссальное количество свободного времени и минимальные представления о 3D-моделировании, может, например, привести к постройке казино или огромного виртуального отеля с полностью оборудованными номерами.

Разумеется, преуспеть в прекрасном новом мире сможет далеко не каждый. Главные качества, обязательные для успеха в Second Life, те же, что и в обычном мире: смелость, креативность, интуиция и деловая хватка. Но если в реальном мире за вами может тянуться шлейф прошлых неудач, то здесь вы вольны каждый раз начинать сначала. И, может быть, вам повезет.

Владельцы Second Life зарабатывают тремя способами. Во-первых, они собирают абонентскую плату с пользователей. Во-вторых, продают внутреннюю валюту игры (курс, кстати говоря, гибкий). В-третьих, берут свою долю со сделок, которые пользователи заключают друг с другом. Иными словами, разработчики Second Life ведут себя как руководители самого настоящего государства. Они собирают налоги (единый «подушный» налог и налог с оборота) и являются гарантом обеспечения собственной валюты. И, по большому счету, условность секондлайфовской валюты немногим хуже надежности американского доллара, который последние несколько лет держится на честном слове американской администрации (но ведь держится же!). «Бумажные деньги» — точно такая же абстракция и плод взаимных договоренностей, как и виртуальные. К тому же бумажными они бывают все реже.

И проблемы у Second Life те же. В августе 2005 года, например, разработчики обнаружили, что новой версии игры (Second Life 1.5) рады, мягко говоря, не все. Дело в том, что чуть ли не любая новая возможность, встроенная в игру, нарушает хрупкий экономический баланс, сложившийся естественным образом. Представьте, что вы наладили в Second Life бизнес быстрых перевозок, а в новой версии введен бесплатный и быстрый общественный транспорт. Остальные пользователи довольны, но вы-то вложили в бизнес деньги и ожидаете, что он может принести прибыль. А как он может принести прибыль, если у вас есть всесильный конкурент, движимый самыми лучшими побуждениями? В нашей стране это назвали бы равноудаленностью олигархов, но вам-то от заковыристой терминологии не легче.

Конечно, ко всему вышесказанному можно относиться несерьезно. Это же всего лишь игра, подумаешь. Но это «подумаешь» оценивается в 18 млн. долларов в год (сумма сделок между пользователями Second Life). Несерьезные, по меркам макроэкономики, деньги, но очень неплохая игровая площадка, если мы говорим о личном бизнесе.

Виртуальная собственность

Правомерно ли вообще считать ее собственностью? Можно ли приравнивать ее к интеллектуальной собственности, несмотря на то что во многих случаях объекты виртуальной собственности отличны от того, что обычно относят к ИП? Вопросы эти, кстати, не умозрительны, а очевидных и устраивающих всех ответов на них не существует. Вот, один из недавних примеров. В рамках онлайнового мира MMORPG Eve один клан готовил нападение на другой. Сколько на это ушло времени и сил — одному богу известно. В течение нескольких месяцев специально созданные персонажи, засланные в клан-жертву, искусно повышали свой авторитет, чтобы подобраться как можно ближе к предводителю (да, я знаю, все это звучит по-детски, но дочитайте до конца). И когда наконец они получили «доступ к телу», то нанесли удар, уничтожив ключевых игроков и разграбив их сокровищницу.

Таких — ну, пусть не таких, а несколько меньших масштабов — конфликтов в онлайновых играх происходит множество. По десять раз на дню члены одного клана нападают на членов другого клана, пытаясь отобрать у них обмундирование и сухой паек. Но этот случай интересен тем, что стоимость захваченных сокровищ в пересчете на «бумажные деньги» составила 16,5 тысячи долларов.

С обывательской точки зрения происшедшее можно классифицировать как массовые убийства с целью грабежа. Но описанный конфликт не нарушает ни одного правила игры. Собственно говоря, игра в этом и заключается. Конечно, владельцам сервера не слишком нравится, что клан-победитель может конвертировать полученные ценности в обычные деньги, но повлиять на это они не могут — в конце концов, добыча была завоевана «честно», без нарушения правил. И очевидно, что интересовал игроков в первую очередь процесс, а то, что заработанная сумма оказалась велика — ну, бывает. Повезло. Точно так же, как не повезло проигравшим, которые потеряли не только тщательно собираемые сокровища, но и затраченные (или неполученные от продажи) средства.

Как регулировать такие вопросы? Не с юридической точки зрения (это было бы слишком сложно), но хотя бы в какой системе ценностей нужно рассматривать те или иные действия? Непросто сказать себе «это всего лишь игра», если в результате поражения ты теряешь ощутимые суммы. Если говорить о Second Life, то такая отговорка вообще невозможна — разумеется, это игра, но игра почти всерьез и на вполне серьезные деньги.

Ответов на этот вопрос пока нет. Исследователей, которых интересует виртуальная экономика, пока немного. Крупных коллизий, неоднозначность которых имеет смысл обсуждать, слава богу, тоже. Но этот несуществующий рынок растет. И, простите, существует. По разным оценкам, объем рынка «воображаемых товаров» составляет от 200 (30 млн. — ежегодный оборот виртуальных продаж на eBay; порядка 100 млн. долларов в год тратится на покупку ножей, мечей и доспехов в Азии) до 900 млн. долларов в год! Численность потребителей оценивается в 10—20 млн. человек.

Большая Эдда

Последние данные я позаимствовал из статьи одного из самых серьезных исследователей виртуальной экономики Эда Кастроновы (Ed Castronova). Но Эд и сам по себе является живым примером конвертации виртуальных достижений в реальные.

В 2001 году был он никем и звали его никак. Пожалуй, главной характеристикой 38-летнего Эда Кастроновы было слово «неудачник». Как ученый-экономист он мог признать себя несостоявшимся. Выбранная им специализация никого, кроме самого Эда и его научного руководителя, не интересовала, статьи в научных журналах печатали неохотно (а читали, вероятнее всего, еще неохотнее). Человек другого склада мог бы спиться, но Кастронова нашел отдушину в онлайновых играх. Каждый вечер он подключался к Интернету и увлеченно играл в Everquest. До тех пор, пока не заметил что-то странное.

В Everquest была своя экономика. По меркам реального мира довольно примитивная, но экономика. В рамках игры для покупки ценностей использовалась своя валюта, но шикарные доспехи или отличную броню можно было приобрести на обычном онлайн-аукционе, заплатив за нее с кредитки. Это заинтриговало Кастронову, и он не поленился и, проанализировав данные шести сотен аукционов, обнаружил, что каждый игрок генерирует в среднем 319 монет в час. В пересчете на американские доллары получалось, что каждый игрок зарабатывает 3,42 доллара в час (считаются, правда, лишь часы, проведенные в игре). А годовой доход на «душу» населения составляет 2266 долларов.

Результат удивительный. Потому что, если бы Everquest существовала физически, она занимала бы 77-е место в списке самых богатых стран мира. Выше Индии, Болгарии и Китая. Место, конечно, не очень высокое, но, между прочим, в 2001 году Россия тоже болталась где-то в этом районе. При том что наша страна вполне себе существует, а нефть в ней еще не перевелась (но в 2001 году цены были другие).

Ни на что особенно не рассчитывая, больше из интереса, Кастронова завершил исследование и опубликовал его в Сети. Как ни странно, он оказался первым исследователем, обратившим внимание на «виртуальную экономику», — большинство ученых и не подозревало о таком явлении. Статья — при всей своей научности — была написана просто и доступно, так что о Кастронове узнали не только собратья по цеху, но и онлайновые игроки, интересы которых не ограничиваются виртуальным миром. В отсутствие жесткой конкуренции за несколько лет Кастронова стал одним из ведущих экспертов в области, которую сам же и открыл. Сегодня он работает в Университете Индианы по своей новой специальности; буквально в ближайшие месяцы будет опубликована его первая книга, посвященная виртуальным или, как их называет Кастронова, «синтетическим» мирам, — так несерьезное по меркам взрослых людей, хобби неожиданно принесло человеку хорошо оплачиваемую должность и уважение коллег.

Вместо заключения

У синтетических миров есть еще одно свойство, которое, к сожалению, пока никак не используется, а перспективы тут могут быть гораздо шире, чем перспективы эксплуатации искусственной макроэкономики. Хорошо спроектированный виртуальный мир является идеальной тестовой площадкой для экономических или социальных экспериментов. Его можно максимально приблизить к реальному миру, тщательно воссоздав взаимосвязи между субъектами с помощью специально прописанных правил и грамотной организации сообщества, а люди (главный недостаток всех экономических моделей заключается в том, что человеческий фактор в них либо не учитывается, либо усредняется) в нем самые настоящие.

Представьте, как здорово бы жило наше общество, если б правительство экспериментировало не на нас с вами, а на виртуальных персонажах огромной онлайновой игры. И только после того, как очередная реформа успешно прошла в виртуале, ее бы начинали внедрять в реальную жизнь. Наверняка многие из нас согласились бы терпеть некоторые неудобства, вызванные непопулярными мерами, если б знали, что от этих мер будет какая-то польза.

Ну и самый идеальный вариант — полное переселение властей предержащих в мир виртуальный. Пускай себе экспериментируют, строят коммунизмы и капитализмы, разделяют и властвуют — пускай делают что угодно, но не с нами и не здесь. Вся остальная страна вполне могла бы жить на абонентскую плату, собираемую с этих господ (наверное, не нужно объяснять, что это шутка?).

Шутки шутками, но синтетические миры действительно могут оказаться эффективным средством для создания экономических моделей. И не только экономических. Например, разработчики систем ИИ могут создать бота и отправить его в виртуальную реальность, где он будет собирать информацию об «окружающем мире», общаясь с обычными людьми в естественной обстановке. Конечно, сама среда накладывает некоторые ограничения, однако многие взаимосвязи сохраняют актуальность как в реальном, так и в виртуальных мирах.

Вполне возможно, что о чем-то подобном думал и Эд Кастронова, который недавно заявил, что экономика ему надоела, «математика — наука скучная и глупая (мечтал это сказать с 1986 года)», и теперь он будет уделять особое внимание социальной составляющей виртуальных миров.

В прошлый раз Эд открыл мир совершенно независимых и закрытых экономик, общей стоимостью под миллиард долларов. Посмотрим, что он обнаружит на сей раз.

А вы говорите — игрушки.

Тренируйся вон… на кошках

Говорят, что первым экономистом был Колумб. Отправился наобум открывать Америку, не зная толком, куда направляется (собственно, ехали-то в Индию, а получилось, как всегда). Зато — на государственные средства. А еще, говорят, что экономисты предсказывают двенадцать из пяти последних экономических спадов. И, конечно же, экономисты по праву пользуются народной любовью, уступая лишь метеорологам и политикам.

Причина подобной любви к экономистам очевидна. Неумение правильно спрогнозировать последствия собственных решений — ахиллесова пята экономической науки. Особенно ярко этот недостаток виден в политэкономии, где масштабы предполагают вовлеченность тысяч и миллионов людей.

Появляется, к примеру, замечательная теория, позволяющая удвоить ВВП. Как узнать, что произойдет, если применить ее на практике? Неслучайно методы экономического прогнозирования, особенно в последние годы, — тема постоянных и интенсивных научных изысканий. Однако заметных успехов что-то не видно. Так какими же способами прикажете выяснять, как будут развиваться события в экономике?

Методы прогнозирования, при всем их многообразии, можно разделить на две группы: математические модели и модели, основанные на социально-экономических методах. Приверженцы первых считают, что математика может описать любое действие. А в условиях макроэкономики, когда любые индивидуальные характеристики усредняются, погрешности математических моделей могут быть отброшены. Математические методы делятся на статистические, опережающие, методы аналогий и пр. Общее у них у всех одно — количественные оценки и использование математических функций для описания поступков людей.

Сторонники социально-экономических методов прогнозирования стоят на позициях экономической психологии. Их главный постулат: экономика в первую очередь — наука о поведении индивидов и социальных групп. А поведение индивида, с этой точки зрения, математикой описывается довольно условно. Оценки здесь весьма общи, опираются, как правило, на качественные характеристики, а их точность весьма приблизительна.

Конечно, такое деление во многом искусственно — большинство уважающих себя экономических школ давно перешло на симбиоз методов, а кроме того, многие базовые теории экономического анализа (к примеру, теорию игр) нельзя однозначно отнести к той или иной группе.

Но у этих методов есть одна общая черта. Они все индуктивны и базируются на предположениях и экстраполяциях. То есть, условно говоря, считается, что человек будет вести себя в жизни определенным образом, потому что… Тут следует длинный список различных теорий — от «невидимой руки» и Маркса до показного потребления и тезисов очередной школы маркетинга.

Понятно, что чем точнее нужна оценка, тем сложнее должна быть модель прогноза. А часто, для относительно правдоподобных оценок, требуются чудовищно сложные системы.

Из этого тупика есть два выхода. Первый — условно экстенсивный. Примерно таким пользуются метеорологи и астрономы. Будучи не в состоянии прогнозировать мультипараметрические системы индуктивно, они начали активно использовать суперкомпьютеры. Выглядит это так. Берется суперкомпьютер (одна штука), загоняются в него все возможные данные, как-то: сила ветра, температура и атмосферное давление по разным метеостанциям, а также изменение в реперных точках, а суперкомпьютер гоняет терафлопы, симулируя ситуацию и выдавая прогноз. Прогноз может быть довольно точным, но, разумеется, не всегда. Риту вот американские синоптики переоценили, хотя вероятность того, что ураган ослабнет, захлебнувшись в теплых прибрежных водах, оставляли.

Второй вариант как раз вытекает из темы нашей статьи: возможность виртуализации экономики путем создания замкнутой экономической модели в рамках компьютерной игры. Достигнув определенного уровня развития, этот игровой мир начинает сращиваться с реальностью. На eBay начинают продавать за реальные деньги виртуальные компании, появляется твердый курс виртуальной валюты к доллару или евро, а артефакты, дающие преимущество в игре, становятся предметом спекуляции.

И когда сращивание реального и виртуального миров доходит до такой степени, мы получаем симулятор жизни. Иными словами, мы не прогнозируем развитие событий — мы просто проигрываем событие в системе с заданными условиями. Происходит симуляция экономических процессов, в которой участники не воображаемы, а реальны, их поступки и реакции не ограничиваются допущениями прогноза, а вполне осязаемы.

Достоинства этого способа несомненны: мы практически избавляемся от возможных погрешностей оценок, то есть нам не нужно что-то округлять или обобщать — любые действия участников будут лишены неизбежных в других моделях неопределенности и допущений.

В результате мы получаем полигон для обкатки экономических инноваций, позволяющий обойтись без упреков в экспериментах на народных чаяньях. Представьте, что приватизацию 1993 года и шоковую терапию сначала проверяют на сообществе какого-нибудь крупного игрового сервера. Тяжело вздыхаете? Так-то… С большой долей вероятности можно допустить, что многих ошибок удалось бы избежать.

Конечно, и этот способ не лишен недостатков. И главный из них — примитивизм системы. Любое копирование жизни, даже самое точное, всегда оказывается скуднее оригинала, упуская полутона и мелкие детали.

Есть сложности и с социальной выборкой. Все-таки заставить отождествлять для себя игру и жизнь можно лишь небольшую группу людей, как правило, молодых. И даже для самых приспособленных к подобному отождествлению жизнь и игра — разные вещи, где совершенно иные риски и ставки. Не случайно в идеализированных условиях игры, гораздо ярче, чем в жизни, проявляется оптимум Парето — в руках 20% игроков сосредотачивается 80% ресурсов. И всякие попытки админов убрать это распределение приводят к серьезным нарушениям игрового процесса. Сложные системы требуют сложных решений.

И все же модели, основанные на РПГ, представляются наиболее перспективными полигонами для обкатки самых разных задач (не только экономических), где прогнозировать приходится поведение людей и социальных групп.

РЕПОРТАЖ: Виртуальное присутствие

Москву посетил Никлаус Вирт (Niclaus Wirth). Известен он в России прежде всего как создатель языка Pascal. Знаменитый профессор Высшей политехнической школы в Цюрихе (ETH; в ней, кстати, учились Альберт Эйнштейн и Джон фон Нейман) и директор Института компьютерных систем при ETH, Вирт уже оставил преподавание и активную научную деятельность.

Приехал он в Москву в сопровождении своего давнего коллеги, профессора той же ETH Юрга Гуткнехта, активно продолжающего его дело. Вашему покорному слуге удалось побывать на лекции и последовавшей затем пресс-конференции, которая проходила в Главном лектории Политехнического музея, где сорок с лишним лет назад выступал Норберт Винер.

Организовано было все очень по-домашнему, чему способствовал интеллигентный юмор лектора и живая реакция состоявшей в основном из студентов аудитории, хором помогавшей переводчику, спотыкавшемуся то на «cardinal type», то на «source code».

Так как все мы теперь завязаны на компьютеры, то от той картинки, которую мы ежедневно видим на экране, в значительной степени зависит наш стиль жизни. По крайней мере, не меньше, чем от телевизионной картинки. Язык программирования Pascal и его потомки Modula-2 и Oberon, как и вся остальная деятельность их создателя Никлауса Вирта, — явление общекультурное, их значение не ограничивается рамками компьютерных технологий. Такое заявление я могу себе позволить, опираясь на взгляды Вирта, никогда не устававшего противопоставлять коммерческий и творческий подход к программированию. Можно выразиться так: швейцарец Вирт является бОльшим противником пресловутого «американского» подхода к человеческой деятельности (когда успех измеряется ростом продаж в текущем квартале), чем многие наши доморощенные «патриоты», муссирующие тему о «бескорыстии русского народа». «Сама мысль о том, что человек может испытывать удовлетворение от хорошо выполненной работы — просто потому, что эта работа творческая и профессиональная, признана абсурдной. Не ценится ничего, кроме экономического успеха и его денежного выражения» — это из интервью восьмилетней давности. Правда, в отличие от этих самых «патриотов», Вирт знает, о чем говорит, потому что довольно долго проработал в Америке, в самой колыбели новых технологий — Стэнфордском университете, а в молодости даже учился у изобретателя оконного интерфейса Дуга Энгельбарта.