Компьютерра (№255) - Журнал «Компьютерра» № 12 от 28 марта 2006 года

Автор: Киви Берд

Бурные акции протеста правозащитников и эмоциональные дискуссии, ведущиеся вокруг технологий на основе чипов радиоидентификации (RFID), способны, судя по всему, ощутимо влиять на конкретные нюансы в работе и деактивации микросхем. Но в то же время RFID-метки сулят столь очевидные и существенные экономические выгоды, что их скорое внедрение в самые разные сферы жизни практически неизбежно. Что лишний раз было подчеркнуто на недавней пресс-конференции, устроенной администрацией Евросоюза для объявления о начале развернутого общеевропейского проекта по изучению всех аспектов массового применения RFID. Рассказавшая об этой инициативе Вивиан Рединг (Viviane Reding), комиссар Евросоюза по информационному обществу и СМИ, сообщила, что в текущем году планируется выпустить 600 млн. чипов радиоидентификации, а за ближайшие десять лет эта цифра увеличится в 450 раз.

Поток новостей о разнообразных приложениях, в которых уже сейчас с успехом применяются RFID, растет ежемесячно. Рединг в своем докладе, в частности, упомянула европейский авиаконцерн Airbus, где с помощью RFID ныне метят все подлежащие регулярной замене элементы строящихся самолетов — тормоза, сидения, ремни безопасности и т. д., — чтобы они сами при сканировании сообщали о наступлении срока обновления. По цветистому выражению Рединг, широкомасштабное использование чипов-радиометок соединяет в одно целое интернет-мир киберпространства и реальный мир, окружающий человека.

По чистой случайности дата проведения пресс-конференции Еврокомиссии совпала с первыми итогами впечатляющего технологического эксперимента, устроенного в шведской столице на основе RFID. Автоматизированная система контроля за дорожным трафиком Stockholm Congestion Charging Scheme (SCCS), разработанная корпорацией IBM, всего за месяц обеспечила Стокгольму существенное сокращение заторов в часы пик. Правда, столь замечательный результат был достигнут довольно специфическим образом, о котором стоит рассказать подробнее.

В основу системы заложена концепция, согласно которой все водители, так или иначе вносящие вклад в образование пробок на автодорогах, въезжая в центральную часть города (территория площадью 24 кв. км), должны за это платить. Плата взимается автоматически, главным образом с помощью небольших коробочек с RFID, крепящихся к верхнему краю ветрового стекла со стороны салона. На всех магистралях, ведущих к центру города, установлены электронные станции регистрации, считывающие с RFID идентификационную информацию и передающие ее в центральную базу, которая автоматически снимает надлежащую сумму с банковского счета владельца машины. Хозяева автомобилей крепят RFID-метки добровольно, поскольку это дает скидку в оплате. Машины, не имеющие RFID, обрабатываются по несколько иной схеме: их номерные знаки фотографируют камеры наружного наблюдения, компьютер распознает буквы и цифры, после чего номер «пробивается» в национальной базе данных зарегистрированных автотранспортных средств. Установленному по этой базе владельцу отсылается счет, который можно оплатить через Интернет или в ряде магазинов. Чиновники утверждают, что система искусственного интеллекта, использующаяся при оптическом распознавании номерных знаков, ошибается редко, однако точных цифр не называют.

В целом же SCCS позволила городским властям сделать схему сборов и регулирования дорожного трафика весьма гибкой, варьирующейся в зависимости от дней недели и времени суток. Плата за проезд со стокгольмских водителей взимается по будням с 6:30 утра до 6:30 вечера. Величина сбора при этом изменяется, достигая максимума в часы пик. Поскольку технология RFID позволяет водителям сразу сопоставить время, проведенное на столичных автодорогах, с состоянием собственного банковского счета, результаты эксперимента сказались очень быстро. Ежедневный трафик в часы пик всего за месяц сократился в центре Стокгольма на четверть (примерно 100 тысяч машин). В новых условиях для многих жителей столицы оказалось удобней доехать на машине до одной из стоянок вокруг центра города (к внедрению системы SCCS их число было увеличено), а дальше добираться общественным транспортом.

Через семь месяцев испытаний жители Стокгольма проголосуют, принять это любопытное новшество или отказаться от него. Мэр столицы Анника Билльстром (Annika Billstrom) считает, что важнейший вклад новой технологии — это обеспечение более чистой и здоровой окружающей среды в городе, из-за чего шведский опыт должен представлять интерес для множества мегаполисов Европы и всего мира. По свидетельству IBM, введение аналогичной системы регулирования автомобильного трафика сейчас обсуждают власти Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и Вашингтона. А в Лондоне похожая схема (правда, без использования RFID-меток, только с камерами-распознавателями номеров) действует уже три года.

ТЕМА НОМЕРА: Ганновер — Москва 2006

Автор: Сергей Леонов

Для КТ Cebit начался в далеком уже 1997 году. Я прекрасно помню эту первую поездку, когда трое редакторов самостоятельно получили визы, взяли билеты и поехали, совершенно не зная, что их ожидает в Германии. Журналистской аккредитации не было, жилье никто не бронировал, как добираться от Франкфурта до Ганновера никто не знал. Разбираться во всем приходилось на месте. Знание одним из участников нашей команды немецкого на уровне забытого за 20 лет школьного курса на практике помогало мало, а на английском с нами отказывались разговаривать даже билетные кассиры на вокзалах (сухое «nicht verstehen» — и приглашает следующего в очереди). Но, надо сказать, удача нам тогда улыбалась. К 11 вечера, не заблудившись, добраться поездами до места всего-навсего с одной пересадкой и найти жилье за какой-то час — уже хорошо (утром, правда, выяснилось, что выставка на другом конце города). Попасть сразу к тому входу, где регистрируют журналистов — везение. Перед отъездом сообразили, что надо взять с собой несколько журналов, по техколонке которых нас можно было признать работниками прессы, правда, долго объясняли немцам, что вот именно эти русские иероглифы соответствуют латинице в паспорте (после чего в журнале как раз и появились фамилии редакторов на английском). Один на троих ноутбук (i486) и один же цифровой фотоаппарат (2 мп), на флэшку которого влезало аж 4 (четыре) фотографии — неимоверно крутое по тем временам оснащение. И почти полная изолированность от редакции, потому что на троих был один мобильный телефон, а подключить ноутбук к Интернету можно было только модемом. Несмотря на то, что за пять дней выставки мы кое в чем так и не разобрались (например, что пресс-карточка, выданная при регистрации, действует в местном транспорте в качестве проездного), в целом все сложилось.

Русской речи на выставке тогда слышно не было вообще. Один раз в местном трамвае мы услышали знакомые слова, и, конечно же, это был повод познакомиться с соотечественниками (как оказалось бывшими). Рады друг другу были обе стороны.

Сегодняшняя Германия давно уже не та. В этот раз мне нужно было съездить в далекий провинциальный городок, и даже в такой глухомани водители автобусов понимают английский «a little bit» и стараются всячески помочь иностранцу не заплутать. Что уж говорить про Ганновер…

Из года в год, бывая на CeBIT, я отмечал, что то, девятилетней давности чувство при встрече с соотечественниками, постепенно улетучилось. Ну наши, да, и что? Совершенно не повод знакомиться. В этом году обнаружил, что удивление вызывает уже немецкая речь, а русская и английская — это в пределах нормы. Квартиры снимаются у русских, в ресторане для прессы можно уже не пытаться вспоминать, как будет по английски «цветная капуста» — понимают по-нашему, на стендах то и дело попадаются русскоговорящие люди. Ну и сам Ганновер давно стал одним из хорошо знакомых городов, что-нибудь уровня Суздаля или Ростова, куда наведываешься традиционно с той же регулярностью.

Менее отрадно то, что если раньше на вопрос знакомого «Что там новенького видел?» можно было устраивать трехчасовую лекцию, сегодня чаще приходится разводить руками — да обо всем этом вы уже слышали. Видели на сайтах, читали в наших же новостях или «Железном потоке». Тот же Евгений Козловский, узурпировавший в первую поездку каждый второй экспонат минимум на полчаса, в этот раз сказал после дня блуждания по павильонам, что не нашел еще ничего такого, что хотелось бы взять в руки и не отпускать. Компании перестали придерживать новинки до крупных мероприятий, хотя, конечно, еще не все экспонаты можно найти в Москве. Ну и, конечно, остались инновации, не дошедшие до уровня попадания в новости и пресс-релизы — тот же традиционный 9-й павильон под названием «Future Park». В этом году, он, кстати, значительно наполнился стендами — в прошлом половина помещения пустовала.

Резко пошло в гору число участвующих в выставке со стендами россиян. С 1998 года это была традиционная «сладкая парочка» Abbyy — «Лаборатория Касперского», но уже в прошлом году ее разбавили. На этот раз присутствовало около десятка наших хайтек-компаний, кроме упомянутых — Famatec, «Элкомсофт» (небезызвестный Дмитрий Скляров тоже был на стенде), Dr.Web, Promt и прочие. Это не считая «сборного» российского стенда (финансируемого на правительственном уровне) и Газпрома (вернее — Газтелекома, а вы не знали, что есть такая «крупнейшая российская телекоммуникационная компания»?).

Накинувшись на павильоны вчетвером (плюс «свободный художник» Козловский, который решил сначала посмотреть, о чем напишут штатные редакторы, а потом уж и сам присоединиться) мы перекопали выставку весьма плодотворно, что вы, наверное, уже почувствовали по толщине этого номера. Сам я, впрочем, занимался практически только видеосъемкой, результат которой (в очень сильно сокращенном виде, конечно) находится на прилагаемом диске.

Редакция КТ выражает особую благодарность компаниям, способствовавшим нашей поездке на CeBIT: «Лаборатория Касперского», Samsung, Abbyy, MSI.

ТЕМА НОМЕРА: Ганновер, руководство по применению

Автор: Сергей Леонов

Учитывая, что мы добирались в Ганновер не группой, а все по отдельности, я составил небольшое письменное руководство для коллег. Его достаточно внимательно прочли все, кроме Володи Гуриева, который вместо этого предложил его опубликовать, а в Германии регулярно задавал мне по мобильному телефону (оба в роуминге) вопросы, ответы на которые и были в руководстве. Собственно оно и приведено ниже (в сокращении и без специфической лексики). В этом году кое-что изменилось (плюс у меня разные выставки в голове путаются), поправки в сносках.

Германия — страна маленькая. То есть в пределах четырех часов на поезде Ганновер доступен из любой точки, благо он находится почти в центре. Прямых авиарейсов от нас до Ганновера нет, но брать билеты можно через любой город: Гамбург, Франкфурт, Берлин, Дюссельдорф… Билет лучше брать непосредственно до Ганновера, независимо от пункта назначения авиарейса. В авиабилет включается стоимость проезда по железной дороге, и это дешевле, чем покупать билет на месте. По прилету ни в какие кассы идти не надо, в поезде даете авиабилет контролеру и все дела, они в курсе.

На поезда в Германии бывает два типа билетов — с местом и без. Тот, что включен в авиабилет, — без места. И в кассе на вокзале вам продадут без места — с местом надо покупать заранее. Без места — означает, что можно сесть на любое свободное, но если придет хозяин — он вас сгонит. Пересаживаетесь до тех пор, пока есть места, если кончаются — сидите на своей сумке или идете курить в вагон-ресторан. Практика показывает, что оставлять сумки на багажных полках и уходить в другой конец поезда вполне безопасно — ни разу ничего не тырили.

Основной транспорт в Ганновере — местный трамвай, нечто среднее между трамваем и метро. То есть по центру города это идет под землей, а на периферии — по поверхности. Три-четыре вагона. Покрытие города — примерно как наше метро, дальше — автобусы. Трамвай ходит с интервалом от 2 до 15 минут в зависимости от времени суток.

По приезде в Ганновер вам на первые пару поездок потребуются билеты на трамвай, потом будете использовать выставочный бэджик, который является одновременно местным проездным. Билеты продаются в автоматах на вокзале и на всех подземных станциях, кроме того, их можно купить у водителя (если сесть в первый вагон)[Теперь уже нельзя] или в мелких ларьках/магазинчиках.

Выставочный комплекс (Messe) большой, там больше десятка входов, с четырех сторон. Обозначены они по сторонам света и дополнительно цифрами — северные (Messe Nord 1, 2, 3), южные (Messe Sud), восточные (Messe Ost) и западные (Messe West). Регистрация прессы — на Messe Nord 1, туда имеет смысл дойти, иначе вас бесплатно не пустят на выставку. Там надо заполнить форму регистрации и предъявить подтверждение того, что вы журналист: пресс-карточку или журнал(ы), где вы указаны в техколонке как редактор или имеете статьи с вашим авторством (не менее трех и не позже, чем за полгода). Вам выдадут бэджик «Presse», который является пропуском на выставку и в пресс-центр. При заполнении формы не пишите, плиз, «Computerra Publishing House» — это для них не пресса. Пишите «Computerra Weekly».

Можно рвануть на выставку и с вещами; если придете не поздно, камеры хранения доступны на входе. Но через час после открытия мест там уже не будет. При этом никто не запретит вам пройти с сумками на территорию. Есть два варианта, где оставить вещи: в пресс-центре в гардеробах или на стенде у знакомой компании. Второе менее надежно, так как со стендов все расходятся в шесть вечера, а пресс-центр работает до восьми[С этого года до девяти].

В пресс-центре три этажа. На первом та же пресс-регистрация и прочий справочный сервис. На втором — коллекция пресс-релизов (для многих «журналистов» — основное место работы, они по стендам не ходят, а собирают все бумажные релизы, отправляют посылкой на свой адрес, а в оставшееся время пьют пиво. На третьем — столики с компьютерами и Ethernet-розетками. Можно пользоваться компьютерами, которые там стоят (если свободны), можно подключить свой в свободную розетку, можно пользоваться Wi-Fi, параметры подключения подскажут (выдадут на бумажке) сотрудники пресс-центра при входе на этаж. В буфетах пресс-центра есть напитки (безалкогольные), кофе-чай и всякая мелочь, это бесплатно, просто попросите[Это я попутал с Comdex или Computex, а здесь за деньги]. Если из башенки пресс-центра вовремя выйти в оставшуюся часть здания, там на втором этаже можно бывает перекусить на халяву — если устраиваются какие-то мероприятия типа фуршетов.

При работе в пресс-центровской сети со своим ноутом ФАЙРВОЛЛ ОБЯЗАТЕЛЕН! Там столько всякой заразы… И антивирус свежий, и антишпион… Мне как-то раз даже потребовался альтернативный Program Manager, так как пойманная ***** отключила все — и файрволл, и антивирус, и PM, еле удалил руками.

На стендах к журналистам обычно активно пристают, идентифицируя по бэджику. Если не хотите, чтобы за вами бегал стендист, — переверните бэдж, чтобы не опознали.

Для прессы открыто все, но есть пара зон, куда и прессу не пускают. Это дистрибьюторские площадки, где нам, в общем, делать нечего. Если увидите внутри павильона турникеты и надпись «Planet Reseller» — это именно оно, вставлять туда ваш бэджик бесполезно.

Собирать рекламные проспекты на стендах не всегда нужно. Крупные компании обычно имеют специальную подборку для журналистов (под стойкой), ее надо просто попросить. Называется она на европейском языке «Пресс-кит» (в Америке — «Медиа-кит»). Этот самый «кит» обычно тяжелый и толстый — там печатные пресс-релизы, фотки, проспекты и прочая ***** (передовые компании, правда, уже переходят на формат компакт-дисков). Периодически приходится ходить в пресс-центр и там перекапывать эту «навозную кучу», чтобы не таскать на себе десяток килограммов макулатуры. Смело можно выкидывать твердые обложки и папки, биографии руководства компаний, тексты на непонятном (немецком) языке, пресс-релизы о финансовых успехах и т. п.

В пресс-центре может быть дефицит с электророзетками — слишком много **********, забывших зарядить ноутбук или фотоаппарат. Заряжайте все ночью по возможности.

По выставке ходит много местных фотографов от самой Deutsche Messe, они снимают все интересное, куда вы не успели. Их фотографии можно бесплатно получить в пресс-центре на первом этаже, либо отпечатанными (лимит — около 10 штук на человека), либо полностью на компакт-диске. Образцы вывешиваются на стене. Подборка пополняется ежедневно, так что за диском имеет смысл зайти перед самым отъездом.

Местные журналисты выпускают газету CeBIT News, она ежедневно появляется у распространителей при входе на выставку, бесплатно. Имеет смысл ежедневно брать и пролистывать на предмет поиска интересных вещей, которые уже найдены другими. Там указываются номера стендов, можно будет позже сходить и сказать, что это вы нашли сами.

Смысла обедать на выставке хот-догами (которые продаются у входа в павильоны и внутри по углам) нет, не поленитесь, сходите на площадку между 16-м и 17-м павильонами, там много мелких ресторанчиков, кормят гораздо вкуснее за те же деньги. Есть можно внутри, а можно на улице. Можете вообще взять с собой поднос и уйти на травку (если погода позволяет) — никто ничего не скажет, я обычно так и делал. Относить посуду обратно не требуется.

Расстояния между павильонами не маленькие, ходить пешком придется много, так что готовьте удобную обувь и не берите с собой 10-киллограммовый рюкзак. Весьма полезно иметь в кармане диктофон, чтобы комментировать отснятые кадры и записывать то, что вам объясняют на стендах, потому что не все удается запомнить.

К шести вечера обычно имеет смысл подойти к стенду какой-нибудь компании, где вас хорошо знают, с целью напроситься на приглашение поужинать на халяву с ними где-нибудь в городе.

В Ганновере много русских и украинцев. Работники ресторанов, а также обслуживающий персонал. Не стоит в кафе, показывая пальцем на блюдо, говорить: «Give me please this… ну, в общем, эту *****…»

«Евро» в местной транскрипции звучит как «ойро». Не берите с собой одну лишь бумажку в 500 евро. С сотни и то не всегда найдут сдачу, а уж с пятисоткой вам придется бегать и искать банк, чтобы разменять.

Местные магазины работают с 8—10 часов утра и до 18—19 вечера. Это в рабочие дни. В субботу — до 14. В воскресенье вообще не работают. Исключение составляют магазины на вокзале и крупные супермаркеты — эти или до 21—23, или круглосуточные. Если очень хочется выпить-закусить ночью или в воскресенье, можно сунуться на любую автозаправку, там есть магазинчики. Небольшие специализированные промтоварные магазины работают вообще странно, типа понедельник и среда выходной, вторник и пятница до 14, выходные закрыто или что-то в таком роде.

Мелкие китайские и тайваньские компании в последние дни выставки распродают свои экспонаты. Если вам что-то приглянулось, можно ближе к концу выставки зайти и спросить. Берут обычно в долларах.

ТЕМА НОМЕРА: Атака клонов

Автор: Владимир Гуриев

На третий день мы встретили в столовой пресс-центра Евгения Козловского. Евгений Антонович вид имел несколько взъерошенный, так как недавно узнал, что какой-то Евгений Козловский на выставке уже есть.

Неприятное, наверное, открытие. Представьте себе, что некий Билл Гейтс приезжает на конференцию Microsoft, а девушка на регистрации объявляет ему, что он-де уже приехал пару дней назад. А у Гейтса из всех документов — запотевшие от негодования очки да просроченное водительское удостоверение.

Но Козловский — человек цепкий и опытный. Несмотря на языковый барьер, ему быстро удалось объяснить регистраторшам, почему они должны аннулировать регистрацию лже-Евгения, которого угораздило приехать на CeBIT раньше настоящего Козловского (мне, кстати, в этом смысле повезло больше — меня оформляла девушка, говорившая на чистейшем русском языке). К сожалению, видеозапись этого разговора не велась — а зря. Подозреваю, что эти тридцать минут межнационального общения стоят всех восьми часов «грязного» видео, которое мы наснимали на CeBIT.

В конце концов Евгений Антонович прорвался-таки в столовую пресс-центра, где обслуживают только журналистов и людей, раздобывших бэджики с надписью «Пресса». Вообще говоря, к журналистской столовой на выставке отношение нездоровое. Почему-то считается, что она гораздо дешевле разбросанных по павильонам ресторанчиков (которые довольно дороги). При этом не учитывается, что в журналистской столовой не только цены ниже, но и порции меньше — и в пересчете на нормальный человеческий рацион получается ровно то же самое.

Полезность бэджика «Пресса» не ограничивается проходом в полузакрытую столовую. С ним можно попасть в пресс-центр, посидеть там в спокойной обстановке, «покурить кофе» и бесплатно подключиться к беспроводному Интернету (WiFi на выставке было навалом, но платного — за исключением тех стендов, работники которых не закрыли свою сеть). Кроме того, журналистам практически беспрепятственно позволяют снимать стенды (фотографировать разрешают всем посетителям почти везде, а вот снимать стенды на видео частенько разрешают только прессе). Разумеется, не без исключений — мне, например, запретили снимать часть устройств на стенде Mitac. Запрещено снимать и внутренние помещения стендов.

Вот, собственно, и все журналистские привилегии. Ах да, чуть не забыл. Шкафчик. Это, пожалуй, самое главное. Те, кому удалось в первые дни отвоевать шкафчик, могут считать себя везунчиками — здесь можно оставить несколько килограммов пресс-релизов, ноутбук, мамин свитер и другие необходимые вещи. Предполагается, что ключ выдается на сутки, но, на самом деле, все шкафчики оккупируются в первый же день, ключи никто не сдает, и опоздавшим получить заветное место довольно трудно. Я, разумеется, тоже ничего сдавать не стал и в итоге забыл сдать ключ перед отъездом (что эквивалентно потере залогового еврочервонца). Спас мою десятку Сергей Леонов, пообещавший заехать в гостиницу и забрать конверт с ключами, который я оставил ему на ресепшн. Но ключами дело не ограничилось. Уже в аэропорту один из моих попутчиков вспомнил, что забыл в отеле черно-зеленый шарф.

— Сережа, — сказал я, — там в 223-м номере — черно-зеленый шарф. Ты им скажи, чтоб вернули предмет одежды, ладно?

Леонов хмыкнул, но сказал, что попробует. Мой телефонный разговор услышал другой попутчик, который тоже кое-что забыл.

— Там у меня в номере бутылка коньяка и бутылка ликера «Бейлиз», — сказал он по пути в самолет. — Может, он их тоже заберет?

— Он-то заберет, — мрачно ответил я, представив себе Леонова, въезжающего на историческую родину с двумя контейнерами забытых вещей.

Собеседник мой скепсис понял неправильно и пообещал поделиться половиной выпивки.

— Сереж, — передал я по телефону, — если в 228-м номере неожиданно нашли какой-нибудь коньяк с «Бейлизом», забери, пожалуйста. «Бейлиз» тогда тебе, а коньяк придется вернуть.

На самом деле, уже шарф вызывал у Леонова некоторые сомнения, но на «Бейлизе» наш главный редактор растерял энтузиазм окончательно.

— Ну я спрошу, — сказал он, — но сомневаюсь, что меня пустят в чужие номера…

Сомневался он зря. Девушки на ресепшн пребывали в игривом настроении, неожиданного гостя встретили приветливо и даже показали ему два идеально убранных номера, в которых, по их словам, не было ни коньяка, ни ликера, ни предметов верхней одежды.

Поэтому по следам выставки CeBIT у меня три вопроса:

— зачем им шарф?!

— (в контексте злоключений Е.К.) есть ли алиби у Голубицкого?

— почему ни секунды из моей видеосъемки не попало в финальный вариант фильма о CeBIT?!

ОТ РЕДАКЦИИ: Благодаря Володе мы теперь знаем, как зовут неизвестного благодетеля, выложившего на редакционный сервер 4 часа видео и 2,5 Гбайт цифровых фотографий, посвященных исключительно работе журналистской столовой. Возможно, это в какой-то степени и есть ответ на его третий вопрос. Так держать вилку, Владимир!

ОТ ВЛАДИМИРА: То есть это что получается? Я теперь вообще ни одной своей фотографии в номер поставить не могу?

ОТ РЕДАКЦИИ: Можешь. Одну.

ОТ ВЕРСТАЛЬЩИКА: Это в какой материал?!

ОТ АРТ-ДИРЕКТОРА: Кстати, может, взять её на обложку?

ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА: А хедлайн какой?

ОТ ДИРЕКТОРА ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ: Какая обложка?! Вы совсем, что ли, $%$%#$ %% #$%#$ %#$%!!!!

ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА: А неплохой хедлайн. Живенько, с огоньком!

ОТ КОРРЕКТОРА: Кто здесь?

ТЕМА НОМЕРА: Origami, который украл CeBIT

Автор: Владимир Гуриев

Рыночную судьбу Origami вряд ли кто-то возьмется предсказать, но маркетологи из Microsoft уже сегодня могут требовать от начальства премиальных, потому что им действительно удалось создать много шума буквально из ничего.

Слухи о таинственном проекте Origami ходили с февраля. Microsoft решила опробовать вирусный маркетинг, запустив за две недели до CeBIT сайт origamiproject.com. Уже на следующий день загадочная ссылка с невнятным обещанием подробностей в ближайшем будущем оказалась на Slashdot. Через неделю на origamiproject.com выложили еще один (ничуть не более содержательный) флэш-тизер, специально оставив в коде страницы комментарий Origami Project: the mobile pc running windows xp («Проект Оригами — мобильный ПК под управлением Windows XP»). Фотографии самих устройств на сайте появились только 9 марта, после официальной презентации на CeBIT.

На презентации Microsoft рассказала, что Origami — это кодовое название новой концепции ультрамобильных ПК (UMPC), представляющих собой нечто среднее между КПК и Tablet PC. И «таблетки», и наладонники сегодня продаются, мягко говоря, плохо. UMPC — это попытка предложить пользователям повышенную мобильность и привычную функциональность в одном флаконе. По приемлемой (теоретически) цене.

Вместе с Microsoft про UMPC начала говорить и Intel, что внесло дополнительную путаницу. Дело в том, что эти корпорации понимают под UMPC слегка разные устройства. В документации Intel четко сказано, что UMPC строятся на платформе от Intel (было бы странно ожидать иного) и должны работать «под управлением распространенной ОС». Microsoft в своей спецификации уточняет название распространенной операционной системы — разумеется, это Windows XP (Tablet Edition), — однако не только не упоминает о незаменимости платформы Intel, но и готова сотрудничать с другими производителями (например, с VIA).

Учитывая агрессивную маркетинговую политику Microsoft и очень удачное кодовое название проекта, которое имеет все шансы стать нарицательным для целого класса устройств (как когда-то PalmPilot для КПК), рискну предположить, что в ближайшее несколько месяцев под UMPC станут понимать именно Origami — мобильный компьютер с семидюймовым тачскрином с минимальным разрешением 800х480, «доработанной» версией Windows XP Tablet Edition 2005 и процессором от Intel или VIA (бюджетные модели). Рекомендованная цена — от 599 до 999 долларов.

Доработка Windows XP Tablet Edition свелась, по большому счету, к софтверному набору Touch Pack, который состоит из интерфейсных расширений и приложений:

— Program Launcher — способ запуска программ, альтернативный меню «Пуск» и командной строке. Реализован в виде настраиваемого меню с крупными элементами (категории поддерживаются);

— Brilliant Black — «скин» для Windows Media Player. Как и Program Launcher, оптимизирован под «ручное управление» — элементы интерфейса увеличены для облегчения тактильного воздействия;

— DialKeys — виртуальная клавиатура, приспособленная под набор текстов двумя руками;

— Touch Improvements — набор преднастроек Windows XP Tablet PC Edition для работы на UMPC;

— Sudoku — игрушка.

Этот и есть Origami (если не считать работы маркетологов, Intel с UMPC и тех, кто обеспечил поддержку концепта со стороны производителей). Негусто, да? Что касается производителей, то одновременно с Microsoft свои UMPC представили Samsung (Q1), ASUS (R2H) и китайская компания Founder (Mininote). Все новинки работают на платформе от Intel, однако идеальному представлению об UMPC соответствуют не вполне, так как стоить будут дороже, чем обещано (предварительная цена одной из указанных моделей — 1200 долларов, что на 20% выше верхней планки, установленной Microsoft), и, по-видимому, не смогут работать автономно больше трех часов. Низкая выносливость современных Origami обусловлена в основном экономическими причинами — можно поставить батарею и помощнее, но тогда стоимость UMPC сравняется со стоимостью среднего ноутбука, и объяснить потребителям, зачем им это нужно, будет труднее.

Собственно, необходимость такого класса устройств и без того очевидна не всем. Я обсуждал Origami с коллегами из других изданий и понял, что моя симпатия к UMPC объясняется не столько достоинствами концепта, сколько субъективными предпочтениями. Я использую КПК по большей части для чтения, не люблю работать на слишком маленьком (3—4 дюйма) экране и ничего не имею против того, чтобы целый день валяться на диване с легким планшетом, который позволяет запускать практически все приложения Windows XP[Разумеется, можно придумать приложение, которое на Origami не запустится, но произойдет это не из-за несовместимости ПО с ОС, а из-за нехватки аппаратных ресурсов] и бродить по Интернету, подключившись к базе через Wi-Fi. Несмотря на все старания Microsoft, функциональность Origami довольно ограничена (в частности, набирать большие тексты на нем все равно неудобно, хотя DialKeys существенно облегчает процесс набора), полноценной заменой ноутбуку он в ближайшие несколько лет все равно не станет, но вполне может понравиться тем, у кого с КПК «брак по расчету», а постоянно носить с собой ноутбук — не хочется.

1. Информация, выделенная курсивом, является либо неподтвержденной, либо с большой вероятностью может быть пересмотрена производителем (наличие той или иной функции в прототипе устройства вовсе не гарантирует ее появления в «массовом» варианте). Все остальные данные взяты с официальных сайтов производителей (источник информации о Samsung Q1 — британский сайт Samsung). Единственное исключение — упоминание тюнера DMB, который есть в подтвержденных спецификациях, но не упоминается на британском сайте и, на наш взгляд, вряд ли появится в устройствах для европейского рынка.