Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества

3) за преступления, менее тяжкие, за которые определяются законом лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и ссылка на житье в Сибирь или другие отдаленные губернии, или же отдача в исправительные арестантские роты гражданского ведомства, или в рабочие дома, они присуждаются к заключению на время от двух месяцев до одного года в монастыре или смирительном доме, на основании правила, указанного в предыдущем пункте;

4) за преступления, за которые определено законом заключение в смирительном доме, или другое еще менее строгое наказание, они подвергаются «исправительному домашнему, по распоряжению родителей или опекунов, наказанию».[16]

Следует отметить, что данные законодательные положения существенным образом корректировались на всем протяжении второй половины XIX века, при чем важную роль в совершенствовании уголовных норм сыграли разработки ученых-юристов рассматриваемого периода, которые высказывали ряд критических замечаний в отношении действующего законодательства. Так, Н.С. Таганцев отмечал, что закон допускает смягчение наказания для лиц в возрасте от 10 до 14 лет, начиная с каторжной работы, но при этом умалчивает о возможности замены преступникам этого возраста смертной казни.[17]

Следует обратить внимание и еще на один нормативный акт, явившийся результатом судебной реформы и содержащий нормы об ответственности за уголовные проступки, – Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 1864 года[18]. В данном Уставе требование об установлении разумения у лиц, совершивших правонарушения в возрасте от 10 до 14 лет и старше, не содержалось. Если за учиненное преступное деяние в законе назначено наказание не ниже тюремного заключения, или окажется, что преступные деяния обращены несовершеннолетними в промысел или свидетельствуют о привычках их к преступной деятельности, то они могут быть обращаемы в исправительные приюты либо колонии для несовершеннолетних преступников, где сии заведения устроены. Несовершеннолетним от 14 до 17 лет наказания назначаются в половинном размере».[19]

Дальнейшее развитие института наказаний несовершеннолетних содержит Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 года[20], где ст. 92 предусматривались 3 категории уголовной невменяемости: малолетство, отрочество, юность. Так, дети в возрасте от 7 до 10 лет не подвергались определенному в законах наказанию, а передавались родителям или благонадежным родственникам для домашнего исправления[21]. В период отрочества (от 10 до 17 лет) замена наказания для лиц, совершивших преступления, наступала только в случае признания их обладающими вменяемостью, в противном случае применялось общее правило об уголовной безответственности за невменяемостью. Юность (от 17 лет до 21 года) признавалась только причиной уменьшения ответственности. При этом закон различал случаи присуждения таковых лиц к наказаниям уголовным и наказаниям исправительным. При назначении уголовных наказаний к несовершеннолетним смертная казнь и ссылка на поселение применялись без изменений, бессрочная каторга заменялась срочной, сроки каторги, исправительного дома, крепости и тюрьмы могли быть уменьшены на 1/3.

Помимо общих вышеизложенных правил ответственности малолетних и несовершеннолетних, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных содержало некоторые особые правила о смягчении и усилении ответственности несовершеннолетних.

Так, в соответствии со ст. 143 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года наказание уменьшалось на одну или две степени, если несовершеннолетний был вовлечен в преступление совершеннолетним. С другой стороны, Уложение 1845 года знало одно условие, при котором молодость теряла всякое значение, а именно: согласно ст. 146 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (издание 1885 г.) малолетние в случае совершения ими нового преступного деяния наказывались как совершеннолетние.[22]

Принимая во внимание вышеизложенное, можно отметить, что уголовное законодательство России XIX – начала XX века создало достаточно согласованную и логичную систему норм о смягчении наказания лицам, не достигшим совершеннолетия. Однако одним из серьезных нареканий, которое она вызывала в среде научной общественности, был тот факт, что Уложение во всех своих редакциях сохраняло взгляд на возраст, как на «обстоятельство, только смягчающее наказание, а не изменяющее самый его характер»[23]. В то же время, ученые отмечали, что наказание несовершеннолетних должно носить скорее исправительный, воспитательный, нежели карательный характер.[24]

Такие учреждения появились в России, начиная с 1866 года, после того, как Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, а затем и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, предусмотрели возможность помещения несовершеннолетних в специальные воспитательные приюты вместо заключения в тюрьме. Стремясь ограничить применение уголовных наказаний к несовершеннолетним, законодатель в 1866 году издал специальное Положение об исправительных приютах, в котором призвал к созданию «таких богоугодных и общеполезных заведений» как земства, общественные организации, духовные установления и частных лиц. Н.С. Таганцев отмечает, что помещение в исправительные приюты для малолетних явилось заменяющим наказанием для несовершеннолетних[25]. Программа социальной коррекции детей в приюте предполагала сочетание воспитания, образования и труда.

Однако следует отметить, что практика сокращения случаев тюремного заключения подростков в возрасте от 10 до 17 лет не была характерной в целом по России[26]. В виду острой нехватки исправительных заведений и их слабым финансированием законодатель в Уложении о наказаниях был вынужден закрепить норму о возможности замены помещения в специальные воспитательные учреждения заключением в монастырь.

Определенные протесты вызвала и позиция законодателя о допущении применения ссылки к лицам, не достигшим совершеннолетия. Однако самым дискуссионным в доктрине уголовного права стал вопрос «о разумении», который необходимо было решать суду при исследовании дела несовершеннолетнего[27]. Отказ законодателя от данного критерия ответственности был подтвержден в Уголовном Уложении 1903 года[28], которое вопрос о разумении заменило постановкой общего вопроса о вменяемости.

Таковы основные этапы развития русского уголовного законодательства в области ювенальной юстиции в рассматриваемый период времени.

К началу XX века в России сформировалась отвечающая уровню науки, четкая, пусть и имеющая определенные недостатки, система норм о наказаниях лиц, не достигших совершеннолетия. Установление возраста полной невменяемости, периода условной вменяемости, выделение особого периода смягченных наказаний явились несомненным достижением доктрины и закона, что соответствовало общеевропейской линии развития уголовного права. В рассматриваемый период Россия создала приемлемые формы реализации идеи о замене карательных мероприятий в отношении несовершеннолетних воспитательными – воспитательные приюты и колонии, где в качестве средств исправления подростков применялось общее и профессиональное обучение, нравственное и физическое воспитание. Эти положения повлияли и на дальнейшую эволюцию отечественного ювенального права.

Коррупция в России – историческая предопределенность

Огородников А.А.

Заведующий кафедрой уголовного права и процесса

НОЧУ ВПО «Санкт-Петербургский институт управления и права»

кандидат юридических наук, профессор

Соколов И.В.

исполнительный директор ООО «Донжон»

соискатель Северо-Западной академии государственной службы

В свете последних указов Президента РФ Президента РФ Д.А. Медведева, действий органов государственной исполнительной власти, проведения государственно-правовой политики, так сказать «красной линии» проходит борьба с коррупцией. В этой связи хотелось бы осветить не сколько правовые аспекты борьбы с коррупцией, сколько предпосылки зарождения коррупционной составляющей российской государственной власти и возможностей государства преодолеть коррупционную составляющую действий органов исполнительной, законодательной и судебной власти.

Как обычно, чтобы понять суть проблемы и решить поставленные задачи немаловажным является терминологический аппарат, на котором строиться доказательная база и обсуждается выдвигаемая теория.

Под термином коррупция большой юридический словарь, например, понимает «общественно опасное явление в сфере политики или государственного управления, выражающееся в умышленном использовании представителями власти своего служебного статуса для противоправного получения имущественных и неимущественных благ и преимуществ в любой форме, а равно подкуп этих лиц.

Следует заметить, что коррупция – понятие не уголовно-правовое, а собирательное, определяющее правонарушения самого различного вида от дисциплинарных до уголовно-правовых. Антикоррупционными нормами УК РФ являются в первую очередь нормы о должностных преступлениях: о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285), о превышении должностных полномочий (ст. 286), о получении взятки (ст. 290), о служебном подлоге (ст. 292)»[29]. Иначе говоря, по нашему мнению, коррупция представляет собой явление, направленное на получение определенного рода благ с использованием служебного положения.

И тут следует сделать, небольшое отступление в историческое прошлое нашего государства. Вспомним термин «полюдье» – вроде бы и законами на тот момент времени действовавшими обусловлено было, однако не всё так просто. Согласно сведениям Большого энциклопедического словаря полюдье – «в Киевской Руси объезд князем и дружиной подвластных земель для сбора дани; позже сама дань неопределенного размера. В Новгородской и Смоленской землях в XII в. фиксированная денежная повинность»[30] основополагающим для нашего вопроса термином тут является:

а) объезд подвластных земель (этот вопрос широко освещен в трудах академика Рыбакова Б.Д.);[31]

б) неопределенный размер (что было связано, в том числе и с отсутствием сформированных товарно-денежных отношений).

В результате наличие данных фактов, например, произошел и первый эпизод борьбы с коррупцией зарегистрированный в русских источниках, а именно смерть князя Игоря, Великого князя Киевского. Вот, что говорит нам о тех событиях «Повесть временных лет» (приводиться по Лаврентьевской летописи) «В лето 6453. Рекоша дружина Игореви: «отроци Свенделжи изоделися суть оружием и порты, а мы нази; и поиди, княже, с нам в дань, да и ты добудешь и мы» И послуша их Игорь, иде в Дерева в дань, и примысляше к первой дани, и нисиляще им, и мужи его; и вомя дань, и поиде в свой город. Идущю же ему вспять, размысли, рече дружине своей: «Идите вы с данью домови, а я возвращюся и похожю еще». И пусти дружину свою домови, с малом же дружины возвратися, желая большая именья. Слышавше же Древляне, яко опять идет, сдумавше Древляне с князем своим Малом и рекоша: «аще ся ввадить волк в овцы, то относит по единой все стадо, аще не убьють его; тако и сий, аще не убьем его, то вси ны погубить»; и послаша к нему глаголющее: «почто идеши опять? Поимал еси всю дань». И не послуша их Игорь, и шедше из города Искоростеня противу Древляне, и убиша Игоря и дружину его: бе бо их мало. И погребен бысть Игорь; и есть могила его у Искоростени города в Деревах и до сего дни».[32]

Разбирая этот эпизод, следует прийти к выводу, что князь Игорь попытался получить с древлян дань дважды, тем самым превысив свои полномочия как Великий князь, за что и поплатился жизнью. Таким образом, еще в самом начале образования русского государства за властью летописцами был отмечен коррупционный характер. Позднее, с утверждением Русской Правды[33], и утверждением института – тиунов, сложился еще один коррупционный институт – кормление. Под кормлением – понимается вид пожалования великих и удельных князей своим должностным лицам, по которому княжеская администрация содержалась за счёт местного населения в течение периода службы.[34]

Первоначально кормление носило эпизодический характер. В соответствии с нормами Русской правды, сборщики штрафа (виры), строители городов и некоторые другие категории получали с населения определённое натуральное довольствие. В XII—XIV веках кормление сыграло значительную роль в складывании системы местного управления. Князья посылали в города и волости бояр в качестве наместников и волостелей, а других служилых людей – тиунами. Население обязывалось содержать их («кормить») в течение всего периода службы. Наместники, волостели и другие представители местной княжеской администрации получали «корм» обычно 3 раза в году – на Рождество, Пасху и Петров день. При вступлении кормленщика в должность население платило ему «въезжий корм». «Корм» давался натурой: хлебом, мясом, сыром и т. д.; для лошадей кормленщиков поставлялись овёс, сено. Кроме того, кормленщики собирали в свою пользу различные пошлины: судебные, за клеймение («пятнание») и продажу лошадей, «полавочное», мыт и другие. За счёт этих сборов они жили и содержали свою челядь. Наибольшего развития система кормлений достигла в XIV—XV веках.

Кормления порождали произвол и злоупотребления местных властей, заинтересованных в обогащении в период пребывания в кормленщиках. Поэтому уже с XV века московские великие князья регламентировали доходы кормленщиков путём выдачи специальных «кормленных» и уставных грамот. В конце XV – начале XVI века происходил перевод натуральных кормов в денежные. В результате земской реформы 1555-56 годов система кормлений была ликвидирована. В 1555 году был издан указ об отмене кормлений, который применялся, однако, не сразу и не повсеместно: источники продолжают упоминать о кормлениях в течение второй половины XVI века. Сборы на содержание кормленщиков преобразованы в особый налог в пользу казны («кормленый окуп»), установленный в определённом размере для различных категорий земель (дворянских, чёрных, дворцовых). Сбор налога производился на чёрных землях земскими старостами, а в районах поместно-вотчинного землевладения специальными сборщиками либо городовыми приказчиками.

Таким образом, при выстраивании вертикали власти киевскими и московскими князьями возможность произвола учитывалась, что прописывалось и в правовых источниках. Лишь при начале централизации государственной власти в период правления Ивана Грозного произошли изменения в структуре формирования и обеспечения государственной власти.

Таким образом, рассмотрев краткую историческую ретроспективу развития российской государственности можно прийти к выводу, что коррупционная составляющая входила во власть всегда, более того, возможность коррупционных действий прямо предусматривалась существующим тогда законодательством.

В системе государственной власти, сложившейся в России, с её идеями централизации, усиления вертикальной структуры, политический аппарат и органы государственной власти сложились на основе фундамента из коррупционных составляющих древнерусского, московского, и царского государства. Таким образом, развивая систему государственной власти, в соответствии со сложившимися тенденциями, избавиться от коррупционной составляющей российской власти в ближайшее время не удастся.

Вопросы развития борьбы с коррупцией в России

Огородников А.А.

Заведующий кафедрой уголовного права и процесса

НОЧУ ВПО «Санкт-Петербургский институт управления и права»

кандидат юридических наук,

профессор

Заслуженный юрист Российской Федерации

Аманацкий Ю.В.

профессор кафедры Милиция общественной безопасности

ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский университет МВД России»

кандидат юридических наук, доцент

Радионовс Я.

Доцент кафедры права Даугавпилского университета

доктор права Латвия

С первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции взяточничество было весьма опасным явлением. Изучение юридической литературы позволило установить, что В.И. Ленин лично редактировал и вносил существенные поправки в первый законодательный акт Советского государства, направленный на борьбу с коррупцией в государственном аппарате. Исследуя Декрет СНК от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве», необходимо обратить внимание на то, что данный документ имел обратную силу; кроме этого, в качестве обстоятельств, усиливающих меру наказания взяткополучателя, декрет устанавливал:[35]

– особые полномочия служащего;

– нарушение служащим своих обязанностей;

– вымогательство взятки и др.».

Однако, как показала практика, применение только уголовно-правовых средств предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы оказывалось недостаточно действенным. Росту коррупции в системе государственной службы способствовало низкое денежное содержание государственных служащих, а также порядок отбора на государственную службу.

1 сентября 1922 г. было подписано Постановление Совета труда и обороны, предусматривавшее широкий круг мер борьбы со взяточничеством. 2 сентября 1922 г. при Совете труда и обороны была образована Комиссия по борьбе со взяточничеством. 15 сентября 1922 г. было утверждено Положение «О ведомственных комиссиях по борьбе со взяточничеством».[36]

В Уголовном кодексе 1922 г. за взяточничество были установлены суровые наказания вплоть до высшей меры наказания (ст. 114 УК 1922 г.). Искоренить взяточничество было задачей не из простых, и в 1922 году Коммунистическая партия и Советское государство провели комплекс разносторонних энергичных мероприятий по борьбе со взяточничеством, учитывая повышенную опасность этого преступления. В числе этих мероприятий было осуществлено проведение специальной кампании по борьбе со взяточничеством и дальнейшее усиление кары за взяточничество и связанные с ним преступления.

Декретом ВЦИК от 9 октября 1922 г., изменившим ст. 114 и введшим новую ст. 114а, наказание за неквалифицированный вид взяточничества было установлено в виде лишения свободы на срок не ниже одного года с факультативной конфискацией имущества. За квалифицированные виды взяточничества наказание – лишение свободы на срок не ниже трех лет, а при особо отягчающих обстоятельствах – расстрел с конфискацией имущества. За дачу взятки и посредничество во взяточничестве установлены были в принципе те же наказания, что и за получение взятки.

Статья 117 УК РСФСР 1926 г. определяла взяточничество как получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде вознаграждения (взятки) за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения. Закон наказывает такое преступление лишением свободы на срок до двух лет.

Если получение взятки было совершено при отягчающих обстоятельствах, как-то:

а) ответственному положению должностного лица, принявшего взятку;

б) при наличии прежней судимости за взятку или неоднократности получения взятки;

в) с применением со стороны принявшего взятку вымогательства, то наказанием в таком случае было лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет, с повышением вплоть до расстрела с конфискацией имущества.

Верховный суд уже в этот период издает специальные постановления, обобщающие накопившийся к тому времени практический материал по рассматриваемому виду преступления.[37]

В рамках борьбы со взяточничеством в определенный период даже было запрещено совместительство, в связи с тем, что как отмечали полномочные органы: иногда получение взятки маскируется под видом получения премиальных, оплаты за совместительство и т. д.

В последующем нормы о взяточничестве получают закрепление в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. За получение взятки устанавливается наказание лишением свободы на срок до десяти лет с конфискацией имущества. Те же действия, совершенные по предварительному сговору группой лиц, или неоднократно, или сопряженные с вымогательством взятки, либо получение взятки в крупном размере наказываются лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества (ст. 173).[38]

Итак, за весь период советского государства и права, взяточничество каралось законом достаточно строго. Абсолютно все составы преступления предусматривали в качестве дополнительного наказания «конфискацию имущества». О высокой общественной опасности взяточничества свидетельствует, например, такой факт: в советский период за двукратное получение взятки при особо отягчающих обстоятельствах в качестве наказания вводилась смертная казнь.

5 июля 1995 г. был принят Федеральный закон № 119-ФЗ «Об основах государственной службы». В ст. 11 его перечислены ограничения, связанные с государственной службой, в частности полный запрет на получение каких-либо материальных подношений, связанные с исполнением служебных обязанностей.

Но действовали эти строгости недолго. 22 декабря 1995 г. была принята часть вторая Гражданского кодекса РФ, где в п. 3 ст. 575 «Запрещение дарения» было сказано, что не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных минимальных размеров оплаты труда, государственным служащим и служащим органов муниципальных образований в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей.

Сложилась совершенно ненормальная ситуация. Один Закон запрещает принимать подарки упомянутой категории должностных лиц, а другой разрешает, но с одним условием – ограничивает его размер в стоимостном выражении.

17 декабря 1997 г. принимается Федеральный закон № 8-ФЗ «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации». Его ст. 11, предусматривающая ограничения, связанные с муниципальной службой, запрещает муниципальным служащим принимать от физических и юридических лиц любые подарки и другие вознаграждения, связанные с исполнением ими должностных обязанностей.

Возникает вопрос: какую уголовно-правовую оценку должны были сделать в правоохранительном органе при рассмотрении такого материала, если стоимость подарка не превысила 5 МРОТ. В большинстве комментариях положение п. 3 ст. 575 ГК РФ принято как должное, и там сказано, что 5 МРОТ являются границей, разделяющей получение подарка (как правомерный поступок) от преступления (получение взятки).[39]

Уголовный кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1996 года, предусматривает уголовную ответственность за получение взятки в ст. 290 Раздел X «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления». Статьей предусмотрены квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки преступления.

10 февраля 2000 г. Пленум Верховного суда РФ принял Постановление № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе». В нем даны разъяснения по вопросам, относящимся к применению уголовного законодательства об ответственности за получение и дачу взятки.

За время действия УК РФ, в ст. 290 изменения вносились единожды – Федеральным законом от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ[40]. Изменения коснулись следующих положений.

Изменения, внесенные в ст. 190 УК РФ в 2003 году.

Также отметим, что ратифицированная в 2006 г. Конвенция Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию» и Конвенция ООН против коррупции, безусловно, являются важнейшими документами, регламентирующими ответственность за коррупцию и взяточничество[41], а принятие указа Президента РФ от 13 апреля 2010 года[42] конкретизировала эту многоплановую деятельность.

Для национального уголовного законодательства рассмотренные документы имеют принципиальное значение, как для криминализации деяний, так и для решения иных вопросов уголовной ответственности за коррупционные преступления.

Финляндия: опыт борьбы с коррупцией

Ищук И.В.

студентка 4 курса юридического факультета

Санкт-Петербургского им. В.Б. Бобкова

филиала Российской таможенной академии

В Уголовном кодексе Финляндии[43] само слово «коррупция» не упоминается. Вместо этого говорится о взяточничестве чиновников, за которое предусматривается наказание от штрафа до тюремного заключения до четырех лет в зависимости от серьезности правонарушения.

В Финляндии фактически никогда не создавалось специального закона о коррупции или специальных органов для контроля за ней. Коррупция рассматривается как часть уголовной преступности и регулируется на всех уровнях законодательства, норм и других систем контроля. Особую роль играют этические нормы.

Контроль за соблюдением антикоррупционных норм и принятие мер, в случае их нарушения, осуществляют традиционные судебные и правоохранительные органы. Особую роль играют канцлер юстиции и омбудсман парламента – уполномоченный по конституционным и другим правам человека, которые назначаются президентом республики, но полностью независимы (в том числе, и друг от друга) в своей деятельности и имеют в распоряжении все инструменты и права, необходимые для проведения расследований и принятия мер. Канцлер юстиции осуществляет контроль за деятельностью всех ветвей и уровней государственной власти – так же как и омбудсман (за исключением депутатов парламента).

Для рассмотрения обвинений против высших должностных лиц особой категории (членов правительства, канцлера юстиции, омбудсмана парламента, членов Верховного или Административного суда) существует специальный институт – Государственный суд, который созывается ad hoc, то есть по мере необходимости, но действует на основании установленных Конституцией Финляндии правил. Этот суд может также рассматривать обвинения против президента страны. Фактически это «суд импичмента», который может принимать решения об отстранении от должности лиц указанной категории.[44]

От обвинений в коррупции и наказаний в Финляндии не спасают ни высокое положение, ни депутатские мандаты, ни общественная популярность. Вот несколько примеров.

В 1993 г., впервые за послевоенные десятилетия, был созван специальный Государственный суд для рассмотрения дела бывшего министра торговли и промышленности, депутата парламента от Партии центра Кауко Юхантало. Он обвинялся в том, что в бытность министром содействовал выдаче государственных гарантий для находящегося на грани банкротства одного из финских банков – взамен на получение, с помощью этого банка, кредитов для собственного бизнеса. В соответствии с решением Государственного суда Юхантало был лишен депутатского мандата. Правда, позднее он, будучи в своем округе весьма популярным политиком, был вновь избран в парламент.

Зимой 1996 г. несколько инженеров – членов губернского водного суда в Лапландии, занимавшегося делом о строительстве ГЭС в одном из районов, совершили туда поездку, во время которой приняли приглашение отобедать с представителями одной из фирм – претендентов (кстати, угощение было довольно скромным – порядка 20 долларов на человека, а сама поездка организована представителями водного суда в счет их отпуска).

Инженеров обвинили во взяточничестве, процесс занял несколько лет, дело дошло в 2000 г. даже до Верховного суда.

В результате высшая судебная инстанция подчеркнула, что уже сам факт согласия на угощение должностных лиц заинтересованной стороной мог подорвать доверие к органу, который они представляют, и в целом к официальным властям. И посему их поведение являются неподобающим. В качестве негативного момента было также упомянуто, что в оплаченном фирмой обеде участвовала супруга одного из членов водного суда. Решение Верховного суда стало во многом прецедентом для определения того, что можно рассматривать взяткой.

Следует особо отметить, что указанные случаи, а также ряд других (коррупция в фирмах «Салора», «Валко», «Ноппа», «Метро») стали широко известными благодаря выступлениям средств массовой информации, которые действительно играют в Финляндии роль эффективного инструмента гражданского контроля. Власти Финляндии прислушиваются к голосу СМИ и, как правило, реагируют на их выступления.

В борьбе с коррупцией Финляндия активно использует международно-правовые инструменты, сотрудничает с основными организациями и странами в этой области, приводит свое законодательство и практику в соответствие с международными нормами и стандартами. Она подписала и ратифицировала основные документы, в том числе Конвенцию Европейского союза о борьбе с коррупцией 1997 г., Конвенцию Организации экономического сотрудничества и развития 1998 г. по борьбе с взятками, конвенции Совета Европы 1999 г. по уголовному и гражданскому праву, касающиеся коррупции, Конвенцию Организации Объединенных Наций против коррупции, принятую в Мехико в декабре 2003 г.[45]

В Финляндии нет питательной среды для существования коррупции.