Брат (№4) - Брат, держи удар!

– А ты, наверное, думаешь, что останешься центровой в этой группе? – усмехнулся Валера. – А не засунут ли тебя в... гм... на задний план?

– Нет, что ты! – запротестовал Юрас.

– А ты не дурак, скажу я тебе. Группу сколотишь, на деньги Никиты Брата раскрутишь. И будешь мед ложкой хавать... А задница не слипнется, а?

– О чем ты?..

– Да все о том же... Группу-то как планируешь назвать?

– О! Вариантов валом. «Аленушки интернейшнл», «Крыша съехала», «Я упала с самосвала»...

– Сейчас ты у меня сам упадешь. С лестницы!..

Валера не привык бросать слова на ветер. Он подскочил к Юрасу, схватил его за шкирку. Тот начал брыкаться. И даже двинул его локтем по подбородку.

– Спасибо! – искренне поблагодарил его Валера.

И так же от всей души приложился кулаком к его физиономии. Юрас вылетел в холл. И снова попал в оборот. Валера открыл дверь и вышвырнул несостоявшегося продюсера из квартиры. Спустил, что называется, с лестницы. И захлопнул за ним дверь.

– Вот и все! – хлопками стряхивая с ладоней воображаемую пыль, сказал он.

– Ну и дурак! – надула губки Лелька. – Он же для нас старался...

– Ага, для нас, жди!.. Я этого хитрозадого насквозь вижу. Приберет все к своим рукам. На наши же деньги тебя в бэк-вокал засунет. А меня до уровня вышибалы опустит... Козел!..

– А может, Валерик, ты и прав, – пошла на попятную Лелька.

– Не может, а прав... Пошли, – он взял ее за руку.

– Куда?

– В спальню... У нас же сегодня выходной...

– А-а...

Как ни странно, но в постель она пошла неохотно. А ведь должна была «проголодаться». Последний раз они занимались любовью вчера вечером. А Лелька обожает секс не только на ужин, но и на завтрак, и на обед.

К вечеру этого же дня Леле позвонили.

– Олечка?.. Олечка, приветик... Соскучилась?.. На часик? Ну, если на часик... О'кей!..

– Что за Олечка? – спросил Валера, когда она положила трубку.

– Да это моя старая подруга...

– Я про нее не слышал...

– Потому что я не рассказывала. Я много чего тебе из своего прошлого не рассказывала....

И правильно делала. Прошлое у нее героическое.

– Я ненадолго, дорогой! – Она начала собираться.

– А я тебя что, отпускаю? – насупился Валера.

– Да? Не отпускаешь? А жаль... Но я все же съезжу к Олечке... Хочешь, со мной поехали?

Не успел Валера и рта раскрыть, а она:

– Не хочешь, как хочешь... Тогда я сама. Туда и обратно. Часа через два буду.

Вот такая она, Лелька. Своенравная, своевольная. Попробуй останови ее. Весь вечер дуться будет.

– Ладно, езжай, – махнул рукой Валера. – Только одна нога здесь, другая там...

– Ну так понятное дело...

И все же интересно, кто она, эта Олечка. Уж не надуманный ли персонаж?

Вообще-то, Валера доверял Леле. Только есть одно золотое правило – доверяй, но проверяй.

Она за порог, и он уже в сборе. Строгий костюм в сторону. Джинсы и кожаный пиджак – это в самый раз.

Валера думал, что Лелька спустится в подземный гараж, где на приколе стоял их джип «Сузуки». Но она спустилась во двор, обогнула дом. Остановила частника. Села в машину и вперед – куда именно, неизвестно.

У Валеры уже не было времени бежать за машиной. Поэтому он выскочил на дорогу, поймал «бомбилу» на стареньком «Опеле». Сунул ему под нос пятидесятидолларовую купюру. И показал на «восьмерку».

– Куда она, туда и мы...

– Никаких проблем...

Это был как раз тот случай, когда слова не расходятся с делом. Водитель «Опеля» шел по следу «восьмерки» с такой легкостью, будто он только и делал, что гонялся за машинами.

Дмитровское шоссе, старые пятиэтажные «хрущобы». «Восьмерка» остановилась возле одного такого дома. И Валера тоже подъехал. Расплатился с частником и вышел из машины, как только Лелька скрылась в подъезде. Он за ней – по-кошачьи тихо, мягко. Вычислил квартиру, в которую она зашла. Третий этаж, дверь справа.

Он мог бы просто нажать на кнопку звонка. Дальше прикинуться танком и вломиться в квартиру. Посмотреть, к какой такой Олечке пожаловала Лелька. Но что-то его удерживало.

Он вышел во двор, устроился в беседке в глубине двора. Выкурил одну сигарету, потянулся за второй. Неужели это и есть экстремальная ситуация?.. Так или не так, но волновался Валера здорово. Понимал, неспроста Лелька в этом доме.

Шло время. Двор погрузился в темноту. Лишь фонарь тускло светил, и в окнах ярко горел свет. И в квартире на третьем этаже свет на кухне. Только шторы плотно задвинуты, непонятно, что творится за ними.

А не зайти ли на огонек?

Не так-то просто подняться на третий этаж. Если, конечно, забираться туда по балконам и у тебя слабые руки. Но у Валеры силы в избытке и ловкости не занимать. Он обогнул дом с другой стороны. Вычислил нужный балкон. Допрыгнул до газовой трубы, вцепился в нее руками, подтянулся. В квартире на втором этаже никого. Поэтому никто не поднял шум, когда он забрался на балкон. Затем дотянулся до балкона на третьем этаже.

Он крепко ухватился за железные прутья, подтянулся. Продвинул руки вверх дальше. Добрался до перил. И вот он уже на балконе.

В комнате за окном горит ночник. Но и здесь шторы плотно задвинуты – не заглянуть внутрь. Только есть приятная неожиданность. Дверь на балкон открыта. Кому-то свежего воздуха не хватает.

Через эту дверь Валера вошел в комнату. И оцепенел. Под мягкую музыку в свете красного бра на широкой постели барахтались обнаженные тела. Мужик и две бабы, среди которых Валера узнал Лельку...

А вторая, наверное, Олечка...

Валера было сделал шаг назад. Но в мужике вдруг узнал того самого Юраса.

Группа «Экстаз втроем» в полном составе. Сволочье!..

Его и самого заметили.

– Валерик! – в панике выкрикнула Лелька.

Она сорвалась с постели, начала поднимать с пола свою одежду.

– Я тебе сейчас все объясню... Я тебе сейчас все объясню, – бормотала она.

– Братан, все нормально, – засуетился Юрас.

И даже набрался наглости подмигнуть Валерику.

– Тут ничего такого, мы это...

– А мне говорили, ты педик, – оборвал его Валера.

– Да нет, ты что? Никогда педиком не был...

Вот так так. Развела его Лелька. Как последнего лоха развела. Не зря же она сегодня была такой вялой в постели. Юрас ее с утра употребил. А потом ее снова на него потянуло. Или больше на Олечку. Вот она, Олечка, выставилась перед Валерой во всей своей красе. И нагло смотрит на него. Будто не прочь и ему отдаться. Шлюха!.. Шлюхи!..

– Смешно?.. – зло спросил Валера. – Мне не очень... А посмеяться хочется...

Юрас и опомниться не успел, как Валера схватил его за руку и волосы, вытащил из постели. Через комнату на балкон. А дальше отправил его в свободный полет, с третьего этажа на бренную землю.

Теперь можно и посмеяться. Ведь смеется тот, кто смеется последним...

Только смеяться Валере не больно-то и хотелось. Юрас лежал на земле и не подавал признаков жизни. А вдруг насмерть разбился?..

Валера влетел в комнату. Подскочил к Леле, взял ее лицо в ладони.

– Сука ты!..

– Я знаю, Валерик, я знаю...

– Да мне уже по фигу, кто ты такая... «Скорую» вызывай. Трахарь трахало свое разбил...

Валера вышел из квартиры через дверь. Спустился во двор, обошел дом, нашел Юраса. Тот уже не лежал, а сидел на голой заднице. И стонал, поглаживая ушибленную руку. Или даже сломанную...

– Не сдох? – спросил Валера. – А жаль!..

На самом деле он, конечно, был рад, что Юрас жив. Не хотелось Валере садиться за убийство. Хотя вроде есть статья за нанесение увечий. Но про эту статью он не думал...

Лелька вернулась домой поздно ночью. Впрочем, Валере было все равно. Пусть хоть совсем пропадает – не нужна ему эта дрянь...

Он лежал на кровати в комнате для гостей. Сюда переселился. Не может же он жить с Лелей в одной комнате. Как женщина для него она больше не существует. Только как певица. Если, конечно, она захочет с ним работать. А не захочет – пусть катится на все четыре стороны. Не пропадет он без нее...

Валере не спалось. Он слышал, как Лелька ходит по квартире, возится на кухне. Потом она надолго заперлась в ванной. Снова загремела на кухне.

И через пару часов появилась в его комнате. В одном пеньюаре, в туфлях на высоких каблуках – выглядела она жуть как сексуально. Только Валеру этим не пронять.

Чуть пошатываясь, она подошла к нему, села на краешек кровати.

– Любимый... – запустила руку ему в волосы.

– Сука!..

– Я знаю, такая уж я...

От нее тянуло перегаром. Конечно, после Юраса на трезвую голову Валера ее не возбуждает. А отдаться ему надо – чтобы хоть как-то сгладить свою вину. Только не нужны ему подачки.

– Шла бы ты отсюда...

– Не уйду, любимый...

– Какой я, на фиг, тебе любимый!.. – вспылил Валера.

– Ты думаешь, мне Юрас нужен... Нет, мне ты нужен...

– Ты идиотка! Ты хоть понимаешь, что ты полная идиотка?..

– Идиотка... А еще я нимфоманка, – грустно вздохнула Лелька. – Это не измена. Это диагноз.

– Тогда тем более вали отсюда. Еще меня заразишь, больная...

– А разве это плохо?.. Сейчас даже модно так жить. Ты гуляешь, я гуляю. А живем вместе...

– Ага, ищи дураков!

– Но я тебя люблю!

– Заметно...

– Юрас и Олечка – это всего лишь разнообразие...

– Ну да, еще лекарством их назови. Для снятия сексуального приступа...

– Может быть... Мне никто не нужен, только ты.

Лелька даже всхлипнула. Что это, искреннее переживание или игра?..

– А ты мне не нужна.

– Хочешь, я больше не буду встречаться с Юрасом?..

– Ха, насмешила! Она не будет встречаться с Юрасом. Будто в жертву его мне приносишь... Да пошла ты знаешь куда вместе со своим Юрасом!..

– Я не могу без тебя...

– Ну ты достала!

– А хочешь, я с Юрасом поговорю? Он не будет подавать заявление...

– Какое заявление? – встрепенулся Валера.

– Ты же его с балкона выбросил. Он руку вывихнул.

– Ну и что?

– Ты же изувечил его. А это статья Уголовного кодекса. Тебя могут посадить.

– Так вы что, шантажировать меня вздумали?

– Я?! Я нет... А Юрас может...

– Он тебе что, говорил это?

– Нет, я сама думаю. Ведь ему надо нас к рукам прибрать...

– Тебя он уже прибрал. И не только к рукам...

– Это в прошлом...

– Все у тебя в прошлом... Сколько шлюху ни имей, все равно на чужую постель смотрит.

– Я больше не буду!

– Что не будешь? Смотреть?..

– Гулять!

– Ладно, с тобой я еще разберусь...

Это был первый шаг к примирению. Хотя Валера этого еще не осознавал.

– А с кем сейчас разберешься?

– С Юрасом... Вот уж сволочь!

– Сволочь, – Лелька пьяно мотнула гривой. – Все мужики сволочи. Только ты хороший...

С этими словами она прильнула к нему. Но Валера оттолкнул ее. Взял ее руками за плечи, хорошенько встряхнул. Зло глянул ей в глаза.

– Пошла отсюда!

– Валера!..

– Я сказал, пошла!

Он схватил ее за руки и силой вытащил из комнаты. Закрыл за ней дверь.

Но Лелька не унималась. Она просидела под его дверью до самого утра. И все это время скребла по ней ногтями. Только Валера не обращал на нее никакого внимания.

Он думал о том, что ему делать с Юрасом... Вот уж паразит так паразит. К Лельке присосался. И к банковскому счету Никиты присосаться не прочь...

* * *

Юраса он нашел дома. Адрес Лелька дала. У подъезда нос к носу столкнулись. Появление Валеры вогнало его в ступор. Бедняга даже икать начал.

– Слушай сюда, мразь! – надвинулся на него Валера. – Хоть одно движение в мою сторону, тебе хана. Заявление в ментовку, наезд – забудь об этом. Иначе труба дело. Не я это тебе говорю. А сам Никита Брат. Но, поверь, башку я тебе откручу вот этими руками...

Конечно, не очень порядочно прикрываться чужим именем. Но ведь этот козел хочет качать деньги из кармана Никиты Брата. Почему бы и не припугнуть его этим именем?..

– Ты меня понял, урод? – спросил Валера.

Юрас испуганно кивнул.

– И про заявление в ментовку забудь. Иначе сам на нарах окажешься. Сечешь?..

– Да я и не думал, – пролепетал Юрас.

– Тогда считай, что тебе повезло...

Валера повернулся к нему спиной, будто собирался уходить, но сделал только шаг и остановился. Резко развернулся к нему.

– И про Лельку забудь! Она не для твоего свиного рыла!

Зачем он это сказал? Зачем, если ему Лелька больше не нужна?.. Не хочет он жить с изменницей... А может, все-таки Лелька по-прежнему, хоть и немного, дорога ему?..

Глава 2

1

Не жизнь, а лафа. Утром просыпаешься когда хочешь. Завтрак уже на столе. На работу идти не надо. Пусть Тамара вкалывает за себя и за него, на благо их с Филей гражданской семьи.

Квартирка у нее высший класс. Отделка, мебель – все в ажуре. Лежи себе целый день на диване да смотри телевизор. И пивко не возбраняется. Зарплата у нее ой-ей-ей какая. Со спиртным и хавчиком никаких проблем.

А главное, она любит Филю. И не отвернулась от него после того случая, когда он нахамил ей и ее боссу. Дурак он тогда был. Потому что нажрался. А пьяные все дураки – и он не исключение. Тамара его простила.

Любит она его. А любовь, как известно, требует жертв. Вот пусть и содержит Филю. Пусть работает, чай, не надорвется. А он будет баклуши бить целыми днями. Зато изменять ей не будет. Лень ему за бабами-то волочиться. Да и сама Тамара девочка-цветочек. Одно удовольствие с ней в постели барахтаться...

Филя задремал перед телевизором. Еще бы немного, и банка с недопитым пивом вывалилась бы из его руки. Но зазвонил телефон. Филя открыл глаза, поднес банку ко рту, сделал большой глоток. И только после этого потянулся к телефонной трубке.

– Это ты, урод? – услышал он жесткий и, как показалось ему, знакомый голос.

– Э-э, что за дела!..

– Заткни свою пасть, мурло! И слушай сюда! Если ты не отстанешь от Тамары, тебе крышка. Ты ей не пара, понял?

– Не понял...

– Плохо, что не понял... Я ее люблю. И не хочу, чтобы она жила с таким козлом, как ты... Вопросы?

Внутри у Фили все заледенело. Он вспомнил этот голос. С ним говорил не кто иной, как босс Тамары, тот самый Никита Брат. Значит, он не просто ее начальник. Он еще и ее любовник.

Никогда не забыть Филе, какую оплеуху отвесил ему этот крутой мэн. А он на самом деле крутой. Стоит ему захотеть, и Филю с дерьмом смешают.

И все же Филя набрался смелости, дерзнул дернуться на Никиту.

– Да пошел ты!..

– Ну-ну... Смотри, я тебя предупредил...

В трубке послышались короткие гудки.

Филя лежал на диване, его колотил нервный озноб. Все плохо, все очень плохо. Он послал на три буквы самого Никиту Брата. Теперь ему несдобровать...

* * *

Тамара собиралась домой. Рабочий день закончился. Никита только что ушел. Вернее, уехал. В больницу к жене.

Бедная Марта, Тамара искренне жалела ее. И Никиту жаль. Видит она, как он мается.

Он хороший. Добрый, отзывчивый и в любовники ей не набивается. А она умеет помнить добро. И если вдруг какая беда, она ни за что на свете не предаст своего шефа.

Тамара уже собиралась выйти из приемной, когда запиликал телефон. Она подошла к аппарату, глянула на дисплей, но номер абонента не высветился. Впрочем, это не важно.

– Слушаю...

– Тамара, это я...

Голос Никиты. Странно. И дышит он часто, тяжело.

– Никита Германович? Что-то случилось?..

– Беда, Тамара, беда. Убить меня пытались...

– Кто?..

– Сапунов, его люди... Одной тебе я верю. На тебя вся надежда...

– Да, да, я слушаю...

– У меня в кабинете, в нижнем ящике стола – пистолет. Бери его и вези ко мне. Без оружия мне крышка...

– Куда везти?

– Я сейчас в районе Измайловского парка. На своем джипе. Буду ждать. Если через час тебя не будет, я уеду...

Он назвал точное место встречи. И добавил:

– Тамара, я очень на тебя рассчитываю...

– Конечно, о чем разговор? Я сделаю все, что в моих силах...

Она должна привезти Никите пистолет. И не знала, чем, кроме этого, может ему помочь. Зато прекрасно знала, что готова отдать за него жизнь...

Тамара открыла кабинет, подбежала к столу. И точно, в нижнем ящике в картонной коробке лежал пистолет. И запасная обойма рядом. Все это она забрала прямо с коробкой, сунула к себе в сумку.

Никиту пытались убить. Сапунов и его люди. Это предательство. Возможно, весь отель – враги Никиты. Возможно, только она его настоящий друг, только она может ему помочь.

Она прошла по коридору административного сектора, на лифте спустилась в рабочий вестибюль. При этом старалась скрыть свое волнение. Будто ничего не случилось.

Минут через десять она подъезжала к Измайловскому парку, к назначенному месту. Там уже стоял черный «Крузер». Она посмотрела на номера. Да, это машина, на которой обычно ездит Никита.

Он в джипе, за рулем. Махнул ей рукой, чтобы она заняла переднее пассажирское место. Тамара так и поступила. Залезла в машину. И посмотрела на Никиту. Испуганно вскрикнула.

Это был не Никита. Это был какой-то другой человек. Сходство между ними лишь отдаленное.

Тамара хотела выскочить из машины, но сзади появился какой-то человек. В ухо ей ткнулся ствол пистолета.

– Сиди, киска, не дергайся...

– Сейчас мы тебя к Никите твоему повезем, – осклабился мужчина за рулем. – Пистолет привезла?

– Нет, – моментально сориентировалась Тамара. – Не нашла...

Мужчина помрачнел. Видно, ему очень нужен был пистолет.

– А мы сейчас посмотрим, – человек сзади сорвал сумку с ее плеча.

Тамара не успела ему помешать.

– Есть ствол... Ха! Даже в коробке...

– Ствол руками трогала? – спросил лже-Никита.

– Трогала! – еще не зная, зачем ему это нужно знать, кивнула Тамара.

– Значит, не трогала... – усмехнулся мужчина.

Он зачем-то достал из кармана чистый носовой платок. Положил его на ладонь. На эту же ладонь лег пистолет Никиты.

– Что вы собираетесь делать? – взвизгнула Тамара.

Кажется, она все поняла. Направленный на нее ствол подтвердил ее догадку. Но ничего поделать она уже не могла.

В голове что-то взорвалось. Громко, ослепительно. Страшная боль и спираль, закручивающаяся в вечность.

* * *

Марта никакая. Слабая, еле говорит. Лицо в царапинах. Губы потрескавшиеся, местами кровоточат. Но все же хоть и кое-как, но дела идут на поправку.

У нее отдельная палата. Сестра-сиделка при ней постоянно. Никита три раза в день у нее бывает.

Через пару деньков он домой ее заберет. Комнату под палату оборудует. Все условия создаст. Личный врач подле нее будет дежурить. Пусть и больная, но Марта должна быть дома.

Болезнь у нее не заразная – как у Кати, жены покойного Павла. Ей не обязательно в стационаре лежать.

Марта будто виновато смотрела на него. Взгляд тусклый. Веки слипаются В глазах нет живого огонька. Словно не Марты глаза...

– Извини, я так плохо себя чувствую, – прошептала она.

– Все будет хорошо. Доктор сказал, что дело на поправку пойдет. Как только от потрясения оправишься...

– Голова что-то кружится, глаза закрываются...

– Спать хочешь?

– Очень... Ты не думай, я не соня. Это слабость. Плохо мне...

Она закрыла глаза.

Плохо ей. Но ничего, скоро все будет хорошо. Марта поправится. Станет такой же, как прежде.

Никита приехал домой в десятом часу. Няня уже укладывала детей спать. Да и ему на боковую пора. Завтра рано вставать. В больницу ехать надо. Для него это сейчас как зарядка. Не физическая, а духовная. Не может он без Марты...

Он уже собирался укладываться, когда мягкой мелодичной трелью дал знать о себе сотовый телефон. Никита взял трубку. Услышал голос Сапунова, начальника службы безопасности.

– Никита, у нас ЧП, – сообщил он. – Надо встретиться...

– Надо так надо. Прямо сейчас?

– Чем раньше, тем лучше.

– Тогда жду...

Сапунова он знает давно. Отношения между ними не то чтобы дружеские. Но друг к другу они обращаются по имени и на «ты».

Сапунов и его служба безопасности – это мощная сила. Без нее Никита как без рук.

Они встретились в его домашнем кабинете. Никита сел за стол, Сапунов удобно устроился в кожаном кресле.

– Тамара погибла, – с трагическим видом сообщил он. – Твоя секретарша...

– Ты серьезно?

Никита не хотел в это верить.

– Разве такими вещами шутят?.. Звонили из милиции...

– Когда и кто?.. – с трудом выдавил Никита.

От внутреннего напряжения у него свело скулы.

Для Никиты Тамара была не просто секретарша. Она боевая подруга. Он очень дорожил ею. И сейчас у него появилось такое чувство, будто он потерял близкого человека.

– Ее убили сегодня вечером, в районе Измайловского парка. Выстрелом из пистолета... Кто и как – это выяснит следствие...

– Но должны же быть свидетели? Кто-нибудь да видел, как ее убили...

– Свидетелей преступления пока нет... Но, пожалуй, ты прав, кто-то должен был все видеть. Измайловский парк – не край света...

– Мотив убийства?

– Вопрос по существу... Я уже наводил справки. Версия убийства с целью ограбления отметается начисто. При ней остались драгоценности, деньги, документы, ключи от машины... Машина рядом. Но ее убили в другой машине. Застрелили и на улицу выбросили... Такая вот петрушка...

– Что скажешь?

– Пока ничего... Но по спине уже мурашки бегут... Не нравится мне все это. Неспроста Тамару убили. Кто-то пытался к нам через нее подобраться...

– Но не смог...

– Поэтому ее и убрали...

– Не захотела она работать на чужого дядю...

– За что и поплатилась...

– Я должен знать, кто этот чужой дядя.

– Узнаем, обязательно узнаем. Всю столицу на уши поставим, но до гада доберемся.

– Это война... – вздохнул Никита.

Только что из одной передряги выбрался. Неужто снова кто-то точит на него ножи?

– Если так, то не сомневайся, удар сдержим и ответ дадим.

– Но лучше упредить противника.

– Хотелось бы... – кивнул Сапунов. – Только бы добраться до этих ублюдков... Ничего, я до них доберусь. Костьми лягу, но доберусь.

– А вот костьми ложиться не надо. Ты мне живым нужен. Мне все живыми нужны... Жаль, Тамару не вернешь... Все вопросы обсудим завтра. Утро вечера мудреней. А пока распорядись усилить охрану отеля. И держи ушки на макушке...

Утром Никита был у Марты в больнице. Еще вчера вечером он приезжал к ней без охраны. А сегодня при нем четыре телохранителя. Двое в его машине. Двое в другой. Положение обязывает. Неведомый противник объявил им войну. Нужно быть готовым к любой неожиданности.

У Марты был сонный вид. Только-только проснулась. И снова тянет спать. Врач сказал – это последствия нервного потрясения.

Из больницы Никита отправился в отель. Там его ждал серьезный разговор с Сапуновым. Нужно было определиться, что им предпринять в связи с гибелью Тамары. Ведь смерть ее не случайна – никаких сомнений в этом нет. Скорее всего это начало войны с неведомым пока противником...

2

– Значит, вы утверждаете, что этот голос принадлежал Никите Брату? – спросил невысокий кряжистый мужик с лицом землистого цвета.

Оперуполномоченный уголовного розыска. Фамилию Филя пропустил мимо ушей.

Он уже знал, что Тамара скончалась от огнестрельного ранения. Трагическую новость сообщил ему этот самый опер вчера поздно вечером. А сегодня он прибыл к нему домой снова. С допросом.

– Ну, не то чтобы утверждаю, – пожал плечами Филя. – Но вроде бы угрожал мне по телефону он. По крайней мере, я узнал его голос.

– Это точно? Вы не могли ошибиться?

– Да нет... Не мог...

– Вы предполагаете, что между ним и вашей подругой был роман?

– А что, запросто!

– И он мог убить ее из ревности?.. Из ревности к вам...

– Разве я вам такое говорил? – возмутился Филя.

– Не говорили... Но вы могли такое предположить. Хотя бы чисто теоретически...

– Не знаю... Вы милиция, вы преступника ищете, вы и предполагайте... А я ничего не знаю. Не знаю и знать не хочу. Моя хата с краю...

– Тогда последний вопрос... Зачем вы убили свою сожительницу?..

Опер спросил – как молотком по голове трахнул. У Фили белые мухи перед глазами замельтешили.

Но все же до него дошло, что его просто берут на пушку.

– Не надо... Не надо со мной так шутить, – идиотски улыбаясь, попросил он. – А то ведь и заикой могу стать...

– А разве я шучу? – будто удивился мент.

– Так вы сами подумайте, с какой это дури я буду убивать Тамару? Это ее квартира, на нее оформлена. И машина ей принадлежит. А я ей ведь даже не муж. Она курица, которая несла для меня золотые яйца. Зарплата две «штуки» баксов в месяц – это ж ваще. Я ж при ней как сыр в масле катался...

Смертная тоска навалилась на Филю. Как ему теперь быть, несчастному, без Тамары? Где ему жить, кто его будет кормить, одевать?.. Ему стало до смерти жаль себя, он чуть не расплакался.

– Значит, не убивали?

– Нет...

– А Никита Брат мог убить?

– Не знаю. Может, и мог...

Менту до лампочки все Филины переживания. На лице у него улыбка человека, нашедшего клад. С этой улыбкой он направился к телефону.

* * *

– Никита Германович, к вам из милиции, – послышался голос охранника из приемной.

Тамары больше нет. На ее месте сидит «шкаф» по имени Федя.

– Пусть проходят, – разрешил Никита.

Но его никто и не спрашивал. В кабинет уже входили люди в форме и в штатском. Лица напряженные, сосредоточенные. За спинами у них замаячили крепкие парни в камуфляже и бронежилетах. Спецназ. Лихо закручено.

Вообще-то, Никита ждал, что к нему пожалуют товарищи из органов. Все-таки он хорошо знал покойную Тамару. Кто-то обязательно должен был побеседовать с ним – без этого не обойтись.

Но эти люди пришли не беседовать. Их было много, и у всех на лицах такое выражение, словно им предстоит штурмовать неприступную крепость.

– Господин Брат? – официально спросил его мужчина в форме милицейского полковника.

– Да... А в чем, собственно, дело?..

– Вы арестованы!

Никита ошалело уставился на него.

– По какому праву?..

– Вот ордер на ваше задержание...

Полковник вынул из папки какую-то бумагу. Положил ему на стол. Никита вчитался в текст. Санкция прокурора. Гербовый бланк, роспись, печать...

– Вы меня в чем-то обвиняете? – спросил полковника Никита.

– Обвинение вынесет прокурор.

– В чем меня обвиняют?

– В убийстве гражданки Зайцевой Тамары Павловны.

– Что-что? – Никита не мог поверить своим ушам.

Его обвиняют в убийстве Тамары. Бред сумасшедшего.

– С какой это стати? У вас что, есть основания меня в чем-то подозревать?..

– Есть.

– Какие?

– Вы звонили другу Зайцевой, угрожали ему.

– Я? Угрожал?.. Вздор какой-то...

– Может, и вздор. Но пока у нас есть основания считать, что вы могли убить гражданку Зайцеву из ревности.

– Бред сивой кобылы, – Никита нервно забарабанил пальцами по крышке стола.

Попытался сосредоточиться.

– Между нами ничего не было... Но если бы даже и было – это мое личное дело. И это вовсе не значит, что я мог убить ее из ревности. Чушь собачья. И вы, полковник, прекрасно это знаете...

– Ничего я не знаю, – жестко усмехнулся полковник. – Я знаю одно. Сегодня утром неподалеку от места преступления обнаружен пистолет системы Макарова. Баллистической экспертизой установлено, что из него и была застрелена гражданка Зайцева...

– А при чем здесь я?

– На пистолете были обнаружены отпечатки пальцев. Мы сравнили с данными, занесенными в нашу картотеку. И знаете, чьи пальчики выдал компьютер?..

Никита медленно опустил руку к нижнему ящику стола. Открыл его. Глянул. И почувствовал, как немеет тело. Пистолета на месте не было. Он исчез вместе с коробкой.

Говорила же Марта, не держи в кабинете пистолет. Неважно, что проведенный через разрешительную систему. Этот пистолет может выстрелить в него...

– На пистолете обнаружены ваши пальчики, гражданин Брат, – добил его полковник.

Кто-то выкрал пистолет из его кабинета. Кто?.. Может, сама Тамара его взяла. Только она имела сюда доступ. Но ведь про этот пистолет она и не знала. Никто не знал о нем. Лишь Марта...

– Но у меня есть алиби, – попытался найти себе оправдание Никита.

– Да?.. Интересно?..

– Я был у жены в больнице...

– Мы уже узнавали. Туда вы приехали уже после того, как случилось убийство... С кем вы ехали в больницу?

– Один... Я очень спешил. Не взял охрану...

Но даже если бы при нем были телохранители, их показаниям – грош цена. Они умереть за него готовы, а уж дать ложные свидетельства – тем более.

– Вы могли застрелить свою секретаршу по пути в больницу. Убить и ехать дальше...

– Но я ее не убивал!

– А вот в этом разберется следствие! – отрезал полковник. – Прошу следовать за мной, гражданин Брат. Я очень надеюсь на ваше благоразумие. В противном случае это будет косвенным подтверждением вашей вины...

Да, полковник прав. Никите достаточно слово сказать, и бойцы его службы безопасности смешают ментов с дерьмом. Но вряд ли Никита этим чего-нибудь добьется. Только усугубит свое положение. Лучше в изоляторе пару-тройку дней провести. А за это время его адвокаты сделают все возможное, чтобы доказать его невиновность.

3

Никиту доставили на Петровку, 38. «Откатали» отпечатки пальцев, изъяли документы, деньги, запрещенные вещи. И поместили в камеру изолятора временного содержания. Хорошая камера, отдельная. Чисто здесь, свежей краской пахнет. Койка, матрац, белье, стол, стул, «толкан» – все как положено. Ничего страшного, если он побудет здесь денек-другой.

Сапунов уже действует. Армию адвокатов собирает, влиятельных покровителей в известность ставит. Не сегодня-завтра кампания по освобождению Никиты развернется полным фронтом. И его освободят. Обязательно освободят. Он должен в это верить...

Никита оставался в полном одиночестве до самой ночи. Никто его не тревожил. Адвокатов не наблюдалось – или их не пускали, или они сами к нему не рвались. И к следователю его не вызывали. Ни для дачи показаний, ни для предъявления обвинения.

Уверенный, что с ним все будет хорошо, Никита разделся, залез под одеяло. И постарался уснуть.

Сегодня трогать его не будут – это точно. Ночь на дворе. А по ночам – согласно Уголовно-процессуальному кодексу – допросы запрещены...