Безутешная вдова

Помолчав, он добавил:

– Но если не желаете иметь дело со мной, я вынужден буду немедленно связаться с Беконом. А когда я это сделаю, ручаюсь, он получит официальный ордер на арест и тогда скандала не избежать. Я почти не сомневаюсь, что он скоро все равно сюда с ним явится. Это лишь вопрос времени, если он ищет Риту.

Говорил Мердок искренне и серьезно, видимо, Гарриет поняла, что это не пустой разговор. И ответила таким же холодным ровным голосом.

– Куда идти, вы знаете. Когда закончите, я буду здесь.

Мердок заторопился из гостиной и поднялся на этаж, стараясь не шуметь-не знал, дома ли Глория.

В маленькой гостиной, выдержанной в светло-серых тонах со слоновой костью, трудностей не предвиделось, потому что тут негде было что-то спрятать. В единственном старинном бюро с тремя ящиками не было ничего, достойного внимания.

Кент перешел в спальню. Остановившись в дверях, он оценивающе окинул взглядом поле предстоящей деятельности: бюро, невысокий комод, туалетный столик, в ванной вообще ничего, а вот в гардеробной-небольшая кладовка, где в углу стояли три чемодана одинаковой кожи. Мердок тряхнул самый большой. Внутри что-то стукнуло. повозившись со связкой ключей, бывших у него в кармане, он управился с замком. Под откинутой крышкой оказался разбухший портфель Тома Брейди с его монограммой на боку.

Да, находка не слишком обрадовала Кента. Присев на корточки, он принялся перебирать бумаги. Это были копии отчетов по делам, которые провел Том за свою недолгую карьеру частного детектива.

Почти сразу Мердок нашел и те отчеты, что его интересовали-черновик и чистовой экземпляр были соединены скрепкой.

Чтобы просмотреть два десятка страниц, много времени не понадобилось. Мердок смог заполнить пробелы, оставшиеся после знакомства с фотокопиями документов, но практически ничего нового не узнал, и ничего не изменилось в сложившейся у него версии. Закончив, Мердок сложил другие бумаги в портфель, спрятал тот в чемодан, закрыл замки и сунул чемодан в кладовку.

Гарриет Олдерсон продолжала сидеть в своем кресле. Трость стояла рядом, руки были сложены на коленях. Она продолжала с вызовом взирать на Кента, но тому показалось, что в глазах появилось что-то вроде уважения при виде бумаг в его руке.

Молча придвинув себе кресло, он сел рядом с ней.

– Брейди был весьма доволен своей работой, – начал он. – Ему удалось сделать все, за что он взялся, все, что вы ему поручили. Он мне говорил, что за полный отчет вы обещали какую-то премию?

– Верно.

– Сколько?

– При условии, что меня устроит его работа, – две с половиной тысячи долларов.

– У него на счету-гроши. Все, что было, он завещал своей дочери и двум её ребятишкам. Убежден, он честно заслужил премию, и хочу быть уверен, что Элис-его дочь-получит эти деньги.

Кент протянул отчет.

– Вот то, что вы хотели получить. Теперь это ваше, читайте.

Бумаги пришлось положить ей на колени, но после недолгих колебаний она взяла со стола очки и стала читать. Мердок закурил, не думая ни об убийствах, ни о неприятностях, которые эта женщина доставила окружающим.

Когда она наконец опустила бумаги на колени и подняла глаза, вид у неё был испуганный. Кент погасил сигарету и заговорил о письме, которое Брейди послал своей дочери.

– Брейди ей писал, что доволен успехами, потому что любил доводить дело до конца. Но ему не нравилось то, что он сделал. Он сказал прямо, что будь он побогаче, вернул бы вам деньги и уничтожил отчет. Понимаете, почему?

Старуха не ответила, он продолжал:

– Он прекрасно знал, сколько горя доставит его отчет. Писал, что вам может нравиться разыгрывать всемогущего Господа, играя жизнью других людей, но он очень жалеет, что взялся за это дело. Почему вы не хотите оставить его в покое? Мать должна доверять сыновьям. Им, как и всем, положено совершать ошибки и самим их исправлять.

– Вам не понять!

– Да, я не понимаю. Это ревность? Или дело в том, что вам не нравятся их жены? Или вам хотелось вертеть ими так, как вертели вы своим мужем? Вы настолько закабалили Дональда, что у них с Глорией почти ничего не осталось, и так будет с любой женщиной, на ком бы он не женился, если они станут жить вместе с вами. Вы держите на коротком поводке Джерри…

– Все только ради их блага!

– Так считаете только вы. А у них вы спрашивали? Как вам в голову пришло нанять частного детектива? Что вас натолкнуло на эту идею?

– Джордж, – прошептала она. – То, что случилось с Джорджем.

– Несчастный случай.

– Знаю, и умом я с этим согласна, только сердце не слушается. Я все равно думаю, что его убила Рита, был это несчастный случай или нет. Вы представить не можете, каково сидеть тут день за днем, когда не осталось ничего, кроме прошлого. Я была хороша собой, гордилась успехами, у меня была стройная фигура, я была красива, я…

– Вы по-прежнему пользуетесь всеобщим уважением…

– И только оттого, что дура-лошадь отказалась прыгнуть через барьер, я приговорена к жизни калеки. Не могу выйти из дома без помощи. Врачи сказали, что осталось мне совсем немного, но меня это не волнует. Никогда я не считала Риту подходящей партией для Джорджа, но раз они поженились, приняла её в дом. Но когда появился этот тип, – я ни на миг не допускала, что он сводный брат, – я решила, что должна выяснить правду, пока жива.

И конечно, я не одобряла поездки Глории на курорт, когда Дональд оставался здесь, а она резвилась невесть где и с кем. Совершенно случайно я узнала, что в МайамиБич они с Артуром Андерсом отдыхали одновременно. Зная этого человека, я не верю, что он бескорыстно предан интересам нашей семьи, но решила вначале убедиться, а потом…

Она продолжала говорить, но Кент уже не слушал, – он начал понимать, что сделало эту женщину деспотичной эгоисткой.

Несчастный случай отнял у неё то, чем она гордилась больше всего: ее физическую привлекательность. Другой несчастный случай отнял любимого сына. И теперь она осталась в одиночестве, страдая от несправедливости судьбы и отчаянно цепляясь за все, что осталось. Самым же невероятным было то, что она доказала, что хотела и создала при этом мотив для убийства. Не забывая этого, Мердок все же невольно чувствовал симпатию к глубоко несчастной женщине.

– Хорошо, вы доказали свою правоту, надеюсь, это даст вам какое-то удовлетворение. Теперь можете послать чек поверенному Брейди, я вам дам его адрес, как только вы об этом попросите.

– Уходите!

Она выпрямилась, и Кенту показалось, что старается сдержать непрошенные слезы, только он не знал, горя или стыда.

– Впрочем, позовите Гендерсона! За день я натерпелась такого унижения, что нервы больше не выдерживают.

– Я на вашем месте стал бы более терпимым, если вы этого не сделаете, близкие вам люди, узнав, что вы с ними сделали, отвернутся от вас, и останетесь вы с Гендерсоном в пустом доме.

Он подождал, не возразит ли она, но когда она просто молча подняла на него глаза, повернулся и вышел из комнаты.

Теперь он уверен был, что знает убийцу Тома Брейди, но понимал, что имевшихся у него доказательств для полиции недостаточно.

Глава 20.

Возвращаясь домой, Мердок думал о многом. Мысленно он вновь просмотрел отчет Брейди, вспомнив при этом лейтенанта Бекона. Впрочем, угрызений совести он не испытывал. Да, действительно, он утаил от полиции ценные сведения, но-сомнений у него не было-теперь отчет утратил свое значение.

Появился он как результат желания Гарриет Андерсон покопаться в подноготной членов своей семьи. Раз копии документов, собранных Брейди, остались у него, что будет делать Гарриет с отчетом, его не касалось. Несомненным был тот факт, что Рита забрала портфель у Брейди после его смерти.

– И что дальше? – спросил он себя.

Ответов могло быть несколько, но постепенно в его голове стала вырисовываться совершенно четкий план действий, для которого ему нужна была помощь, и причем неофициального плана. Первым делом подумав о Керби, Кент позвонил тому, едва вернувшись домой.

Ответили ему из бюро обслуживания, сообщив, что Керби должен вернуться в течении получаса. Кент назвал свое имя и номер телефона, попросил передать, что ждет звонка, сам отправился в спальню за снимками, достал их из-под матраса и стал просматривать. Все ещё занимался этим, когда раздался телефонный звонок.

– Кажется, я взял след, Френк, – сообщил он. – Вы сейчас заняты?

– Нет, – ответил Керби. – Заплачу по счетам и освобожусь. Скажем, часа в четыре… Что там с Данхемом? Я прочел в газете, он допрыгался?

– Расскажу обо всем при встрече. Где предпочитаете-у меня или у вас?

– Лучше у меня. Буду ждать вас ровно в четыре.

В четвертом часу Кент приехал в редакцию с окончательно созревшим планом действий. Привез с собой снимки, решив, что пора показать их лейтенанту Бекону. Дальнейшее будет во многом зависеть от его решения, от его настроения и умения Мердока убедить его в своей правоте.

Подготовку он начал с того, что позвонил в управление полиции и убедился, что Бекон у себя в кабинете. Отправившись потом в отдел информации, взял на время магнитофон размером с ладонь. К тому прилагался чувствительный микрофон и кассета с лентой на час записи. Несколько минут ушло на тренировку-чтобы незаметно сунуть руку внутрь и включить магнитофон, не открывая чемоданчика.

Бекон рылся в бумагах на своем столе, когда в половине четвертого в кабинет вошел Мердок. Буркнув что-то вместо приветствия, тот всем видом показал, что очень занят и ему не до глупостей. Потом спросил, что ему нужно, но Кент ответил вопросом на вопрос:

– Вы все ещё стережете Салли фишер?

– Да, она в отеле. И пробудет там ещё не меньше суток, пока мы не будем за неё спокойны.

– Вспомнила она что-нибудь?

– Да, кое-какие подробности.

Бекон снова уткнулся в бумаги, дав понять, что разговор окончен. Но Кент всегда был упрям и такой поворот его не смутил.

– Эти сведение помогли?

– Разумеется.

Немного выждав и не добившись продолжения, Кент сменил тему.

– Что удалось узнать про Данхема-Дантона?

– Многое. Запросили Вашингтон. У него уже бывали неприятности с полицией. В Лос-Анжелесе на него заведено дело, из армии уволили с плохой характеристикой. И актером он никогда не был. Младшая миссис Олдерсон, – ну, та блондинка…

– Рита?

– Да, она должна была это знать.

– Она знает гораздо больше, – сказал Мердок. – Потому я и пришел сюда. Я хочу заключить с вами сделку…

– Никаких сделок!

– Ладно! – Мердок поднялся.

Уходить он не собирался, просто они с Беконом были так давно знакомы, что он ждал именно такой реакции и сделал вид, что спорить не намерен. Демонстративно сунув под мышку пакет с фотографиями, на который Бекон ещё не обратил внимания, он пошел к выходу.

– Я думал, стоит спросить, – с деланным равнодушием пробормотал он.

У порога Бекон его остановил.

– Минуточку! – Он подозрительно покосился на пакет. – Что это у вас?

– Вам не все равно?

– Если это имеет отношение к убийству-нет.

– А кто сказал, что имеет?

– Не валяйте дурака! Не пришли бы вы толковать о сделке, не припаси козырей.

Кент пожал плечами и вернулся, с недовольным видом сел, снял с пакета резинку и неторопливо стал его разворачивать, испытывая терпение Бекона. Тот не выдержал и стал подгонять.

– Живее, живее!

Достав снимки, Кент стал ждать взрыва, и дождался. Взглянув на верхний снимок, Бекон развернул остальные веером. Не сводя с них глаз, возбужденно спросил:

– Черт возьми, Мердок, это все время было у вас?

– Нет.

– Где же вы их раздобыли? Кто-то подсунул под дверь?

– Вы хотите знать или будете разговаривать сам с собой?

Мердок объяснил, что случилось с пленками.

– Нашел я их только вчера вечером. А когда отпечатал, было очень поздно, и я лег спать, а вы давно уже были дома. Утром я не мог ими заняться, потому что вы меня подняли с постели из-за Данхема.

– Ладно, ладно, – Бекон почти не слушал. – Фотографии подтверждают нашу версию насчет Данхема-Дантона. Есть тут и мотив для Артура Андерса и для Глории Олдерсон, и для Джерри, но прежде всего нужно заняться этой стервочкой Ритой.

– Когда вы её найдете!

– Не волнуйтесь, найдем!

– Дайте мне возможность с ней поговорить, и я вам скажу, где она прячется.

– Все равно не скажете.

– Ну да?

Бекон заерзал на стуле, лицо у него покраснело.

– Какого черта, Мердок? – повысил он голос. – Мои люди уже заняты этим делом! Через полчаса, час максимум, её найдут, но вам непременно надо быть первым! Прославиться хотите?

Продолжал он в том же роде, но Кент не обижался-он понимал, что испытывает лейтенант. Он обязан был действовать по правилам и бороться с любыми от них отступлениями, чем и занимался, пока хватало сил.

– Я ведь не обязан был приходить сюда, – заметил Мердок, – и прямо сейчас отдавать эти снимки. Мне не следовало также говорить, что я знаю, где скрывается Рита Олдерсон. Раз я это делаю, значит у меня есть веские причины, и вы знаете какие. Том Брейди был моим другом, куда ближе мне, чем вы. Я стараюсь разобраться не для газеты, просто хочу помочь и принести пользу.

Искренность Мердока произвела впечатление. Бекон растерялся, но сдаваться не хотел.

– Раньше вы никогда не пытались играть в детектива, – сердито бросил он.

– И сейчас не пытаюсь.

– Но хотите добраться до Риты Олдерсон раньше нас!

– Но ведь я мог быть уже там!

– Это верно, – вздохнул Бекон. – Но тогда зачем вы пришли?

– Полагаю, мне удастся узнать от неё больше, чем вам. Вы её привезете сюда, а согласится ли она отвечать на ваши вопросы-неизвестно. Вот со мной она будет говорить, потому что меня она знает. Дайте мне шанс, а через полчаса забирайте её и приступайте к допросу…

– Если она будет говорить без свидетелей, это ничего нам не даст. Потом просто откажется от своих слов.

– Свидетель будет.

– Кто?

– Френк Керби. Я заеду за ним в четыре.

– Все продумали, да? – насмешливо спросил Бекон.

– Нет, действую почти вслепую, в надежде, что мне повезет.

– Ладно, – недовольно буркнул Бекон, – но никакой сделки я не признаю. Официально-вы мне сообщили о её местонахождении в 4. 30. Я приеду за ней.

– Хорошо.

– И где же она?

– В «Гарвей-хаус».

Бекон продолжал недовольно морщиться, но будучи человеком слова, взглянул на часы и заметил, что Кенту пора поторапливаться.

– Вы с ней можете любезничать сколько угодно, – добавил он, – но в любом случае я остаюсь полицейским. И её красивые глаза на меня не действуют.

Спускаясь вниз, Мердок подумал, что нужно ещё кое-что сделать. Не собираясь набрасываться на Риту неожиданно, не дав ей возможности подготовиться, он позвонил ей. Разговор занял гораздо больше времени, чем он рассчитывал, потому что он решил не оставлять неясностей.

Френк уже стоял у подъезда дома, где размещалась его контора, Мердок опоздал на пять минут. Полосатый костюм и серая шляпа производили Керби нагловатый вид, но серо-зеленые глаза смотрели настороженно.

– Что случилось? Куда мы едем?

– Побеседовать с Ритой Олдерсон.

– Значит, вы считаете, она причастна к убийству Данхема?

Кент рассказал о фотографиях, которые отдал Бекону. Об отчете Брейди упоминать не стал, хотя кое-что из его содержания использовал. Повторил и то, что рассказал ему лейтенант, упомянул, что настоящая фамилия Данхема-Бенджамин Дантон, и что судя по копии свидетельства о браке тот женился на девушке по имени Руфь Колби.

– Ну, а Рита Карр-псевдоним, под которым Руфь Колби выступала на сцене.

– Вы это знаете или только догадываетесь?

– Знаю.

– Значит все её рассказы о сводном брате были выдумкой, – сказал Керби. – Данхем просто был первым мужем Риты Олдерсон.

– Дело куда серьезнее, – покачал головой Кент. – Брейди ездил разбираться в Мексику, до этого навел справки в Неваде и Калифорнии. Его интересовало, получил ли тот когда-нибудь развод. И нигде ничего не нашел. Он привез письмо адвоката из Мехико, которому поручал навести там справки. И в письме было сказано, что никто из них там развода не оформлял.

Когда до Керби дошло, он тихонько выругался.

– Получается, она не была законной женой Джорджа Олдерсона?

И, помолчав, удивленно спросил:

– Как же вы узнали про эти фотографии?

Рассказав историю находки пленок, Мердок пояснил, что хочет побеседовать с Ритой Олдерсон до полиции, потому что надеется добиться от неё правды.

Глава 21.

В«Гарвей-хаус«предпочитали солидных клиентов, останавливавшихся на длительный срок, и весьма неохотно предоставляли комнаты на день-другой. Это исключительно респектабельное заведение вряд ли кто-то мог избрать в качестве убежища. Может быть, именно потому люди Бекона долго не могли найти Риту.

Ее просторный номер с высоким потолком соединялся дверью с соседним, так что при желании можно было занять двойной номер со всеми удобствами. Стены были толстые, двери дубовые, замки старинные, которые нелегко открыть без ключа.

На осторожный стук Мердока Рита открыла дверь сразу. Они быстро прошли внутрь. Кент заметил удивленное выражение её лица при виде Керби, но миновал её с деловым видом, держа в одной руке фотоаппарат, другой копаясь в висевшем на ремне через плечо чемоданчике с принадлежностями. Загораживая его спиной, включил магнитофон и вытащил немного микрофон, который теперь на пару сантиметров торчал наружу. Потом поставил чемоданчик на пол, повернув так, чтобы микрофон не был заметен. Фотоаппарат положил рядом. Теперь он был готов к разговору с Ритой.

Та все ещё была в габардиновой юбке, теперь уже помятой и не имевшей вида, и шерстяном свитере. Лицо осунулось и побледнело, резче обозначились скулы, синие глаза ввалились. Сейчас они метались с Мердока на Керби и обратно.

Подняв газету, валявшуюся возле кресла, Кент увидел, что это дневной выпуск, и понял-она прочитала про Данхема.

– Как ваша голова? – спросил он.

– Что-что?

– Когда вы вчера вечером пришли ко мне, вот здесь был большой синяк-он показал пальцем.

Она устало посмотрела ему в глаза. Керби, прищурившись, не сводил с неё напряженного и неприязненного взгляда.

– Вчера она была у вас? – переспросил он. – Когда?

– Меду половиной второго и двумя.

Потом Кент спросил:

– Воспользоваться телефоном можно?

Не дожидаясь ответа, стал набирать номер.

– Вы лучше сядьте, Рита, – бросил он. – Разговор у нас будет долгим.

Она послушно села на кушетку.

Мердок звонил во «Фредди-бар», но так как ночной бармен ещё не приходил, позвонил тому домой. На этот раз повезло. Назвав себя, Кент объяснил, что хочет разузнать о женщине, которая была там прошлым вечером.

– Молодая интересная женщина в пальто из верблюжьей шерсти, – пояснил он. – Она пришла одна и просидела до закрытия.

– Что вы хотите знать?

– Запомнили ее?

– Конечно.

– Когда она пришла?

– Примерно в половине двенадцатого. Нет, впрочем пораньше, минут в пятнадцать.

– И оставалась до закрытия?

– Точно, не сомневайтесь. Пришлось ей даже пару раз напомнить, что уходить пора.

Поблагодарив, Кент положил трубку, потом устроился на кушетке рядом с Ритой, оставив Керби кресло.

– Я отыскал отчет Тома, Рита, – сказав это, он услышал, как она громко втянула воздух. – Уговорил Гарриет дать осмотреть мне вашу комнату. Как он попал к вам? И для чего вы его сохранили?

Она ответила не сразу, потом, тряхнув головой, прошептала:

– Не знаю… Я и тогда не знала, что делать. Боялась уничтожить… и боялась оставить…

Это Кент понимал, но продвигаясь вперед на ощупь, теперь он не знал, что делать дальше. Недавняя уверенность куда-то исчезла и он вдруг усомнился, стоило ли сюда приходить.

– Я отдал бумаги Гарриет, потому что она обещала выплатить обещанное Тому вознаграждение, но перед этим я их прочитал. У меня есть фотокопии всех документов, что я снимал для Брейди. И теперь мне понятно, почему с такой тревогой вы меня поджидали у редакции«Курьера». А какую историю вы мне сочинили о своем детстве, карьере, замужестве…

– Это чистая правда! – пылко возразила она.

– Нет, отнюдь не все. Вы умолчали, что ваше настоящее имя-Руфь Колби. Поэтому пришлось проследить прошлое Риты Олдерсон. Гарриет не нравился Данхем, и она отправила Брейди в Калифорнию. Там ему удалось узнать, что вы вышли за Бенджамина Дантона, и не развелись с ним. А Джорджу Олдерсону вы сказали…

– Я считала, что разведена! – возразила она.

– Говорить можно все, что угодно!

– Все, что я рассказала вам о муже: как он бил меня, как попал в тюрьму-это правда!

– Только это был Бенджамин Дантон-он же Барри Данхем?

– Да. Я сказала, что нам надо разойтись, он ответил, что тоже сыт по горло. Мол, мне нечего беспокоиться, он поедет в Мексику, там получит развод, так что я даже сэкономлю. А через месяц или полтора мне пришла от него телеграмма. Как сейчас помню: «С разводом все улажено. Впредь рассчитывай только на себя.»

Рита вздохнула.

– С чего мне было не верить? Вы бы тоже не стали сомневаться.

Кент молчал, и она продолжала:

– Мы с ним больше ни разу не встретились, пока он не явился сюда. Он работал в Мексике, но нарвался на неприятности и пришлось уехать… Попытавшись найти меня в Лос-Анжелесе, узнал, что я вышла замуж. Вот тогда он приехал сюда, позвонил мне и заявил, что никакого развода он не оформлял и я никакая не законная жена Джорджа.

– Завещания джордж не оставил, – подхватил Мердок, – значит, вы бы унаследовали после него все. И 150 тысяч, что оставил ему отец, и возможно гораздо больше со временем.

Керби пока что молчал, лишь внимательно слушая. Тут он кашлянул и заметил:

– Стоило Данхему открыть рот-и вы не получили бы ни гроша. Кто же придумал ему новое имя и всю эту историю с безработным актером?

Поникнув, Рита заговорила, пряча глаза:

– Я… Но только не имя. Имя он придумал сам, раньше, но нужен был повод для его приезда сюда. Нужно было что-то объяснить семейству, вот я и придумала про театр. Мне казалось, что представься он актером-все сойдет. Не могла выдать его за братафамилии разные-вот и стал он«сводным братом».

– Короче, вы заключили с ним сделку, – продолжал Керби. – Он обещал молчать, а вы должны были с ним делиться. И много он хотел?

– Половину, – подняв голову, она торопливо добавила: – Но дело вовсе не в деньгах.

– Ну да? – усмехнулся Керби.

– Да, Джордж всегда был щедр, и у меня хватало денег была масса туалетов, кольца, драгоценности, которые он дарил… Но тут все дело в Джерри, – она повернулась к Мердоку, умоляя взглядом понять её.

– Вы не знаете, что мы испытывали друг к другу. Он хотел на мне жениться, и я хотела, потому что любила его. Это даже Барри заметил, когда пришел к нам обедать. И сказал, что готов молчать, а когда я получу наследство, заплачу ему и он по-тихому оформит развод, так что никто ни о чем не узнает. Но если я не соглашусь, он отправится к Гарриет и та больше меня вообще на порог не пустит. И мало этого-он не даст мне развода, и значит мы с Джерри не сможем пожениться!

Кент ей верил, потому что хорошо знал Риту и понимал, что поступками её всегда руководили не трезвый расчет, а чувства. Не умея справиться с Дантоном, она увязла в его сетях, а он не успокоился бы до тех пор, пока не выдоил из неё всех денег.

Ткнув в газету, Кент спросил, прочитала ли она про гибель мужа и добавил, что у него на этот счет есть своя версия.

– Вчера вечером вы ведь приехали к нему в номер, Рита? И там он поставил вам синяк. Почему?

– Я сказала, что больше не могу, не выдержу, боюсь, что полиция узнает правду. Он пришел в ярость и набросился на меня с кулаками… Заорал, что если я теперь расскажу правду, то не миновать мне электрического стула.

– Вы ушли от него до того, как он покинул гостиницу? – спросил Кент. – Ему кто-то звонил, а судя по тому, что взял пистолет, он готов был к любым неожиданностям. Так вот, мне кажется, дальше дело было так: вы же знали, где он ставит машину?

– Да, знала.

– В поздний час, когда там один-единственный сторож, а вокруг нет даже забора, влезть в чужую машину-сущий пустяк. Вам осталось только дождаться, пока появится Данхем. Потом, когда он доехал до удобного места, вы приставили ему пистолет к затылку и велели остановиться. Оставалось отобрать его собственное оружие и выстрелить почти в упор. А перед тем, как захлопнуть дверцу, вы затолкали тело Данхема вниз, чтобы не видно было с улицы.

– Нет! Нет, нет! Ничего подобного не было!

Мердок сухо рассмеялся.

– Это только версия, Рита. Если бармен не ошибся, то у вас есть алиби. Он уверен, что в бар вы пришли в четверть двенадцатого-как раз тогда, когда Данхем покинул отельи сидели там до закрытия, значит не могли убить Данхема. Хотя мне кажется, что дело обстояло так, но как доказать это-вот вопрос… Брейди-другое дело. Вы там были, вас видели в холле в девять вечера. Он вас сможет опознать в полиции. Вы забрали портфель Брейди с его отчетом, а будь он жив, ничего у вас бы не вышло. Чтобы отобрать бумаги у такого человека, как Том Брейди, вам пришлось его убить!

– Нет!

– А я говорю-да! И полиция скажет то же самое!

На мгновение она растерялась, широко раскрытые глаза замерли, губы задрожали. Потом, сразу на что-то решившись, сунула руку под подушку и выхватив пистолет, откинулась в сторону, получая свободу действий.

Мердок не был захвачен врасплох, он предвидел, что такое возможно, и был начеку. Отшатнувшись к стене, ребром правой ладони он ударил её по запястью.

Рита вскрикнула от боли и неожиданности, пистолет упал на ковер и отлетел к ногам Керби. Тот молча наклонился, поднял его с пола и положил возле себя, продолжая смотреть на кента, словно ожидая продолжения.

Мердок перевел дыхание, понимая, что первый акт сыгран. Он узнал о прошлом Риты и о её мотивах. Но это было далеко не все: как обернется дело дальше, он угадать не мог, но понимал, что отступать уже поздно. Нервы его были напряжены до того, что вряд ли он способен был думать об опасности. Все шло по плану, надо было только не останавливаться и продолжать натиск.

– Рита, вскоре вам придется убеждать полицию, – негромко заметил он, – и неплохо бы вначале прорепетировать. Откуда вы узнали, что Том Брейди собирается поручить мне изготовление фотокопий?

Рита, опустив голову, терла ушибленную руку, светлые волосы упали на глаза, голос звучал еле слышно.

– Я подслушала его разговор с Гарриет.

– И это настолько вас испугало, что вы помчались просить меня рассказать, что я увижу в этих документах?

– Я просто не подумала, когда обратилась к вам с такой глупой просьбой. Я не знала, что делать…

– Ладно, – перебил её Мердок, – и тогда вы отправились вечером в контору Брейди?

– Да.

– Зачем?

– Он звонил мне во время обеда и сказал, что днем будет занят, но если я подъеду часам к девяти, мы кое о чем сможем поговорить.

Взвесив её слова, Кент нашел их правдоподобными. Письмо Брейди к дочери доказывает-его мучило сознание, что результаты расследования многим доставят неприятности. Он знал правду о Руфи Колби-Рите Олдерсон, и по-видимому хотел её предупредить.

– И тогда вы отправились туда с этим пистолетом? – спросил Кент, указывая на«маузер» в руках Керби.

– Нет, оружия у меня не было. Я поднялась к нему, постучалась, но ответа не было… и я вошла. Он лежал на полу. Я не поняла, что он мертв. Что случилось, не знала, но совсем растерялась.

– Продолжайте, – подбодрил Мердок, потому что она замолчала, не справившись с волнением.

– Я решила, что он выпил лишнего, подошла и заговорила, даже пробовала потрясти за плечо… но увидела те ужасные пятна на рубашке… И сообразила, что он умер… Хотя нет, я не смогу объяснить, что тогда испытала. Слишком я была напугана. И единственная мысль была-поскорее убраться оттуда!

– Пистолет вы видели?

– Нет, зато на столе я увидела пачку бумаг, и не знаю, как заставила себя их просмотреть. Это был тот самый отчет, который назавтра он собирался передать Гарриет. И я взяла его… – с вызовом сказала она. – Не стала раздумывать. хорошо это или нет. Забрала и все. Идя к выходу, сообразила, что должны быть ещё и копии.

– Несгораемый шкаф был открыт?

– Да. Времени рыться в бумагах не было, я сложила все в портфель и ушла.

– А карманы Брейди вы не проверили?

– Что вы! Я на это не способна.

– А плащ?

– Нет, я же вам сказала, – сорвалась она на крик, – забрала бумаги, сложила в портфель и…

Кент её перебил:

– Ладно, а теперь скажите, когда с вами связался Керби?

Открыв рот, чтобы ответить, она тут же испуганно его закрыла и покосилась на Керби.

– Так когда? – настаивал Мердок.

– На другое утро, – тихо ответила она.

– Он вам позвонил?

– Да, и предложил встретиться. Я согласилась.

– Что он сказал?

– Что знает, что я-Руфь Колби, и что не разведена с первым мужем. Сказал, что будет молчать, пока я не получу наследство, ели я с ним поделюсь.

– Сколько он хотел?

– Треть.

Тут Мердок впервые взглянул на детектива, но спокойный и насмешливый взгляд того не дрогнул. И поза не изменилась, но лицо вдруг стало злым, губы жестко сжались.