Краткая хроника жизни и творчества Сергея Клычкова

      Самым торжественным, самым прекрасным праздником при социализме будет праздник... древонасаждения! Праздник Любви и Труда. Любовь к зверю, птице и ... человеку!
      Если мы разучились, так природа сама научит нас и беречь ее, и любить, ибо лгать в ней трудно, а разбойничать преступно, так же, как и в искусстве! (...)
      "Октябрьская революция" есть "первый этап международной социальной революции", и тем не менее Октябрьская революция все же русская, а не французская и не английская, которых мы только ждем и которые чем скорее произойдут, тем будет лучше потому, что тогда не будет необходимости ни палехов экспортировать, ни таким писателям, как я, писать защитительные письма, ибо с мировой революцией, мы в это твердо верим, исчезнет та порода критиков, которая сидит в прихожей литературы с вытаращенными глазами, психиатрически упертыми в одну точку, именуемую "точкой зрения"... Словом, скажем так: завтра произойдет мировая революция, капиталис-тический мир и национальные перегородки рухнут, но ... русское искусство останется, ибо не может исчезнуть то, чем мы по справедливости пред миром гордились, и будем, любя революцию, страстно верить, что еще... будем, будем гордиться!"
      Ответил на анкету Книги и революции (№ 25) "о причинах отставания художественной литературы от соцстроительства".
      1931
      Ответил на анкету журнала На литературном посту (№ 20-21) "Какой нам нужен писатель?"
      1. В чем вы видите различие между прежним и новым типом писателя?
      Самое основное и роковое для современного писателя различие с прежним писателем заключается, по моему мнению, в том, что нашими писателями утеряна внутренняя, подчас, может быть, даже неосновательная и, может быть, даже беспочвенная необходимость не соглашаться (не фрондировать! - это совсем другое дело!), оставлять для себя и для своего творчества что-то такое в жизни, и своей собственной (глубоко интимной!), и в той ее части, которая имеет соприкосновение с так называемой жизнью в обществе и для общества, - оставлять для себя некую запретную зону для идей, чувств и мыслей, получив-ших в современности все общие права гражданства и вошедшие крепко и нерушимо в тот кодекс, который мы называем современностью.
      Такого сопротивления современности у наших писателей теперь нет, или почти не осталось.
      С моей точки зрения, это обедняет писателя.
      Хотя материально, конечно, делает его богаче, но не об этом речь и не в том счастье!
      Хочу, чтобы тут хорошо был понят! Что редко мне удается!
      2. Что вы написали за последние два года?
      За последние два года я почти ничего не написал: критика для меня имеет сокру-шительное значение, хотя я не мимоза. Но я глубоко убежден, что, при необходимости для писателя быть в некоторой протестующей позиции по отношению к общепринятым канонам, для него столь же необходимо внимание со стороны тех, по отношению к которым он, может, является еретиком и протестантом, - требование, может, нелогич-ное, малозаконное, но, тем не менее, правильное, ибо камушки на берегу моря потому так и круглы, потому так и блещут, что их всегда и немолчно окатывает заботливая морская волна, - человеческое справедливое внимание столь же необходимо писателю, как, положим, и всякому человеку!
      3. Над чем работаете?
      Пишу стихи и роман, делаю это больше с отчаяния и от мысли, что, пожалуй, не удастся напечатать.
      4. Ваше место в практике рабочего класса (...)
      Правлю рукописи начинающих пролетарских писателей, иногда получаю за это благодарность, больше же неприятности.(...)
      А в общем, все сказанное прозой, без соблюдения параграфов и пунктов, хотел бы закончить стихами:
      Ни избы нет, ни коровы,
      Ни судьбы нет, ни угла,
      И душа к чужому крову,
      Как батрачка, прилегла.
      Но, быть может, я готовлю,
      Если в сердце глянет смерть,
      Миру новому на кровлю
      Небывалой крепи жердь.
      1932
      Родился сын Клычкова, Георгий Сергеевич (ныне языковед). Крестным отцом был Клюев.
      - Дружба с Павлом Васильевым.
      - "Я себя считал и считаю революционным писателем". (Заявление Клычкова на заседании правления Всероссийского Союза советских писателей, в мае).
      - 1-го ноября: речь Клычкова на 1 пленуме оргкомитета союза советских писателей (после роспуска всех литературных организаций):
      "Может быть, товарищи, никто с таким удовольствием, прямо сказать, с радостью не слушал всего того, что здесь говорилось, как я, ибо я слишком долго продышал спертым воздухом пустыни, в которой влачат свое бренное существование все наши, правда, немногочисленные, литературные отшельники и отщепенцы (...)
      Искусство страшная штука, страшнее нет ничего на свете. Страшная не потому, что Вс. Иванов гуляет в нем, как по Зоологическому саду, в котором за решетками сидят дикие и страшные звери, а потому, что искусство от художника прежде всего требует ограничения, которое мне напоминает меловую черту философа Хомы Брута, отчитывающего в чертовом храме чудесную усопшую колдунью. Таков художник в творчестве, и таков он, пожалуй, и в жизни, - на этом самом базарном развале, по которому ходит такой человек, скажем, как Всеволод Иванов, с туго набитым кошельком дарований и талантов, и выбирает вещи, только ему нужные и необходимые.
      Словом, я хочу сказать, что художник по своей природе есть прежде всего результат самого строгого самоограничения, если можно так выразиться, художник есть продукт ограниченности, в противоположность той дурной универсальности, которая порождает людей, подобных Авербаху и его соратникам. Тов. Авербах никогда не понимал и сейчас не понимает, а судя по вчерашнему выступлению - не поймет никогда, что такое художник (...)"
      (Советская литература на новом этапе. Стенограмма 1-го пленума оргкомитета союза советских писателей (29 окт. - 3 нояб. 1932), М., 1933, стр. 159-160. Л. Авербах (1903-1939) - бывший генеральный секретарь РАПП, зять Ягоды).
      - В Новом мире (№ 7-8) напечатан перевод Клычкова из вогульского эпоса "Янгал-Маа" с предисловием Клычкова.
      1933
      3 апреля в редакции Нового мира состоялся вечер, посвященный творчеству Павла Василье-ва. Спорили о влиянии Клычкова на Васильева (см. Новый мир, 1934, № 6).
      - В издательстве Асаdеmiа вышла книга Мадур-Ваза победитель - вольная обработка поэмы "Янгал-Маа", переведенной М. А. Плотниковым (616 стр., 10300 экз.).
      1934
      Вышло третье издание Сахарного немца (идентичное второму, за исключением качества бумаги и шрифта) в издательстве "Советский писатель" (10000 экз.).
      - Совместно с Викторином Поповым Клычков написал "политотдельский очерк" - Зажиток. (Изд. Сов. Лит., 31 стр., 25000 экз.).
      - В Новом мире (№ 6) напечатан перевод начала Витязя в барсовой шкуре Руставели (с предисловием Клычкова).
      - Написал статью о языке "О лягушках и устрицах" (неизд.).
      1935
      Перевод из киргизской сказки XIV века "Эдыга богатырь" (Литературный Узбекистан № 3), и переводы из поэмы башкирского поэта Булата Инженгулова.
      1936
      Вышли следующие книги:
      - Мадур-Ваза победитель. Вольная обработка поэмы М. Плотникова "Янгал-Маа", с предисло- вием Д. Горбова (ГИХЛ, 334 стр., 15000 экз.).
      - Сараспан. Стихи. Обработка фольклора и переводы (ГИХЛ, 158 стр., 3000 экз., с рисунками А. П.Репникова).
      - Алмамбет и Алтынай (Вольная обработка киргизского эпоса "Манас" ГИЗ, 167 стр., 5000 экз.).
      - В. Арбачева (псевдоним второй жены Клычкова): Чернышевский (Сов. Писатель, 272 стр.). Клычков заметно приложил руку к этому (единственному) роману своей жены.
      - Переводы из Г. Леонидзе, В. Пшавелы, А. Церетели и др. в Новом мире, Литературной газете, Тридцати днях, Красной нови, Октябре.
      - Написал "Волчий цикл" (утрачен: см. Н. Мандельштам, Воспоминания, Нью-Йорк, 1970, стр. 277-278).
      - Материально помогал Клюеву, Кожебаткину и др.
      1937
      Смерть "речистой" матери Клычкова Феклы Алексеевны (урожд. Кузнецовой).
      - 31 июля: арест Клычкова на даче (Зеленый городок, под Москвой) у жены:
      "Жене сказали, что он получил десять лет без права переписки. Мы не сразу узнали, что это означает расстрел. Говорят, что он смело и независимо держался со следователем (...) После смерти Клычкова люди в Москве стали как-то мельче и менее выразительны".
      (Н. Мандельштам. Воспоминания, Нью-Йорк, 1970, стр. 278; в Архиве Горького, X, 2, стр. 24, дата смерти Клычкова -1937).
      1940
      21 января: официальная дата смерти Клычкова (это и годовщина смерти Ленина).
      1943
      Смерть отца Клычкова, Антона Никитича, нередко мудрого "в своих косноязычных построениях".
      1956
      Реабилитация Клычкова.
      1957
      Два стихотворения Клычкова помещены в Антологии русской советской поэзии в двух томах.
      1961
      30 мая. Комиссия по литературной реабилитации Клычкова в составе Н.К. Гудзия (председа-тель), Вс. Иванова, Г. А.Санникова, В. Казина и В. Н. Горбачевой-Клычковой направила письмо председателю правления Союза советских писателей РСФСР Л. С. Соболеву с упоминанием вклада Клычкова в становление советской литературы и предложением переиздать Сахарного немца.
      - Новый польский перевод Чертухинского балакиря (пер. И. Петровска и С. Полляк).
      1971
      Публикация П.А.Журовым писем Клычкова и воспоминаний о нем (Русская литература, № 2).
      1973
      В Америке вышла монография М. Степаненко о Клычкове: Проза Сергея Клычкова. В. Камкин изд., Rockvillе, 1973, 173 стр. Биографическая часть содержит неточности.
      1978
      Кончина первой жены Клычкова, Евгении Александровны, за день до ее 90-летия. Вторая жена, Варвара Николаевна Горбачева, умерла незадолго до нее.
      1979
      Публикация фотографий Клычкова Г. Мак-Веем (Russian Literature Triquarterlу, № 16).
      - Переиздание 7 стихотворений Клычкова в кн. Русская поэзия конца XIX - начала XX века (дооктябрьский период) под ред. А.Г. Соколова, изд. МГУ (биографическая справка и примечания изобилуют неточностями).
      1981
      В издательстве L'Аgе d'hommе вышел французский перевод выбранных глав из трех романов Клычкова под названием Le livre de la Vie et de la Моrt (Книга Живота и Смерти), со вступлением и примечаниями Мишеля Нике.