Роберт Грендон - Мэйза, принцесса Луны

Прибыв в Капитолий, Роджерс сразу же потребовал немедленной встречи с президентом.

Глава государства, оторвавшись от вороха бумаг, приветствовал его не слишком любезно:

– Какого черта вы здесь вшиваетесь? Я же приказал вам возвращаться в Чикаго! Кто присмотрит за заводом и радиостанцией, пока вы и Дастин шляетесь черт знает где?

– У меня важное дело, – отвечал Роджер. – Я вернусь в Чикаго самое большее через час, но сначала должен показать вам кое-что, о чем не решился открыто говорить по видеофону.

– Так ведь у вас есть шифр! Или вы боитесь, что кто-то мог его разгадать?

– Отнюдь, но это «кое-что» вы должны увидеть собственными глазами. Я привез новое оружие, изобретенное мистером Дастином. Первые экземпляры были изготовлены на заводе за время отсутствия мистера Дастина, и я думаю, что с этим оружием мы сможем достойно противостоять зеленым лучам лунян.

– Где оно?

– В грузовом самолете, который стоит под охраной на крыше отеля «Линкольн».

Не медля ни секунды, президент Уитмор схватил шляпу:

– Летим!

По пути он приказал, чтобы министр обороны Джеймисон и генерал Маршалл через пятнадцать минут прибыли на крышу отеля «Линкольн». Сам президент и Роджер долетели туда за несколько минут на личном вертолете президента.

Роджер распаковал Д-пистолет и объяснил главе государства принцип действия этого нового оружия. Затем он подвесил на проволоке лопасть старого пропеллера и бесследно ее уничтожил на глазах у потрясенного президента.

В эту минуту прибыли министр обороны и генерал Маршалл, и специально для них была уничтожена еще одна лопасть.

Министр Джеймисон, человек глубоко штатский и недавно назначенный на эту должность, выразил восторг и изумление, но генерала Маршалла эта демонстрация явно не убедила.

– Каков радиус поражения этого оружия? – спросил он.

– Согласно расчетам мистера Дастина, теоретический радиус вот этого пистолета – одна миля, – отвечал Роджер. – Другими словами, он должен бесследно уничтожить любое известное вещество любой прочности и плотности в пределах мили. Тем не менее на расстоянии от одной до двух миль этот пистолет убьет человека или животное, даже если не уничтожит целиком их тела. У меня есть с собой пушки, сконструированные по тому же принципу, но с теоретическим радиусом поражения до двадцати пяти миль.

– Это оружие было испытано на названных вами дистанциях?

– Мне это неизвестно, но расчеты мистера Дастина, как правило, очень точны.

– Мистер президент, – сухо произнес генерал, – при всем моем уважении к вам я требую, чтобы это оружие прошло испытания.

– Я хотел предложить то же самое, – сказал Роджер.

– Проведем испытания немедленно, – решил президент. – Мистер Сэндерс, пока генерал подготовит воздушные мишени, распакуйте пушку.

Через четверть часа президент и Роджер все в том же президентском вертолете зависли над береговой линией залива Чесапик. В нескольких сотнях футов над ними в правительственном вертолете находились генерал Маршалл и министр обороны. Один из их сотрудников управлял по радио воздушными мишенями – четырьмя миниатюрными вертолетами.

Когда одна из мишеней уже удалилась на милю от них, генерал подал знак Роджеру, который быстро расправился с мишенью при помощи Д-пистолета. При этом вторая мишень, в двух милях от них, развалилась на куски и рухнула в воду, хотя на этом расстоянии выдержала пятиминутную обработку излучением.

Затем Роджер установил на треножнике Д-пушку и, прицелившись с помощью бинокля, уничтожил мишень, которая находилась в двадцати пяти милях от него. Четвертая мишень, зависшая в тридцати пяти милях, последовала за третьей после считанных секунд облучения.

– Великолепно! – заключил президент, когда вертолет уже возвращался в Капитолий. – Сколько у вас дезинтеграторов?

– Я привез с собой десять пушек и сотню пистолетов, – ответил Роджер. – В течение недели я могу прислать еще девяносто пушек и четыре сотни пистолетов.

– А как быстро вы можете развернуть их производство?

– Мы уже сейчас в состоянии производить пятьсот пистолетов и сотню пушек в неделю. Если потребуется, мы в любое время сможем увеличить производительность.

– Тогда остановимся на нынешнем уровне, – заключил президент, когда они уже выбирались из вертолета, – а если понадобится все ускорить, я вам сообщу.

Они вернулись в президентский кабинет и сразу же услышали голос дежурной телефонистки:

– Через минуту «Всемирные новости» передадут важное сообщение о событиях в Китае. Включить, сэр?

– Да, – ответил президент, усаживаясь в кресле перед экраном.

На экране появился диктор «Всемирных новостей». Мгновение он смотрел в камеру, держа в одной руке часы, а в другой листок бумаги, затем заговорил:

– Наш корреспондент в Пекине сообщает, что три таинственных шара с Луны, которые минувшей ночью уничтожили зелеными лучами три патрульных самолета и исчезли, сегодня утром появились в Китае. Двенадцать людей необычного вида – с круглыми, как шар, телами – встретились с президентом и с правительством Китая. Однако, как только граждане Китая узнали о загадочных пришельцах – а многие и увидели их воочию – и как только стало повсеместно известно, что правительство Китая намерено подчиниться владычеству лунян и помочь императору Луны завоевать Землю, в столице вспыхнуло восстание, и правительственный дворец подвергся нападению.

В последовавшем за этим бою были убиты президент и все члены его кабинета, а также двенадцать лунян. Летающие шары, разрушив зелеными лучами большую часть города и убив сотни тысяч людей, улетели на восток. Когда их видели в последний раз, они на большой высоте и с чудовищной скоростью летели над югом Японии и, судя по всему, направлялись к Соединенным Штатам.

Генерал Фу Йен, предводитель восстания и временный президент страны, объявил, что в конфликте с Луной намерен поддержать другие народы мира и в скором времени разошлет властям всех стран официальные уведомления об этом. Предполагается, что в этом решении его поддерживают как минимум девяносто процентов населения Китая. Одним из первых действий президента Фу Йена в новом качестве было заключение под стражу доктора Фаня как одного из участников и подстрекателей заговора против народа Китая. Его сообщник доктор Ву погиб вместе с президентом и членами кабинета во время штурма правительственного дворца.

– Новость любопытная и весьма воодушевляющая, – заметил президент, – если, конечно, это правда, – кто знает, чего можно ждать от китайцев. Однако нам еще предстоит столкнуться с этими летающими шарами. Сейчас они летят сюда, и одному Богу известно, как быстро. Мистер Сэндерс, вы как нельзя кстати представили нам свое новое оружие. Не возьметесь ли вы командовать боевой эскадрильей, которую мы отправим навстречу нашим воинственным гостям?

– Сочту за честь, – ответил Роджер.

– Прекрасно. Тогда поспешите приготовить ваши орудия. Через десять минут на крышу отеля прибудут десять опытных бортовых стрелков, и, пока вы будете учить их обращаться с Д-пушками, пять боевых самолетов будут готовы к вылету.

Через пять минут Роджер с помощью Бивенса торопливо выгружал из самолета Д-пушки, когда внизу под ними взревела сирена воздушной тревоги, за ней другая, третья, и скоро весь город наполнился их ревом.

В считанные секунды поднялась в воздух эскадрилья боевых самолетов. Глянув в бинокль, Роджер сразу увидел причину тревоги. Те самые три шара, которые, как несколько минут назад сообщалось в новостях, направились в сторону Соединенных Штатов, сейчас стремительно мчались к Капитолию. Из каждого шара хлестало, вспарывая беззащитный город под ними, не меньше десятка смертоносных зеленых лучей. Самолет, который случайно пересек их курс, исчез в мгновенной зеленой вспышке.

На крыше отеля, рядом с самолетом Теда, все еще стоял президентский вертолет. Пилот, небрежно облокотившись на крыло, наблюдал за взлетевшей эскадрильей.

– Быстро, Бивенс! – гаркнул Роджер. – Настал наш черед! Садись в машину, а я принесу Д-пушку!

Тут же взревели моторы, и вертолет оторвался от крыши. Президентский пилот, потеряв равновесие, упал, кое-как поднялся на ноги и, разинув рот, глядел вслед своей машине. Вертолет летел быстро, и через несколько минут Бивенс уже нагнал эскадрилью.

– Теперь вверх, – приказал Роджер. – Да поживее Вертолет начал подъем, и в этот миг застрекотали пулеметы, гулко загрохотали пушки – бой начался. Шары, которым огонь землян явно не причинял никакого вреда, принялись методично уничтожать эскадрилью. Один за другим уже несколько огромных боевых самолетов развалились в воздухе и упали, когда Роджер наконец направил Д-пушку на ведущий шар. Невидимый луч прорезал в лунном аппарате дыру диаметром четыре фута прямо в центре, однако шар продолжал лететь и все так же хлестал по самолетам зелеными лучами. Но стоило Роджеру лишь опустить, а затем поднять дуло пушки, как шар был разрезан на две аккуратные половинки, как острый нож разрезает яблоко. Останки шара рухнули на землю.

Роджер перевел луч на второй шар и разрезал его с той же легкостью, что и первый, однако прежде, чем он успел прицелиться в третий, пилот лунян, который явно не хотел разделить печальную участь своих сородичей, поднял верхний диск, и шар рванул вертикально вверх на такой чудовищной скорости, что в один миг бесследно исчез из виду.

Роджер схватился было за бинокль, но даже с многократным увеличением не сумел разглядеть стремительно удиравшего врага.

– За этой птичкой не угонишься, Бивенс, – со вздохом признал он. – Они сейчас уже на полпути к Луне. Давай-ка поглядим на те, что мы сбили.

Они снизились, но около шести самолетов опередили их, и, когда Роджер и Бивенс прибыли к месту катастрофы, солдаты уже выволакивали из-под обломков убитых и оглушенных лунян. Из разбитых шаров извлекли сорок полуживых пленников – по большей части с переломанными конечностями – и двадцать шесть трупов.

Роджер больше всего страшился обнаружить среди обломков тело профессора Эдерсона, но этого не произошло. Или луч дезинтегратора уничтожил его бесследно, или он находился в уцелевшем шаре.

Из пятидесяти самолетов, вылетевших на битву с врагом, только треть сопровождала Роджера на обратном пути в Капитолий. Остальные, вместе с экипажами, были целиком уничтожены зелеными лучами.

Вернувшись в президентский кабинет, Роджер в ответ на похвалы лишь пренебрежительно пожал плечами.

– Это было совсем не трудно, – сказал он. – Проще, чем стрелять из рогатки по глиняным голубям.

Президент улыбнулся.

– Не думаю, что генерал потребует новых испытаний, – заметил он. – Зато теперь он круглые сутки будет требовать новых дезинтеграторов.

В эту минуту на экране видеофона появилось лицо телефонистки.

– Сэр, – сказала она, – Чикаго вызывает мистера Сэндерса.

– Соедините, – приказал президент.

И в тот же миг на экране появилась мисс Уитли, секретарша и личная телефонистка Теда.

– Мистер Стэнли, дежурный на большом видеофоне считает, что луняне пытаются связаться с нами, – сообщила она.

– Скажите ему, чтобы постарался не терять связи с Луной, пока мы не отключим все передающие станции, – ответил Роджер. – А потом соедините меня с ним.

Глава 13

ЛЕТАЮЩИЕ ЯЩЕРЫ

Сколь ни могучи были прыжки, которыми преследовал Тед крылатое чудовище, унесшее Мэйзу, белая звездочка ее фонаря все тускнела и тускнела, неумолимо свидетельствуя, что он отстает от похитителя.

В конце концов фонарь мигнул и погас, но Тед продолжал мчаться дальше.

Он проносился мимо гигантских травоядных ящеров, и они, потревоженные на своих пастбищах, поднимали массивные головы и презрительно фыркали на ничтожного чужака. Хищные ящеры, отвлеченные от кровавого пиршества, вели себя куда более враждебно – они рычали или жутко ревели, когда Тед огромными прыжками проносился слишком близко от них. Однако землянин не обращал внимания ни на тех, ни на других.

Один раз дорогу ему преградила громадная, покрытая перьями тварь, которая внешне напоминала тигра, только вместо длинного хвоста у нее был толстый шипастый обрубок. Тварь была крупнее коня-тяжеловоза и выглядела поистине кошмарно. Оскалив сверкающие клыки и выпустив острые серповидные когти, она прыгнула на землянина.

Тед затормозил, зарывшись пальцами ног в мягкую почву, и отпрыгнул назад на добрых полсотни футов. Прежде чем тварь успела повторить прыжок, он выхватил оба пистолета. Лучи дезинтегратора лишь на миг чиркнули по мощной груди зверя, но словно гигантская невидимая коса гладко рассекла его тело. Лапы и брюхо, побуждаемые рефлекторным движением, все еще пытались прыгнуть, но голова и верхняя часть туловища шлепнулись на землю.

Тед не стал задерживаться, чтобы полюбоваться столь редкостным зрелищем – четыре массивные лапы, вихляя, пытаются нести огромное отвислое брюхо, – и так же стремительно помчался дальше.

Вскоре местность вокруг стала ощутимо меняться. Сперва на волнистой мерцающей поверхности саванны появились редкие белые камни, в основном конической формы, но чем дальше бежал Тед, тем растительность становилась реже, пока не исчезла совершенно. Тед оказался в каменном лесу из белых колонн, конусов и пирамид – могучих сталагмитов невиданной высоты. Эти великаны поднимались навстречу таким же громадным сталактитам, свисавшим до сводчатого купола пещеры. – Почва под ногами была целиком покрыта обломками разных размеров, от белой пыли до валунов весом в тысячи тонн – видимо, останки сталагмитов и сталактитов, разрушенных лунотрясением.

Продвижение Теда замедляли и эти препятствия, и темнота, которая становилась все гуще с тех пор, как светящаяся саванна осталась далеко позади. Во тьме призрачно белели причудливые колонны сталагмитов, и все сильнее Тедом овладевало тягостное убеждение, что поиски его, в сущности, безнадежны. В эту мрачную минуту он осознал одно: девушка, едва знакомая ему, значила для него куда больше, чем просто спутник в лунных приключениях, и, если она мертва, ему тоже незачем будет жить.

Отчаявшись и обессилев, он присел на валун и привычным, почти бессознательным движением потянулся за трубкой. Вдруг мелкий камушек ударил его по ноге. За ним посыпались другие, и Тед поспешно поднял голову.

За его спиной, как огромный пень, торчал обломанный сталагмит диаметром добрых сто футов и высотой все сорок. Над зазубренным краем судорожно дергался кончик огромного крыла, будто его владелец с кем-то сражался. Но самое главное – и кончик крыла, и обломанный край сталагмита заливало белое сияние, отличавшееся от фосфоресцирующего свечения лунной флоры и фауны. Неужели это фонарь Мэйзы?

Тед вскочил, лихорадочно обшаривая взглядом гладкие, почти отвесные бока сталагмита. Затем, вспомнив, какое преимущество дают ему на Луне земные мускулы, он отступил на несколько шагов, разбежался и свечкой взвился в воздух.

Он рассчитывал ухватиться за край обломанной макушки сталагмита, но, к своему изумлению, легко перемахнул через край и приземлился в чашеобразной впадине диаметром около двадцати футов рядом с двумя тварями, уродливей которых он не видывал. Это были тощие, голенастые и лупоглазые карикатуры на ящера, который унес Мэйзу. А сам ящер с распростертыми крыльями балансировал на краю впадины, держа за ногу бессильно обвисшее тело девушки, и явно пытался накормить этой добычей своих детенышей. Судя по тому, что малютки неистово трясли острыми клювами, пытаясь избавиться от налипших клочков белой шерсти, до сих пор им удалось разве что содрать несколько лоскутков со скафандра Мэйзы.

Все это Тед увидел за долю секунды – и так же мгновенно начал действовать. Выхватив Д-пистолет, он одним ударом смертоносного луча начисто снес голову ящеру, поймал в объятья выпавшую из пасти чудища Мэйзу и сам был сбит с ног пролетевшей со свистом башкой твари. Обезглавленное тело ящера зашаталось, перевалило через край впадины и с грохотом рухнуло к подножию сталагмита. Тед, почти оглушенный ударом гигантской головы, тем не менее быстро расправился с отвратительными детенышами и лишь тогда взглянул на девушку, лежавшую у него на коленях.

Глаза ее были закрыты, голова безвольно свесилась, уткнувшись в прозрачный шлем. Тед поспешно откинул щиток, потер ее лоб и щеки, подул на веки, и ресницы Мэйзы слабо затрепетали, показывая, что она приходит в себя.

– Тед… Тед Дастин… – пробормотала она, теснее прижимаясь к нему.

Тед сжимал ее в объятьях, и сердце его билось так сильно, что это никак нельзя было объяснить только недавними физическими усилиями. Затем девушка открыла большие голубые глаза, заглянула ему в лицо и сказала:

– Кари на Улту.

Видимо, это означало: «Идем на Улту», – но у Теда не хватало слов, чтобы спросить о направлении, и он попытался выразить вопрос знаками.

Девушка села, поглядела на прибор у себя на запястье и указала в сторону, куда они шли до того, как ее унес крылатый ящер.

– Улту.

Без единого слова Тед поднялся, все еще держа ее в своих объятиях, подошел к краю сталагмита и шагнул вниз, приземлившись у подножия сорокафутового гиганта с такой же легкостью, с какой на Земле спрыгнул бы с семифутовой высоты.

Мэйза испуганно вскрикнула, но испуг сменился восторгом и удивлением, когда они приземлились целыми и невредимыми. Затем она знаком попросила, чтобы Тед поставил ее на ноги.

Тед бережно опустил ее, и вместе они двинулись вперед в темноте, которая становилась все гуще, – правда, идти теперь было легко, потому что фонарь Мэйзы освещал им дорогу, и в свете фонаря белые колонны сталагмитов выглядели особенно странно и жутковато.

Много миль прошли они во тьме – такой плотной, что ее можно было резать ножом. Видна была лишь часть дороги, освещаемая фонарем. Затем непроглядный мрак понемногу рассеяло слабое фосфоресцирующее свечение, и редкие пучки светящейся растительности постепенно перешли в могучую сумятицу лунных дебрей, которые уже не нуждались в постороннем освещении.

Но прежде чем путники углубились в джунгли, Тед вынул из кобуры один из своих пистолетов, протянул его девушке и показал, как надо стрелять, нажимая на спуск. Мэйза испытала новое оружие на рощице светящихся грибов, затем на мелком летающем ящере, и Тед с радостью отметил, что стрелок она превосходный – несомненно, благодаря опыту обращения с излучателем.

Потом Мэйза погасила фонарь, и вместе они погрузились в бурное смешение звуков и цветов, необычных запахов и еще более необычных зрелищ, которое представлял собой подземный лес Луны.

Они шли по джунглям больше часа, и на этот раз обошлось без неприятных приключений. Вскоре они вышли на берег быстрой реки шириной футов в шестьдесят.

Мэйза вынула из кармана своего скафандра небольшую чашку, наполнила ее водой из реки и протянула Теду, но он галантно отказался, знаками предложив ей пить первой. Мэйза так и сделала, отпивая воду мелкими глоточками, словно это был последний бокал некоего драгоценного вина старинного и редкого урожая. Тед между тем набрал воды во фляжку и сделал большой глоток. Вода имела легкий щелочной привкус, но была вполне пригодна для питья.

Осушив чашку, Мэйза расстегнула два клапана, прикреплявшие к вороту скафандра ее прозрачный шлем. Она сняла шлем, уселась на плоскую шляпку невысокой поганки и принялась внимательно рассматривать тончайшие проволочки на гребне шлема – антенны радиопередатчика. Девушка долго возилась со смятыми в лепешку антеннами, озадаченно морщила белоснежный лоб, но наконец сдалась и досадливо пожала плечами.

Тогда Тед, который пристально наблюдал за ней, взял из ее рук шлем и сам осмотрел поврежденный передатчик. Его познания в области радиотехники вкупе с необыкновенным изобретательским чутьем оказались настолько кстати, что очень скоро он отыскал источник повреждения.

Достав походный набор инструментов, Тед принялся за работу, а его спутница между тем собрала поблизости опавшие листья и сухие сучья и подожгла их тонким алым лучиком из своей зажигалки. Затем, вынув из ножен охотничий нож Теда, Мэйза срезала несколько ломтей с грушевидного гриба, который рос у самой воды. Нанизав ломти на зеленый прутик, она поджарила их над огнем.

К тому времени, когда Тед закончил возиться с радиопередатчиком, Мэйза выстелила шляпку поганки широкими листьями вместо скатерти и на этом импровизированном столе разложила аппетитно поджаренные ломтики и какие-то небольшие плоды, которые в изобилии росли вокруг.

Вернув девушке шлем, Тед, как мог, выразил свое восхищение ее сноровкой – выразил тем, что уселся напротив нее и усердно принялся за трапезу. Жареный гриб оказался необыкновенно вкусным, а незнакомые плоды были очень даже съедобны.

Когда с едой было покончено, Мэйза нажала кнопку своего передатчика, ей немедленно ответили, и несколько минут она говорила с невидимым собеседником. Тед, конечно, ни слова не понял из этого разговора, но, когда Мэйза глянула на свой наручный компас, догадался, что она сообщает их местонахождение. Закончив беседу, девушка отошла к деревьям с длинными плакучими ветвями, под которыми густо рос мох. Улегшись на этот ковер, она знаком пригласила Теда последовать ее примеру и поспать.

Но землянин, как он ни устал, не мог и глаз сомкнуть в таком незнакомом и опасном месте. Он присел на мох рядом с девушкой, вынул из кобуры пистолет и похлопал по нему, давая понять, что будет охранять сон своей спутницы. Не протестуя, Мэйза закрыла глаза, и скоро ее небольшая, красиво очерченная грудь стала мерно вздыматься и опускаться – девушка заснула.

Несколько часов Тед развлекался тем, что наблюдал за разнообразными обитателями подземного леса. Гигантские ящерицы с грациозно изогнутыми шеями лениво шлепали мимо, то и дело с быстротой молнии тыкая мордами в воду и извлекая зажатую в челюстях рыбину или мелкое земноводное. Небольшие крылатые ящеры парили над самой водой, время от времени камнем падали вниз и торжествующе выныривали на поверхность с еще живой, бьющейся добычей, которую и заглатывали, почти не жуя.

Однако усталость наконец взяла свое, и Тед поймал себя на том, что клюет носом. Он встряхнулся, но скоро опять начал подремывать и, решив, что подремлет только минутку, провалился в сон.

Он не знал, как долго спал, но пробуждение оказалось внезапным и грубым – воин в сверкающих серебряных доспехах придавил коленом его грудь и приставил к горлу острие меча, а еще двое воинов прижимали к земле его руки. Первая мысль Теда была о Мэйзе, но тут он увидел, что ее плотным кольцом окружили воины в серебристых доспехах.

Глава 14

ВОЗЗВАНИЕ

Выпрыгнув из вертолета раньше своих спутников, профессор Эдерсон не мог увидеть, что сталось с Роджером и Бивенсом – его парашют раскрылся почти мгновенно, и огромный купол заслонил небо.

Зато он, к ужасу своему, увидел, что падает прямо на один из таинственных шаров, которые так безжалостно расправились с патрульными самолетами и с их машиной.

Напрасно Эдерсон пытался уклониться от падения на вражеский аппарат. Его с силой ударило о мостик. Хотя профессор был почти оглушен, он попытался встать и перепрыгнуть через ограждение, но тут в шаре открылась ромбовидная дверь, и на него набросился бочкообразный лунянин в скафандре из желтого меха и шлеме-пагоде с поднятым щитком. Коротким кривым ножом он рассек стропы парашюта и втащил профессора внутрь шара, захлопнув за ним дверь.

Эдерсон пытался отбиваться – с трудом, потому что все еще не оправился от удара, – но противник скрутил ему руки за спиной и рывком поднял на ноги. Грубо толкая профессора перед собой по узкому коридору, лунянин распахнул дверь и швырнул пленника в тесную камеру. Покрытый синяками, полуоглушенный, профессор упал на металлический пол, дверь камеры с лязгом захлопнулась, и он остался один в душной непроглядной темноте.

Как долго он там пролежал, страдая от боли в избитом теле и туго стянутых запястьях, профессор определить не смог – часы со светящимся циферблатом были на левом запястье, а руки ему связали за спиной.

Прошло, вероятно, не меньше часа – и дверь камеры открылась. Все тот же лунянин рывком поставил пленника на ноги и, проведя вниз по узкому проходу, втолкнул в просторную и комфортабельную каюту, где на высоком помосте восседал, скрестив ноги, исключительно осанистый и дородный лунянин в шлеме-пагоде, который был гораздо выше, чем у его спутников. Лунянин изучал свиток, лежавший перед ним на ромбовидном столике.

Когда профессора подтащили ближе к помосту, лунянин поднял на него глаза. У него было пухлое лунообразное лицо с жидкими длинными усами, которые свисали ниже обширного тройного подбородка. Маленькие раскосые глазки торжествующе сверкнули при виде пленника.

– Ты хорошо справился, Лин Чинь, – даже лучше, чем я предполагал. Этот червь – тот самый, что пытался связаться с нашим великим владыкой Пань Ку после того, как мы разорвали дипломатические отношения с Ду Гоном. Я видел его на наших экранах. Очевидно, это лингвист, и, может быть, он даже понимает наш язык.

– Ну, тогда я начну с того, что поучу его хорошим манерам, – заявил Лин Чинь. – Эй, ты, жалкая и ничтожная тварь с Ду Гона! Падай ниц перед могущественным Кван Цу-ханом, главнокомандующим боевого флота империи Пань Ку!

– Я – Ам Ерик-хан, – ответил профессор, произнося слово «американец» на китайский манер и стараясь говорить медленно, чтобы не наделать ошибок в непривычном языке. – Я не склоняюсь ни перед кем, кроме великого Бога моих отцов.

Толстяк Кван Цу-хан потер свои пухлые ладошки и просиял.

– Все лучше и лучше, Лин Чинь! – воскликнул он. – Ты взял в плен не только мудрого, но и облеченного властью человека. Как ты изучил наш язык, Ам Ерик-хан? – обратился он к профессору.

– Изучая современную речь и древние манускрипты потомков Пань Ку, который много тысяч лет назад прибыл с нашей планеты на вашу, – ответил Эдерсон.

– Принеси подушку для дугонского хана и разрежь его путы, – распорядился Кван Цу-хан. – А потом удались, чтобы мы могли побеседовать наедине.

Лин Чинь покорно вынул острый нож и перерезал веревки. Затем он принес большую пухлую подушку, помог профессору усесться и, отвесив глубокий поклон в сторону помоста, вышел и плотно прикрыл за собой ромбовидную дверь.

– Итак, Ам Ерик-хан, – сказал Кван Цу-хан, – что тебе известно о том великом и почитаемом Пань Ку, который тысячи лет назад прибыл на вашу планету? И что ты можешь рассказать мне о его потомках?

– Я только догадывался, что такой человек на самом деле существовал, – отвечал профессор, разминая затекшие запястья. – Он так давно посетил нашу планету, что даже его потомки, которые сейчас многочисленны, как небесные звезды, называют его лишь своим первым, легендарным предком. Соединив ваше послание с традициями потомков Пань Ку и отметив ваше расовое и физиологическое сходство, я пришел к этой гипотезе.

– И твоя догадка верна, – сказал Кван Цу-хан, – потому что древнейшие наши летописи повествуют о том, как могущественнейший Пань Ку отправился на Ду Гон. Случилось это, когда жестокая битва с Лю Гоном так сильно повредила нашу атмосферу, что жить на Ма Гоне стало возможно только в самых глубоких подземельях. Однако с тех пор никто не слышал об этом Пань Ку, и считалось, что он погиб, пытаясь достичь Ду Гона.

– Это интересно, – отозвался профессор. – Насколько я понимаю, вашу планету вы называете Ма Гон, а нашу – Ду Гон, но могу ли я узнать, что такое Лю Гон?

– Это планета, которая движется вокруг великого Солнечного Бога по орбите, внешней по отношению к Ду Гону, планета, которая с поверхности вашего мира выглядит красной звездой.

– Стало быть, Лю Гон – это Марс, – заключил профессор. – И вы в прошлом воевали с Марсом?

– Не только в прошлом. Наш мир по сию пору несет на себе отметины этой войны и будет нести их вечно.

– Я бы очень хотел услышать об этом.

– Хорошо, но рассказ будет кратким – у меня мало времени. Много тысяч лет назад наш мир имел самостоятельную орбиту, которая проходила как раз посередине между вашей планетой и Марсом, как вы его называете. Наш мир вращался вокруг собственной оси, как ваша планета и Лю Гон, сутки на нем были короче, а год длиннее, чем у вас.

Миллионы лет наш народ владел Ма Гоном и создал высокую цивилизацию, породил ученых, которые исследовали неизмеримо большое и неизмеримо малое. Наши космические корабли достигали иных миров, что вращаются вокруг Солнечного Бога, исследовали эти миры и их многочисленные спутники. Кое-где мы нашли разумных обитателей, но лишь жители Лю Гона по своему развитию не только были равны нам, но кое в чем и превосходили.

Скоро между Ма Гоном и Лю Гоном началось регулярное грузовое и пассажирское сообщение. Мы торговали с этими проклятыми белокожими тварями, посещали их с самыми дружескими намерениями. Они основали свою колонию на Ма Гоне, мы – на Лю Гоне. С самого начала у нас были трудности с белыми колонистами. Скоро пролилась кровь, последовали репрессии, и дело зашло так далеко, что была объявлена война между двумя планетами – война, которая уничтожила население Лю Гона и большую часть жителей Ма Гона… И разрушила миллионнолетнюю культуру нашего мира.

Жители Лю Гона применяли ужасное оружие – метеоритные рои, которые они собирали в космическом пространстве с помощью магнитных линий, а потом швыряли в нас. До сих пор на лике нашей планеты зияют страшные следы падения метеоритов. Погибли миллионы беззащитных людей, была разрушена работа многих столетий. Наши космические флоты, сражаясь смертоносными лучами – зеленые против алых, – практически уничтожили друг друга.

Наш народ не мог управлять метеоритными роями, как жители Лю Гона, но и мы не были обделены научными познаниями. Великий Пань Ку, который в то время правил Ма Гоном, установил по всей планете мощные излучатели, направленные прямо на вражескую планету. Эти излучатели разрушали атмосферу Лю Гона, выбрасывая ее в космос и тем обрекая жителей этой планеты на мучительную смерть от удушья.