Любит музыку, любит танцевать

Глаза Най широко раскрылись.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что мне уже про такие штучки рассказывали. Не принимай это на свой счет. Ну все, нам пора бежать. — В дверях Нона обернулась: — Дай мне квитанцию. Я займусь этим.

Пока они ехали в такси, Дарси думала, что же это заставляет людей проделывать такое. Может быть, Най показалась слишком юной мужчине, с которым должна была встретиться? Но ведь, отвечая на объявление, она наверняка указала свой возраст. Может быть, Най не соответствовала тому образу, который он себе нарисовал?

Эта мысль не давала ей покоя. Такси, то и дело притормаживая, пробиралось по запруженной машинами Семьдесят второй улице. Она поделилась с Ноной своими сомнениями:

— Когда мы начали отвечать на объявления, я относилась к этому, как к шутке. Теперь не знаю. Ведь идешь на свидание с совершенно незнакомым человеком, о котором ничегошеньки не знаешь, — не то, что, когда тебя знакомят с лучшим другом брата подруги. Ты можешь себе представить, чтобы на это пошел кто-нибудь из твоих знакомых мужчин? Даже если почему-то человеку, который встречался с Най, не понравилось, как она одета или причесана, он мог просто заказать чего-нибудь выпить и объяснить, что торопится на самолет. И сам бы отделался быстренько, и ее бы не оставил в дурочках.

— Дарси, уж если на то пошло, — ответила Нона, — судя по тому, что мне рассказывают, большинство из тех, кто дает объявления или отвечает на них, — люди со странностями. А еще больше пугает то, что как раз сегодня я получила письмо от сотрудника ФБР, который слышал о передаче и хочет поговорить со мной. Он предлагает включить в передачу предупреждение о том, что эти объявления — прямой шанс для сексуальных извращенцев.

— Очень мило!

Как всегда в «Белла Вита» было по-домашнему уютно. Войдя, они почувствовали знакомый чудесный запах чесночного соуса. В зале стоял негромкий гул голосов и слышался смех. Адам, хозяин, поприветствовал их.

— А, прекрасные дамы. Ваш столик, — он указал на стол у окна.

— С минуты на минуту должна подойти Эрин, — сказала ему Дарси, когда он их усадил. — Странно, что ее еще нет. Она всегда так пунктуальна, у меня даже комплекс развивается.

— Может, она попала в пробку, — сказала Нона. — Давай закажем вина, она наверняка будет шабли.

Через полчаса Дарси поднялась из-за стола.

— Пойду позвоню Эрин. Может быть, когда она отдавала колье, которое делала для «Бертолини», срочно потребовались какие-то доработки. Это — единственное, что я могу себе представить. А когда она работает, то забывает обо всем на свете.

У Эрин был включен автоответчик. Дарси вернулась к столу, она увидела, как на лице Ноны отразилось ее собственное беспокойство.

— Я передала, что мы ждем ее здесь и чтобы она позвонила, если не сможет прийти.

Они заказали ужин. Дарси очень нравилось, как здесь готовят, но сегодня она едва сознавала, что ест. Она то и дело смотрела на дверь в надежде, что вот-вот влетит Эрин и замечательным образом объяснит свое опоздание.

Она не пришла.

Дарси жила на последнем этаже невысокого кирпичного дома на Сорок девятой улице в восточной части города. Нона — в кооперативном доме в Западном районе Сентрал Парк. Выйдя из ресторана, они взяли разные такси, пообещав друг другу сообщить, если узнают что-нибудь об Эрин.

Как только Дарси пришла домой, она сразу набрала номер Эрин. Позвонила еще час спустя, прежде чем лечь спать. На этот раз она говорила очень настойчиво:

— Эрин, я очень боюсь за тебя. Сегодня среда, двадцать три пятнадцать. Когда бы ты ни пришла, позвони.

Наконец Дарси заснула беспокойным сном. Когда в шесть утра она проснулась, ее первой мыслью было — Эрин так и не позвонила.

Джей Стрэттон любовался прекрасным видом, открывающимся из углового окна его квартиры на тринадцатом этаже в Уотерсайд Плаза на углу Двадцать пятой улицы и Ист Ривер Драйв: Бруклинский и Уильямсбургский мосты, перекинутые через Ист Ривер, справа были видны две одинаковые башни, за ними Гудзон. Поток машин, медленно агонизирующий в вечерний час пик, теперь продвигался довольно быстро. Было половина восьмого.

Джей нахмурился, и его и без того узкие глаза почти исчезли. Темные волосы, элегантно подернутые сединой, дорогая стрижка придавали его холеной внешности нарочито небрежный вид. Он знал, что начал полнеть в талии, и яростно занимался физкультурой. Он понимал, что выглядит несколько старше своих тридцати семи лет, но это также имело свои преимущества. Многие считали его необычайно привлекательным.

Безусловно, вдова газетного магната, которую он на прошлой неделе сопровождал в казино «Тадж Махал» в Атлантик-Сити, считала его красивым, хотя, когда он упомянул, что ему бы хотелось заказать для нее кое-что из драгоценностей, ее лицо окаменело. «Никаких, пожалуйста, сделок. Давай сразу договоримся».

Он выбросил ее из головы. Джей не любил тратить время зря. Сегодня он обедал в «Жокей-Клубе» и, пока ждал столик, завязал разговор с пожилой парой. Эштоны приехали на недельку в Нью-Йорк отметить сороковую годовщину свой супружеской жизни. Видимо, привыкшие ощущать себя уверенно дома, в Северной Каролине, они чувствовали себя несколько растерянно за пределами знакомого окружения и охотно вступили в беседу.

Супруг был весьма польщен вопросом Джея, поинтересовавшегося, не выбрал ли он еще подходящие украшения своей жене в качестве памятного подарка на их годовщину.

— Я все время говорю Фрэнсис: давай я тебе куплю какое-нибудь красивое дорогое украшение, но она говорит, что мы должны экономить деньги для Фрэнсис-младшей.

Джей предположил, что когда-нибудь в отдаленном будущем Фрэнсис-младшая, возможно, будет с удовольствием носить красивое колье или браслет и рассказывать своей собственной дочери или внучке, что это — особая вещь, дедушкин подарок их бабушке.

— Так веками было принято в королевских семьях, — объяснил он, протягивая свою визитную карточку.

Зазвонил телефон, Джей поспешил взять трубку. Может быть, это Эштоны, подумал он.

Это был Альдо Марко, менеджер компании «Бертолини».

— Альдо, — воскликнул Джей, — я как раз собирался вам позвонить. Все хорошо, надеюсь?

— Все плохо, — ответил Марко ледяным тоном. — Когда вы познакомили меня с Эрин Келли, она произвела на меня самое благоприятное впечатление, и ее работа тоже. Эскиз колье был великолепен, и, как вам известно, мы дали ей драгоценные камни нашего клиента, чтобы она вставила их в свою оправу. Предполагалось, что колье будет доставлено сегодня утром. Мисс Келли не явилась на встречу и упорно не отвечает на все наши звонки. Мистер Стрэттон, я требую немедленно либо колье, либо камни моего клиента. Джей облизнул губы. Он почувствовал, как его рука, держащая трубку, стала влажной. Он совсем забыл про колье. Он старался тщательно выбирать слова.

— Я встречался с мисс Келли неделю назад. Она показала мне колье. Оно прелестно. Видимо, здесь какое-то недоразумение.

— Это недоразумение заключается в том, что она не соизволила доставить колье, которое должно быть у клиента в пятницу вечером — у них помолвка. Повторяю, я требую, чтобы колье или драгоценные камни моего клиента завтра были у нас. Я считаю вас ответственным за тот или иной исход. Надеюсь, ясно?

В трубке послышались гудки.

В среду в пять часов Майкл Нэш принимал своего последнего пациента, Джералда Ренквиста. Ренквист ушел на покой с поста директора международной фармацевтической компании. Отставка заставила этого человека, чья жизнь была неотделима от козней и интриг управленческого аппарата, стать всего лишь сторонним наблюдателем.

— Я понимаю, что в общем-то мне повезло, — говорил Ренквист, — но я чувствую себя настолько не у дел. Даже жена тут мне повторила известную истину: «Я вышла замуж, чтобы делить с тобой горе и радость, но не обед». — Вы ведь как-то готовились к пенсии, — осторожно предположил Нэш. Ренквист засмеялся.

— Готовился. Все надеялся ее избежать.

«Депрессия», — подумал Нэш. Нечто вроде насморка при психических расстройствах. Он осознавал, что устал и не уделяет Ренквисту должного внимания. «Несправедливо, — сказал он себе. — Он платит мне, чтобы я его слушал». Все-таки без десяти шесть он закончил прием с чувством облегчения.

Как только Ренквист ушел, он засобирался домой. Его офис располагался на углу Семьдесят первой улицы и Парка, а его квартира — на двадцатом этаже того же здания. Он вышел в дверь, которая вела в холл у лифтов. Новая соседка из квартиры 20-Б, блондинка чуть за тридцать, ждала лифт. Он не хотел ехать с ней, но подавил в себе раздражение. Откровенный интерес в ее взгляде был неприятен, как и настойчивые приглашения зайти выпить.

Эта же проблема часто возникала у Майкла Нэша и с пациентками. Он словно читал их мысли. Симпатичный, разведен, без детей, еще нет сорока, только руку протяни. Мягкая сдержанность стала его второй натурой.

По крайней мере, сегодня соседка не повторила приглашение. Может быть, она поняла наконец. Когда они вышли из лифта, он пробормотал: «Всего доброго».

Любовь к порядку во всем сказывалась и на его жилище. Два одинаковых дивана в гостиной были обиты такой же льняной тканью цвета слоновой кости, как и стулья вокруг дубового стола в столовой. Этот стол он купил на аукционе антикварной мебели в Бакс Каунти. Рисунок на коврах перекликался с геометрическими фигурами обивки. Книжные шкафы вдоль стены, цветы на подоконнике, старинный умывальник времен колониальных войн, который он использовал вместо бара, изящные безделушки, привезенные из заграничных поездок, хорошие картины. Удобная приятная комната.

Кухня и кабинет были расположены слева от гостиной, спальня и ванная — справа. Хорошая квартира и отличное дополнение к большому дому в Бриджуотере, некогда предмету гордости родителей. Нэш несколько раз едва устоял, чтобы не продать дом, но его останавливала мысль, что ему будет не хватать прогулок верхом в выходные.

Он скинул пиджак и некоторое время раздумывал, досмотреть ли конец программы шестичасовых новостей или послушать новый компакт-диск, симфонию Моцарта. Победил Моцарт. Как только зазвучала знакомая тема первой части симфонии, раздался звонок в дверь.

Нэш сразу догадался, кто это. Делать нечего, пришлось открыть. В дверях стояла соседка с ведерком для льда в руках — известный способ, описанный во многих романах. Слава Богу, он не успел еще себе налить. Он дал ей лед, объяснил, что ну никак не может составить ей компанию, — собирается уходить, и проводил ее до дверей. Она ушла, все еще бормоча «как-нибудь в следующий раз». Он подошел к бару, налил себе сухого мартини и досадливо встряхнул головой.

Сидя на диване у окна, он протягивал приятный мягкий мартини и думал о молодой особе, с которой они должны были поужинать в восемь часов. Ее ответ на его объявление очень его позабавил.

Издатель был в восторге от первой части книги, над которой он работал. В ней он анализировал мотивы, заставляющие людей давать такие объявления, либо отвечать на них, их психическое состояние, полеты фантазии, в которые они пускаются, описывая самих себя.

Рабочее название книги было «Объявления о знакомствах: потребность общения или уход от реальности?»

Глава 4

Четверг, 21 февраля

Дарси сидела за столиком на диване и пила кофе, глядя невидящими глазами в окно, выходящее в парк. Сейчас деревья голые, кое-где лежит нерастаявший снег — не то, что летом, когда аллеи выметены, газоны подстрижены, клумбы идеально ухожены. Среди знатных владельцев этих невысоких престижных частных домов, выходящих задней стороной в парк, были и Ага Хан, и Кэтрин Хэпберн.

Эрин любила приходить сюда, когда все расцветало. «С улицы нельзя даже представить себе, что здесь есть парк, — любила она повторять, — как же тебе повезло, Дарси, что ты нашла это место».

Эрин, где она? Как только Дарси проснулась и осознала, что Эрин так и не позвонила, она связалась с домом инвалидов в Массачусетсе. Самочувствие мистера Келли остается прежним. Полукоматозное состояние может развиваться без видимых изменений, хотя он заметно слабеет. Нет, его дочь сюда не вызывали. Дежурная сестра не знает, звонила ли Эрин, как обычно, вчера вечером.

«Что делать?» — вслух произнесла Дарси. Заявить, что она пропала? Позвонить в полицию и навести справки о несчастных случаях?

Внезапная догадка заставила ее вздрогнуть. А что, если с Эрин что-нибудь случилось прямо в квартире? У нее была привычка раскачиваться на стуле, когда она старалась сосредоточиться. Вдруг она все это время лежит там без сознания!

Она собралась за три минуты — переоделась в свитер и брюки, схватила куртку и перчатки. Несколько минут ей пришлось понервничать, ожидая такси на Второй авеню.

— Улица Кристофер, 101, и пожалуйста, побыстрее.

— Все просят «побыстрее». А я говорю — не спешите, проживете дольше, — подмигнул таксист, глядя на нее в зеркало заднего вида.

Дарси отвернулась. У нее не было настроения пускаться в болтовню с шофером. И почему ей сразу не пришла в голову мысль о несчастном случае? В прошлом месяце, как раз накануне отъезда в Калифорнию, Эрин как-то забежала к ней поужинать. Они смотрели программу новостей. В одной рекламе показывали беспомощную старуху: она упала, не могла сама подняться и вызвала помощь, прикоснувшись к специальной пластинке «вызов» на цепочке, которую носила на шее. «Через пятьдесят лет и мы такими будем», — сказала Эрин. Она застонала, пародируя рекламу: «Помогите, помогите! Я упала, не могу подняться!».

Гас Боксер, консьерж дома 101 по улице Кристофер, всегда обращал внимание на хорошеньких женщин. Вот почему, когда настойчивый звонок заставил его поспешить в коридор, его хмурая физиономия быстро приняла угодливое выражение.

То, что он увидел, ему понравилось. Светло-каштановые волосы посетительницы слегка растрепались от ветра. Они падали ей на лицо, напоминая ему о фильме «Озеро Вероника», который он частенько смотрел допоздна. Ее кожаная куртка до бедер была старой, но дорогой, такие шикарные вещи Гас научился безошибочно отличать еще со времен работы в Гринвич Виллидж.

Его одобрительный взгляд задержался на ее длинных стройных ногах. Наконец он понял, откуда знает ее. Он видел ее пару раз с жиличкой из 3-Б, Эрин Келли. Боксер открыл входную дверь и отступил. «К вашим услугам», — произнес он, как ему показалось, со всем возможным обаянием.

Дарси прошла мимо него, стараясь не показать своей неприязни. Иногда Эрин жаловалась на этого шестидесятилетнего казанову в грязных тренировочных штанах. «У меня от его вида мурашки бегают, — частенько говорила она. — Мне страшно не нравится, что у него есть запасной ключ от моей квартиры. Однажды я вошла и увидела его там, он начал нести какую-то чушь о протечке в стене».

«А вещи никогда не пропадали?» — спросила Дарси.

«Нет. Все драгоценности, с которыми я работаю, я держу в сейфе, а больше красть нечего. Самое противное — что он все время заигрывает. А, ладно. Когда я дома, то закрываюсь на задвижку. Зато квартира дешевая. Он, может быть, и не опасен».

Дарси сразу перешла к делу.

— Я беспокоюсь об Эрин Келли, — сказала она Боксеру. — Мы договорились встретиться вчера вечером, но она не пришла. Она не отвечает на звонки. Мне нужно заглянуть к ней в квартиру. Может быть, с ней что-то случилось.

Боксер искоса взглянул на нее.

— Вчера с ней было все в порядке.

— Вчера?

Дряблые веки нависли над поблекшими глазами. Он стоял с приоткрытым ртом, облизывая губы и морща лоб, пытаясь собраться с мыслями.

— А, нет, постойте-ка. Я...

Это, видел ее во вторник. После обеда. Она пришла из магазина. — Тут он вставил: — Я предложил донести ей сумки наверх.

— Так, это было во вторник днем. Вы видели, как она выходила или возвращалась во вторник вечером?

— Не-а, не могу такого сказать. Но, послушайте, я вам не швейцар. У жильцов свои собственные ключи. Если доставляют покупки на дом, то ребята из магазина пользуются переговорным устройством.

Дарси кивнула. Прежде чем вызвать консьержа, она позвонила в квартиру Эрин, хотя и была уверена, что это бесполезно.

— Прошу вас, я боюсь, что-то произошло. Мне необходимо войти в ее квартиру. У вас есть ключ?

На его лице снова появилась кривая улыбка.

— Вообще-то я не пускаю никого в квартиру только потому, что им хочется войти. Но вас я видал с Келли. Я знаю, вы — подруги. Вы как она. Шикарная такая. Симпатичная.

Не обращая внимания на комплимент, Дарси поднималась наверх по мрачной, хотя и чистой лестнице. Замазанные там и сям пятна на темно-серых стенах, неровные плитки на ступенях. Попасть с такой лестницы в квартиру Эрин было все равно, что выйти из пещеры на дневной свет. Когда Эрин переехала сюда три года назад, Дарси помогала ей делать ремонт. Они наняли машину для перевозки грузов и совершили набег в Коннектикут и в Нью-Джерси, где на распродажах можно было приобрести мебель по дешевке. Стены они покрасили в чисто-белый цвет. Яркие индейские коврики прикрывали кое-где обшарпанный полированный паркет. Музейные репродукции в рамках висели над диваном, покрытым ярко-красным велюровым покрывалом; по нему были разбросаны разноцветные подушки.

Окна выходили на улицу. Даже при облачном небе в квартире было много света. На рабочем столе Эрин, у окна, были аккуратно разложены ее инструменты: фонарик, ручная дрель, напильничек и щипцы, зажимы для колец и пружинные пинцеты, паяльники, лекало, сверла. Дарси всегда было интересно смотреть, как Эрин работает, как ее тонкие пальцы умело обращаются с маленькими камушками.

Рядом со столом стоял высокий фармацевтический шкаф девятнадцатого века с несколькими десятками узких выдвижных ящичков, предмет гордости Эрин. За нижними ящичками скрывался потайной сейф. Легкий стул, телевизор и хорошая стереосистема довершали меблировку этой приятной комнаты. Первое, что испытала Дарси, войдя в комнату, было чувство огромного облегчения. Здесь все было в порядке. Гас Боксер следовал за ней по пятам. Она быстро прошла на кухню, совсем маленькую, без окон. Кухню они покрасили в ярко-желтый цвет, а на стенах повесили декоративные полотенца в рамках.

Узкий коридор вел в спальню. Единственной мебелью в этой комнате размером со шкаф была железная кровать с медными шарами и небольшой платяной шкаф. Кровать застелена. Все как всегда.

На вешалке в ванной висели чистые сухие полотенца. Дарси открыла шкафчик. Она безошибочно определила, что зубная щетка Эрин, ее косметика и кремы — все было на месте.

Боксер начал проявлять нетерпение.

— По-моему, все нормально. Вы довольны?

— Нет. — Дарси вернулась в гостиную и подошла к рабочему столу. Автоответчик зарегистрировал двенадцать звонков. Она нажала на кнопку перемотки.

— Послушайте, я не знаю...

Она оборвала возражения Боксера:

— Эрин пропала. Вы понимаете? Пропала. Я собираюсь прослушать запись — может быть, она натолкнет меня на мысль, где она. Затем я хочу позвонить в полицию и навести справки о несчастных случаях. Вполне возможно, она в какой-нибудь больнице, без сознания. Вы можете остаться со мной или заняться своими делами. Что вы выбираете?

Боксер пожал плечами.

— Да ничего, наверное, если вы здесь останетесь одна.

Дарси повернулась к нему спиной, открыла сумочку и достала записную книжку и ручку. Заработал автоответчик, и она уже не слышала, как Боксер вышел. Первый звонок был записан во вторник в 18.45. Какой-то Том Шварц благодарил за ответ на объявление. Узнал об одном отличном недорогом ресторанчике. Может, поужинаем там? Он позвонит еще.

Эрин должна была встретиться с Чарлзом Нортом во вторник в семь часов недалеко от площади Вашингтона. Без четверти семь она наверняка уже ушла, подумала Дарси.

Следующий звонок был в 19.25. Майкл Нэш. «Эрин, я очень рад, что встретился с тобой, и надеюсь, ты будешь как-нибудь свободна вечером на этой неделе, мы можем вместе поужинать. Если будет возможность, позвони мне сегодня вечером». Нэш оставил свой домашний и рабочий телефоны.

В среду утром звонки начались в девять. Вначале обычные деловые звонки. То, что сказал Альдо Марко из компании «Бертолини», заставило Дарси затаить дыхание. «Мисс Келли, я разочарован, что вы не пришли на встречу, назначенную на десять часов. Мне необходимо посмотреть колье и убедиться, что в последнюю минуту не потребуется никаких доработок. Прошу вас, немедленно свяжитесь со мной».

Этот звонок был зарегистрирован в одиннадцать. Затем последовало еще три звонка от этого же человека, раздраженность и нервозность в его голосе возрастала с каждым разом. Были звонки самой Дарси и, кроме этого, еще один — по поводу заказа «Бертолини».

«Эрин, это Джей Стрэттон. Что происходит? Марко не дает мне покоя с этим колье и считает, что я отвечаю за все, раз я тебя порекомендовал». Дарси знала, что Стрэттон — это ювелир, который порекомендовал работы Эрин компании «Бертолини». Его звонок был зарегистрирован около семи вечера в среду. Дарси хотела было уже стереть запись, но в последний момент передумала. Может быть, лучше оставить все как есть. Она посмотрела в справочнике телефон местного полицейского участка. «Я хочу заявить об исчезновении человека», — сказала она, когда там подняли трубку. Ей сообщили, что необходимо обратиться лично, такого рода заявления о взрослом дееспособном человеке по телефону не принимаются.

«Я зайду туда по дороге домой», — решила Дарси. Она прошла на кухню и приготовила кофе, заметив, что единственный пакет с молоком не вскрыт. Эрин начинала день с чашки кофе и всегда пила с молоком. Боксер видел ее с покупками во вторник днем. Дарси заглянула в мусорное ведро под раковиной. Там был какой-то мусор, но пустого пакета из-под молока не было. «Вчера утром Эрин не было дома, — подумала Дарси. — Она так и не вернулась во вторник вечером».

С чашкой кофе она вернулась к рабочему столу. Блокнот Эрин, где она записывала, что ей нужно сделать каждый день, хранился в верхнем ящике. Она пролистала его, начиная с сегодняшнего дня. Никаких деловых встреч. Вчера, в среду, их было две: «Бертолини» — в 10 утра; «Белла Вита» — в 7 веч. (Дарси и Нона).

В последние недели были отмечены свидания с мужчинами, имена которых были незнакомы Дарси. Обычно они происходили между пятью и семью часами. Чаще всего Эрин указывала место свидания: «О'Нил», «Микки Мэнтл», «П.Дж.Кларк», «Плаза», «Шератон»... — либо коктейль-холлы в гостиницах, либо известные бары.

Зазвонил телефон. «Хоть бы это была Эрин», — взмолилась Дарси, хватая трубку. «Алло».

— Эрин? — Мужской голос.

— Нет. Это Дарси Скотт. Подруга Эрин.

— Не знаете, как я могу найти Эрин?

Дарси захлестнуло отчаяние.

— Кто это?

— Джей Стрэттон.

Джей Стрэттон звонил по поводу драгоценностей «Бертолини». Что он там говорит?

— ...Если вы догадываетесь, где может быть Эрин, пожалуйста, передайте ей, что если они не получат колье, то обратятся в полицию.

Дарси быстро взглянула на кабинет. Она знала, что у Эрин шифр записан в записной книжке под именем компании, изготовившей сейф. Стрэттон продолжал говорить.

— Я знаю, что Эрин держит колье в сейфе у себя дома. Не могли бы вы проверить, вдруг оно там? — настаивал он.

— Подождите минутку. — Дарси прикрыла рукой трубку и подумала: «Господи, какая глупость!» И не у кого спросить совета. Но мысленно она спрашивала Эрин. Если колье в сейфе нет, это означает, что Эрин, возможно, оказалась жертвой ограбления, доставляя его «Бертолини». Если же оно там, то совершенно точно, с ней что-то случилось. Ничего не могло бы помешать Эрин вовремя доставить колье.

Она открыла записную книжку Эрин на букве Д. Рядом с названием «Дэлтон Сейф» стояли цифры.

— Я нашла шифр, — сказала она Стрэттону. — Приезжайте. Я не хочу открывать сейф Эрин без свидетелей. И если колье окажется там, я попрошу у вас расписку.

Он пообещал скоро приехать. Дарси положила трубку. Она решила, что попросит также присутствовать и консьержа. Она ничего не знала о Джее Стрэттоне кроме того, что слышала от Эрин: он ювелир, и именно от него она получила заказ «Бертолини».

Ожидая Стрэттона, Дарси просматривала папки Эрин. В папке «Программа знакомств» она обнаружила несколько страниц с объявлениями о знакомствах, вырванных из журналов и газет. На каждой странице было обведено несколько объявлений. Ответила на них Эрин, или только думала ответить? Дарси растерялась, отметив, что их по крайней мере два десятка. Какое из них дал Чарлз Норт, человек, с которым Эрин собиралась встретиться во вторник вечером, и есть ли оно здесь вообще?

Согласившись отвечать на объявления, они с Эрин принялись за дело методично. Они заказали недорогую почтовую бумагу, где значились только их имена. Каждая выбрала любимую фотографию, чтобы послать, если потребуется. Однажды они развлекались весь вечер — хохотали до упаду, сочиняя письма, которые и не думали отправлять. «Обожаю чистить, мыть, скрести, — предложила Эрин, — мое хобби — стирка вручную. В наследство от бабушки мне досталась стиральная доска. Двоюродная сестра тоже хотела ее заполучить. Возник большой семейный скандал. Во время менструации у меня немножко портится характер, но вообще-то я очень хороший человек. Пожалуйста, позвоните скорее».

Наконец удалось составить, как им показалось, достаточно соблазнительные ответы. Когда Дарси уезжала в Калифорнию, Эрин сказала: «Дарс, я отправлю твои примерно за две недели до твоего возвращения. Я просто изменю парочку предложений, чтобы они подходили к конкретному объявлению».

У Эрин не было компьютера. Дарси знала, что она печатала ответы на своей электрической машинке, но ксерокопии не делала. Все основные сведения она записывала в блокнот, который носила в сумочке: номера объявлений, на которые отвечала, имена мужчин, которым звонила, впечатления о тех, с кем встречалась.

В такси Джей Стрэттон откинулся и прикрыл глаза. Из динамика у его правого уха ревел рок.

— Можно сделать потише? — крикнул он.

— Послушайте, вы хотите лишить меня права на музыку? — Водителю было едва за двадцать. Спутанные волосы свисали по шее сосульками. Он оглянулся, заметил выражение лица Стрэттона и, недовольно бормоча себе под нос, убавил звук.

Стрэттон почувствовал, что вспотел. Надо как-то провернуть это. Он пощупал карман. Расписки, полученные от Эрин за камни «Бертолини» и за бриллианты, которые он ей дал на прошлой неделе, лежали в бумажнике. Судя по голосу, Дарси Скотт — проницательная особа. Ему нельзя вызвать ни малейшего подозрения.

Консьерж, всегда проявлявший излишнее любопытство, должно быть, поджидал его. Когда Стрэттон подъехал, он уже стоял в холле. Видимо, он его узнал.

— Я провожу вас наверх, — сказал он, — я должен присутствовать, пока она открывает сейф.

Стрэттон выругался про себя, поднимаясь по лестнице за этим толстяком. Два свидетеля ему ни к чему. Когда Дарси открыла дверь, Стрэттону уже удалось придать своему лицу приятное и несколько озабоченное выражение. Он хотел было выразить Дарси сочувствие, но неподдельная тревога в ее глазах удержала его от банальностей. Ему оставалось только согласиться с ней, что, должно быть, случилось что-то ужасное.

«Умная девушка», — подумал он. Даже запомнила шифр сейфа. Она не собиралась никому выдать место, где Эрин хранила шифр. Ручка и блокнот были у нее наготове.

— Я хочу составить опись всего, что там есть.

Стрэттон демонстративно отвернулся, пока она набирала шифр. Когда она открыла дверцу, он склонился рядом с ней. Сейф был довольно глубоким. По полкам были разложены коробочки и мешочки.

— Давайте я буду все доставать оттуда и называть, — предложил он, — а вы — записывать.

Дарси заколебалась, потом поняла, что это разумное предложение. Он как-никак ювелир. Стрэттон задел ее рукавом. Она инстинктивно отодвинулась.

Стрэттон обернулся. Боксер закуривал сигарету и нервно затягивался, оглядывая комнату, видимо, в поисках пепельницы. Теперь или никогда, решил Стрэттон.

— Я думаю, вот в этом бархатном футляре Эрин и держит колье. — Протянув к нему руку, он нарочно уронил на пол маленькую коробочку.

Дарси вскочила, увидев как блестящие камушки рассыпаются вокруг нее, и бросилась их собирать. Секунду спустя Стрэттон был подле нее, проклиная свою неуклюжесть. Они тщательно осмотрели все вокруг.

— Я уверен, мы все подобрали, — сказал он. — Это полудрагоценные камни, хороши для вечернего платья. Но самое главное... — Он открыл бархатный футляр. — Вот и «Бертолини».

Дарси разглядывала изумительное колье. Бриллианты, сапфиры, лунные камни, опалы, изумруды и рубины были вставлены в искусно выполненную оправу, напоминавшую ей средневековые драгоценности, которые она видела на портретах в музее Метрополитен.

— Прелесть, правда? — спросил Стрэттон. — Теперь вы понимаете, почему менеджер «Бертолини» был так расстроен при мысли, что с колье что-то произошло. Эрин необычайно талантлива. Ей не только удалось создать оправу, благодаря которой эти камни выглядят в десять раз дороже своей реальной стоимости, но и выполнить ее в византийском стиле. Семейство, заказавшее это колье, родом из России. Эти камни были единственной ценностью, которую они смогли вывезти, когда убегали в 1917 году.

Дарси представила себе, как Эрин сидит за этим рабочим столом, зацепившись за ножки стула носками туфель. Так она всегда сидела, когда они вместе готовили уроки в колледже. Дарси охватило безысходное отчаяние. Куда могла пойти Эрин по своей воле, не доставив колье вовремя?

«По своей воле — никуда», — решила она.

Прикусив дрожащие губы, она взяла ручку.

— Опишите его мне, пожалуйста, и, я полагаю, нам нужно отдельно указать каждый камень, чтобы не возникло подозрение, что чего-нибудь недостает.

Стрэттон доставал из сейфа оставшиеся мешочки, бархатные футляры и коробочки. Она обратила внимание, что он все больше волнуется. Наконец, он сказал:

— Я открою их все сразу, потом мы занесем их в опись. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Колье «Бертолини» здесь, а вот мешочка с бриллиантами, который я дал Эрин, на четверть миллиона долларов, здесь нет.

Дарси вышла из квартиры вместе со Стрэттоном.

— Я иду в полицейский участок, чтобы заявить об исчезновении Эрин, — сказала она.