Любовная петля

– В то время как Томас поскачет к деревьям, я подъеду к Пруденс и буду ее защищать.

– Тогда она попадет из рук Осборна в ваши руки.

В голосе лорда Стразерна послышались презрительные нотки, он едва не сказал: «И она будет в такой же, смертельной опасности, как сейчас».

Филипп от такого преднамеренного оскорбления заговорил суровым голосом:

– Наоборот, Стразерн. Ваша дочь перейдет из рук Цедрика Инграма в мои руки. Я бы меньше опасался за Пруденс, если бы она была в руках Осборна. Ему, по крайней мере, нечего скрывать, и у него нет причин причинять ей вред. Инграм, с другой стороны, все еще верит, что никто не знает о его предательстве. Он способен на все, чтобы сохранить свою, с позволения сказать, репутацию.

При упоминании имени Инграма хмурое лицо лорда Стразерна сложилось в недовольную гримасу:

– Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Свяжитесь с Томасом, и пусть он завтра встретится со мной на Фенвикских утесах в десять часов до полудня. Я попрошу Осборна прийти туда на час позже, чтобы нам с Томасом вместе пройтись по местности и обсудить наш план. Осборн опоздает – он всегда опаздывает – поэтому ничего не заподозрит, если обнаружит, что мы первыми прибыли на место встречи.

Лорд Стразерн медленно произнес:

– Откуда я знаю, не приведете ли вы с собой драгун, чтобы поймать Томаса?

– Вы должны верить мне, – тихо сказал Филипп.

– Почему?

Филипп сделал глубокий вдох и честно ответил:

– Я хочу жениться на вашей дочери.

– А если я вам скажу, что этого никогда не будет? – парировал Стразерн.

– Я люблю Алису. И если позволю, чтобы Томаса поймали или что-то случилось с Пруденс, то причиню боль Алисе. Я не могу этого сделать.

Стразерн смотрел на Филиппа из-под насупленных бровей.

– Это единственная причина, почему вы перешли на сторону противника?

Филипп покраснел. Он не привык, чтобы к нему относились так унизительно.

– Лорд Стразерн, я предлагаю вам свою помощь. Вы ее примете?

Стразерн медленно кивнул:

– Приму, но только потому, что вынужден это сделать.

Филипп не ожидал, что лорда Стразерна легко будет убедить или он будет рад союзу своей старшей дочери с офицером-круглоголовым. Но уговорить его благословить брак Алисы и Филиппа Гамильтона – означало выдержать битву, которую Филипп хотел отложить на потом. А пока он достиг своей цели. Стразерн сделает свое дело для организации встречи на Фенвикских утесах. Это все, о чем он мог просить Стразерна в данный момент.

* * *

Томас прибыл в назначенный час, и Филипп указал ему выход на тропу, направление, откуда приедет Осборн, и место, где Томас будет ждать, пока не начнется обмен, чтобы по дороге успеть свернуть к деревьям.

Хотя Томас довольно внимательно слушал Филиппа, где-то в глубине его глаз мелькала искорка смеха, приводившая Филиппа в замешательство. Вначале он подумал, что это веселость, но потом отбросил эту мысль. Как может человек, которому грозит потеря свободы, обеспокоенный судьбой своей сестры, быть веселым? Это бессмысленно.

Незадолго до назначенного срока Филипп и Томас снова сели верхом, словно прибыли только что. Филипп отъехал от Томаса на некоторое расстояние, не желая вызывать подозрений. Он хотел, чтобы Осборн поверил, будто Томас Лайтон один, без поддержки, а потому легко уязвимый. Это усыпит его бдительность и, таким образом, облегчит побег Томасу.

Как и предсказывал Филипп, Осборн опоздал, и не выполнил условий договора: Пруденс Лайтон ехала в окружении отряда драгун, возглавляемого самодовольным лейтенантом Вестоном. Филипп заметил, что, несмотря на большую бледность, Пруденс ехала с высоко поднятой головой, выпрямившись в седле. Она была напугана своим заключением, но, судя по всему, ее захватчики не слишком ей досаждали. Филипп позволил себе чуть-чуть расслабиться. Даже в присутствии солдат он верил, что они с Томасом осуществят свой план. Их расчет должен оказаться точным, и им должна сопутствовать удача. Это было вполне вероятным.

Отряд остановился в четверти мили от них, и Филипп и Осборн выехали вперед, чтобы обсудить условия соглашения.

Филипп не счел нужным вежливо поздороваться, вместо этого он кивнул в сторону драгун:

– Что это значит? Мы договорились, что эта встреча будет происходить только между нами четырьмя! А что в ней будут участвовать солдаты – речи не было!

Осборн самодовольно улыбнулся, явно удовлетворенный тем, что перехитрил Филиппа:

– Я привел солдат просто из предосторожности, Гамильтон. Я не хотел, чтобы Томас Лайтон решил, что его лошадь сможет обогнать мою после того, как его сестра будет в безопасности, то есть, у вас в руках.

– Значит солдаты не будут мешать обмену?

Осборн кивнул:

– Лейтенанту Вестону приказано оставаться на месте, если только не случится что-нибудь непредвиденное.

– Вы доверяете Вестону? – скептически возразил Филипп.

– Он сделает то, что я ему приказал. Ну а теперь, приступим? – он жестом указал на Томаса, напряженно сидевшего на лошади спиной к утесам и внимательно наблюдавшего за ними. – Я вижу, вам удалось уговорить молодого Лайтона сдаться.

Филипп оглянулся и пожал плечами:

– Семейные узы обычно могут заставить человека делать то, что совершенно не в его интересах.

– Мне повезло, Лайтону – нет, – цинично заметил Осборн. – Ну, давайте закончим с обменом, да? Я бы предпочел не задерживаться здесь дольше, чем следует.

Филипп кивнул:

– Лайтон готов сделать это сейчас же.

Осборн поднял руку, подавая сигнал, и Пруденс разрешили поехать вперед, к брату. В то же время Филипп оглянулся и кивнул Томасу. Томас посмотрел на Осборна с нескрываемым отвращением, потом сосредоточенно медленным шагом начал подъезжать к сестре.

Напряжение возрастало, пока Пруденс и Томас сближались до места их встречи. Это был решающий момент: лишь только Пруденс окажется в большей безопасности, Томасу просто надо улучить момент и убежать.

Когда до места встречи Томаса и Пруденс осталось несколько ярдов, тишину нарушил стук копыт скачущей галопом лошади. Пруденс остановилась, не зная, что делать. Томас тоже остановился: пока она не двигалась, он тоже не должен был продвигаться вперед. Так они стояли, застыв на месте, а быстро приближающийся всадник увеличивался в размерах, и стало ясно, что это – Алиса.

Выстроившиеся в тонкую линию драгуны оставались на местах, когда она галопом скакала мимо них, но с беспокойством поглядывали на своего офицера, ожидая приказаний. В свою очередь лейтенант Вестон смотрел на Осборна, который явно пришел в замешательство, как и его люди, от таких перемен в его планах и, как по волшебству, ряд драгун расступился, пропуская Алису.

Она подъехала к Пруденс и остановила лошадь.

– Слава Богу, с тобой все в порядке! – воскликнула она, наклоняясь, чтобы обнять сестру.

– Какого черта вы затеяли эту игру, Гамильтон? – прорычал Осборн, пронзая Филиппа гневным взглядом.

Филипп сам не понимал, что происходит. Алису посвятили в подробности сюжета, но так как она сама представляла собой ценную добычу для совершения сделки, отец приказал ей оставаться в Стразерн-холле. И она согласилась. Однако, она была здесь. Почему?

Алиса еще раз обняла сестру, но продолжала что-то оживленно говорить, как догадался Филипп, успокаивала ее. Потом он заметил, что Пруденс исподтишка взглянула на Томаса, потом на лес. Филипп чуть не застонал. Очевидно, Алиса, решила, что Пруденс должна знать детали плана, чтобы должным образом исполнить свою часть, и потому рискнуть всем и поговорить лично с ней.

Боясь, что мысли Осборна были как две капли воды похожи на его собственные, Филипп приложил все усилия, чтобы отвлечь его. Он повернулся к лондонцу, недовольно поджав губы.

– Не ожидал увидеть здесь госпожу Алису, хотя я знаю, насколько она близка к своей сестре. Могу признать, что она была в отчаянии, и решила, во что бы то ни стало приехать.

Осборн, прищурясь, смотрел на Пруденс и Алису, все еще возбужденно беседовавших. Он покачал головой:

– Эти женщины-роялистки так же недисциплинированны, как и их мужчины. Нужна твердая рука, чтобы выбить из нее весь этот пыл, – он фыркнул, потом довольно злобно засмеялся. – А человеку, который собирается на ней жениться, придется как следует потрудиться, держу пари.

– Вы говорите о Цедрике Инграме? – холодно спросил Филипп.

Осборн кивнул:

– Ага, он страстно хочет ее заполучить. Поэтому не отпускает Пруденс Лайтон. Он боялся, что упустит свой шанс добиться ее сестры.

– Вряд ли он надеется, что лорд Стразерн позволит ему сейчас жениться на Алисе?

Осборн засмеялся:

– Скоро состояние лорда Стразерна вылетит в трубу, мой дорогой Гамильтон. Его сына, изменника, арестуют, потом казнят. Самого лорда Стразерна обвинят в государственной измене и осудят за попытку поднять восстание. Имение будет конфисковано, а его дочери с радостью примут любое предложение о браке.

Филипп ничего не сказал. Он не спускал глаз с Алисы и Пруденс, осторожно следя за любым движением, которое могло поставить их, а особенно Алису, в опасное положение.

Пруденс заплакала, когда Алиса отъехала от нее. Она сказала что-то и показала в сторону Томаса, который пожал плечами: ему было явно не по себе. Она обезумела оттого, что ее свободу меняли на его арест. Поддержка старшей сестры мало повлияла на Пруденс. Томас, нахмурившись, смотрел на Осборна и Филиппа. Очевидно он не ожидал, что Алиса так скоро отпустит Пруденс.

Осборн выругался.

– Осторожно, – язвительно предупредил Филипп. – Вы ведь не хотите, чтобы до лорда протектора дошло, что вы пользуетесь таким языком.

Осборн засмеялся:

– Когда был жив старый Железнобокий, я бы никогда громко не выругался. Его сын… – он пожал плечами, и без объяснений было ясно, что он имел в виду. Ричард Кромвель значительно уступал своему отцу. Даже те, кто поддерживал его, знали это.

– Поехали, – закричал Осборн. – Я хочу закончить с этим фарсом. Госпожа Лайтон, проезжайте!

Пруденс прикусила губу. Она обернулась и посмотрела на солдат. Они вновь сомкнулись в шеренгу, создав надежный защитный барьер между Лайтонами и свободой. Наездники не двигались, но их лошади нетерпеливо играли удилами, мотали головой и били копытами. Это говорило о том, что наездники тоже были неспокойны. Пруденс что-то сказала Алисе, которая тоже смотрела на солдат.

Беспокойство Осборна переросло в зловещее раздражение. Он поднял руку, и одним взмахом разрушил тщательно разработанный план Филиппа.

Отряд солдат пришел в движение, которого одни ждали, другие боялись. Развернувшись веером и непоколебимо продвигаясь вперед, они приближались к Лайтону сдержанным и твердым шагом.

Филипп сердито повернулся к Осборну:

– Что все это значит?

Осборн пожал плечами:

– Очевидно, эти роялисты собираются нарушить наше соглашение. Я просто подстраховываюсь, чтобы не потерять Томаса из-за его сестер, которые что-то замышляют.

– Прикажите своим людям остановиться, – сердито сказал Филипп. – Позвольте мне поговорить с дамами и объяснить им кое-что.

Осборн изумился:

– Я сомневаюсь, что это возможно, но хорошо, можете попытаться.

Хотя его план был серьезно скомпрометирован, Филипп остался доволен таким развитием событий, так как это позволит ему подъехать к Алисе и Пруденс и защитить их, когда Томас бросится в лес. Он только собрался пришпорить коня, как вдалеке показался еще один всадник, несущийся стремительным галопом. Опять все замерли.

На этот раз наездником оказался Цедрик Инграм. Он раскраснелся, и озверело уставился на них.

– Остановите их! – закричал он, приблизившись. – Не позволяйте им уйти.

Осборн вздохнул:

– Все должно было произойти так просто. Что случилось?

Желание ввязаться в драку было нестерпимым, но Филипп заставил себя остаться спокойным. Когда в деле замешан Цедрик Инграм, быстрая сообразительность важнее грубой силы.

Инграм, задыхаясь, подъехал к Осборну и Филиппу:

– В Стразерн-холле нет никого из Лайтонов. Никого! Это пахнет предательством! Арестуйте немедленно Томаса Лайтона. И дам тоже.

– Отличная идея, – подчеркнуто медленно произнес Осборн. Он поднял руку, чтобы подать один из своих опасных молчаливых сигналов.

Филипп, отчаявшись сбить его с толку, злобно сказал:

– У вас навязчивая идея предательства, Инграм. Вы настолько сами увлеклись предательством друзей, что вам чудится это в действиях других.

Цедрик отмахнулся от его замечания с такой легкостью, как отмахиваются от назойливой мухи:

– Где же еще быть семье Лайтон, как не здесь, чтобы помочь их любимому Томасу удрать целым и невредимым? Сэр Эдгар, я вас умоляю, послушайте меня! Затевается побег Томаса Лайтона. Вы должны действовать немедленно!

– Вы действительно предатель, – презрительно сказал Филипп. – Вы думаете, что золота, которым вас награждает Осборн, хватит, чтобы оплатить потерю дома и уважения окружающих?

Цедрик изумленно посмотрел на Филиппа и засмеялся:

– Деньги – не выход. Власть – другое дело! Осборн предложил мне место при дворе лорда протектора. Я буду влиятельным человеком, как того и заслуживаю.

Филипп невесело рассмеялся:

– Желаю вам наслаждаться новым положением, Инграм, но я сомневаюсь, что власть, которую вы приобретете, окажется такой пьянящей, как вам хочется.

Цедрик насупился:

– Вы говорите так, как будто сами имели что-то подобное.

Осборн засмеялся. В отличие от Филиппа его забавлял этот разговор.

– Он знает. Ему однажды предлагали положение при дворе лорда протектора, которое было бы намного выше того, что предлагают вам, – когда нахмурившийся Цедрик собрался задать вопрос, Осборн добавил: – Довольно! Я хочу немедленно взять Томаса Лайтона под стражу!

Он подал сигнал Вестону, а тот приказал драгунам скакать рысью.

В этот момент Томас Лайтон оглянулся на Филиппа. Они без слов поняли друг друга. Томас кивнул и, пришпорив лошадь, пустил ее галопом. Филипп сделал то же самое. Когда Томас понесся к деревьям, Филипп поскакал к беззащитным Пруденс и Алисе.

На мгновение все смешалось. Вестон не знал, как реагировать на неожиданный поворот событий, а драгуны толпились за ним, не решаясь что-то делать без команды. Осборн и Цедрик Инграм кричали и пытались обуздать взвинченных, становящихся на дыбы лошадей, отдавали приказания, которые только запутывали лейтенанта.

Алиса увидела, что к ним скачет Филипп, и заставила Пруденс повернуть к нему навстречу. Они почти сблизились, когда услыхали пронзительный крик Инграма:

– Лес! Он скачет в лес! Там есть тропа! Он может убежать!

Филипп бросил отчаянный взгляд через плечо – Томас был уже на подходе к деревьям. Но теперь за ним скакали полдесятка солдат. И стоило только одному человеку столкнуть Томаса с лошади, прежде чем доскачет до тропинки, и он потеряет свою свободу навсегда.

Однако, обязанность Филиппа – безопасность Алисы и Пруденс. Большинство солдат бросилось за женщинами – всем стало ясно, что Томас сдастся, если сестры окажутся в опасности.

Тогда Филипп подъехал и крикнул Алисе:

– Придерживайтесь возле меня. Я собираюсь прорваться сквозь солдат и поскачу в Стразерн-холл!

– Как же Томас?! – воскликнула Алиса.

– Он сам о себе позаботится, – мрачно ответил Филипп.

– Но…

– Не время спорить, Алиса! Сейчас вы должны делать то, что я говорю, иначе все пропало!

Нехотя она согласилась.

Томас, которого солдаты преследовали по пятам, уже добрался до леса. Алиса повернула свою лошадь к Стразерн-холлу, все еще неуверенная в том, в полной ли безопасности ее брат.

– Скачите за мной, – мрачно приказал Филипп. Он вынул меч из ножен и собирался пробиться сквозь заслон солдат, как неоднократно прорывался сквозь вражеские ряды и благополучно убегал. Сейчас дело осложняли Алиса и Пруденс, не привыкшие к жестокости и кровопролитию.

– Когда мы прорвемся, скачите изо всех сил в Стразерн-холл. Если вы будете дома, вас смогут защитить слуги.

– Филипп!.. – дрожащим голосом сказала Алиса.

– Пожалуйста! – мягко ответил он. – Я приеду сразу же за вами.

Пока Филипп убеждал Алису следовать за ним, Осборн и Цедрик Инграм подъехали к ним.

– Черта с два, Гамильтон! Я не позволю дамам уехать, пока Томас Лайтон на свободе, – категорично заявил Осборн.

С поднятым мечом Филипп повернулся навстречу опасности:

– Ваши люди схватят Лайтона через несколько минут. Так или иначе солдаты уже достаточно близко от него, чтобы поймать, даже если он успеет доскакать до леса. Дайте женщинам уехать, – сзади поближе подъехали Алиса и Пруденс, зная, что он – их единственная защита.

В глазах Цедрика Инграма вспыхнул угрожающий огонь:

– Не слушайте его, сэр Эдгар! По тропе, о которой он говорит можно пройти только пешком! Лайтон оставит лошадь, спустится вниз с утеса и исчезнет, прежде чем ваши люди успеют что-нибудь сделать!

– Пешеходная тропинка! – Осборн наполовину повернулся в седле, чтобы предупредить людей, но Филипп остановил его взмахом меча:

– Дамы вернутся в Стразерн-холл, Осборн. Беспрепятственно!

– Черта с два! – Осборн выхватил свой меч.

С минуту два человека, некогда союзники, а теперь враги, смотрели друг на друга. Потом Филипп сказал:

– Так тому и быть.

Их мечи скрестились, сталь со злобным звоном ударилась о сталь. Сразу стало ясно, что победит Филипп.

Это он, а не Осборн, будучи членом парламента во время войны и влиятельным человеком при дворе, был натренирован в рукопашных битвах на лошади. Его норовистый вороной жеребец, искушенный в военном искусстве, реагировал на незаметные сигналы Филиппа и становился в преимущественные позиции, и звон мечей не пугал его в отличие от жеребца Осборна.

Филипп не хотел терять время на бессмысленную дуэль с Эдгаром Осборном, и, когда его лошадь бросилась в сторону, Филипп воспользовался возникшей возможностью, подал команду своему жеребцу, он встал на дыбы и внезапно лягнул перепуганную лошадь Осборна. Филипп поднял меч и одним быстрым движением тяжело опустил его на лезвие меча Осборна.

Лошадь Осборна отскочила в сторону и встала на дыбы. Меч вылетел из рук Осборна с такой легкостью, как раскаленная кочерга.

Осыпая ругательствами, Осборн пытался усмирить лошадь:

– Глупое животное!.. Чтоб тебя!.. Великолепно, сэр Филипп, схватка стоит такого воина, как вы, но я боюсь, что честная борьба не всегда ведет к победе. Разбив меня, вы лишились награды.

Филипп беспокойно взглянул на Алису. Пока он сражался с Осборном, Цедрик Инграм схватил ее. Она отчаянно сопротивлялась и стегала его своим кнутом, но не могла от него отцепиться.

Повинуясь безмолвной команде, жеребец Филиппа встал, на дыбы, повернулся и одним элегантным прыжком достиг Цедрика Инграма. Когда копыта жеребца коснулись земли, он уже несся галопом на врага.

Пруденс предостерегающе закричала, а Алиса толкнула Инграма в грудь и стала пинать ногами. Хотя ей мешало тяжелое дорожное платье, но ее яростного сопротивления оказалось достаточно, чтобы лошадь Инграма забеспокоилась, взвилась на дыбы и отскочила в сторону. И считанные секунды Алиса с Цедриком упали на землю.

Алисе удалось первой вскочить и побежать, не думая, в какую сторону, лишь бы подальше от Цедрика Инграма.

Позади нее раздался топот копыт. Она оглянулась и увидела Филиппа, и ее лицо, как солнце, озарила яркая улыбка. Она ухватилась за его протянутые руки, и он поднял и усадил ее к себе в седло. Дрожа, Алиса обхватила его за талию и уткнулась лицом в грудь. Теперь, рядом с Филиппом, она чувствовала себя в безопасности.

Томас в это время уже пересек открытую местность, притормозил лошадь, пустив ее рысью, и исчез в кустах. Драгуны следовали за ним по пятам. Филипп боялся, что он не успеет пробраться вглубь и успешно убежать.

Но как только Томас скрылся за деревьями, возникло какое-то смятение. Два десятка или более жителей Западного Истона выступили из укрытий с пиками, мечами, мушкетами и самым разнообразным оружием. Они стояли молча, с суровыми решительными лицами и смотрели на солдат.

Во главе их был лорд Стразерн. Он выступил вперед. Громко, чтобы его голос услышали все, он крикнул:

– Сэр Эдгар Осборн! Похищение человека, тем более женщины, – поступок варварский независимо от политических взглядов, и он достоин порицания. Поэтому никто из оказавшихся жертвой преступления не станет иметь дело с варварами. Мой сын вскоре уедет из Англии. Позвольте моим дочерям спокойно возвратиться домой.

Сомнительно, смогли бы лорд Стразерн и его разношерстная компания оказать должное сопротивление дисциплинированным вышколенным солдатам новой образцовой армии Кромвеля, но уже то, что они решительно стояли перед их рядами, было достаточно для Осборна, чтобы задуматься.

– Это государственная измена, – закричал он в ответ, снова усевшись верхом и размахивая мечом, который только что подобрал с земли.

– Нет, сэр! – возразил Стразерн, не пугаясь его угрозы. – Я просто, пользуясь правом любого англичанина, защищаю честь своей семьи. Отзовите своих людей.

Осборн посмотрел на Стразерна, на Филиппа, прижимающего к себе Алису, на Пруденс, подъехавшую поближе к Филиппу, – и отвернулся. Их отделяли от Стразерн-холла полдесятка драгун, но меч Филиппа был по-прежнему высоко поднят, и выражение его лица говорило, что он с удовольствием пробьет себе путь, чтобы вырвать свою даму из рук Осборна.

В этот момент сэр Эдгар Осборн почувствовал себя побежденным. Звук стучащих копыт привлек его к краю утеса, и он увидел, что Томас Лайтон на одном из быстрых скакунов своего отца понесся галопом к маленькой бухте. Там Осборн увидел ожидающую его лодку. Понятно, что вскоре Томас Лайтон будет на континенте, и теперь уже никаким способом его нельзя поймать.

Осборн, помрачнев, отвернулся:

– Хорошо. Пусть дамы вернутся в Стразерн-холл, им не причинят вреда, – он посмотрел на Филиппа. – А вы, сэр, пожалеете о своем предательстве!

– Я сожалею лишь о том, что вообще согласился помогать вам в ваших недобрых замыслах, – спокойно сказал Филипп. – И никогда не пожалею, что помешал осуществиться вашим планам.

Он поприветствовал лорда Стразерна:

– Пожалуйста, позвольте мне доставить ваших дочерей домой, сэр.

– Нет, – холодно сказал Стразерн. – Я бы предпочел знать, что мои дочери в руках благородного джентльмена.

Филипп сжался. Алиса воскликнула:

– Папа!

– Тихо, и делай то, что я говорю. Вы с Пруденс поедете со мной.

Она заглянула Филиппу в глаза:

– Он просто осторожничает, дорогой. Это не значит…

– Делайте так, как велит отец, – сказал Филипп, опуская ее на землю. – У нас с ним есть о чем поговорить чуть позже.

– Я люблю вас, – прошептала Алиса, пытаясь заглянуть Филиппу в глаза.

Он улыбнулся, но ничего не ответил. С непроницаемым лицом он смотрел, как она ехала вслед за сестрой мимо солдат под защитой лорда Стразерна и отважных фермеров Западного Истона.

Осборн засмеялся за спиной Филиппа. Он оглянулся через плечо и посмотрел на злорадно торжествующее лицо круглоголового.

– Предатель никогда не выигрывает, Гамильтон. Посмотрите на этого глупца, Инграм. Я купил его, обещая ему власть и положение, но не собирался сдерживать свое обещание. Кажется, вы поддались на обещание, которое было столь же нереальным.

Филипп промолчал. Он развернул лошадь и ускакал, не оглядываясь.

ГЛАВА 18

Четверо обитателей обветшалой гостиной замерли – лорд Стразерн стоял у камина с выражением лица, трудно поддающимся описанию, и читал официальное письмо, тайно доставленное с континента. Алиса, Пруденс и Абигейл в напряженном молчаливом ожидании наблюдали за ним. Алисе казалось, что она ждет с тех пор, как две недели назад Томас покинул Фенвикскую бухту. Две очень долгие недели.

Стразерн улыбнулся, скомкал листок бумаги и бросил его в камин. Новости были хорошими. Алиса с облегчением вздохнула.

– Томас успешно добрался до Амстердама. Он поставил короля в известность о наших делах и привел доводы джентльменов из Тайного Союза. Его Величество теперь узнал цену заверениям, раздаваемым горячими головами в том, что восстание в настоящий момент непременно приведет к успеху.

Радость постепенно угасла на лице Стразерна, когда он посмотрел на своих дочерей.

– Итак, я смогу сообщить членам Тайного Союза, что королю был представлен аналитичный и объективный доклад. Могу сказать, что Томас продуктивно провел время, пока был здесь. Хотелось бы то же самое сказать и о вас обоих, мои дорогие.

Алиса прикусила губу и виновато посмотрела на него. Пруденс решительно подняла подбородок:

– Папа!..

Стразерн поднял руку:

– Никаких возражений, Пруденс. Сегодня мы должны решить что-то относительно твоего будущего. Боюсь, что это неблагоприятная перспектива.

– Как ты могла дойти до такой глупости – поехать за Цедриком Инграмом? – в отчаянье сказала Абигейл.

Так как Стразерн призвал на помощь в спасении Пруденс своих арендаторов и соседей, все в округе узнали, что она была похищена Цедриком Инграмом и причину такого необычного похищения. Пруденс стала объектом обсуждения для всех и несмываемым позором для матери.

– Я думала, что это хороший способ его узнать, – оправдывалась Пруденс, – и просто делала то, что вы советовали, мама!

– Не смей насмехаться над матерью! – отрубил Стразерн. Его гнев того и гляди мог выплеснуться наружу, так как за последнее время он был крайне измучен. Более того, ему не нравилось положение, в котором он сейчас оказался. Ведь то, что он сегодня решит, повлияет на дальнейшую судьбу дочерей. Но жесткие рамки необходимости – Стразерн не утратил чувство чести! – не могли сделать это решение обязательным. Ему не хотелось делать подобный выбор.

– Нет, папа, – возразила Пруденс, – извините, мама.

Приступ великодушия у Абигейл, обычно, продолжался недолго – мы все рабы своего характера. Ее голос снова стал требовательным, а лицо озабоченным:

– Я понимаю, дорогая, что ты хотела привлечь внимание господина Инграма. Но мы с отцом должны знать – что ты испытываешь к нему сейчас.

Пруденс тщательно расправила складки на персиковой нижней юбке.

– Услышав, как он разговаривает с этим гнусным круглоголовым, я почувствовала отвращение, но потом… – ее нервные пальцы мяли яркую ткань платья, – он спрятал меня в заброшенном коттедже в своем имении и пришел навестить… Мне было ужасно одиноко, мучительно и страшно, наверное, это передалось ему. Сам приносил мне поесть и оставался поговорить… Он рассказывал о себе, и я пришла к выводу, что в нем нет такой злобы, как я предполагала вначале. Фактически, мотивы его поведения понимались неправильно.

Она вздохнула. Кажется, она заметила свои дрожащие пальцы и смятое платье, незаметно расслабила руку и расправила измятую персиковую ткань.

Абигейл вздохнула:

– Пруденс, ты исчезла на три дня и, бесспорно, бросила тень на свою репутацию.

Пруденс боязливо посмотрела на мать:

– Если бы господин Инграм взял меня, я бы хотела выйти за него замуж.

– Ты не смеешь! – взорвалась Алиса. – Цедрик Инграм похитил тебя, чтобы обменять на нашего брата!

Пруденс растерянно посмотрела на нее:

– Я это знаю, но все еще люблю его. Он очаровывает меня, как никто другой.

Стразерн хмыкнул:

– Он очаровывает тебя, потому что был самым влиятельным неженатым человеком в области. Если бы появился другой такого же ранга, ты бы сочла его самым очаровательным!

– Я так не думаю, папа.

Пруденс опровергла обвинение с таким сдержанным достоинством, что за этим последовала долгая неловкая пауза. И Пруденс покраснела: молчание выражало жалость, а не уважение.

Абигейл прокашлялась:

– Отложим эту тему… Еще есть вопрос о поведении Алисы с сэром Филиппом Гамильтоном.

Настала очередь Алисы покраснеть.

– Я осталась ночью с сэром Филиппом не специально, мама. Вы должны понять, что мы попали в ловушку! Не было ничего…

Строгим жестом Абигейл остановила Алису. Она невольно сопоставила поведение обеих дочерей.

– Меня не интересует, что вы там делали!.. Но ты могла отказаться от участия в сумасшедшем проекте сэра Филиппа! Ты могла уйти из гостиницы через черный ход!

– Мы боялись, что нас поймают люди Осборна! – возразила Алиса, неумело защищаясь, – Филипп был уверен, что Пруденс в их руках, и считал безумием позволить ему захватить еще одну заложницу. Если бы нас поймали, разоблачили бы и Филиппа. Не знаю, что тогда случилось бы с Пруденс?

– Со мной все было бы в порядке, – возразила Пруденс. – Цедрик не причинил бы мне вреда.

Абигейл не обратила внимания на вмешательство Пруденс и сосредоточилась на проступке Алисы.

– Я не успокоюсь, Алиса. Можно было избежать этого неприятного инцидента, если бы вы не пошли в гостиницу. Теперь твоя репутация под угрозой, и я в отчаянии – смогу ли я когда-нибудь найти тебе мужа.

Алиса вскинула подбородок:

– Вам не следует об этом беспокоиться, мама. Филипп женится на мне.

– Он еще не просил твоей руки, – заворчал лорд Стразерн.

Прошло две недели с момента обмена в Фенвикской бухте. За это время не было общения между Стразерн-холлом и Эйнсли Мейнор. Последнее, что видела Алиса, – подавленную спину Филиппа на Фенвикских утесах.

Алиса ясными глазами посмотрела на отца:

– Он попросит, папа. Я знаю.

– Не уверен, что мне бы хотелось видеть свою дочь женой круглоголового, – мрачно сказал Эдвард. – Мы роялисты, Алиса. Мы оставались верны нашему монарху в худшие времена. Как ты можешь предать его сейчас?