Он повернулся к мастеру-формовщице:
– Мастер Межань Кваад, я приказываю вам отвечать правдиво на любые вопросы, которые задаст «отверженный», некогда известный в домене Рапуунг. Вашу правдивость обеспечит на ваша честь, “слушающий правду”, которому я поручил допрашивать вас по другому делу.
– Я не пойду на такое унижение, – заявила Межань Кваад.
– Вы не имеете права отказаться, а если попытаетесь, ваш домен заплатит полную цену. Отвечайте на его вопросы, и покончим с этим.
Глаза Межань Кваад странно блеснули, она вздернула голову и посмотрела на Вуа Рапуунга, презрительно оскалив зубы:
– Задавай свои вопросы, «отверженный».
– У меня всего один вопрос, – сказал Вуа Рапуунг. – Межань Кваад. Правда ли, что ты намеренно лишила меня моих имплантатов, разрушила мои шрамы, придала мне облик «отверженного»? Это сделала со мной ты или боги?
Межань Кваад оглядела его с неразборчивым выражением на лице и задрала голову еще выше.
– Нет никаких богов, – сказала она. – В это жалкое существо, которым ты являешься, тебя превратила я.
Толпа взорвалась неистовым ревом.
Межань Кваад растопырила свои восемь пальцев, как бы подавая знак. Быстрее, чем мог уследить глаз, эти пальцы удлиннились, превратившись в копья. Прежде чем командир успел моргнуть, один из пальцев вонзился в его глаз и вышел из задней части черепа. Все остальные воины свалились без звука, убитые таким же образом. Энакин дернулся было вперед, но одно движение ладони формовщицы – и палец-копье пронзил его предплечье и обвился вокруг него. Мучительная боль сдавила каждый мускул его тела, и световой меч с грохотом покатился вниз по трапу. Вуа Рапуунг, застигнутый в прыжке, рухнул с такой же раной в ноге. С недоумевающим видом он шлепнулся лицом вниз рядом с Энакином, хлопая глазами. На губах его выступила кровь.
– Джиидай… – прохрипел Рапуунг, но его слова утонули в приступе кашля.
Боль Энакина ослабла, но он обнаружил, что может двигать разве что глазами. Он увидел, что Межань Кваад держит в другой руке что-то вроде ореха.
– Это хуун, – возвестила формовщица. – Он выпускает нервный токсин, способный убить всех и каждого из вас. У меня иммунитет на его действие. Ваша смерть будет бесполезной; она не пойдет на благо йуужань-вонгам. Командир Вуту и эти воины – вот кто настоящие предатели. Я Межань Кваад, и я отвечаю только перед верховным владыкой Шимррой. Когда он услышит об этих событиях, он все расставит на свои места. А пока, чтобы защитить, себя я забираю этот корабль. Я не хочу причинять вред моим братьям йуужань-вонгам. Я это сделаю, только если меня вынудят.
Толпа, ведомая Халом Рапуунгам, двинулась было по трапу вверх. Теперь она остановилась.
Межань Кваад повернулась к ассистентке:
– Нен Йим, тащи этих двоих на борт, – она показала на Энакина и слабеющего Вуа Рапуунга.
Младшая формовщица нерешительно шагнула к Энакину. Она остановилась, увидев всплывающий позади него световой меч.
Межань Кваад тоже увидела его. Она послала приступ боли, прошедший через тело Энакина и разбивший его мысли на ураган импульсов.
Однако световой меч продолжал двигаться. Межань Кваад удвоила мучения Энакина.
Тахири схватила плывущий по воздуху меч и зажгла его. Послышалось характерное гудение Выражение лица Межань Кваад замерло посредине между замешательством и внезапным, роковым осознанием, что оружием управлял вовсе не Энакин.
Затем Тахири обезглавила ее.
Какое-то мгновение Тахири стояла, смотря на дело рук своих, и улыбалась. Словно зарница, в сознании Энакина вспыхнуло его видение – повзрослевшая Тахири, окутанная темной Силой, ее безжалостный, холодный смех.
– Тахири! – сумел произнести он.
Она взглянула на него и сделала нерешительный шаг в его сторону, потом еще один. Уронила острие меча, и теперь клинок почти касался щеки Энакина.
– Мой друг, – сказала она низким и каким-то не своим голосом. – Мой лучший друг. Ты покинул меня…
С ее глазами было что-то не так. Они были того же цвета, что и всегда, но раньше они были теплыми, полными смеха. Теперь они были хлористо-ледяными.
– Я пытался тебя найти, – ответил Энакин. – Все это время…
– Ты ненастоящий, – сказала Тахири. – И все это ненастоящее. Ты – обман.
Энакин выдержал ее взгляд и увидел в нем уныние и замешательство. Он чувствовал ее смятение.
– Это не обман, Тахири. Ты – мой лучший друг. Я люблю тебя.
Меч отсек прядь его волос, но Энакин не шелохнулся.
– Я люблю тебя, – повторил он. Семена его видения начали пускать корни.
Тахири закрыла глаза. Когда она опять открыла их, это были те зеленые глаза, которые он знал – или почти те.
– Энакин? Это правда ты…? – она посмотрела вокруг, словно впервые увидела толпу. – Нет, мне это не нравится, – заявила Тахири.
Энакин знал, что она имеет в виду. Когда Межань Кваад упала, толпа воинов подошла поближе. Вооруженные до зубов, они стояли всего в нескольких метрах и смотрели на странное зрелище.
Они недолго будут просто смотреть.
– Нужно убираться отсюда, – сказал Энакин.
– И это и есть твой план? – спросила Тахири голосом, похожим на свой прежний.
– Эй, я делаю все, что могу. Я задержу их, а ты беги в корабль.
– Нет. Я не боюсь смерти, Энакин. После того, что со мной сделали… Давай заберем с собой в могилу столько врагов, сколько сможем.
Она подняла световой меч. В ее глаза начал возвращаться холод.
– Можно, я заберу его обратно? – мягко спросил Энакин.
Казалось, что Тахири скажет “нет”, но она пожала плечами и отдала ему оружие.
– Конечно. Это твой меч. Я свой потеряла.
Энакин взял оружие. Он встал, пошатываясь, и повернулся лицом к воинам.
ГЛАВА 31
Хал Рапуунг поднял свой амфижезл и встал в позицию:
– Джиидай, ты показал себя великим воином. Для меня будет честью убить тебя.
– Нет, – скрежетнул голос у Энакина за спиной.
Невероятно, но Вуа Рапуунг поднялся на ноги. Он взял амфижезл у одного из мертвых стражников.
– Нет. Пока я жив, никто из вас не будет биться с джиидаями.
– Вуа Рапуунг, – сказал ему брат. – Все мы слышали слова Межань Кваад. Ты больше не «отверженный».
– Я никогда не был «отверженным». Но теперь ты знаешь, что тебе противостоит воин.
– Вуа Рапуунг, нет, – сказал Энакин. – Это дело для тебя окончено.
Рапуунг обернулся к нему.
– Я скоро умру, – отвечал он. – В моих силах дать вам лишь маленький шанс. Воспользуйтесь им.
Он снова повернулся к толпе.
– Салют джиидаям! – закричал Рапуунг. – Кровавый салют!
С этими словами он прыгнул на первую шеренгу воинов, размахивая амфижезлом. Первый его удар достался брату, и тот свалился его на землю – без сознания, но живой. Остальных Рапуунг атаковал с куда более смертоносной точностью.
– Энакин? – спросила Тахири.
– В корабль! – крикнул он. Если она будет в безопасности, может быть, он сможет вернуться за Рапуунгом.
Нет. Его первая забота – Тахири. Если он попытается помочь Рапуунгу, они все умрут.
– А ты знаешь, как им управлять? – спросила Тахири.
– Мы будем думать об этом, когда сообразим, как поднять посадочный трап.
Они нырнули в люк и бросились отчаянно разыскивать какую-нибудь систему управления.
– Что мы ищем? – спросила Тахири.
– Нарост, гладкое место – нервный кластер. Я не знаю.
– Я не вижу ничего похожего! Это безнадежно! – закричала Тахири.
Энакин ощупывал губчатые стенки корабля. Тахири была права. Если они не могут даже втянуть трап, какие у них шансы поднять эту дурацкую штуку в воздух?
Скорее всего, близкие к нулю, попытаться стоило. Он не для того зашел так далеко, чтобы потерпеть поражение в самом конце.
Энакин видел, как умер Вуа Рапуунг. Окруженный горой трупов, зажавшей его ноги, тот был вынужден сражаться на месте. Амфижезл ударил Рапуунга сверху в шею и чуть-чуть вышел из спины. Прежде чем упасть, Рапуунг молниеносно, как бластерный разряд, опустил амфижезл и раздробил череп тому, кто его ранил. Воины обступили его, нанося удары амфижезлами, и затем устремились вверх по трапу.
– Ситово семя! – зарычал Энакин и стал в дверях с пылающим мечом, полный решимости умереть хотя бы так, как Рапуунг.
– О! – воскликнула Тахири. – Ции дау пунси!
Тизовирм перевел это как “Рот, закройся!” Язык втянулся внутрь прямо из-под ног у атакующих воинов, после чего люк захлопнулся.
– Наверное, просто надо знать, как с ним разговаривать, – сказала Тахири. Она пыталась говорить легко, но это была едва ли не пародия на прежнюю ее. Сама Тахири тоже это понимала. На ее глаза навернулись слезы.
– Они что-то вложили в мою голову, Энакин. Я больше не знаю, что настоящее, а что нет.
Он дотронулся до ее плеча.
– Я настоящий. И я намерен забрать тебя отсюда. Поверь мне.
Она вдруг обняла его, а его руки даже без его команды обвили ее. По сравнению с ним она казалась теплой, маленькой и милой.
Затем раненая нога отказалась держать Энакина.
***
Они отрезали часть одежды Тахири, чтобы сделать жгут. Живая материя сработала даже лучше, чем ожидалось, так как от шока, произведенного ее отделением, она сжалась – вероятно, умирая. Энакин пожалел, что у него нет рапуунговых заживляющих заплаток. Может, они найдут их в корабле.
Они нашли пульт управления, как раз когда корабль содрогнулся от сильнейшего удара.
– Немного же им времени понадобилось, – буркнул Энакин. – Странно, что они просто не открыли люк.
– Я его запечатала, – сказала Тахири. – Он не послушается никого снаружи.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю. То есть у них, конечно, есть кто-то, кто сможет открыть люк, но не раньше, чем мы взлетим.
– При условии, что мы сможем взлететь, – сказал Энакин, разглядывая пульт с растущим чувством безнадежности. Он узнал виллип и противоперегрузочное кресло – и все. Из “консоли” торчало множество разнообразных предметов не совсем правильной геометрической формы, а также заплатки различного цвета и текстуры. Все это ничего не говорило Энакину. Не было видно ни надписей, ни цифр, ни датчиков, ни табло. Вдобавок стены были непрозрачными. Нельзя было увидеть даже, чем там заняты йуужань-вонги, хотя и так было понятно, что они притащили что-то вроде большой пушки или взрывчатку.
Корабль содрогнулся опять, и несколько заплаток вспыхнуло тусклым свечением, которое, вероятно, указывало на то или иное повреждение.
– О’кей, – сказал Энакин. – Может быть, я умею летать не на всем.
Тахири достала из-под сиденья нечто похожее на мешок. Тонкий тросик соединял его с консолью.
– Надень это на голову, – предложила она.
– Правильно! – сказал Энакин, припоминая. – Дядя Люк как-то пробовал надеть такой же. Это что-то вроде прямого интерфейса с мозгом.
Он с сомнением посмотрел на штуковину, затем надел ее. Сразу же стал слышен далекий голос, бормочущий что-то непонятное.
– Тизовирм не переводит, – сказал Энакин. – Наверное, шлем его как-то обходит.
Он попробовал несколько мысленных команд. Безрезультатно.
– Плохо, – пробормотал он. – Должно быть, это как светляк. Без настройки наш мозг не может напрямую взаимодействовать с технологией вонгов.
– Йуужань-вонгов, – рассеянно поправила Тахири.
– Точно. Может, это просто языковой барьер. Может… Тахири, попробуй-ка ты.
– Я? Я же не пилот.
– Я знаю. Все равно, попробуй.
Тахири пожала плечами и надела мешочек себе на голову.
Он стал извиваться и сжиматься, устраиваясь поудобнее.
– О! – сказала Тахири. – Подожди.
Стены сделались прозрачными, и в тот же миг корабль содрогнулся от еще одного удара.
Теперь Энакин видел, что было этому причиной; другой корабль, тоже стоявший на земле, стрелял по ним из одного из своих плазменных орудий. Йуужань-вонги расчистили для стрельбы прямую линию. Энакин решил, что они, видимо, рассчитывали пробить корпус – кожу? – без серьезного ущерба для корабля.
– О’кей, – пробормотала Тахири, поглаживая пальчиками различные нервные узлы. – Посмотрим, что… Йау!
Корабль подпрыгнул, как флик над горячей сковородкой. У Энакина перехватило дыХание, и он издал радостный вопль, хлопнув Тахири по спине.
– Мы сделали это! – закричал он. – Рвем отсюда когти.
– Куда?
– Куда-нибудь! Просто убираемся отсюда!
– Ты капитан, – ответила Тахири. Дамютек внизу превратился в далекое пятнышко.
– Неплохо, – сказал Энакин. – А теперь, если ты разберешься, как работает оружие…
Тахири вдруг завизжала и сдернула с себя капюшон.
– Что такое? – спросил Энакин.
– Это в моей голове! Приказывает мне вернуться! Еще секунда, и оно бы подчинило меня себе!
– Нехорошо, – сказал Энакин, смотря, как земля несется вверх. Ему подумалось, что за последнее время он насмотрелся на эту картину даже более чем достаточно. Гравитацию слишком перехвалили.
***
Когда они нашли люк и вылезли наружу, Энакин услыхал гудение – приближался другой йуужань-вонгский корабль.
– Тахири, – сказал он. – Беги. Я со своей ногой только задерживаю тебя.
– Нет, – просто ответила Тахири.
– Пожалуйста. Я прошел весь этот путь, чтобы спасти тебя. Я не хочу, чтобы все это оказалось зря.
Тахири погладила его по щеке.
– Это было не зря, – сказала она.
– Ты знаешь, о чем я.
– Я знаю, что мы всегда во всем были вместе. Я знаю, что если это конец, то я не хочу встретить его ни с кем другим. Я знаю, что мы еще можем заставить их пожалеть, что связались с нами.
Она взяла его за руку.
Энакин стиснул ее ладонь.
– Хорошо, – уступил он. – Вместе.
Кораблю не потребовалось много времени, чтобы найти их; они улетели от реки не больше чем на километр. Это был не аналог спидера, а скорее что-то похожее на корвет.
Тахири испытующе прикоснулась к Энакину в Силе, и впервые он по-настоящему почувствовал, что с ней сделали – боль и смятение, отвратительное, кошмарное чувство нереальности. Он послал ей свое сочувствие и свою и силу, и связь окрепла. И когда она сильнее сжала его пальцы, когда он наконец сломал последний барьер, отделявший его от нее – разделявший их – в тот момент Сила понеслась сквозь него подобно урагану.
Тахири засмеялась. Это не был детский смех. “Вместе вы сильнее, чем сумма ваших частей”, сказал Икрит. “Вместе”.
Они вырвали с корнем тысячелетнее дерево массасси и швырнули его вертикально вверх. В момент столкновения с йуужань-вонгским кораблем оно летело со скоростью спидера. Дерево ударило прямо в довина-тягуна и разлетелось в щепки, равзернув корабль на девяносто градусов. Еще одно дерево выскочило из земли, и еще, и еще. Корабль завертелся на месте, стреляя по деревьям сгустками огненной плазмы и совершенно не понимая, что происходит. Одно из деревьев протаранило орудийную структуру, и половину корабля охватило пламя.
Теоретически джедаи могут использовать Силу без напряжения, не уставая. На практике редко когда было так.
Энакин и Тахири вышли за пределы своих возможностей, и теперь их силы быстро убывали.
Корабль вилял, из его разрушенного орудия вытекал жидкий огонь, но он не улетал, а там, откуда он прилетел, было еще множество других.
Тем не менее Энакин сжал руку Тахири.
– Вместе, – сказал он.
Воздух над ними взвигнул и полыхнул огнем, и резкие линии красного света разрезали йуужань-вонгский корабль, словно какой-нибудь корнеплод. Вслед за тем ослепительно яркий шар огня ударил в уже кровоточащую рану, и труп йуужань-вонгского корабля врезался в землю.
Энакин смотрел вверх, разинув рот.
С неба спускался другой корабль – корабль, сделанный не из живого коралла, а из металла и керамики.
Это был потрепанный транспорт Рэмиса Вена – самая прекрасная вещь, которую Энакин видел в своей жизни.
Корабль опустился на репульсорах, люк распахнулся.
Оттуда высунулась голова Корла.
– Чего вы ждете? – закричал старик. – Поднимайтесь на борт.
ГЛАВА 32
Тэлон Каррд следил взглядом хищника за точкой, ползущей по экрану дальномерного сканнера. Тем не менее он был полностью в курсе, что пришел Кам Солусар и безмолвно встал у него за спиной.
– Что это? – спросил джедай.
– Дальномерные сенсоры говорят, что какой-то транспорт только что вышел за пределы атмосферы Явина 4, – отвечал Каррд.
– Несколько мгновений назад я почувствовал невероятное возмущение в Силе, – сказал Солусар. – Я уверен, что к этому причастен Энакин, и Тахири, думаю, тоже.
– Вы их чувствуете сейчас? Они на этом транспорте?
– Должно быть, они там… я думаю, – ответил Солусар.
Каррд покачал головой:
– Недостаточно хорошо. Если я так глубоко залезу на территорию йуужань-вонгов, все шансы на то, что ни один корабль из моего флота не вернется. Мне надо знать. Что, если это всего лишь какие-то бригадники, который прятались на той стороне Явина?
– Это Энакин, – отвечал Солусар.
Каррд расслабил плечи.
– Хорошо. Это уже лучше, раз вы говорите с уверенностью, – сказал он. – Ладно.
Он повернулся к команде:
– Кажется, это то, чего мы ждали, народ. Наша миссия изменилась. До сих пор мы просто старались уцелеть и лишь отстреливали тех, кто отбился от стада. По моим представлениям, йуужань-вонги использовали нас, чтобы практиковаться в стрельбе и чтобы изживать дураков из своего генофонда.
– Но они будут вести себя по-другому, если мы двинемся на перехват вон того корабля. По всей вероятности, они обрушат на нас все, что у них есть, а мы будем в идеальной позиции для получения тумаков. Можно забыть о подкреплениях из Новой Республики; мы предоставлены сами себе. Если у кого-то есть сомнения насчет такого образа действий, я хочу услышать их сейчас.
В наступившей тишине он обвел взглядом мостик и экраны с изображениями капитанов других кораблей.
– Разве мы когда-нибудь не были с тобой, капитан? – спросила Шада с “Расклада Идиота”.
Замечание Шады было встречено хором одобрительных возгласов.
Грудь Каррда сжалась от гордости.
– Отлично, народ, – сказал он. – За дело.
***
Когда Энакин поднялся на борт транспорта, его приветствовала серия гудков и свистов.
– Привет, Пятак, – сказал он. – Я тоже рад тебя видеть.
– А ну, за работу, маленький ленивый дроид, – бросил через плечо Вен с пилотского сиденья. – А ты, летчик-ас, займись-ка орудием. Посмотрим, удастся ли нам стряхнуть эту толпу.
– Я бы лучше себя чувствовал за штурвалом, – сказал Энакин, смотря, как Явин 4 тает справа по борту.
– После того, что ты сделал с кораблем в прошлый раз? – фыркнул Вен. – Нет, спасибо. Ни за какие пироги.
– Корабль твой, – сказал Энакин.
– А чей же еще?
Энакин взглянул через его плечо на экран.
– Хороший отрыв, – заметил он.
– Да. Эти вонгские корабли выбираются из атмосферы дольше, чем мы. Правда, в космосе они нас догонят.
– Какой план?
– Лететь быстро-быстро, пока не свалим отсюда.
– И все?
– Эй, я импровизирую. Ты что, собираешься жаловаться, что я спас твою задницу?
– Нет, – сказал Энакин. Я думал, не сказать ли тебе “спасибо”. Теперь я не так уверен.
– Перестань, а то я сейчас зарыдаю. Если у тебя есть идеи, я хочу послушать.
Энакин посмотрел на звездную россыпь. Он был слаб, очень слаб, но все же ему казалось, что он что-то чувствует.
– Мне нужны дальномерные сенсоры, – сказал Энакин.
– Извини, ничего не могу сделать. Мы как раз над ними работали, когда наша страшненькая парочка сказала, типа они “чувствуют”, что тебе нужна помощь. Мы прервали ремонт и полетели как есть.
– Санна, Вэлин, – сказал Энакин, махнув рукой вперед. – Сосредоточьтесь. Вы что-нибудь чувствуете в той стороне?
– Конечно, – через минуту сказал Вэлин. – Где-то там Кам Солусар.
– Да, – подтвердила Санна. – Я тоже его чувствую.
– Я слишком слаб, чтобы говорить уверенно, и Тахири тоже. Скажите Вену, где.
Вэлин какое-то время изучал пространство, затем показал рукой куда-то на девяносто градусов вправо:
– Это там.
– Там? – спросил Вен. – Имеется в виду, что нужно лететь туда?
– У нас есть гиперпривод? – спросил Энакин.
– Нет.
– Тогда я предлагаю тебе ввести курс, который показывает Вэлин. В противном случае мы закончим свои дни в качестве звездной пыли.
– Лучше уж так, чем снова попасть в плен, – сказала Тахири.
– Ну, хорошо, – согласился Вен. – Маленькие-страшненькие сегодня пока не ошибались.
Энакин вознамерился было занять кресло второго пилота, но Вен выставил руку.
– Это место Корла, – сказал он.
– Я уступаю его, – заявил Корл. – Все Соло, которых я знал, были лучшими пилотами, чем я.
– Не глупи, – ответил Энакин. – Даже будь это правдой, все равно для пилотирования ты в лучшей форме, чем я. Извини, что посягнул. Кажется, из вас двоих получилась хорошая команда.
Двое мужчин переглянулись.
– Корл открыл мне определенный… взгляд на вещи, – сказал Вен.
– Чаще посредством сапога, чем без него, – ответил старик. Впрочем, он тоже улыбался.
– Ну, – смутившись сказал Энакин. – Спасибо вам обоим. Вы прилетели за Тахири и за мной, хотя могли просто смыться.
– Ты смеешься? Чтоб маленькие-страшненькие сожгли мне мозги? – отозвался Вен.
– В любом случае, – напомнил Корл, – мы еще не в безопасности. Дважды меня сбивали на Явине 4. Когда доходит до сваливания из этой системы, моя удача куда-то пропадает.
– Это правда, – ответил Энакин. – Но сейчас мы намного ближе к этому, чем тогда.
– Между прочим, где-то через полчаса у нас стрелка с вонгами, – сказал Вен.
– Они что, так быстро нагоняют?
– Нет. Это те, что уже в космосе.
– Я сяду за турель, – сказал Энакин.
– Правильно. По крайней мере, приведи им пару аргументов, – откомментировал Вен.
***
– Йуужань-вонги напали на транспорт, сэр, – доложила Х'сиши. – Он получил несколько попаданий, но продолжает двигаться прямо к нам.
– Когда он сблизится с нами? – спросил Каррд.
– Если лететь прямым курсом, то меньше, чем через двадцать минут. Но в этом случае мы станем отличными мишенями для кораблей блокады, которую они разворачивают.
– Да, но если лететь в обход, мы никак не доберемся до них раньше, чем этот аналог разрушителя. Данкин, вводи прямой курс, и пусть “Расклад Идиота”, “Отречение” и “Эфирный Путь” сопровождают нас.
– Сэр, едва ли это наши самые тяжеловооруженные корабли.
– Но они единственные, кто может за нами угнаться, не так ли? Сохраняй направление.
– Хорошо, сэр. Мы войдем в их зону поражения через десять минут. Если только у них нет ничего такого, о чем мы не знаем, а это можно полагать почти как данность, когда имеешь дело с вонгами.
***
Энакин смотрел, как третий коралл-прыгун заваливается в штопор слева по борту. Он не уничтожил его – первые два выстрела засосала гравитационная аномалия, которую вырабатывал довин-тягун, а третий лишь легонько царапнул – но теперь у кораблика не хватало скорости, чтобы преследовать транспорт. Прыгуны были чем-то большим, чем досадная помеха, но, по сути, большим ненамного.
Беспокоил его аналог разрушителя, заходящий справа сверху, а также то, что за ним было мало что видно. Они знали только, что между ними и Тэлоном Каррдом может находиться целый флот. Если Каррд вообще здесь. Энакин вновь попытался нащупать знакомое присутствие Кама Солусара, и в какое-то мгновение ему показалось, что он нашел его. Но Кам мог быть в той стороне на расстоянии многих световых лет – или они выдавали желаемое за действительное. Энакин не был уверен.
А был он уверен в том, что очень скоро разрушитель настигнет их. Оставалось надеяться, что у Вена есть на этот случай несколько фокусов в рукаве.
***
– Прямое попадание в “Расклад Идиота”, сэр, – доложила Х'сиши.
– Шада, ты там? – спросил Каррд через интерком.
– Я здесь, босс. Они нас пощекотали, но мы в состоянии следовать за вами.
– Еще одно такое попадание, и ты превратишься в ионы, – возразил Каррд. – Выходи из боя. Ты сделала достаточно.
– Извини, босс, не слышу. Что-то с комм-блоком. Держись, босс, мы сейчас догоним.
Свет на “Диком Каррде” вдруг потускнел и снова вспыхнул, отдаленная вибрация сотрясла корпус. Два оставшиеся корабля эскорта не могли отразить все, что в них летело; “Отречение” запылало при первом же обмене ударами – вероятно, с концами.
Хорошая команда. Он будет скорбеть о них позже, когда будет время.
Каррд увидел, как “Расклад Идиота” получил свой последний удар, прямо в двигатели. Из корабля хлынулиь струи плазмы, а на разрушенной кормовой секции заплясали атомные дьяволы.
– Уходи оттуда, Шада! – закричал Каррд в интерком.
Никакого ответа. – “Расклад Идиота” не отстает от разрушителя, сэр, – сообщила Х'сиши. – Я не понимаю. У них нет двигателей, а реактор разогревается до критической мощности!
Каррд моргнул.
– Шада! – зарычал он и резко повернулся к Данкину:
– Изменить курс на два градуса вправо и усилить защиту.
– Что она делает, сэр?
– Она поймала их в луч захвата. Должно быть, она переключила на него всю энергию. Всю!
Спустя мгновение “Расклад Идиота” исчез в шаре чистого белого света, забрав с собой большую часть йуужань-вонгского разрушителя.
– Шада, – снова пробормотал Каррд, чувствуя себя очень уставшим. За эти годы он потерял друзей больше, чем врагов. Сам он встречался со смертью столько раз, что не питал никаких иллюзий; однажды игра сложится неудачно, и он умрет. Но почему-то, из всех людей, которых он знал, ему казалось, что именно Шада переживет его.
– Один разрушитель долой, – буркнул он сквозь зубы. – Остался еще один.
– Мы только что потеряли “Эфирный Путь”, сэр, – сказала Х'сиши.
– Уничтожен?
– Нет. Вышла из строя энергосистема.
– Значит, остались только мы.
– Да.
– Против всего этого.
– Если вы не намерены ждать остальных, сэр, я… Сэр, сзади!
Каррд посмотрел на корабль, появившийся на экране; только физическая закалка не позволила его сердцу выпрыгнуть через горло.
Корабль, возникший почти над их головами, был звездным разрушителем типа “император”.
Красным звездным разрушителем типа “император”.
– Сообщение, сэр, – сказал Данкин.
– Давай.
На экране появилось лицо бородатого дядьки.
– Ну, Каррд, – прорычал он. – Думаю, я вытащу тебя из этой передряги. Я надеюсь, у тебя есть что-нибудь стоящее, чтобы со мной расплатиться?
– Бустер Террик!
– И никто иной.
– Я уверен, что смогу что-то откопать на моих складах.
– Забудь. Где мой внук?
– Мы думаем, что он на том транспорте, который собирается проглотить большой йуужань-вонгский корабль.
– Это все, что я хотел узнать. Увидимся на той стороне, Каррд.
– На той стороне чего?
– Туманности, которую я сейчас создам.
Экран стал темным.
– Отлично, народ, – сказал Каррд. – Теперь у нас новая игра. Сыграем же как следует!
***
Энакин вел непрерывную стрельбу из турболазера, и от его огня из аналога разрушителя извергались потоки расплавленного коралла-йорика. Казалось, корабль этого даже не замечает, даже на таком крайне близком расстоянии, которое теперь было между ними – всего несколько десятков метров до поверхности.
Энакин был вынужден признать, что Вен неплохо справляется со своей работой. Транспорт летел, падал вниз, увиливая от больших орудий, исполнял сложный спиральный танец вокруг осей корабля, избегая гравитационных обьятий довина-тягуна. Хотя они почти миновали большой корабль, их удача могла измениться. Один хороший удар из одого из этих больших плазменных орудий – и им конец.
– Эй, там, внимание, – протрещал в динамиках голос Вена. – Они выпускают кораллов-прыгунов.
Энакин видел и сам. Йуужань-вонги не размещали свои истребители в боксах, а приклепляли их по всей внешней поверхности корабля. Энакин уже пришиб несколько довольно вялых прыгунов. Теперь они отделялись целыми роями.
– Тебе придется их отогнать, Соло, – сказал Вен с нотками паники в голосе. – Если я попытаюсь убежать от них, мы очень классно подставимся разрушителю.
– Понял, – отозвался Энакин. Больше времени на разговоры не было; он полностью сконцентрировался на скачущих органических формах вражеских кораблей. Считать их было некогда.
Они приблизились, и Энакин начал их отстреливать. Он поймал ритм – раз-два-три, первый выстрел нагружает работой гравитационную аномалию, второй – как раз рядом с черной дырой. Она дергается на перехват, и Энакин стреляет еще больше мимо цели, но по другую сторону.
Иногда черной дыре удавалось заглотить все три выстрела, но чаще когерентный свет вспыхивал как раз на таком расстоянии от сингулярности, что просто огибал ее. Подобрав нужную синхронность, Энакин научился направлять этот искривленный третий выстрел как раз туда, куда хотел.
Но всех уничтожить он не мог. Транспорт брыкался и жаловался на повреждения, которые причиняла ему горящая плазма. Игнорируя тряску, Энакин сражался в угрюмом молчании. Вен тоже безмолвствовал – лишь изредка от него доносилось проклятие. Сейчас им всем было не до разговоров.
Вражеский выстрел прошел сквозь заградительный огонь и скользнул по кокпиту, оставив пылающую полосу на транспаристиле. Энакин оглянулся в поисках неприятеля, но тот уже исчез. Тогда он развернулся назад, поймал в прицел одного из прыгунов, пересекавших его поле зрения, и огрел его как следует. Кораблик закувыркался, затем выровнял курс и устремился… …прямо на них. Энакин продолжал невозмутимо стрелять, смотря, как он приближается. Сингулярность проглотила первый выстрел, второй прошел мимо. Третий луч ударил прямо в центр. Прыгун испарился в яркой вспышке, но его обломки продолжали лететь, и на кокпит обрушились сотни метеорных осколков.
