Поединок страсти

      Да, конечно, у нее есть определенный талант, и, раз сделав себе имя, она, вероятно, всегда будет иметь работу. Впереди у нее была карьера, имевшая все основания стать вполне успешной. Но Софи сомневалась, что ей удастся добиться по-настоящему блестящих результатов. Она же не Элен ле Бон. Что-то произошло с ней, что-то такое, из-за чего у нее появилось отвращение к своей профессии.
      Жизнь, основанная на иллюзии, на мечтах, на изображении эмоций, которых она не чувствует. Восторженные похвалы людей, которые ее не знают. Чужие страсти, чужие слова... Разве этого она хотела?
      , В восемнадцать, когда она поступила в школу драматического искусства, эта жизнь казалась ей такой заманчиво-прекрасной. У нее всегда был талант лицедейства, она всю жизнь хотела стать актрисой, но за прошедшие с тех пор пять лет она сильно изменилась, особенно за последний год, когда в ее жизнь вошел Кайл Харт.
      Как это часто случается в жизни, все оказалось далеко не таким простым, каким виделось в самом начале. Драма как приятное увлечение, хобби - это одно; и совсем другое - драма как образ жизни. В этом случае она должна удовлетворить какие-то глубинные эмоции и чувства, иначе все может закончиться потерей иллюзий и разочарованием в жизни. Если по-настоящему не любить сцену - неважно, театральную или кинематографическую, - то трудно выдержать далеко не легкую жизнь профессионального актера. Так много в ней зависит от умения создать иллюзию, притвориться, сымитировать реальность. А она так устала притворяться.
      Но что ей оставалось делать? Ничего другого она не умела, даже печатать на машинке или стенографировать. Значит, у нее нет иного выхода, как продолжать быть актрисой. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Она подумала о Пизе и фильме "Первый день осени". Какие бы внутренние изменения ни происходили в ней, сейчас для нее главное - как можно скорее уехать из Лондона.
      Она вышла на остановке Сент-Джонс-Вуд и медленно побрела домой. Было уже за полдень, когда, повернув на свою улицу, она внезапно остановилась как вкопанная.
      Рядом с ее домом стоял сверкающий спортивный "ягуар" Кайла. Ее сердце лихорадочно забилось и затем ухнуло камнем куда-то вниз. Дженни не было дома. Утром она ушла по магазинам и должна была вернуться ближе к вече
      ру.
      В автомобиле, откинувшись на спинку сиденья, сидел Кайл. Его глаза были закрыты, и Софи в какой-то момент подумала с облегчением, что он спит. Но когда она попыталась незаметно проскользнуть мимо его машины, до нее донесся его низкий голос.
      - Торопитесь?
      - Я боялась разбудить вас, - вздохнула она, медленно поворачиваясь к нему лицом.
      - Я не спал. - Кайл вышел из машины. В черной рубашке и черных джинсах, плотно облегающих его бедра, он больше чем всегда походил на хищную пантеру. Его гибкая талия была охвачена кожаным ковбойским ремнем с тяжелой, начищенной до блеска медной пряжкой. Он улыбнулся, глядя на нее изумрудно-зелеными глазами в обрамлении густых темных ресниц.
      - Где же ваша прелестная кузина?
      - Пошла по магазинам, - коротко сказала Софи. - Скорее всего, накупить себе модных платьев, чтобы вы могли повести ее в модные места и вскружить ее взбалмошную головку.
      - Прекрасно. Именно это мне и хотелось услышать. - Улыбка растворилась в усмешке, заставив ее пульс забиться в беспорядочно-учащенном ритме.
      Господи, подумала Софи, глядя на него с вымученным вызовом на лице, из всех подверженных идиотским эмоциям женщин она, должно быть, самая глупая. Почему одно его присутствие делает из нее какое-то жалкое, не умеющее совладать со своими нервами существо? Ведь она прекрасно знает, что он из себя представляет.
      - Мы так и будем стоять здесь весь день?
      спросил он, насмешливо глядя на нее. - Могли бы предложить мне бокал вина.
      Софи молча провела его к себе в квартиру.
      - Чем же вы были заняты все это утро, моя маленькая актриса? - спросил он ее на кухне.
      - Встречалась со своим агентом, - коротко ответила она.
      - Он нашел для вас какую-нибудь работу?
      - В общем, да, - с удовлетворением заметила она, открывая штопором бутылку. - Я буду сниматься у Лучани.
      Он, прищурившись, взглянул на нее.
      - Я слышал, что этот парень предлагает мизерную оплату, на которую можно едва свести концы с концами.
      Софи бросила на него сердитый взгляд.
      - Как видно, вы в курсе всех моих дел.
      - До меня доходят слухи, - сказал он. - Когда начнутся съемки?
      - В следующем месяце. - На ней, как и на нем, был джинсовый костюм, поверх которого она набросила замшевую куртку. Софи протянула Кайлу бокал с вином, сняла куртку и прошла в гостиную, чтобы повесить ее на старинную вешалку из мореного дуба. Кайл перестал улыбаться и наблюдал за ней с пристальным вниманием.
      - Как это в следующем месяце?
      - В следующем месяце - значит в следующем месяце. В середине сентября, если точнее. Через пару недель я лечу в Пизу. - Она уловила гневную искру, подобно летней молнии промелькнувшую в его глазах. - А в чем дело? спокойно спросила она. - Вы раздосадованы, что ваша добыча может ускользнуть от вас? Не волнуйтесь, у вас есть еще целых две недели, чтобы поиздеваться надо мной.
      - Я бы не хотел, чтобы вы так скоро уехали. - Он подошел к ней, недовольно нахмурившись. - Сколько времени вы будете отсутствовать? - грубо спросил он.
      - Лучани рассчитывает примерно на два месяца.
      Кайл впился в нее угрюмым взглядом - Я буду ждать вашего возвращения, угрожающе произнес он.
      Софи насмешливо посмотрела на него, инстинктивно почувствовав внезапное преимущество в этой смертельной схватке двух самолюбии.
      - В самом деле? Но ведь я могу и не вернуться. Говорят, актер на главную роль - потрясающий парень.
      - Луиджи Канотта?
      - Гм-м. - Софи сложила руки на своей соблазнительной "груди и вызывающе вздернула подбородок. - Он очень красив, - весело сказала она. - И я с нетерпением жду встречи с ним.
      - Черт бы вас побрал! - В его голосе звучала неподдельная ярость.
      Она почувствовала свое превосходство и решила использовать его до конца.
      - Раз вы так хорошо осведомлены об этом фильме, вы должны знать, о чем он. - Он покачал головой, и по ее губам пробежала мимолетная улыбка. - Как, вы не знаете? Это очень трогательная история любви. Весьма страстной любви. В первых эпизодах я лежу в постели со своим возлюбленным абсолютно голая. Мы только что удовлетворили свою страсть, и он целует мою грудь... Хотите, я возьму сценарий и прочитаю вам соответствующие куски?
      Она пошла было за сценарием, когда Кайл, отставив бокал, схватил Софи за руку и резко повернул ее лицом к себе.
      - Ах ты, маленькая коварная Иезавель, - прорычал он, глядя на нее пылающими от бешенства глазами. - К черту этот проклятый сценарий!
      - В таком случае вы должны поверить мне на слово, - сказала Софи, холодной улыбкой маскируя свое торжество. - Луиджи Канотта как нельзя более подходит для таких сцен. Мне вообще не нужно будет ничего играть - я просто дам волю своим чувствам.
      - Да вы в жизни ничего подобного не испытывали, - сказал он с издевкой. - Думаете, Канотте будет интересна такая эмоционально зажатая девственница, как вы?
      Она резко выдернула руку.
      - Кажется, вы назвали меня Иезавель? - спросила она с невыносимым для него самообладанием. - Вы сами себе противоречите, Кайл.
      - Отнюдь нет. Вы действительно представляете собой неправдоподобную комбинацию коварства и невинности. Ваша кузина подтвердила эту истину. - В его глазах читалась язвительная усмешка. - Она сказала, что в вашей жизни не было еще ни одного мужчины. Вы и в самом деле невинная девственница!
      - Ну что ж, возможно, в Италии все изменится, - побледнев, отпарировала Софи.
      - Вот как? Понимаю, - ехидно улыбнулся он. - Вы собираетесь отдать свою девственность Луиджи Канотте, так сказать, перед священным алтарем киноискусства? Я знаю, что Франко Лучани большой любитель эпатажа. Может быть, вам удастся уговорить его увековечить этот чудный момент на пленке?
      Ее свободная рука сама собой взметнулась вверх и влепила ему звучную пощечину. Кайл поймал ее руку и потянул к своим губам, стараясь вывернуть ее так, чтобы можно было поцеловать раскрытую ладонь - Таким образом, продолжал он, глядя на нее горящими как у кота глазами, - мы все сможем разделить бессмертный миг превращения гадкой, испорченной девчонки в гадкую, испорченную женщину.
      - Перестаньте! - В ярости Софи попыталась снова ударить его, и ей это почти удалось. Кайлу пришлось заломить ей руки за спину, чтобы остановить ее.
      - Вы весьма опасны, - негромко сказал он, смотря на нее сверху вниз блестящими глазами. - Хотите узнать кое-что? Может, вы и не так хороши, как ваша кузина, зато с вами намного интереснее, чем с ней.
      - Пустите меня, - тяжело дыша, потребовала она.
      - По правде говоря, - медленно сказал он, - Дженни наводит на меня смертную скуку. Чего не скажешь о вас.
      - Ну конечно. Вам ничего не стоит сделать мне больно, и это вам очень нравится! - Софи метнула на него горящий гневом взгляд. - Вы обвиняете меня в тщеславии. Какое самомнение! Только человек с непомерно раздутым тщеславием мог бы придумать такую отвратительную игру, в какую вы играете со мной. Какое мне, в конце концов, дело до того, спите вы с Дженни или нет?
      -Действительно, - сыронизировал Кайл. - Какое мне дело до Дженни, если именно вас я хочу наказать? - Он крепко, как любовник, прижимал ее к себе, и его железные объятия не давали ей возможности освободить заломленные за спину руки. - Итак, вы и в самом деле невинны, - сказал он с хрипловатым смешком, пристально глядя в ее лицо потемневшими глазами. - Это меняет мое представление о вас, дорогая моя Софи. Теперь у меня есть значительно более удобный способ расквитаться с вами.
      - Что вы имеете в виду? - гневно вспыхнула Софи.
      - Вы ведь хорошо понимаете, что в вашем возрасте невинность равносильна отклонению от нормы? - мягко спросил он. Говоря с ней, он с неумолимой настойчивостью подталкивал ее к спальне. - Вам двадцать три, и вы достаточно привлекательны, чтобы вызвать желание у любого мужчины. Наверное, вы очень высоко цените свою девственность, иначе не пытались бы ее сохранить до сих пор. На что же вы собираетесь ее обменять? На обручальное кольцо?
      - Отпустите меня! - задохнулась она, тщетно пытаясь вырваться из крепко державших ее рук. - Вы делаете мне больно, садист!..
      - Люди, живущие в стеклянном доме, не должны бросаться камнями в других, - сказал он, не обращая внимания на ее протесты. - Вы, видно, не играете в покер, любовь моя. В этой игре никто никогда не выкладывает на стол самую ценную карту. Это исключено.
      Он втолкнул ее в спальню, ногой прихлопнул за собой дверь и, повернув в двери ключ, положил его в карман.
      - Кайл, ради Бога, - Прошептала она, теперь уже испугавшись не на шутку. - Что вы делаете?
      - То, что должен был сделать давным-давно, - ответил он. - То, чего вы в глубине души давно хотите. - Он безжалостно улыбнулся. - Я собираюсь отнять у вас ваше самое ценное достояние, милая Софи. Я хочу сделать вас женщиной.
      - Нет!
      - На самом деле вы хотите сказать "да", - мягко промурлыкал он в ответ. - Неужели вам не интересно узнать, что это такое? Разве вам иногда не хотелось познать радость любви с настоящим мужчиной? - Он подошел и протянул руки, чтобы обнять ее за талию. - С мужчиной, который знает, как доставить удовольствие женщине в постели?
      - Кайл, вы сошли с ума! - Но она хорошо знала это выражение его полыхающих огнем глаз и почувствовала, как ее тело прожгло ответным желанием.
      - Вы так думаете? Тогда откуда эта дрожь?
      - Оттого, что я боюсь вас, - с трудом выдавила она. - Пожалуйста, отпустите меня и выйдите из спальни.
      - Только после того, как закончу заниматься с вами любовью.
      - Вы не сможете принудить меня!
      - А мне и не придется этого делать, - сказал он с нагловатой улыбкой. После того как я получу то, чего хочу, вы еще сами станете умолять меня об этом. Знаете это ощущение? Как у измученного жаждой человека, умоляющего дать ему воды. Именно это я собираюсь сделать с вами.
      Он наклонился и впился в ее губы властным, жарким, слегка отдающим вином поцелуем.
      Яростно сопротивляясь, Софи резко отвернула в сторону свое лицо. Но она чувствовала, как рвется тонкая вуаль, окутавшая ее сознание, и открывает ей доселе скрытую под ней простую истину, что она хочет его, что его откровенное желание возбуждает ее, наполняет ее кровь лихорадочным огнем.
      - Помните ту последнюю ночь на Ямайке?
      - Я не хочу ничего вспоминать.
      - А я хочу, потому что именно там все это прервалось... - Кайл покрывал поцелуями ее подбородок, шею, его губы жадно впивались в ее нежно благоухающую кожу. - Именно там все это прервалось, - глухо выдохнул он, - и я весь этот месяц беспрерывно возвращался к той ночи, снова и снова мысленно проигрывая одну и ту же сводящую меня с ума сцену!
      Она услышала звук разрываемой джинсовой рубашки. С видом презрительного превосходства Кайл грубо обнажил ее грудь.
      - Кайл, пожалуйста, - прошептала она, чувствуя, как разум начинает покидать ее. - Не делайте этого со мной!
      - Вы предпочитаете, чтобы я делал это с вашей кузиной? - Его рука скользнула под разорванную рубашку, и он жадно обхватил ладонью шелковисто-твердую выпуклость ее груди. Он гладил ее вспухший от возбуждения сосок, и Софи застонала от этого прикосновения. - Может, вы хотите, чтобы на вашем месте сейчас была Дженни?
      Софи запахнула на груди полы разорванной рубашки, защищая себя от невыносимо мучительных ласк.
      - Нет, - жалобно ответила она в каком-то головокружительном тумане.
      - Я бы тоже не хотел, - гортанно засмеялся он. - Постель с Дженни не значит для меня ничего. Но, вот так лаская вас, я весь горю, так же, впрочем, как и вы. Разве я не прав?
      - Нет! Вы мне противны, и всегда были противны!
      - И поэтому вы дрожите, когда я трогаю вас вот здесь? - он отбросил с ее груди рубашку, и все тело ее выгнулось навстречу ему в порыве жгучего желания. - И поэтому ваше сердце бьется как пойманная птица? Оттого, что я вам противен?
      Софи изо всех сил пыталась сопротивляться, но Кайл толкнул ее обратно на кровать.
      - Вы не хотите взглянуть в лицо реальности, не так ли? - Он ловко скинул с себя рубашку, обнажив мускулистое загорелое тело, так долго преследовавшее ее в памяти.
      Вы влюблены в меня, Софи. Вы всегда были влюблены в меня. - Кайл сел на кровать рядом с ней и стал медленно гладить ее груди. Он с улыбкой посмотрел ей в глаза, красивый как Люцифер. - Последний раз, когда я держал вас в своих объятиях, вы не возражали. Можно сказать, вы просто таяли, как мороженое под лучами солнца. Или это тоже было частью вашей игры?
      - Нет, - прошептала она, съежившись от жестокости этого напоминания. Это не было игрой.
      - Тогда почему сейчас вы противитесь мне? - усмехнулся он.
      - Потому что на Ямайке в вашем сердце была неподдельная страсть, а сейчас вы хотите лишь унизить меня!
      Его лицо потемнело.
      - Да, - глухо сказал он, - и мое сердце было полно страсти в ту ночь. Каким же я был дураком, сходя по вас с ума, подобно влюбленному мальчишке! Как вам удавалось не рассмеяться мне в лицо?
      - Мне не хотелось смеяться, потому что я чувствовала то же самое! Потому что для меня это кое-что значило. Это было чудесное, необыкновенное чувство!
      - Лгунья. - В голосе Кайла Софи уловила презрение и почувствовала, как его пальцы впились в ее руку. Он смотрел на ее бледное лицо горящими изумрудными глазами. - Вы сыграли свою роль исключительно хорошо. Вы талантливая актриса. Ваша единственная беда в том, что вам не удалось убежать от меня далеко.
      - Нет, Кайл! Нет! - взмолилась она, когда он наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее груди.
      - Но тогда, - пробормотал он, обдавая ее своим горячим дыханием, - вам пришлось бы убежать на край света. И даже там я бы настиг вас. Как вы могли подумать, что вам удастся скрыться от меня?
      Его поцелуи были настолько безжалостно чувственными, что Софи судорожно застонала и закрыла глаза.
      - Я мечтал об этих таких соблазнительно бледных, нежных грудях, хрипло сказал он, скользя губами по судорожно вздымающейся между ними долине и наслаждаясь ее кожей. - Единственно, чего мне недостает сейчас, - это тех духов с их умопомрачительным ароматом. Знаете, что меня ранило больнее всего на Ямайке? - Он приподнял свое лицо и посмотрел на нее затуманенными гневом и болью глазами. - Вы надушили ими свое письмо. Не успел я его распечатать, как вы уже были рядом со мной в моем номере. И я не мог отделаться от этого запаха в течение нескольких дней...
      - О Кайл, - виновато сказала она. - Я очень сожалею об этом.
      - Где эти духи? - Он встал и направился к ее туалетному столику. Перебирая ее косметическую коллекцию, Кайл инстинктивно нашел искомый флакон "Джордже Армани" и поднес его к своему носу. - Да, - тихо сказал он, - это они.
      Он снова подошел к кровати, на которой, совершенно беззащитная, лежала Софи. Не сводя с нее глаз, он опять сел рядом и вынул из флакона маленькую стеклянную пробку. Софи вздрогнула, почувствовав на своей коже влажное прикосновение стеклянной пробки, которой он медленно и нежно провел по углублению на ее груди.
      Таинственно-волнующий аромат всколыхнул ее память, наполнив ее воспоминаниями. Он оживил в ней картины той ночи с такой пьянящей силой, что она с болью подумала о своем поражении, об однажды потерянном рае, который могла бы возвратить, заплатив за это вполне определенную цену.
      Кайл улыбнулся, оценивая произведенный им эффект. Он положил флакон на стоящий рядом с кроватью столик. Затем, ни слова не говоря, наклонился и впился в ее мягкие губы жадным, сокрушительным, полным страсти поцелуем. Его язык ворвался в нее как бушующее пламя, выжигающее все на своем пути.
      Руки Софи сами собой притянули его к себе, и она приникла к нему в судорожном угаре страсти. Все ее тело изнывало от граничащего с болью желания принадлежать ему, отдать ему всю себя без остатка.
      Было так сладко обнимать его. Его сильное, властное, такое мужественное тело пьянило ее. Ничего не сознавая, она впилась ногтями в его плечи, отвечая на упоительную жестокость его страсти.
      Она дважды прошептала его имя, в то время как ее руки с томной нежностью гладили его теплое обнаженное тело. В третий раз его имя прозвучало придушенным всхлипом, когда он стал ласкать ее грудь, а затем поцеловал напрягшиеся от возбуждения розовые соски, оставляя на них влагу своего языка и заставляя их до боли напрячься в сладкой темнице его губ.
      Софи обвила его голову руками и прижалась губами к жестким, густым волосам, вдыхая их чистый, мужской запах. Кайл обхватил ее бедра и, притянув к себе, целовал их.
      - Я так тосковала по тебе, - прошептала она. - Я думала, что умру без тебя. - Внезапно она вся изогнулась, опять почувствовав на сосках его зубы, наказывающие ее за столь нежные слова.
      - Не нужно лжи, - грубо сказал он. - Просто трогай меня. - Он расслабил пояс и расстегнул пряжку на ремне своих джинсов. - Трогай меня, - приказал он ей. - Так, как ты это делала раньше.
      Казалось, Софи полностью лишилась воли. Она повиновалась ему, гладя дрожащими пальцами его плоский, мускулистый живот, все ближе и ближе к открытому пространству его брюк. Тяжелая молния раскрылась, спеша принять ее.
      От легчайшего прикосновения ее пальцев Кайл выгнулся ей навстречу, выдохнув ее имя.
      - Софи... ты сводишь меня с ума. Неважно, что Софи не имела представления, что она должна делать: стоило ей лишь прикоснуться к его возбужденному мужскому естеству, растягивающему своей горячей мощью плавки, как Кайл мучительно содрогнулся в пароксизме наслаждения.
      Теперь все ее тело дрожало от вожделения. Ненавидя себя за это, она не в силах была противиться ему.
      В бездумном порыве Софи приподнялась ему навстречу, помогая ему расстегнуть ее джинсы. Он стянул их с ее ног и бросил на пол. Теперь на ней были лишь хлопковые трусики с кружевной каймой, чья белизна подчеркивала темный загар ее стройных бедер.
      Кайл со стоном выдохнул ее имя и зарылся лицом в мягкую плоть ее живота, обхватив бедра своими сильными руками. Затем, приподнявшись на локте, он посмотрел в ее затуманенные желанием глаза.
      - Если бы ты только знала, как я хочу тебя. Это похоже на какую-то безумную лихорадку. - Он наклонился и поцеловал ее нежные, окаймленные кружевом бедра.
      Софи изо всех сил старалась сдерживать себя, но его прикосновения были настолько умело эротичными, что ее тело предательски поддалось им, презрев все ее усилия. Она содрогнулась в отчаянии, почувствовав на себе мягкие дразнящие прикосновения его языка, его жаркое, прерывистое дыхание.
      От стыда и бессилия Софи задохнулась, готовая разрыдаться. Стараясь справиться с нахлынувшим на нее отчаянием, она прикрыла рукой глаза, но ей не удалось подавить дрожь, охватившую все ее тело.
      - Отчего вы так дрожите? - насмешливо улыбнулся Кайл, скользнув рукой под кружево ее трусиков, как бы намереваясь оттянуть их книзу, чтобы поцеловать открывшуюся под ними бесстыдную наготу. - Вам это неприятно? Разве вы не мечтали обо мне каждую ночь, с тех пор как покинули Ямайку?
      Господи! Он просто какой-то колдун, читающий ее мысли.
      - Да, - прошептала Софи, убирая с лица руку и смотря на него затуманенными от страсти глазами. - Но я не думала, что это будет так грубо и жестоко.
      - Секс без любви часто груб и жесток, - безжалостно ответил он. - Секс довольно странная вещь, Софи. Можно испытывать неприязнь к женщине, почти ненавидеть ее... - его губы впились в ее кожу, и она чуть не задохнулась от боли, - и в то же время желать ее тело. Как ни странно, гнев может усилить желание, придать ему особую остроту.
      - Это больше не игра, - умоляюще сказала Софи, зная, что это ее последняя возможность избежать несчастья быть соблазненной человеком, ненавидящим ее. - Можно как-то понять вас, зная, что вы ненавидели меня за причиненную вам боль на Ямайке. Можно даже оправдать ваше желание... наказать меня за это. Но нельзя оправдать того, что вы делаете со мной сейчас, Кайл.
      - По-вашему, я нуждаюсь в оправдании? - Тем не менее несомненная искренность ее слов каким-то непонятным образом подействовала на Кайла. Он приподнялся и освободил ее от тяжести своего тела.
      Незащищенная и уязвимая в своей наготе, Софи отодвинулась от него и, свернувшись калачиком, закрыла руками лицо, чувствуя себя маленькой и глубоко несчастной.
      - Почему вы так поступаете со мной? - жалобно спросила она, терзаемая невыносимой смесью боли и желания. - Неужели я сделала что-то, что заставило вас когда-то страдать, хотя бы наполовину так, как страдаю сейчас я?
      - Не знаю, - сказал он угрюмо. Он какое-то время молча смотрел на нее. - Если я ошибаюсь насчет вас, то не уверен, что вы сможете когда-нибудь простить меня. И смогу ли я когда-нибудь простить себя. Но если я прав, то это не более того, что вы заслужили.
      - Вы ошибаетесь насчет меня, - взволнованно сказала она, приподняв голову и глядя на него полными слез глазами. - Вы были не правы с самого начала.
      - Вы так считаете? - Его губы раздвинулись в медленной улыбке.
      - Сукин вы сын, - дрожащим голосом сказала она. - Как бы я хотела, чтобы вы никогда больше не встретились на моем пути!
      - Это намек на то, что мне пора убираться? - Он легко поднялся и застегнул молнию и тяжелую медную пряжку на своем ремне.
      - Куда вы... куда вы уходите? - спросила она, глядя на него сквозь упавшую на ее лицо копну золотисто-каштановых волос.
      - Исчезаю из вашей жизни, - просто ответил он. Он потянулся за рубашкой и стал надевать ее на свое на мгновение покрывшееся рябью мускулов тело. Не думаю, что мне стоит продолжать свою вендетту. Я вдруг кое-что понял. Я понял, что не смогу причинить вам боль, не ранив тем самым самого себя. Так что с этим покончено.
      Ее сознание пыталось переварить его слова. В рассеянном оцепенении Софи потянулась за своими джинсами.
      - Как же насчет Дженни? Насчет того, что вы собирались...
      - Дженни меня не интересует, - презрительно сказал он, заправляя рубашку в джинсы. - У меня никогда не было намерения затащить ее в постель. Меня интересовали только вы. Как оказалось, вас ничего не стоит обмануть. Мне бы доставило удовольствие, если бы вы выказали какие-нибудь чувства по этому поводу. - Он повернулся и стал смотреть, как она надевает джинсы и вынимает из платяного шкафа спортивную майку.
      Когда Софи оделась, Кайл вынул из кармана ключ и отомкнул дверь ее спальни. Она вышла вслед за ним на плохо повинующихся ей ногах.
      - Кайл.
      - Что?
      - Я... я вас увижу снова? - прошептала она.
      - Мы с вами как нефть и огонь - опасное сочетание, - ответил он. Лучше нам оставаться порознь, иначе мы только принесем друг другу вред. Полагаю, мы несколько переусердствовали в обоюдном безумии...
      Она обхватила руками свою ноющую от боли грудь и подняла к нему побледневшее лицо.
      - Значит, все кончено?
      - Да, - равнодушно ответил Кайл. Он шагнул к двери и открыл ее. Если он и заметил, что она плачет, то никак не показал этого. - Желаю хорошо провести время в Пизе, - небрежно бросил он. - Это прекрасный город.
      -Кайл!
      Но он уже исчезал из ее жизни, как и обещал. Софи побежала к двери, но Кайл не обернулся. Он сел в свой "ягуар", включил зажигание и покатил по улице, ни разу не посмотрев в ее сторону.
      Софи все еще оцепенело стояла в дверях своей квартиры, когда увидела спешащую по улице со стороны метро Дженни. Она поднялась по ступенькам парадного входа и, сняв солнечные очки, водрузила их на голову.
      - Я только что видела, как Кайл уехал на своей машине, - подозрительно сказала она. - Что, черт побери, происходит, Софи? Что он здесь делал? Дженни внимательно посмотрела на кузину. - У тебя такой вид, будто тебя только что переехал автобус. Ну же, пошли в квартиру.
      Оказавшись в маленькой гостиной, Дженни окинула взглядом комнату и увидела бутылку вина, приоткрытую дверь в спальню Софи, ее смятую постель и лежащую на полу порванную рубашку. Она уставилась в потерянное лицо Софи и затем схватила ее за руку.
      - Софи! - изумленно воскликнула она. - Неужели... неужели вы занимались любовью за моей спиной?
      Софи молча покачала головой. Дженни выпустила ее руку. Ее щеки внезапно побледнели от гнева.
      - Ты лжешь! Я все время чувствовала, что между вами что-то происходит! - В ярости Дженни бросилась в кресло. - Я так и знала! выкрикнула она. - Я так, черт меня побери, и знала!
      - Дженни....;
      - Боже, какая я дура! Он все время только и говорил что о тебе. Софи, Софи, Софи. Бесконечные вопросы о тебе. Он просто помешался на тебе. Он даже ни разу не захотел меня поцеловать!
      - Мы все немного обезумели, - устало сказала Софи, невольно повторяя слова - Он просто хотел помучить тебя, да? - Голубые глаза Дженни сверкали негодованием. - Просто хотел вызвать твою ревность, чтобы ты согласилась лечь с ним в постель?
      - Ты не понимаешь, - устало сказала Софи.
      - Я прекрасно все понимаю. Я была глупенькой простушкой. - Она с ненавистью посмотрела на Софи. - Значит, ты наконец рассталась со своей драгоценной невинностью. Надеюсь, ты понимаешь, что это случилось благодаря мне. - Она криво усмехнулась. - Ты что, проглотила язык? По крайней мере расскажи мне, как это было. Я думаю, это было прекрасно.
      - Если я скажу тебе правду, ты мне не поверишь, - тихо сказала Софи. В ее глазах стояли слезы. Слезы неотвратимой и окончательной потери.
      - Ах, не будь глупышкой! - воскликнула Дженни. Она вскочила и обняла Софи. - Подумаешь, большое дело потерять невинность. Наплевать! Без нее даже лучше.
      Но Софи плакала так безутешно, что Дженни испугалась.
      - Пожалуйста, не надо, не плачь так, - умоляла она ее. - Я знаю, временами я была настоящей стервой, но я действительно люблю тебя, ты ведь это знаешь, правда? - Она крепко обняла Софи. - Я рада, что ты наконец для разнообразия выиграла у меня на этот раз. Я уж начинала бояться, что ты фригидна, что с тобой что-то не в порядке.
      Софи пыталась унять душившие ее рыдания.
      - Ты не понимаешь, - сказала она. - Но это... больше... не имеет... никакого... значения. Все кончено. Теперь уж... все... кончено.
      ГЛАВА 8
      Падающая Пизанская башня была одной из тех достопримечательностей, которые Софи приходилось видеть на бесчисленных фотографиях. Она была так же узнаваема, как лондонский Биг-Бен или парижская Эйфелева башня. И все же Софи не могла не поразиться изумительной, ошеломляющей красоте этого строения, с его стройными беломраморными колоннами, ряд за рядом стремительно взмывающими ввысь. Даже если бы башня не начала своего падения несколько сотен лет назад, тем самым став одним из немногих чудес света, все равно она оставалась бы одним из великих памятников архитектуры.
      В мягком вечернем свете башня казалась чем-то, сошедшим с полотна художника-сюрреалиста, ее поражающие воображение контуры отбрасывали на второй план другие, не менее прекрасные строения в пределах длинного, поросшего травой прямоугольника
      Задрав голову, Софи смотрела на нее затуманенными от восхищения глазами, в то время как помощница режиссера приводила в порядок складки на ее юбке. Для Софи башня, когда-то высокая и прекрасная, теперь же с абсурдной неумолимостью склоняющаяся к медленному концу, была символом тщетности человеческих надежд.
      Софи сидела на траве, читая Данте, в ожидании своего возлюбленного, по крайней мере так было написано в начале эпизода под номером 217, который за сегодняшний вечер должны были снимать в четвертый раз.
      В настоящий момент ее возлюбленный сидел в нескольких шагах от нее с бумажным, покрытым пятнами полотенцем на шее, подставив лицо под умелые руки гримерши по имени Анджела. Одновременно он пытался пить кока-колу и о чем-то оживленно болтал с Франко Лучани.
      Трудно сохранять романтические иллюзии в отношении актера, даже такого красивого, как Луиджи Канотта, когда ты постоянно видишь его в набитом ватой нагруднике, предохраняющем костюм от часто поправляемого грима.