Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Коплан - Коплан открывает огонь

ModernLib.Net / Шпионские детективы / Кенни Поль / Коплан открывает огонь - Чтение (стр. 7)
Автор: Кенни Поль
Жанр: Шпионские детективы
Серия: Коплан

 

 


Франсис сидел с Долли Филдз в ресторане. Слуга сказал ему, что в холле его ждет какой-то господин. Коплан извинился, пошел к отделу регистрации. Увидев мулата, он удивился и обрадовался.

— Я прибыл к вам с поручением, — с важным видом заявил Тимолеон после обмена рукопожатиями.

— Да, хорошо. Одну секунду... Сейчас освобожусь и буду к вашим услугам.

Франсис вернулся к столику, чтобы сообщить Долли, что он должен срочно уйти. Затем он присоединился к Тимолеону и вышел вместе с ним из здания гостиницы.

Они сели за столик под солнечным зонтиком у самого бассейна.

— Что новенького в Джорджтауне? — начал разговор Франсис.

Тимолеон с мрачным взглядом коснулся наиболее близкой его сердцу темы.

— Ларше... Теперь вы убедились, что это дело рук янки?

— Не совсем, Тимолеон... То, что в дело замешаны американцы, неоспоримо. Но и англичане тоже. Означает ли это обязательно причастность Вашингтона или Лондона? Подождем более надежных доказательств, прежде чем спускать собак.

Его скептицизм обидел мулата.

— Доказательства? Я вам их привез, — заявил он с ехидцей.

В его голосе послышался легкий вызов, когда он спросил:

— Как вы думаете, почему Дэвис убежал в Пуэрто-Рико?

— Чтобы встретиться с американцем по фамилии Филдз, — спокойно проронил Франсис.

Выпученные глаза Тимолеона округлились.

— Вы это уже знаете? — разочарованно протянул он. Поскольку Франсис подтвердил это, мулат задал новый вопрос: — А отправителя оружия вы уже установили?

— Нет.

Сдержанно торжествуя, Тимолеон наклонился вперед, чтобы поведать:

— Гвианская полиция развернула активную деятельность после исчезновения Трейси и его коллег. Она опечатала их дома, допрашивает людей, особенно из «Алуко», где они числились. Поэтому нам приходится быть очень осторожными. Но я подпоил директора склада фирмы и узнал от него интересные вещи...

— Отлично, — подбодрил Франсис, внимательно глядя на него. — Хорошая работа. И что вы узнали?

Мулат еще больше понизил голос:

— Ящики не поступают в горную компанию. Это означает, что или они поступают туда без ведома персонала, или то, что их собирают и наполняют оружием в помещениях фирмы.

Коплан согласился:

— Ив том, и в другом случае дирекция участвует в деле...

— Непременно, — подчеркнул Тимолеон. — Судно «Флорида» швартуется только у причала «Алуко». Оно забирает груз и должно получать плату. Кто платит по накладным?

Сделав паузу, он ответил сам:

— Оплата производится по распоряжению генерального директора. Его зовут Солендер. Ирвинг Д. Солендер, отставной офицер военного флота, пятьдесят два года.

Он откинулся на спинку, чтобы насладиться произведенным эффектом. По его мнению, это был солидный довод в пользу его версии.

Коплан мысленно согласился.

— Ну да, — буркнул он. — А этот почтенный джентльмен практически неприкасаем.

Расстроенный Тимолеон несколько раз кивнул головой.

— Вы знаете сложность положения мистера Джонса... Никаких конфликтов с американцами. А Солендер кусок солидный. Он снабжает бокситами значительную часть алюминиевых заводов США. Гвианское правительство желало бы национализировать его шахты, но не смеет к нему подступиться.

Коплану показалось, что он плывет. Зачем этот крупный бизнесмен ввязался в торговлю оружием? Что он выигрывал от поддержки зарождающегося терроризма на Мартинике?

— Это все? — спросил Франсис после паузы.

— Нет. Мистер Джонс позволил себе напомнить о вашем обязательстве. До сих пор вина возлагается на Советский Союз. Мы, коммунисты, всегда козлы отпущения и...

— Я знаю, — перебил его Франсис с ноткой раздражения. — Мы заключили договор, и я его соблюдаю. Но я не мог действовать, не зная точно, куда скрылся Дэвис, поскольку Филдз прошел у меня сквозь пальцы. Вы располагаете сведениями об их нынешнем месте пребывания?

— Да, — ответил Тимолеон. — Позавчера оба вылетели в Нью-Йорк, а оттуда в Европу.

— В какой город?

— В Брюссель, в Бельгию.

Через два часа, забронировав место в самолете, Коплан в последний раз позвонил Лакруа.

Чиновник, воспользовавшись случаем, выразил ему свое удовлетворение.

— У нас, в администрации, было жарко, — признался он. — Развязка истории получилась трагической, и я ее оплакиваю, но, в конце концов, это откроет глаза метрополии на риск, которому нас подвергает политика стагнации. Давно пора оздоровить экономику островов, дать работу и хлеб их жителям, иначе не сегодня-завтра тут будет взрыв...

— Обязательно откроет, — подтвердил Коплан. — Нищета плохая советчица... Она рождает бунт. Дело парламента его избежать. А теперь, прежде чем попрощаться, я хотел бы попросить у вас еще одно: прикажите арестовать Шене, монтера ЭДФ.

— Вот как? А по какому обвинению?

— Пособничество в похищении Ларше. Пусть его также допросят насчет арсенала на улице Антуана Сиже. Он должен быть тем анонимом, который сообщил о нем в газеты.

Пораженный Лакруа заметил:

— Но послушайте, это кажется мне противоречивым...

— На первый взгляд да. В действительности это наиболее эффективный способ подать сигнал тревоги не только в городе, но и по всем Антилам и Гвианам.

— А почему же вы не взяли его раньше?

— Потому что пока он был свободен, его шеф мог считать себя в безопасности. А этого шефа я едва не захватил: он бежал с Мартиники, получив предупреждение из другого источника. Речь идет о Джерри Филдзе, американце, якобы собиравшемся строить фаянсовый завод. В скобках попрошу не беспокоить его жену. Она ничего не знает.

— Господи боже! — воскликнул Лакруа. — Значит, он и есть поставщик оружия?

— Не совсем. Он сыграл роль посредника. Шене был его связным: он постоянно передвигался, оставаясь незамеченным, поскольку его хорошо знали.

Наступила пауза, затем Лакруа заключил:

— Ну что же, мы вычистим гнойник, FX-18... Еще раз спасибо и счастливого пути!

После разговора Коплан попрощался с Долли Филдз. Та объявила о намерении последовать за ним в Европу. Ему пришлось применить дипломатическое искусство, чтобы разубедить ее. Он счел, что расквитался с ней, а самой лучшей услугой, которую он мог ей оказать, был совет вернуться в Штаты и начать бракоразводный процесс.

Ему не без труда удалось ее уговорить, но она настояла, чтобы проводить его в аэропорт. Он, как добрый барин, разрешил ей это.

Коплан получил превосходное доказательство достоинств советской разведки и ее великолепной координации.

Когда он приземлился в аэропорту Брюсселя, к нему вежливо обратился незаметный человек:

— Я друг месье Джонса... Моя фамилия Верлинден.

— Добрый день, — сказал Коплан. — Я не слишком поздно?

Бельгиец покачал головой и успокоил его.

— Эти господа находятся в Остенде, — сообщил он. — Их не выпускают из виду.

Небо было серым и дул сырой порывистый ветер. Контраст с Антилами был потрясающим.

Коплан получил свой багаж. Верлинден, обратившись на фламандском к носильщику, велел отнести вещи не в автобус, а в его машину, припаркованную на стоянке.

Франсис и его чичероне сели в темно-синий «шевроле». Он быстро и бесшумно поехал к побережью.

— Филдз и Дэвис имели контакты с другими англосаксами? — поинтересовался Коплан, обегая взглядом свежевспаханные поля и чистенькие домики.

— Я вообще не понимаю, чем они занимаются, — признался Верлинден. — Остановились в гостинице «Уэст-Энд» и три раза ходили в дом, где никто не живет и куда никто не приходил к ним на встречу. Вы что-нибудь понимаете?

Коплан озабоченно признал:

— Нет, не понимаю, что это может значить. Если только дом не является почтовым ящиком и два наших ловкача не переписываются с людьми, которые приходят в другое время...

Верлинден, приняв хитрый вид, заметил:

— Не в этом дело. За домом следили день и ночь после их первого же прихода. Туда никто не заходил, даже ничего не клали в почтовый ящик. Почтальон к нему тоже не подходит.

— Действительно удивительно, — согласился Франсис. — А может быть, там радиопередатчик?

— Может быть. Во всяком случае высокий, американец Филдз, входит как к себе: у него ключ.

Коплан оптимистически заметил:

— Значит, они туда ходят постоянно. Очень хороший знак... Тем более что я намерен заняться ими без промедления.

Они гнали всю дорогу и ехали чуть больше часа.

«Шевроле» свернул с автострады на широкий проспект, застроенный красивыми виллами, затем проехал по мосту, мимо портовых сооружений и затормозил на паркинге, недалеко от рыбного порта.

— Я заказал вам номер в гостинице, где мы живем все четверо, — сказал Верлинден, указывая подбородком на возвышавшиеся впереди фасады из красного кирпича. — Если вы предпочитаете жить в другом месте...

— Не стоит, это усложнит связь между нами, — ответил Франсис, подняв глаза на гостиницу.

Это был типичный фламандский отель с вывеской, написанной золотыми буквами, и крытой террасой, выходившей на тротуар.

Короткий разговор с хозяйкой, кругленькой и приветливой женщиной, завершился предоставлением новоприбывшему комнаты на третьем этаже с окнами на улицу.

Пока Франсис устраивался, Верлинден зашел к своему коллеге, единственному, кто не был занят слежкой за Филдзом и Дэвисом.

Оба бельгийца вошли к Коплану, и Верлинден представил своего спутника — рыжего толстяка мирного вида в мешковато сидевшем поношенном костюме:

— Вандермелен... Он уроженец Остенде и плохо говорит по-французски.

— Das niks, ik spreek vloms[11], — произнес Коплан к крайнему удивлению собеседников.

Знание языка Брейгелей принесло Коплану почтительную симпатию, лед растаял, и трое мужчин устроили совет. По последним данным, американец и англичанин как будто собрались обосноваться в Остенде. Иногда они выходили поодиночке, но тогда гуляли как обычные туристы, ходили к морю или на эстакаду, видневшуюся из окна номера.

— А в этот дом они всегда ходят в одно время? — спросил Коплан.

— В первый раз, — ответил Верлинден, — они ходят туда утром, во второй — после полудня, в третий — в начале вечера.

— Где он находится?

Вандермелен показал на плане.

— Рядом с ипподромом, — объяснил он. — Полчаса ходьбы отсюда. Гостиница «Уэст-Энд» расположена недалеко от этого дома...

Его толстый палец прижался к бумаге возле красной точки казино. Коплан почесал подбородок, пристально глядя на карту.

— Ладно, — заключил он. — Эти типы нарушили уголовный кодекс. В случае осложнений я всегда смогу обратиться за помощью к бельгийским властям. Но вы, я полагаю, хотели бы сохранить инкогнито.

Его тон заставил собеседников улыбнуться.

— Еще бы, — откликнулся Вандермелен, перешедший в такой ситуации на французский. — Мы не очень любим встречаться с полицией и жандармами.

На мгновение Коплану захотелось связаться со Стариком, попросить подкрепления. Но потом он подумал, что ситуация может измениться очень быстро, и тогда помощь все равно опоздает.

— Вот что я вам предлагаю, — сказал он. — Если в ближайшие сорок восемь часов Филдз и Дэвис вернутся в этот дом, один из вас немедленно сообщит мне и я возьму их один. Бели же они попытаются покинуть город, мы должны будем захватить их любой ценой, даже устроив заварушку. А когда они будут скручены, вы смотаетесь и я сам объяснюсь с полицией, когда она приедет.

Бельгийцы обдумывали проблему с благоразумной медлительностью.

— Вам обязательно вывозить эту дрянь во Францию? — спросил Верлинден, подняв бровь.

Губы Коплана сложились в кривую улыбку, что сделало его ответ зловещим:

— Необязательно. Бельгийцы переглянулись.

— Мы согласны, — сказал Верлинден. Товарищ поддержал его кивком готовы.

Глава 14

Стоя перед окном, Коплан наблюдал за странным ночным пейзажем, расстилавшимся перед ним.

Фонари освещали желтым светом мол, который, уходя влево от рыбного причала, приводил к длинному плоскому зданию с надписью: «Норт Си яхт клааб».

На заднем плане возвышалась башня маяка. Через равные интервалы три луча маяка пробегали по пришвартованным кораблям и выступающей далеко в море косе. Она разделяла входные фарватеры доков. В трех местах реки на верхушках тонких мачт мигали огоньки: они сообщали о близком отплытии или приближении одного из паромов Остенде — Дувр.

Этот фламандский город, укутанный зимними туманами, представлял собой для Дэвиса и Филдза нечто большее, чем простое прибежище. Не скрывался ли в нем если не центр организации, то хотя бы специальное средство связи, позволяющее входить в контакт с этим центром, не выдавая его:

Коплан сдерживал нетерпение. Он не должен был показываться на улице. Случайная встреча с одним из тех двоих, кого он должен был захватить, могла провалить все дело. Он вздрогнул, когда прозвучали три повелительных удара в дверь.

— Войдите! — крикнул он.

Это был Вандермелен — потный и задохнувшийся от быстрого подъема на третий этаж.

— Готово, — сообщил он шепотом прямо с порога. — Вас ждут...

Коплан мгновенно набросил габардиновое пальто, сбежал по лестнице вслед за фламандцем и вместе с ним сел в «шевроле».

— Я уехал прежде, чем они вошли в дом, — объяснил Вандермелен. — Но они шли туда, это точно. Мы будем на месте через пять минут.

Улицы были практически пусты, и он жал на акселератор. На бульваре, огибающем ипподром, спидометр показывал «сто». Затем машина замедлила бег. Она проехала мимо жилого квартала, застроенного четырнадцатиэтажными домами, потом свернула на довольно узкую улицу и остановилась.

— Это там, — сказал бельгиец. — Рядом с площадью. Они вышли из машины. Дул сильный порывистый ветер.

Вандермелену пришлось повысить голос:

— Смотрите... вилла из красного кирпича. В ней свет. Коплан кивнул. Домик был скромным, двухэтажным.

От двух соседних домов его отделяло пустое пространство метра в четыре.

— Один из ваших товарищей где-то поблизости? — спросил Коплан.

— Да, это Верлинден.

— Идите к нему. Будьте наготове, но без моего сигнала не действуйте. Если услышите выстрелы, сообщите в полицию и сматывайтесь.

Вандермелен хотел уйти. Коплан поймал его за рукав.

— Сколько времени они обычно в нем проводят?

— Не больше получаса. Даже поменьше.

— О'кей.

Бельгиец перешел на другую сторону и свернул за угол.

Коплан не торопясь прошел мимо дома, внимательно глядя на него. Дом стоял в центре посыпанной песком площадки, фасад находился в четырех-пяти метрах от дороги.

Входную дверь укрывал полукруглый козырек, тоже кирпичный.

Рассмотреть, что происходит внутри, было совершенно невозможно, несмотря на горевший на первом этаже свет. Коплан прошел до конца улицы, осмотрелся. Кругом не было ни души. Он вернулся назад, в несколько прыжков достиг козырька, встал у боковой стены и стал ждать, оглядываясь по сторонам.

Море шумело под ударами ветра. В окнах некоторых домов горел свет. За ними угадывались уютные комнаты, где живут мирные, сытые люди.

Вдруг Франсис услышал скрип двери, затем невнятный разговор. Кто-то вышел. Ключ был у Филдза, значит, первым выходит Дэвис, чтобы тот смог закрыть дверь.

Коплан выскочил из-за угла и обрушил рукоятку пистолета на голову Дэвиса, не дав ему времени открыть рот.

Филдз, стоявший спиной и возившийся с замком, услышал удар. Он успел обернуться, пока его сообщник падал. Коплан изо всех сил ударил его в лоб. Американец покачнулся. Левой рукой он попытался нанести удар в мощный силуэт Коплана, но тот уклонился и еще раз ударил техасца пистолетом в лицо. Филдз отлетел и стукнулся об дверь. У него подогнулись колени. Коплан, ожесточившись, ударил его левой в желудок.

Он открыл замок, толкнул дверь и вошел в темный дом. Схватив обеими руками за воротник пальто Филдза, он втянул тяжеленного американца внутрь. Две секунды спустя он проделал то же самое с Дэвисом. Коплан нащупал выключатель и трижды повернул его, сомневаясь, однако, что этот сигнал будет правильно понят бельгийцами, ждущими поблизости.

Затем он включил свет в холле, куда притащил обе свои жертвы. В темноте он бросил Дэвиса на американца. Их тела образовали отвратительную кучу, но это зрелище наполнило Франсиса горьким удовлетворением. Он огляделся и осмотрел другие комнаты.

Они были меблированы. Стулья в гостиной были покрыты чехлами, на столе и серванте в столовой лежал слой пыли.

Верлинден и Вандермелен осторожно постучали, прежде чем войти. Коплан открыл им. Их взгляд сразу упал на бесчувственных людей.

Толстый фламандец восхищенно проговорил:

— Здорово вы с ними управились... Как все прошло — тихо и мирно!

— Для них — нет, — пошутил Коплан. — Давайте их свяжем, пока они не очнулись, потом поговорим. Не понимаю, что они делали в этом домишке: он выглядит необитаемым, и они, кажется, ни к чему не притрагивались.

— Осмотрите дом, — предложил Верлинден. — А мы засунем этих мужиков в другую комнату. Так будет лучше.

Коплан одобрил этот совет и принялся за тщательный обыск помещений.

Он решил, что дом сдавался со всей мебелью отпускникам: в нем было все необходимое, но ни одного личного предмета. Ни фотографии, ни одежды, никакого предмета туалета в ванной комнате.

И ничего, что хотя бы отдаленно напоминало радиопередатчик. Шкафы и комоды в комнатах наверху были абсолютно пусты.

Франсис спустился.

— Нет ни черта... Я посмотрю в подвале, — сообщил он бельгийцам.

Он спустился по узким ступенькам в маленькую котельную, работающую на мазуте; за ней он увидел подвал для продуктов — абсолютно пустой; через проход в стене он вошел в более просторное подвальное помещение, шедшее по всей длине дома.

Глаза у него полезли на лоб.

Это было настолько неожиданно, что он замер на месте, уперев руки в бока, разглядывая протянувшуюся из одного конца помещения в другой электрическую железную дорогу.

Вокзалы, туннели, семафоры, мосты через реки, пути, на которых стояли вагоны, товарные поезда — все это воспроизводило подлинную железнодорожную сеть.

Многие взрослые люди находят удовольствие в сооружении таких систем, которое одновременно удовлетворяет их страсть к коллекционированию, желание мастерить и увлечение механикой.

Однако в данном случае то, что это великолепное сооружение было брошено владельцем дома или жильцом, оставалось необъяснимым.

Неужели Дэвис и Филдз приходили в дом только поиграть с железной дорогой? Это смехотворно.

Однако он чувствовал, что приближается к разгадке.

Игрушка, представшая его взору, была единственной необычной находкой на вилле. Она должна иметь смысл.

Он, задумавшись, внимательно окинул взглядом все изгибы путей, задерживаясь на всех особенностях, спрашивая себя, не могут ли места расположения и количество вагонов, стоящих в разных уголках, представлять собой код...

И вдруг, следуя взглядом по одному из боковых путей, он остановился на странной детали, на которую уже смотрел раз десять, не придавая значения, настолько благодушно воспринял всю игрушку.

Вход в туннель, нарисованный на белом картоне, обозначал конец путей в том месте, где они упирались в стену. Вот только поставлен картон был на рельсы.

Осторожно шагая, чтобы не повредить миниатюрную конструкцию, Коплан дошел до этого места и аккуратно снял картинку.

Он тут же поставил ее на место, выскочил из лабиринта путей и бегом поднялся по лестнице. Пулей пролетев мимо Вандермелена и Верлиндена, он бросил на ходу:

— Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь!

Он выбежал из виллы, подскочил к соседнему дому и нажал на кнопку звонка.

Человек с седеющими висками и тонким лицом, одетый в домашнюю куртку, приоткрыл дверь. Коплан с суровым видом толкнул его в живот стволом пистолета и грубо втолкнул внутрь.

— Руки вверх, — приказал он, закрыв дверь ударом ноги.

Бледнея, хозяин продолжал отступать.

Не проверяя, один ли он в доме, Коплан скомандовал:

— В подвал... И не рыпайтесь, иначе я без колебаний всажу всю обойму вам в потроха.

Он тряхнул его, заставив повернуться, и толкнул вперед, ударив по лопаткам. Его противник, интеллектуал или артист, был высоким и худым. Он не имел физических сил для сопротивления.

Перепуганный, на трясущихся ногах, он направился к подвалу, неспособный ни протестовать, ни хотя бы крикнуть. Коплан помешал ему прийти в себя: он отвешивал ему пинки, заставляя идти быстрее, и едва не столкнул с лестницы.

Они прошли котельную, как и в соседнем доме, но здесь помещения располагались в обратном порядке. Как и предполагалось, в одном из них находилась прекрасная железная дорога.

— Ясно, — сказал Коплан. — Поворот. Пойдем, выпьем с вашими приятелями. Они рядом.

Верлинден, Вандермелен и их коллеги навсегда растворились в тумане два часа спустя. Их задача была выполнена, любопытство удовлетворено.

Коплану даже не пришлось прибегнуть к их услугам, чтобы заставить говорить владельца соседней виллы. Тот едва не упал в обморок, увидев Дэвиса и Филдза с залитыми кровью лицами.

На все вопросы, заданные Фрэнсисом, он отвечал так, будто его поступки, действия его сообщников и цели их организации были оправданы высшей моралью, служащей правильно понятым интересам человечества.

Его теория, отражавшая мышление основателей группы, отстаивала принцип, согласно которому прекращение холодной войны, действительно мирное сосуществование Востока и Запада, прекращение локальных конфликтов путем предоставления помощи слаборазвитым странам, короче, установление всеобщего мира, должно было вызвать экономическую катастрофу и появление ста миллионов безработных в развитых странах.

Из этого постулата совершенно логично вытекала необходимость поддерживать раздоры, разжигать очаги конфликтов, создавать разногласия.

— Мирная конверсия всей промышленности, работающей на войну, стала бы смертью для нашей системы, — самодовольно уверял он. — Этого могут желать только сумасшедшие. Даже главы наших государств впадают в эту ошибку. Хвала небу, самый могущественный из них подох[12]... Благословенная рука положила конец его преступной карьере.

Застыв от изумления, бельгийцы и Коплан слушали его, не перебивая.

— Следует также сохранять межрасовые границы, — объяснял тип, как будто надеялся обратить собеседников в свою веру. — Братство людей — опасный миф. Доказательство — когда между враждующими народами происходит сближение, на всех биржах падают акции! Что же будет, когда, став жертвами всеобщего мира, оружейным и связанным с ними предприятиям придется закрыть ворота? На это в ООН плюют! Кроме того, сто сорок миллиардов долларов, ежегодно расходуемых в мире на подготовку войны, высвободятся: они вызовут ужаснейшую инфляцию, банкротство наших финансовых систем[13]...

Тут Коплан возмутился:

— Прекратите ваши глупости! Существует альтернатива: сосуществовать или не сосуществовать. Путь мира к лучшей жизни нельзя остановить, и вашей банде сумасшедших не удастся помешать людям договориться, чтобы побороть голод, болезни, освоить новые земли для сельского хозяйства и отправиться в космос... А теперь хватит об этом. Я хочу знать факты, имена, точные сведения о вашей гнусной банде.

Тот все выложил.

Он был англичанин, звали его Джеймс Сандерберг, возраст — пятьдесят три года. Он, как и Дэвис, принадлежал к крайне правой антикоммунистической группировке.

Он был идеологом, мозгом организации. Он придумывал операции, ориентируясь по международной политике и всегда имея конкретную цель: срыв переговоров, провоцирование кровавых конфликтов.

Вообще Сандерберг подливал масла в огонь всюду, где представлялась возможность. Бог знает, сколько эпизодов холодной войны было на его счету!

Значительные средства, которыми он располагал, поступали по большей части от финансовых групп юга США, сегрегационистов, решительных противников ООН и мирных инициатив собственного правительства.

Но это мощное тайное общество имело приверженцев и в Великобритании и даже во Франции среди руководителей крупнейших предприятий. Одним из них был Ирвинг Солендер. Еще один — на «Каблометалле».

Тактика Сандерберга, сбивавшая Коплана в ходе расследования, состояла в том, чтобы наводить следственные органы заинтересованной страны на лжевиновных, каждый раз давая доказательства причастности какой-нибудь социалистической страны.

Так, в Меце убийство Легреля имело своей целью вывести полицию на дом, где положенные на виду пропагандистские материалы должны были доказать виновность про-китайских коммунистов.

Выход из строя машины создал инцидент между Францией и СССР, а кроме того, он должен был сорвать франко-китайские торговые переговоры.

В Фор-де-Франсе Филдз умышленно навел Коплана на Сосюра и Пуарье, потому что обнаружение склада оружия было подлинной целью Сандерберга. Убивая Сосюра, Филдз был убежден, что инспектор не сможет выйти на него. Похищение Ларше, осуществленное непосредственно перед этим, должно было разжечь страсти. Полицейские репрессии после обыска на улице Антуана Сиже также послужили бы планам Сандерберга, ужесточив поведение сепаратистов. Для среднего американца это стало бы новым доказательством того, что Советы не отказываются от усиления своих позиций на Антилах, несмотря на уже имеющийся плацдарм на Кубе.

Государственная безопасность (бельгийская контрразведка) задержала троих для «проверки личности».

Избавившись от своего громоздкого груза, Коплан спустился в подвал и стал играть с железной дорогой.

Настоящий туннель, построенный из стальных труб диаметром в семь сантиметров, позволял поездам переезжать из дома в дом... и перевозить записки.

Этот способ, совершенно не поддающийся обнаружению, служил для связи Сандерберга с исполнителями. Физический контакт или какая-то другая связь — письма, телефон или радио — становились ненужными. Можно было десять лет наблюдать за Филдзом и не узнать, что он связан с Сандербергом!

На вилле Сандерберга загоралась сигнальная лампочка, когда локомотив вез вагон с запиской из дома в дом.

Коплан улыбнулся, подумав об упреках мистера Джонса. Газеты не обойдут вниманием эту романтическую историю разоблачения «фашистской» организации. Франсис уже видел их заголовки: «Поджигатели войны в тюрьме!», «Тайна двух одиноких вилл!», «Злые силы не сдаются!».

Подумать только, шесть месяцев назад он, Франсис Коплан, разоблачил заговор, преследовавший диаметрально противоположные цели, направленные на предотвращение атомной войны!

Самое тревожное и характерное для наших дней то, что два крайне враждебных друг другу лагеря применяют одни и те же методы: террор и убийство.

Париж, декабрь 1963 года

Примечания

1

Бригада надзора за территорией — местное подразделение Дирекции надзора за территорией — специального отдела МВД (контрразведка) (примеч. перев.).

2

Набережная в Париже, где находится Министерство иностранных дел Франции (примеч. ред.).

3

Белые уроженцы Антильских островов, чья кровь не смешивалась с кровью цветных поколений.

4

Колдуны, лекари; «Беглые кули» — антильцы азиатского происхождения.

5

Господин Филдз? Простате. Могли бы мы поговорить? (англ.)

6

Выпейте стаканчик Кто вы? (англ.)

7

«Электрисите де Франс» (примеч. перев.).

8

Злаковое растение, называемое также «ароматным пыреем» из-за сильного запаха. Его высушенные корни защищают одежду и меха от насекомых.

9

Птицеед — волосатый паук величиной с кулак, чей укус вызывает ужасные боли, а затем смерть.

10

Очень крепкий ром, получающийся после первой стадии перегонки.

11

Ничего, я говорю по-фламандски (флам.).

12

Намек на убийство президента США Дж. Ф. Кеннеди (примеч. перев )

13

Эта баснословная цифра, полученная от сложения национальных оборонных бюджетов, была приведена Джошуа де Кастро, президентом Всемирной ассоциации по борьбе с голодом, в его интервью журналу «Планет».


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7