Бесконечная любовь

– А мне казалось, что этот брак заключен по любви.

– Так оно и было… поначалу. Но множество браков по расчету в итоге оказываются намного приятнее, чем этот «любовный союз» после пары лет совместной жизни. – Вивьен не считала нужным объяснять причину разлада; граф наверняка и сам знал о бесконечных любовницах младшего из ее братьев.

– Надеюсь, родственники уехали и избавили вас от своего присутствия?

– Слава Богу. Но потом папа решил пригласить на пару недель компанию друзей, чтобы поиграть в карты и повеселиться. А поскольку такие сборища не обходятся без обильных возлияний и прочих излишеств, я решила, что в Лондоне будет уютнее. Тем более что очень хотелось начать сезон вместе с Лили и Камелией.

Стьюксбери сурово сдвинул брови:

– Черт возьми! Как посмел ваш отец приглашать пьющих друзей, когда вы были дома! Оргия в присутствии молодой леди! О чем он только думал?

Вивьен побледнела от возмущения. Да, герцога действительно трудно было назвать лучшим из отцов, и она прекрасно отдавала себе в этом отчет. Но она его любила и не могла допустить резких критических выпадов.

– Но ведь в конце концов дом принадлежит ему.

Оливер поморщился.

– Это обстоятельство ничего не меняет. Марчестер всегда так себя вел. Растил детей и в то же время поселил в доме свою последнюю пассию… – Он замолчал, понимая, что тема не слишком подходит для обсуждения. – Короче говоря, далеко не всегда заботился об обществе, благоприятном для взрослеющей девочки.

Последнее замечание рассердило еще больше. Естественно, Оливер и не думал осуждать герцога за то, что тот почти все свое время проводил в Лондоне, оставив рано осиротевшую дочь на попечение нянь и гувернанток. Куда больше его раздражал недостойный джентльмена образ жизни и бесконечные шумные компании, не исключающие даже присутствия женщин легкого поведения.

– Кого Марчестер привозит в поместье, вас не касается! – резко оборвала Вивьен. – Равно как и его отношение к воспитанию собственных детей.

Она решительно остановилась и вырвалась из объятий. От неожиданности Стьюксбери растерянно замер, и танцующим парам пришлось старательно обходить непредвиденное препятствие.

– Вивьен! Черт возьми, что вы придумали? – зашипел он, настороженно оглядываясь. – Нельзя останавливаться, пока звучит музыка.

– Нельзя? Но я ведь только что это сделала. – Леди Карлайл повернулась и, лавируя среди удивленных гостей, целеустремленно направилась к выходу.

Глава вторая

Оливер настиг Вивьен почти у самой двери. Решительно взял под руку и повел к алькову, где стоял один-единственный стул.

– Отпустите! – возмутилась беглянка. – Что вы делаете?

– Надеюсь, что спасаю нас обоих от сплетен. – Он бережно усадил партнершу, а сам с озабоченным выражением склонился, словно хотел спрятать от любопытных взглядов. – Постарайтесь сделать вид, что почувствовали себя дурно.

– Но я вовсе не чувствую себя дурно. Я в бешенстве.

– Постарайтесь успокоиться, – бесстрастно настаивал граф. – Откиньтесь на спинку стула и изобразите изнеможение от слишком бурного вальса – конечно, если не желаете, чтобы половина гостей с интересом наблюдала за развитием сюжета.

Очень хотелось вырвать руку и высказать все, что накипело на душе, но Вивьен понимала законы бомонда и знала, что граф говорит чистую правду. Бросив кавалера до окончания танца, она грубо нарушила правила приличия.

Поэтому Вивьен ограничилась суровым взглядом и изобразила крайнее утомление, а для убедительности даже подняла руку ко лбу.

– Не переигрывайте, – предупредил Оливер, – а не то мне придется пустить в дело нюхательную соль.

– Не говорите ерунды. – Вивьен вздохнула. – Ума не приложу, как вам удается всегда произносить именно то, от чего я сразу начинаю злиться.

– О, уверяю вас, это совсем не трудно. – Стьюксбери повернулся и посмотрел в зал. – К нам идет Шарлотта, причем с подобающе встревоженным видом.

– Дорогая Вивьен! – громко воскликнула подруга, приближаясь. – Тебе нехорошо? – Она склонилась, заботливо взяла леди Карлайл за руку и, бросив в сторону кузена насмешливый взгляд, вполголоса уточнила: – Снова воюете?

– Мы не воевали, – сердито возразил Оливер. – Я просто…

– Читал нотации, – подсказала Вивьен. – И я ушла, чтобы избежать ссоры.

– Да уж. Своими глазами видела, как вы оба изо всех сил старались не ссориться. – Шарлотта улыбнулась. – К счастью, почти все пристально следили за лордом Дунстаном и миссис Карстэрс, которые танцевали вызывающе близко друг к другу. Надеюсь, что никто, кроме меня, не заметил, как Вивьен вырвалась и убежала.

– Не преувеличивай, – поморщилась леди Карлайл.

– Ничуть не преувеличиваю. Даже тетушка Юфрония сказала, что ты важничаешь и набиваешь себе цену.

– О Господи! – Стьюксбери побледнел.

– Только не это! Неужели она здесь? – Вивьен мгновенно выпрямилась и с опаской посмотрела по сторонам.

– Да. Но могу успокоить: леди Уилбурн благоразумно пригласила полковника Армбристера с женой, так что грозная тетушка уже надежно запечатана в игровой комнате за партией в вист. – Леди Ладли повернулась к кузену: – Думаю, теперь ты смело можешь оставить Вивьен на мое попечение.

– Да. Приличия должным образом соблюдены. – Леди Карлайл раскрыла веер и, не глядя на графа, начала обмахиваться.

Стьюксбери смерил упрямицу непроницаемым взглядом, после чего вежливо поклонился обеим дамам.

– Очень хорошо. Позволю себе удалиться. Леди Карлайл. Кузина Шарлотта.

Вивьен посмотрела вслед.

– Все твои родственники, Шарлотта, просто очаровательны. Но этот…

Леди Ладли едва заметно улыбнулась:

– Вы с ним похожи на масло с водой.

– Скорее, на огонь и пожарного. Понятия не имею, как нам удастся продержаться на протяжении нескольких месяцев зимнего сезона.

– Мм… – Шарлотта внимательно посмотрела на подругу. – Да, пожалуй, это будет… интересно.

К собственному удивлению, все оставшееся время Вивьен проскучала, хотя и танцевала без конца. Причем никто из кавалеров не произнес ни единого критического слова относительно ее платья, ее семьи или чего-нибудь еще. Напротив, почти все расточали комплименты.

Стьюксбери время от времени мелькал в разных концах зала, однако поговорить больше не довелось. Большей частью Вивьен видела его погруженным в беседу с очередным джентльменом, хотя однажды заметила, как он танцует с Шарлоттой, а спустя некоторое время – с леди Джерси. Прекрасный выбор! Даже влияние Вивьен не могло гарантировать Камелии и Лили билет в зал «Олмак», в то время как леди Джерси входила в число главных патронесс. Поскольку дама имела репутацию ярой поборницы чистоты нравов, было бы очень полезно довести до ее разумения, что сестры Баском состоят в непосредственном родстве с весьма достойным и глубокоуважаемым графом.

Вивьен решила, что при первой же встрече непременно подчеркнет это обстоятельство. Хотя кто знает? Учитывая напряженные отношения со Стьюксбери, логично предположить, что тот поймет похвалу неправильно. Воспоминание о ссоре во время танца вызвало улыбку.

– Надеюсь, эта улыбка предназначена мне, – проворковал рядом мужской голос.

– Видите ли, сэр, этого я никак не могу вам сказать. А что, если я думала о чем-то другом?

Лорд Беллард приложил руку к сердцу – он тоже давно привык к бессмысленным светским пикировкам.

– Вы невероятно жестоки, миледи. Умоляю, подарите хотя бы каплю благосклонности.

– Можно подумать, мое расположение действительно имеет для вас какое-то значение, – не осталась в долгу Вивьен. – Нетрудно заметить, что глаза ваши весь вечер неотрывно устремлены на мисс Чарлфорд. – Она и вправду заметила, что не так давно Альфред беседовал с Салли, и решила направить его внимание в безопасном направлении.

– Ложь, ложь! – воскликнул лорд Беллард, однако трудно было не заметить, как напряженно он обдумывает замечание, пытаясь понять степень собственного интереса к молодой особе.

Вивьен беззаботно рассмеялась, произнесла еще несколько ни к чему не обязывающих фраз, легко закончила разговор и направилась сквозь толпу гостей, время от времени даря улыбки и дружески кивая близким знакомым. Почему-то внезапно навалилось утомление; должно быть, она и сама не осознавала, до какой степени устала в дороге. Наверное, лучшее, что можно сейчас предпринять, – это отправиться домой и лечь спать. Когда сезон наберет силу, потребуется масса энергии.

Леди Карлайл попрощалась с хозяйкой бала, нежно обнялась с Шарлоттой и спустилась в холл. А когда повернулась, чтобы позволить лакею набросить на плечи пелерину, увидела приближающегося графа Стьюксбери. В нескольких шагах от цели Оливер забавно помедлил, как будто внезапно усомнился, стоит ли продолжать путь.

– Не бойтесь. Вовсе незачем от меня прятаться. Я не кусаюсь, уверяю вас, – улыбнулась Вивьен.

Стьюксбери смущенно развел руками:

– Чтобы предстать перед разгневанной леди, требуется храбрость закаленного в боях воина.

– Мой гнев уже давно испарился. Разве не знаете, что все услышанное сразу вылетело из головы?

Граф усмехнулся:

– Последнее слово всегда за вами. Не правда ли, миледи?

– По-моему, так намного интереснее, – согласилась Вивьен. – Послушайте, Стьюксбери, пора положить конец этой войне. Как всегда, не могу вспомнить, из-за чего мы поссорились.

– Согласен. – Граф коротко кивнул лакею и дождался, пока тот принес плащ и шляпу. – А в знак примирения надеюсь на привилегию проводить вас до экипажа.

– Очень любезно с вашей стороны. – Леди Карлайл знала, что возница будет ждать неподалеку и не пропустит ее появления. Но мужчинам почему-то приятно думать, что леди не в состоянии сделать несколько шагов без охраны. К тому же небольшая совместная прогулка поможет загладить неприятный осадок после неудачного вальса.

А потому, как только граф накинул плащ – весьма изощренное одеяние с двойной пелериной на плечах, – она миролюбиво взяла спутника под руку и позволила вывести себя на улицу. На крыльце оба остановились в ожидании кареты. Но не успел возница подъехать, как ночную тишину пронзил оглушительный крик.

Вивьен испуганно вздрогнула, и даже граф не смог удержаться от тихого, но энергичного ругательства.

– Заваруха! – воскликнул стоявший возле крыльца лакей, от возбуждения забыв, что с господами принято изъясняться в ином стиле.

Все трое, как и собравшиеся возле особняка кучера, обернулись в ту сторону, откуда донесся вопль. Неподалеку, на тротуаре, женщина схватилась за горло, а в плотной тени растаяла фигура преступника. Вдогонку, мимо жертвы, пробежал еще кто-то; должно быть, случайный свидетель. Женщина упала на колени и снова заголосила.

Стьюксбери молнией слетел с крыльца и бросился к пострадавшей. Вивьен не отставала, а следом за ней бежал лакей Уилбурнов. Граф участливо склонился:

– Мадам, с вами все в порядке?

– Нет! Нет! – в отчаянии воскликнула та и горестно заломила руки. – Он украл мои бриллианты!

Вивьен и Оливер обернулись, но не увидели ничего, кроме тускло освещенной пустынной улицы.

– Увы, кажется, вору удалось скрыться.

Известие вызвало бурные рыдания.

– Не может быть! Что же мне теперь делать? Что я скажу Чарлзу? Это же драгоценности его бабушки! – Несчастная закрыла лицо ладонями и горестно всхлипнула.

Оливер встревоженно посмотрел на Вивьен.

– Леди Холланд. – Она уже узнала жертву, участливо склонилась и протянула руку. – Встаньте, пожалуйста, а не то испортите свою прелестную накидку.

Брови Оливера изумленно поползли вверх, поскольку оказалось, что простые слова проникли сквозь бурю чувств и достигли затуманенного сознания. Леди Холланд вздохнула, кивнула, а потом, опираясь на подставленную руку, начала медленно подниматься с колен. Оливер тут же поспешил на помощь.

В эту минуту вернулся запыхавшийся преследователь.

– Простите, мэм… – с трудом пробормотал он. – Старался изо всех сил, но догнать так и не смог. Быстро бегает, подлец.

– Вы кучер леди Холланд? – спросил граф, и человек кивнул:

– Да, сэр. Бежал за ним, но напрасно.

– Уверен: вы сделали все, что могли.

– Вряд ли его светлость в это поверит, – мрачно отозвался слуга.

– А вы видели, что произошло? – продолжал расспрашивать Оливер. – Может быть, успели рассмотреть похитителя?

Возница покачал головой.

– Что ж, возвращайтесь на свое место. Мы поможем леди Холланд сесть в экипаж и проводим домой.

Слуга немедленно подчинился авторитетному тону и направился к карете, а граф посмотрел на Вивьен:

– Почему бы вам не позаботиться о леди Холланд и не устроить ее поудобнее? А я тем временем прикажу вашему кучеру ехать следом, а потом отвезти вас домой.

– Да, конечно. – Вивьен повернулась к пострадавшей. – Пойдемте, в экипаже так хорошо: тепло, уютно. А на улице слишком сыро и промозгло, даже в пелерине.

Леди Холланд снова всхлипнула, но позволила графу усадить себя в карету. Только после этого Оливер решился уйти. Вивьен устроилась рядом с несчастной жертвой и старательно укрыла ее пледом. Забота не прошла даром: леди Холланд слабо улыбнулась и вытерла слезы. Приятная, симпатичная дама средних лет в эту минуту выглядела далеко не лучшим образом: бледная, с распухшими от слез глазами и грубой царапиной на шее – в том самом месте, где еще недавно сияло дорогое бриллиантовое колье.

– Чарлз придет в ярость.

– Но гнев будет направлен не на вас, а на вора, который украл ожерелье, – успокоила Вивьен. – Лорд Холланд будет рад, что вы не пострадали.

Относительно реакции супруга леди Холланд проявила не меньшее сомнение, чем возница несколько минут назад.

– Чарлз так не хотел, чтобы я надевала сегодня эти бриллианты, – вздохнула она. – Предупреждал, что это очень опасно, что в городе разгул преступности. Но я настояла. Какой толк от драгоценностей, если нельзя их носить?

– Я тоже так считаю.

– Но Чарлз рассуждает по-мужски. И к тому же ужасно практично. А сам каждый вечер просаживает кучу денег за карточным столом. Вот я и сказала, что он куда больше проиграл в покер. А еще заявила, что все равно поступлю по-своему, несмотря на запрет. Теперь он все мне припомнит… – Леди Холланд снова заплакала, а к тому времени, как Стьюксбери вернулся в экипаж, уже бурно рыдала.

Оливер вопросительно поднял брови, и Вивьен лишь усилием воли сдержала улыбку. Плотно сжала губы и похлопала страдалицу по руке.

– Наверняка лорд Холланд обратится за помощью к сыщикам полицейского суда и попробует вернуть украденное колье. Судя по всему, украшение очень ценное и дорогое. Описание вора пригодилось бы в расследовании. Может быть, припомните какую-нибудь особенность? Например, шрам на лице. Или хотя бы цвет волос.

– Нет… не знаю. Все случилось так быстро…

– А вы закройте глаза и постарайтесь успокоиться, – посоветовала Вивьен. – Ну вот, а теперь вспомните тот момент, когда незнакомец появился перед вами. Такой же высокий, как лорд Стьюксбери?

– Нет. – Леди Холланд покачала головой и, весьма довольная собой, открыла глаза. – Нет-нет, совсем не такой высокий. Немного выше меня, то есть среднего роста. И я наконец вспомнила его волосы. Точнее, не сами волосы, потому что я их не видела. На голове у него была кепка, низко надвинутая на лоб, и лицо оставалось в тени.

Еще несколько минут расспросов позволили получить максимально подробное описание внешности преступника: человек среднего роста, с обычным, ничем не примечательным лицом, в грубой рабочей одежде. Цвет волос и глаз неизвестен. Если по такому описанию сыщикам или кому-то еще удастся поймать вора, то удачу можно будет приравнять к чуду.

Но по крайней мере теперь леди Холланд выглядела значительно спокойнее, а когда приехала домой, позволила горничной проводить себя наверх и согласилась отдохнуть. Лорда дома не оказалось, и Оливеру ничего не оставалось, как изложить суть событий дворецкому.

– Надеюсь, скоро она окончательно придет в себя, – заметила Вивьен, выходя из дома вместе с графом и направляясь к экипажу. – Честно говоря, бедняжка расстроилась не столько из-за самой кражи, сколько боясь гнева супруга.

– Я с Холландом не знаком. Слышал только, что он страстный игрок.

– Леди Холланд сказала то же самое. – Вивьен посмотрела по сторонам. – А где же ваш экипаж?

– Отправил домой. Зачем таскать за собой сразу две кареты? Провожу вас и пойду пешком.

– Не говорите ерунды! Вовсе незачем разгуливать в темноте. Прикажу Джексону изменить маршрут и сначала подъехать к Стьюксбери-Хаусу.

– Нет, сначала к вам, – твердо возразил Оливер. – Хотя я и не думаю, что кому-то удастся на ходу запрыгнуть в карету и сорвать с вас браслет. – Вивьен оперлась на предложенную руку, чтобы подняться в экипаж, и в тусклом свете уличного фонаря на запястье сверкнул украшенный рубинами и бриллиантами золотой браслет. – Не стал бы на вашем месте испытывать судьбу, дорогая. Разбойник, судя по всему, ничего не боится.

– Действовал уверенно и нагло, правда? Леди Холланд сказала, что подобные ограбления случались и раньше.

Оливер кивнул, поднялся следом и сел напротив.

– Да, доводилось слышать. Пару дней назад, в клубе, лорд Денмор жаловался, что недавно на него напали у выхода из игорного заведения. – На лице Оливера мелькнуло лукавое выражение. – Особенно он расстроился потому, что в тот вечер ему удалось сорвать солидный куш. Воры забрали все деньги, а заодно прихватили и рубиновую булавку от галстука. А позавчера ограбили жену лорда Фортни, хотя подробности этого преступления мне неизвестны.

– Считаете, что работает один человек?

Граф пожал плечами:

– Понятия не имею. Хотя… во всех случаях охотились за драгоценностями, так что связь не исключена.

– Хм. Надо будет поговорить с мистером Брукманом.

– С кем? – Оливер нахмурился. – Это еще что за птица?

– Мистер Брукман – мой ювелир. Как раз заканчивает вставлять в оправу бриллиант, который я купила несколько месяцев назад. Поеду забирать и заодно спрошу, что он слышал о кражах. Ведь воры непременно должны продать добычу. Кому же еще знать о таких вещах, как не ювелиру?

– Черт подери! – Оливер рассердился еще больше. – Только не вздумайте совать в эту историю свой любопытный нос.

Вивьен выразительно подняла брови:

– Уж не намерены ли вы диктовать мне, что можно делать, а что нельзя?

– Ничуть. Твердо знаю, что вы все равно поступите по-своему. Остается лишь надеяться, что здравый смысл возобладает.

– Со здравым смыслом у меня все в порядке, можете не беспокоиться. К тому же ничего предпринимать я и не собираюсь. Хочу всего лишь задать несколько вопросов.

– Порой задавать вопросы крайне опасно, особенно если наткнетесь не на того человека.

– Не верится, что мой ювелир способен бегать по ночам и воровать драгоценности. – Вивьен представила, как элегантный, артистичный Брукман рыщет в темноте и грубо срывает с женщин украшения.

– Возможно, так оно и есть. Но, зная вас, трудно поверить, что дело ограничится одними вопросами.

– Успокойтесь, я умею отвечать за себя и принимать решения. Больше того, скоро буду жить в собственном доме.

– Что? – Граф остолбенел и посмотрел на спутницу с выражением откровенного шока.

Вивьен едва не рассмеялась:

– Мой стряпчий уже подыскивает подходящий особняк в Лондоне.

– То есть… вы собираетесь переехать? Одна?

– Поверьте, в этом нет ничего странного, необычного или неприличного. Вполне разумное, здравое намерение.

– О чем только вы думаете? Боже милостивый, Вив! – От волнения с языка сорвалось ее детское имя. – Но это же невозможно, недопустимо! Никогда не поверю, что вы сами додумались до столь нелепого решения.

– Представьте себе, додумалась. Это значительно разумнее, чем в одиночестве жить в огромном семейном доме. Папа бывает в Лондоне намного реже, чем прежде, так что я почти всегда одна. Куда приятнее иметь небольшой симпатичный особнячок и держать несколько преданных слуг. Стильно и уютно. И Джером с Элизабет уже не свалятся на голову вместе со своими семейными проблемами и детьми. Они не только целыми днями ссорятся, но и пытаются втянуть в конфликт меня – каждый на свою сторону. Ни за что не поддамся!

Пока граф ошеломленно искал ответ, экипаж остановился возле подъезда Карлайл-Холла. Вивьен спустилась на тротуар и направилась к дому. Граф немедленно спрыгнул следом и тоже поднялся на крыльцо. Когда лакей распахнул парадную дверь, чтобы впустить госпожу, он невозмутимо переступил порог.

– Стьюксбери! Что вы делаете? – воскликнула Вивьен с озорным блеском в глазах. – Разве столь поздний визит допустим? Да еще когда в доме, кроме нас, никого нет!

– Недопустим, – мрачно согласился Оливер. – И все же оставить вас в состоянии полного бреда не могу. Только что вы высказали самую нелепую идею из всех, которые доводилось слышать даже от вас. А это, поверьте, немало.

Вивьен закатила глаза.

– Что же, в таком случае поступайте, как считаете нужным. Только не стойте в холле. Пройдите в гостиную и там читайте мне нотации. Майкл, принеси лорду Стьюксбери бутылку портвейна. От такой работы в горле пересохнет.

– Ничего не надо, – отменил распоряжение граф и вслед за Вивьен направился в гостиную, стараясь сдерживать свои эмоции в присутствии лакея. Но, едва оказавшись возле камина, пронзил собеседницу требовательным взглядом: – Признайтесь, что шутите. Специально пытаетесь вывести меня из равновесия.

Вивьен усмехнулась:

– Право, Оливер, я не привыкла строить жизненные планы с оглядкой на чью-то реакцию. Не понимаю, с какой стати вы так разбушевались. Дети вырастают и обзаводятся собственным жильем. Это нормально. Фиц тоже покупает дом.

– Но Фиц женат!

– А если бы не был женат? Скажем, купил бы дом год назад? Вы бы восприняли это как должное. Переезд Ройса ничуть вас не смутил.

– Небольшое уточнение. Будь вы мужчиной, проблем бы не возникло.

– Проблем не возникнет и сейчас – кроме как в вашей голове. Да, я хочу жить в собственном доме, и к тому есть немало веских оснований. Я взрослая, самостоятельная и вполне могу позволить себе приобрести дорогой особняк. В материальном отношении вполне независима: тетушка Миллисент оставила мне весьма убедительное наследство.

– Но дело отнюдь не в вашей тетушке или способности купить дом на собственные деньги. Речь идет об уместности и пристойности подобного шага.

– О, вот он, ваш конек! – презрительно воскликнула Вивьен. – Пристойность! Какое занудство!

– Вы можете сколько угодно презирать пристойность, и все же именно это понятие правит миром. – В голосе графа зазвучал металл.

– А вам никогда не приходило в голову, что любое понятие может оказаться ложным?

– Разумеется, приходило. Но суть не в этом.

– Так поведайте же скорее, в чем именно суть? – Вивьен нетерпеливо раскинула руки.

– В том, какой станет ваша жизнь после того, как вы осмелитесь нарушить общепринятые законы. Однажды потеряв доброе имя, вернуть его вряд ли удастся.

Вивьен взглянула с изумлением:

– Но я вовсе не собираюсь терять «доброе имя». Намерена всего лишь купить дом, а не стать куртизанкой!

Лорд Стьюксбери закрыл глаза и болезненно сморщился.

– Вивьен…

– Что за мысли! Я не предлагаю ничего скандального и давно вышла из возраста дебютантки. Перед вами взрослая женщина. Можно сказать, закоренелая старая дева.

– На старую деву вы не очень похожи.

– Мне двадцать восемь, я не скрываю. Даже бабушка перестала надеяться на удачную партию и теперь постоянно молится, чтобы я не сошла с ума и не выкинула чего-нибудь абсолютно неприличного.

– Ее нетрудно понять.

– И все же нет ничего необычного в том, что незамужняя женщина хочет жить самостоятельно.

– Только не при живом отце, у которого пустует несколько домов. К тому же у вас есть неженатый брат.

– Какая разница? – Вивьен воинственно шагнула навстречу оппоненту, независимо скрестила руки на груди и посмотрела с открытым вызовом. – Почему непременно надо жить с отцом или с братом?

Не уступая в упрямстве, граф тоже подошел ближе.

– Потому что они обязаны заботиться, оберегать, защищать, поддерживать!

– Кажется, я только что внятно заявила, что не нуждаюсь в поддержке. А что касается всего остального… отец не живет вместе со мной, равно как и Сейер. Если кто действительно заботится обо мне и защищает меня, то это слуги, а отказываться от их помощи я не собираюсь.

Стьюксбери покачал головой:

– Не притворяйтесь бестолковой. Речь идет не только о физической защите, и вы прекрасно это понимаете. Защищает принадлежность к семье, если хотите, сама фамилия.

– Вы полагаете, что как только я уеду из Карлайл-Холла, все вокруг сразу забудут, кто мой отец и кто мой брат?

– Плутовка! Вы так ловко переворачиваете каждый аргумент с ног на голову, что я уже не помню, о чем мы говорим. – Оливер отошел к камину, но тут же вернулся. – Главная проблема заключается в том, что ваш план нарушает все общепринятые правила.

– Да я и сама не слишком в них вписываюсь.

– Знаю. – Граф распростер руки точно так же, как несколько минут назад это сделала Вивьен, – жест театральный, а потому совершенно для него нехарактерный. Серые глаза неожиданно стали серебряными. – И это лишь усугубляет положение. Мы с вами говорим не о спокойной, рассудительной старой деве, которая собирается обосноваться вместе с овдовевшей кузиной в качестве дуэньи. Вы и так ведете себя неординарно. Правила приличия трещат по швам.

– Что ж, в таком случае мой поступок тем более никого не удивит.

– Возможно, и не удивит, но приведет в шок. Пойдут разговоры.

– Разговоры идут давным-давно. Существует некое сообщество, которое изначально шокировано самим фактом моего существования на белом свете. Вы прекрасно об этом знаете.

– Да, но небольшие чудачества молодой дамы, живущей в доме отца, недопустимы для независимой, самостоятельной особы.

– Не могу сказать, что собираюсь регулярно нарушать светские условности. Приглашу компаньонку. Дуэнью, если угодно. Не сомневаюсь, что Кэтрин Морком согласится ко мне переехать.

– Ваша кузина? Эта серая мышка? Да она не сумеет вас переубедить, даже если вы надумаете стать на голову посреди улицы!

– Наверняка. Потому что это будет означать, что я окончательно сошла с ума. Разве можно в чем-то переубедить сумасшедшую?

Оливер мрачно нахмурился:

– Только не надейтесь отвлечь меня своими шуточками.

– Не надеюсь. Вас ничем не отвлечешь, – немедленно парировала Вивьен.

– О Господи! Неужели вы не понимаете, что подумают люди? Что скажут? Начнут рассуждать о ваших свободных, раскованных манерах; вспомнят каждое чересчур смелое платье. – Взгляд скользнул к линии декольте, однако тотчас поднялся на более безопасный уровень. – А потом начнут домысливать, с какой это стати особа, располагающая великолепным особняком, надумала жить одна. И очень-очень скоро к вам приклеится ярлык женщины вольного поведения.

Гнев пронзил стрелой.

– Ах, так вот что вы обо мне думаете!

– Нет… – Граф собрался возразить, однако Вивьен прервала его резким движением руки и с горящим праведным гневом взором пошла в наступление.

– А я-то думала, что вы немного изменились. Оказывается, ничуть! Все такой же педантичный ханжа!

Ноздри графа нервно затрепетали, а на щеках выступили бурые пятна.

– Если я утверждаю, что платье демонстрирует слишком большую порцию вашей фигуры, это вовсе не означает, что я ханжа.

– По вашим стандартам! – Сгорая от возмущения, Вивьен подошла ближе.

– По общепринятым стандартам. Сегодня в зале все мужчины смотрели только на вас. Глаз отвести не могли.

– Что за нелепость! Я выглядела… модно. И стильно. Всего лишь.

– Вы выглядели восхитительно.

Вивьен замерла. Глаза широко раскрылись, а губы округлились в беззвучном изумленном возгласе. Оливер смотрел так, как никогда прежде. Во взгляде пылал не только гнев, но и новый, неведомый ей прежде огонь. Кажется, он собрался поцеловать ее… Удивительно, что внутри все внезапно растаяло. Оказывается, она тоже мечтала об этом поцелуе.

Однако уже в следующий момент все мысли вылетели из головы. Оливер шагнул ближе, обнял за талию, властно привлек и обжег ее рот горячими требовательными губами.

Глава третья

Вивьен стояла, не в силах пошевелиться. Его губы оказались мягкими, как бархат. Ничего подобного она не испытывала еще ни разу в жизни. Время от времени мужчины ее целовали, но до сих пор ни одному не удалось подчинить своей воле и подарить ощущение внезапного счастья. Ни разу мир не замыкался на поцелуе, кожа не горела, а дыхание не замирало в груди.

Руки сами собой поднялись, обвились вокруг сильной шеи. Вивьен прильнула мягко, с гибкостью плюща, как будто боялась потерять драгоценную близость. Оливер уже не просто обнимал, а прижимал жадно, своевольно и в то же время бережно. Губы требовали продолжения, и вот уже во рту оказался дерзкий язык. Вивьен вздрогнула от нового ощущения и вцепилась в плечи.

Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем поцелуй утратил пыл. Оливер отстранился и посмотрел темными от страсти глазами. Лицо горело, а губы покраснели и едва заметно припухли. Дыхание вырывалось короткими неровными толчками. Вивьен тоже молча взирала на него: дар речи бесследно пропал. Оливер снова склонил голову, как будто хотел продолжить поцелуй, однако очнулся, сделал над собой усилие и сдержал порыв.

Быстро отошел и растерянно покачал головой.

– О Боже! Вивьен. – Он поднял руку и запустил пятерню в волосы. – Я… простите. Разве можно было давать себе волю? Извините. Я глупец.

Он стремительно повернулся и почти выбежал из комнаты.

Как это случилось? Как можно было допустить подобное?

Оливер быстро вышел из Карлайл-Холла и спустился по широким ступеням крыльца. Нетерпеливым взмахом руки отправил прочь поджидавшего возницу и зашагал по тротуару. Чего сейчас не следовало делать, так это медленно ехать в роскошном экипаже Вивьен, предательски хранившем запах ее духов. Нет, только энергичная ходьба способна вернуть хладнокровие и ясность мысли. Желание все еще пульсировало неумолимо и настойчиво, отказываясь обращать внимание на призывы разума.