Орудия Смерти - Город потерянных душ

Он изменился со времен Идриса. Волосы его были белыми, как бумага, глаза стали похожи на черные тоннели, прикрытые длинными, словно паучьи лапы, ресницами. Он был одет в белую рубаху с закатанными рукавами, и Клэри увидела красный шрам, окольцовывающий правое запястье как ребристый браслет. На правой ладони тоже был шрам, судя по виду – свежий.

– Эй, ты зачем своими грязными лапами мою сестру трогаешь? – сказал он с усмешкой Джейсу.

– Прости, прости, – неискренне извинился Джейс. – Мы немного забылись.

Клэри вдохнула. Собственный вдох показался ей громоподобным.

– Убирайся отсюда, – сказала она Себастьяну.

Он отошел от двери и подошел к окну. Клэри с удивлением отметила, что у них с Джейсом одинаковая пластика. Они не были похожи, но двигались одинаково.

– Ну же, – сказал Себастьян, – разве так разговаривают со старшим братом?

Он ухмыльнулся, и Клэри с отвращением вспомнила, как он водил ее к руинам сгоревшего дома матери, как целовал ее среди пожарища, прекрасно зная, кем они приходятся друг другу.

Она бросила взгляд на Джейса. Когда Джейс узнал, что Себастьян целовал ее, он едва не убил его. Но сейчас он не проявлял и тени недовольства, разве что был слегка раздражен тем, что им помешали.

– Я тут подумал, нужно чаще проводить время с семьей, – сказал Себастьян, разглядывая свои ногти.

– Думай что хочешь, но ты не мой брат. Ты убийца, – взвилась Клэри.

– Ну, одно не исключает другое. И кстати, я имею в виду нашего дорогого отца. – Он лениво перевел взгляд на Джейса. – Обычно я не люблю вмешиваться в личную жизнь своих друзей, но, видимо придется. Жаль, что я не могу включить свет.

Джейс сел на кровати:

– Дай нам пять минут.

Себастьян театрально вздохнул, вышел и захлопнул дверь.

Клэри уставилась на Джейса.

– Какого черта…

– Не выражайся, Фрэй. – Джейс хитро прищурил глаза. – Расслабься.

Клэри резко вытянула руку, указывая пальцем на дверь:

– Ты слышал, что он сказал. И между прочим, когда он поцеловал меня, он знал, что я – его сестра. Джейс…

Его золотые глаза потемнели, но Клэри показалось, что ее слова не задели его. Она отпрянула:

– Джейс, ты вообще меня слушаешь?

– Клэри, я пойму, если тебе неловко, когда твой брат стоит в коридоре. Я не собирался тебя целовать. Просто подумал, что идея хорошая. – В других обстоятельствах его улыбка показалась бы ей милой, но не сейчас.

Клэри выбралась из постели, дотянулась до халата и надела его. Джейс наблюдал за ней, не пытаясь остановить.

– Я… Я не понимаю. Сначала ты исчезаешь, а потом возвращаешься с ним и ведешь себя так, как будто это не мое дело.

– Я же сказал. Мне нужно было убедиться, что тебе можно верить. Я не хотел, чтобы ты знала, где я, в то время, когда тебя допрашивал Совет. Я думал, тебе будет тяжело…

– Тяжело? – Она почти задыхалась от ярости. – Тяжело сдавать экзамены и пробегать полосу препятствий. Ты меня едва не убил, когда исчез, Джейс. А каково, по-твоему, пришлось Алеку? А Изабель? А Маризе? Ты можешь это представить? Поиски, неизвестность…

Лицо его снова приняло странное выражение, словно он слушал, но не слышал ее.

– Ах да, я как раз собирался спросить… – Он ангельски улыбнулся. – Меня ищут?

Она мотнула головой, плотнее закутываясь в халат. Ей вдруг захотелось укрыться от Джейса, от его красоты и… от его хищной улыбки, говорившей о том, что он готов сделать с ней что угодно, кто бы ни ждал сейчас в коридоре.

– Сказать по правде, я надеялся, что они развесят ориентировки, как это делают, когда пропадают котята, – сказал он. – Пропал прелестный мальчик. Отзывается на «Джейс» и «Красавчик».

– Ушам своим не верю.

– Что, не нравится «Красавчик»? Думаешь, «Сладкие Щечки» лучше? А «Любимчик»? Нет, это уже перебор, слишком по-британски? Хотя, если подумать, у меня британские корни…

– Заткнись. И убирайся, – разъяренно сказала Клэри.

– Я… – судя по виду, Джейс был поражен. – Ладно, Кларисса, давай по-серьезному. Я здесь потому, что хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Куда?

– Пойдем со мной, – сказал он и на секунду замешкался. – И Себастьяном. Я объясню…

Клэри застыла, не отрывая от него глаз. Серебристый свет луны подчеркивал изгибы его губ, глаза в тени ресниц казались бездонными.

– В последний раз, когда я пошла с тобой, меня вырубили и притащили к месту проведения колдовского обряда.

– Это не я. Это все Лилит.

– Джейс Лайтвуд, которого я знала, не смог бы находиться в одной комнате с Джонатаном Моргенштерном. Он убил бы его.

– Боюсь, это пошло бы мне во вред, – беспечным тоном сказал Джейс, засовывая ноги в ботинки. – Мы с ним связаны. Если кто-то ранит его, кровь потечет у меня.

– Связаны? Как это?

Он оставил ее вопрос без ответа.

– Все это серьезнее, чем ты думаешь, Клэри. У Себастьяна есть план. Если бы ты дала мне шанс объяснить…

– Он убил Макса, Джейс, – сказала она. – Твоего младшего брата.

Джейс дернулся, и Клэри показалось, что ей все-таки удалось его задеть. Но уже через мгновение выражение его лица снова стало невозмутимым, словно мятую простыню расправили.

– Это… Это был несчастный случай. И кроме того, Себастьян – тоже мой брат.

– Нет, – Клэри мотнула головой, – он не твой брат, а мой. Знал бы ты, как я жалею, что он вообще родился…

– Как ты можешь так говорить? – сердито спросил Джейс. – Тебе не приходило в голову, что мир, возможно, не такой черно-белый, как тебе представляется? – Он потянулся за ремнем и нацепил его. – Шла война, Клэри, и люди гибли, но теперь все иначе. Теперь я знаю, что Себастьян никогда бы намеренно не причинил вреда моим близким. Бывают, конечно, издержки…

– Ты только что назвал своего брата «издержками»? – Она сорвалась на крик.

– Клэри, ты не слушаешь. Это важно.

– Валентин тоже думал, что то, что он делает, – важно.

– Валентин ошибался. Он был прав в том, что Совет погряз в пороке, но выбрал неверный способ борьбы. А вот Себастьян не промахнулся с выбором. Если бы ты только выслушала нас…

– Нас… – произнесла она. – Джейс…

Он неотрывно смотрел на нее, разбивая взглядом сердце, а она судорожно пыталась вспомнить, где оставила стилус и сможет ли добраться до складного ножа в прикроватной тумбочке, если придется.

– Клэри? – Джейс наклонил голову. – Ты ведь меня все еще любишь?

– Я люблю Джейса Лайтвуда, – сказала она. – А тебя я не знаю.

Джейс переменился в лице, но прежде чем он успел сказать что-то, тишину вспорол крик, за которым раздался звон разбитого стекла.

Клэри сразу узнала голос матери. Даже не взглянув на Джейса, она бросилась в гостиную. От кухни гостиную отделяла длинная стойка, у которой стояла Джослин в стрейчах и потрепанной футболке. Волосы ее были собраны в небрежный пучок. У ног лежали осколки разбитого стакана, в серый ковер медленно впитывалась вода. Лицо Джослин, казалось, лишилось цвета. Она смотрела в другой конец комнаты, и Клэри, даже не повернув головы, тут же поняла, что здесь произошло.

Джослин увидела сына. Себастьяна.

Себастьян с безучастным видом стоял у двери и смотрел на мать. Он чем-то напоминал семнадцатилетнего Валентина на фотографии, сделанной Ходжем. Скорее всего, осанкой.

– Джонатан, – прошептала Джослин.

В гостиную влетел Джейс. Левую руку он держал на ремне, тонкие пальцы были в паре дюймов от кинжала, и Клэри не сомневалась, что в любую секунду он мог пустить его в ход.

– Теперь меня зовут Себастьян, – с усмешкой поправил парень. – Я решил, что не хочу носить имя, которое вы с отцом дали мне. Вы предали меня, и теперь я предпочитаю держаться от вас подальше.

Джослин сделала шаг вперед, ее глаза бегали по лицу Себастьяна.

– Я думала, ты умер. Умер… Я видела, как твои кости превратились в пепел, – прошептала она.

Себастьян прищурил черные глаза:

– Если бы ты была хорошей матерью, ты бы знала, что я жив. Говорят, матери всю жизнь хранят ключ к нашим душам. Но ты выбросила ключ от моей.

Джослин схватилась за стойку, чтобы не упасть. Клэри хотела подбежать к ней, но ее ноги словно примерзли к полу. В голове мелькнула мысль: то, что сейчас происходит, тебя не касается, они сами должны разобраться.

– Только не говори, что ты совсем не рада меня видеть, мама, – ровным голосом сказал Себастьян. – Разве я не такой, каким ты всегда мечтала видеть своего сына? – Он встал в картинную позу. – Сильный, красивый. Вылитый отец!

Джослин мотнула головой:

– Что тебе нужно, Джонатан?

– То же, что и всем. То, что причитается мне по праву. Если конкретно, наследство Моргенштернов.

– Наследство Моргенштернов – кровь и хаос. Мы с дочерью отреклись от этого рода.

Джослин все еще держалась рукой за стойку, но Клэри видела, что мать приходит в себя.

– Если ты уйдешь сейчас, Джонатан, я никому не скажу, что ты был здесь. – Она бросила взгляд на Джейса. – Тебя это тоже касается. Если Совет узнает, что вы сообщники, вас обоих убьют.

Клэри машинально шагнула вперед, чтобы заслонить собой Джейса.

– Разве тебе не все равно, умру я или нет? – спросил Джейс.

– Мне не все равно, что тогда случится с моей дочерью, – ответила Джослин. – Закон суров, даже слишком суров. Но тебя, возможно, еще удастся спасти. – Она взглянула на Себастьяна: – А вот тебя, мой Джонатан… Слишком поздно.

Неожиданно Джослин выбросила вперед руку, в которой был зажат длинный кинжал Люка. По ее щекам лились слезы.

– Я ведь похож на него как две капли воды? – сказал Себастьян, не двигаясь; казалось, он не замечает кинжала. – На Валентина. Поэтому ты так на меня смотришь?

– Ты выглядишь так же, как и всегда. Как демон, – с грустью в голосе произнесла Джослин. – И ты всегда так выглядел, с самого рождения. Мне очень жаль…

– Жаль? Чего?

– Что я не убила тебя сразу.

Она вышла из-за стойки и направилась к Себастьяну. Клэри напряглась. Темные глаза Себастьяна следили за тем, как мать приближается.

– Так вот, чего ты хочешь? – сказал он. – Моей смерти? – Он шагнул вперед. – Ну давай. Убей собственного сына. Я не буду сопротивляться.

– Себастьян, – осторожно сказал Джейс.

Клэри бросила на него недоверчивый взгляд. Неужели он испытывает страх?

Джослин сделала еще один шаг вперед. Нож в ее руке взметнулся, целясь в сердце Себастьяна.

Но тот не шевельнулся.

– Давай же, – тихо сказал он. – Что, не можешь себя заставить? Ты могла бы убить меня при рождении, но не сделала этого. – Он еще больше понизил голос. – Может быть, ты понимаешь, что ребенка можно любить вопреки всему. Может быть, если бы ты любила меня по-настоящему, то смогла бы меня спасти.

Льдисто-зеленые глаза Джослин встретились с черными, как уголь, глазами сына. В уголках рта Джослин прорезались морщины. Клэри могла поклясться, что раньше их не было.

– Ты притворяешься, – сказала Джослин дрожащим голосом. – Ты ничего не чувствуешь, Джонатан. Твой отец научил тебя подражать человеческим эмоциям, как попугая учат повторять слова. Но попугай не понимает, что говорит, а ты не понимаешь, чему подражаешь. Я так хотела, чтобы все было иначе. Но…

Джослин взмахнула кинжалом. Удар был точно просчитан, и клинок должен был вонзиться Себастьяну между ребер, но тот крутанулся назад, и острие лишь царапнуло его.

Джейс, стоявший рядом с Клэри, охнул. Она обернулась и увидела, как по его футболке расплывается красное пятно. Джейс прикоснулся к нему, и на его пальцах остались пятна крови. Мы с ним связаны. Если кто-то ранит его, кровь потечет у меня.

Клэри, не раздумывая, бросилась вперед и встала между Джослин и Себастьяном.

– Мама, не надо, – взмолилась она.

– Отойди, Клэри, – не отрывая глаз от Себастьяна, произнесла Джослин.

Себастьян рассмеялся:

– Как мило! Младшая сестренка защищает старшего брата.

– Я тебя не защищаю. – Клэри по-прежнему смотрела на мать. – Все, что происходит с Джонатаном, отражается на Джейсе. Понимаешь, мам? Если ты убьешь его, Джейс умрет. Он уже в крови. Мама, перестань. Пожалуйста.

На лице Джослин появилась тень неуверенности.

– Клэри…

– Ах, какой неловкий момент, – заметил Себастьян. – Мне даже интересно, чем все закончится. В конце концов, я особо не спешу.

– И напрасно, я бы на твоем месте поспешил, – раздался голос из коридора.

Это был Люк – босой, в старом свитере, джинсах и без очков. Он казался моложе своих лет. В руках Люк держал обрез, наставив его на Себастьяна.

– Это винчестер двенадцатого калибра. В нашей стае из него пристреливают бешеных волков. Даже если я не убью тебя, то ногу отстрелю точно, сын Валентина, – сказал он.

Все замерли, кроме Себастьяна.

– Сын Валентина? – насмешливо произнес он. – Ты действительно так меня воспринимаешь? В других обстоятельствах ты бы мог стать моим крестным отцом.

– В других обстоятельствах ты бы мог быть человеком, – ответил Люк, и его палец скользнул на курок.

– Что ж, то же самое можно сказать и о тебе, оборотень.

Казалось, Земля перестала вращаться. Люк прицелился. Себастьян улыбался.

– Люк, – прошептала Клэри. – Люк, не надо.

Это было похоже на кошмарный сон, и больше всего ей хотелось проснуться.

Палец Люка напрягся, и тут Джейс рванулся вперед. Перепрыгнув через диван, он налетел на Люка. Раздался выстрел. Из окна со звоном посыпалось стекло. Люк потерял равновесие и попятился назад. Джейс вырвал винчестер у него из рук и отбросил оружие в сторону.

– Люк… – начал Джейс и получил удар в скулу.

Клэри вскрикнула. Люк всегда становился на сторону Джейса, он защищал его от Джослин, от Маризы, от Совета, наконец, – и вдруг ударил его по лицу. И не просто ударил, а так, что Джейс отлетел к стене.

Воспользовавшись замешательством, Себастьян вытащил из-за пояса длинный тонкий кинжал. Глаза Люка расширились. Он метнулся в сторону, но Себастьян оказался проворнее. Клэри никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро. Он всадил кинжал по самую рукоятку в грудь Люка и резко повернул его. Люк повалился назад и сполз по стене, оставляя на обоях кровавое пятно. Клэри в ужасе застыла. Джослин закричала. Крик ее был страшен, но Клэри казалось, что он долетает до нее издалека. Она смотрела на Люка, лежащего на полу. Ковер под ним быстро краснел.

Себастьян снова занес кинжал. Клэри, не помня себя, бросилась к нему, стараясь сбить с ног. Краем глаза она заметила, что из его рассеченной скулы сочится кровь. Мы с ним связаны. Если кто-то ранит его, кровь потечет у меня, – снова вспомнила она.

– Довольно! – Джейс схватил Себастьяна за ворот куртки. Он побледнел и не смотрел ни на Люка, ни на Клэри. – Мы не за этим сюда пришли.

– Отпусти меня.

– Нет! – Джейс схватил Себастьяна за руку и встретился взглядом с Клэри.

Его губы шевелились, беззвучно произнося что-то. Потом сверкнуло серебро кольца на пальце Себастьяна, и они с Джейсом исчезли.

В ту же секунду в стену, где они только что стояли, вонзился кинжал Люка.

Клэри повернулась к матери, но Джослин было все равно, что творится с ее дочерью. Она метнулась к Люку, села рядом с ним на окровавленный ковер и положила его голову себе на колени. Глаза Люка были закрыты, из уголка рта текла кровь. Кинжал Себастьяна лежал рядом.

– Мам, он… – прошептала Клэри.

– Серебряный, – ответила Джослин. – Шансов, что раны затянутся, мало, но они есть.

Она погладила Люка по щекам. Клэри тихо плакала. Немного успокаивало ее лишь то, что грудь Люка, хотя и с трудом, вздымалась. Она удивлялась тому, как спокойна мать. Но Джослин в прошлом пережила тяжелейшие испытания. Она стояла на пепелище собственного дома, окруженная обгоревшими телами родных, и это не сломило ее.

– Принеси из ванной полотенце, – попросила Джослин. – Надо остановить кровь.

Девушка нетвердой походкой прошла в ванную, сдернула с крючка полотенце и вернулась в гостиную. Одной рукой Джослин поддерживала лежавшего на ее коленях Люка, в другой был сотовый телефон. Увидев дочь, она бросила телефон, потянулась за полотенцем, сложила его пополам и прижала к груди Люка. Клэри в ужасе наблюдала за тем, как ткань пропитывается кровью.

– Люк, – позвала Клэри.

Он не двигался. Лицо его посерело.

– Я позвонила в стаю, – сказала Джослин.

Она не задала ни единого вопроса – ни о Джейсе, ни о Себастьяне, ни о том, почему Джейс оказался в ее спальне. Все ее внимание было поглощено Люком.

– Члены стаи патрулируют территорию. После того как они придут сюда, нам придется уйти. Джейс вернется за тобой.

– Ты не знаешь… – начала Клэри.

– Знаю, – оборвала ее Джослин. – Валентин вернулся за мной через пятнадцать лет. Мужчины рода Моргенштернов не сдаются. Он еще придет за тобой.

Джейс – не Валентин, хотела сказать Клэри, но у нее не повернулся язык. Ей хотелось упасть на колени, взять Люка за руку, крепко сжать и сказать ему, как она его любит… Но то, что произошло в спальне, останавливало ее. Это она во всем виновата, она…

С улицы донеслись приглушенные голоса. Стая. Джослин рывком подняла голову:

– Клэри, собирайся. Возьми все необходимое, но не больше, чем сможешь унести. В этот дом мы уже не вернемся, – добавила она.

6. Ни одно оружие на свете

На плечи Клэри и Джослин, спешащих по Гринпойнт-авеню, со свинцово-серого неба падал снег, с Ист-Ривер дул ледяной ветер. С тех пор как они оставили Люка в заброшенном полицейском участке, служившем штабом стае, Джослин не сказала ни слова. Они обе смутно помнили события последнего часа, настолько велико было потрясение. Члены стаи, несущие вожака на руках, аптечка, запах лекарств… Клэри знала, что Люка нельзя отправлять в обычную больницу, но и оставлять его в незнакомом месте было невероятно тяжело. Ни Джослин, ни Клэри не были частью стаи и, соответственно, не были посвящены во все ее тайны. Клэри искала глазами Майю, свою союзницу, но ее там не было. В какой-то момент Джослин велела дочери подождать в коридоре, потому что в комнате нечем было дышать. Клэри села на пол, положив рюкзачок на колени. Часы показывали начало третьего ночи. Она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Если Люк умрет… Клэри почти не помнила жизни без него. Люк и мама щедро дарили ей свою любовь. Одно из ее самых первых воспоминаний – то, как Люк сажает ее на плечи, а потом на ветку яблони на своей ферме за городом… В лазарете, когда Бэт, третий по старшинству в стае, доставал бинты и антисептики, Люк дышал шумно, с трудом. Так дышат умирающие, подумала Клэри, но не смогла вспомнить последних слов, сказанных Люку. Разве последние слова, сказанные умирающему, не запоминаются навсегда?

Когда измотанная Джослин наконец вышла, она протянула руку дочери и помогла ей подняться с пола.

– Он… – начала Клэри.

– Состояние стабилизировалось, – сказала Джослин, окинув взглядом коридор. – Пойдем.

– Куда? – удивилась Клэри. – Я думала, мы останемся с Люком. Я не хочу его бросать.

– Я тоже не хочу, – отрезала Джослин, и Клэри сразу подумала о том, что ее мать когда-то покинула Идрис, чтобы начать новую жизнь в одиночку. – Но Джейс и Джонатан не должны прийти сюда вслед за нами, – продолжила Джослин. – Это небезопасно для стаи. И для Люка тоже. Джейс первым делом будет искать тебя здесь.

– Тогда куда… – начала Клэри, но тут же замолчала. Она знала ответ.

Снег на тротуаре напоминал сахарную пудру. Перед тем как выйти из дома, Джослин надела длинное пальто, но под ним была перепачканная кровью Люка одежда. Она шла, решительно сжав губы, глядя вперед.

Клэри подумала, что мама, должно быть, выглядела так же, когда покидала Идрис, спрятав под пальто Чашу смерти. Она потрясла головой, чтобы избавиться от тяжелых мыслей. В памяти возник Себастьян, вонзающий кинжал в Люка, затем она услышала голос Джейса, произносящий слово «издержки», и вспомнила слова Королевы фей. Часто бывает так, что мы теряем что-то ценное для нас, а потом, когда находим, это оказывается уже не таким, как прежде.

Джослин пониже опустила капюшон. Меж ее рыжих прядей блестели снежинки. Она молчала. Улица, по которой они шли, была пустынной. Внезапно Клэри вспомнила. Ночь… Низко нависшее серое небо… Они с мамой идут меж грязных сугробов снега… Она уже видела эту картину, когда Безмолвные братья проникли в ее разум. Тогда мама вела ее к Магнусу, чтобы стереть память. И к Магнусу они шли теперь.

Перед ними возвышался дом из красного кирпича. Джослин открыла стеклянные двери, и они вошли. Внизу был домофон, и Джослин трижды позвонила. Когда они поднялись по лестнице, Магнус ждал их, опершись на перила. Он был одет в светло-желтую пижаму и зеленые тапочки в виде инопланетян с антеннами-пружинками. Кошачьи глаза блестели из-под взъерошенных вихров.

– Добро пожаловать в приют Святого Магнуса, – сказал он и распростер руки. – Свободные комнаты вон там. Вытирайте ноги.

Сегодня его квартира была обставлена в псевдовикторианском стиле – диваны с высокой спинкой и большие позолоченные зеркала. На колоннах светились лампы в форме причудливых цветов. В конце небольшого коридора находились три гостевые комнаты. Клэри наобум выбрала ту, что справа. Стены в ней были оранжевыми, как в ее спальне в Паркслоуп, у стены стояла кушетка, а из маленького окна виднелись темные окна закусочной. Председатель Мяо свернулся на кровати, прикрыв нос хвостом. Клэри села рядом и почесала кота за ухом, животное довольно замурлыкало. Девушка заметила, что рукав ее свитера потемнел от запекшейся крови. Кровь Люка… Она встала, сняла свитер, достала из рюкзака чистые джинсы, черную трикотажную кофту и переоделась. Из зеркала на нее смотрело бледное лицо с проступающими веснушками; пряди волос намокли от снега. Но ей было все равно, как она выглядит. Она вспомнила, как Джейс целовал ее, и в животе закололо так, словно она проглотила острый нож. Посидев, пока не унялась боль, она сделала глубокий вдох и пошла в гостиную. Мама сидела в кресле с позолоченной спинкой, обхватив длинными пальцами кружку горячей воды с лимоном. Магнус устроился на ярко-розовом диване, положив ноги в зеленых тапочках на кофейный столик.

– Стае удалось вывести его из критического состояния, – устало рассказывала Джослин. – Но что будет дальше – неизвестно. Была надежда, что лезвие всего лишь посеребренное, но она не оправдалась. Острие… – Она подняла глаза, увидела Клэри и умолкла.

– Продолжай, мам. Я уже достаточно взрослая, чтобы знать, что случилось с Люком.

– Они не знают, в чем именно дело, – вздохнула Джослин. – Острие кинжала откололось от удара в ребро и застряло в кости. Они не могут его вытащить. Оно… движется.

– Движется? – озадаченно спросил Магнус.

– Когда они попытались его извлечь, оно еще глубже проникло в кость. Люк – оборотень, обычно раны на нем быстро заживают, но острие мешает ране затянуться и разрушает кость.

– Боюсь, что это не серебро, – сказал Магнус, – это демонический металл.

Джослин наклонилась поближе к нему:

– Сможешь ему помочь? Я заплачу любую цену.

Магнус встал. Клэри подумала, что его тапочки и взъерошенная голова выглядят нелепо.

– Не знаю.

– Но ты исцелил Алека, когда его ранил Старший демон, – сказала Клэри.

Магнус зашагал по комнате из угла в угол:

– Я хотя бы понимал, что с ним. Но о демоническом металле мне ничего не известно. Я мог бы поэкспериментировать, попробовать разные заклятия, но это не самый быстрый способ помочь Люку.

– А кто сможет помочь быстрее?

– «Претор Люпус», – ответил Магнус, подумав. – Волчья стража. Я знал человека, основавшего эту организацию. Вулси Скотт… В силу некоторых… происшествий, его заинтересовало, как демонические металлы и лекарства действуют на оборотней. Он хранил записи об этом, как Безмолвные братья хранят записи о способах исцеления нефилимов. «Претор Люпус» – закрытая организация, но ее член мог бы получить доступ к информации.

– К сожалению, Люк не входит в нее. И насколько я знаю, список членов «Претор Люпуса» хранится в тайне, – сказала Джослин.

– Джордан! Джордан – преторианец. Он сможет все разузнать. Я ему позвоню, – сказала Клэри.

– Я сам это сделаю, – сказал Магнус. – Звонок от меня придаст нашей просьбе весомости. Подождите, я сейчас вернусь.

Он деловито прошлепал на кухню. Антенны на тапочках заколыхались.

Клэри повернулась к матери, смотревшей на кружку с горячей водой, в которой плавал лимон. Джослин любила этот напиток и говорила, что он восстанавливает силы, но Клэри терпеть не могла эту кислятину. Промокшие волосы Джослин высохли и теперь завивались кудрями.

– Мам, – сказала Клэри, и Джослин подняла глаза. – Мам, когда ты бросила нож, ты целилась в Джейса?

– В Джонатана.

Клэри знала, что мать никогда не стала бы звать его Себастьяном.

– Просто… – Клэри глубоко вдохнула. – Это почти то же самое. Ты сама видела. Когда ты ранила Себастьяна, у Джейса пошла кровь. Они как… как отражение друг друга. Если ранить Себастьяна, кровь пойдет у Джейса. Если Себастьяна убить, Джейс тоже умрет.

– Клэри, – Джослин устало потерла глаза, – давай поговорим об этом позже.

– Но ты сказала, что Джейс вернется за мной. Я хочу знать, что ты не причинишь ему вреда.

– Я не могу тебе этого пообещать, Клэри. Не могу! – Мать смотрела на нее, не отрывая глаз. – Я видела, как вы вышли из спальни вдвоем.

Клэри залилась краской:

– Я не хочу…

– Что не хочешь? Говорить об этом? Жаль, ведь ты сама подняла эту тему. Тебе повезло, что я не член Совета. Как давно тебе известно, где Джейс?

– Я не знаю, где он. Сегодня вечером я поговорила с ним в первый раз с тех пор, как он исчез. Вчера я видела его в Институте с Себ… с Джонатаном и сказала об этом Алеку, Изабель и Саймону. Но больше никому рассказать не могла. Если его схватят… Я не могу этого допустить.

– И почему же?

– Потому что это Джейс. Потому что я люблю его.

– Это не Джейс, вот и все, Клэри. Он уже не тот, кем был раньше. Разве ты не видишь?

– Конечно вижу. Я не глупа. Но я верю в него. Я видела, как его поработили и как он освободился от чар. Я думаю, что в глубине души он остался Джейсом. Должен же найтись способ его спасти.

– А если нет?

– Докажи.

– Нельзя доказать отрицание, Кларисса. Я понимаю, что ты любишь его, даже слишком сильно. Думаешь, я сама не любила твоего отца? Думаешь, я не давала ему шанса? Посмотри, что из этого вышло. Джонатан. Если бы я не осталась с твоим отцом, он бы не родился.

– И я тоже, не забывай, – сказала Клэри. – Я родилась после брата, а не до него! – Она пристально посмотрела на мать. – Ты имеешь в виду, что не пожалела бы, если бы я не родилась?

– Нет, я…

Неприятно залязгали ключи в замке, и в квартиру кто-то вошел. Увидев Алека, Клэри вздохнула с облегчением. На нем были длинный кожаный плащ и голубой свитер, в черных волосах застряли снежинки, щеки покраснели от мороза.

– Где Магнус? – спросил он и взглянул в сторону кухни. Клэри увидела у него под ухом синяк.

– Алек!

Магнус послал Алеку воздушный поцелуй и прошел в гостиную. Он сбросил тапочки и теперь был бос. Кошачьи глаза сверкали. Клэри узнала этот взгляд – так она сама смотрела на Джейса.

Но Алек не ответил другу. Он сбросил пальто и повесил его на вешалку. И он был явно расстроен. Руки дрожали, широкие плечи напряглись.

– Ты получил мою эсэмэску? – спросил Магнус.

– Да, я как раз был неподалеку. – Алек неуверенно посмотрел на Клэри, а потом перевел взгляд на Джослин. Они не были хорошо знакомы, хотя и встречались несколько раз. – Магнус сказал правду? Ты опять видела Джейса? – обратился он к Клэри.

– И Себастьяна, – кивнула она.

– Но Джейс… – сказал Алек. – Каким он был… то есть… каким он тебе показался?

Клэри сразу поняла, о чем он спрашивает, они с Алеком понимали друг друга лучше остальных.

– Он не обманывает Себастьяна, – тихо ответила она. – Он правда изменился.

– Как? – спросил Алек со странной смесью злобы и мальчишеской обиды в голосе. – Как он изменился?

Джинсы Клэри протерлись до дыр на коленке, и теперь она ковыряла их, царапая кожу.

– Я так поняла, что он верит Себастьяну. Верит в то, что делает, чем бы это ни было. Я напомнила ему, что Себастьян убил Макса, но ему было все равно. – Ее голос дрогнул. – Он сказал, что Себастьян ему такой же брат, как Макс.

Алек побледнел, и румянец на его щеках стал напоминать кровавые пятна.

– Он спрашивал обо мне? Об Иззи?

Клэри мотнула головой и отвернулась, не в силах вынести выражение лица Алека. Краем глаза она заметила, что Магнус тоже наблюдает за Алеком, на его лице читалась тревога.

– Почему он пришел к тебе домой? Не понимаю! – нахмурился Алек.

– Он хотел, чтобы я пошла с ним. Присоединилась к нему и Себастьяну. Наверное, хотел превратить злодейский дуэт в злодейское трио. – Она пожала плечами. – Может быть, ему просто одиноко? С Себастьяном не очень-то весело.

– В «Скребл» он круто играл, – вставил Магнус.

– Он – маньяк-убийца, – напомнил Алек. – И Джейс это знает.

– Но Джейс теперь… другой, – начал Магнус, но тут зазвонил телефон. – Я возьму. Кто знает, кому еще понадобилось место, где можно укрыться от Совета? Не в отель же идти.

Он пошел в кухню.

Алек сел на диван.

– Совсем не жалеет себя, – сказал он, провожая друга взглядом. – Всю ночь не спал, пытался расшифровать эти руны.

– Он работает на Совет? – спросила Джослин.

– Нет, – ответил Алек. – Он делает это для меня. Потому что Джейс для меня много значит. – Он закатал рукав, показывая Джослин руну Парабатай на предплечье.

Клэри попыталась собраться с мыслями.

– Ты знал, что Джейс жив, – сказала она, – потому что между вами есть связь. Но ты чувствовал, что что-то не так.

– Потому что его поработили. Это его изменило, – кивнула Джослин. – Валентин говорил, что, когда Люк стал оборотнем, он это почувствовал. Что что-то не так…

Алек зябко повел плечами:

– Когда Джейса поработила Лилит, я ничего не чувствовал. А теперь – чувствую. Что-то не так… – Он посмотрел на свои ботинки. – Когда твой парабатай умирает, ты знаешь об этом. Как будто перерезают ниточку, которая тебя к чему-то привязывала, и теперь ты летишь в пропасть. – Он перевел взгляд на Клэри. – Однажды я это почувствовал – в Идрисе, во время битвы. Но это быстро прошло, а потом оказалось, что Джейс жив, и я убедил себя, что ничего такого не было.