Явочная квартира

Мы пока не знаем, была ли она добровольным или невольным пособником мужа в его грязной игре. Мне видится, что шпионить её заставил муж, но это, скорее всего, естественное желание выгородить красивую женщину. Разберемся. Полагаю, мы установим, что Фабьен - не идеологический фанатик, этих я в глубине души даже уважаю, когда я не на службе. Наверняка мы тут столкнемся с самым простым человеческим мотивом - с жадностью. Не удивлюсь, если выяснится, что Фабьены жили не по средствам. У них есть большой загородный дом и квартира в Нейи. И хоть я не сильно разбираюсь в дамской моде, на Лору Фабьен достаточно взглянуть, чтобы понять: одевается она не в магазинах готового платья. И не такая она женщина, на мой взгляд, чтобы принимать от любовника вспомоществование в виде одежды. Но это все прояснится со временем.
      Баум без труда догадывался, что Вавр слушает вполуха, а на самом деле в голове его идет другая работа. Прикидывает, какие из новостей можно выложить премьер-министру, как их преподнести, причесать, украсить, чтобы тот проглотил их безболезненно. Толстые пальцы барабанят по зеленому сукну - знак, что Бауму пора остановиться. Он потянулся за рюмкой, осушил её и умолк.
      - К премьеру пойдем как бы только с теорией, - медленно произнес Вавр, - Есть двое подозреваемых и есть важные улики. Никакой конфронтации, никаких попыток получить какие-либо доказательства. Всякое обвинение, выдвинутое против полковника Виссака и разведывательного ведомства - это игра с огнем.
      - Разумеется. Я думаю, в дальнейшем ни один шаг не будет предпринят без одобрения премьера. Стоит нам высунуться - и все попадет в газеты. А через две недели - выборы.
      - Знаешь, Альфред, - усмехнулся Вавр, - ты бы далеко продвинулся в политике.
      - Боже упаси, у меня слишком чувствительный желудочно-кишечный тракт.
      - Ты прав, - заключил Вавр, тяжело поднимаясь со стула и направляясь к окну. Из окна открывался вид на правый берег Сены. Серые черепичные крыши в бледном зимнем освещении. Тут и там высятся кварталы современных башен, нарушающие привычный беспорядочный силуэт города, который все ещё уходит корнями в прошлое столетие.
      - Да, ты прав.
      - В том, что не пошел в политику?
      - В том, что не стал рыть дальше, не повидавшись с премьером. У него плечи пошире наших, пусть отныне он и будет тем, кто совершает ошибки.
      Глава 20
      Насчет пива Вавр оказался неправ. Премьер встретил их любезно, пожилая горничная приняла пальто и шляпы и проводила в кабинет - книжные полки вдоль стен, письменный стол, кресла и ещё один большой стол, на котором аккуратно, стопками, сложены книги, картотечные ящики и папки. На специальном столике - небольшой набор бутылок и стаканов.
      - Что вам предложить, господа? - спросил премьер-министр, - Аперитив, белое, пиво?
      Пиво все же наличествовало. Оба гостя предпочли вино. Хозяин налил им, себе ничего не взял и все трое расположились в креслах. "Такой невзрачный коротышка, подумал Баум, а ухитряется заполнить собой всю комнату." Премьер обратил острый, испытующий взгляд на массивного Жоржа Вавра, глубоко погрузившегося в кресло с таким безмятежным видом, будто он в ладах со всем миром и с самим собой.
      - Итак, господин директор, ваши новости столь срочны и секретны, что нам пришлось встретиться вот так. Конспиративно, да?
      - Мы пришли с важными сведениями, господин премьер-министр. И считаем необходимым, прежде чем начать действовать, ввести вас в курс дела.
      - Слушаю.
      - Агентом, вернее, агентами является супружеская пара - Марк и Лора Фабьен. Она, как вам известно, заведует канцелярией министра. Ее муж работает в Уази. Сам министр, насколько можно судить, абсолютно не при чем.
      - Насколько можно судить?
      - Можно допустить заговор всех троих. Или то, что Фабьены постараются намеренно очернить министра, в надежде, что тогда правительство решит замять дело. Господин Лашом уже стал жертвой одного заговора и, возможно, предназначен стать жертвой второго, в случае, если агенты почувствуют опасность. В данный момент против него нет никаких улик.
      - А против тех двоих есть?
      - Только косвенные - совпадение дат и прочее. При обычном раскладе мы, прежде чем придти к вам, подготовили бы более конкретный отчет, но здесь...
      - Понял. - Министр славился тем, что терпеть не мог гонцов, доставивших дурные вести. А сообщение Вавра в его глазах как раз и было дурной вестью. - Вы уверены, что сумеете собрать достаточно доказательств для суда?
      - Шансов поймать их с поличным нет. Остается только добиваться признаков вины. Никто не может предсказать, как Фабьены поведут себя на допросах, но, конечно, когда подозреваемых двое, можно натравить их друг на друга, - Вавр тяжко задвигался в кресле, - Постараемся. У моего коллеги Баума прямо-таки талант в подобных делах.
      Премьер повернулся к Бауму:
      - Ваше мнение, господин Баум?
      - Сомневаюсь, что удастся сохранить незапятнанным имя министра и скрыть всю эту историю от желтой прессы. "Пти голуа", вы помните, уже вмешивалось. В тот самый момент, когда мы арестуем Фабьенов, все, кто норовил утопить министра, учуют свой шанс. Так и вижу заголовки: "Использовал ли предатель свою любовницу как посредницу?".
      Премьер-министр, не находя слов, только вскинул бровь.
      - Я приложу все силы, но дать гарантии, что дело в суде не развалится, не могу, - твердо сказал Баум.
      - Стало быть, вы просто притащили ворох всяких гадостей и свалили на мой порог, - обозлился премьер.
      - Если бы мы вместо этого арестовали Фабьенов и втянули вас в публичный скандал, вы бы нас не поблагодарили, - невозмутимо ответил Жорж Вавр.
      - Я и сам могу решить, за что вас благодарить, господин директор.
      Вавр слегка поклонился. Коротышка только ещё распаляется.
      - А кто изготовил эти фальшивки? Кто вообще за всем этим стоит?
      - Возможно, господин премьер-министр, вы бы, по зрелом размышлении, предпочли не знать подробностей. Скажем так: идея опорочить господина Лашома зародилась в недрах некой секретной службы и, как мы по некоторым признакам полагаем, корни её уходят в Вашингтон.
      - Вы намереваетесь что-то по этому поводу предпринять?
      - Неплохо бы. Но особого желания, да и возможностей нет. Если только вы лично распорядитесь. Но в любом случае считаем нужным предупредить: нам придется действовать в обход закона. Хуже того - если вы желаете сохранить имя министра незапятнанным, то единственный путь - пригрозить тем, кто норовит его запятнать.
      Премьер поднялся. Подойдя к столику с бутылками, плеснул себе вина и со стаканом в руке направился через всю комнату к столу, на котором лежали синие папки с документами, каждая перетянута красной резинкой. Театральным жестом он хлопнул по верхней папке:
      - Обратите внимание, господа - проблемы одного только дня. Не решения, заметьте, а проблемы сами по себе. Придется сидеть над ними до полуночи, а то и дольше. А вы приносите мне ещё одну проблему, грозящую всевозможными бедами. Ну так скажите, господа, как вы сами намерены поступить с этой гнусной компанией, с тайными агентами, заговорщиками, некомпетентными работниками спецслужб? - он снова хлопнул ладонью по груде папок, - Слушаю вас.
      Альфред Баум внезапно почувствовал прилив симпатии к раздраженному и агрессивно настроенному коротышке, который пытается удержать под своим контролем скользкую ситуацию. Ему приходится ладить с президентом, терпеть его непомерные претензии и разбираться с заговорами покруче нынешнего. Но, подумал Баум, на пост премьера его привели собственные амбиции и жажда власти - не то, чтобы он кому-то этим любезность оказывал. Так что все в порядке, пусть понервничает.
      - Вы это серьезно говорите, господин премьер-министр? - спросил Вавр после небольшой паузы.
      - Более чем.
      Премьер отошел от стола и уселся на прежнее место. Вавр и Баум переглянулись. Взгляд Вавра спросил: "Ты согласен с тем, что я сейчас скажу?". Взгляд Баума ответил: "Я бы сказал то же самое". Вавр повернулся к премьеру:
      - Не вижу никакой возможности предъявить суду убедительное обвинение. И никакой возможности оставить в стороне имя министра Лашома, если суд все же состоится. Вам решать - но на мой взгляд перед самими выборами лучше не давать подобную пищу прессе. Самое целесообразное для господина Лашома и для нормального исхода выборов было бы заключение сделки с супругами Фабьен. Это послужит интересам госбезопасности и продемонстрирует наше уважение к закону, - он помолчал в ожидании ответа и, не дождавшись, продолжал, - Подобный способ действий, хоть и не безупречен, но имеет свои преимущества. Условия сделки: мы не трогаем Фабьенов, а они взамен признаются в содеянном целиком и полностью. Их исповедь дает нам ценнейшую информацию о целях и методах противника, о том ущербе, который нанесен нашим интересам. Подобный подход свойствен британским коллегам.
      Премьер-министр встал, взгляд был отчужденный. Лицо ничего не выражало.
      - Благодарю за визит, господа. Завтра утром я сообщу о своем решении.
      И прислуга проводила их к выходу.
      Двое пожилых толстяков в темных плащах с капюшонами переходили Сену по мосту Турнель, направляясь на левый берег. Оба сжались от резкого восточного ветра и ни один не хотел заговорить первым. Только на середине моста, когда Вавр замедлил шаг, ослепленный вспышкой полицейской ракеты, пущенной с Иль Сен Луи, Баум спросил:
      - Ну и что он предпримет?
      - По-моему, ясно, а по-твоему?
      - Тоже.
      Дальше они шагали молча, справа высился подсвеченный жестким белым светом прожектора собор Парижской Богоматери.
      - В молодости я собирался стать священником, - сказал Баум.
      - Знаю. Читал в личном деле.
      Баум усмехнулся:
      - Нечего издеваться над моим пристрастием к архивам. Погоди, вот будут ещё и похлеще дела.
      Вавр примирительно погладил его по рукаву:
      - Согласен, что архивы имеют первостепенное значение.
      - Все, что привлекает меня в религии, как бы собрано в этом шедевре средневековых строителей, - он показал на мощные контрфорсы, несущие на себе тяжесть кровли. - Непоколебимая вера, воплотившаяся в труд. Такой простодушный взгляд на мир. Постоянство и выносливость, - он сделал паузу, - Когда я пришел учиться в семинарию, все оказалось другим. Люди такие же, как и повсюду. У нас нет монопольного права решать или делать моральный выбор - даже если речь идет о явном зле.
      - Может быть, - заключил Баум свою долгую речь, - он захочет поступить правильно.
      - Может быть. Хотя на самом деле он просто мелкая свинья, горец из Оверни. Ни капли человечности и доброты. Но в конце концов, не следует ожидать от политика-временщика, чтобы он не использовал такую возможность. Должно быть, полагает, что ему отплатят добром.
      - Естественно.
      - А так бы, кажется, чего уж лучше? Справедливо и честно передать дело в суд, и пусть торжествует закон.
      - Плохо бы пришлось Лашому, а он-то абсолютно ни в чем не повинен.
      - Погибла бы его карьера, как в свое время карьера Вилли Брандта. У того тоже в канцелярии завелся вражеский агент.
      - Но это было бы честно.
      - Зато партии Лашома не поздоровилось бы. Да ещё как раз перед самыми выборами.
      - А международным ястребам все это на руку. И всяким там Виссакам и Баззам Хааглендам.
      Теперь они стояли прямо перед собором. Жорж Вавр подозвал такси.
      - Могу подбросить тебя до вокзала Монпарнас.
      - Спасибо. Позволю себе расслабиться, почитаю на ночь хорошую книжку. В этом деле ещё полно грязной работы, но пусть уж Бальдини займется, это по его части.
      - Что читаешь?
      - Насчет кошачьих болезней - очень и очень интересно.
      - Альфред, ты не перестаешь меня удивлять
      - Недавно в Лондоне, - отозвался Баум как бы невпопад, - мне представился случай поговорить на старую тему: стоит ли жертвовать малым добром во имя большего добра? Когда сидишь в одном из их забавных пабов, а на мокром столе перед тобой стаканчик, так все ясно, как день. А здесь и сейчас, когда такой случай, как этот - с Лашомом и супругами Фабьен - никто мне не объяснит, что есть большее добро, а что меньшее...
      Жорж Вавр не ответил, вид у него был сонный и усталый.
      Вылезая из такси возле вокзала, Баум сказал напоследок:
      - С другой стороны, коротышка, может быть, решит услужить своему давнему коллеге и примет твой план. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи.
      1 Французская разведывательная служба - эквивалент Ми6 в Британии или ЦРУ в США.
      2 3 ДСТ - контрразведка, секретная служба, аналогичная британской Ми5 и американскому ФБР
      4 Resquillage (фр.) - дармовщина.
      5 En merdeur (фр.) - говнюк.
      6 Entente cordiale (фр.) - сердечность.
      7 Entre amis (фр.) - между друзьями
      8 Scampi (ит.) - креветки
      9 Raison d'tat (фр.) - в интересах государства
      10 Отель "Вокзал Монпарнас". Комнаты со всеми удобствами.