Магия Парижа

В его голосе сквозило явное неодобрение.

Девушка подумала, что это, наверное, из-за театрального облика француженки. Как сказала бы Евина мать, она не выглядит как леди.

» Но мадам Лебланк была так добра ко мне, — подумала девушка, — и я должна выразить мою благодарность, хоть и не знаю пока как «.

Граф взглянул на часы над камином.

— Думаю, мы должны вернуться к остальным, да и тебе пора спать, — сказал он. — Но я столько еще хочу услышать о твоей матери, что с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.

— Я тоже! — призналась Ева. Оба встали, затем граф наклонился и поцеловал девушку в щеку.

— Ты так прелестна, моя дорогая. И всякий раз, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что моя сестра снова с нами.

Они пошли по галерее, и уже перед самой дверью Ева спросила:

— Бы будете очень осторожны в присутствии лорда Чарльза и герцога? Если они узнают, что я ваша родственница, они будут шокированы тем, что я сделала.

— Да уж, — согласился граф, — но такое никогда больше не повторится.

Слава Богу, как только лорду Чарльзу заплатят, все кончится.

Девушка благодарно улыбнулась ему.

Они молча вошли в салон, где мужчины все еще играли в карты.

Однако кое-кто из женщин уже удалился, и Ева тоже незаметно проскользнула к себе.

Лежа в постели, девушка долго молилась, говоря своей матери, как замечательно находиться в доме, который она так любила.

Теперь Еве не нужно беспокоиться о будущем.

» Я знаю, это все благодаря тебе, мама, и, конечно, благодаря папе, который всегда верил, что «что-нибудь да подвернется». Мне повезло… мне очень, очень повезло!«

Когда девушка заснула, ей приснилось, что она разговаривает со своей матерью, сидя вместе с ней внизу, в салоне, под хрустальными люстрами.

Ева велела горничной разбудить ее рано утром и принести завтрак в спальню — так, решила девушка, будет быстрее.

Она только-только успела позавтракать и надевала шляпу, когда ей передали, что лорд Чарльз ждет ее в экипаже.

Девушка вполне понимала его нетерпение.

Лакей торопливо вынес из комнаты ее чемодан, и, взглянув напоследок в зеркало, Ева побежала вниз.

В холле она увидела почти всю семью Шабриленов, собравшихся, чтобы попрощаться с ней.

Графиня поцеловала Еву.

— Надеюсь, дорогая, вы с мужем приедете погостить к нам, когда поженитесь. Мы будем очень рады вам!

— Спасибо, мадам. Каждая минута в вашем доме была для нас наслаждением! — ответила девушка.

Граф помог ей сесть в двуколку, говоря при этом:

— Чувствую, что мы очень скоро встретимся снова, мадемуазель Бенард!

Он подмигнул Еве и сжал ее пальцы.

Девушка поняла, что его забавляет спектакль, который они разыгрывали перед лордом Чарльзом.

— Спасибо! Спасибо вам за все! — крикнула Ева.

Она знала, что дядя поймет. Когда двуколка отъехала от крыльца, Ева оглянулась и увидела, что человек шесть ее родственников все еще стоят на ступеньках и машут им вслед.

» Они очаровательны, — подумала девушка, — и я уже так сильно их люблю «.

Лорд Чарльз умело погонял лошадей.

Ева чувствовала, что он полон решимости как можно скорее оказаться в Париже и довести сделку с банкиром до конца.

Не сдержав любопытства, девушка спросила:

— Бы… ничего не расскажете ему о нашей» помолвке «?

— Разумеется, нет! Вряд ли ты когда-нибудь столкнешься с ним, но если это случится, просто держи себя с достоинством и откажись отвечать на любые вопросы.

Ева подумала, что это будет не так-то легко, но промолчала.

Остановив двуколку перед ее домом, лорд Чарльз поспешно внес чемодан девушки в прихожую, бросил на ходу:

— Увидимся позже, — и уехал, даже не сказав спасибо.

Еве это показалось невежливым, но она не стала обижаться.

Девушка хотела только одного: чтобы у него больше не было никаких трудностей или препятствий в получении денег. Тогда Ева снова сможет стать собой и вернуться в замок, как предложил ее дядя.

При этой мысли девушку охватило такое счастье, что ей захотелось петь и танцевать, и она, побежав переодеваться, взлетела по лестнице так, словно у нее выросли крылья.

Надев платье, которое Жози сделала достаточно модным для Парижа, девушка снова спустилась в гостиную. И тут ей пришло в голову, что надо бы навестить Леониду Лебланк и сказать ей, что все прошло хорошо.

Француженка знала ее отца; только она может понять, что значит для Евы быть принятой в семью Шабриленов.

» Я должна увидеться с ней немедленно!«— подумала девушка.

Вспомнив, что не следует ходить по улицам без сопровождения, Ева отправилась на кухню за Марией. Но оказалось, что та ушла на рынок, а просить ее мужа девушка не хотела: страдающий от ревматизма Анри ходил очень медленно, да и вряд ли захотел бы оставить дом.

— Что такого, если только сегодня я схожу одна? — спросила вслух Ева и торопливо вышла.

Поглощенная своими мыслями, девушка не обращала внимания на окружающих и не замечала, что все мужчины оборачиваются, чтобы еще раз увидеть ее.

Пока она добиралась до улицы Офмон, подошло время обеда.

Ева почувствовала, что проголодалась.

» Может, мадам Лебланк угостит меня чем-нибудь «, — подумала она.

Открывший дверь слуга улыбнулся девушке.

— Добрый день, мадемуазель! Если хотите видеть мадам, то она в спальне и одна.

— Я очень хочу ее видеть, — ответила Ева и взбежала по лестнице.

Француженка лежала в кровати, еще более очаровательная, чем всегда.

На ней была прозрачная ночная рубашка нежно-розового цвета и розовые ленты в волосах.

— Дорогая, я так рада видеть тебя! — воскликнула мадам Лебланк. — Я все думала, как там у вас дела, и дашь ли ты мне знать, идет ли все по плану.

— Не совсем по плану, — улыбнулась Ева, — но очень хорошо.

Она села на стул рядом с кроватью и рассказала Леониде обо всем, что произошло.

Та слушала, не перебивая, а когда девушка закончила, воскликнула:

— C'est extraordinaire! Comme un conte de fees !

— Я и сама так подумала, — призналась Ева.

— Какая удача, что граф — твой дядя! Теперь графиня позаботится о тебе и найдет подходящего мужа.

— Но я совсем не хочу выходить замуж — по крайней мере пока! Я мечтаю найти кого-нибудь такого же обаятельного и веселого, как папа.

Мадам Лебланк вздохнула.

— Helas , такие мужчины редки! Но теперь ты в безопасности, и никто не обидит тебя, зная, что ты под защитой семьи Шабриленов.

— Кто же захочет меня обидеть? — удивилась девушка. — Разве что герцог: он такой любопытный и относится ко мне враждебно.

— Забудь его! — посоветовала Леонида. — Он вернется в Англию, а ты останешься во Франции и никогда больше не увидишь ни его, ни лорда Чарльза.

— Чарльз очень благодарен вам за свое спасение, — заметила Ева. — Уверена, сам бы он никогда не додумался до такого хитроумного плана.

— Ты хочешь сказать, он никогда бы не нашел девушки вроде тебя! — усмехнулась Леонида. — Но теперь ты должна забыть эту маленькую проделку и никому о ней не рассказывать, кроме своего дяди.

— Да… конечно, — согласилась девушка.

В дверь постучал слуга:

— Прикажете подавать обед, мадам?

— Да и немедленно! — ответила Леонида. — И мадемуазель Бенард будет обедать со мной.

Посмотрев на Еву, она добавила:

— Сдается мне, никто не пригласил тебя на обед?

— Никто! — засмеялась девушка.

— Тогда мы пообедаем вместе и после этого мы должны расстаться. Ты ведь понимаешь, что никому и никогда не должна рассказывать, что знакома со мной?

— Я сказала дяде.

— Уверена, он был шокирован, даже если не показал этого.

Ева подумала, что это скорее всего правда, хотя по-прежнему не понимала почему. А вслух произнесла:

— Я всегда буду помнить, как вы были добры. И хотя вы говорите, что мне нельзя видеть вас, я думаю, папа хотел бы, чтобы я вас любила и всегда была вам очень, очень благодарна, потому что именно благодаря вам я нашла своего дядю.

— Я уже сказана тебе, что это просто сказка! — повторила Леонида. — И теперь ты должна всегда жить счастливо!

Они обе засмеялись. Тем временем слуги подали наверх блюда на изысканных подносах. Еда оказалась очень вкусной, и, болтая с мадам Лебланк, девушка сама не заметила, как все съела.

Затем Ева стала прощаться:

— Мне бы хотелось что-нибудь подарить вам, — сказала она француженке. — Что-нибудь такое, о чем бы вы мечтали.

Девушка оглядела заставленную цветами комнату и вспомнила красивые произведения искусства, которые видела в салоне.

— Но кажется, у вас все есть! — добавила она.

— Чего бы я хотела, — сказала Леонида, — это чтобы ты присылала, хоть иногда, маленькое напоминание о себе — сообщение о твоем браке, фотографию со свадебной церемонии и, конечно, фотографии тебя и твоих детей, когда они у тебя будут.

— Ну конечно, я пошлю их вам! — вскричала Ева. — И, посылая, всякий раз буду вспоминать вас, эту комнату и все, что случилось благодаря вам.

— Adieu , моя самая очаровательная и прелестная подружка. Не забудь, ты никогда не должна признаваться, что была здесь, в моем доме. Просто вспоминай меня иногда в своих молитвах.

— Обязательно буду вспоминать, — твердо ответила девушка.

Она нежно поцеловала француженку и пошла к двери. На пороге Ева оглянулась, чтобы помахать на прощание, и ей показалось, что в глазах Леониды мелькнула какая-то тоска.

Девушка последний раз взглянула на орхидеи, заполонившие прихожую, и на те, которые увидела через открытую дверь салона.

Затем дворецкий выпустил ее, и, спустившись по лестнице на улицу, Ева поспешила домой, зная, что сейчас не время задерживаться у магазинов.

Когда слуга открыл дверь, она сказала:

— Я вернулась, Анри. Кто-нибудь заходил?

— Нет, мадемуазель.

Девушка побежала наверх снять шляпу.

Она надеялась, что беседа лорда Чарльза с банкиром прошла гладко.

Если сделка вдруг не состоится, Еве и дальше придется играть роль невесты, и тогда, прощай, ее завтрашний обед с дядей.

» Господи, только бы все прошло хорошо, — подумала девушка. — Но, конечно, лорд Чарльз уже мог бы что-нибудь мне сообщить! Или мсье Бишоффхейм снова заставляет его ждать?«

Она спустилась в салон, который казался очень маленьким после огромных гостиных замка.

Но по убранству они были очень похожи. Еще бы, ведь именно ее бабушка, как поняла Ева из рассказов дяди, сделала замок таким привлекательным.

У старой графини был безупречный вкус.

Ева стояла перед стеклянным шкафчиком, любуясь хорошенькими фигурками дрезденского фарфора, когда услышала, как открылась дверь.

Девушка нетерпеливо повернулась, думая, что это приехал лорд Чарльз.

К ее изумлению, в комнату вошел маркиз де Суассон.

Ева недоверчиво уставилась на него, потом спросила:

— Почему вы здесь?.. Что вам нужно?

Маркиз улыбнулся.

— Что касается первого вопроса, то совершенно случайно я ехал по улице Офмон, когда увидел тебя выходящей из одного дома — самого известного дома на всей улице!

Ева оцепенело смотрела на маркиза, думая о том, как же ей неприятен этот человек.

Она также поняла по его тону, что француз просто раздувается от гордости, думая, будто очень удачно ее в чем-то изобличил.

— Я последовал за тобой сюда, — продолжал маркиз, — и теперь, мадемуазель Ева Бенард, мы можем выложить карты на стол. Как бы ловко ты ни обманывала лорда Чарльза, меня тебе не провести!

— Л не знаю о чем вы говорите, — ответила девушка, — и поскольку моя тетя, которая присматривает за мной, больна… и лежит наверху в постели, я должна просить вас, мсье, уйти немедленно…

Де Суассон засмеялся.

— Так-так, продолжаешь свою игру? Ну, дорогуша, меня не одурачишь, и, уверяю тебя, как подруга Леониды ты больше не можешь выдавать себя за светскую дебютантку.

— Л просила вас уйти, мсье!

— Сначала послушай, что я тебе скажу.

— Не думаю, что вы скажете что-нибудь, что я хотела бы услышать, — возразила Ева, — и я могу лишь просить вас вести себя прилично и цивилизованно и оставить меня одну!

Маркиз сел на диван.

— Перестань играть и дай мне объяснить, что я чувствую. Я хочу тебя и намерен тебя получить!

— Я… понятия не имею… о чем вы. Ева говорила чистую правду, но в то же время она испугалась.

Что-то в его тоне и выражении глаз сказало девушке, что этот человек опасен.

Но Ева не знала, как выгнать его из дома. Позвать на помощь слугу? Но Анри уже вернулся на кухню, и потом он стар, ему не справиться с маркизом.

Пока она лихорадочно думала, что же предпринять, маркиз сказал:

— Будь разумной девочкой. Сядь и послушай, что я тебе скажу.

Решив, что у нее нет выбора, Ева направилась к стулу, стоявшему в другом конце комнаты.

Однако маркиз показал рукой на диван, на котором сидел сам.

Чтобы не показаться капризным ребенком, девушка примостилась с краешку, как можно дальше от француза.

Де Суассон развязно откинулся назад, положив руку на спинку дивана.

— Ты невероятно прелестна! Когда я впервые увидел тебя, то не поверил собственным глазам и даже спросил себя: ты — настоящая или только плод моего воображения?

Ева ничего не ответила, и маркиз снова заговорил:

— Не думаю, что ты давно в Париже, иначе я встретил бы тебя раньше, чем Крейг. Но раз уж он — первый мужчина в твоей жизни, то я намерен быть вторым!

— Я… я помолвлена… с лордом Чарльзом, — выдавила девушка.

Маркиз засмеялся, и это был очень неприятный смех.

— Да, Бишоффхейм сообщил мне эту новость, но я не так наивен, чтобы поверить!

Ева в ужасе посмотрела на своего незваного гостя.

Неужели маркиз все испортил? Неужели он сказал мсье Бишоффхейму, что они вовсе не помолвлены?

Может, поэтому лорд Чарльз и не принес ей чек, как обещал, и вся сделка расстроилась?

Эта мысль так испугала девушку, что она спросила:

— Но ведь вы не сказали ничего такого… неверного… мсье Бишоффхейму?

— Да нет, не сказал! — ответил маркиз.

Ева глубоко вздохнула.

— Но я наблюдал за тобой и Крейгом и подумал, что во всем этом есть что-то сомнительное, если не считать того, что вас пригласили в замок Шабрилен.

— Не понимаю, почему вы решили, что с нашей помолвкой… что-то не так! — ухитрилась вымолвить девушка.

— Я убедился, что прав, моя крошка, когда только что увидел тебя выходящей из дома Леониды. А теперь расскажи, что у тебя за игра! И если спросишь меня, то ты ставишь не на ту лошадь!

Ева повела рукой.

— То, что вы говорите… совершенно… непостижимо!

— Вздор! — возразил маркиз. — Ты поняла каждое мое слово! Ты решила, что Крейг богат, и преследовала его, а поскольку этот молокосос довольно глуп, он обещал жениться на тебе!

Де Суассон помолчал, не сводя с девушки хищных глаз, а потом заявил:

— Ты не выйдешь за него, можешь не сомневаться, когда его брат узнает, кто ты такая. Так что брось эту пустую затею!

От его речей и тона Ева совсем растерялась. Но не успела она еще раз попросить маркиза уйти, как он продолжил:

— Я хочу сделать тебе гораздо лучшее предложение. Я очень богат и, когда получаю то, что хочу, очень щедр. Этот дом, как я полагаю, снимается, но я куплю тебе твой собственный дом, экипаж с двумя лошадьми и все драгоценности, которые ты сможешь повесить на свою прелестную шейку! Что скажешь на это?

Он говорил цветисто, словно думал, что девушка не устоит перед таким предложением.

— Я думаю, мсье… вы… оскорбляете меня!

Маркиз засмеялся.

— Ты не хуже меня знаешь, что тебе вряд ли предложат больше, если ты не Леонида, а ты не она! Так что хватит притворяться!

И с этими словами он потянулся к Еве.

Поняв, что маркиз собирается прикоснуться к ней, девушка вскочила.

— Уходите! — в лихорадочном испуге заговорила она. — Уходите… отсюда! Бы… вы ужасны! Бы омерзительны! Я не желаю… больше… слушать вас!

Маркиз тоже встал, и Ева осознала вдруг, какой он высокий и сильный.

Бея похолодев, девушка отступила назад, говоря:

— Оставьте… меня!

— И не подумаю! И позволь тебе заметить, что я люблю птичек, которые порхают и не даются мне в руки. Я нахожу очень возбуждающим ловить их!

И маркиз двинулся к ней.

Ева сделала еще шаг назад и наткнулась на стул. Дальше отступать было некуда.

Де Суассон схватил ее и грубо притянул к себе.

Девушка вскрикнула и стала отталкивать его руками, при этом мотая головой из стороны в сторону, чтобы не дать маркизу поцеловать себя.

— Ты возбуждаешь меня! — прорычал он, словно бешеный зверь. — Я хочу тебя, и клянусь Богом, я тебя получу!

Тогда Ева закричала.

Потом девушка ощутила на своей мягкой коже его губы, горячие и требовательные, и снова закричала.

Глава 6

Герцог не попрощался с Евой и лордом Чарльзом по той простой причине, что уехал из замка раньше их.

У него была важная встреча в Париже.

Поэтому герцог поскакал напрямик, через поля, верхом на одной из самых быстрых лошадей графа, отправив свой багаж и камердинера по дороге.

Приехав в дом у Булонского леса, он принял ванну, переоделся и, сытно позавтракав по английскому обычаю, отправился на встречу с императором.

Герцог привез ему послания от принца Уэльского и от премьер-министра. Закончив с официальной частью, Луи Наполеон и англичанин больше получаса сидели и просто беседовали, поскольку были старыми друзьями.

Вернувшись в дом графа, герцог расположился в кабинете и писал письмо, когда его брат ворвался в комнату с криком:

— Я получил его! Я получил его! Конец всем неприятностям!

Герцог улыбнулся.

— Выходит, ты опасался, что Бишоффхейм не заплатит?

Брат положил перед ним чек на промокательную бумагу, и герцог увидел, что чек выписан на пятнадцать тысяч фунтов.

— Неудивительно, что ты беспокоился! — заметил он. — Сколько из них твои?

— Почти девять тысяч.

— Это покроет все твои долги?

— Большинство срочных. Но кое-какие еще останутся.

Герцог молчал, и Чарльз посмотрел на него вопросительно. Потом старший брат сказал:

— Я оплачу остальные.

Чарльз уставился на него.

— Ты серьезно, Уоррен?

— Разумеется, при одном условии.

— Каком? — тревожно спросил его брат.

— Ты немедленно уедешь в Лондон.

— Но почему?

— По-моему, это очевидно, — ответил герцог. — Твоя подруга Леонида Лебланк захочет получить что-то из этих денег, и говоря откровенно, ты не можешь позволить себе парижских женщин.

— Если уж на то пошло, — защищаясь, сказал лорд Чарльз, — Леонида никогда не брала с меня ни франка.

— Значит, тебе повезло. Но если куртизанка увидит эту сумму, она непременно потребует подарок.

— Тут ты, пожалуй, прав, — задумчиво сказал Чарльз. — Но я и в самом деле должен ей кое-что за Еву.

Герцог застыл.

— Что ты имеешь в виду?

— Л собирался рассказать тебе, когда Бишоффхейм выпишет чек! — заторопился Чарльз. — Мне вовремя намекнули, что он намерен женить меня на своей дочери?

— Бот дьявол! — воскликнул герцог. — Да как бы ты мог на ней жениться!

— Я и не собирался, — парировал Чарльз, — но если бы я отказался, он пригрозил бы не заплатить мне те деньги, что я уже потратил на лошадей.

— Это самый позорный шантаж, о котором я когда-либо слышал! — возмутился герцог. — Этот человек — совершеннейший плебей.

— Знаю, — согласился Чарльз, — но мне пришлось играть по его правилам, и именно Леонида извлекла откуда-то Еву, словно кролика из шляпы!

Старший брат молчал, и Чарльз, рассмеявшись, добавил:

— Ты не поверишь, но она заставила меня поклясться честью, что я» оставлю эту девушку точно такой, какой нашел ее «.

— Что это значит? — спросил герцог.

— Говоря ее собственными словами:» Чистой, невинной и нетронутой «.

Герцог поднял брови, и его брат сказал:

— Я сдержал слово, но я обещал Леониде, что дам Еве пятьсот фунтов.

Лорд Чарльз ждал от брага какого-нибудь замечания, но герцог только вытащил из бумажника чековую книжку.

— Я немедленно получу деньги по чеку Бишоффхейма в своем банке в Париже, — объяснил он, — а ты возьмешь мой чек на ту же самую сумму в Лондон.

— А Ева?

— Я заеду к ней, а также пошлю что-нибудь от твоего имени Леониде Лебланк. Что-нибудь, что она оценит.

— Уоррен, ты порядочный человек! — воскликнул Чарльз. — Но ты действительно заплатишь мои долги?

— Я же сказал, что заплачу, но постарайся впредь быть немного благоразумнее. А то я все удивлялся, как это ты будешь содержать жену в кредит!

Лорд Чарльз засмеялся.

— Ты же знаешь, что это невозможно, если б мы только не согласились на рай в шалаше!

— Ну, теперь это, во всяком случае, не понадобится, — облегченно произнес герцог.

— Просто и не знаю, как благодарить тебя… — начал Чарльз.

Герцог посмотрел на часы.

— Если ты не успеешь на поезд в Кале, который отходит в час дня, я могу и передумать.

Чарльз издал вопль ужаса, смеясь при этом.

— Я успею, — пообещал он, — и всю дорогу до Дувра буду пить за твое здоровье!

— Прежде чем уйдешь, — остановил его герцог, — не забудь дать мне адрес Евы Бенард.

Выслушав объяснения брага, как найти ее дом на Сент-Оноре, герцог сказал:

— Позволь дать тебе совет — никому не рассказывай об этой истории! Это было бы большой ошибкой.

— Но надо же мне похвастаться, что я обвел вокруг пальца самого Рафаила Бишоффхейма! — запротестовал Чарльз.

— Насколько я представляю, он очень злопамятный человек, а так как деньги всегда звучат громче смеха, ты пожалеешь о своей болтливости.

— Да… ты прав, — согласился Чарльз. — Конечно, ты прав. Но я ведь действительно взял над ним верх.

— Ну, так держи это при себе, — посоветовал герцог.

Младший Крейг вышел из комнаты, и герцог услышал, как брат громко требует двуколку, в которой ездил в деревню.

— Чарльз неисправим! — с улыбкой сказал себе герцог.

Но он лучше брата понимал, что с Бишоффхеймом шутки плохи, и потому немедленно отправился на улицу де ла Пэ, где находился банк, имеющий связь с его банком в Лондоне.

Там герцог получил по чеку деньги, погасил часть долгов брата и взял сумму в пятьсот фунтов наличными.

Затем он поехал в свой клуб.

После легкого обеда англичанин снова сел в графский экипаж, который привез его к дому на Сент-Оноре.

Дверь открыл пожилой слуга.

Герцог вошел в прихожую и услышал крик Евы.

Не дожидаясь Анри, который как обычно еле передвигал ноги, англичанин стремительно подошел к гостиной и распахнул дверь.

Один взгляд на происходящее сказал ему, что девушка отчаянно борется с маркизом де Суассоном.

Никто из них двоих не заметил, что кто-то еще появился в комнате.

В этот момент Ева снова вскрикнула — беспомощно, жалобно, словно пойманный в капкан зверек, — и герцог стал действовать.

Он бросился вперед, схватил маркиза за ворот и оттащил его от девушки.

— Какого черта вы делаете?

В первую секунду и маркиз, и Ева смотрели на герцога в полном изумлении.

Затем девушка кинулась к англичанину.

— Спасите меня… спасите! — закричала она и уткнулась лицом в его плечо.

Вырвавшись из рук герцога, де Суассон одернул сюртук.

— А вы-то как здесь оказались, Кинкрейг? И какое вам дело, что тут происходит? — поинтересовался он.

— Убирайтесь! — резко приказал герцог.

Маркиз побагровел.

— У меня здесь столько же прав, сколько и у вас! — заявил он.

— Я велел вам уйти, — отчеканил герцог.

— А если я откажусь? — агрессивно спросил де Суассон.

— Тогда я готов выставить вас силой, — холодно промолвил англичанин.

Поскольку герцог не повышал голос, его угроза прозвучала гораздо внушительнее, чем если бы он кричал.

К тому же герцог был намного выше маркиза, и в его глазах появилось леденящее выражение, которое многих заставляло трепетать перед ним.

Бормоча проклятия, де Суассон повернулся кругом и вышел из салона, хлопнув дверью.

Англичанин даже не взглянул в его сторону. Он смотрел на Еву, которая, дрожа всем телом, все еще прятала лицо на его груди.

Поддерживая девушку за плечи, герцог осторожно подвел ее к дивану и усадил.

Ева была очень бледна, и в глазах ее застыл ужас.

— Все в порядке, — успокоил ее герцог. — Маркиз ушел, и сомневаюсь, что он вернется.

— Но если… вернется? — нерешительно спросила девушка и содрогнулась.

Герцог обвел глазами комнату.

— Бы живете здесь одна?

Ева была так разбита всем случившимся, что сказала ему правду.

— Д-да.

Герцог несколько удивился.

— А чей это дом? — спросил он.

— М-мой.

Теперь англичанин был определенно изумлен.

Он снова взглянул на красивую старинную мебель.

— К-как… вам удалось… прийти так… в-вовремя… чтобы… с-спасти меня? — очень тихо спросила Ева.

Герцог достал завернутые в бумагу деньги, которые получил в банке, и положил девушке на колени.

— Я принес вам это от брата. Здесь те пятьсот фунтов, которые он обещал заплатить вам.

— Значит… мсье Бишоффхейм дал ему чек?

— Дал, — подтвердил герцог.

Ева уставилась на пакет, лежащий на ее коленях, а потом сказала, так и не притронувшись к деньгам:

— Пожалуйста… вы не вернете их лорду Чарльзу? Л… я не хочу их брать.

— Но вы их заработали, — возразил герцог.

— Я рада… что не сделала никаких ошибок… но теперь это не нужно… и я предпочла бы не получать плату за то… что я сделала.

Герцог посмотрел на нее озадаченно.

— Бы хотите сказать, что вы достаточно богаты, чтобы отказаться от такой большой суммы, или у вас есть еще один так называемый жених?

— Нет… нет… конечно, нет! Мне нужны были деньги, чтобы… жить здесь, в этом прелестном домике… но теперь я могу поехать в замок.

— Замок? — удивился герцог. — Бы имеете в виду тот, где мы были вчера?

Девушка кивнула. Помолчав, герцог спросил:

— Граф знает, что вы подруга Леониды Лебланк?

— Я рассказала ему, что ходила к мадам Лебланк за помощью, потому что она была папиным другом… но граф не велел мне никому говорить о ней…

— Леонида Лебланк была другом вашего отца? — повторил герцог, словно пытаясь понять.

Ева всхлипнула.

— Папа… умер в ее доме… когда мы уже переехали сюда… и вы, возможно, думаете, что я поступила дурно… согласившись помочь лорду Чарльзу… но после того, как я заплатила за похороны, денег почти совсем не осталось…

При воспоминании об отце на глаза девушки набежали слезы, и голос задрожал.

Глубоко вдохнув, Ева попыталась объяснить:

— Я знала, что если заработаю пятьсот фунтов, то смогу еще долго жить здесь и платить слугам, но, конечно, я лгала… и мама была бы шокирована… хоть я и помогала… лорду Чарльзу.

— Теперь я начинаю понимать ваши трудности, — добрым голосом промолвил герцог, — но мне по-прежнему не понятно, почему граф пригласил вас жить с его семьей.

Девушка смущенно опустила глаза:

— Я… я боюсь, что вам представили меня не под той фамилией…

— Хотите сказать — вы не Бенард?

— Д-да.

— Тогда как же вас зовут по-настоящему?

— Моим… моим отцом был… сэр Ричард Хиллингтон.

Герцог вздрогнул:

— Хиллингтон? Не может быть!

— Это правда. Мы приехали… в Париж, потому что моей маме оставила этот прелестный дом ее мать… которая была графиней де Шабрилен.

Герцог шумно вздохнул:

— Как вы могли совершить такую глупость? Оставаться здесь одной после смерти отца, да еще и поддаться на уговоры сыграть роль невесты моего брата!

Ева ничего не ответила, и герцог сказал:

— Вам следует вернуться в Англию. У вас же есть там родственники?

— Да, много. Но мне… тяжело с ними… ведь на самом деле они никогда… не одобряли маму… Во всяком случае, не больше, чем Шабрилены… одобряли папу, когда она… сбежала с ним.

— Теперь я припоминаю: кто-то мне рассказывал, что ваш отец, которого я часто встречал на скачках, в молодости вызвал массу пересудов.

— Папа и мама сбежали, когда она должна была выйти замуж за француза, которого выбрали для нее Шабрилены… — пояснила девушка.

— Это был очень храбрый поступок, — заметил герцог.

Ева стиснула руки.

— Спасибо, что вы так сказали… Мама была очень… очень счастлива с папой… хотя всегда огорчалась, что ее семья не общается с ней…

— А теперь вы собираетесь жить с ними! — задумчиво проговорил герцог. — И вы думаете, это сделает вас счастливой?

— Они очень, очень добры, а их замок — самое красивое место, что я когда-либо видела!

— Л тоже так думаю, — согласился герцог, — но только я предпочитаю свой собственный дом.

— Он такой впечатляющий?

— Очень впечатляющий! Тут за дверью что-то упало. Девушка вздрогнула, и в ее глаза снова вернулся ужас.

— Т-там… кто-то есть! — пролепетала она. — Бы… вы не думаете?..

— Предоставьте это мне, — сказал герцог, вставая с дивана.

Выйдя из салона, англичанин закрыл за собой дверь, и Ева услышала, как он с кем-то разговаривает, хотя слов не разобрала.

Вновь охваченная страхом, девушка вдруг совсем ослабела.

Ее руки снова тряслись, и она снова вспомнила твердые губы маркиза на своей щеке.

Ева чувствовала тогда в отчаянии, что, если они завладеют ее ртом, этот ужасный человек втянет ее во что-то грязное, во что-то позорное, от чего она не сможет спастись.

» Я ненавижу его!«— подумала девушка.

Герцога все не было, и Еву вдруг охватил озноб: что, если ее спаситель оставил ее?

Если он уйдет, а маркиз вернется, она не сможет защитить себя и окажется полностью в его власти.

Девушке захотелось побежать наверх и запереться в спальне, но не хватило сил даже встать с дивана. Все, что она могла, — это откинуться на подушки и закрыть глаза.