Детский бестселлер - Приключения Мурзилки (Репортёрские расследования газеты 'Книжная правда')

      На ступеньках крыльца появился папа - большой и важный, без пиджака, но в жилетке. В одной руке он держал галстук, на другой висела его дочка. Она требовала:
      - Пойдём, пойдём купаться, ты обещал!..
      Папа спустился к маме и поцеловал её в щёку.
      - Надеюсь, ты не собираешься работать в выходные? - спросила мама.
      - Не собираюсь, дорогуша. Я только приму одного посетителя, сейчас, сию минуту он должен подъехать. Вот, держи, завяжи мне галстук...
      Мама бросила сигарету и стала завязывать папе галстук.
      - Что за посетитель? - поинтересовалась она.
      - Поганцев Вадим.
      - Омерзительный тип. Зачем ты его пускаешь?
      - Ничего не могу с этим поделать. Он теперь что-то такое в Мэрии по связям с общественностью. А портить отношения с градоначальником...
      После этого все ушли в дом.
      Теперь, когда прибор был возвращён, а голод и жажда комара были приятнейшим образом удовлетворены, перед Мурзилкой возникла новая проблема как вернуться в город. Никто отсюда не собирался уезжать, судя по всему, раньше понедельника. Оставалось надеяться на то, что посетитель, которого здесь ждали, задержится недолго.
      Глава одиннадцатая
      НИЧЕГО, КРОМЕ ПРАВДЫ
      Вскоре на дачу прибыл господин Поганцев. От него так сильно несло лосьоном и дезодорантом, что несчастному комару, когда посетитель проходил мимо, едва не сделалось плохо. Поганцев оставил машину и охрану за воротами, а сам прошёл в дом. Мурзилка тоже залетел за ним следом. Он не собирался подслушивать чужих разговоров, а только хотел узнать, скоро ли этот гость поедет обратно в город.
      Папа дожидался посетителя в своём кабинете.
      - Аркадий Семёнович! - воскликнул Поганцев и с радостной улыбкой шагнул к хозяину.
      Тот протянул руку, сдержанно улыбнулся и предложил гостю сесть в кресло.
      - Чем обязан?..
      Поганцев сел, положил на колени портфель, раскрыл его и вынул папку с бумагами.
      - Если коротко, - заговорил он, - мой сегодняшний визит к вам связан с избирательной кампанией кандидата в депутаты Василия Ивановича Томразова.
      - Что-что? - удивился Аркадий Семёнович. - Но ведь он бандит... У него прозвище - Вася-тормоз!..
      - Помилуйте, какой же он бандит, - возразил Поганцев. - Когда-то, может быть, что-то и было в таком роде, но теперь он бизнесмен, всеми уважаемый человек. А я - его доверенное лицо.
      - Абсолютно исключено. - Аркадий Семёнович резко поднялся с места, давая понять, что на этом разговор закончен. - Лицо вы его или же какая-либо другая часть тела, но мой банк никогда не будет платить бандитам - ни бывшим, ни настоящим, ни будущим.
      - В таком случае, - остался сидеть Поганцев, - позвольте напомнить вам вот это...
      И он положил на стол папку с бумагами.
      Тут Мурзилка, буквально задыхавшийся от едкого дезодоранта, вылетел в окно. Судя по всему, в кабинете предстоял непростой разговор, и было совершенно непонятно, когда этот тип поедет обратно в город. Мурзилка посмотрел на свой волшебный фонарик и, отдышавшись хорошенько, залетел обратно. Он кое-что придумал, но ещё не был уверен, сработает ли это как следует...
      Усевшись на подоконник, он направил метаморфатор на Поганцева, а затем зажмурился и представил, что от него пахнет не химозным ароматизатором, а свежим полевым сеном. Тоненький малиновый луч ударил в спину вонючего гражданина - тут же в окно дунул ветерок, колыхнулись занавески, и дезодорант мгновенно выветрился. В кабинете приятно запахло лугами, полями и цветами.
      Но хозяин и посетитель в эту минуту так горячо спорили, что даже не заметили перемены. "Какая ложь!.." - восклицал Аркадий Семёнович, словно в театре. "Пускай это ложь, - возражал гость, - но эта ложь может стереть вас в порошок в считанные минуты!.."
      Тогда Мурзилка подумал, что если гость будет говорить неправду, спор никогда не закончится. И он, направив фонарик на "доверенное лицо", изо всех сил представил себе, что этот гражданин сегодня... нет, целый месяц, будет говорить одну только правду.
      После этого Поганцев, осекшись вдруг на полуслове, помолчал несколько секунд, вытер лицо платком и заговорил совершенно другим тоном.
      - Вы правы, - опустил он голову. - Всё это ложь от первого до последнего слова. Суммы, номера счетов - всё это умело подделано и подтасовано. Вы позволите воспользоваться телефоном?..
      Онемевший от изумления Аркадий Семёнович кивнул.
      - Алло, это главный прокурор? Здравствуйте, товарищ Правдюк, это вас беспокоит Поганцев... Да-да, из Мэрии. Хочу дать показания. Против кандидата в депутаты Василия Ивановича Томразова. Да-да, показания, полностью обличающие его в противозаконных деяниях. Письменно и при свидетелях. Есть доказательства. Ждёте? Спасибо...
      Попрощавшись с опешившим хозяином, который не смог произнести больше ни слова, гость сел в свою машину и уехал. А вместе с ним - Мурзилка, довольный тем, как быстро и хорошо он, хотя бы здесь, всё устроил.
      Глава двенадцатая
      КАПИТАН ЗОРКИЙ
      Вечером того же дня Шустрик и Мямлик приступили к расследованию по делу о пропаже стартового ключа на "Колесе Фортуны". Они прекрасно освоились на звездолёте и свободно разгуливали как по его центральной части, цепляясь ногами за ремни или скобы, так и по периферии, передвигаясь обычно, как на Земле, под действием собственного веса (или, если точнее, центробежной силы).
      Выбор был прост. Если ключ удастся найти до утра - космонавты успеют благополучно телетранспортироваться на свою планету до крайнего срока. Если нет - в полдень на орбиту Юпитера прибудет аварийная инспекция. В этом случае членов экипажа за разгильдяйство могут лишить лицензий на работу в космосе. Стоит ли говорить, что все они с готовностью согласились помогать следствию, которое взяли на себя два странных человечка, прилетевших на помощь с Земли.
      Здесь, на чужом звездолёте, детективы договорились для солидности называть друг друга на "вы". А поскольку ответственность за расследование Мямлик решительным образом взял на себя, Шустрик пообещал обращаться к нему "патрон" - на манер книжек про комиссара Мегре. "Патрон", в свою очередь, называл приятеля не иначе как "уважаемый коллега".
      Начиная расследование, Мямлик прежде всего решил поговорить с капитаном Зорким.
      Каюта капитана находилась прямо напротив выхода из пятнадцатого трубчатого коридора, каждый из которых вёл от Центра к Периферии. Её внутреннее устройство, казалось, говорило всё о характере хозяина: привинченная к полу больничная кушетка, рабочий стол, кресло и задёрнутый занавеской экран-иллюминатор.
      - Рассаживайтесь, - предложил Зоркий. - Нет... чуть-чуть не так... вот вы - немножко влево. А вы сюда. Отлично. Итак?..
      Приятели огляделись и поняли смысл перемещений. Теперь они сидели на кушетке на равном расстоянии от её оконечностей и друг от друга. Вместе с капитаном, усевшимся напротив, они представляли углы воображаемого равностороннего треугольника. Вообще, все предметы в каюте были расположены или строго симметрично, или под прямым углом один к другому. Даже лежавшее на середине блюдечка яблоко было надкусано с двух сторон совершенно одинаково.
      Пауза затянулась, и Мямлик с чего-то начать.
      - Э-э... Хорошая погода нынче выдалась.
      Капитан Зоркий и коллега Шустрик задумались. На некоторое время снова возникла пауза.
      - Я имею виду, - пояснил Мямлик, - что когда мы улетали, на Земле, то есть, в Москве, была хорошая погода.
      Капитан понял и вежливо кивнул.
      После этого Мямлик наконец заговорил по существу.
      - Скажите, господин капитан, где хранился до пропажи этот ваш ключ?
      - Ключ хранился в Центре управления, у всех на виду, - ответил капитан сухо и отчётливо.
      - На что он похож?
      - Пластиковая карта величиной с ладонь.
      (Каждый раз, выслушав ответ, Мямлик посвистывал пустой трубкой и произносил многозначительное "ага...".)
      - Кто и когда видел его в последний раз?
      - Я. - Капитан Зоркий опустил голову.
      - Вы?! - удивился Шустрик.
      - В ночь пропажи.
      - С этого места, пожалуйста, поподробнее!
      - Пожалуйста, мне нечего скрывать. В ночь пропажи я обнаружил в своей каюте записку...
      - Каюты не запираются?
      - Запираются, но только изнутри. На листке бумаги от руки было написано всего несколько слов: "Берегите ключ запуска, кое-кто намерен вас скомпрометировать".
      - Вы сохранили эту записку?
      - Дослушайте. Я немедленно отправился в Центр управления, забрал ключ, вернулся в каюту и спрятал ключ вместе с запиской в ящике стола. После этого я лёг спать. Однако тревога меня не покидала. Я встал, оделся, прошёл в Центр и запустил программу комплексной проверки всех систем. Я убедился, что звездолёт находился в полной исправности - от главного двигателя до мусоросборника. И только утром, открыв ящик стола, я обнаружил пропажу ключа и записки.
      - Их не могли украсть в то время, пока вы спали?
      - Это исключено. Я, как и все другие члены экипажа, имею привычку запираться изнутри.
      - Остаётся только время, когда вы отсутствовали. А именно...
      - Двадцать три минуты, включая дорогу туда и обратно.
      - Ага... - сказал Мямлик и посвистел трубкой. - Вы кого-нибудь подозреваете?
      Капитан Зоркий помолчал, опустив глаза.
      - Я бы не хотел бросать тень на своего товарища...
      - И всё-таки.
      - В тот момент, когда я возвращался из Центра, мне показалось, что штурман Кротик торопливо удаляется по коридору.
      - Ага!
      - Коридор имеет форму кольца, по внутренней стороне которого мы ходим. Если кто-то удаляется, то сначала теряется из виду его голова, затем туловище и только в последнюю очередь - его ноги.
      - Вы хотите сказать, что узнали штурмана по ногам?
      - Вернее сказать, по носкам. Только по носкам и можно распознать члена экипажа в зоне Периферии, если он на достаточном расстоянии. Ботинки, как видите, у нас у всех одинаковые, довольно грубые - чтобы было удобнее цепляться за скобы. А носки разные. У Кротика - жёлтые, в чёрную полоску.
      - Вы говорили другим о том, что видели?
      - Да, мы не раз собирались и обсуждали сложившуюся ситуацию. После пропажи все относятся друг к другу настороженно и не болтают лишнего. Я уверен, что у каждого, как и у меня, заготовлен подробный рапорт о случившемся.
      - Хорошо, господин капитан, - Мямлик поднялся с места. - Благодарю вас за предоставленную информацию. Надеюсь, что мы разберёмся в случившемся ещё до прибытия инспекции.
      Зоркий щёлкнул каблуками и кивнул. Шустрик и Мямлик шаркнули ножками и вышли.
      Глава тринадцатая
      ШТУРМАН КРОТИК
      В каюте, которую занимал штурман Кротик, до идеального порядка было далеко. Пол и стол были завалены чертежами, космическими картами, расчётами и таблицами. Сам хозяин, крикнув из-за двери "ага!..", поднявшись с колен, по рассеянности протянул вместо руки линейку, а потом заговорил, позабыв вынуть торчавшие изо рта чертёжные инструменты.
      - Гагуге ывы...
      - Что? - переспросил его Шустрик.
      - Здравствуйте, извините... ой!.. за беспорядок, - выговорил Кротик, успев кое-как сложить бумаги и до крови уколоться циркулем. - Прошу вас...
      Друзья-детективы присели на край продавленной койки. Под наброшенным на неё сверху байковым одеялом угадывалась неприбранная постель.
      - Да-да, очень рад, слушаю... - прекратил, наконец, суетиться хозяин и замер, облокотившись о некое подобие подоконника под светящимся иллюминатором.
      - Скажите, господин Кротик, - обратился к нему Мямлик, - в ту ночь, когда пропал ключ запуска, вы покидали свою каюту?
      - Нет, нет! Сколько раз можно говорить - нет!..
      - Разве мы у вас уже спрашивали?..
      - Не спрашивали вы, так спрашивали другие.
      - Кто именно?
      - Все!
      - Вам не трудно повторить ещё раз, специально для нас?
      - Нет, не трудно... извините. В ту ночь, как и в большинство других ночей, я трудился над построением точной многомерной карты вашей Солнечной системы. А когда я работаю, то совершенно забываю об окружающем. Иногда я засыпаю прямо на полу, с инструментами в руках и в зубах. Теперь вы понимаете, почему меня так раздражают вопросы о дурацких хождениях по коридору! О каких прогулках может идти речь, когда в голове сложнейшая цепочка из цифр, знаков и геометрических фигур, гармонию которой может разрушить любой идиотский стук в дверь!..
      - Хм... Извините, если мы разрушили... гармонию вашей мысли, - выразил сожаление Мямлик.
      - Ничего, валяйте дальше. Я ведь знал, что вы придёте.
      - Тогда позвольте задать вам необычный вопрос. У вас не пропадали носки?
      - Что?..
      - Носки. Жёлтые, в чёрную полоску.
      - Ах, вы об этом... Неужели вы думаете, что кто-то из наших способен на такие шутки? Нет, скорее всего, капитану просто померещилось.
      - Но вы не пытались их пересчитать?
      - Я могу сделать это прямо сейчас, при вас...
      Кротик раздвинул встроенный шкаф и начал считать носки.
      - Шестнадцать пар чистых, одни - на мне... И две пары в стирке.
      - Сколько же должно быть всего?
      - Двадцать пар, разумеется.
      - Получается девятнадцать! - строго заметил Шустрик.
      - Не может быть, что вы говорите!
      Кротик начал снова считать и шепелявить себе под нос цифры.
      - Действительно, одной пары не хватает, - признался он, закусив указательный палец.
      - Хм... - Мямлик засвистел трубкой.
      - Это подозрительно! - нахмурился Шустрик.
      - Действительно, какая-то чертовщина. А, понимаю! Это, наверное, кто-нибудь всё-таки пошутил.
      - Кто же по-вашему обладает таким замечательным чувством юмора?
      - Н-не знаю... Ума не приложу.
      - Хорошо, мы сами попробуем в этом разобраться. Может, вспомните ещё какую-нибудь шутку? Любая мелочь важна для следствия.
      - Мелочь?.. - Кротик почесал затылок карандашом, который вертел в пальцах. - Ну хорошо, вот такая мелочь, если вам интересно. Утром, когда я вышел к завтраку, табличка с номером моей каюты оказалась перевернутой. Я нашёл на полу винтик и снова закрепил её в прежнем положении.
      - Что-нибудь ещё?..
      - Не знаю, стоит ли говорить... Мне показалось, что после пропажи кто-то роется в моих вещах.
      - Это важно! - Шустрик поднял палец.
      - Как же вы заметили?.. - недоверчиво проворчал Мямлик.
      - Ну, во-первых, у меня профессиональная фотографическая память. А во-вторых... здесь беспорядок только для постороннего взгляда. На самом деле каждая мелочь находится в нужном месте.
      - Огрызок синего карандаша?.. - проверил его Мямлик.
      - Был на кровати, а сейчас вы прячете его за спиной.
      - Ловко, - Мямлик разжал ладошку. - Знаете, я поверил в вашу фотографическую память.
      - Благодарю, - улыбнулся Кротик.
      - И я надеюсь, что многое из сказанного вами будет полезно для следствия.
      Попрощавшись с хозяином, человечки вышли из каюты в коридор.
      Мямлик поднял руку и ощупал табличку. Она была закреплена двумя винтиками - сверху и снизу.
      - Номер девяносто шесть... А какой номер каюты у нашего капитана? Вы не помните, коллега?
      - Шестьдесят девять.
      - Интересно. Очень интересно...
      Глава четырнадцатая
      ПСИХОАНАЛИТИК МИМОЗА
      Следующий свидетель, бортовой психоаналитик Мимоза, занимала каюту номер пятьдесят четыре. Она отворила на стук без промедления. По её подкрашенным губам и ресницам было заметно, что она готовилась к приёму посетителей.
      В каюте было уютно и прибрано. Здесь имелся прозрачный столик с искусственными цветами, диванчик и пара кресел. На стене - приятная для глаза картина с бабочками и зелёной травкой.
      - Прилягте, пожалуйста, - предложила Мимоза. - Расслабьтесь и говорите...
      Шустрик и Мямлик недоуменно переглянулись.
      - Ах! - хозяйка улыбнулась и укоризненно поднесла пальчики ко лбу. Извините, это у меня профессиональное. Не ложитесь, а садитесь. Садитесь, садитесь, разумеется...
      Друзья уселись на диванчик, и Мямлик, собираясь с мыслями, засвистел трубкой. Но Мимоза заговорила первой.
      - Что же вам удалось узнать? - поинтересовалась она, удобно развалившись в кресле и надкусив шоколадную конфету. - Отдельное спасибо вам за конфеты, угощайтесь... Капитан, разумеется, вне подозрений: честь, дисциплина, образец нравственности и всё такое. Он сумел произвести на вас должное впечатление? Да, он это умеет. Я не против капитана, но поверьте специалисту: он - тёмная лошадка. Были истории, которые до сих пор можно толковать так или иначе. То ли он кого-то не удержал над кратером, то ли его подвело снаряжение... То ли он невероятно физически вынослив, то ли он перевёл на себя одного резервные запасы воздуха во время аварии... Много вопросов. В обоих случаях комиссия так и не смогла до конца разобраться.
      - А... - Мямлик хотел, было, всё-таки начать задавать вопросы по существу.
      - Вы хотите спросить, не питаю ли я личной неприязни к нашему капитану? - перебила его Мимоза. - Да, вы правы, я его недолюбливаю. Но я профессионал и умею разбираться в своих собственных тараканах.
      Этого не понял Шустрик и открыл, было, рот, чтобы переспросить про тараканов, но Мимоза и его опередила.
      - За что я его недолюбливаю? Да хотя бы за одно то, что он считает меня в здесь совершенно лишней. Он вообще не признаёт психологии как науки и не находит в ней никакой пользы. Он, единственный в экипаже, ни разу не лёг на этот диван. Ни одного сеанса! Выходит, ему есть что скрывать... Не исключено, что он вообще душевнобольной. Я уже подготовила рапорт в министерство Здоровья с требованием отстранить его от полётов до полного и всестороннего обследования его психики.
      Шустрик и Мямлик прекратили попытки задать хоть один вопрос. Некоторое время, пока Мимоза, издав заинтересованный возглас, ела особенно понравившуюся конфету, все молчали.
      - Вы думаете, - заговорила она снова, - капитан что-нибудь смыслит в устройстве звездолёта или в картах?.. Всё, буквально всё за него делает Кротик. Он и штурман, и бортинженер, и картограф... А Зоркий только делает значительное лицо и блестит медными пуговицами. Вот эти очень вкусные, с клубничной помадкой...
      Шустрик и Мямлик переглянулись.
      - Вы, наверное, заметили, что из четырёх членов нашего экипажа двое врачи. Это потому, что во время испытаний новой конструкции звездолёта прежде всего учитывается состояние здоровья находящегося в нём экипажа. Здоровья как психического, так и физического. Полагаю, что доктор Скарабей, отслеживающий физическое самочувствие каждого из нас, тоже мог бы рассказать много интересного. Если только это не будет касаться врачебной тайны...
      Мимоза посмотрела на часы и встала.
      - Теперь, господа, мне необходимо работать. Благодарю вас за интересную и содержательную беседу.
      Шустрик и Мямлик тоже встали и шагнули к дверям.
      - Да! Чуть не забыла. Хотела сказать вам с самого начала. Если это имеет значение... Ну, короче, в тот вечер, когда пропал ключ запуска... За ужином капитан вдруг закашлялся и вышел из кают-компании. А вернулся только минут через десять, к чаю. Делайте выводы, господа, делайте выводы...
      Мимоза многозначительно подмигнула и затворила дверь перед носом стоявших уже в коридоре детективов.
      - Хм... - пробормотал Мямлик и яростно засвистел трубкой.
      Глава пятнадцатая
      ДОКТОР СКАРАБЕЙ
      - Выводы, - повторил Шустрик. - У нас есть выводы?
      - Будут и выводы, - пообещал Мямлик. - Но пока обмозгуем то, что имеем.
      - А что мы имеем?
      - Мы имеем то, что в ночь пропажи ключа капитан Зоркий будто бы видел удаляющиеся по коридору жёлтые носки штурмана Кротика. Однако сам Кротик это отрицает и в нашем присутствии обнаруживает пропажу пары злополучных носков.
      - Это не убедительно!
      - Далее. Бортовой психоаналитик Мимоза имеет зуб на капитана и намекает на то, что он псих. Она утверждает, что он отсутствовал десять минут во время ужина - как раз в тот вечер, когда обнаружилась пропажа.
      - Так это он стянул ключ!? - вспыхнул Шустрик своей лампочкой.
      - Не факт. Ещё мы имеем перевёрнутую табличку с номером "шестьдесят девять".
      - "Девяносто шесть", - поправил его Шустрик. - В шестьдесят девятой живёт капитан.
      - Девяносто шесть, шестьдесят девять... Вам не кажется, коллега, что в этих цифрах есть что-то общее?.. Но вот и каюта доктора Скарабея.
      Мямлик постучал в дверь.
      - Прошу вас, - хозяин сам открыл дверь и впустил детективов. - Очень, очень рад вашему посещению, будьте как дома, - доктор Скарабей начал сердечно пожимать руки своим гостям. - Вы буквально спасли нас от голодной смерти... Искренне, сердечно благодарю вас!..
      Довольные таким приёмом Шустрик и Мямлик расселись в имевшихся тут удобных креслах. Сам хозяин предпочёл стоять или прохаживаться по каюте из стороны в сторону.
      - Вы уже были у Мимозы? Забавная дамочка, не правда ли? Смертельно ненавидит нашего капитана.
      - За что? - поинтересовался Шустрик.
      - Разумеется, за то, что капитан её ненавидит. И к тому же считает профессионально непригодной.
      - Да?.. - детективы удивлённо переглянулись.
      - Скажите, - обратился Мямлик к Скарабею, - в ночь пропажи вы не заметили чего-нибудь необычного или подозрительного?
      - Абсолютно. Вскоре после ужина я лёг спать и ни разу не просыпался до самого подъёма.
      - Нет ли у вас каких-либо своих соображений?.. Что называется, без протокола.
      - Без протокола...
      Некоторое время доктор Скарабей раздумывал, глядя на детективов поверх очков.
      - Не знаю, стоит ли говорить...
      - Говорите! - требовательно воскликнул Шустрик.
      - Хорошо, я скажу. Я уверен, что ключ стянула Мимоза.
      - Мимоза?.. - повторили детективы.
      - Она могла сделать это по двум причинам, любой из которых более чем достаточно.
      - ??
      - Во-первых, ради того, чтобы насолить капитану, которому она когда-то строила глазки и который не ответил ей взаимностью.
      - Это убедительно, - согласился Мямлик. - А что ещё?
      - Видите ли, господа... - Скарабей прошёлся из угла в угол. - Не является тайной то обстоятельство, что большинство врачей психиатров не могут справиться со своими собственными, с позволения сказать, тараканами в голове...
      Мямлик удивлённо поднял глаза.
      - Тараканами?! В голове?! - испуганно воскликнул Шустрик и схватился за голову.
      - Это узкоспециальный медицинский термин. Тараканы - значит странности, отклонения.
      Шустрик успокоился.
      - И много у неё этих... странностей? - поинтересовался Мямлик.
      - Вот самая безобидная, из-за которой Зоркий считает её профессионально непригодной. Что делает психоаналитик, пригласив к себе в кабинет пациента? Предлагает ему лечь на диван и расслабиться. А затем, при помощи осторожных наводящих вопросов, даёт ему выговориться. А что делает госпожа Мимоза?
      - Что?! - испуганно воскликнул детектив Шустрик.
      - Она укладывает пациента на диван, просит его расслабиться и, не давая произнести ему ни слова, вываливает на него весь груз своих собственных проблем!
      - Оригинально... - проворчал Мямлик.
      - Скажу вам больше, - доктор Скарабей понизил голос, - психоаналитик Мимоза сама страдает сложнейшим психическим отклонением.
      - Каким?!
      - Клептоманией. Ещё до полёта её многократно ловили на мелкой, бесполезной краже. Скажу вам больше: она специально устроилась работать на звездолёт, чтобы находиться подальше от универмагов, раздевалок, квартир друзей и знакомых... То есть, таких мест, где у клептоманов буквально чешутся руки что-нибудь стянуть.
      - Но каким же образом дамочка с такими... причудами смогла устроиться работать на звездолёт? Разве те, кто хочет работать в космосе, не проходят медицинскую комиссию?
      - Дело в том, - доктор Скарабей понизил голос, - что у госпожи Мимозы огромные личные связи в министерстве Здоровья. Она сама назначит и уволит кого захочет. Но, надеюсь, вы понимаете, что этот разговор должен остаться между нами?..
      - Разумеется, доктор, мы всё понимаем, - заверил его Мямлик. - Скажите, в тот злополучный вечер, во время ужина, кто-нибудь выходил из кают-компании?
      - Надо подумать... Да, совершенно верно: Мимоза сделала по адресу капитана какое-то грубое замечание... будто он всегда громко чавкает...
      - А он действительно чавкает? - насторожился Шустрик.
      - Нет, она всегда придумывает что-нибудь новое из вредности. Но капитан принимает всё это слишком близко к сердцу. Он поперхнулся, закашлялся и вышел.
      - Сколько он отсутствовал? - поинтересовался Мямлик.
      - Думаю... минут пять или семь.
      - Благодарю вас, нам пора, - детективы поднялись с места.
      У самой двери Мямлик обернулся:
      - Да, кстати. Что вы думаете по поводу жёлтых носков в полоску, которые капитан Зоркий увидел в конце коридора?
      И тут с доктором Скарабеем начало происходить нечто странное. Он порозовел, покраснел, опустил голову, снял очки и начал смущённо протирать их платком.
      - Н-носки?.. Да, он видел. Несомненно.
      - Вам нечего добавить по этому поводу?..
      - Нет-нет, совершенно нечего. Никаких комментариев. До свидания.
      И Скарабей буквально вытолкал гостей в коридор.
      - У меня такое впечатление, - сказал Мямлик, - что кое-кто страдает непреодолимой склонностью к сокрытию истины.
      - Он просто невежа! - возмутился Шустрик.
      Глава шестнадцатая
      ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА?
      По общему космическому времени наступало утро.
      - Как наши дела, патрон? - сказал Шустрик. - Мы уже имеем подозреваемого?
      - Подозреваемого - не то слово... - туманно ответил Мямлик. - И мы его уже почти имеем.
      - Так я и думал! - подхватил коллега Шустрик. - Доктор сам себя выдал! С чего бы ему так пугаться, если у него совесть чиста?
      - Иной раз приходится врать именно для того, чтобы совесть была чиста... - ответил патрон ещё более туманно. - Коллега, вы не против прогуляться со мной в Центр управления?
      - Почему бы и нет.
      - А чуть-чуть, самую малость нарушить следственную этику?
      - Ни за что!
      - Но если от этого зависит честь и репутация всего экипажа?
      - От чего зависит?
      - Нам необходимо просмотреть содержимое их личных компьютеров. Я полагаю, это можно сделать с главного, расположенного в Центре управления.
      - Но добытая таким образом информация не может быть использована в качестве улики.
      - Она может быть использована в качестве повода к размышлению. По правде говоря, у меня ещё кое-где не сходятся концы с концами.
      - Это другое дело. Сводите, сводите их поскорее. Меня уже буквально всего трясёт от любопытства!..
      Проникновение в сеть дало сыщикам нижеследующие результаты.
      Доктор Скарабей аккуратнейшим образом вёл записи ежедневных осмотров всех членов экипажа, включая самого себя. Доступ к личным медицинским книжкам был особо строго засекречен, но Шустрик расщёлкал пароль в считанные минуты. "Так я и думал! - взмахнул трубкой Мямлик, ознакомившись с записями Скарабея. - Так я и думал".
      Психоаналитик Мимоза, как показало содержимое её компьютера, всё свободное время проводила за виртуальными играми типа "Замочная скважина", "Скрытая камера", "Невидимка" и тому подобными, смысл которых сводился к подглядыванию и подслушиванию за чужой, хотя и выдуманной, но всё-таки частной жизнью. "Любопытной Варваре нос оторвали", - сказал Мямлик.
      Компьютер лейтенанта Кротика был переполнен научно-технической мыслью. Шустрик моментально увяз в чертежах, вычислениях и терминологии. Для того, чтобы его вытащить оттуда, Мямлику пришлось самому протянуть руку и нажать последовательно три кнопки: Alt, ф(айл), з(акрыть).
      Зато жёсткий диск капитана Зоркого был девственно чист - начиная с того самого вечера, когда пропал ключ запуска. До этого он исправно вёл бортовой журнал, и вдруг, в самый ответственный момент, записи прервались.
      - Чего и следовало ожидать... - удовлетворённо произнёс детектив Мямлик.
      - Кто-то уничтожил записи? - предположил Шустрик.
      - Нельзя уничтожить то, чего не было.
      - Не было?! Но капитан, если он не сумасшедший, не мог оставить без внимания чрезвычайное происшествие!
      - Он не сумасшедший. И тем не менее, ему не позавидуешь...
      - Признаюсь вам, патрон, я ничего не понимаю. Но вы-то сами свели, наконец, концы с концами?
      - Возможно, коллега, очень возможно... - сосредоточенно засвистел трубкой Мямлик. - Теперь, напоследок, заглянем в одно не самое приятное место. Там, я полагаю, мы найдём одну незначительную улику. Последний штрих, который дополнит уже вполне ясную для меня картину преступления. Если пороемся хорошенько.
      Мусорный контейнер находился рядом с камбузом и представлял из себя железный бак, переворачивающийся на шарнире. При нажатии кнопки внутренняя перегородка опускалась, внешняя поднималась, воздух выходил, бак переворачивался, и его содержимое под действием центробежной силы вращающегося внешнего кольца улетало в космическую бездну.
      - ...А вот и носочки, - двумя пальцами Мямлик вытащил из мусора жёлтые в чёрную полоску носки. - Обратите внимание, коллега: носки новые, ни разу не надёванные, скреплённые бумажной мулькой...
      И тут произошло нечто вероломное.
      - Ой! - крикнул от неожиданности Мямлик.
      - Ай! - крикнул коллега Шустрик.
      И они оба, одновременно получив сильный толчок в спину, кувырнулись в мусорный контейнер. Кто-то нажал кнопку, внутренняя перегородка опустилась, внешняя поднялась, бак перевернулся - и детективы вместе с мусором высыпались наружу...
      Глава семнадцатая
      ПАТРОН В ГНЕВЕ
      В безвоздушном пространстве даже газетный лист ведёт себя точно так же как стальная пуля. Под действием центробежной силы мусор компактной кучкой в мгновение ока улетел и скрылся из виду, словно камень, выпущенный из рогатки.
      Но волшебные человечки, не раз уже бывавшие в переделках, не растерялись. Едва только бак перевернулся, Мямлик уверенно шлёпнул ладонью по стальному корпусу звездолёта, а Шустрик крепко обхватил патрона за ноги. Пользуясь ладонями как присосками, Мямлик перебрался из вращающейся Периферии к неподвижному Центру и прильнул к иллюминатору.