Дьявол (№3) - Соблазнить дьявола

– У вас действительно все в порядке? – Она смущенно опустила глаза. – По-моему, тот ублюдок расстроил вас. Наверное, его все-таки стоит пристрелить.

– У меня действительно все в порядке. Идемте.

Лорд Девеллин крепко держал ее за руку, пожалуй, немного крепче, чем требовали приличия. Но Сидони была признательна ему за помощь и совершенно забыла свою клятву избегать его. Он вдруг наклонился к ней:

– Простите мою подозрительность, дорогая. Вы, правда, содействовали несвоевременному исчезновению мисс Хеннеди?

– Что вы имеете в виду, милорд?

– Я пока не совсем уверен. Но, когда мы вместе, я начинаю предполагать, что в вас есть скрытые глубины.

Сидони на миг замерла.

– Если даже я помогла ей… учтите, «если»… то ни капли не жалею. Он собирался выдать дочь за больного жестокого человека лишь затем, чтобы его внуки могли носить титул. Но Эми любит другого, и пусть тот не имеет ни титула, ни богатства, но он хороший человек.

– Тогда она может умереть с голоду от любви, дорогая.

– Может, это стоит того.

Девеллин ответил скептической усмешкой, но потом согласился:

– Да, возможно, это лучший выход, чем Бодли.

– Скажите, милорд, вы были когда-нибудь влюблены? Не надо так смотреть на меня! Однажды вы сами задавали мне подобный вопрос.

– Нет… влюблен… Нечто худшее, возможно.

– Какой странный оборот речи.

– Это было чертовски странное положение, – буркнул маркиз. Она молчала, надеясь, что он продолжит. – Вы когда-нибудь хотели чего-то настолько, что это почти сводило вас с ума? Разъедало изнутри, заставляло каждую ночь сидеть на краю постели, сжимая голову руками, чувствуя, как; сердце колотится в горле? То, что вы почти имели… чего за тем лишились так внезапно, что оно заставляло вас мучиться от… я не знаю. Разочарования? Неудовлетворенной страсти? Не могу подобрать слова. Сидони покачала головой:

– У меня такого не было.

– И молите Бога, чтоб никогда не было.

– Мы говорим о женщине?

– Ведьме, – поправил маркиз. – Колдунье. Удивительной огненноволосой чаровнице.

– Боже! И кто она? Девеллин ответил не сразу.

– В общем, я не знаю точно.

– Как вы можете… – Сидони вдруг умолкла, поняв.

– Как я могу не знать? – уточнил маркиз, не заметив ее смущения. – Это другая история.

– А та женщина, милорд… Теперь все прошло?

– Я… – Голос у него сорвался, в глазах была печаль. – Нет. Должен признаться, что нет, Сидони. Но с той женщиной покончено. Уверяю вас.

Итак, она получила ответ, по крайней мере на один из своих вопросов. Если она правильно его поняла, маркиз иногда вспоминает Руби Блэк, хотя это больше похоже на одержимость. Но почему? Ведь Руби Блэк, по его мнению, всего лишь портовая шлюха.

Они молча шли по улице, и Сидони с ужасом подумала, какое безрассудство – находиться рядом с ним. Что она станет делать, если он вдруг повернется и посмотрит ей в глаза? Она бросила на него косой взгляд и опять почувствовала тот удивительный жар, который всегда вызывал в ее душе этот невероятный человек.

Да, невозможно отрицать физическое великолепие Девеллина, если кто-то предпочитает грубость утонченности, мужественность – изяществу. Лорд Девеллин был настоящим мужчиной, со всеми вытекающими отсюда качествами. К своему удивлению, Сидони уже не думала, что отсутствие изящных манер – это непременно плохо. Возможно, тут сыграло роль его поведение с мистером Хеннеди.

Более того, Сидони начинала думать, что маркиз не только умнее, чем она предполагала, но и намного сложнее по характеру. Если познакомиться с ним поближе, можно понять, что Девеллин совсем не так прост, хотя на поверхностный взгляд кажется только распутным бездельником.

– Лорд Девеллин… – вдруг начала она.

– У меня есть имя, Сидони, – улыбнулся маркиз. – Элерик, если вы пожелаете им воспользоваться.

Элерик. Необычное имя. Что-то мелькнуло в глубине памяти, затем исчезло.

– До того как мы отправились на рынок, – продолжала она, – вы пошутили, что ваш отец не любит вас.

Долгое молчание.

– Это была не совсем шутка, – наконец ответил маркиз. – Как я уже говорил, мы не общаемся.

– Да, я вспомнила. Не будет ли с моей стороны ужасной развязностью, если я спрошу, почему?

Когда они поравнялись с церковью Святого Георгия, маркиз остановился, словно приняв какое-то решение, потом открыл ворота, и Сидони охотно последовала за ним в церковный двор. Вытерев носовым платком каменную скамью, Девеллин пригласил ее сесть, а сам, к удивлению Сидони, начал ходить взад-вперед по зеленой летней траве.

– Вы недавно в Лондоне, – сказал он. – Полагаю, год?

– Около того.

– Значит, теперь я предмет вышедших из употребления сплетен, – горько засмеялся Девеллин. – Мы с отцом разошлись, когда я был молод. Хотя не настолько, чтобы не ведать, что творю. Напротив. В двадцать два года я был весьма опытным.

– Весьма опытным? – с сомнением повторила она. – Я помню себя в двадцать два года.

– А я нет. Этот год, как и предыдущие три или четыре года, я провел в азартных играх, пьянстве и любовных похождениях. Мы с братом… – Маркиз умолк, пошарил в кармане, достал знакомую миниатюру и легко открыл крышку. – Это мой брат. Его звали Грегори.

– Вы… нашли ее. Я рада.

– Нашел, да. Я не знаю, кто из нас был хуже, Грег или я. Мы были отъявленными хулиганами. К тому же неразлучными. Хотя мы постоянно стремились перещеголять друг друга, это было просто добродушным соперничеством.

– Мой брат намного старше меня, но, думаю, что понимаю вас.

Девеллин кисло улыбнулся и покачал головой.

– Вряд ли я сам понимал, что случилось той весной. Теперь я предполагаю, что Грег влюбился. Не в опытную женщину, а в девушку, только начавшую выезжать в свет. Я думал, Грег ухаживает за нею, чтобы немного успокоить отца.

– Он хотел, чтобы ваш брат остепенился?

– Да, отчаянно. Кажется, Грег и сам начал подумывать об этом. К несчастью, кто-то из нашей компании титулованных бездельников поставил десять гиней, что я не сумею заманить девочку в темную библиотеку и поцеловать.

– И что же вы?

– Я был достаточно самонадеян, чтобы попытаться, – ответил маркиз. – И она, похоже, была не против. Но Грег последовал за нами и ворвался в комнату. Он был в ярости. Обвинил меня в попытке обесчестить девушку и провел свинг. Я ударил в ответ. Мы часто дрались из-за какой-нибудь ерунды. Но в тот раз я свалил его первым же ударом. И Грег раскроил себе череп об угол письменного стола.

– Боже, – прошептала Сидони. – Он… умер?

– Не сразу. Это произошло во время бала в нашем доме на Гросвенор-сквер. Мои родители перенесли его наверх, где он лежал без сознания… не помню сколько. Несколько дней? Две недели? Господи, я не знаю. Они позвали докторов, хирургов, даже целителей и гадалок. Отец просто обезумел от горя. Они пустили ему кровь. Ставили ему банки. Сделали трепанацию черепа в безнадежной попытке вернуть его к жизни. А потом Грег умер.

– О, мне очень жаль, милорд.

– Это почти убило моего отца, – с наигранным презрением усмехнулся Девеллин. – Он пребывал в безграничном отчаянии. Ему хотелось, чтоб вместо Грега умер я. Он со всей ясностью давал это понять. Сказал, что будет пародией, когда я займу место Грега в наследовании, поскольку я собственными руками его убил.

– Милорд, я уверена, что это неправда.

– Он так сказал. И повторял неоднократно. Говорил и другое. Сказал, и был совершенно прав, что только его доброе имя уберегло меня от виселицы. Людей вешают и за меньшее. Иногда я молил Бога, чтобы меня действительно повесили.

Маркиз так крепко сжимал золотой медальон, что Сидони опасалась, как бы не лопнула кожа его перчатки. Он даже не заметил, что она пытается разжать его пальцы и вернуть медальон в карман.

– Это был несчастный случай, – убеждала она. – Трагический, да, но все-таки просто несчастный случай.

– Не знаю, – сказал маркиз, потом осознал, что крепко держит ее за руку. – Идемте отсюда, пока Бог не поразил меня ударом молнии зато, что я стою на освященной земле.

У Сидони не хватило духу продолжать расспросы. Лучше бы она вообще не затрагивала эту тему. Она вспомнила ночную встречу с Жан-Клодом в темном переулке. «Маркиз Девеллин убил собственного брата».

Сидони тогда не поверила. И сейчас правда не изменила ее мнения об этом человеке. Она чувствовала еще большее удовлетворение оттого, что пошла на риск, чтобы вернуть миниатюру. Когда они свернули с Друри-Лейн, маркиз остановился и доверительно сжал ее руку.

– Тут я должен вас покинуть.

– Благодарю, что вы проводили меня так далеко. Я понимаю, рынок не может быть для вас приятным времяпрепровождением.

– Сидони, это совсем не то, что вы думаете.

– Тогда что? Девеллин, что случилось?

Он вдруг потянул ее за собой в тень деревьев, прислонился спиной к холодному камню стены и с пугающей настойчивостью заглянул ей в глаза:

– Сидони, я не тот человек, который должен сопровождать в общественном месте женщину вроде вас. По крайней мере если вы желаете сохранить репутацию.

– Я превыше всего ценю дружбу, милорд. Если мы станем друзьями, меня совершенно не будет волновать чужое мнение по этому поводу.

– Друзьями? – Маркиз положил руки ей на плечи. – Надеюсь, мы уже стали друзьями, Сидони.

Она вспомнила, как быстро он пришел сегодня ей на помощь.

– Да. Конечно.

– Я просто не уверен, что этого достаточно, – прошептал он, наклоняясь к ней.

Поцелуй стал неизбежным. Когда Девеллин коснулся ее губ, она забыла все свои благие намерения, корзинка соскользнула с ее безвольной руки на булыжник. Этот поцелуй не был ни требовательным, ни исступленным, а бесконечно нежным. Вопрошающим. Молящим. Сидони ответила ему, откинув голову, закрыв глаза и полностью отдавшись в его власть. Более того, крепко прижалась к нему всем телом, побуждая усилить поцелуй. Но вместо этого Девеллин оторвался от ее губ и с явным самообладанием произнес:

– Сидони давайте прекратим это! Прямо на улице. Ради Бога, извините меня.

Он извиняется. Он хотел ее, да. Но, очевидно, не так, как хотел Руби Блэк. Сейчас не было того пылкого безумия. Сидони почувствовала разочарование.

– Девеллин, все в порядке, – прошептала она. – Никого здесь нет. Никто этого не видит.

– Я хочу вас, Сидони. Неужели вы этого не видите? Я заслуживаю пощечины за дерзость. Но я хочу вас как… любовник. Это не какой-то показной флирт в обществе, а… нечто другое. Не знаю. Что-то личное, только между нами.

– Тайный любовник? – прошептала она.

Мысль отнюдь не показалась ей нелепой. К сожалению, она не может отдаться маркизу Девеллину. Закусив губу, Сидони мысленно прокляла тот день, когда сделала эту дурацкую татуировку. Маркиз неправильно истолковал ее колебания и, опустив руки, оглядел переулок.

– Неиспорченная женщина, – сказал он. – Не делайте этого. Не растрачивайте себя.

Он уже второй раз делал ей такое предупреждение.

– Это не было бы растратой, Девеллин. Я сама выбираю себе друзей и, поверьте, делаю хороший выбор. Но быть вашей любовницей? Простите, не могу.

– Тщетные надежды? – печально спросил он. Сидони тяжело вздохнула.

– Если на что-нибудь большее, чем дружба, то да.

– Понимаю. – Маркиз наклонился и поднял ее корзинку.

– Нет, вы не понимаете. А я не могу объяснить.

– Леди не нужны объяснения для своего отказа, – улыбнулся Девеллин.

Но улыбка была натянутой, и оба это знали.

– Пойдемте со мной на рынок, – вдруг предложила она. – Мне потребуется ваша помощь.

– Вы лгунья, Сидони Сен-Годар, – ответил маркиз. Но корзинку взял и потом следовал за Сидони, как послушный спаниель, пока она выбирала товар. Она же тем временем думала о Руби Блэк, женщине, страсть к которой Девеллин назвал безумием. Хотелось бы ей стать объектом подобной мужской страсти? Но ведь она уже стала. Ведь Руби Блэк – это она! Так почему ее не покидает зависть? Это становится просто смехотворным. Она снова чувствует себя влюбленной школьницей… увлекшейся неисправимым распутником! Отогнав эту мысль, Сидони занялась делом.

В это время года рынок изобиловал зеленью и овощами, которые она любила, поэтому медленно шла мимо прилавков, выбирала, бросала лучшее в корзинку. Внезапно она краем глаза увидела единственный оставшийся пучок брокколи, лежавший в мелкой корзине почти рядом с ней. Сидони уже протянула руку, но чьи-то длинные пальцы схватили вожделенный пучок.

Она не умела сдаваться.

– Боюсь, я уже выбрала это, – непреклонно заявила она и, повернувшись, увидела брата.

– Сражен твоей железной решимостью, дорогая. – Кембл окинул взглядом лорда Девеллина и бросил пучок в их корзинку. – Надеюсь, ты представишь меня своему провожатому.

Маркизу не понравились ни тон, ни взгляд стройного, безупречно одетого человека, стоявшего напротив. Он был удивительно красив, но явно опасен, как змея, скользящая в освещенной солнцем прозрачной воде. Не молод и не стар, его взгляд надменно – и бесстрашно – изучал Девеллина.

– Здравствуй, Джордж, – вымолвила она. – Какой сюрприз!

– Я уже понял, – ответил Кембл. – А теперь, дорогая, как насчет представления?

Сидони пришла наконец в себя.

– Лорд Девеллин, это мой брат Джордж Бу… я имею в виду, Джордж Кембл.

Маркизу хотелось бы знать, что означает это «имею в виду», но его интерес был мимолетным.

– Рад знакомству, – произнес Кембл, однако взгляд опровергал слова. – Моя дорогая, хочу, чтобы ты сегодня пообедала со мной. В семь. Я пришлю экипаж.

– Сегодня не могу. Я обещала Джулии приготовить обед.

Джордж Кембл плохо воспринял ее отказ:

– Вздор! Эта женщина твоя компаньонка. Роль ее кухарки вряд ли тебе подходит.

– Джордж! – с упреком ответила Сидони. – Миссис Таттл больна, Мег ушла. Я не могу оставить ее голодной. – Она подтянула ему и без того безупречно завязанный галстук. – Теперь все в порядке. Увидимся в пятницу, как обычно, Джордж.

Тот сдержанно поклонился:

– Тогда желаю вам обоим приятного дня.

Маркиз с неприязнью глядел ему вслед. Он уже знал, что Сидони увидит брата намного раньше пятницы, хотела она того или нет.

– Лук, – сказала она, будто намереваясь отвести его в сторону, противоположную той, куда пошел брат. – Еще нужен лук. И яйца.

Девеллин снова взял ее под руку.

– Хорошо, дорогая. Стоит ли мне и дальше верить, что вы сами выбираете друзей?

– Что вы хотите этим сказать?

– Возможно, я не так понял, – натянуто улыбнулся маркиз. – Но мне показалось, что их выбирает для вас брат. Наверное, мне лучше уйти.

– Нет. Пожалуйста.

– Мне очень жаль, – тихо сказал он.

Она лишь кивнула в ответ и пошла дальше. Когда маркиз обернулся, Сидони уже исчезла за углом следующего ряда.

Вконец расстроенный, Девеллин уныло побрел назад, мысленно упрекая себя за то, что поставил Сидони в неловкое положение, и, желая Джорджу Кемблу отправиться к дьяволу.

Но вместо того чтобы отправиться к дьяволу, Кембл стоял в дальнем конце ряда, почти закрывая проход, и клал в корзину пучки трав. Когда Девеллин проходил мимо, он бросил на него взгляд, дерзко шагнул назад и преградил ему дорогу.

– Один момент, приятель, – сказал он. – Не советую вам играть с моей сестрой.

Резко остановившись, Девеллин с высоты своего роста сердито взглянул на него. Тем не менее, Кембл не отступил, хотя был ниже маркиза. Наоборот, он упрямо наклонил голову и стал исподлобья смотреть на маркиза.

– У вас что, есть какие-то проблемы, Кембл? – наконец спросил Девеллин.

– Никаких проблем. – Джордж насмешливо скривил губы. – Пока, во всяком случае. Зато у меня есть множество решений. Держитесь подальше от моей сестры, или я найду какое-нибудь для вас.

Девеллин покраснел от ярости.

– Кажется, вы угрожаете.

– Значит, вы не такой глупец, каким выглядите. Однако я без колебаний пущу вам пулю в голову, если она у вас имеется.

– Вы, расфранченный выскочка! – Девеллин схватил его за локоть, но Кембл сбросил его руку.

Они уже начали привлекать маленькую толпу, и женщина, торговавшая зеленью, предусмотрительно откатила свою тележку.

– Вы понятия не имеете, кто мы, ведь так? И не знаете, что тут происходит. Вы даже больший глупец, чем я ожидал, Девеллин.

Второй раз за день маркиз начал стягивать перчатку, но Кембл только засмеялся:

– Не утруждайте себя. Я не приму вызов. А теперь уходите. Займитесь карточной игрой или найдите себе шлюху для постели. Что хотите, любое занятие, которое отвлечет вас от моей сестры.

Девеллин стоял онемевший, с наполовину стянутой перчаткой. А Джордж Кембл бросил на край тележки несколько монет и спокойно ушел.

Глава 10,

в которой Илза с Ингой справедливо вознаграждены

Заведение мамаши Люси было очень неопрятным борделем, расположенным в очень неопрятном закоулке Сохо. Вино здесь было терпимым, женщины радушными, а сама Люси настолько безобразной, что по сравнению с ней ее девочки казались лебедями.

В тот вечер лорд Девеллин согласился пойти туда с Аласдэром и Куином Хьюиттом, чтобы, по их словам, «хорошенько встряхнуться». В конце концов, что у него за причина для отказа? Он свободный, богатый и холостой мужчина.

Они пришли в десять, обозрели товар, и спустя четверть часа Куин уже выбрал себе очень энергичную на вид блондинку, которую повел наверх – «развеяться на скорую руку». Но близилась полночь, а Куин все еще не появлялся.

– Дев, ты как считаешь, она съела его живьем? – спросил Аласдэр.

– Зависит от того, сколько он ей заплатил.

Маркиз апатично отхлебнул вина, которое сегодня отнюдь не выглядело терпимым. Его до сих пор волновала перебранка с Джорджем Кемблом. Они сидели, развалясь, на жестких диванах, обитых какой-то причудливой, изобилующей рисунком тканью, и наблюдали за Ингой с Илзой. Близнецы Карлссон развлекали небольшую толпу легкомысленных джентльменов своим знаменитым песенно-танцевальным представлением, состоявшим из множества прыжков, визга и акробатических трюков. Сестры выглядели почти голыми, ибо все, чем их наградил Бог, – проглядывало сквозь разрезы или малозаметные клочки чего-то. Это было дешевое, пошлое, но довольно веселое зрелище. А голые ягодицы Илзы даже мертвого подняли бы из могилы.

Илзас Ингой, намеревавшиеся сделать карьеру в театре, были такой редкостью, что мамаша Люси преподносила их как закуску к основному блюду. Или, возможно, как редкостную приманку. Только самые богатые джентльмены могли заплатить непомерную сумму, которую Люси запрашивала за удовольствие общения с близнецами. Она сажала Илзу с Ингой на маленький помост в гостиной как своего рода афи-шуразвлечений, которая привлекала толпу клиентов. А когда клиент, налюбовавшись, доходил до безрассудства, он или платил нужную цену, или брал что-нибудь подешевле. У Люси были и такие.

– Знаешь, я сегодня не склонен к дешевизне, – сказал Аласдэр, избегая смотреть на друга. – Возьмем Илзу с Ингой. Претендентов нет, а мы вполне можем себе это позволить.

– Хорошо, – согласился маркиз, поднимаясь со своего дивана. – Пойду, заплачу.

– И слышать не хочу об этом. Позволь мне, старина.

Знающего человека всегда настораживает, если шотландец добровольно предлагает что-то оплатить, но Девеллин сейчас был слишком расстроен, чтобы вспомнить об этом. Аласдэр подошел к мамаше Люси, которая выглядела так, будто забыла утром побриться, и долго болтал с нею. Затем Девеллин оказался в темной душной комнате наверху наедине с Ингой и Илзой.

Девеллин был мужчиной, а девочки потрясающе красивыми. Хихикнув, Илза встала за спинкой его стула, голые тяжелые груди коснулись его тела, когда она наклонилась и взяла губами мочку его уха.

Черт бы побрал Аласдэра за его благотворительность!

Девочки мамаши Люси были такими же поношенными, как вчерашние чулки. Пока Илза развязывала ему галстук, Инга наклонилась вперед и ловко погладила кончиками пальцев его плоть.

– Возьми его, Инга, – подзадоривала сестра. – Ты можешь.

Внезапно Девеллин представил себе поношенный чулок, посмотрел вниз на то, что делала Инга, и ему стало тошно. Не оттого, что она делала с ним. А оттого, что он платил за свое удовольствие. Ни разу, ни одна женщина не выказывала готовности сделать это лишь потому, что хотела его. Фактически до сегодняшнего дня в Крвент-Гардене он ни разу не подходил к женщине без того, чтобы не держать наготове кошелек. Но Сидони не та женщина, которой предлагают деньги.

Инга действовала энергично и напористо.

– Это хорошо бодрит, да? – шептала Илза, прижимаясь грудью к его щеке.

Увы, это было не очень хорошо. Если что и взбодрилось, так малая часть его тела. Это совсем не то, чего бы он хотел. А желаемого Девеллин получить не мог. Протянув руку, он запустил пальцы в светлые волосы Инги.

– Прости, дорогая. На меня это не действует. Впервые в жизни Девеллин осознал, что его тело может хотеть одного, а душа совсем другого. И что его душа, если бы он дал ей волю, победила бы. Всегда. Может, именно потому он так часто и неумеренно пил. Истина дошла до него столь внезапно и отчетливо, что Девеллин уже заправлял рубашку, когда Инга встала, с благодарностью глядя на него. Однако Илза была не столь довольна. Она вышла из-за стула и начала торопливо надевать скудные клочки материи, которые только что сбросила.

– Проклятие! – сказала она, явно расстроенная, недостаточное, отчего знание английского стало еще заметнее. – Живей, Инга. Мы идем танцевать.

– Никаких больше танцев, – устало ответила сестра. – У меня болят ноги. Теперь я хочу работать только на спине.

– О танцах не беспокойтесь, – сказал Девеллин, застегнув последнюю пуговицу. – Я незаметно выйду с заднего хода. А вы обе поскрипите немного пружинами, устройте из этого хорошее выступление, потом заприте дверь и… поспите или делайте что-нибудь еще.

– Правда? – недоверчиво спросила Инга.

– Да, – сказала Илза. – По мне, спать очень хорошо.

– Тогда я этого требую, моя дорогая. – Маркиз бросил Инге дополнительную купюру в десять фунтов.

Сестры недоверчиво посмотрели друг на друга, будто не могли поверить неожиданному счастью. Или просто сомневались, в здравом ли он уме. Но в любом случае, когда Девеллин завязал галстук, Илза уже подпрыгивала на кровати, а Инга, сидя в кресле, стонала и кричала:

– Да! О! Да, да!

Маркиз глядел на них с восхищением. Может быть, Илзу с Ингой действительно ожидало хорошее будущее в театре? Покачав головой, он под аккомпанемент криков экстаза бесшумно выскользнул из комнаты.

На следующий день в Лондон вернулся дождь, теперь с густым туманом, пахнувшим угольным дымом и тухлой рыбой. Утром миссис Таттл заставила себя выйти на кухню, чтобы приготовить завтрак, но от ее беспрерывного кашля дребезжали стекла. Уже было ясно, что не шерри уложило бедную женщину в постель, и Сидони чувствовала вину за свои неоправданные подозрения. Из-за сырости на рынок отправили Мег, что заняло у нее вдвое больше времени, поскольку она всегда слонялась у дома Девеллина в надежде, часто вполне оправданной, увидеть Генри Полка, который выйдет, чтобы строить ей глазки.

Когда прошел целый час, Сидони хотела уже позвать ее с улицы, но тут дверь внизу хлопнула. Значит, Мег вернулась. Как раз вовремя, чтобы услышать очередной приступ кашля миссис Таттл.

Встревоженная Сидони отправилась в гостиную к Джулии.

– Ты можешь еще вынести омлет вместо обеда? Джулия оторвалась от шитья.

– Таттл, кажется, и правда больна. Я думаю, не послать ли за доктором Кетуэллом?

– Пойду, сообщу ему дурные новости, – холодно улыбнулась Сидони.

Но кухарка, видимо, слегка оправилась. На середине лестницы, ведущей в кухню, Сидони услышала, как обе служанки с хихиканьем обсуждали последние сплетни.

– Генри сказал, один раз они тайком заглянули в кабинет и видели, как этот сэр Аласдэр, его друг, лежал без сознания на диване, – рассказывала Мег. – А сам лорд Девеллин трупом лежал посреди комнаты! В плащах и сапогах! Оба шатались из стороны в сторону, как пьяные матросы, когда их разбудила скрежетом уборщица, чистящая камин.

– Ох уж этот лорд Девеллин, – мрачно сказала миссис Таттл. – Он дьявол, я слыхала.

– Вы правильно слыхали, мэм, – вполголоса ответила Мег. – Вчера они полночи были в Сохо. А после они забыли бедного Уиттла и пешком отправились домой. Его светлость пел гимны, а сэр Аласдэр колотил тростью по дну пивной бочки. Они были в очень дурном публичном доме.

– Следи за своим языком, девушка, – предупредила кухарка.

– Так сказал мне Генри. Так или иначе, это называется заведением мамаши Люси. Они давно туда ходят. Один раз они пробыли там целых три дня. Генри сказал, это настоящее логово порока.

Кухарка ответила новым приступом кашля, что позволило Сидони быстро спуститься по лестнице. Обе служанки невинно взглянули на нее.

– Вы ложитесь в постель, – велела она Таттл, которая чистила картошку и лук. – Я закончу овощи, пока Мег сходит за доктором Кетуэллом.

Служанки, было запротестовали, но Сидони оборвала их несвойственным для нее резким тоном:

– Вы хотя бы раз можете просто сделать, как я говорю? Обе послушно ретировались, оставив хозяйку с острым ножом перед наполовину очищенной горкой картофеля. Она принялась рубить его неаккуратными толстыми кусками, мысленно называя при этом все лучшие части лорда Девеллина.

Значит, прошлой ночью он был у матушки Люси? Три взмаха ножом. А почему она так удивлена? Два взмаха ножом. Разве не такие места должен посещать человек вроде лорда Девеллина? А назвать бордель Люси «настоящим логовом порока» – все равно, что назвать королевский павильон бастионом укромного изящества. По крайней мере лорда Девеллина не слишком огорчил ее отказ. По крайней мере он нашел для себя более приятное занятие на вечер. Она ведь не рассчитывала, что он будет мирно сидеть в одиночестве у камина? Разумеется, нет. Дьявол с Дьюк-стрит обязан поддерживать свою репутацию. Сидони взглянула на стол и обнаружила, что изрубила неповинный лук в мелкую крошку.

– Ну? – спросил маркиз, когда вернулся Генри Полк. – Надеюсь, ты не просто так околачивался сорок пять минут возле моей двери? Полагаю, у тебя есть новости?

Кофе в чашке давно остыл, но Девеллин так к нему и не притронулся.

Полк выглядел смущенным.

– Я не совсем уверен, сэр.

– Не уверен? Что она тебе сказала, парень? Что ей известно?

Девеллин не хотел быть грубым. Но ему не нравилось унизительное положение, когда он вынужден расспрашивать слуг о происходящем в его доме, а тем более в чьем-то другом. Слуги уже и так гадали, отчего их обычно равнодушный ко всему хозяин уделяет столько внимания людям, живущим напротив.

– Подозрительное дело, милорд, – ответил Полк. – Кажется, те леди не так уж и много рассказывают Мег.

Девеллин чуть не упомянул, что, возможно, хозяйки заметили ее склонность к праздной болтовне.

– Как тебя понять? – спросил маркиз, принимаясь за холодный кофе. – Ведь девушка живет в доме, верно? Ей должно быть известно об их приходах и уходах.

– Вы правы, сэр. Но когда я попытался узнать, где мадам Сен-Годар была по вечерам на прошлой неделе, Мег, похоже, вообще не знала, что хозяйка уходила из дома.

– Как такое может быть? Генри пожал плечами.

– Мег слышит, как мадам время от времени приходит и уходит. Своей горничной у мадам нет, хотя миссис Кросби делает ей иногда вечернюю прическу. Обычно мадам все делает сама. Ее комнаты на втором этаже, говорит Мег, и она закрывается там со своим черным истребителем мышей, которого привезла из Франции. Даже разговаривает с ним, сказала Мег.

Уж лучше с котом, чем с Мег, подумал маркиз. По крайней мере Сидони благоразумна. Она что-то скрывает и делает это дьявольски хорошо.

– А что с ее братом? С этим Джорджем Кемблом? Слуга почесал в голове.

– Тут у нас кое-какая путаница, сэр. Мег заявляет, что у мадам, возможно, два или три брата, хотя она никогда еще не видела, чтобы кто-то из них приходил в дом.

Маркиз задумался. Сидони говорила, что ее брат попал в дурную, опасную компанию. Определенно в его характере были неприятные черты, никто бы не захотел иметь парня своим врагом. Но до какой степени плох или опасен Джордж Кембл? И брат ли он ей вообще? Сидони француженка, правда, акцент у нее чуть заметен. Человек же, которого Девеллин встретил в Ковент-Гардене, по-английски говорил не просто безупречно, а как джентльмен из высшего общества.

– Извините, сэр, – прервал его размышления Полк. – Вы сказали, Кембл ее родной брат?

– Нет, конечно, – раздраженно ответил Девеллин.

– Но вы никогда раньше не упоминали его имя. Вы говорите, его зовут Кембл?

– Да. И что?

– Мой брат Бен, он работает в речной полиции, знает одного парня на Стрэнде с таким именем. Очень состоятельный парень, торгует всякими необычными безделушками. Драгоценностями, очень дорогими старыми вещами… как они называются… антикварными. Вроде скульптур из Египта, старинной резьбы, сделанной китайцами, которые умерли тысячу лет назад.

– Да ну!

Полк энергично кивнул.

– Туда ходит много богатых людей. Бен как-то взял меня купить шляпную булавку маме надень рождения, и там был сам премьер-министр. Покупал часы из золоченой бронзы.

– Да, полагаю, это может быть тот Кембл.

– Но Кембл, о ком я говорю, хорошо известен полиции. Таким Бен знает его, точнее, знает о нем.

– Он что, сомнительная личность? Слуга пожал плечами.

– Бен много чего знает о нем. Контрабанда, укрывательство краденого. Еще Бен говорит, полицейские инспектора все время заходят к нему, спрашивают насчет определенных вещей, показывают ему некоторые. Кембл иногда помогает им, но тайком, если вы понимаете, о чем я. Порой, говорит Бен, даже не знаешь, верить ему или нет.