Курганские

      – Половина одиннадцатого.
      – Ну вот, – сказал я, посмотрев на свои часы, – как обычно, они опаздывают…
      Так, контакт начался, теперь надо как-то произвести впечатление, что я работник прокуратуры. Надо постараться что-то выяснить про подозреваемого.
      – А чего так долго везли-то? – спросил я.
      – Да нет, как обычно, – ответил сержант. – Не такой уж близкий путь… Пока получали, пока документы оформляли, пока выпускали…
      – А как он себя вел?
      – Да нормально, спокойно.
      – А вообще что ты о нем думаешь? – продолжал спрашивать я.
      Конечно, сержанту и в голову не пришло, что посторонний человек, не работающий в прокуратуре, свободно выходящий из кабинета следователя в половине одиннадцатого вечера, может быть адвокатом. Скорее всего он подумал, что я либо помощник следователя, либо оперативный работник, либо другой следователь, в конце концов…
      – Человек как человек… Сами знаете, кто он. Чего ему терять-то? На нем два убийства висят или даже три, – сказал сержант. – Ну, и четвертое до кучи взял. А убивал он его или нет – это уже вашему брату решать.
      Теперь я уже имел точное представление обо всем. Убийца Олега проходил по делу о тройном убийстве, и теперь Олег для него был четвертой жертвой.
      Я стал соображать, как мне задать следующий вопрос, чтобы не выдать себя. Но тут неожиданно дверь открылась, выглянул следователь и спросил меня:
      – А что, вы еще не ушли? – И обратился к сержанту: – Проводите товарища адвоката до выхода.
      Сержант растерянно посмотрел на меня, но, сделав вид, будто ничего не произошло, сказал:
      – Пожалуйста, провожу.
      И, показав рукой вперед, сказал мне:
      – Прошу, идите.
      Я вышел. В конце коридора я попрощался с ним, спустился вниз, сел в машину и поехал домой.
      На следующее утро неожиданности продолжились. Раздался телефонный звонок. Я услышал далекий голос Олеси.
      – Олеся, ты откуда говоришь? – кричал я в трубку.
      – Я из дома.
      – Как? Тебя отпустили?
      – Да. Нам с вами нужно срочно встретиться.
      – Конечно, конечно! Ты можешь приехать ко мне в консультацию?
      – Конечно, могу, – ответила Олеся.
      – Когда ты будешь?
      – Минут через сорок.
      – Все, договорились. Я тоже буду там через сорок минут!
      Я быстро стал одеваться. Через несколько минут моя машина мчалась в сторону консультации.
      Подъехав к зданию, я принял определенные меры предосторожности. Осмотрелся вокруг, оставил машину, не доехав до места, и дальше пошел пешком. Ничего подозрительного я не обнаружил.
      Войдя в помещение, я увидел уже сидящих там Олесю с Ольгой. Олеся была бледная, осунувшаяся. Я взял ее за руки.
      – Олеся, ну как ты? – Я чуть было не добавил «милая», но сдержался.
      Она покачала головой, как бы сказав, что ей очень плохо.
      – Про Олега слышала?
      Она опять кивнула головой. Мы прошли в мой кабинет.
      – Ну, рассказывай! – сказал я.
      – Похитили меня у бутика, торгующего товарами фирмы Армани, – начала Олеся, – затолкали в машину, рот заклеили широким скотчем, руки тоже замотали. Привезли в какую-то квартиру, там держали. Кормили нормально, не били.
      – Что они требовали? Что это были за люди?
      – Кто знает, что за люди… Наверное, враги Олежки. Ничего не требовали, видимо, чего-то ждали, что-то хотели получить. Никто со мной не разговаривал. Должны были приехать какие-то старшие для разговора со мной, но так и не доехали. Они где-то за границей были.
      – Почему ты так решила?
      – Потому, что те, кто меня охранял, без конца с ними по мобильному телефону говорили. Все время набирали код страны, который никак запомнить не могли.
      – Ну и что? Как же тебя освободили?
      – А как в новостях про Олега передали…
      – А, так ты там телевизор смотрела?
      – Да, все как в обычной жизни было, только по телефону разговаривать не давали и на улицу выходить. А так я все видела и слышала. Как показали Олежку, сразу же те, кто меня сторожил, стали старшим звонить. Долго о чем-то говорили, потом выпустили меня.
      – И ничего не сказали?
      – Ничего. Только – что найдут, если нужно будет.
      – А как ты думаешь, кто его мог…
      – Я хотела это у вас спросить.
      – Ты знаешь, что у меня тоже были неприятности? – И я вкратце рассказал ей про обыск, про попытку проведения допроса, про одного человека, на которого надеялся Олег, намекая на Бориса Петровича. Она слушала меня, глядя в сторону безразличным взглядом.
      – Вы поможете мне его забрать? – неожиданно спросила она.
      – Конечно, – ответил я. И обратился к Ольге: – А как ты, Оля?
      – Да, мой муж ведь тоже… Он был совершенно здоров. Я накануне получила свидание у следователя, приходила к нему, мы разговаривали. Было все нормально, и вдруг – в тот же день он умирает… Сказали, что завтра можно получить тело.
      – Значит, поедем вместе.
      Мы говорили еще долго. Про Голландию я ничего не сказал.
      На следующий день в полдень мы подъехали к следственному изолятору. Сначала долго ждали какого-то тюремного начальника, потом нам выписали пропуска, и мы поднялись на второй этаж. После этого долго оформляли бумаги. Наконец на тележке вывезли тела, покрытые белой тканью. К этому времени Олеся вызвала специальную машину для перевозки трупов.
      Олеся приоткрыла покрывало. Я не узнал Олега. У него было черное лицо, покрытое кровоподтеками. Было видно, что его били долго и жестоко. Зато лицо Андрея было чистым, никаких следов физического воздействия не было.
      Девушки заплакали. Мне тоже было не по себе.
      Когда мы стояли над телами – а все это происходило в тюремном дворе, – вокруг собралось много любопытных: конвоиры, сотрудники следственного изолятора, хозбригады заключенных. Они сочувственно смотрели на нас.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.