Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Евроцентризм и едипов комплекс интеллегенции

ModernLib.Net / История / Кара-Мурза Сергей Георгиевич / Евроцентризм и едипов комплекс интеллегенции - Чтение (стр. 11)
Автор: Кара-Мурза Сергей Георгиевич
Жанр: История

 

 


.. Ранняя глава в истории христианства была зловещим провозвестником духовных перспектив западного общества ХХ века... В западном мире за падением австразийской машины Карла Великого, в чем-то сопоставимой с достижением Льва Исаврийца, в конце концов последовало появление тоталитарного типа государства, сочетающего в себе западный гений организации и механизации с дьявольской способностью порабощения душ, которой могли позавидовать тираны всех времен и народов... В секуляризованном западном мире ХХ века симптомы духовного отставания очевидны. Возрождение поклонения Левиафану стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс свою лепту" [7, с. 526-527].
      Второй, не менее грустный вывод в том, что наша интеллигенция погналась за идеологическим блуждающим огнем чуждого нам и тоскливого мироощущения (похоже, не понимая этой тоски). В англичан уважение к священной частной собственности вколачивалось топором, петлей и огнем. Большой гуманист и моралист Адам Смит по-новому определил и главную роль государства в гражданском обществе - охрана частной собственности. "Приобретение крупной и обширной собственности возможно лишь при установлении гражданского правительства, - писал он. - В той мере, в какой оно устанавливается для защиты собственности, оно становится, в действительности, защитой богатых против бедных, защитой тех, кто владеет собственностью, против тех, кто никакой собственности не имеет" [38]. А еще говорят, что классовую войну придумал Маркс.
      Как же английская демократия защищала собственников? Прежде всего, железом. В 1700 г. по английским законам 50 видов преступлений карались смертью, в 1750 - втрое больше, а в 1800 - 220. Подавляющее большинство разные виды покушения на собственность. При этом законы были сформулированы так расплывчато, что на практике область применения смертной казни расширялась минимум в три-четыре раза. В 1810 г. один лорд, изучавший вопрос, докладывал парламенту, что в мире нет другой страны, где бы так широко применялась смертная казнь, как в Англии. Для защиты собственности "культурными средствами" привлекались философы и ученые. В 1802 г. сам великий Хэмфри Дэви произнес вердикт в терминах физических понятий: "неравное распределение собственности и труда, различия в ранге и положении внутри человечества представляют собой источник энергии в цивилизованной жизни, ее движущую силу и даже ее истинную душу". Какой раскол в обществе и душе каждого человека собираются создать советские либералы, внедряя эти представления в образ жизни и мыслей народов России, воспитанных на общинных представлениях, догмах православия и ислама! Фитиль какой войны поджигается сегодня!
      Запад был намного осторожнее. Хотя основанная на конкуренции рыночная экономика на деле и следовала заветам Гоббса (а потом добавились мальтузианство, социал-дарвинизм и прочие "научные" обоснования, чтобы топтать ближнего), положить метафору войны в основание права буржуазия не решилась. И накануне французской революции Руссо выступил с новой теорией общественного договора (или "социального контракта"). Именно идея общественного договора, компромисса, принимающего разные формы в разных культурах, и легла в основу представления о собственности. Из сферы естественного (т. е. не зависящего от времени и места, а заданного объективно, вне воли людей) права собственность была выведена. И если вы сегодня откроете какую-нибудь иностранную энциклопедию на слове "собственность", то первая фраза гласит: "Собственность - социальное явление". Социальное, а не природное. Конечно, ни Христос, ни Руссо, ни Маркс нашим либералам не указ. Но ведь даже отцы-основатели США считали собственность предметом общественного договора. Неужто и их не уважим?
      Сегодня, как и предполагал Достоевский, западная цивилизация окончательно отказалась от Христа и отправила его уже на костер. Радостно тащат свои охапки хвороста и наши бурбулисы. "Бог умер!" - крикнул Ницше. После этого вещать, что для человека естественно, а что неестественно, имеет право только наука. Правовики научного покроя говорят о естественном праве, понимая под ним те базовые потребности, которые вытекают из природной сущности человека. Что же это такое и как это определить? Сколько надо человеку белков и витаминов - сказать еще можно, но сущность... Один старый философ сокрушался: тысячи лет нас мучает вопрос "что есть человек?", а для нынешнего ученого нет никакой загадки, и он отвечает: "человек был обезьяной". Часто подчеркивают, что естественное право - это право на удовлетворение очевидных потребностей. Расплывчато и, уж во всяком случае, никакого отношения к частной собственности не имеет - потребность в ней далеко не очевидна. Остается вернуться к сущности и к доказанным фактам. Значит, к антропологии. И тут, как ни крути, какую самую вульгарную социобиологию ни бери за основу (или даже совсем убогую механистическую модель человека-робота, предложенную бихевиоризмом - американской школой науки о поведении), выходит, что человек - порождение не только природы, но и культуры, общества. И никоим образом втиснуть частную собственность в сферу естественного права невозможно. Отношение к ней определяется конкретными социокультурными условиями. Долгое время, например, существовало рабство (причем в США - до недавнего времени). Значит ли это, что рабство также является естественным правом? Некоторые американские социобиологи стоят на позициях крайнего этноцентризма и уверены, что представления, привычные для среднего класса США, являются абсолютными и универсальными. Но их критикуют и в самой Америке - за склонность, по словам М. Салинса, "считать свойствами всего человечества особенности общества, в котором дошли до того, что как "собственность" рассматривают даже своих детей, как это делают экономисты чикагской школы" (кстати, советник Гайдара, Джеффри Сакс,- тоже питомец чикагской школы).
      А что касается исторических фактов, то нам должно быть стыдно перед лицом многих поколений антропологов, которые этот вопрос изучили досконально. Ну о каком естественном праве частной собственности может идти речь, если период капитализма составляет всего 0,05% от жизни человеческой цивилизации, а земледелие, начиная с которого и появилась собственность 2%? Или человек для наших либералов лишь Homo ecomomicus, а все остальные недочеловеки? Э. Фромм приводит выдержки из фундаментального труда И. Сервайса (E. R. Service, 1966) о примитивных обществах охотников и собирателей из самых разных частей света:
      "Ни в какой из примитивных групп никому не запрещается использовать природные ресурсы, и ни один индивидуум не является их владельцем... Природные ресурсы, которыми живут группы, являются коллективной или общинной собственностью... Внутри группы все семьи имеют равные права на получение этих ресурсов. Кроме того, родственникам из соседних групп разрешается свободно охотиться или заниматься собирательством, по крайнем мере если они об этом просят. Наиболее частый случай видимого ограничения права на ресурсы касается деревьев, дающих фрукты, орехи и т. д. Иногда определенные деревья или группы деревьев приписываются каждой семье из группы. Но это скорее разделение труда, чем собственность, так как это делается с целью предотвратить бесполезную потерю времени и сил при работе нескольких семей в одном месте. В любом случае, собрала ли данная семья много фруктов или мало, действуют нормы распределения, и никто не испытывает голода.
      В наибольшей степени напоминает частную собственность отношение к вещам, которые делают и используют разные личности. Оружие, ножи, одежда, украшения, амулеты и т.п. обычно рассматриваются охотниками и собирателями как личная собственность... Но можно утверждать, что в примитивном обществе даже эти личные объекты не являются частной собственностью в строгом смысле. Поскольку обладание этими вещами диктуется их использованием, они являются функцией разделения труда, скорее, чем собственностью на "средства производства". Частная собственность на эти вещи имеет смысл лишь в том случае, если одни люди их имеют, а другие нет, когда, так сказать, это делает возможным ситуацию эксплуатации. Но трудно вообразить (и невозможно найти таких данных в этнографических исследованиях) случай, чтобы один или несколько человек из-за какого-то непредвиденного обстоятельства лишились оружия и одежды и не могли взять ее у более благополучных родственников" [37].
      Парадоксальным образом, изучая именно взаимоотношение человека с природой, мы приходим к выводу, что естественным является как раз отрицание частной собственности. Ибо это отрицание связано с тем видением природы, которое было изначально заложено в человеке и "снято" в ходе научной и промышленной революции. Можно предположить, что снято на исторически короткий срок, конец которого все явственнее виден уже сегодня. Объясняя причины сопротивления примитивных обществ развитию, Леви-Стросс пишет:
      "Оно [развитие] предполагает безусловный приоритет культуры над природой - соподчиненность, которая не признается почти нигде вне пределов ареала индустриальной цивилизации... Между народами, называемыми "примитивными", видение природы всегда имеет двойственный характер: природа есть пре-культура и в то же время суб-культура; но прежде всего это та почва, на которой человек может надеяться вступить в контакт с предками, с духами и богами. Поэтому в представлении о природе есть компонент "сверхъестественного", и это "сверхъестественное" находится настолько безусловно выше культуры, насколько ниже ее находится природа... Например, в случае запрета давать в долг под проценты, наложенного как отцами Церкви, так и Исламом, проявляется очень глубокое сопротивление тому, что можно назвать моделирующим наши установки "инструментализмом" - сопротивление, далеко выходящее за рамки декларированного смысла запрета.
      Именно в этом смысле надо интерпретировать отвращение к купле-продаже недвижимости, а не как непосредственное следствие экономического порядка или коллективной собственности на землю. Когда, например, беднейшие индейские общины в Соединенных Штатах, едва насчитывающие несколько десятков семей, бунтуют против планов экспроприации, которая сопровождается компенсацией в сотни тысяч, а то и миллионы долларов, то это, по заявлениям самих заинтересованных в сделке деятелей, потому, что жалкий клочок земли понимается ими как "мать", от которой нельзя ни избавляться, ни выгодно менять... В этих случаях речь идет именно о принципиальном превосходстве, которое отдается природе над культурой. Это знала в прошлом и наша цивилизация, и это иногда выходит на поверхность в моменты кризисов или сомнений, но в обществах, называемых "примитивными", это представляет собой очень прочно установленную систему верований и практики" [27, с. 301-302].
      В течение шести лет перестройки социологи, философы и поэты на все лады убеждали советского человека, в том, что он жил в "примитивном" обществе. Убедили, этот человек согласился с разрушением "внешних" конструкций - государства, идеологии, социальной системы. Но теперь к этому "примитивному" человеку пристают с требованием, чтобы он добровольно признал, что частная собственность представляет собой естественное право. Ну где же логика? Ведь в сознании "примитивного" человека отрицание этого права есть прочно установленная система верований. Такие вещи по приказу не отменяются. Значит, "реформаторы" организуют войну, причем войну не социальную, а религиозную, войну против верований. Но это - войны на уничтожение.
      Кстати, на огромном археологическом материале антропологи установили, что война как форма взаимоотношений между людьми возникла вместе с частной собственностью. И по мере развития этой категории войны становились все более кровавыми. Но это - уже другой вопрос, которого мы здесь касаться не будем. Речь даже не идет о пользе или вреде частной собственности. Врать не надо - вот о чем идет речь! Не терпится узаконить обманом захваченную у народа собственность - надо приступать к выработке общественного договора, а не прикрываться естественным правом.
      ПОСЛЕСЛОВИЕ
      Книгу "Евроцентризм - скрытая идеология перестройки" я написал в 1993 г. Ход событий в Российской Федерации за последние годы показал, что общий вектор господствующей идеологии у нас не изменился. Прочитав ту книгу, изданную очень малым тиражом в 1996 г., мы с товарищами решили, что она не потеряла своего смысла и сегодня. Она и издается в данном, сокращенном виде.
      Конечно, прошедшие после написания годы добавили много новых красноречивых фактов и заявлений, мы наблюдали взрыв идеологического энтузиазма во время агрессии НАТО в Югославии, во время бомбежек Афганистана, в ходе периодических кампаний по поводу вступления России в ВТО, в связи с глобализацией и т. д. Однако я посчитал, что в этом издании не следует заменять и даже обновлять иллюстративный материал - нам всем полезно вспомнить именно те доводы и ту логику рассуждений, которые использовались в ходе внедрения мифов евроцентризма в наше общественное сознание. Освоив исторический урок, пусть даже столь недавний, мы легче будем разбираться в настоящем.
      Книжка эта написана согласно научным канонам, но, конечно, строго научной не является. Нет у нас сейчас ни времени, ни средств для того, чтобы собрать и обработать в соответствии со строгими нормами самую значимую литературу (приходилось использовать то, что было доступно). А главное, все мы находимся в гуще конфликта и не можем излагать трагические для нашего общества события отстраненно, этически нейтрально, как полагается ученому. Если наша культура переживет это новое нашествие тевтонов, то внуки напишут беспристрастную историю. Но для этого и приходится писать книги с пристрастием.
      ЛИТЕРАТУРА
      1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М.: Прогресс. 1989.
      2. Гоббс Т. Избр. произв. М., 1965, т. 1.
      3. Кантор В. Вопросы философии, 1993.
      4. Коротич В. Историческая традиция // Новый взгляд, № 15, 1993.
      5. Новодворская В. Новый взгляд, № 110, 1993.
      6. Петров Н. К унижениям в своем отечестве нам не привыкать // Независимая газета". 13 июля 1993.
      7. Тойнби А.-Дж. Постижение истории. М.: Прогресс. 1991.
      8. Фридберг И. Драматургия истории: опасность всегда исходила только с Востока. // Независимая газета, 10 сент. 1992.
      9. Amin S. El eurocentrismo: Cr(tica de una ideolog(a. M(xico: Siglo XXI Eds. 1989.
      10. Barnes B. Sobre ciencia. Barcelona: Labor. 1987.
      11. Bill M. Liberalism: modern and рostmodern. Social Eрistemology. 1993, vol. 7, № 1.
      12. Brzezinski Z. El G-7 y la ayuda a Rusia. // El Рais, 7.07.1993.
      13. Claudin F. Adonde va la Union Sovietica? // Claves de la razon рrаctica. 1990, № 3.
      14. Divar J. Anаlisis del рoder economico. Bilbao. Universidad de Deusto. 1991.
      15. El Рeriodico, 13 de agosto, 1993.
      16. El Рeriodico, 27 de agosto, 1993.
      17. El Рeriodico, 30 de julio, 1993
      18. Ezrahi Y. Los recursos рoliticos de la ciencia. // Estudios sobre sociologia de la ciencia. Madrid: Alianza. 1980, 206-224.
      19. Fromm E. Anatomia de la destructividad humana. Siglo XXI de Esрana Editores. Madrid. 1987.
      20. Gorbachov M. El ataque contra Irak. // El Рais, 9 de julio, 1993.
      21. Goytisolo J.A. El рueblo ruso busca su identidad. // El Рeriodico, 26 de marzo, 1993.
      22. Haraway D. Рrimate vision: Gender, Race and Nature in the World of Modern Science. New York: Routledge, 1989.
      23. Juan Рablo II. Enc. Centesimus Annus. (En [29]).
      24. Juan Рablo II. Enc. Sollicitudo rei socialis (En [29]).
      25. Kranzberg M. y C.W.Рursell, Jr. (eds.). Historia de la Tecnologia. La tecnica en Occidente de la Рrehistoria a 1900 . Vol. 2. Barcelona: Gustavo Gili. 1981.
      26. Laurent E. El "Chiр" y los gigantes. De la revolucion informatica a la guerra de la informacion. Madrid, 1985. Cit. en "Cultura de la рaz y conflictos", р. 71.
      27. Levi-Strauss C. Antroрologia estructural: Mito, sociedad, humanidades. Mexico: Siglo XXI Eds. 1990.
      28. Loрez Jimenez M.A. En: "Cultura de la рaz y conflictos". Zaragoza, 1988.
      29. Lorenz K. La accion de la Naturaleza y el destino del hombre. Madrid: Alianza. 1988.
      30. Mandel E. En "El socialismo del futuro", vol. 1, № 1, 1990, р. 79-98.
      31. Marcuse H. La racionalidad tecnologica y la logica de la dominacion. // Estudios sobre sociologia de la ciencia. Madrid: Alianza. 1980, 323-343.
      32. Medina M. La filosofia de la tecnocracia. // Ciencia, tecnologia y sociedad. Barcelona: Anthroрos. 1990, 153-167.
      33. Nelkin D., Tancredi L. Dangerous Diagnostics: The Social Рower of Biological Information. // N.Y.: Basic Books. 1989.
      34. Рain E. Correrа Rusia el destino de la URSS? // El Рeriodico, julio de 1993.
      35. Rosenberg Ch.E. Science and American social thought. // Estudios sobre sociologia de la ciencia. Madrid: Alianza. 1980. 284-298.
      36. Sahlins M. Uso y abuso de la biologia. Madrid: Siglo XXI Ed., 1990.
      37. Service E.R. The Hunters. Englewood Cliffs. N.Y.: 1966.
      38. Smith A. The theory of moral sentiments. 6a ed. London, 1790, vol. 1, р. 393. Cit.: Easlea, р. 133.
      39. Teubner G. How the Law Thinks. // Selforganization: Рortrait of a Scientific Revolution. Boston: Kluwer. 1990.
      40. Werskey Р.G. British Scientists and "outsider" рolitics 1931-1945. // Estudios sobre sociologia de la ciencia. Madrid: Alianza. 1980, 225-244.
      1 Фридберг сообщает в начале своей статьи, что он прослушал курс Натана Эйдельмана "История - как сюжет" и что "таким остроумным способом он избавлял" слушателей от невежества. Видимо, все-таки, пытался избавить - но не удалось. Трудно найти другое такое нагромождение агрессивных мистификаций, как в этой статье.
      2 В русском языке даже слово "по-беда" отражает эту норму. Настоящая победа приходит лишь за такой бедой, которая позволяет нанести противнику сокрушительный удар (об этом, кстати, нелишне было бы помнить тем, кто радуется отсутствию социальных протестов в России).
      3 В действительности Ленин говорил, что "кухарка, кончено же, не может управлять государством", но мы здесь не будем даже останавливаться на проблеме искажения ленинской мысли в нашей прессе. Возьмем ту модель, которая обсуждалась во время перестройки.
      4 Иногда просто поражаешься тому, насколько в испанцах, как и в русских, сильны остатки крестьянского мироощущения, вплоть до ощущения пространства и времени. Возникновение современного общества Запада означало "прыжок из мира приблизительности в царство прецизионности". А человек с "аграрным"мироощущением инстинктивно измеряет пространство и время очень приблизительно (а на работе "переключается"). Мы в Сарагосе готовились к научному конгрессу, и пошел я со студентом-физиком намечать места для установки указателей. Понадобилось измерить деревянный стенд. Он поискал глазами - чем? А в руках у него портативный телефон, обмотан шнуром, свернутым в спираль. И в голове у меня мелькнула мысль - неужели измерит длину этим шнуром, сделанным именно так, чтобы удлиняться и сокращаться? Так и есть. Развернул шнур и измерил, стараясь запомнить мышечное ощущение натяжения спирали, чтобы потом воспроизвести. Посмотрел на меня и расхохотался: "Мы уже европейцы!" Потому и прекрасны испанские деревни, где дома являются продолжением скал и не имеют ни одного прямого угла.
      5 В жизни по поводу собственности все равно будут споры и конфликты, но от записи в Конституции во многом зависит, как они будут решаться. Вот тривиальная аналогия - супружеская верность. Одно дело, если закон считает, что жена, изменившая мужу, нарушила "брачный контракт". Значит, плати неустойку или расторгнут контракт. А другое дело - нарушила Закон, установленный Богом. В Саудовской Аравии ей на площади отрубят голову. Есть разница?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11