Баран и новые ворота

– А почему вы не хотите пригласить Наташу? – полюбопытствовала Юля.

– Она еще очень молода. Моим родителям не понравится, – потупившись, пояснил Коля.

– Ей пятнадцать, – уточнил Саша. – Но у нее мужиков было больше, чем у меня женщин. Представляете, она и мне предлагала сексом заниматься. А потом заявила, что хочет заниматься сексом с нами обоими.

– Ну, одна невеста на двоих – это уж слишком. Но неужели у вас на примете нет двух подходящих девушек, которых бы вы хорошо знали и хотели представить своим родителям в качестве невест? – спросила у братьев Инна.

– В том-то и дело, что мы их слишком хорошо знаем, чтобы представлять родителям. Чего доброго, они еще возомнят, что мы и в самом деле должны на них жениться. Потом хлопот не оберешься. А вот вы мне кажетесь девушками интеллигентными, – заключил Саша.

– Ясно. Думаешь, мы скандалить и требовать у твоих родителей, чтобы тебя насильно на нас женили, не будем.

– Никто меня насильно женить не собирается, – разволновался Саша. – Родители мне только добра желают. Если я скажу «нет», значит, нет. Просто тогда они спросят, зачем я притащил в дом девушку, на которой не собираюсь жениться, и предложат на выбор другую.

– Невест из числа дочерей знакомых наших родителей в Грузии много, – поддержал его брат. – Наши родители – люди уважаемые, с такой семьей все рады породниться.

Высказавшись, парень совсем опечалился и купил себе в утешение большущий кусок торта. На этот раз с масляным кремом. Девушки выслушали незадачливых братьев, трепетавших перед своим папой, хотя жили от него за тридевять земель, посмеялись и пообещали завтра дать ответ.

– Только денег на билет у нас нет, – предупредила кавалеров Инна.

– О чем ты говоришь, – обрадовался Коля. – Конечно, мы купим вам билеты, а в Грузии вам деньги будут совсем не нужны. Мама, когда узнает, что мы и в самом деле едем с невестами, уж расстарается и наготовит еды на сто человек. Знаете, какие у мамы баклажаны! А бабушка печет хачапури лучше, чем любая грузинка.

Девушки хихикали весь вечер и даже, ложась спать, Юля продолжала улыбаться. Она даже не вспомнила об Антоне, который так и не позвонил. Утром она отправилась на работу и весь день мужественно сопротивлялась попыткам новой стервозной Юли одержать верх над Юлей настоящей. К счастью, ей это удалось. Во второй день ее работы наличная выручка составила всего восемь тысяч долларов. Приток покупателей уменьшился по сравнению с предыдущим днем. Это могло быть случайностью, а могло быть и нет.

Засура ходил мрачнее тучи и всех допрашивал, чем они занимались вечером. Особенно его интересовало, не вступали ли с ними в переговоры бывшие замдиректора и бухгалтер. Сама не зная почему, Юля утаила от шефа случайную встречу с Олегом. И Засура все в таком же мрачном настроении поехал в гости к Юлиному папе, с которым дружил уже не первый год. Из-за этого Юля к родителям решила не ехать. Видеть своего начальника еще и во внеслужебной обстановке было выше ее сил.

Антон и в этот день не позвонил и не объявился. Но Юля не очень расстраивалась. По правде говоря, она о нем даже не вспоминала. Потому что вечером девушки снова встретились с братьями – выходцами из Грузии – и до полуночи кочевали по злачным местам. Вечер закончился в квартире у Инки, откуда Саша как-то незаметно перебазировался в соседнюю Юлину квартиру. Внимательно осмотрев ее, он сообщил оторопевшей Юле, что максимальная стоимость ее жилья восемнадцать тысяч.

– Ты что, агентом работаешь по совместительству? – захохотала Юля.

Знала бы, как Сашино замечание ей аукнется, язык бы ему узлом завязала.

– Нет, просто мы с братом уже столько квартир купили, что начали разбираться в них не хуже агентов.

– И сколько же? – поинтересовалась Юля.

– Все началось с однокомнатной квартиры для сестры. Там мы с братом тоже долгое время были прописаны, – начал перечислять Саша. – Потом однокомнатную для Коли и трехкомнатную для родителей. Когда продадим дедушкин дом, где сейчас живут родители и дедушка с бабушкой, то купим однокомнатную для меня. Я уже присмотрел.

Юля прикинула, что все эти покупки бравые братья успели провернуть всего за десять лет. Причем пять из них учились. Подумав об этом, девушка преисполнилась к ним самой черной зависти. Она так разозлилась, что даже выставила парня прочь, чувствуя, что, если он еще хоть слово скажет про свою замечательную семью, она его просто задушит.

– Понаехали тут всякие, – возмущалась Юля. – Квартиры скупают. Потом еще родителей своих притащат, а то и вообще всех своих родственников.

На этот раз машина была другая и мужчина тоже оказался блондином. Но встречались они снова ночью и снова свет фонаря падал на садившегося в машину человека. Серьги у него в ухе сейчас не было, на ее месте виднелась только маленькая темная точка. Но девушка, поджидавшая его в машине, была той же самой. Она порывисто обняла возлюбленного, который мигом загорелся ответной страстью.

– Пора, – шепнула женщина. – Мне точно известно, что сегодня пора. Я сейчас поеду домой, именно теперь я должна быть безупречна, а тебе предстоит действовать. Как только представлю, что совсем скоро все закончится и мы будем богаты, голова кружится. Перед глазами встает тропический остров, где только ты, я и солнце. Говорят, в тропиках у мужчин появляется какая-то необыкновенная сила, они готовы заниматься любовью день и ночь.

– Я и сейчас готов, – шепнул ей парень.

– Знаю, милый, – промурлыкала девушка. – Я тоже. А теперь иди и сделай все, как мы договаривались.

– А что потом?

– Мы же сто раз об этом говорили, – недовольно буркнула девушка. – Как только все закончится, мы уедем далеко отсюда. А потом сможем открыть свое дело. Разумеется, ты будешь боссом.

Парень довольно улыбнулся. В машине было темно, и он не заметил, каким нехорошим блеском сверкнули глаза его возлюбленной. С легким презрением смотрела она ему вслед, но, только парень обернулся, поспешно приняла влюбленный вид. Может быть, недостаточно быстро, потому что он насторожился.

– Но почему именно сегодня? – спросил он у подруги. – Об этом ведь могли знать только два человека.

– Где знают двое, там знает весь мир, – заметила девушка. – Иди, я буду тебя подстраховывать. Ничего плохого не случится, твое алиби будет безупречно, никто тебя не заподозрит. Об этом я позабочусь.

Пятница началась вполне мирно и даже приятно. Юля встала вовремя, с аппетитом позавтракала и даже не опоздала на работу. Ключи теперь были у нее, и девочки терпеливо ждали у дверей, пока она откроет офис. Новая Юля нарочно возилась с замком подольше, испытывала их терпение. Но стоило всем войти в помещение, новая Юля испуганно пискнула и испарилась. Что-что, а дурой эта девушка не была и мигом поняла, что стряслась беда. Сама Юля не могла исчезнуть с такой же легкостью, хотя ей очень этого хотелось.

В офисе царил разгром. Охранник Леша, который так неодобрительно поглядывал на Юлю, пока она занималась с клиентами, сейчас лежал в луже крови и с простреленной ногой. Он крепко сжимал в руках телефонную трубку с оборванным проводом. Дверь в помещение, где стоял сейф, валялась на полу рядом с Лешей. Полная самых дурных предчувствий, Юля заглянула внутрь и увидела, что там тоже побывали грабители. Вся мебель была переломана, в центре комнаты на новом, недавно постеленном линолеуме образовалось уродливое пятно, словно кто-то пытался разжечь костер. Однако сам сейф, казалось, был цел.

– Слава богу! – вырвалось у Юли.

Она подошла к нему поближе и подергала за ручку. К ее ужасу, дверца легко поддалась. Юля заглянула внутрь сейфа, и ей стало плохо. Он был пуст. В сейфе не было ни вчерашних восьми тысяч долларов, ни позавчерашних десяти тысяч, никаких других тысяч. Юля почувствовала, как стены поплыли вокруг нее и куда-то вверх, а сама она летит вниз. Чтобы удержаться на месте, Юля ухватилась за дверцу сейфа и тотчас почувствовала себя лучше. Дождавшись, пока дурнота пройдет окончательно, она вышла к остальным сотрудникам. Испуганной кучкой они продолжали толпиться возле бесчувственного Леши.

– Что вы ждете! – с досадой закричала Юля. – Вызывайте «Скорую». Он же умирает. И милицию.

– Телефон сломан, – показывая на изуродованную трубку в руке Леши, пискнула Ниночка.

– Один разве в офисе телефон? – в отчаянии простонала Юля, ругая себя за то, что отключила свой собственный мобильник. – Не могли же они все сломать. Ищите!

Все послушно бросились искать телефон. Повезло Ниночке. Она обнаружила сотовую трубку директора. Дрожащими пальчиками бухгалтерша потыкала в кнопочки и вызвала милицию и «Скорую помощь». Как и следовало ожидать, вместо них приехал Засура, которого никто и не думал вызывать. Узнав, что случилось и что милиция и «Скорая» уже вызваны, он растрогался.

– Молодец, девочка! – похвалил он Юлю. – Я знал, что в трудной ситуации ты будешь на высоте.

Первой приехала милиция, а следом за ней подоспела и «Скорая помощь». Немного повздорив с милиционерами, врачи все-таки забрали Лешу, по-прежнему цепко державшего телефонную трубку. Уезжая, медики заверили, что если в банке найдется кровь подходящей группы, то парень жить будет. Может, очнувшись, сможет дать показания уже к ночи.

– Только особенно на бесплатную кровь не рассчитывайте, – предупредили врачи. – Родственники у парня есть? Если есть, то скажите им. Можно взять кровь для переливания у кого-нибудь из них. У него третья группа, резус отрицательный.

И врач показал наколку на Лешином запястье. Такие делают в армии и на войне. Леша прошел Чечню, и такая наколка уже пару раз спасала парню жизнь.

После этого врачи уехали, оставив милиции широкое поле деятельности. Милиция была представлена обширно. Это и оперуполномоченные, разглядывающие офис в поисках улик, и эксперты, мигом измазавшие все в поисках отпечатков, наконец, молодой следователь.

– Кто первым обнаружил, что пропали деньги? – очень строго спросил он у мигом притихших сотрудников.

– Она, – дружно ткнули в Юлю пальцами все сотрудники.

Поняв, что отпираться бесполезно, Юля кивнула.

– Сейф был открыт? – поинтересовался следователь.

– Конечно, – снова кивнула Юля. – То есть не совсем, – спохватилась она после секундной паузы.

– Как это «не совсем»? – удивился следователь.

– Он был открыт, но дверца была прикрыта, так что издалека казалось, что с сейфом все в порядке. Только когда я открыла ее…

– Так вы трогали сейф? – неодобрительно покачал головой следователь.

– Трогала, – призналась Юля.

– Зря, – сообщил ей следователь.

Юля и сама догадывалась, что зря. Но что теперь было делать.

– Я не думала, что деньги пропали, – попыталась она объяснить, но следователь только махнул рукой.

– Лучше объясните, почему входная дверь оказалась целой и невредимой. Как грабитель смог проникнуть внутрь офиса? Может, это кто-то из своих? Почему в таком случае выломана дверь, ведущая из офиса в помещение, где стоял сейф? Но главное, почему цела входная дверь?

– Может быть, грабитель прошел через запасной вход? – предположила Юля. – Правда, там бронированная дверь, так что теоретически проникнуть еще трудней, но кто знает.

– Там тоже полный порядок, – заверил ее следователь. – А также целы окна и нет дыр ни в полу, ни в стенах. А это наталкивает нас на интересный вывод: охранник хорошо знал грабителя и доверял ему. Это мог быть кто-то из сотрудников. На этот же вывод наталкивает и тот факт, что сейф был аккуратно открыт, выпотрошен и прикрыт. Значит, там орудовал сотрудник, который знал шифр сейфа. Кто его знал?

– Сам директор, его заместитель, бухгалтер и я, – пролепетала Юля.

– Что-то больно много народу у вас знали шифр, вы бы еще уборщицу и грузчиков посвятили, – недовольно буркнул следователь. – Много денег хоть было?

– Когда я вчера уходила, то в сейфе лежало восемнадцать тысяч долларов и пятнадцать тысяч рублей с мелочью.

Следователь помрачнел.

– Но может быть, директор сам взял эти деньги? – предположила Юля. – А в охранника стрелял кто-нибудь другой. Или Леша сам в себя выстрелил, случайно.

– Случайно?! А разгром он тоже тут случайно учинил? Думайте, что говорите, – довольно грубо прикрикнул на нее следователь. – А с вашим директором я поговорю отдельно. Хотя не думаю, что деньги взял он. С чего бы тогда так убиваться?

И он показал на кабинет директора, где было видно, как Засура бьет себя по голове собственным мобильником.

– Грабитель – кто-то из сотрудников, – уверенно сказал следователь, с трудом оторвавшись от созерцания убивавшегося директора.

– Но если Леша знал грабителя, то бандит должен был убить парня, а не стрелять ему в ногу, – резонно возразила Юля. – Или добить его перед уходом. Ведь Леша очнется и назовет имя грабителя.

Следователь сердито покосился на Юлю и напомнил, что делать выводы – это его работа. Она же должна во всех подробностях припомнить все странные моменты, которые случались в их фирме за последнее время. Юля собралась было начать перечислять все события, странные хотя бы с натяжкой, но тут из своего кабинета выскочил Засура и метнулся к следователю.

– Можно вас ко мне? – дрожащим голосом попросил он. – Я отниму у вас буквально несколько минут. Зато потом вам не придется тратить время на поиски преступника.

Если следователь и удивился подобному заявлению, то виду не подал. Просто зашагал следом за директором. В то же время среди сотрудников поднялась небольшая буря. Юля, хотя и не видела за собой никакой вины, тем не менее ощутила противный холодок под ложечкой. Больно уж мерзко выглядел их дорогой директор. Следователь появился из кабинета директора еще более сердитым, чем вошел в него.

– Дело ваше, – сказал он Засуре, задержавшись на пороге его кабинета. – Но я на вашем месте все же подумал бы.

После ухода милиции из кабинета появился директор и сказал Юле:

– Зайди ко мне!

Юля послушно вошла к нему и увидела, что шеф смотрит телевизор. Не отрываясь от экрана, он показал рукой на стул рядом с собой. Юля воспользовалась приглашением и оказалась перед экраном телевизора. Только сейчас она поняла, что директор смотрит очередную пленку, записанную у них в офисе какой-то из его многочисленных видеокамер. Директор продолжал хранить молчание, и от нечего делать Юля тоже уставилась на экран. Через несколько минут она поняла, что главный персонаж на экране – это она сама.

Юля критически оглядела себя и подумала, что верно говорят, будто бы камера полнит. Не могла же она так растолстеть. И цвет лица у нее какой-то странный. Хотя на черно-белой пленке трудно с уверенностью определить, был ли у нее на лице румянец или нет. Тем временем Юля на пленке деловито подошла к сейфу, набрала шифр, открыла дверцу и вынула из него все деньги. Затем она отошла в сторону и положила деньги на стол. После этого Юля с экрана исчезла, но зато появился уволенный Борис. Парень взял сверток, оставленный Юлей на столе, и ушел. После этого вернулась Юля. Прикрыв пустой сейф, она тоже вышла из комнаты.

– Ну, что скажешь? – спросил у онемевшей Юли шеф. – Зачем тебе понадобилось их красть?

– Мне? – ахнула Юля. – Я не воровка!

– Но на пленке точно видно, что это ты, – резонно возразил ей директор. – В общем, так, я верю, что Боря задурил тебе голову. Что он тебе наплел?

– Ничего, – сказала Юля чистую правду. – Я с ним не разговаривала уже несколько дней.

– Можешь не говорить, это и не важно. Милиции я пока сказал, что это, скорее всего, сделал мой уволенный бухгалтер. Леша мои слова подтвердит. Ему надо кормить больную мать и беременную жену, так что он все, что угодно, подтвердит. Пленку следователю я пока не показывал. Только не вздумай меня благодарить!

Так как у Юли давно отнялся язык, то она все равно ничего не смогла бы выдавить из себя. Но благодарить Засуру она уж точно не собиралась. И правильно сделала.

– Милиция мне денег все равно не вернет, а торжество справедливости меня не волнует, – сказал Засура. – К тому же ты дочь моего хорошего друга. Я не могу отправить тебя в тюрьму. И потом, ты ведь все деньги или хотя бы часть наверняка отдала Боре, а он, услышав, что ты попалась, не поспешит тебе на помощь и денег в клюве не принесет. А мне нужны обратно все деньги, а не твоя доля. Поэтому я решил так: ты сообщишь ему, что вы попались и единственный шанс сохранить свободу – это вернуть деньги. Надеюсь, Борис не совсем дурак и деньги принесет. А ты сразу же вернешь их мне, и мы забудем про это дело. Торжественно обещаю, что пленку уничтожу на твоих глазах. Леша же будет уверять всех и каждого, что видел одного Борю и стрелял в него тоже Боря.

– Не проще ли сразу посадить меня в тюрьму? – ехидно поинтересовалась Юля. – Вам ведь прекрасно известно, что у меня нет таких денег. Да я за все время работы у вас едва ли получила столько. И к краже я никакого отношения не имею. Мне лучше знать, крала я или нет. И мне плевать на вашу дурацкую пленку. Я точно знаю, что денег ваших у меня нет и никогда не было. А Борю я со времени его увольнения не видела.

– Зачем ты его покрываешь? – укоризненно спросил Засура. – Ты такая хорошая девочка. Я знаю тебя с пеленок и уверен, что этот тип тебя как-то обманул и вынудил открыть ему сейф. Поэтому на тебя я не сержусь. Я точно знаю, что он просто заставил тебя. Иначе зачем ты врешь, что не разговаривала с Борей, и врала вчера, что не видела Олега? Разве позавчера ты его не видела? – хищно скрючив при этом ненавистном имени свои пальцы, спросил Засура. – Тебе, видно, было что скрывать, иначе бы ты мне прямо все сказала, когда я всех опрашивал, не встречался ли кто с этими типами.

– Вы спрашивали: может, они просили чего вам передать. Так вот, Олег вам ничего передавать не просил, – ответила Юля.

Директор побагровел до такой степени, что стал просто вишнево-фиолетовым. Это было так смешно, что Юлю разобрал смех. Она фыркнула, и, казалось, смех только того и ждал. Она уже не могла сдерживаться и просто покатывалась перед обомлевшим директором.

– Вон! – еле слышно прошептал он, горестно взмахнув руками. – Даю тебе сутки, чтобы вернуть деньги. Слышишь, все деньги, – и для большего эффекта и устрашения Юли зашевелил усами.

Как ни странно, это возымело обратный результат. Юля заржала еще безудержнее, ее просто сгибало пополам, хотя ничего смешного в ее положении не было. Директору пришлось подхватить ее и чуть ли не волоком вытащить из своего кабинета. Причем Юля, продолжая хохотать, цеплялась за все попадавшие под руку предметы, благодаря чему успела схватить свою шубку и сумочку, с которыми и оказалась на улице. Вообще-то ей много чего удалось схватить, но, будучи девушкой честной, она все бросила у входа. Когда тяжелая металлическая дверь захлопнулась за ее спиной, Юля немедленно заткнулась и, справедливо рассудив, что задерживаться тут особо не стоит, помчалась прочь.

Добравшись до первой попавшейся американской закусочной, пустовавшей в это время дня, Юля зашла внутрь. Там она купила салат из неподдающихся идентификации продуктов и какую-то соленую бурду, которая называлась здесь молочным коктейлем. Принявшись за еду, Юля пораскинула мозгами и проанализировала положение, в какое угодила. К концу пиршества она поняла, что у нее есть всего три выхода.

Первый требовал крупного займа у родителей. Но Юля подозревала, что они не захотят одолжить дочери восемнадцать тысяч без подходящих объяснений. А придумать такое объяснение, под которое ей бы дали такую сумму, у Юли фантазии не хватило.

Второй выход был в том, чтобы пойти в милицию. Там объяснить, что гражданин Засура скрывает от следствия важные улики, а именно пленку, запечатлевшую момент кражи и ее участников. Но этот путь требовал изрядного самопожертвования, на которое Юля, она чувствовала, была не способна. В тюрьму за преступление, которого она не совершала, почему-то страшно не хотелось. Денег с нее в кутузке Засура требовать, конечно, не будет. Однако провести за решеткой годы только для того, чтобы расстроить планы директора… пока будут разыскивать настоящего преступника – это было уж слишком.

И наконец, третий выход – самый безобидный для всех. Надо всего лишь найти местечко, где в тишине и покое можно переждать бурю. Пусть бы Засура сам разыскивал Бориса и ту таинственную девушку, так похожую на Юлю, и требовал бы с них деньги. А Юля пока сидела бы в уютном уголке и посмеивалась над ними.

Этот план пришелся Юле по душе больше всего. Ждать она умела. В случае необходимости могла и до следующего лета носа в город не показывать. Но она подозревала, что энергичный Засура найдет истинного виновника значительно быстрее. В глубине души Юля считала, что деньги сперли либо Борька с Олегом, замаскировав какую-нибудь свою подружку под Юлю, либо сам Засура. К сожалению, последнее было маловероятно. Так как прошлую ночь Засура провел в гостях на даче у Юлиных родителей и в момент кражи в офисе распевал с Юлиным папой заздравные песни.

Оставалось собрать вещи и уехать куда подальше. С этими намерениями Юля и направилась к себе домой. Времени у нее было еще много, директор от широты души отпустил ей целые сутки. И тут она вспомнила про визитку, которую дал ей при последней встрече Олег. Обругав себя безмозглой дурой, Юля помчалась к ближайшему таксофону. К счастью, на карточке у нее еще оставалось пять кредитов. Юля поспешно набрала номер и услышала длинные гудки. Подождав с минуту, она повторно набрала номер, но с тем же успехом. Решив, что ей попался дефектный таксофон, она перешла к другому. Увы, в офисе Олега упрямо не поднимали трубку, что в разгар рабочего дня было более чем странно.

– Придется тебе ехать самой, – грустно констатировала Юля. – Ничего не поделаешь.

Его контора, судя по адресу, находилась где-то возле метро «Кировский завод». По прибытии на место выяснилось, что по указанному в визитке адресу располагаются помещения Кировского завода. Офис Олега, судя по все той же визитке, где от руки был нарисован миниатюрный план, принятый Юлей сначала за детские каракули, располагался в каком-то крольчатнике, примыкавшем к цеху, помеченному таинственными буквами «ТС № 5». То есть кроликов в нем, конечно, не держали, но выглядело здание именно так.

На проходной девушку остановили. Пришлось плести всякую ахинею про журналистское расследование и забытое удостоверение сотрудника газеты «МК» в Питере».

– Поймите, меня уволят, если я не принесу в срок эту статью, – взывала Юля, но все было бесполезно.

Юлю так бы и не пропустили на территорию завода, если бы на проходной не появился какой-то невзрачный мужичок с военной выправкой. К нему у охраны имелся свой личный интерес. Пока стражи разговаривали с мужичком, Юля проскользнула на завод. Здесь она припустила бегом и уже через четверть часа оказалась возле нужного ангара.

Девушка толкнула обшарпанную дверь и оказалась в грязном помещении, где ремонт делали явно в давние, даже очень давние времена. Вдоль стен разместились видавшие виды столы, на них лежали и стояли малярные кисти, пакеты с сухой штукатуркой, банки с краской и прочие атрибуты приближающегося ремонта. Посреди комнаты на голом полу скучал одинокий телефон. Больше в помещении ничего и никого не было. Пришлось идти за помощью к вахтеру, который неохотно оторвался от питья горячего чая.

– Сам удивляюсь, куда они подевались, – сообщил он Юле. – То каждый день приезжали, рабочих нагнали, привезли всякую аппаратуру, а сегодня никого не было. Ни Олега, ни маляров. Я вот и думаю, а не афера ли это их предприятие.

– И в чем же ее смысл? – поинтересовалась Юля.

– А бог его знает. Только вот что я тебе скажу, девка. На своем веку я многое повидал и махинаторов за версту чую, а от этого «Мега…», как там его дальше, просто смердело. Я себе сразу сказал: «Иван Сергеич, добра от этих ребят не будет». И точно, работа у меня тихая, на входе есть свои охранники, которые посторонних не пропустят. Я тут только так, для порядка. Двор охраняю. А много ли во дворе украсть можно? Но сегодня ночью словно все взбесились! Ломились один за другим, никакого покоя не было.

– Что же случилось? – заинтересовалась Юля.

– А то, – обрадовался слушательнице Иван Сергеич. – Ночь началась спокойно. Но через два часа, после того как я заступил на дежурство, а это в десять вечера, в ворота ангара начали стучать. Я вышел и вижу, что стоит Олег – один из парнишек, что фирму у нас открывать надумали. Он мне еще визитку свою раньше дал. Возле него вижу грузовик с какими-то коробками. Как их охрана на воротах пропустила, уму непостижимо. Я и спрашиваю: «В чем дело, Олег, знаешь, который сейчас час? Утром приезжай». А он смеется и говорит, что до утра всем коробкам ноги приделают, они и разбегутся, торговать нечем будет. «Разорить ты меня, дед, хочешь», – говорит. Пришлось пустить. Только грузовик они разгрузили, машину я проводил, а в ворота снова ломятся. Я глянул на часы, мать честная, без десяти минут два часа ночи! Выглянул я, а за воротами стоит Борька и трясется от холода.

– В два часа?! – вырвалось у Юли. – Вы точно помните?

– На память не жалуюсь, – недовольно ответил сторож.

– А часы у вас точные? – продолжала настаивать Юля. – Сколько на них сейчас?

– Полдень и еще половина, – сказал сторож.

Юлины часы показывали тоже половину первого, а в их точности она была уверена на сто процентов, каждое утро сверяла со службой точного времени. Значит, Борька не мог быть в офисе сегодня ночью. Ограбление ведь, как утверждала пленка директора, случилось ровно в два часа пять минут.

– Борька был на машине?

– Ты не тараторь, я сам все расскажу, – осадил ее сторож. – Нет, машины у него не было. То есть, может, он ее за углом оставил, но зачем ему это. Открыл я ворота, и он помчался к этому Олегу.

– Как, и Олег был до тех пор здесь? – снова не удержалась Юля.

– Конечно. Он как с грузчиками приехал, так и остался, – решив не обращать на нее внимания, сказал сторож. – Заходил ко мне заварки стрельнуть. Сказал, что больно ценный груз, не хочет его оставлять. У себя парни сидели до пяти утра. Потом ушли. Я уж спать не мог, все ждал, что еще кто-нибудь пожалует. Так и вышло. Под утро я пошел побродить по территории. Подошел к охране на воротах словом перекинуться, а опять стук. Мы выглянули, а там пятеро дюжих парней на черном джипе. Ну этим ребятам на воротах сказали, мол, езжайте, граждане, и не балуйте. Вам тут делать нечего. Завод у нас военный, всяким шастать не положено. А они в ответ, что им военные не нужны, а хотят они видеть вот этих из новой фирмы. И суют мне визитку, – старик ткнул Юле под нос точную копию визитки Олега. – Охранники им вежливо говорят, что мужиков из фирмы нет. А те на черном джипе не верят.

Тут сторож замялся, и дальше его повествование носило весьма сумбурный и хаотичный характер, но все же Юля уловила, что старика крепкие ребята просто не стали слушать, а принялись палить в воздух. Правда, никакого ущерба ничему нанесено не было. Это сторож считал основным, что слушательнице следовало запомнить, и повторил это трижды. Ребята ушли с пустыми руками, пообещав вернуться. Но пока не появлялись ни Олег с Борисом, ни крутые парни на черном джипе.

Домой Юля ехала в сумбурном состоянии. Сообразив, что ее и так уже, похоже, уволили с работы, она плюнула на запрет Засуры и позвонила Борису домой. Там никто не снял трубку. В сердцах чертыхнувшись, Юля набрала номер Олега, поклявшись, что если и тут ничего не выйдет, то просто подкараулит парней и своими собственными руками придушит обоих. Пусть объясняют, как это Борьке удалось в одно и то же время быть в разных местах да еще притащить с собой Юльку. С Олегом ей повезло, по крайней мере, там сняли трубку.

– Алло, – торопливо сказала Юля, – позовите, пожалуйста, Олега.

– Он умер, – ответил ей противный женский голос. – Еще вчера. Не звоните сюда больше.

И в трубке раздались короткие гудки, а Юля так и осталась стоять в полном оцепенении. Второй раз к телефону в квартире Олега никто не подошел, и Юля поехала к нему. Необходимо было выяснить, какого черта там происходит, и почему Олег говорит про самого себя в прошедшем времени да еще женским голосом. В том, что она говорила именно с Олегом, Юля была уверена. Как-то раз в обеденный перерыв Олег потешал всех сотрудников, разговаривая разными голосами. Этот писклявый фальцет запомнился Юле на всю жизнь.

Подойдя к метро, Юля сообразила, что не знает, куда ехать. Адреса Олега у нее как-то в памяти не осталось. То есть она помнила, что возле его дома есть чистенький детский садик с уютными беседками, в которых очень приятно целоваться. Но вот на какой улице находится этот садик, она не помнила. Еще она помнила, что добирались они туда на розовой пятерке, которую поймали возле Исаакиевского собора.

– Какая же я дура! – внезапно стукнула себя по лбу Юля и тем самым привлекла к себе болезненно-любопытные взгляды окружающих. – Ведь у меня дома есть диск, а на нем все частные телефоны и соответствующие им адреса в городе.

Не медля больше ни минуты, Юля забыла про метро и про мамины постоянные разговоры о пользе экономии, вскочила в первую же остановившуюся машину и помчалась домой. Поспешно расплатившись с шофером, она ураганом ворвалась в лифт и, приплясывая от нетерпения, поднялась к себе на этаж, радуясь при этом, что живет только на четвертом этаже.

Дома Юля первым делом метнулась к компьютеру, благословляя любовь Антона к различным игрушкам. Только из-за него Юля и купила компьютер. Ей самой вполне хватало того излучения, которое она получала за время рабочего дня. Грузился компьютер быстро, Юля не пожалела денег на новенький «Пентиум». Вставив диск в дисковод и щелкнув несколько раз мышкой, Юля жадно уставилась на экран с появившимися на нем столбцами фамилий.

Внезапно на экран легла чья-то большая тень. Юля вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть присмиревшего и явившегося мириться Антона. Но возле своего плеча она увидела совершенно жуткую рожу. Ни у кого из приятелей Антона, которых он приводил в дом, такой рожи быть не могло. Все они были вполне приличные молодые люди, и стрижки у них тоже были нормальной длины.

– Вы кто? – пролепетала Юля, обнаружив, что по углам ее единственной комнаты сидят еще четыре наглые хари и как-то двусмысленно и нехорошо улыбаются.

При виде этих улыбок Юле захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Попутно она вспомнила, что краем глаза заметила в длинном ряду машин у подъезда их дома черный джип. Пожалев, что не развила в себе вовремя технику видения краем глаза, а также элементарную внимательность, Юля повторила вопрос.