Жизнь есть сон (другой перевод)

      Под балдахином королевским
      Он на моем воссядет троне,
      Повелевать он будет вами,
      А вы в покорности ему
      Дадите клятву. Трех вещей
      Я этим способом достигну
      И дам ответ на три вопроса,
      Сейчас поставленные вам.
      Быть может, злое предсказанье
      Пустым окажется обманом,
      И Сигизмунд умом и лаской
      Любовь всеобщую заслужит,
      И государем вашим будет
      Тот, кто имеет все права,
      Хотя и был он до сих пор
      Товарищем зверей пустыни
      И блеск придворного и ловкость
      Мог показать лишь пред горами.
      А если он и в самом деле
      Безумный, дерзкий и жестокий,
      Поводья закусив, помчится
      Чрез поле мерзостных пороков,
      Тогда я долг исполню свой:
      Преодолев души страданья,
      Лишу я Сигизмунда власти,
      В темницу вновь его отправлю,
      И заключенье уж не будет
      Жестокостью, но наказаньем.
      И, наконец, когда мой сын
      Характер дикий обнаружит,
      Вас всей душой любя, вассалы,
      Других я дам вам королей,
      Достойных скиптра и короны:
      Они - племянники мои!
      Соединив права обоих,
      Сердца связав святыней брака,
      Отдам Эстрелле и Астольфу
      Корону и свои владенья.
      Вполне заслуженные ими.
      Все это я повелеваю
      Как государь; но как отец
      Прошу об этом; как старик
      Даю благие вам советы,
      И если правильно Сенека
      Царя рабом владений назвал,
      Как раб смиренно умоляю,
      Как раб об этом вас прошу.
      Астольф
      Тебе ответить должен я,
      Мой голос больше прав имеет;
      Скажу от имени других:
      Верни свободу Сигизмунду!
      По праву он наследник твой.
      Все
      Верни свободу Сигизмунду,
      Его мы просим в государи.
      Василий
      Любезность вашу я ценю.
      И вас благодарю, вассалы;
      Теперь скорей идите вслед
      Вы за атлантами моими {25}.
      Его увидите вы завтра.
      Все
      Да здравствует великий царь Василий!
      (Эстрелла, Астольф и свита уходят;
      Василий остается один.)
      СЦЕНА 7-я
      Василий. Входят Клотальдо, Розаура и Кларин.
      Клотальдо
      Могу ль с тобой поговорить,
      Великий государь?
      Василий
      Клотальдо,
      Сюда пришел ты в добрый час!
      Клотальдо
      К твоим ногам склоняюсь я,
      И должен, государь, склониться.
      Несчастный случай! Все открыто,
      Нарушен строгий твой закон,
      Который стал уже привычным.
      Василий
      Но что случилось?
      Клотальдо
      Государь,
      Со мной произошло несчастье,
      Тогда, когда я мог считать
      Себя счастливейшим из смертных.
      Василий
      Но что же дальше? Говори.
      Клотальдо
      Вот этот юноша прелестный,
      Намеренно иль по ошибке,
      Проник в темницу Сигизмунда,
      Там принца увидал он и...
      Василий
      Напрасно ваше беспокойство;
      Случись все это не сегодня,
      Не скрою, он бы поплатился.
      Но тайна всем теперь известна,
      И не беда, что и ему
      О ней проведать удалось.
      Ко мне придите вы попозже;
      Предупредить я должен вас
      О многом; ваша помощь также
      Нужна мне будет; да, Клотальдо,
      Произойдет престранный случай,
      Какого не бывало в мире;
      И вы в нем будете орудьем.
      Я этим пленникам прощаю,
      Чтоб вы не думали, что я
      Сержусь на вашу нерадивость.
      (Уходит.)
      Клотальдо
      Благодарю вас, государь.
      СЦЕНА 8-я
      Клотальдо, Розаура и Кларин.
      Клотальдо (в сторону)
      Немного легче стало мне,
      Но я, пока скрывать возможно,
      Не буду говорить ему,
      Что он мой сын.
      (Розауре и Кларину.)
      Свободны вы.
      Розаура
      Целую ноги я твои.
      Кларин
      А я твои стопы целую;
      Различье маленькое слов
      Друзьям, конечно, незаметно {26}.
      Розаура
      Синьор, вы жизнь вернули мне;
      На ваш я счет живу отныне,
      И потому навеки буду
      Рабом я вашим.
      Клотальдо
      Погоди!
      То, что я дал тебе, - не жизнь:
      Кто от рожденья благороден,
      Тот, оскорбленный, жить не может.
      Ты говорил мне, что пришел
      Сюда отмстить за оскорбленье.
      Не мог тебе вернуть я жизни,
      Которой ты и не имел:
      Ведь жизнь позорная - не жизнь!
      (В сторону.)
      Задеть стараюсь за живое
      Я самолюбие его {27}.
      Pозауpа
      Пожалуй, жизни не имею,
      Хотя вернул ты мне ее;
      Но отомщением жестоким
      Я честь свою восстановлю;
      Тогда, во что бы то ни стало,
      Казаться будет жизнь моя
      Твоим подарком.
      Клотальдо
      Меч блестящий,
      Который ты мне дал, возьми.
      Довольно этого меча:
      Он, обагренный вражьей кровью,
      Отмстит, я знаю, за обиду.
      Он был в моих руках однажды,
      Ведь я держал его в руках,
      Хотя не очень долго, - он
      Отмстить сумеет за тебя.
      Pозaypa
      Я снова опояшусь им,
      И именем твоим клянусь,
      Что буду мстить, хотя мой враг
      Сильней меня.
      Клотальдо
      А он сильней?
      Pозауpа
      Он так силен, что я не смею
      Его назвать перед тобою;
      Не потому, чтобы боялся
      Тебе открыть такую тайну;
      О нет! Боюсь, что ты меня
      Тогда лишишь своей защиты.
      Клотальдо
      Напротив, помощь от меня,
      Назвав его, скорей получишь.
      Когда его ты мне укажешь,
      Я буду знать, что он твой враг.
      (В сторону.)
      О если бы узнать, кто он?
      Розауpа
      Ценя доверие твое,
      Я за него плачу доверьем.
      Противник мой и оскорбитель
      Был сам Астольф, Московский князь.
      Клотальдо (в сторону)
      Я поражен его словами!
      Мое страдание тяжеле,
      Чем думал я до этих пор.
      Но выясним получше дело.
      (Розауре)
      Ты по рожденью Москвитянин,
      И твой природный государь
      Едва ли мог тебя обидеть.
      Ступай назад в свою отчизну
      И буйный свой сдержи порыв:
      К безумству он тебя ведет.
      Розауpа
      Он государь, я это знаю,
      Но мог меня он оскорбить.
      Клотальдо
      Не мог, когда бы даже в гневе
      Тебя ударил по лицу {28}.
      Розауpа
      Была моя обида больше.
      Клотальдо
      Открой мне все, не утаи;
      Ведь то, что я воображаю,
      Наверно более того,
      Что приключилось в самом деле.
      Розауpа
      Сказал бы я, но, ах! не знаю,
      С каким глубоким уваженьем
      Я на тебя смотрю! Какое
      В груди моей зажглося чувство!
      Как я люблю тебя и чту {29}!
      С трудом промолвить я могу,
      Что эта верхняя одежда
      Загадка, и тому, кто носит
      Ее, она едва ль подходит.
      Прошу, подумай хорошенько:
      Ведь я не то, чем я кажусь,
      И в этом случае возможно,
      Что брак Астольфа и Эстреллы
      Обида горькая и мне.
      Я все тебе сказала ясно.
      (Розаура уходит, за нею и Кларин.)
      Клотальдо
      Послушай, подожди, останься!
      Какой возник здесь лабиринт,
      В котором разум не находит
      Своей руководящей нити!
      Жестоко честь моя задета;
      Могуч, силен мой оскорбитель,
      Вассал - я, женщина - она;
      Укажет небо пусть дорогу!
      Хотя удастся ли, не знаю,
      Когда в сей пропасти глубокой
      Одна таинственность - все небо,
      И чудо дивное - весь мир!
      1 Обращение к коню вполне в духе того "изящного стиля" (estilo culto), который с легкой руки поэта Луиса Гонгоры (Luis de Gongora, 1561-1627) привился довольно крепко к испанской литературе; неестественные сравнения, напыщенные уподобления и происходящая отсюда неясность составляют главный признак этого явления, имеющего свои параллели почти во всех литературах XVII в. Очень многие из драм Кальдерона, и между ними "Жизнь есть сон", несвободны от этого стилистического недостатка. См. ниже, действие III, сц. 9-я, новое описание коня Розауры, которое автор влагает в уста Кларина.
      2 (...оставлять в гостинице" (dejar en posada) - картинное выражение, смысл которого "покидать"; Кларин этими словами, а также и след. указывает Розауре, что и он, страдая одинаково с нею, имеет такое же право жаловаться, как и она.
      3 Название страдающего, истомленного человека "живым трупом и скелетом" у Кальдерона довольно обычно; ср. ниже, д. III, сц. 6-я, где каждый солдат назван лишь живым скелетом.
      4 Т. е. изящное, правильное обращение известно мне только из правильного движения звезд. Красоту звезд Кальдерой прославляет и в других драмах.
      5 Обычное выражение пессимизма, считающего за благо освобождение от зол жизни при помощи смерти. Вся эта тирада Сигизмунда может служить примером, как иногда неясен стиль Кальдерона.
      6 В комедии "Тюремщик самого себя" (Et alcaide de si mismo) Елена, у которой убили на турнире брата, говорит Федерико, над которым также разразилась беда:
      Твои жестокие страданья
      Утешили мою печаль;
      Тому, кто сам страдает тяжко,
      Несчастного найти отрадно.
      Действие I, сц. 2-я по изданию Кейли, т. 4-й, с. 373, столб. 2-ой.
      7 Трусость и грубое остроумие составляют отличительные признаки характера Кларина; ср. ниже, в этой же сцене далее, в д. III, сц. 12-я и т. д.
      8 Как в древней басне, по которой гиганты стали громоздить горы на горы, чтобы добраться до небес и убить Зевса.
      9 В духовных драмах того времени (autos sacramentales) постоянно действуют аллегорические изображения гордости, смирения, идолопоклонства, сладострастия и других отвлеченных понятий. Понятно, что от искусства в их изображении зависел успех или неуспех известной драмы, на что и намекает Кларин.
      10 Ср. выше, примеч. 7.
      11 Первый намек, что в жизни нет резкой разницы между мечтой и действительностью.
      12 Верность государю, забота о чести и любовь, из-за столкновения которых так часто возникает в испанских драмах трагическое положение героя, ярко отражаются в речи Клотальдо.
      13 Птицы.
      14 Рожки или трубы.
      15 Это напыщенное приветствие Астольфа для современного читателя является совершенно безвкусным, но у Кальдерона довольно много примеров такой речи.
      16 Т. е. мне легко показать, что ваше пышное приветствие только ложь, и вашим истинным чувствам не соответствует.
      17 Т. е., вероятно, моя любовь даст вам власть над моей душою.
      18 Подобные разговоры двух лиц, постоянно прерывающих друг друга, не редкость в поэзии Кальдерона.
      19 Одним словом, Василий занимается астрологией.
      20 Прозаическое, но чрезвычайно смелое сравнение.
      21 Ср. след. место из Montesquieu, Lettres persanes (письмо XXXIX): Il me semble, ben Josue, qu'il у a tonjours des signes eclatants, qui preparent a la naissance des hommes extraordinaires; comme si la nature souffrait une espece de crise et que la puissance celeste ne produisit qu' avec effort.
      22 В древности и в Средние века полагали, что рождение ехидны влекло за собой неминуемую смерть ее матери. Ср. у Пруденция, Hamartigenia, ст. 580-606, и многие места в пьесах Кальдерона.
      23 Ср. Евангелие от Матфея, гл. 27, с. 45-52, рассказ о знамениях, бывших при смерти Иисуса Христа.
      24 Убеждение в силе и свободе человеческого духа, сближающее Кальдерона с Софоклом; ср. знаменитый хор из Антигоны, начинающийся словами: "Много могучего в свете, но что человека могучей?"
      25 Под этими атлантами Василий подразумевает Астольфа и Эстреллу, надежду и опору польского трона.
      26 В подлиннике непереводимая игра слов: _Ros_. tus pies beso; _Clar_. у yo los piso. T. e. целую твои ноги, а я попираю следы их, ставлю свои ноги на след твоих.
      27 Мы говорили в предисловии, как ревниво оберегали испанцы свою честь от малейшего оскорбления; человек оскорбленный, по их мнению, не имел права жить, пока не смывал кровью своего оскорбления.
      28 Король - особа священная, и никоим образом не может оскорбить своего подданного.
      29 Любовь и уважение к отцу, основываясь на голосе крови, невольно возникают в детях; на этой мысли основана драма Кальдерона "Las tres justicias en una".
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      Зал во дворце Василия.
      СЦЕНА 1-я
      Василий и Клотальдо.
      Клотальдо
      Все я исполнил, государь,
      Как ты приказывал.
      Василий
      Клотальдо,
      Как было дело, расскажи.
      Клотальдо
      Происходило дело так.
      С успокоительным питьем,
      По приказанью твоему,
      Составленным из трав различных,
      Смешав еще такие травы,
      Которые имеют силу,
      Упорно, хоть и незаметно,
      Рассудок мощный человека
      И ослаблять, и оглушать,
      И делать, чувства убивая,
      Из человека труп живой...
      (Зачем доказывать, что это
      Возможно, если столько раз
      Доказывал возможность опыт?
      И, несомненно, медицина
      Полна природных, чудных тайн,
      И нет растенья, камня, зверя,
      Чтобы таинственного свойства
      В нем не было хоть одного!
      И если злоба человека
      Уж тысячи открыла ядов
      Смертельных, надо ль удивляться,
      Что усыпляющий есть яд,
      Который действует слабее,
      Есть и губительный состав,
      Смерть приносящий без пощады?
      Давно доказано все это
      И опытом и размышленьем.)
      Мое питье составил я
      Из опия и белены,
      К нему дурмана сок прибавив;
      И с чашей к Сигизмунду я
      Спустился в мрачную темницу.
      Здесь повели мы разговор
      О человеческих науках;
      Хотя немного он учился
      И красноречье изучал
      В пустыне у зверей и птиц,
      Однако многое открыла
      Его широкому уму
      Безмолвная природа скал,
      Небес безмолвная природа!
      Его желая приготовить
      К тому, что замышляешь ты,
      И гордость духа возбудить,
      Как бы случайно указал я
      Ему на горного орла,
      Который, ветер презирая,
      Как грозной молнии стрела
      Или свободная комета
      Вздымался в верхние пределы.
      И Сигизмунду я сказал,
      Полет свободный восхваляя:
      "Орел могучий - царь пернатых,
      И потому под облаками
      Над всеми гордо он вознесся".
      Довольно было этих слов:
      За мысль мою схватился он,
      И о величии царей
      Высокомерно рассуждать
      Он начал; нам понять не трудно,
      Что в самом деле кровь его
      К великим подвигам зовет,
      Волнуясь и играя в нем.
      Он говорил: "Смотри, Клотальдо,
      И в беспокойном царстве птиц
      Слабейшие могучим птицам
      В повиновении клянутся.
      Утешен я в своем несчастьи,
      Когда подумаю об этом:
      Я подчинен, но только силой
      Меня принудили к тому,
      А добровольно человеку
      Не сдался бы я ни за что!"
      Из этих слов увидел я,
      Что в нем проснулся гнев обычный
      На горький плен и заключенье;
      Тогда ему я подал кубок
      С успокоительным питьем,
      И лишь из чаши в грудь его
      Проник напиток, Сигизмунд
      Глубокому предался сну,
      И пот холодный у него
      По членам разлился и жилам...
      И если б не было известно,
      Что это мнимая лишь смерть,
      Легко бы всякий мог подумать,
      Что в самом деле умер принц.
      Приходят в это время люди,
      Которым ты доверил дело,
      Берут его с собой в карету
      И во дворец к тебе везут,
      Где приготовлены тобою
      Ему величие и блеск,
      Вполне достойные его.
      И здесь его в твоей постели
      Они кладут, чтобы потом,
      Когда минует летаргия,
      Ему служить, как ты велишь.
      И если я повиновеньем
      Себе награду заслужил,
      (Прости мою неосторожность!)
      Скажи, зачем ты во дворец
      Так удивительно и странно
      Велел доставить Сигизмунда?
      Василий
      Твое сомненье справедливо,
      Клотальдо, и тебе охотно
      Я дело разъясню теперь.
      Ты знаешь сам, что Сигизмунду
      Влияние звезды враждебной
      Несчастиями угрожает
      И множеством страданий тяжких.
      И вот узнать я захотел,
      Правдиво ль неба предсказанье?
      Дало немало указаний
      Оно суровости своей;
      Но, может быть, оно смягчится,
      Свою жестокость уменьшит
      И, доблестью благоразумья
      Побеждено, изменит жребий?
      Ведь человек сильнее звезд!
      Все это я хочу узнать.
      Кто он, скажу я Сигизмунду.
      И пусть тогда покажет он
      Свои наклонности и разум.
      И если он звезды влиянье
      Великодушьем победит,
      Он будет царствовать; но если
      Тираном будет и злодеем,
      Его верну к цепям обратно.
      Теперь я знаю, спросишь ты:
      Чтобы проделать этот опыт,
      Зачем сюда он привезен
      В забвении глубоком сна?
      И это разъясню тебе,
      Поймешь из моего ответа.
      Когда сегодня он узнает,
      Что он мой сын, а завтра утром
      Себя в темнице вновь увидит
      Конечно, жалкий жребий свой
      В отчаяньи проклянет он!
      Чем, как себя тогда утешит
      И что в замену прав получит,
      Прав на корону и престол?
      Оставить надо дверь открытой
      На случай горькой неудачи!
      Ему ты скажешь: "Сигизмунд,
      Все, что ты видел в эту ночь,
      Лишь сновидение и греза".
      Мы двух вещей достигнем так.
      Во-первых, ближе мы узнаем
      Его наклонности и чувства:
      Проснувшись, будет поступать он,
      Как вздумает и как захочет;
      А во-вторых, его утешим:
      Сегодня, правда, во дворце
      Все повинуются ему,
      Но завтра он в своей темнице,
      Припоминая день минувший,
      Поймет, что только грезил он;
      И хорошо, когда поймет:
      Ведь в этом мире все, Клотальдо,
      Все, кто живет, лишь спят и грезят {1}.
      Клотальдо
      Легко бы мог я доказать,
      Что не годится этот план;
      Но поздно, дела не поправишь:
      Насколько можем мы судить,
      Проснулся он и к нам идет.
      Василий
      Теперь я должен удалиться.
      Ты принца воспитал, Клотальдо,
      И потому останься с ним
      И среди стольких затруднений,
      Что окружили мысль его,
      Ему ты истину откроешь.
      Клотальдо
      Ты позволенье мне даешь
      Все рассказать ему?
      Василий
      Конечно;
      Когда опасность знаем мы,
      Нам легче победить ее. (Уходит.)
      СЦЕНА 2-я
      Клотальдо и Кларин.
      Кларин (в сторону)
      Четыре палочных удара!
      Я заплатил за право входа!
      Какой-то рыжий гренадер,
      Уж больно важный, алебардой
      Мне отсчитал удары эти.
      За них я кой-что здесь увижу;
      Нет, правда, лучшего окошка,
      Как то, которое с собою,
      Без разрешения кассира,
      Повсюду носит человек;
      Когда его со всех празднеств
      Прочь гонят, все же он садится
      У своего окошка смело {2}.
      Клотальдо (в сторону)
      А это, кажется, Кларин,
      Слуга той женщины несчастной,
      Которая, торгуя горем,
      Сюда позор мой привезла.
      (Кларину)
      Кларин, что нового?
      Кларин
      Синьор,
      А вот что нового; во-первых,
      Как милосердный человек,
      Вчера вы помощь обещали
      Моей синьоре Розауре
      И дали ей совет одеться,
      Как подобает... в женском платье.
      Клотальдо
      Я думаю, что сохранить
      Стыдливость в женском платье легче.
      Кларин
      Затем, по вашему совету,
      Племянницей назвавшись вашей,
      Она переменила имя
      И так возвысилась теперь,
      Что во дворце живет она,
      Как дама ближняя Эстреллы.
      Клотальдо
      Да, мне весьма приятно сразу
      Взять под защиту честь ее.
      Кларин
      Она полна одной надеждой.
      Что, если час придет удобный,
      Ты вступишься за честь ее.
      Клотальдо
      Надежда эта не обманет:
      В конце концов наступит время
      И кончит трудные дела.
      Кларин
      Она теперь живет в почете,
      Все, как царице, служат ей
      За то, что ей Клотальдо - дядя.
      А я приехал вместе с нею
      И вот от голода чуть жив!
      И обо мне никто не вспомнит,
      Забыв, что я, Кларин - рожок {3};
      Когда ж такой рожок затрубит,
      Он все сумеет рассказать
      Царю, Астольфу и Эстрелле.
      Кларин - рожок, Кларин - слуга!
      Сознайся сам: ведь тут все вещи,
      Что плохо берегут секрет.
      И если я молчать не стану,
      Петь будут песню обо мне:
      Рожок, зарю нам возвестивший,
      Не лучше пел.
      Клотальдо
      Сознаюсь, жалобы твои
      Довольно правильны; охотно
      Могу тебе я пособить,
      А ты во всем мне повинуйся.
      Кларин
      Смотрите, Сигизмунд идет.
      СЦЕНА 3-я
      Музыка и пение. Слуги стараются одеть Сигизмунда,
      который выходит в большом волнении. Клотальдо
      и Кларин.
      Сигизмунд
      О, боже, боже, что я вижу?
      На что смотрю? Что предо мною?
      Всему без страха удивляюсь,
      И все ж душа полна сомненья!
      Я во дворце великолепном!
      В одежде шелковой, в парче!
      Вокруг меня толпятся слуги,
      И как одеты, как ловки!
      На ложе пышном и богатом
      От сна я пробудился здесь!
      Едва проснулся я, как слуги
      Бегут помочь мне одеваться.
      Сказать, что этот сон - неправда?
      Но знаю я, что я не сплю.
      И разве я не Сигизмунд?
      Открой, о небо, мне обман!
      Скажи мне, что во время сна
      С моей фантазией случилось?
      Но для чего я рассуждаю?
      Пусть будет то, что быть должно,
      И что бы ни было со мною,
      Пускай мне служит все равно {4}!
      1-й придворный
      О, как задумчив Сигизмунд!
      2-й придворный
      Найдет на всякого сомненье,
      Когда случится то же с ним.
      Кларин
      А я не стал бы сомневаться!
      2-й придворный
      Поди и с ним поговори.
      1-й придворный (Сигизмунду)
      Возобновить прикажешь пенье?
      Сигизмунд
      Я больше пенья не хочу.
      1-й придворный
      Ты так задумчив; я хотел
      Тебя развлечь.
      Сигизмунд
      Но этим пеньем
      Не разогнать моей тоски.
      Одна музыка боевая
      Приятна слуху моему.
      Клотальдо
      Великий государь, позвольте
      Поцеловать мне вашу руку.
      Вам первый повинуюсь я.
      Сигизмунд (в сторону)
      Клотальдо?! Он. Но почему
      Он так жесток со мной в темнице,
      А здесь почтителен и вежлив?
      Что происходит здесь со мною?
      Клотальдо
      Я вижу, новость положенья
      Тебя в смущенье повергает,
      И тысячи сомнений разных
      Дорогу в разум твой проложат;
      А я хочу тебя от них
      Освободить, когда возможно.
      Узнай, о государь, что ты
      Великой Польши принц наследный.
      А если жил ты до сих пор
      В уединении печальном,
      Такой жестокости причина
      Страх пред враждебною фортуной.
      Она грозила государству
      Жестокой гибелью, когда
      Твой лоб высокий увенчает
      Венец достойный, гордый лавр.
      Но полагая, что ты можешь
      Свою печальную судьбу
      Великодушьем одолеть,
      И, правда, муж великодушный
      Сумеет звезды победить,
      Из башни той, в которой жил ты,
      Сюда в отцовские палаты
      Тебя вчера мы привезли
      В то время, как был предан сну
      Твой дух. Отец твой, мой король,
      Придет сюда, и от него
      Побольше, верно, ты узнаешь.
      Сигизмунд
      И что еще мне нужно знать,
      Презренный, низкий ты изменник,
      Когда я знаю, кто такой я?
      Могу сегодня показать
      Свое могущество и силу!
      Как смел отечеству так дерзко
      Ты изменять, меня скрывая,
      И, нарушая все законы,
      В противность разуму и праву,
      Меня лишать того, что было
      Всегда моим?
      Клотальдо
      О, горе мне!
      Сигизмунд
      Ты был изменником закону,
      Ты государя обманул,
      Со мною же ты был жесток!
      Итак, закон, король и я
      За столько тяжких преступлений
      Тебя на смерть мы осуждаем:
      От рук моих умрешь!
      2-й придворный
      Ах, принц!
      Сигизмунд
      Никто мне не мешай. Напрасно!
      Клянусь Творцом, что если вы
      Вперед тут будете соваться,
      Вас за окошко брошу я.
      2-й придворный
      Беги, Клотальдо!
      Клотальдо
      Принц несчастный!
      Ты гордости сдержать не хочешь,
      Не зная, что, быть может, спишь!
      (Уходит.)
      2-й придворный
      Послушай!
      Сигизмунд
      Прочь отсюда!
      2-й придворный
      Он
      Повиновался государю.
      Сигизмунд
      Но в том, что правду нарушает,
      Царю нельзя повиноваться.
      Да кроме этого, и я
      Был государем для Клотальдо.
      2-й придворный
      Не мог Клотальдо рассуждать,
      То было хорошо иль дурно!
      Сигизмунд
      А вы все спорите со мною;
      Куда как вежливо! смотрите!
      Кларин
      Принц превосходно говорит,
      А вы все дурно поступали.
      2-й придворный
      Но кто вам право дал судить?
      Кларин
      Да сам я взял его.
      Сигизмунд
      Ты кто?
      Кларин
      Я в это дело нос свой сунул,
      И в нем легко я стал судьей;
      Я величайшее ничто,
      Какое только было в мире!
      Сигизмунд
      Ты только в этом новом мире
      Приятное мне сделал.
      Кларин
      Я,
      О государь, большой поклонник
      Всех Сигизмундов; верьте мне.
      СЦЕНА 4-я
      Те же и Астольф. Музыка.
      Астольф
      Трикраты счастлив этот день:
      Сегодня вы явились Польше,
      Как солнце ясное, мой принц,
      И блеском радости и счастья,
      Как пурпурным зари сияньем,
      Вы осветили наше небо:
      Ведь вы, как ласковое солнце,
      Из лона гор сюда явились.
      Привет вам, принц; и если поздно
      Лавр ваше увенчал чело,
      То пусть он поздно и завянет.
      Сигизмунд
      Храни вас Бог.
      Астольф
      Одно незнанье,
      Кто я такой, вас извиняет
      За недостаточный привет.
      Я - князь Московский; я - Астольф,
      А вам - двоюродный я брат.
      И должно нам хранить равенство!
      Сигизмунд
      Я вам сказал: храни вас Бог!
      Вам этого привета мало?
      Вы славою своей гордитесь?
      Пеняйте сами на себя;
      Когда мы вновь сойдемся с вами,
      Я вам скажу: пусть не хранит
      Вас Бог!
      2-й придворный (Астольфу)
      Вы, государь, поймете,
      Что он, воспитанный в горах,
      Так обращается со всеми,
      (Сигизмунду)
      Но преимущество Астольфа...
      Сигизмунд
      Мне было неприятно слышать
      Такие пышные слова,
      И далее - надел он шляпу,
      Как только подошел ко мне.
      2-й придворный
      Он гранд.
      Сигизмунд
      А я важней его {5}.
      2-й придворный
      Должны вы оба относиться
      Друг к другу с большим уваженьем,
      Чем к остальным.
      Сигизмунд
      Скажите мне,
      Чего суетесь вы сюда?
      СЦЕНА 5-я
      Те же и Эстрелла.
      Эстрелла
      Благословляю ваш приход,
      О, благородный принц, под сень,
      Где с радостью вас принимают
      И все вам шлют привет любви.
      И здесь в кругу друзей, не зная
      Несчастий, принц, живите вы,
      Блистая славой и величьем,
      И пусть считается веками,
      А не годами ваша жизнь.
      Сигизмунд (Кларину)
      Скажи ты мне теперь, кто эта
      Великолепная краса?
      Она не смертная - богиня,
      К ногам которой небеса
      Свой блеск склоняют. Кто она?
      Кларин
      Она твоя сестра Эстрелла.
      Сигизмунд
      Ты лучше бы сказал, что солнце {6}.
      (Эстрелле)
      Желаете вы счастья мне;
      Похвально это пожеланье!
      Но счастье в том лишь для меня,
      Что вижу вас: и вот, имея
      То незаслуженное счастье,
      Я за благое пожеланье
      Благодарю вас; вы одна,
      Как день, сияете, и в силах
      Блистанье радостное дать
      И так прекрасному светилу.
      Зачем же солнце в небе светит,
      Когда с зарею встали вы?
      О, дайте вашу руку мне!
      Хочу ее поцеловать;
      Из этой чаши белоснежной
      Пьет воздух белизну свою {7}.
      Эстрелла
      Повежливее будьте, принц.
      Астольф (в сторону)
      Когда ее он руку схватит,
      Погиб я...
      2-й придворный (в сторону)
      Знаю, неприятен
      Астольфу будет поцелуй.
      Не допущу я Сигизмунда.
      (Сигизмунду)
      Подумай, государь, едва ли
      Прилично это, и Астольф...
      Сигизмунд
      Я вам уже сказал: отстаньте.
      Какое дело вам, сеньор?
      2-й придворный
      Я вам заметил справедливо.
      Сигизмунд
      Но это все противно мне,
      А если что противно мне,
      То уж никак не справедливо.
      2-и придворный
      Однако слышал, государь,
      Я от тебя, что справедливо