Коммутация

— Где взял? — спросил он.

— В электричке купил, — буркнул Гек.

Гриценко оживился.

— Ох, подонки! Какое направление? Какая электричка? Кто продавал?

— Откуда я знаю? Тетка какая-то ходила и продавала!

Гриценко вылез из-за стола и начал семенить по кабинету.

— Нет, ну как так работать? — сказал он, остановившись у окна, и нервно почесал щеку. — Живешь как на минном поле! Здесь вырвешь с корнем — там голову поднимут.

— Леонид Юрьевич, — сказал Гек. — Ну что, что все-таки происходит?!

Гриценко остановился л взял себя в руки.

— Ты освободился? — спросил он. — Как твоя работа?

— Закончилась моя работа, — ответил Гек мрачно. — Совсем закончилась.

— Ты уже с коммутировался с Казаревичами?

— Нет.

— Скоммутируйся срочно. И включайся в работу. Мы должны найти цепочку, если они еще не передали детонатор...

— Детонатор?

— Детонатор. — Гриценко брезгливо оглядел Гека. — И приведи себя в порядок, на кого ты похож? Где ты валялся?

Гек вынул из кармана футляр от очков и достал колбу.

— Вот этот детонатор? — спросил он.

Гриценко выхватил из его рук колбу и посмотрел на свет

— Это ты его туда запихнул? В электричке купил? — быстро спросил он.

— Это вез директор моего банка за город. Ехал на встречу с кем-то. Наверное, отдать или продать. Боялся чего-то. Вызвал в сопровождение охрану всех смен. Была перестрелка. Стреляли из гранатомета. Полегла куча народу. Эта штука осталась у меня. Двое бандитов скрылись.

— А директор?

— Все погибли. И охрана погибла. Только я остался чудом.

Гриценко подскочил к Геку и вдруг обнял его так, что хрустнули кости. И тут же отпустил. Глаза его сияли.

— Витька, так мы же их опередили! — сказал он. — Ты смог разорвать цепочку! Переловим теток в электричках— и конец нашим волнениям!

— Леонид Юрьевич! — твердо сказал Гек. — Ну хоть теперь-то я могу узнать, что это было?

— Это был детонатор, — поморщился Гриценко. — Очень опасная штука.

— Бомба?

— Бомба.

— Опаснее атомной?

— Намного. Из этой штуки можно сделать такую бомбу, грохнет так, что мир перевернется.

— А откуда взялся этот детонатор?

— Да если бы кто знал сначала. — Гриценко вздохнул. — Никто же не думал... Ну пускатель и пускатель от солевой грелки. Много лет выпускали эти грелки, кто бы знал что эта штука так опасна?

— А кто за ним охотится?

— О-о-о... — Гриценко покивал головой. — Охотников за этой штукой много. И огромные деньги готовы за нее выложить. Очень многим в наше время неймется. Ты знаешь, сколько террористов вокруг. Особенно эти исламские фанатики...

— А что же они не купят грелку в электричке?

— Это наше счастье, — сказал Гриценко. — Наше счастье, что те, кто готов взорвать мир, не знают, где взять детонатор! Они просто узнали, что он разработан в России. Поэтому предлагают любые деньги любым российским бандитам и организациям за детонатор. А те знают, что детонатор в грелке. Но не могут найти грелку, потому что мы тоже не сидим сложа руки. Изымаем. Понимаешь? Поэтому они тоже готовы заплатить за грелку огромные деньги. Так возникает цепочка, по которой передается детонатор наверх. А чтобы не платить денег и скрыть следы, верхние звенья убивают нижних. Потому что когда за тобой сообща охотятся спецслужбы всех стран мира — надо очень тщательно прятать следы. Но ты остановил цепочку! Сейчас расскажешь подробно. — Гриценко нажал кнопку селектора и рявкнул: — Срочно! Всем участникам операции "Г" — ко мне в кабинет! Всем участникам операции "Г" — срочное совещание!

Нюка сидела на подоконнике, смешно поджав длинные голенастые ноги.

— Всю-жизнь-был-адвокатом, — рассказывала она Геку. — Никому-не-известным-мелким-адвокатом. Прикинь? Состарился-и-вышел-на-пенсию. И-стало-ему-скучно. Сочинил-несколько-песен. Позвал-друзей-джазистов-подыграть. И-прославился-на-весь-мир. На-его-концерты-валили-люди-от-десяти-до-ста-лет!

Остаток этого дня и весь следующий Гек провел в делах. До вечера он вместе со следственной бригадой искал злополучную поляну и осматривал ее, затем до глубокой ночи докладывал о случившемся и до утра составлял письменный рапорт. Пару часов он поспал, после этого связался с менеджером банка, съездил в офис и доложил там обо всем происшедшем, побеседовал со следователем и двумя частными детективами. Только к вечеру он освободился. По логике вещей Геку надо было наконец доехать до своего дома, но он оказался в Гвоздевском переулке. Ехать домой Геку не захотелось, а хотелось съездить в Гвоздевский. Был повод — поговорить с Никитой и прояснить несколько непонятных моментов. Поэтому Гек неожиданно для самого себя свернул с Садового. А по тротуару вдоль дороги прошла Нюка. Гек притормозил, но вовремя понял, что обознался, и снова набрал скорость. По другой стороне улице тоже прошла Нюка, «Да что же это такое происходит? — подумал Гек. — Что за блажь? Вот возьму и поеду домой. Какая разница, откуда Никита знает обо мне слишком много? Никакого повода ехать в Гвоздевский переулок нет». Дорогу вдали перешла Нюка. Гек подъехал ближе — даже ничего общего. Въехав в знакомый двор, Гек не пошел к Никите сразу, а зашел сюда, к Нюке. Теперь он сидел на кухне и задумчиво мешал в стакане с компотом оранжевой трубочкой для коктейлей.

— Эй-ты-меня-слушаешь? — Нюка оторвала от подоконника маленький кусок старой краски и кинула в Гека.

— Я не слышал про него, — сказал Гек.

— В-России-его-мало-знают.

— Как, говоришь, его фамилия?

— Конти. Паоло-Конти. Итальянец. Два-года-он-был-звездой. Но-не-выдержал-этого-ритма-и-умер. Я-тебе-диск-дам-послушать. У-тебя-плейер-есть?

— Нету.

— Я-тебе-плейер-дам. Ты-обязательно-должен-послушать. Представляешь-какая-жизнь?

— Да, здорово...

— Да-вот-чего! -Нюка проворно соскочила с подоконника. — Я-вот-чего-вспомнила. Вот-тот-пакет-с-порошком-помнишь?

— Помню, — вздохнул Гек.

— Знаешь-на-что-похоже? На-грелку. Химическая-солевая-грелка. У-меня-была-такая-давно.

— Давай не будет о грелках, — помотал головой Гек.

— Поморока-на-грелках? — заинтересовалась Нюка.

— Закоммутали уже эти грелки, — ответил Гек. — У меня отпуск. Целая неделя. Могу я хоть в свой отпуск не думать о грелках?

— Не-думай, — кивнула Нюка и потянулась. — Хочется-какой-то-коммутации. Поехали-в-клуб?

— Зачем?

— Попрыгаем.

— Нюк, я уже вчера так напрыгался, что теперь буду неделю отлеживаться.

— Бедный, — сказала Нюка искренне и погладила Гека по стриженой голове. — Хочешь-таблетку-"экстази"?

— Нет.

— А-марку-ЛСД?

— Хватит с меня твоего кокаина.

— Это-твой-был-кокаин, — обиделась Нюка.

— Значит, у тебя дом набит таблетками и марками? — спросил Гек с укоризной.

— Нет-конечно! Но-можно-раскоммутировать.

— Не держи ничего дома, — сказал Гек. — Как мент и как друг тебе советую.

— Да-я-сама-параноик, — ответила Нюка. — Дома-почти-ничего-не-держу. Видишь-даже-мебели-не-держу.

— Во! — Гек наконец понял, почему ему показалась странной обстановка Нюкиной квартиры. — У тебя же ни одной книги в доме я не видел!

— Телефонный-справочник, — сказала Нюка, задумчиво качая ногой. — Справочник-лекарств-Машковского. Словарь-Даля-был-на=антресолях.

— Ты ничего не читаешь? — удивился Гек.

— А-ты-много-читаешь?

— Я... Нет. Журналы иногда покупаю. Газеты. Фильмы смотрю. Но книги-то у меня дома есть! Достоевский. Кастанеду читал. Пелевина. Стивена Кинга полное собрание.

— Прогрессивный-мент, — вздохнула Нюка.

— Перестань называть меня ментом!

— Так-точно-товарищ-следователь... — Нюка хихикнула.

— Ну, значит, вот. А так чтобы ни одной книги...

— Я-на-диете, — перебила Нюка, отколупнула еще один кусок штукатурки и бросила в открытое окно.

— При чем тут диета? — удивился Гек. — Да и зачем тебе диета? Ты же не толстая?

— Интеллектуальная-диета-гораздо-важнее-плотской. Это-ты-жрешь-чего-попало. Журналы-он-читает... А-кто-их-приготовил? Из-каких-продуктов? Вот-я-ограничиваю-себя-в-пище-духовной.

—Зачем?

— Чтобы-разум-не-жирел-от-избытка-информации. Чтобы-все-усваивалось-организмом-равномерно. Тщательное-пережевывание-духовной-пищи-залог-психического-здоровья.

— Чушь какая! — возмутился Гек.

— А-ты-вдумайся. Вдумайся. Люди-так-тщательно-относятся-к-еде. Моют-руки. Боятся-съесть-несвежее. Воду-кипятят.

— Ну это естественно.

— Не-естественно! Ты-слышал-чтобы-кто-нибудь-отравился-водой-из-под-крана?

— В Москве? — уточнил Гек.

— В-Москве. Никто. Но-все-кипятят-воду. Фильтры-ставят.

— Ну там типа вредные соли откладываются... — вспомнил Гек.

— А-вредная-информация-в-мозгу-не-откладывается? А-фильтр-на-телевизор-и-на-газеты-ты-не-ставишь? Ты-телевизор-смотришь?

— А, ну да. У тебя еще и телевизора нет, — вспомнил Гек.

— Конечно-нет. Зачем-мне-этот-информационный-водопровод? Думаешь-это-естественно-кормить-свой-мозг-нефильтрованной-и-некипяченой-информацией. Тебе-мозг-меньше-ценен-чем-кишечник?

— Глупости, — махнул рукой Гек.

— Вот-она-привычка-жрать-что-попало, — сказала Нюка. — Ты-совершенно-разучился-пережевывать-новую-информацию. Ты-сейчас-рукой-на-меня-не-маши. Ты-подумай. Или-просто-запомни-что-я-сказала. А-потом-вспомни-и-прожуй. Завтра. И-сам-реши-права-я-или-нет.

— Телевизор — это я еще могу понять, — сказал Гек. — Но при чем тут книги?

— Зачем-мне-твой-Достоевский? Текст-жидкий. Невкусный. Жевать-трудно. Глотать-тяжело. Соли-мало. А-идеями-Достоевского-вообще-отравиться-можно. И-подавиться-можно-пока-читаешь. Я-его-и-в-школе-не-смогла. Полистала-наугад. Хозяин-внес-в-гостиную-нераспечатанную-игру-карт. Белье-третьего-дня-получилось-все-от-прачки.

— Так говорили в ту эпоху, — возразил Гек.

— Не. Гоголь-и-Пушкин-так-не-говорили. И-дело-не-в-том. Вот-ты-бы-стал-есть-творог...

— Я не ем творог, — перебил Гек.

— Не-творог. Ветчину-десятилетней-давности?

— Я ел сало из стратегического запаса. Были такие в бывшем Союзе. Это сало хранилось с 1947 года в специальных хранилищах на случай войны. А в 1980-м содержимое хранилища заменили, сало разморозили и пустили в продажу. Мать принесла целый килограмм — прекрасно сохранилось, никто не отравился. Даже ребенка кормили. Меня.

— А-чего-ж-его-тогда-заменили?

— Ну, срок годности. А вот, например, вино от времени только ценнее становится.

— Не. Через-сто-лет-превращается-в-уксус. А-Достоевский-твой-писал-больше-ста-лет-назад. Очень-несвежая-пища-духовная. Не-боишься-отравиться?

— Как это можно духовно отравиться? — возмутился Гек.

— Можно. И-насмерть. Как-пищей. А-можно-просто-заболеть. Как-от-обычной-пищи. Печень-испортится. Почки. Язва-желудка-может-быть. С-духовной-пищей-тоже.

— Почки отвалятся? — усмехнулся Гек. — Или голова?

— В-голове-от-некачественной-духовной-пищи-логика-портится. Презрение-слабеет. Появляются-камни-в-умозаключениях. Может-развиться-язва-на-окружающих.

— Это как — язва на окружающих?

— Ты-не-видел-людей-у-которых-язва-на-окружающих?

— Видел, — согласился Гек, призадумавшись.

— Еще-бывает-аллергия-на-жизнь. На-семью. На-работу.

— А что такое «камни в умозаключениях»? — поинтересовался Гек.

— Очень-распространенная-болезнь. Это-когда-мысль-движется-движется-умозаключение-течет-течет-затем-раз-и-камень-на-пути. И-мысли-дальше-нет-хода. Мысль-начинает-искать-обход.

— Что за камень такой?

— Да-что-угодно. Бог. Сталин. Гомеопатия. У-меня-соседка-лечится-травками-от-всего. Чуть-не-померла-от-аппендицита-лет-восемь-назад. Сидела-дома-до-последнего-пила-багульник-и-ольховые-шишки. У-нее-такой-камень. Таблетки-вредны-потому-что-химия. А-травки-полезны-потому-что-природа. Сократ-вон-тоже-травку-пил-да-помер. Короче-камень-у-нее-в-голове-у-соседки.

— Бывают идиоты, — вздохнул Гек.

— На-себя-посмотри. У-тебя-свои-камни. Наркотики-плохо. Кофе-хорошо. А-кофе-в-вену-нельзя?

— Прекрати, — нахмурился Гек. — Не хочу об этом.

— А-что-хочешь? Хочешь-яичницу-сделаю? — предложила Нюка и спрыгнула с подоконника. — Или-пельмени. Больше-я-все-равно-ничего-готовить-не-умею.

— Яичницу? Давай. Только мне надо к Никите сходить.

— Зачем?

— Так. Вопросы накопились. — Гек задумчиво накинул куртку и вышел.

Никита открыл дверь сам. Он был хмур и небрит, в руке у него был бутерброд.

— А, привет, Гек, — сказал он. — Как расследование?

— Нормально, — кивнул Гек. — Ситуация нормализована. Остались мелочи. Расскажи, пожалуйста, откуда ты знаешь, что меня зовут Гек?

— А ты разве не так представился?

— Выкладывай, выкладывай, — хмуро сказал Гек, — не хитри.

— В сети нашел досье.

— Покажи!

— Ну пойдем.

Никита провел Гека в комнату и сел за клавиатуру.

— Вот, — сказал он.

Гек присвистнул.

— И что, оно так открыто валяется в сети?

— Закрыто. Но у меня был пароль.

— Пароль от сервера ГУВД и внутренней разведки? — изумился Гек.

— Слушай, что ты ко мне пристал? — обиделся Никита. — Если ты друг, то прекрати задавать вопросы. А если ты мент — вызывай меня к себе на Лубянку и допрашивай, откуда у работника техотдела службы разведки доступ к техническому серверу службы разведки.

— С каких это пор ты работник службы разведки?

— С тех пор, как ты мне удостоверение выписал.

— А, ну да, — вспомнил Гек. — Но пароли-то у тебя были и раньше?

— Вопрос — дерьмо, — сказал Никита.

— Ну, допустим. — Гек оперся рукой о стол. — А ты еще там можешь найти информацию?

— Смотря какую.

— По фирме «Гамма-Бриз».

— Сейчас глянем... — Никита стукнул по клавишам. — А чего ты сам не найдешь из своего информатория?

— Закрытая информация.

— Угу... Действительно закрытая.

По экрану ползли строчки с латинскими названиями файлов.

— Нету? — спросил Гек.

— Удалена информация, — ответил Никита. — А раздел засекречен.

— Никак нельзя открыть?

— Открыть-то можно попробовать... — Никита почесал в затылке. — Но опасное это дело. Ваши там тоже не дремлют. Я буду сервер ломать, они же засекут... Могу следы посмотреть.

— Чего посмотреть?

— Следы. Информация, видишь ли, накапливается во всяких углах. Прокси там и прочие мусорные баки... «Гамма-Бриз», говоришь? — Никита склонился над клавиатурой.

— Покоммутируй, пожалуйста, интересно очень.

— Ну вот, смотри. — Никита откинулся на спинку кресла. — Вот в этих документах встречается слово «Гамма-Бриз».

Гек уставился в монитор.

c:\windows\Moи документы\

гриф\!!!SEKRETNO\grelka\apxив\

Патентная_разработка_катализатора.DОС

К_вопросу_о_потенциальной_стратегической_опасности_катализатора.DОС

Стенограмма_совещания_экспертной_комиссии.DОС

Гамма_Бриз.DOC

Доклад_академика_Горчевского.DОС

KATASTROFA.DOC

Докладная_записка_предиденту.DОС

Докладная_записка_предиденту.ТМР

— Это все? — спросил Гек.

— Пока да, — ответил Никита. — Все, что лежит в закрытом архиве.

— А прочитать это можно?

— Не-а. Закрыто.

— А вот же на экране — это что?

— Это список файлов. Я его через кэш открыл.

— Через что открыл?

— Не важно, долго объяснять. Открыл, и все.

— А почему там две докладные записки? — Гек ткнул пальцем в нижнюю строку.

— Не имей привычки тыкать пальцем в экран, отпечатки остаются, — сказал Никита.

— Ну и пусть остаются. Я не скрываюсь, — сказал Гек.

Никита повернулся, внимательно посмотрел на Гека, вздохнул, взял салфетку и бережно протер дисплей.

— Так почему две докладные записки? — повторил Гек.

— Где? — Никита прищурился. — Это потому что ее прямо сейчас редактируют. Записку эту. Видишь, временный файл открыт. Точка ТМР.

Гек ухмыльнулся.

— Слушай, а нас сейчас никто не видит? Что мы читаем это?

— Не, никто. — Никита улыбнулся.

Гек вынул мобильный телефон и набрал номер Гриценко.

— Слушаю, — раздался в трубке знакомый голос.

— Не «предидента», а «президента», — сказал Гек.

— Что? — не понял Гриценко.

— Буква "з", — сказал Гек.

— Что???

— Не надо спешить с докладными записками, — сказал Гек. — Опечаток много.

И положил трубку.

— Какой ты все-таки мелочный и мстительный, — хмыкнул Никита и склонился над клавиатурой.

— А что он от меня все скрывает? — обиженно сказал Гек.

— Ты умный-умный, а дурак, — сказал Никита.

— Вот и Гриценко так говорит, — нахмурился Гек.

— Видишь, значит, не все скрывает. Тебе письмо, кстати, пришло.

— От кого? — вздрогнул Гек.

— Читаю: «Гони его жрать яичницу».

— Ага. Ладно, я пойду.

Гек попрощался и вышел.

Нюка сидела за столом, а перед ней лежала солевая грелка. Нюка думала.

— Где ты это взяла? — спросил Гек.

— Из-твоей-куртки.

— Ты роешься по карманам?

Нюка обиженно подняла голову.

— Никогда-не-роюсь-по-карманам. И-вообще-в-чужих-вещах-не-роюсь. Куртку-со-стула-на-вешалку-перевешивала. Она-выпала.

— А вот я только что рылся в чужих вещах, — вздохнул Гек.

— У-тебя-работа-ментовская. А-ты-где-грелку-взял?

— Да так, в электричке купил парочку.

— А-вторая-где?

— Конфискована начальством.

— Давай-ее-закоммутируем?

— Зачем?

— Очень-интересно-коммутируется. Ты-видел?

— Видел.

— Можно? — Нюка вопросительно протянула руку к грелке.

— Стой, — дернулся Гек. — Это может быть опасно.

— Ты-дерганый-последнее-время, — нахмурилась Нюка. — Чего-вдруг-грелка-опасна?

— Это очень опасная штука, — сказал Гек.

— Я-же-не-буду-из-нее-соль-нюхать!

— Стоп, — сказал Гек. — Там детонатор. Он может взорваться.

— He-коммути-мозги. Этих-грелок-миллион. — Нюка протянула руку и цапнула грелку со стола. — Я-не-слышала-чтобы-хоть-одна-взорвалась. Смотри-смотри! Коммутируется!

Гек подошел поближе. Прозрачная грелка набухала, медленно затягиваясь волной кристаллической соли.

— Нюка, — сказал Гек, — если от тебя постоянно что-то скрывают, тебе не хочется назло всем выяснить, в чем дело?

— Это-комплексы, — сказала Нюка. — Пощупай-какая-горячая!

— Пусть комплексы. — Гек задумчиво взял в руки грелку. — Но я не понимаю, зачем скрывать такие простые вещи?

— Опять-морочишься-своим-расследованием? — Нюка взяла ладонь Гека в свои руки. — Потому-и-скрывают-что-это-очень-простые-вещи. Я-уже-говорила.

— Как можно очень просто сделать бомбу из пускателя грелки?

— Я-не-химик, — сказала Нюка. — Наверно-надо-пускатель-посыпать-не-обычной-солью-а-бертолетовой. Хочешь-позвоню-знакомому-покемончику-с-химфака-прокоммутируешься-с-ним-по-этому-вопросу?

— Не надо. И не рассказывай никому про грелку, ладно?

— Паранойя.

— Пусть паранойя. Но никаких коммутаций по поводу грелки ни с кем! Обещаешь?

— О'кей, — кивнула Нюка.

— Никаких коммутаций! — повторил Гек и подошел к окну. — Кстати, вот же навязчивое слово! Откуда оно взялось?

— Коммутация? Это-я-придумала. Мне-придумалось. Я-разве-не-рассказывала-эту-телегу?

— Нет.

— Я-бахалась-кузей-и...

— С кем трахалась? — не расслышал Гек.

— С-Ноликом-кажется. Или-мы-тогда-с-Пашкой-коммутировались? Не-важно. В-общем-мы-бахнулись-кузей...

— Чем?

— Не-важно. Калипсолом. Какая-разница?

— Наркотик?

— Нет-конечно. Обычный-наркоз-медицинский. Ну-что-ты-пристал? Не-буду-рассказывать-про-коммутацию. — Нюка обиженно свернула губы трубочкой.

— Давай продолжай.

— Ну-вот, — охотно продолжила Нюка. — Проставили-мы-по-кубику-и-пришел-мне-большой-глюк. Я-вдруг-вывалилась-из-этого-мира-и-поняла-как-он-устроен. Все-люди. Деревья. Дома. Кошки. Звезды. Они-не-просто-так. Понимаешь? Они-все-связаны-между-собой. Проводами. Мобильниками. Разговорами-воспоминаниями-прошлым-будущим. Понимаешь? Все-это-накрепко-скоммутировано. Каждое-с-каждым-одновременно. И-все-это-одна-большая-Коммутация. Понимаешь?

— Не очень.

— Это-нельзя-объяснить. — Нюка зажмурилась и затрясла головой. — Это-почувствовать-надо. Вот-я-тогда-почувствовала. Что-я-не-отдельная. Понимаешь? Только-кажется-что-все-предметы-сами-по-себе-раздельные. А-на-самом-деле-Коммутация-не-делится-на-части. Ну-не-знаю-как. Как-фотография. Все-что-на-ней-изображено-кажется-отдельным. А-на-самом-деле-одна-бумажка. Большая-Коммутация. Понимаешь?

— Не совсем.

— Ну-как-бы-тебе... — Нюка нервно цыкнула языком и начала оглядываться по сторонам.

— Да ты не волнуйся так.

— Да-как-не-волноваться! — вспыхнула Нюка. — Ты-не-понимаешь. Ты-этого-не-чувствовал. Весь-мир-вроде-паутины. Неделимый! Понимаешь? Ты-дернул-за-веревочку-в-Москве. А-в-Берлине-цветочный-горшок-с-подоконника-упал. А-в-Днепропетровске-свет-погас. А-в-Канаде-турист-часы-потерял.

— Так не бывает, — сказал Гек. — Нет связи.

— Есть-связь. Просто-я-объяснить-не-умею. — Нюка развела руками. — Это-почувствовать-надо. Ты-почувствуй! Как-ты-родился. Как-живешь. Как-умрешь. И-как-все-равно-останешься-в-Коммутации. Потому-что-никуда-из-нее-не-деться! Ты-ее-часть!

— И где это я останусь после смерти?

— Здесь!

— В виде трупа?

— В-виде-Коммутации!

— Как?

— Да-как-угодно. Биологически-детей-оставишь. Они-будут-жить. Интеллектуально-идеи-оставишь. Идеи-будут-жить.

— Как это идеи могут жить?

— А-кто-про-Достоевского-говорил? Его-идеи-живут-в-миллионах-человек. Ты-думаешь-все-твои-мысли-это-лично-твои-мысли? И-все-свои-поступки-ты-сам-придумал? Или-это-душа-тех-кто-тебя-воспитывал? Кому-ты-подражал?

— Мои поступки — это мои поступки.

— Ты-уже-полчаса-мешаешь-компот-трубкой-для-коктейля. Сам-придумал-мешать-по-кругу-жидкость-в-чашке? Или-подсмотрел? Кто-тебя-научил-зажигать-свет-выключателем? Возражать-в-спорах-кто-тебя-научил?

Гек задумался.

— Не знаю, — сказал он.

— Значит-тот-кто-это-придумал-живет-в-тебе. Понимаешь? По-всей-Коммутации-идет-его-волна.

— А если я ничего не придумал за свою жизнь? Значит, от меня волна не идет?

— Почему-обязательно-надо-придумать? Можно-сделать. Или-не-сделать. Врач-советовал-матери-Гитлера-аборт-сделать-а-она-не-сделала. И-как-тряхнуло-всю-Коммутацию.

— Ну не Гитлер, так другой такой же родился бы.

— Угу. Не-важно-кто-был-на-гребне-волны-если-волна-назрела.

— Вот! — сказал Гек и поднял указательный палец; — Значит, Коммутация твоя...

— И-твоя.

— И моя. Наша коммутация живет по своим законам?

— По-нашим-законам. Это-люди-волны-гоняют. И-кошки. И-собаки. И-деревья. Все-предметы-гоняют-свои-волны-по-Коммутации. Все-друг-друга-подталкивают. Один-гонит-большие-волны. Другой-незаметные. А-третий-такие-что-вся-Коммутация-трясется.

— И как я, простой человек, могу разогнать большую волну?

— А-тебе-надо?

— Я теоретически.

— Накопи-триллион-долларов-и-построй-город-на-Луне. Открой-лекарство-от-СПИДа. Сконструируй-искусственное-солнце-над-Антарктидой. Придумай-новую-философию. Застрели-Джона-Леннона. Предотврати-покушение-на-президента. Будет-огромная-волна. И-будет-другая-судьба-у-мира.

Гек задумался и почесал в затылке. Последние несколько минут он смотрел на Нюкины коленки, гладко обтянутые черными кожаными штанами.

— Может, хватит церебрального секса? — сказал Гек.

— Да-ну-тебя, — нахмурилась Нюка. — Только-начали-всерьез-говорить.

— Ну извини. Давай еще поговорим?

— Ну-уж-нет-теперь! Хватит! — поднялась Нюка и потянулась.

С утра Нюка оделась и растолкала Гека.

— Мне-пора-на-работу, — сказала она.

— Ты же не работаешь? — удивился Гек.

— Ага-не-работаю! Как-лошадь-пашу, — обиделась Нюка. — У-меня-аккредитация. Фестиваль-идет. Надо-интервью-брать. Работы-пропасть. Потом-к-Мишке-Сычко-съездить-домой-надо. А-вечером-на-репетицию.

— А к Сычко зачем? — спросил Гек.

— Давно-не-виделись. Звал. Соскучилась. Покоммутируемся. Ты-ревнуешь? — Нюка так удивленно посмотрела на него, что Гек замешкался с ответом.

— Немного, — сказал он наконец.

— Ну-уж-извини-и-и. — Нюка почесала обеими руками в рыжей копне волос. — Я-все-равно-вечером-домой-вернусь. Ты-можешь-остаться. Хочешь-ключи-оставлю.

Нюка запустила руку в карман кожаных штанов и вдруг вытащила чулок. Гек усмехнулся.

— Не, не надо ключи.

— Ну-как-хочешь. — Нюка запихнула чулок в карман и пошла на кухню ставить чайник.

Гек плюхнулся с размаху на пол, пятьдесят раз отжался и пошел в душ.

— Я в город поеду, — крикнул он оттуда. — Могу тебя подбросить куда-нибудь.

— Давай! — обрадовалась Нюка.

— Заодно в машине мобильник заряжу, — пробормотал Гек. — Вроде вчера заряжал, а он уже почти разрядился.

Они попили чай с печеньем, затем Нюка включила компьютер и долго возилась, распечатывая какие-то бумажки, затем еще дольше собиралась.

— Один-чулок-есть-а-второй-никак-не-могу-найти! — ворчала она из недр шкафа. — Ты-не-фетишист? Не-брал-чулок?

— В кармане своем посмотри, — посоветовал Гек, поднимая с пола грелку и пряча в карман плаща на всякий случай.

— Да-пошел-ты-со-своими-шут... Ой. Вот-он! Действительно-в-кармане! Возьми-плейер-со-стола! Я-тебе-Паоло-Конти-поставила. Послушай-обязательно!

Гек высадил Нюку возле Центрального Дома художника, включил плейер и поехал к себе домой. Паоло Конти Геку понравился. Вдруг в наушниках раздалось требовательное «Пиби-Би! Пиби-Би! Пиби-Би! Би-и-и-и-и!!!», и Гек не сразу понял, что случилось, но вспомнил, что такой звук издает любая аудиотехника, если рядом с ней включается мобильный телефон. Он притормозил у обочины, движением головы сбросил наушники и нажал кнопку ответа. Звонил исполнительный менеджер банка. Гек вчера пробыл у него в кабинете три часа, рассказывая о случившемся.

— Кольцов? — сказал менеджер. — Сегодня в пять совет директоров. Прилетел главный из Штатов. Ты должен быть. Мы будем обсуждать трагедию. Ясно?

— Ясно, — сказал Гек.

Менеджер повесил трубку. Гек посмотрел на мобильник — аккумулятор был уже заряжен. Гек отключил зарядное устройство, надел наушники, включил плейер и хотел отъехать от обочины, но телефон заработал снова. «Пиби-би! Пиби-би! Пиби-би! Би-и-и-и-и!!!» На это раз звонил Гриценко.

— Гек, — сказал он. — В пять вечера совещание в прокуратуре. Ты должен быть.

— Зачем? — спросил Гек.

— Затем, что ты пока не за решеткой, — ответил Гриценко.

— Почему я должен быть за решеткой?

— А почему ты должен быть на свободе, если ты участник позавчерашней бойни?

— Как это... — опешил Гек. — Но я же выполнял долг охранника... Отобрал детонатор... Преследовал преступников... Я же доложил! Я же рапорт вчера сдал!

— Да, — сказал Гриценко. — Так и объяснишь в прокуратуре. Подпишешь бумаги. Формальность.

— Но я в это же время должен эту же формальность в своем банке оформлять.

— Не может быть и речи. Явка обязательна. Кстати, заберешь пушку. «LLama» твоя на поляне лежала.

— Да, мне без нее как-то... — начал Гек, но Гриценко уже повесил трубку.

Гек зло бросил мобильник рядом на сиденье, снова надел наушники и включил плейер. «Пиби-би! Пиби-би!» — сказал плейер, и треск стих. Гек посмотрел на мобильник — звонка не было. Он тронулся с места и поехал дальше. Через минуту в плейере снова раздалось «Пиби-би! Пиби-би!», и снова все смолкло. Гек переложил мобильник на заднее сиденье в другой конец салона. «Пиби-би! Пиби-би!» — сказал мобильник через минуту, но гораздо тише. Гек покосился назад — звонка не было.

На Ленинском проспекте снова была пробка. Гек остановился, снял руки с руля, достал плейер и увеличил громкость. «Пиби-би! Пиби-би! Пиби-би! Би-и-и-и-и!!!» — раздалось в наушниках. Гек решил не обращать внимания, но звук не прекращался. Гек обернулся — мобильник действительно звонил.

— Слушаю, — сказал Гек.

— Никита, — представился знакомый голос. — Слушай и не перебивай. Вчера вечером один деятель заказал мне прослушивать некий мобильный телефон.

— Мой, что ли?

— Откуда ты знаешь? — удивился Никита.

— Да у меня с утра треск в нем стоит!

Никита помолчал.

— Как это треск?

— Плейер слушаю, а там треск!

— Ну треск всегда во время разговора. Передатчик-то работает. 900 мегагерц, 2 ватта, чего ты хочешь?

— У меня и без разговора он периодически трещит!

— Это тут ни при чем. Мобильиик живет своей жизнью, он иногда может терять сеть, или его могут опрашивать базовые станции, типа в сети он еще или нет. И он им отвечает короткими импульсами.

— Короткими, — подтвердил Гек.

— В любом случае мобильник можно прослушивать только во время разговора, иначе как?

— Никак, — согласился Гек.

— Я спросил первые цифры номера. Он назвал твой номер целиком. Это GSM-стандарт, я эти аппараты прослушивать не умею.

— Никак?

— Никак. Может, через годик идея появится, дока даже не знаю, как подступиться. Я так ему и сказал.

— А он?

— Все. Я просто решил тебя предупредить.

— Спасибо. — Гек переложил аппарат к левому уху, правое ухо вспотело. — Так это, наверное, кто-то из спецслужб?

— Нет, конечно, — сказал Никита. — Спецслужбы имеют законное право обратиться к твоему сотовому оператору и потребовать прослушать. Оператор — частная компания, но обязан выполнять требование государственных служб.

— А кто еще может обратиться к сотовому оператору с таким требованием? — насторожился Гек.

— Ну это частная компания, — сказал Никита. — Как договорятся.

— А могут спецслужбы потребовать от сотовой компании информацию, кто к ней обращался с просьбой...

— Не будь ребенком, — перебил Никита. — Частная компания.

— Да, конечно, — осекся Гек и задумался.