Сеть дронов

      И тут, наконец, начинается моя работа. Как выяснилось, были найдены не все дроны. Так как в месте их хранения произошел обвал, то по логике вещей, недостающих посчитали заваленными и потерянными безвозвратно. Как оказалось, зря. Потерянные образцы всплыли вдруг в Западных Уделах, в районе Четвёртого Бастиона. Было установлено, что Корпорации известна некоторая информация, позволившая им усомниться в пропаже экспериментальных прототипов. Надо отдать им должное — тут они сработали лучше нас. Ну, у нас тогда были свои внутренние проблемы, старый начальник службы уходил, а новый ещё не был назначен, ну да, это не оправдание, а так…
      Короче, когда меня непосредственно подключили к делу, сотрудникам Корпорации один кристалл уже удалось добыть. Его вывезли с Острова на Материк и там исследовали. Что с ним стало дальше, мы не знаем…
      — Его звали Синий Куб. Он погиб.
      — Откуда ты…?
      — Твоего «некто» зовут Корней. Он обнаружил, что у дронов возник разум. Чего-то испугался, и увёл их в подземелье. Они там сидели почти два года. Куб, Зелёный Куб, кое-что мне об этом рассказывал, только я его тогда не очень-то слушал, — Алекс глядел невидящим взглядом на футболистов, ощущая на душе горькую опустошенность. Педро задумчиво помолчал, и мягко, подбирая слова, сказал:
      — Понимаете ли, дорогой Алехандро, мы давно занимаемся пропавшими образцами, и у нас было достаточно времени, чтобы перебрать и передумать на эту тему множество разных мыслей и вариантов. Понимаете ли, дорогой друг, вам ведь почти никто не верит. Факты объяснить не могут, а всё равно не верят. То, что вам была оказана такая активная поддержка, это исключительно заслуга Василь Василича. Он нашего шефа учил, когда тот ещё курсантом был. Вот и продавил это дело. По блату, так сказать. Не знаю уж, как это у него получилось, но, что сделано, то сделано. И потом… этот Корней был его другом. И поэтому, он мог знать, что-то такое, что и повлияло на решение шефа оказать тебе помошь. Точнее, Василь Василичу. Вот такие вот дела.
      — Педро, а кто меня, всё-таки от Острова отключил? И почему? Можешь сказать теперь?
      — Это наш технический отдел. Посчитали, что ты можешь стать помехой. Мы готовили перехват прототипа, в момент, когда его будут передавать на лодку. Только не были до конца уверены, какая именно группа этим займётся. Вот я и послал тебя, с целью уточнить информацию. А некоторые шустрые пострелы, испортили всё дело. Вот, чтобы через тебя на нас не вышли, тебя и отключили. Учётные записи восстановили уже через пару дней, ты же шел сейчас в старом дроне. Все записи восстановили, и в банке, и на Полигоне.
      — Я не знал, что запись восстановлена. Я ей не пользовался.
      — Интересно в женской бане, — сказал Педро, с прищуром глядя на Алекса, — ну-ка, ну-ка, юноша, поподробнее, что вы имеете в виду? Как же ты шел тогда?
      — Я был связан с Кубом через телепатическую сеть. И рулил дроном через него. Иначе, как бы я мог пройти под водой почти два часа? Радиосвязь под водой не действует, не так ли?
      — А телепатическая, стало быть, действует? Официальная версия утверждает, что тебя смыло в воду, когда ты переходил ручей. Считается невероятным, что тебе удалось выбраться самостоятельно. Да-а-а… твоя новость на много порядков невероятней всех наших догадок. Знаешь, дорогой Алекс, а ведь это, пожалуй, самая невероятная новость, за всё время моей работы в этой операции. И она многое для меня объясняет. В частности то, почему мы никак не могли их запеленговать и отследить по радиосети. Будь добр, освети её чуть подробнее, пожалуйста. Очень уж она неожиданная. Ведь кроме тебя и Корнея с ними никто не работал. Иностранцы не в счёт. Алекс тяжело вздохнул, и уставшим голосом сказал:
      — Все выходы из подземелья дронов разрушены завалами. Свободный был только один, он выходит под водой, на глубине метра два. Я когда это узнал, сразу предложил Кубу так под водой и идти, до границы Уделов. Я думал, «головоглазы» нас не обнаружат, так как им и в голову не придёт, что можно двигаться под водой без радиосвязи. И мы пошли. Почти два часа шли, и всё было нормально. Если бы не аккумулятор, я бы вообще мог до Карчмы под водой добираться, никто бы вообще меня не увидел. И если б не этот гад… Они посидели, молча, некоторое время, затем Педро тихо спросил:
      — Алекс, ответь мне, пожалуйста, а это действительно, разумные дроны, ты точно ничего не спутал? Ведь, исследовавшие их сейчас учёные, ни каких следов разумности в их функционировании, не обнаружили.
      Алекс обернулся к нему и, преодолевая подступающую комом горечь, ответил:
      — Они действительно разумные дроны. Я с ними уже почти подружился. Куб мне много чего интересного рассказывал, только я не очень внимательно его слушал. Сам был тогда немного шокирован и тоже не сразу поверил. Да, что я! Даже он сам сомневается. Он говорил: — «Мы не разумные, мы лишь ваше разумное эхо, мы существуем только при взаимодействии с разумом человека». Это ему так Корней объяснял, раньше ещё. И сам Корней тоже сомневался, он в своё время проводил с ними разные тесты на разумность. Это, опять же, со слов Куба.
      Педро как-то странно на него посмотрел и ничего не ответил. После довольно длительного молчания, во время которого, великолепная четвёрка закатила ещё одну шишку в ворота доблестных, но ужасно неуклюжих рейнджеров, Педро, наконец, медленно заговорил:
      — Понимаете ли вы, добрый юноша, что это, наверное, самая важная новость, из всех, что вы имели честь сообщить мне сегодня. Самая важная новость. Алекс, дурашка ты мой дорогой! А ведь это, похоже, и есть ключ к разгадке во всей этой истории с разумностью дронов!
      Педро засмеялся и вскочил на ноги. Стремительно подбежал к сражающимся за истерзанную сосновую шишку, бойцам. Отобрал её у растерявшегося Мони, ловко обвёл Пацака, обошел Кису, и со всего маху заколотил её в пустые ворота дружной четвёрки так, что она с шелестом улетела далеко за пределы площадки с высокого обрыва. И у всех сложилось ясное впечатление, что она унеслась прямо за чёткую линию ярко-синего морского горизонта.
      Игроки взвыли — рейнджеры радостно, а ребята возмущённо, но Педро, не обращая на них внимания, весело подбежал к Алексу, схватил его за плечи и слегка встряхнул:
      — Всё, хватит кукситься! Давай-ка вместе, попробуем разобраться с этой проблемкой. Он снова уселся рядом с Алексом. Глубоко вздохнул, и начал:
      — Итак, первое. Разум на современной кристаллической основе невозможен, хотя бы потому, что никто не знает, как его туда поместить. Наращивание мощности процессоров, увеличение памяти, само по себе ничего не даёт. Все эти растущие нейронные сети, нечёткие логики в программировании, и прочие остроумнейшие разработки приводят лишь к созданию обычного искусственного интеллекта, и всё. Разум не возникает. Возможно потому, что мы ещё со своим разумом не разобрались и поэтому не знаем, что надо сделать, чтобы создать другой.
      Итак, второе. Мы имеем дронов, у которых, вопреки всему, обнаруживается тот самый, так и не познанный нами, разум. Налицо явное противоречие — разум возникнуть не может, но он есть. Подавляющее большинство наших специалистов говорят: всё это бред, просто это очередная утка — кто-то в чём-то не разобрался, что-то не понял и развёл панику, а на самом деле, никакого разума нет и быть не может. Что ж, вполне, быть может, что и не может. Я вот, например, этих дронов сам не видел, с ними не общался, и полагаться во всём только на твоё слово не могу. Погоди, не маши манипуляторами!
      Итак, третье. А третье это твоя новость. Из неё следует, что разума в наших железных друзьях нет, а всё это безобразие формируется на взаимодействие с разумом человека. Всё это, конечно, слишком заумно и невероятно. А так же ещё нуждается в уточнении и осмыслении. Но это может быть компромиссным разрешением нашего противоречия — как может быть то, чего быть не может никак. Как это происходит, мы с тобой вряд ли сейчас разберём, но предположить, что-нибудь, мы попробуем.
      Итак, что мы знаем об устройстве этих разумных дронов? Ну, вот, ты. Что ты знаешь такого особенного, об их конструкции?
      — Куб что-то мне говорил о тонких плёнках, о дополнительном модуле. Вроде как, два кристалла сразу, один обычный, а второй, как человек им управляет. Да! Ещё есть встроенный интерфейс индукционного обруча, который используется для связи человека и сети дронов. Вот, вроде и всё, — Алекс несколько ожил, и смотрел теперь на Педро, со всё возрастающим интересом.
      — Ну, это уже неплохо. Вот смотри, индукционный обруч, сам по себе, очень интересное изобретение. Грубо говоря, он служит для преобразования твоих мыслительных процессов в электрические сигналы и наоборот. А ты вот знаешь, что если соединить напрямую два обруча, надетые на разных людей, то один человек будет чувствовать тоже, что и другой? И даже будет путаться, где его ощущения, а где чужие? А если при этом подавить его волю, алкоголем, к примеру, и усилить сигнал, то им можно будет управлять почти как дроном? Не слыхал? А, между прочим, исследования в этом направлении ведутся, и давно. И не все из них открытые. Ну, да ладно. Теперь вопрос, а зачем роботу индукционный обруч, если у него нет человеческого мозга? Что и куда ему наводить, что и откуда считывать? Я, например, не знаю. Но, очевидно, Корней не только знал, но и что-то такое приспособил. Не суть. Но мы можем предположить, что эта самая «приспособа» и послужила той основой, на которой и базируются умственно-телепатические способности наших замечательных дружков. Может, это было задумано, может, получилось случайно, мы не знаем. Но факт есть факт — ты с ними телепатически общался. Если конечно, не врёшь… Всё-всё, я пошутил!
      Тут футболисты сцепились в споре — кто-то сыграл рукой. Поорали, попрыгали, помахали этими самыми руками и, через пару секунд, вновь, вышедшая на смену, улетевшей за горизонт, шишка, замелькала в пыли между многочисленным количеством дроновских ног.
      — Педро, понимаешь, меня всё мучает вопрос… Вот раньше, Куб уже выпадал из сети, когда я его вынул из его «скорпиона» и пытался унести. А затем поставил на место своего дрона. Он же выпадал из сети тогда. На несколько минут, но выпадал. И… ничего, не замолчал, как сейчас. И ещё, раньше, они ведь сидели без сети подолгу, когда у них был только один корпус. И тоже ничего. Сейчас-то что произошло, а? Корчмарь говорит, что у него замкнуло внутренний источник питания и обнулилась оперативная память. Получается, он умер, что ли?
      Педро вздохнул и посмотрел на Алекса с сожалением. Затем, старательно выговаривая слова, сказал:
      — Разум дрона находится не в самом дроне. В дроне находится только «приспособа», зеркало, которое этот разум отражает, создаёт это самое «эхо разума». По крайней мере, я так понял. Поэтому я и считаю, что твой друг не «умер». Алекс, с надеждой, глянул на него, и тихо спросил:
      — Почему же он тогда молчит?
      — А х…то его знает, почему? По логике вещей получается, что их разумы находятся в голове у Корнея. Иначе, где же им быть? Может, он сейчас спит. А может, тоже сознание потерял, как и ты.
      — Куб говорил, что в последнее время Корней был плох, и им всем тоже было плохо от этого.
      — Ну, вот тебе и подтверждение… Ты молодой, быстро восстановился, а он — старый и больной, ему труднее.
      — Если кристалл дрона только зеркало, почему тогда «проснулись» не все кристаллы, а только четыре? Почему умер и не возродился Синий Куб? Почему мой Куб говорил, что когда я появился в их сети, им всем стало легче, потому что сеть стала больше?
      — А где находится разум в голове человека? В котором именно месте мозга он базируется? Может, оставшегося там места, хватает только на четыре дрона и всё. А, может, этот разум проявился как свойство всей информационной среды, которую генерирует Человечество. Я не знаю. Говорю же тебе, нашего ума разобраться в этом может и не хватить.
      — Куб говорил ещё, что они не со всеми людьми хотят быть в сети. Я ещё тогда подумал, вот мол, роботы, выполняют команды только тех, кто им нравится.
      — А я и не исключаю, что не все люди, обладают способностью общаться с такими дронами. И, как подтверждение этому — посмотри, с какой настойчивостью «головоглазы» стремились тебя отловить. Наглость их в этом просто поражает. Видать, они в своё время промучились с… как его там? С Синим Кубом. Да. И ничего не добились. И сделали вывод — общаться с ним может только определённый человек. Или человеки, — Педро отстранился слегка от него, и выпучил глаза, — Алекс, да ты избранный!
      — Да пошел ты… Какой я избранный? Просто оказался в нужном месте, в нужное время. Просто… просто мне стало неинтересно просто играть в дронов. Просто жизнь у меня так сильно изменилась… Я сейчас на всё смотрю совсем по-другому. И на дронов, и на Остров. А, больше всего, на людей на этом Острове.
      — Слушай, избранный, а на что это похоже — телепатическая сеть? Как ты с ними общался, как управлял? Интересно ведь, поделись.
      Алекс задумался. А действительно, как? Когда он был в сети дронов, он об этом не думал, а когда задумался — сеть пропала. Вот вы когда-нибудь задумывались над тем, как вы ходите? Педро ждал и слегка иронически улыбался, глядя на него. А он молчал, и не знал, что ему сказать, и очень переживал, что не сможет ему доходчиво объяснить, чтобы он поверил.
      — Это… это очень круто, — сказал Алекс, и разозлился на себя, — это словно ты сам дрон. Педро хмыкнул, потрепал его по плечу и весело сказал:
      — Ну, вот что, «сам дрон», давай, припудри носик, и приготовься встречать важных гостей!
      И в туже секунду со стороны Среднеземной Фактории послышалось приглушенное жужжание микровертолёта.
      Вынырнув из-под обрыва и сделав крутой вираж, два вертолёта зависли над площадкой, разогнав разгорячённых футболистов к границам их импровизированного футбольного поля. Свистящий шум винтов и громкое, трескучее жужжание двигателей, заглушили все обычные звуки осеннего дня Островного мира. Повисев, недолго, примеряясь, над землёй, летучие машины мягко сели на амортизационные полозья и убавили обороты своих движков. На шум вышел Корчмарь со щёткой в руке, остановился у входа в Карчму и стал сумрачно глядеть на прибывших гостей.
      Прибывших гостей было четверо, по два в каждом вертолёте. Сначала выпрыгнули два вооруженных до зубов чёрных «скорпиона», встали чуть в стороне и принялись зыркать по всем своей суперточной оптикой, держа наизготовку приспособления, с первого взгляда напоминающие китайские фонарики. Затем величественно снизошли на землю два небольших серых разведчика, ничем не примечательной, средней накрученности.
      Серые гости вальяжно приблизились к насупившемуся Корчмарю и один из них голосом Василь Василича, громко, перекрывая шум вертушек, прокричал:
      — Приветствую вас, дорогой друг, в нашем славном бунгало! Как наша Карчма, не развалилась ещё? Как поживаете, как здоровьице, дражайшее? Радикулит не мучает последнее время?
      — Меня только такие вот гости, как ты, мучают, — мощно бухнул в ответ Корчмарь, развернулся и уполз в своё убежище.
      — Кхе…, - неуверенно сказал второй из серых гостей, — я не понял, он нам не рад, что ли?
      — Рад, рад, просто это у него такое нормальное состояние, — громко-весело сказал Василь Василич и, кивнув в сторону «скорпионов», продолжил, — если бы он был не рад, нас бы и ваши «пукалки» не спасли. Они на него не действуют, ибо он у нас хитёр, аки змий. Прошу вас, шеф, давайте уже пройдём к навесу. А то сквозит здесь от винтов, да и шумно…
      После его слов, вертолёты резко сбросили обороты и, вскоре, с затуханием, смолкли вовсе. Опять стали слышны гомон птиц, шум ветра и плеск прибрежных волн. Сопровождаемые бдительными чёрными бойцами, Василь Василич, и именуемый им, шеф, подошли к стоящим дружным строем, Алексу и Педро. Рейнджеры и неразлучная четвёрка, слегка приблизившись, молча, наблюдали за ними издали.
      — Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди! Очень рад вас видеть, в столь здравом, железном обличии. Вот, позвольте, Николай Николаевич, вам представить — это наш молодой, перспективный работник. Зовут его Алекс. И это именно он сорвал нам всю нашу, тщательно разработанную, продуманную операцию, под кодовым названием ЧД. Все наши старания, все наши бессонные ночи работы над ней, весь наш съеденный валидол, валокордин и корвалол, всё, всё, пошло прахом. Полюбуйтесь, Николай Николаевич, вот он стоит перед нами и ухом не ведёт!
      — Хватит! — вскричал Алекс, чувствуя, что перестаёт себя контролировать, — хватит уже издеваться, господин Кибер! Я и без вас знаю, что виноват в их гибели. Без вас знаю…, - добавил он уже тише.
      — Э-э-э…, - протянул Василь Васильич и укоризненно покосился на фыркнувшего шефа, — не разделяю вашей скорби, дорогой Алекс. По моим соображениям, подкрепленным, кстати, вашими же последними сведениями, какими вы, только что, поделились с уважаемым Педро, дроны не погибли. Николай Николаевич, позвольте, я объясню молодым людям, нашу точку зрения на эту проблему?
      — Да, да, пожалуйста. Будьте любезны, — Николай Николаевич, улыбаясь, весело смотрел на Алекса, и тому была совершенно непонятна и неприятна эта его весёлость.
      — Э-э…, молодые люди, — Василь Василич обратился к стоящим слегка поодаль, футболистам, — мы тут, на подлёте, видели на тропе два поверженных друида. Вас не затруднит доставить их до парковки и вызвать службу спасения? Я буду очень признателен, если вы не откажете мне в этой просьбе.
      Страшно недовольные игроки, под тяжелыми взорами «скорпионов», с ворчанием поплелись выполнять столь важное поручение.
      А Василь Василич дождавшись, пока они скрылись за кромкой обрыва, обратившись к Алексу, сказал:
      — Именно вашей фразы, дорогой Алекс, об «эхе разума», нам и не хватало в нашем понимании разумности так называемых «чёрных дронов». Спасибо вам большое, Педро, что вы так остроумно её интерпретировали.
      Алекс слушал, насупившись, и угрюмо молчал. А из Карчмы, боком, с независимым видом, выплыл Корчмарь, и, пристроившись к верстаку, стал внимательно прислушиваться к разговору, старательно изображая занятость непомерно важным делом. Не обращая на него внимания, Василь Василич продолжал:
      — Ну, хорошо, оставим взаимные непродуктивные подколки. Должен признать, уважаемый Алекс, что дело вы сделали. Несколько шероховато и без нашего формального дозволения, используя известную вам эксклюзивную информацию, вы нашли блестящий выход из создавшейся ситуации. Но. Но! Впредь так, будьте любезны, не поступать. Как вы смогли убедиться, даже блестящие, но непродуманные и неподготовленные решения, не застрахованы от случайных провалов. А наша основная задача — свести случайности к нулю. Мы над этим постоянно работаем. Надеюсь, вы это себе хорошо уясните в дальнейшей вашей деятельности. Я говорю в дальнейшей, поскольку Николай Николаевич уполномочил меня, предложить вам постоянный контракт на сотрудничество. С очень хорошими условиями. Для вас, Алекс, и для нас э… Службы. Прошу вас, пожалуйста, не перебивайте, я еще не кончил. Самая главная и важная новость состоит в том, что, специально, в интересах этого сотрудничества, учреждается Особый аналитический отдел — ЧД. Руководителем отдела назначается наш уважаемый Педро э… Крот. Вы, Алекс, назначаетесь на должность ведущего специалиста. Вашим друзьям можете предложить лаборантские должности, если они согласятся, конечно. И если в них будет необходимость. Материально-техническое обеспечение возложено на нашего дорогого Корчмаря. Оплата — согласно штатному расписанию. Корчмарь фыркнул и чем-то очень громко брякнул.
      — Да, да, дорогой, — поворотившись к нему и возвысив голос, сказал Василь Василич, — настала пора тебе, старый таракан, заняться чем-то более полезным, чем просто ковыряние в ржавых железках.
      Корчмарь не удосужил его ответом, лишь достал из-под верстака мятый кусок дроновской обшивки и, со всего маху, грохнул по нему молотом.
      Василь Василич чуть заметно улыбнулся и вновь обратился к Алексу и Педро:
      — Курировать ваш отдел будем непосредственно мы, с Николай Николаевичем, по субординации. Ваша главная задача, сынки — «разбудить» дронов, созданных нашим, безвременно ушедшим дорогим другом. Корчмарь опустил молот:
      — Представился, значит, страдалец… Отмучался.
      — Да, Миша, система жизнеобеспечения отключена сегодня, с согласия родственников, из-за прекращения активности головного мозга.
      — Как!? — вскричал Алекс, опешив, — Педро, ты же говорил, что их разумы находятся в мозгу у Корнея!? Как же мы их теперь разбудим-то?
      — И хотя мы все, скорбно, уже давно ожидали этого момента, — Василь Василич говорил очень серьёзно, внимательно глядя на Алекса, — всё равно он настал внезапно, для всех нас — его друзей и близких. В три часа ночи, по Островному времени, дежурные датчики отобразили остановку мыслительных процессов и всей мозговой деятельности. Остановился мозг одного из прозорливейших учёных нашего времени. Это большая утрата, для всех нас. Очень большая утрата.
      — Как в три часа? — удивлённо спросил Алекс, — я ещё спал в это время… А с дронами из подземелья выбирался уже в шесть… Я уже ничего не понимаю… Педро, как так?
      — Ну-у, Василь Васильевич, неужели вы считаете, что теперь уже Алекс является носителем разума дронов? — Педро выглядел не менее удивлённым.
      — Вы знаете, Педро, — вместо него ответил Николай Николаевич, он был серьёзен, и уже не улыбался, — и я был удивлён не менее вашего. Но по времени выходит именно так - Алекс вёл дронов, когда у Корнея уже три часа не было пульса, и не работал ни один агрегат системы жизнеобеспечения. Мы специально сверялись по минутам.
      — Если так, почему они сейчас не отвечают? Почему пропала сеть? — у Алекса шумело в голове.
      — Э… дорогой Алекс, это ведь вы у нас, ведущий специалист. Вам и карты в руки. Точнее дроны, — Василь Василич щёлкнул пальцами, один из «скорпионов» метнулся к вертолёту и, бегом, принёс прозрачную пластиковую коробку с двумя черными кристаллами, — вот вам, товарищ специалист, ваши подопечные. Занимайтесь. Доклады в установленное время и по установленной форме…
      Из-за обрыва, со стороны моря, с рёвом вылетели три микровертолёта с опознавательными знаками Среднеземного Полицейского Управления и зависли в воздухе над Карчмой. Сквозь прозрачные колпаки остекления выглядывали испуганно-удивлённые лица дронов-полицейских. Секунду вертолёты висели неподвижно, затем, с завидной поспешностью, взвыв движками, унырнули обратно, и низко стелясь над притихшим морем, унеслись навстречу пламенеющему закату, в сторону Среднеземной Островной Фактории.
      — … и не воображайте, что вам будет легко, — Василь Васильевич проводил их долгим, задумчивым взглядом.
      — И у вас даже и сомнения не возникает, что я могу отказаться, — Алекс осторожно принял коробку с дронами, приоткрыл крышку и слегка погладил кристаллы, весело перемигивающиеся индикаторными светодиодами, — вы так во мне уверены, господин Кибер? Василь Василич усмехнулся:
      — Через пару дней вам доставят уцелевшие кристаллы непроснувшихся образцов. Надеюсь, вы не будете убегать и прятаться в подземелье, если вдруг, однажды, у вас проснётся Синий Куб, или, какой-нибудь, Чёрный Квадрат?