Салют, Варварята!

      Однако дети считали иначе. Уже засыпая, услышала странный шаркающий звук, новый в нашей фонотеке и посему не поддающийся идентификации. Включила ночник и в его слабом свете увидела дивную картинку, описанную, кажется, советским писателем Носовым. Что-то там про шляпу, которая бегала сама по себе. У нас сама по себе бегала белая пластмассовая Варварина миска.
      А вода, ранее находившаяся в ней, а ныне перекочевавшая на кухонный пол, манила свежестью. Два литра — не шутка. Так что пол мы помыли, все желающие успели на ночь поплескаться и покататься по глади, Варвару опять вырвало, и день завершился почти без рукоприкладства. Поцеловав всех на ночь, нежно сообщила, что если меня заберут в дурдом, то они станут собаками-сиротами. Так что всем спокойной ночи. СПОКОЙНОЙ ночи, я сказала!.. — повторяю для тупых и тугоухих. Свет выключаю!

День 47

      Суббота. Индийским слонам-тяжеловозам выходные не положены. Какие выходные, мама?! Подъем, как в погранвойсках, в 5 часов 45 минут утра. Враг не дремлет, кружит над сопредельными территориями и ждет момента перейти границу у реки. В тот памятный день река как раз у кровати и протекала. Перейти ее не было никакой возможности — ни мне, ни врагам, поэтому реку я оставила нетронутой до момента окончательного вставания.
      В 6.00 сползла с койки, зевая и шаркая ногами, как столетний дед, потащилась с Варварой на улицу. Я терла глаза, чесалась и на ходу поддергивала штаны. По моему виду нельзя было сказать, что я люблю ранние подъемы. После прогулки Варвару стошнило.
      Под пытками она призналась, что остатки корма, исторгаемые из ее нутра, суть физиология и самый правильный способ кормления детей. И поступает она так, как и положено добропорядочной мамаше. Именно так это происходит в природе. Я пробурчала, что у нас тут, однако, не природа, но природу я им легко могу им устроить — всей шайке. Вот придет август и будет им природа, дача и земляной пол. А пока — «Можно отрыгивать где-нибудь на линолеуме, а не под ванну?» Варвара сказала, что на все воля желудка. Где услышит зов природы, там тому и быть. А будете, хозяйка, правила устанавливать — тут же побежите на рынок за мясом, потому что дети голодают, разве непонятно?
      Спор закончился ничьей. Позавтракав таким образом и осчастливив балкон и остальную квартиру новыми кучками, дети перешли к следующему пункту программы: охоте за моими пятками. Ни пяткам, ни мне играть не хотелось. В 6.50 все же удалось абстрагироваться от беготни, лая, массажа конечностей и урвать еще пару часов сна. Засыпая неспокойным сном, с грустью вспомнила, как «в молодости» у детей проявлялся «синдром попугая»: выключишь свет — они спят, включишь — просыпаются. Но кто же выключит июльское солнце?
      Из вредности проспала до 12, проснулась от прикосновения к руке холодного носа. Варвара вся в извинениях за давешнее недоразумение с физиологией тактично спрашивала, а не запланирована ли у нас сегодня — случайно — прогулка? Я проворчала (ворчливая стала!), что она, так ловко разобравшаяся со своей физиологией, могла бы уже не тревожить меня по пустякам — подумаешь, кучкой или там озерцом больше…
      Но Варвара смотрела вопросительно. После вставания следовало идти гулять, потом завтракать и чесать за ухом. У моей собаки устойчивые привычки.
      Слонам-тяжеловозам думать не положено. У них одна забота: встал — пошел. Встала. Пошла. Погуляли. Выдала завтраки-обеды. Почесала. Убрала. Отключила холодильник, чтобы размораживался. Сходила в магазин. Купила детям вкусных полезных косточек и какой-то тоже вкусной полезной ерунды, отдаленно напоминающей печенье из колбасы салями. «Лакомство для щенков крупных пород» — вот как называлась та ерунда. Дети смяли лакомство в один присест, закусив пустой бутылкой из-под минералки, которую виртуозно выудили из мусорного мешка. И мешок отправился на новое ПМЖ. Он теперь висит, радуя глаз, на ручке окна. Как в лучших домах. Как в Букингемском дворце накануне большого приема.
      В файв о'клок слонам положен чай. Но чай дети выпили на прошлой неделе, как и хороший кофе. И чай, и кофе были в легкомысленных пакетах, за что и поплатились. Остался кофе Гранд, от которого в восторге только актер Калныньш. Ну и слоны-тяжеловозы, которым все равно, что пить, лишь бы посидеть в кресле, поджав ноги и разрешив себе «полчаса ни на что не обращать внимания». Мое время — мое удовольствие, как написано на рекламном щите около нашего дома. Удовольствия в нашем доме — почти столько же, сколько и времени. Все, что есть, все наше.
      Дети тем временем дрались за место на нижней полке пустого размораживающегося холодильника. Победил Димыч. Неудобно запрокинув морду на стенку и поджав ноги, он все-таки выпихнул конкурентов и просыпался только тогда, когда очередной кусочек льда падал ему на голову. Дим недовольно жмурился и прикрывался бархатными лоскутами ушей. Оленька (сука палевая!) с досады взялась было грызть дверцу, а Влад — Оленьку, но тут мои полчаса истекли, и пассажирам, оставшимся без мест, было предложено веселое купание в ванне.
      Варвара, боящаяся большой воды, сидела у порога и внимательно следила за мной. Не собираюсь ли топить молодняк?
      Сориентировавшись по усюсюкающему голосу, что страшное откладывается, пересилила себя, зашла на цыпочках и (жадина) вытащила из ванны игрушки, плавающие «для антуражу». Бегемоту с гантелями опять не повезло: его все время кусают, а плавать не дают. Потом мы, конечно же, мыли пол. С гавканьем, кусанием, отряхиванием мокрых шубеек на стены, и наскоками на мои руки в стиле «тройной тулуп».
      Жаль, чиновники из Олимпийского комитета не видят, как мы, резвяся и играя, моем полы. Какой там керлинг! Поломойко-ведротряпкинг! Международные соревнования!
      И Голливуд — не того актера взял на роль ловкого Человека-паука… Да и Цирк на Цветном бульваре много потерял. Зато, говорят, Гостелерадио скоро пришлет мне контракт. Озвучивать семейные комедии и сниматься в мультфильмах. Я теперь умею говорить разными голосами и даже лаять.
      А что? — Варвара гавкает, когда отпрыски к ней в миску лезут, вот и я, устав просить «не кусай меня!», решила, что у нас просто языковой барьер. И стала лаять. Они ржут надо мной. Не верят. Не боятся ни фига. Надо избавляться от акцента.
      А кто у нас смеется последним? Хе-хе.
      Дети уперли из-под шкафа коробку, в которой умирало несколько клубней картошки, и начали ее, коробку, рвать. А коробка высокая — в таких коробках бумагу продают, сразу несколько пачек — плотная, заскорузлая уже от времени. Дети раззадорились, в раж вошли, рычат, зубы, в которых края коробки, не разжимают, головенками из стороны в сторону мотают, лапами упираются… Ну волкодавы, честное слово! А потом картошка оттуда ка-ак выскочит, ка-ак выпрыгнет! То-то смеху было.
      Да, ну и что с того, что смеялась я в одиночестве. Как жена этого… как его… мистера Роччестера из «Джейн Эйр»… Та, которая на чердаке обитала и домик потом спалила. Не понимал никто ее тонкой душевной организации.
      Окончательно войдя в роль, я взяла кастрюлю и диким голосом туда пробухтела: «ВА-А-АР-ВА-А-АРАА-ААА!» Варвара этого жуть как не любит, волноваться начинает и лаять: «Мать, ГАВ! ГАВ! Прекрати меня нервировать! Видишь, ГАВ! ГАВ! Я от этого психическая становлюсь! Твою ГАВ!..»
      Но раздухарившегося слона-тяжеловоза уже не остановишь. Да, признаюсь, пока мальчиков тут нет, было дело: надела кастрюлю на голову и, сидя на полу, начала орать песню, наиболее подходящую для погранзаставы. «На позицию девушка провожала бойца. Темной ночью простилися на ступеньках крыльца». И — в такт — головой, то есть кастрюлей, в стенку — бамс, бамс. Уж сходить с ума — так с музыкой! И вилочкой об стол — трямс, трямс. Для ритму. И ногой босой по полу с хм… — как там написано в книжке про щенков? — «разлитым теплым яблочным соком»? И босой ногой по полу с соком — шлеп, шлеп. «Нааааааа ступеньках крыльца-аааааааа!»
      Тут Оленька, заинька моя, подняла морду и… взвыла. То ли судьба девушки с заставы как-то по-особому ее тронула, то ли мой образ человека-оркестра, не знаю. Но выть она перестала только после обещания, что петь я больше не буду, а буду молча варить кашу. Сейчас же. И с мясом. И побольше. Как варят брату ее единоутробному Сумерки.
      На том и порешили.
      Кашу, правда, я схалявила и развела полуфабрикатную, но зато аж пять злаков, с молоком, супер-витаминами, консервами мясными, маслом подсолнечным, салфеточкой белой, поклоном земным. И губами еще почмокала для нагнетания аппетита.
      А без ложек серебряных обойдутся. Пусть руками едят — привыкают.
      Пока они там с руками-ногами разбирались, мы с Варварой улизнули гулять. И ушли в поля. Далеко и надолго… Забрели на наш пустырь, туда-сюда бродили — наматывали километры. Я разговаривала сама с собой, а Варвара плелась следом, собирая на шубу репьи и «ядовитым» бурчанием сообщая, что она обо мне думает, норовя при этом покрутить когтем у виска.
      Зато дети успели соскучиться. И мы тоже. Встреча прошла в непринужденной дружеской обстановке. Мастифы махали хвостами, обслуживающий их персонал бросал в воздух чепчики.
      … Кончаю. Страшно перечесть. А еще страшнее посмотреть в то место, где с Варварой опять случилась «физиология»… Вышла на балкон покурить. Наступила на что-то… Утю-тю. Яблочный сок — теперь и с мякотью. Правильно, профилактика мытья ног перед сном.
 
      … На часах — полпятого утра. Мне удалось урвать пару часиков и поработать. Мои спят давно. Шепотом: «Спяяяяяяят мои Титовы и Гагааааааааарины, спят мои отчааааянные пааааарни, носики-курносики сопят (повтор 2 раза)». Правильно, им же вставать через час-полтора. Это некоторые могут себе позволить дрыхнуть до обеда! Хотя слонам-тяжеловозам выходные не положены! Вот и Большой Начальник мне сказал: лето — не повод расслабляться!

Детям 48 дней

      Дети проснулись через 25 минут. В 4.55. Начали носиться и гавкать, чем никого уже не удивили. Я поднялась со стула, закрыла балкон, чтобы звуки не слишком тревожили соседей, ибо одно дело — беготня по квартире, а другое — почти на свежем воздухе, где ничто не мешает тявканью набирать скорость звука.
      Сила воли всегда была моим слабым местом. Решив, что никогда не поздно начать ее воспитывать, легла спать под грохот канонады. Дети изучали то, что в свое время мебельщики запихнули внутрь кресла. На часах — 5 утра.
 
      9 часов 5 минут.
      Телефонный звонок. «Алло, Галя? Доброе утро. Не разбудила? Это Ирина по поводу щенков. Мы с Ольгой у вас были. Вот что я надумала…», — застрекотало в трубке. Собрав мозги в кучку, я промычала: «Минутку! Давайте сначала», — мысленно посылая позвонившую в дальние дали. Потому что терпеть ненавижу людей, звонящих в выходные с утра пораньше — хоть по поводу щенков, хоть по встрече Большой восьмерки.
      Но Ирину, которая «по щенкам», послушать стоило.
      А может, и нет. Ибо она сказала, что щенки классные, но… Нет, она купит, но… Подрощенного. Месяцев так пяти или шести. Потому что работает, и приучать дите к улице, к туалету и основам социальной жизни — некогда. Обо мне, видимо, сложилось обратное впечатление. Я сказала, что идея — так себе, но… При условии задатка вполне подлежащая обсуждению, но… Дети в августе отбывают «на дачу», но… В общем, пинг-понг ни о чем. Договорились, что в начале августа мы созвонимся и решим — будем ли дружить семьями. Положив трубку, решила досыпать.
 
      В 9.30 Варвара промямлила, что хочет писать. И какать. Я промямлила, что хочу спать. Может, мы поиграем в игру «кто кого переупрямит»? Варвара победила и, захватив пару 60-литровых мешков с использованными газетами, мы поперлись на улицу. Вернувшись, решила досыпать.
 
      В 10 часов 15 минут стук в дверь.
      — Здрасьте, я соседка со второго этажа, нас заливает, наверное, вы.
      — Здрасьте, вы этажом не ошиблись? Мы на пятом живем.
      — Ну и что, что на пятом, льет сверху, наверное, вы.
      — Почему мы?
      — Потому что у вас собаки. Над нами на третьем никто не живет, а на четвертом не открывают.
      — Я не поняла, причем тут собаки.
      — Ну, у вас много собак, и весь стояк топит.
      — Так. Вот вам туалет, вот ванная, вот собаки. Все сухие. Вопросы есть?
      — Ой, какие маленькие, какие хорошенькие. Это какая порода? И сколько им? А объявление уже дали, а то весь дом затопит.
      — Я живу в этом доме восемь лет. Вас топило? Нет? До свидания.
      — Попрошу слесаря отключить стояк. Ну и что, что воскресенье, ну и что двенадцать этажей (уходит).
 
      Намереваюсь-таки поспать. 11.00. Опять стук в дверь. Соседка из квартиры справа.
      — Галь, говорят, воду отключают. Ой, какие большие, какие хорошенькие, жрут, наверное, ужас сколько, объявление уже дала?
      Поспать больше не намереваюсь, но День открытых дверей вызывает раздражение.
 
      Время 11.15.
      — Алло, это слесарь. Вас топит?
      — Нет.
      — А кого?
      — На втором этаже.
      — А у вас жалобы есть?
      — Нет.
      — А решетки на сливе стоят?
      — Стоят.
      — А кранАми пользуетесь?
      — Какими кранАми?
      — Которые воду перекрывают, на трубах.
      — Нет.
      — Значит, все нормально у вас?
      — У НАС все отлично.
      — Аккуратнее там.
      — Обязательно. До свидания.
 
      В 12.00 затренькал телефон:
      — Привет, Галь, ты сегодня дома? Я в гости зайду А я взяла и легла спать. Дети играли во что-то, Варвара опять хотела есть, дверь стучала, телефон звонил. Наверное, по поводу кранов или крышек, решеток водяных знаков на долларовых купюрах. Мне было все равно.
      Днем, когда я пришла в сознание, детей накормила-убрала-поиграла, к нам в гости пришла моя подруга Аня — человек, любящий все живое и встречающий у живого колоссальную ответную любовь. Аня принесла еды, заняла собак игрой, прочистила мне мозги и составила план жизни на неделю.
      Я в это время — счастливая по причине того, что в кранАх есть вода, — мыла квартиру с остервенелым упоением Мистера Мускула какого-нибудь. Полы, посуду, двери, окна, косяки и даже пятачок на площадке за дверью.
      Мне хотелось продемонстрировать Ане некоторые из мастифячьих фокусов типа лежания на нижней полке в холодильнике или одергивания с вешалки курток, но дети были милы, плюшевы и улыбчивы. Ели строго ножом-вилкой, говорили «спасибо» и какали в строго отведенные места, и то краснея. В общем, малыши Образцовы, квартира, как вестибюль театра — блестит и переливается, полная нетронутых курток, Варвара отрыгивает, красиво прикрываясь ладошкой, слесарь затаился. Потом мы пошли Анюту провожать.
      Как только за ней закрылась дверь маршрутки, Варвара начала тянуть, бегать по дорожке швом зигзаг, щериться на прохожих и неприлично нюхать воздух за каждым проходящим. Дети дома приготовили сюрприз, стащив на балконе газеты в одну сторону, а туалет устроив в другой. Куртки с вешалки гостеприимно раскинулись на полу. Слесарь отключил воду.
 
      … Сижу и размышляю: меньше едят — меньше какают.
      Поэтому стоит ли их будить, чтобы накормить ужином?
      А может, разбудить, чтобы дать снотворное?…
      Почему засорилась канализация? Какие будут мнения? Неужели шерсть? Как известно, не линяет только солнечный зайчик, а мои зайцы младенческие шубки потихоньку заменяют добротными меховыми пальтишками. Нужно решетку поставить на унитаз? Или сливать через марлю? А что, картина достойная. Сантехник, если увидит, будет смеяться до икоты.

Месяц и 20 дней

      Ирина, та, что звонила с утра и стрекотала в трубку, пришла посмотреть детей. Выбрала Дима.
      Но те двое, с перстнями, тоже как будто бы Дима.
      О чем выбиралыцикам обеих группировок и было туманно сообщено.
      Ирина проявила этику собаковода, сказав, что если купят раньше, чем она распогодится, значит, не судьба. К тому же «у Дима голова покрупнее, зато Влад чуть поактивнее Дима», так что оба хороши. Про задаток задумчиво промолчала.
 
      По вечерам я созерцаю свой пупок и услаждаю слух нежной поэзией:
 
«До чего бобры добры
И гостеприимны!
Навалили две горы
Палочек осиных.
Приходите, лоси,
К нам скорее в гости!»
 
      Сегодня они ужинали мясом. Премьера у нас.
      Впервые купила продукты по Интернету: сделала заказ, и мне привезли домой все, что надо для счастья: мясо, собачий корм, творог, бифидок, груши и джин… Последние позиции мне, а все лучшее — детям. Замаявшись таскаться по магазинам, считаю это самым большим достижением последнего времени. Потыкал кнопочки и иди себе домой. Все привезут, спасибо скажут, а деньги те же.
      Мясо привезли отличное — для гуляша. Сидела, резала, дети кружили под ногами и подвывали, как голодные гиены. Разделила мясо «на дни», часть убрала в холодильник, часть отдала голодающим. Съели, не жуя, давясь и урча. Полтора часа резала мясо — слопали за минуту.
      Сейчас вот мяса наелись, дрыхнут с круглыми животами, посапывают, лапами дрыгают — все бегут куда-то… Тявкают во сне… Хмурятся… Варвара храпит на боку, и эти туда же, маленькие клоны. Мастифы боковые.
      Я своих малышей обожаю. Даже неприязнь к мясу преодолела, чтобы «деточки не голодали», хотя, вы знаете, едят они лучше и больше многих.
      Но, признаться, дни считаю до отправки их «на дачу» и тяну, как подбитый истребитель, до базы на одном крыле. Задача: долететь. Там и отдохну.
      Уеду в августе на фиг из страны — к северным ветрам, к фьордам, к бородатым суровым рыбакам… И чтобы никакого запаха теплого навоза и лошадиного топотания! Покой, простор, эти… офицьянты бегают: «Чего изволите?»
      А пока пойду-ка помою балкон и кухню от ошметков мяса.
 
      Дети — есть дети! Поспали часок и снова бегут ко мне, хвостами, как пропеллерами, машут, радуются. Сядут у ног, в глаза смотрят: а ты на нас не сердишься? Давай поиграем, побегаем, покусаемся! Давай мы тебе газету принесем? Или ботинок! Смотри, какие шнурки!
      Варвара смешная. На них глядя, тоже скачет. Играет с ними, припадая на передние лапы, покусывая их за уши… Гулять придумала каждые два часа. Я решила, что ей и правда требуется, а оказывается, в прошлый раз была замечена кошка, так надо же проверить — сбежала, нет? Вот ведь… Теперь погулявшая мамашка, которая мяса тоже от пуза наелась, храпака такого дает, что бывший загон — ныне этажерка — ходуном ходит. А я опять переживаю, что мешаем соседям.
      Мы или скачем, или храпим. А иногда и все вместе.
      Скоро надо делать прививки и решать что-то с грыжами. А наш ветврач Иваныч в отпуске. Приедет его помощница «врач Светлана», как она отрекомендовалась. Посмотрим грыжи, белые когти, сверим календарь прививок и приблизимся еще на один шажочек к фьордам. И к даче. Кто к чему. Интересно, а не будет ли скучно на фьордах? Мне, наверное, теперь самое место на шумном восточном базаре, а не среди «вечного молчания».
      Смотрю на снусмумриков — сердиться на них долго не могу, сажусь на пол и начинаю хохотать — до чего лукавые рожи! Оленька научилась вопить с переливами, сама себе нравится, послушает себя — и по-новой. Я почему-то ее переливы ассоциирую с обезьяной. И мордаха у нее обезьянья, в складочку такую страдальческую… Пищит и лезет. И вопит. Вот так: ИИИИИ-иээээээ-у-у-у! Ну не дурочка? Дурочка-снегурочка. Ласковая, как котенок. Когда с ней разговариваешь, башку наклоняет и ластится. Глазехами голубыми прямо в душу смотрит. Вот эти глазехи обмануть никак нельзя.
 
      Это раньше меня одна Варвара встречала, радовалась, как дитя. А теперь целая стая бежит к двери и радостно машет хвостами, об ноги обтирается и на задние лапы встает: МАМА ПРИШЛА!
      Знаете, как приятно!
 
      Стагнации нет. У нас новая игра: кто первым успеет выскочить из квартиры, когда открывается входная дверь. И вот ведь чудеса! — выходить надо мне, а те, кому совсем не надо бы шлындать по подъездному коридору, успевают просочиться вперед. Мы с Варварой пока развернемся, пока ключами побряцаем, пока поводок поправим, малышня уже вовсю рысит в дальние края. А! На лифте охота покататься!
      Загоняю домой, иногда уговорами, иногда хитростями, иногда подзывалками типа смачного причмокивания (это такой специальный «гонг» к обеду). А если по-хорошему — под белы рученьки — не получается, могу легкими пинками или за шкварник. До того интересно — что там, за дверью, аж верещат. И просачиваются каждый раз!
      Сегодня возвращаюсь с работы, дверь открываю, как спецназовец, вся наизготовку, группируюсь, молнией заскакиваю в квартиру.
      А там тишина.
      Никто не бежит, пол хвостами не метет, на задние лапы не встает и лицо мне не лижет.
      Сердце в пятки. Где все?! Умерли? Ужас. Приехали.
 
      … Живы, поросята. Просто бесились, видимо, а дверь в комнату отцепилась от крючка и закрылась. Отрезав их с Варварой от внешнего мира.
      Дежурно поприветствовав меня, компашка ломанулась на кухню — воду пить.
      На территориях — чистотаааа! Зато в комнате… — лепота… Про балкон я вообще молчу.
      После часовой уборки балкон я модернизировала… Половое покрытие сделала многослойным: коврики, туристические коврики, старый линолеум, клеенка, а сверху уже газеты. Не столько ради чистоты, сколько для звукоизоляции. Потому что мелочь пузатая разгоняется и на скорости вылетает из комнаты на балкон, где устраивает свару, а потом, топоча и лая, носится взад-вперед (балкон длинный — 7 метров). Я нервничаю из-за того, что шум мешает соседям. Надеюсь, коврики немного помогут всем нам.
 
      Сделали щенкам первые в жизни прививки. Все оказалось быстро, нестрашно, не больно. Только малышня сделалась вялой и сонной. Поужинали без огонька и дрыхнут вот уже который час. Мне было велено «наблюдать», вот и наблюдаю. С одной стороны, умиление: тишина — покой. С другой, беспокойство: если дети затихли, может, болит где?
      Волшебный врач Иваныч в отпуске, а его помощница показалась мне приятной, но не очень решительной особой. Как «белые когти» очернить — не знает, что с грыжами делать — не знает… А может это на фоне Иваныча — сурового, будто статуя Командора? Сказал — как отрезал.
      Вот, опять у людей добрых хочу попросить совета: искать ли хирурга и оперировать сейчас или дождаться сентября и возвращения Иваныча?
      Беспокоюсь за своих звериков. Спят, подхныхивают иногда, посапывают. Олик у моих ног… И таких малышей резать?

Месяц и 21 день

      Сегодня у нас День беспризорника. Я на работе. Дети еще не выходили на связь? Вот ведь какие! Сказала же: «Если что — присылайте SMS-ки». Значит, все в порядке… Мяса наелись и дрыхнут.
      Мне показалось, или витает что-то в воздухе? Точка… тире… точка…

52 дня

      Все думаю про грыжи. Позвала другого нашего ветеринара, пусть тоже посмотрит. У Димыча грыжа как-то сильно стала выпирать; размером с грецкий орех.
      «Припарки» не помогают… Ну, то есть я вправляю, через минуту — она опять вылезает.
      Деньги на детей я давно перестала считать. Надо мясо — вот вам мясо. По 140 рублей кг? Что ж, бывает дороже. Ветеринар? 300? 500? Ладно, пусть будет ветеринар. Передержка 100 рублей в сутки? Не вопрос. Корма три мешка 13-килограммовых? Хорошо. Вакцина по 250 рублей за дозу? Без вопросов. За то, чтобы прививки сделать 400? Ладно…
      Сегодня просыпаюсь — дети играют. «Вот и чудненько», — думаю и собираюсь спать дальше. Потом повнимательнее присмотрелась — елкин коготь! Это же мой сотовый! Только разобранный на запчасти. Коршуном слетела с кровати, вырвала из пастей то, что раньше было телефоном, трясясь, как Плюшкин, стала собирать в одно целое. Самоделкин, блин… Собрала. Удивительное дело — даже звонит. Только заедает малость.
      Накануне купила партию новых игрушек. Только мои кроссовки, спрятанные в шкаф, гораздо интереснее. Шкаф надо бодать, ныть и стонать у дверцы, караулить момент открывания, ловить момент, когда кроссовки надеваются на ноги.
 
      Вот, думаю написать очередную нетленку на тему: «Никогда не вяжите собаку и не заводите щенков». Но в голове как-то трудновато с юмором, а слова — как встанут комом в горле…
      Оно, конечно, прикольно, когда приходишь домой, а тебе навстречу, махая хвостами, несется целая стая: большая Варвара и три ее маленьких копии. Приседаешь у двери, а они встают на задние лапы и лижут лицо, тыкаются в живот, в ноги, в руки — погладь, погладь нас! Мы так по тебе скучали! И игрушки тебе тащат! И радуются! И головы подставляют, чтоб гладила… И шнурки развязывают… И показывают, чему научились за день. Например, гоняться за своим хвостом.
      Смешно, приятно, интересно — слов нет.
      А потом ты заходишь на кухню…, здоровенный кусок обоев валяется в центре…, а клок линолеума — в углу… вместе с твоей расческой… некогда деревянной… и ложкой для обуви… ныне и в прошлом железной… Миска перевернута, вода по всему полу и подозрительно скопилась у плинтусов… Соседка снизу при встрече поджимает губки… А запах!.. На балкон даже выйти страшно… И то, что раньше было «тумбочкой в коридоре» превратилось в дровяной склад… И приходится заводить новые привычки: высоко развешивать свои сумки, куртки, носки, джинсы. Садясь есть, надо поджимать ноги, и тапочки поднимать с пола — лучше на стол. Убираю вещи… Потом не могу найти… Ключи могут быть как за креслом, так и на полочке в ванной.
      Да…
 
Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино.
 
      … В метро засыпаю.
      Перестала слышать будильник… Зато могу по звуку определить — кто на кухне пьет: Димыч, Влад или Оленька.
      В самом деле разведка по мне плачет.
 
      … Сегодня испытала невиданную понторылую гордость.
      С подругой зашли в зоомагазин, она кошке купила пару баночек консервов и горсть витаминов. Тут я начала свою партию. Говорю, мол, у меня дети мелкие, им нужны игрушки… Она мне сует какую-то хрень размером с пуговицу… Отмахиваюсь: не-е-е, нам игрушка требуется размером примерно с баскетбольный мяч… Я же вам объясняю: МЕЛКИЕ ДЕТИ! ПОЛУТОРАМЕСЯЧНЫЕ! В них всего-то килограммов по 12–13. Но бойкие очень!
      Тут уж продавщица сама чуть кошачьих витаминов не съела… Это что же, спрашивает, за порода, что у вас дети такие?
      Не смогла не хвастануть. С плохо скрываемым превосходством просвятила ее. А пусть не спит на рабочем месте!
      А на ветеринаров я окрысилась, поскольку сами они не так чтобы очень много знают. Зато — гонору! Уууу-уууууу! В пятницу позвонила 5 (пятерым). С простым вопросом: что делать с грыжей и терпит ли до сентября? И вот 5 (пять) вариантов ответа:
      — Терпит. Легко.
      — Не терпит ни в коем случае.
      — У кобелей грыжу вообще не оперирируют.
      — Решайте сами.
      — Чем позже резать, тем лучше.
      Обалдев к концу дня от такого многообразия вариантов, решила вызвать хотя бы одного врача на «посмотреть». Вызвала. Этот по крайней мере не компостировал мне мозги поучениями типа: «надо продавать, а не держать в доме стаю подрастающих мастифов», «будущие хозяева должны оплачивать операцию», «какая передержка, вы с ума сошли, ни в коем случае!», «а мы тут свою новую клинику открыли, приезжайте!», «ладно, так и быть, может, и приеду… за 500 рублей, но — только посмотреть, позвоните мне ближе к вечеру».
      Клиентов, что ли, развелось море, я не понимаю? Не ветеринары, а примы оперные. Все такие умные и такие занятые, куда податься… Решили не оперировать пока. Обойтись народными средствами.

Детям 55 дней

      … Сегодня проснулась… Хм. Отличное начало. Проснулась — уже хорошо. Могла бы ведь и не… Но проснулась. Как всегда, будто Алиса в Зазеркалье, среди НОВЫХ чудес.
      По мне бегали собаки. А одна мелкая пакость рвала из-под меня простыню. Теперь в бомжеприемнике, в который превратилась квартира, появилось стильное постельное бельецо. Впрочем, уже достигаю вершин абстрагирования. Думаю, ну рвите, бегайте, только не лайте, а то соседям мешаем… Время-то — половина седьмого утра, воскресенье.
      Впрочем, я тоже над детьми подшучиваю в силу своей уже оскудевающей фантазии. Охота из двери на площадку выбежать? Да ради Бога! Бегите! Открываю пошире — вперед. Стая — шасть! — на площадку. А я жду минуту: есть желающие вернуться на родину? Нет? Отлично. Всем привет. И дверцу-то того… Закрываю. Через пару минут открываю, залетают, как миленькие. Глаза с блюдце: «Мамаааааааа! Ты нас бросила?»
      Или звонит телефон. У собак ушки на макушке: «Кто там? Что нужно?» Я кладу трубку и с садисткой усмешкой объявляю, что звонили из зоопарка, у них острый дефицит обезьян, просили выручить. Я согласилась. Просьба собрать вещички и приготовиться к отбытию.
      Нравится коробки грызть? Нет проблем! Выволокла с балкона все коробки, которые есть в наличии. Грызите, только не надорвитесь. На десерт, дети, у нас из-под телевизора коробушка. Залезайте-ка внутрь и ешьте. На неделю хватит? Я пошла в магазин, приду, оставшихся в живых эвакуирую…
      Кроссовки вам покоя не дают. А сапоги резиновые не подойдут? А «вьетнамки» из вонючей резины? Нет? А ведь есть такое слово — надо. Кто одолеет вьетнамки, тот получит кроссовки. И брылезакаточную машинку!
      Но дети не понимают, что во мне погиб великий педагог, и воспитанию не поддаются. Сожрали обои на кухне. Грызут оголившуюся бетонную стену и роют линолеум. Зря им вчера про графа Монте-Кристо читала.
      На днях довели меня до того, что, озверев, я заперла одного в тумбочку. Посиди, мол, подумай над своим поведением! Ха-ха. Теперь в тумбочке есть лаз — круглая дыра в задней стенке. Гостям говорю, что это лисица. Прогрызла, чертовка, чтоб кур через лаз воровать.
      По осени думаю пойти в балетный кружок. Буду там примой. Однозначно. Потому что теперь умею ходить, высоко поднимая ноги, как цапля, стряхивая с себя зубастых, причесываться, выделывая ногами замысловатые па, варить кашу, стоя на одной ноге, мыть пол одной рукой, создавая другой отвлекающее шуршание… В два прыжка преодолевать пространство от окна до двери и крутить головой фуэте, заслышав очередной аппетитный хруст. «Каскадеры, каскадеры, мы у случая прекрасного в гостях. Каскадеры, каскадеры… Пусть живет у нас романтика в сердцах. Жить не можем инаааааче!»