Идентификация и инсценировка

      Такая картина не совсем соответствует действительности, по крайней мере, российской. В странах Восточной Европы и в эпоху господства коммунистов сохранялись остатки старых, досоциалистических институтов. Соответствующие культурные формы не были редуцированы в состояние эмбрионов, а продолжали, хотя и в урезанном виде, существовать как институты. Это обеспечило преемственность трансформации, сделало ее плавной и сравнительно безболезненной.
      Иначе обстояло дело в России. За 70 с лишним лет институты, противоречащие советской культурной парадигме, были уничтожены, редуцированы к зародышевому состоянию. Интересы тем самым были редуцированы к идеям, которые, как известно, хотя имеют логику развертывания, не имеют внутри себя стимулов к нему. Поэтому падение советского режима означало по сути дела тотальный культурный коллапс. Выжить не могло ничего за исключением остатков той же самой советской культуры с характерными именно для нее, а не Для предполагаемого нового будущего интересами. Остается проблематичным, могла ли советская культура обеспечить преемственный переход к новым культурным формам. Но интересный теоретически, этот вопрос уже не актуален практически. Теоретически и практически актуален вопрос, как из состояния равенства, равнодушия и незаинтересованности, вызванного массовой утратой идентификаций, возникают новые интересы, новые социальные и политические силы, новые акторы, новые элиты, в конечном счете новые структуры и институты. Попыткой объяснить их возникновение в условиях отсутствия преемственности является излагаемая здесь концепция культурных инсценировок.
      Если следовать этой инсценировочной точке зрения, то привычная перспектива видения оказывается перевернутой. Обычно представляется так: есть осознаваемая социальная позиция, из нее логически следует интерес, который презентируется. С точки зрения инсценировки все выглядит наоборот: сначала происходит презентация, из нее рождается интерес, который затем "отвердевает" в объективное социальное и политическое образование.
      Процессы трансформации через культуры очевидны в те времена, когда развертываются крупные революционные изменения. В относительно стабильные, эпохи культурная сущность медленно текущих преобразований менее очевидна, их инсценировочный характер не так заметен и в ходе социологического анализа редуцируется обычно к институциональным изменениям.
      В то же время имеется целая традиция социологического мышления, которая почти не используется при анализе трансформационных процессов, хотя может дать для этого богатый концептуальный аппарат. Это традиция символического интеракционизма от Джорджа Мида (его концепция taking role of the other может рассматриваться как микросоциологическая трактовка процесса инсценирования) до Б. Глейзера. А. Стросса, И. Гофмана и концепций социальной феноменологии. Кроме того, существует ряд тенденций в области социологии культуры, развивающихся в том же направлении.
      В социально-философском плане инсценировочный характер современной культуры описывается в разнообразных концепциях "постмодерна". Настоящая работа представляет собой попытку найти посредующее собственно социологическое звено между микросоциологическими и социально-философскими подходами. Современные преобразования в России дают для этого богатый материал.