«Каскад» - «Каскад» начинает прорыв

Игорь Срибный

«Каскад» начинает прорыв

Часть 1

Мы приходили пропахшие потом,

Запахом смерти, тротила, свинца…

Мы нашу войну называли работой,

И этой работе не видно конца…

В бой уходя за Россию, за Веру,

Мы никогда ничего не просили.

Лишь бы Всевышний смотрел на нас сверху.

Только б нас дети наши простили…

Игорь Срибный

Глава 1

16 февраля 2000 г. 04–00. Урочище Танги-Чу

Вертолет на несколько секунд завис над плато, и разведчики быстро покинули борт, один за другим исчезая в кромешной темени февральской ночи.

Как только глаза привыкли к темноте и стал виден вдали ровный, словно обрезанный по вершине, пик высоты 817,9, Седой махнул рукой, и группа двинулась к высоте. Дойдя до редколесья, опоясывающего подножие высоты, Седой остановил группу и, накрывшись плащ-палаткой, развернул карту. Некоторое время он водил по ней китайским фонариком-карандашом, затем велел позвать Паршакова и выключил фонарь, ожидая, пока прапорщик втиснется в тесное пространство под палаткой.

– Смотри, Дрюня, наша высота нависает над урочищем Танги-Чу. С гряды вся дорога видна как на ладони и простреливается на всем протяжении. При этом сама высота прикрыта густым лесом. Ну, и как ты думаешь, где сейчас противник?

– Ты считаешь, «духи» уже здесь?

– Уверен!

– Но ведь разведка мотострелков работала в этих местах трое суток и обнаружила только небольшие рейдовые отряды боевиков.

– Дрюня, они занимались тем же, чем и мотострелки: контролировали ситуацию на участке дороги, по которой начнется выдвижение колонн для наступления. И «духи» наверняка знали его дату. К тому же это было три дня назад.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, задачу нам никто не отменял: идем на высоту. Но не скопом, а разделившись на две группы, при этом обтекая высоту и соблюдая максимальную осторожность. За три дня здесь многое могло измениться. Не удивлюсь, если мы обнаружим уже оборудованные позиции боевиков. Давай, дели людей на две группы, и выдвигаемся…

Разведчики зашевелились в темноте, растекаясь двумя ручьями, и в этот момент луна, до сей поры плотно скрытая за облаками, вдруг мелькнула мутным, расплывчатым пятном, а потом вывалилась из тучи, низвергая яркий свет на мокрые скалы, на разведчиков, блеснувших оружием… Строй сломался, кто-то бросился под защитную тень редких деревьев, кто-то просто упал, вжимаясь в камни.

Над хребтом взлетела и зависла в небе осветительная ракета, и один за другим заухали минометы. По звуку их было два.

– В лес! – заорал Седой. – Все в лес!

Мины упали метрах в пятидесяти от группы, не причинив никому вреда.

«Сейчас пристреляются!» – подумал Седой, подталкивая бегущего впереди радиста группы связи.

– Филин, прикрывай радиста! – крикнул он, понимая, что ему нужно осмотреться. Упал за высокий камень и, переместившись в тень, выдернул из чехла бинокль. И сразу заметил метрах в четырехстах склон сопки, поблескивающий огнями выстрелов.

Два миномета били бегло и кучно. Никаких сомнений, что единственная пригодная для высадки десанта площадка была заранее пристреляна. И Паршаков, быстро сообразив это, крикнул: «Ложись!»

Взрывы слепили и глушили, осколки вжикали над самой землей, не давая поднять головы.

В короткую паузу, пока минометчики готовили мины, Седой поднял разведчиков, и все, что было сил, рванули к лесу. Филин и радист бежали последними: мешала рация. Филин вырвал у радиста автомат и забросил себе на шею. Не успел он подумать, что осталось всего несколько метров, как прямо перед ним выплеснулась яркая вспышка. Ослепший и оглохший, разведчик будто налетел на стену. Воздушная волна остановила его и швырнула назад. Едко пахнул в лицо тротиловый смрад. Соображая, что нужно укрыться, Филин с трудом дополз до черного, опаленного круга воронки и свалился в нее, вжимаясь в теплый обугленный каменный пласт. Он вытянул вперед руки, согнул ноги, покрутил головой и понял, что жив.

И вдруг все стихло. Потеряв цели, минометчики «духов» не стали бесполезно расходовать снаряды.

Филин выполз из воронки и увидел радиста, который лежал ничком метрах в трех от воронки. Он знал его только по имени, потому что этот парень пошел с ними впервые в качестве дублирующего радиста.

– Василь! – позвал он. – Вась!

Спина Василия мелко вздрагивала короткими, слабыми толчками. От этих толчков рация постепенно сползала набок…

Филин подполз к радисту и стащил с него рацию. Перевернув его на спину, он отшатнулся, закрыл глаза, увидев в жидком свете луны на месте живота мешанину крови, костей, остатков бушлата, мелких камней и грязи, и громко застонал. Кто-то позвал его, и, с трудом подняв голову, он увидел троих бойцов, быстро подползавших к нему. Подхватив под руки погибшего радиста, разведчики быстро отползли в лес…

Глава 2

15 февраля 2000 г. 22–00. Авиабаза. Ханкала

Группа уходила в ночь. Когда командующий прибыл на взлетку, она уже построилась. Еще издали он насчитал двадцать шесть человек вместо оговоренных двадцати пяти. Плюс Седой – командир группы.

– Один лишний, – сказал командующий, выслушав доклад Седого.

– Никак нет! – уверенно ответил тот. – Основной состав, плюс дублирующий радист группы связи, как положено.

Командующий пошел вдоль строя, и каждый разведчик представлялся ему по должности, званию и фамилии, хотя всех их он знал наперечет. И любил, словно своих родных сыновей. Он знал, на что способны эти люди и сколько они сделали для того, чтобы сберечь своим маленьким коллективом жизни сотен солдат.

Выйдя на середину шеренги, командующий раскрыл полевую сумку и прохрипел:

– Слушай, хлопцы, боевую задачу! Согласно приказу командования 19 февраля 2000 года начинается наступление на нагорную часть Чеченской Республики. Вы выдвигаетесь завтра – 16 февраля в 4-00 часа – в район урочища Танги-Чу, чтобы, закрепившись на заданной высоте 817,9, не допустить внезапного нападения противника на маршруте продвижения мотострелковых подразделений. В район выполнения боевой задачи вы будете доставлены вертолетами и высажены посадочным способом. После высадки вам придется около десяти километров идти пешком, так как ближе площадок, пригодных для десантирования, вертолетчики не выявили. Ваша задача: после марша и обследования указанной высоты и прилегающей местности расширить квадрат поиска в направлении населенного пункта Харсеной. Далее, вы должны закрепиться на высотах и обеспечить прохождение колонн мотострелков, которые в случае необходимости окажут вам помощь людьми и прикроют огнем. Во время выполнения поставленной задачи постоянно находиться в радиоконтакте с МСП, задействованными при проведении операции. Все ясно? Или есть вопросы?

– Для выполнения такой задачи нас слишком мало, – резко сказал Седой. – Если завязнем в боестолкновении с группой боевиков, превосходящей нас даже вдвое, мы будем вынуждены вести бой всеми наличными силами. А кто тогда будет выполнять нашу непосредственную задачу?

– Я же сказал: ваша задача пройти по хребту до высоты 817,9! Там трое суток назад работали разведчики МСП и крупных сил врага не обнаружили. В районе высоты к вашему подходу уже начнут концентрироваться мотострелковые войска, с которыми вы сможете контактировать в случае внезапного нападения противника. Все, орлы! Готовьтесь! Владислав Юрьевич, – обернулся командующий к начальнику разведки. – Вместе с командиром группы проверь еще раз снаряжение, боекомплект, средства связи… Зимние маскхалаты у каждого… Времени до вылета у вас предостаточно. Досконально проверьте, чтобы ничего не упустить. Все же группа не на одни сутки уходит!

Он вдруг повернулся к радисту группы связи.

– Ты, сынок, уже ходил с разведчиками? Или в первый раз идешь?

– В первый, товарищ генерал!

Командующий взял за рукав Седого.

– Побереги его там, в горах. Пацан ведь впервые… – Он хотел что-то еще сказать, но только махнул рукой и зашагал к своему «УАЗу».

Глава 3

16 февраля 2000 г. 04–23. Урочище Танги-Чу

Как только минометный обстрел прекратился, разведчики двинулись дальше в лес.

Луна, будто специально убравшая свой лик, дав бойцам возможность уйти в лес, снова выкатилась из-за туч и зависла между двух скал с ровными, почти отвесными склонами. Она в очередной раз выдала направление их движения, и вслед им затрещал пулемет, к которому присоединилась звонкая дробь автоматов. Но вся эта огненная метель бушевала правей и сзади – они ушли из зоны поражения.

Седой, шедший первым, вдруг так резко остановился, что Кум уткнулся в его спину. Он некоторое время стоял, внимательно прислушиваясь к очередям, бьющим вслед группе, подождал, пока подтянутся остальные, и скомандовал привал.

– Всем провериться! Подтянуть снаряжение!

– Да ты что, командир! – подал голос Паршаков. – «Духи» же рядом! Мы в западне. Раз они ждали нас здесь, значит, ждут и на высоте. Куда мы идем? «Черту в зубы?»

– Они не ждали нас здесь, – спокойно произнес Седой. – Они прибыли недавно и успели только установить минометы и подготовить десяток-полтора мин. Пристреляли площадку и успокоились. Нас высветила луна, и только поэтому они с перепугу открыли огонь. Наверняка им была дана команда сидеть тихо, не выдавая расположение минометной батареи, но, решив, что мы реальный десант, они все же открыли огонь. Правда, сделали только пять залпов, обратил внимание? А зря… Если бы у них были еще готовые к стрельбе мины, они раскрошили бы лес в щепки, лишь бы уничтожить нас; но они больше не стреляли, потому что наводка минометов выведена на площадку для десантирования. Их всего-то десять-двенадцать человек!

– А это тебе откуда известно? – Паршаков прислонился плечом к дереву, утирая пот мокрой вязаной шапкой.

– Стрелял один пулемет Калашникова и восемь-десять автоматов, не больше. Значит, это группа, которая доставила на плато минометы и боезапас и осталась охранять все это имущество до утра. А вот утром их, конечно, будет значительно больше… Поэтому, ты, Дрюня, берешь с собой десять разведчиков, идешь к сопке и уничтожаешь и «духов», и минометы, и боезапас. Встречаемся вот в этой точке в 6-30, – Седой ткнул ногтем в точку на карте. – Думаю, вам хватит времени.

– Н-да, командир, умеешь ты поднять настроение своими приказами. – Дрюня оторвался от дерева и пошел отбирать людей. – За это мы тебя и уважаем.

– Дрюня, не бурчи! Иди выполняй приказ.

Седой присел под деревом, и тут к нему подошли Кум и Ящер.

– Командир, с радистом что будем делать?

– Здесь прикопать не сможем, – сказал Седой. – Везде камень. Придется нести дальше. Кстати, что с рацией?

– В хлам! – ответил Кум. – С десяток осколков.

– Та-ак, теперь мы еще и без запасной рации остались?.. Ладно, поднимайте людей, пошли!

До высоты дошли за пару часов. В точке сбора Седой остановил группу и разрешил отдых. Сразу же все разведчики повалились на раскинутые на голых камнях коврики и мгновенно заснули…

Глава 4

16 февраля 2000 г. 7-00. Урочище Танги-Чу

Вымотанные до предела, грязные, забрызганные кровью, к семи часам вернулись разведчики группы Паршакова.

– Ты был прав, командир! – едва отдышавшись, доложил Дрюня. – Боевики приперли на двух «шишариках» минометы и боезапас. Мин там немерено – ящиков сто, не меньше.

– Что-то мы взрыва не слышали… – настороженно проговорил Седой. – Сто ящиков должны были лихо рвануть…

– Значит, так, – прокашлялся Паршаков. – Охрану мы уничтожили, грузовики сожгли; минометы привели в негодность, уничтожив приборы наведения. Ну, и под опорные плиты «гостинцы» подложили… Но уничтожить весь штабель нам было просто нечем. У нас оставалось всего четыре четырехсотграммовых шашки тротила. Все четыре мы заложили в одном месте, чтоб взорвать побольше. Но весь штабель наша закладка, конечно, не потянет…

– Твою мать, Дрюня! Куда ж ты шел, не имея на руках хотя бы десяти килограммов взрывчатки? Да и детонирующего шнура у нас целая бухта…

– Кто ж знал, что их там такое количество? – обиженно засопел Дрюня. – Думал, ящиков двадцать, ну пусть тридцать. Спокойно бы подорвали. Но не сто же!

– Размеры упаковочного ящика, насколько я помню, 65х25х30 сантиметров, – сказал Седой. – Да, на двух «шишариках», пожалуй, сто ящиков и привезли… Может, штук на двадцать меньше. Но нам от этого не легче. Особенно, если сегодня эти мины полетят в нас. А твои четыре шашки только разбросают ящики. Ну, может, парочка сдетонирует… Ладно, группе прапорщика Паршакова – отдыхать полчаса. Батон, выйди на мотострелков и передай им координаты минометной батареи «духов». Да предупреди о наличии у минометов солидного боезапаса. Пусть обработают сопку, прежде чем проходить ее. А то нарвутся по полной… – Он развернул карту и долго изучал ее. – Кум! – наконец заговорил снова. – Бери Кефира, Могилу, на всякий случай снаряжение для подъема по минимуму, еще восемь человек с собой, и потихоньку начинайте подъем на высоту. Будьте предельно внимательны. Хрен его знает, чего тут «духи» могли нагородить за трое суток… Ваш маршрут вот от этой промоины и до вершины. Я с группой Паршакова пойду с другой стороны. Портативные рации не выключать! Вперед!

Группа Кума подтянула снаряжение, оружие и начала медленный подъем. Кум сразу оценил выбор маршрута Седым – промоина полностью скрыла группу от посторонних глаз.

– Филин, Ящер! – Седой кивнул на плащ-палатку, в которую было завернуто тело радиста. – Запакуйте тщательно тело и прикопайте его в лесу. Только так, чтобы потом найти можно было. Камнем привалите, чтоб зверье не раскопало… Филин, записку воткни ему в руку – его фамилия Белов Василий Павлович, рядовой. Выполняйте…

Через полчаса отдыха Седой поднял группу Паршакова. Начался подъем по кромке леса, прикрывающей глубокий разлом. Он отнял все силы, и на вершине группы встретились полумертвые от усталости.

Мелкая морось сыпала с неба не переставая, и одежда разведчиков, постепенно набухая влагой, добавляла на плечи лишние килограммы.

Закрепившись на вершине, разведчики приступили к наблюдению. Никаких признаков передвижения мотострелков они не обнаружили, и Седой вышел на связь с оперативным дежурным. То, что он услышал, повергло его в глубокое уныние.

– Что? – спросил Дрюня.

– Пехота застряла в грязи, – ответил Седой, – практически утонула…

– А мы?

– Что мы? Разве нашу задачу кто-то отменил? Продолжаем выполнение задачи…

Глава 5

16 февраля 2000 г. Около 9-00.

Минометная позиция боевиков

Натужно ревя мощным мотором, на плато вскарабкался военный «Урал». Обогнув сопку и сделав разворот, грузовик медленно сдал задним ходом до капониров, в которых были установлены минометы.

Из кабины выпрыгнул человек, выправка которого сразу выдавала в нем кадрового военного. Человек действительно был в прошлом капитаном Советской армии, артиллеристом и служил в Шали в учебном полку. Звали его Фуат Гаджиев, был он азербайджанцем, но женился на чеченке. В январе 1995 года потерял все: дом, жену, детей… И остался в воюющей Чечне.

Капитан потянулся, разминая затекшие во время долгой езды по горам члены, и вдруг присел, рассматривая что-то позади насыпи за капониром. Прервав занятие минометчиков, аккуратно сгружавших доставленные на позицию минометы, он крикнул: «Все сюда!»

Когда моджахеды зашли за насыпь, головы их поникли… На земле вповалку лежали тела бойцов, оставленных Гаджиевым на позиции до утра. Все они имели следы ножевых ранений. А внизу, в заросшей кустарником низине, все еще дымились остовы сгоревших вездеходов «ГАЗ-066», на которых на позицию были доставлены минометы и боеприпасы к ним…

Капитан взглянул на минометы и сразу увидел, что с них сняты прицельные приспособления. Не было никаких сомнений, что на позиции поработала разведгруппа федералов.

– Шапи! – кивнул он радисту. – Разворачивай рацию! Доложи амиру, что здесь находится разведгруппа «собак» и они уже уничтожили нашу позицию. Пусть высылает людей. «Собак» нужно найти до того, как пойдут колонны федералов. Иначе мы будем постоянно под угрозой нападения!

Моджахеды все еще стояли над телами товарищей.

– Нет времени лить слезы! – крикнул, раздражаясь, Гаджиев. – Займитесь оборудованием позиции, устанавливайте минометы! Иса, за мной! – И они отправились на гребень.

С гребня, как на ладони, видна была и дорога в глубокой лощине, и сухое русло реки, по которой могла пройти тяжелая техника русских. Они наметили ориентиры, на которые нужно было пристрелять минометы, и Гаджиев ушел на позицию, оставив Ису готовить себе укрытие.

На позиции кипела работа. Все три 120-мм миномета уже были установлены в капониры, и минометчики заканчивали приведение их в боевое положение.

Капитан осмотрел минометы, поврежденные русскими, и довольно ухмыльнулся.

– Салман! Возьми в кузове футляры с запасными прицелами.

Он начал устанавливать прицелы, а Салман ему помогал.

– Скажи, капитан, почему русские не взорвали боезапас? Не подорвали минометы? Тебе не кажется, что они приготовили нам ловушку?

– Салман, им просто нечем было взрывать. И время поджимало. Ты же видел, что раны у всех моджахедов свежие. «Собаки» были на позиции буквально за час до нашего приезда. Они сделали то, что успели сделать.

Установив и выверив прицел на первом миномете, Гаджиев вызвал по рации Ису.

– Иса, это капитан!

– На связи! – сразу же отозвался Иса.

– Я сейчас сделаю пристрелочный выстрел – ориентир один. Прицел новый, может давать погрешность, поэтому смотри внимательно!

– Я понял, капитан. Давай выстрел!

Гаджиев опустил мину в ствол и отвернулся, закрыв уши.

Мина сработала, но взрыв был такой силы, что опорную плиту оторвало, и она боком рубанула по коленям капитана, буквально оторвав ему ноги. Ствол свечой взмыл в небо и, кувыркнувшись, рухнул на ящики с минами, разбив часть из них. Мины и навесные заряды, похожие на матерчатые колбаски, посыпались на землю.

Салмана правым боком швырнуло на ящики, и, почувствовав, как ломаются ребра, сбивая дыхание, он мешком рухнул в грязь.

Не решаясь подойти к минометам, моджахеды рванули в лес. И только через несколько минут, услышав стон капитана, двое пошли за ним. Гаджиева выдернули из капонира и понесли в лес. Но он умер прямо у них на руках.

Салман с трудом пришел сам. Он был самым опытным из минометчиков и сразу понял, что под опорные плиты минометов, оставленных на ночь, русские заложили мины-сюрпризы.

– Все, надо вызывать саперов. Из новых минометов тоже нельзя будет вести огонь, пока взрывчатка не обезврежена. От сотрясения земли она может сдетонировать…

– И что нам делать? – спросил кто-то.

– Шапи! – Салман нашел глазами радиста. – Передай амиру, что нам еще и сапер нужен. Иначе мы не сможем вести огонь, когда пойдут русские.

В грязи, выбитой опорной плитой из земли, захлебывалась вызовами рация капитана. Иса все пытался узнать, что у них там случилось. Вода потихоньку просочилась в корпус рации, и, захрипев в последний раз, та замолчала…

Глава 6

16 февраля 2000 г. 10–30.

Вершина высоты 817,9

Седой уже полчаса «висел» на рации, расписывая указания, которые шли из штаба одно за другим. И каждое третье повторяло первое, не отменяя второго. Наконец он разобрался в хитросплетениях штабных игр и с наслаждением стащил с головы наушники.

– Что за взрыв был? – первое, что он спросил, освободив уши, натертые резинками наушников докрасна.

– Сработала наша ловушка на минометной позиции «духов», – ответил Паршаков. – Пока только одна.

– Сдается мне, она одной и останется, – хмуро промолвил Седой и стал наносить на карту маршруты. – Не знаю, кто и как считал состав разведгруппы, но сейчас от нас требуют: оставить пост наблюдения здесь – на вершине, отправить группу в урочище Малый Харсеной и группу в урочище Танги-Чу. К вечеру – к какому, не уточнялось – обещали прислать нам в подмогу разведроту пехоты. Значится, делимся так: прапорщик Паршаков, с тобой девять бойцов, идете на Танги-Чу. Как только портативные рации прекращают принимать сигнал, возвращаетесь в зону уверенного приема, докладываете обстановку и получаете дальнейшие указания. Готовьтесь! Вторая группа – прапорщика Шульгина. Стас, с тобой тоже девять бойцов, уходите на Малый Харсеной. Задача та же: контролировать подходы к дороге, выявлять скопления противника, о чем сразу же докладывать мне, поскольку рация у нас одна и остается она здесь, на вершине. Как только теряете связь с портативок, возвращаетесь, как и первая группа. В эфире не долдонить, докладывать быстро и по существу. Упаси господи нам сейчас остаться без связи. Стас, готовьтесь! Да, пацаны, с «тушняком» аккуратней! Задача поставлена на трое суток, но чует мое сердце, что эти сутки растянутся ох как надолго. Поэтому жрачку экономьте. Трепайте банку «тушняка» на троих! Со мною здесь остаются четверо – радист, пулеметчик, гранатометчик и, конечно, Ящер, куда ж я без него?

Разведчики хохотнули, памятуя о том, что Ящер умудрялся постоянно получать ранения одновременно с Седым, в одних и тех же боях. И его первым вопросом, когда он приходил в сознание в госпиталях, был вопрос: «А где койка Седого?»

Группы ушли, и Седой остался на вершине с четырьмя разведчиками. Они сложили себе амбразуры, создав круговую оборону, прекрасно понимая, что, если их местонахождение обнаружат «духи», их просто расстреляют из подствольников.

Скоро стали поступать доклады от групп.

Первым отметился Стас. Седой по укоренившейся привычке отметил время: 13–09.

– Командир, «духи» практически на всех высотах, на оборудованных позициях. Нам здесь шариться не с руки, в любой момент можем нарваться!

– Давай координаты, – запросил Седой.

– Квадрат 16–78, высота 458,0, квадрат 17–78, высота 537,1, чуть дальше на запад в том же квадрате, высота 526,3. Дальше идти рискованно. Они ходят по лесу мелкими группами, можем не уследить…

– Зашкерьтесь где-то, Стас! Я выйду на штаб, доложу обстановку, потом решим, что делать дальше.

Через час вышел на связь Паршаков. 14–20.

– Командир, пиши координаты. – Дрюня выдал шесть позиций «духов». – Со стороны Малого Харсеноя прошла рейдовая группа «духов» – 15 штыков. Отследить движение не удалось. Далее, здесь обнаружилась рокадная дорога, по карте это речка без названия, но на самом деле река давно высохла и по ней ходит транспорт боевиков. Смотри в квадрате 19–81.

– Вижу! – ответил Седой. – И какой транспорт вы зафиксировали?

– «КамАЗ», «Урал» и трактор с ящиками в прицепе. Похоже на мины.

– В каком направлении двигались?

– В вашем, командир, в вашем. Я так думаю, там уже не одна батарея развернута…

– Ладно, думай поменьше. За нас есть кому думать. В штабах бо-ольшие пацаны сидят – и думают, думают, думают… Шкерьтесь куда-то и ждите приказа.

Седой передал данные в штаб и запросил дальнейших указаний. Ответ был, как всегда: «Ждите!»

В 21–00 радист снова запросил штаб и получил все тот же ответ. Командир приказал выключить рацию, чтоб сберечь батареи на завтра.

Группы Паршакова и Шульгина остались где-то в лесах, в полном бандитском окружении…

Лежащий рядом Батон зябко поежился и поправил плащ-палатку, которой была накрыта рация.

– Командир, – вдруг заговорил он, – как ты столько лет выдерживаешь все это? У меня бы давно уже крыша поехала от таких условий жизни. Если это можно назвать жизнью…

– Да очень просто, Саня, и в то же время очень сложно. – Седой давно уже все решил для себя и не задержался с ответом. – Стал разведчиком – первое, что ты должен сделать, это изменить в себе все: привычки, вкусы, образ мыслей, выкорчевать все, кроме одного – преданности Родине! Психологически это тяжело и трудно, нужно очень любить Родину, чтобы не особачиться от такой жизни. Только огонь преданности и любви сжигает все соблазны, страх и усталость. Я понятно высказался?

– Да уж куда понятней… Только Родина что-то не очень нас жалует, все норовит к нам задом повернуться… Но ты, наверное, прав: только преданность Родине может помочь не сломаться…

Глава 7

17 февраля 2000 г. 00–10.

Расположение мотострелкового полка

– Смотри, Павлов, внимательно, – генерал склонился над картой. – Вот это селение мы должны взять ночью, поскольку утром колонны должны начать выдвижение, а единственная дорога, как ты видишь, проходит через этот населенный пункт. К утру мы должны контролировать дорогу полностью. Значит, так, сейчас готовь роту и отправляй на штурм. Ночью «духи» не ожидают от нас никакой активности, так что все должно пройти ровно!

– Товарищ генерал, без разведки, без артподготовки…

– Какая тебе, на хрен, разведка?! – заорал генерал. – В селении ни огонька. Да там, может, и люди давно не живут!

– Товарищ генерал, разрешите хотя бы разведвзвод вперед послать? – умоляюще посмотрел на генерала полковник Павлов.

– Павлов, – вкрадчивым голосом начал генерал. – Пожалуйста… Видишь, я даже устав нарушаю, отдавая приказ. Так вот, пожалуйста, отправь в селение роту и закрепись в нем. Утром дай войскам пройти селение без эксцессов. Или ты отказываешься выполнить приказ?

– Да не отказываюсь я! Но давайте хотя бы разведку проведем, прежде чем людей на гибель посылать…

– Вот ты как заговорил? – Генерал вскочил с табурета, опрокинув его. – Людей, значит, я на гибель посылаю?! Выполняй приказ, полковник!

Они пошли в ночь, под проливным дождем. Двигались короткими перебежками, через каждые 10–15 шагов падая в липкую, холодную грязь. Артподготовки не было. Как не было и разведки. Кто-то из больших командиров решил взять селение «втихую»…

В селении была полная тишина: казалось, оно вымерло. У Сычева мелькнула в голове безумная надежда, что их никто не ждет, что джамааты каким-то чудом решили оставить селение и ночью ушли…

Прошли поле и втянулись в узкие кривые улочки окраины. Никого. Группа рассредоточилась вдоль заборов и медленно пошла по главной улице, прижимаясь к домам.

Вдруг через улицу, прихрамывая, ломанулась худая, облезлая собака. У кого-то из бойцов не выдержали нервы, и ночную тишину разорвала короткая очередь. Собака кувыркнулась через голову и забилась в судорогах…

Лейтенант поднял правую руку, останавливая группу. Все замерли, прислушиваясь, хотя за шумом дождя ничего слышно не было. Но что-то же он услышал…

И в этот миг раздался одиночный выстрел. Лейтенант повалился в грязь, как будто у него сразу сломались все кости.

А еще через секунду по ним с разных сторон ударили пулеметы, разрывая в клочья слабую человеческую плоть. Не было никаких сомнений: группа попала в ловушку.

Несколько бойцов ринулись в ближайший дом, надеясь укрыться за его стенами, но дом оказался заминированным. Внутри глухо бухнуло, а затем крыша медленно поднялась, выпустив из щелей выхлоп огня, и дом с грохотом развалился, похоронив бойцов под своими руинами.

Капитан, вжавшись в мелкий проем калитки, матом орал в рацию, требуя огневой поддержки. Но получил приказ на отход.

– Какой, б…дь, отход?! – орал он. – Отступать некуда – вся улица простреливается, сквозняком!

Они забились в какой-то небольшой то ли поворот, то ли въезд во двор, оказавшись в «мертвой зоне» для пулеметов. Но впереди и сзади вдоль улицы зона была действительно мертвая. В буквальном смысле.

Капитан дернул за рукав Сучкова – солдата химзащиты, у которого в руках был «Шмель».

– Сучок, вон видишь окно с пулеметом? – Он показал рукой на угол улицы, откуда, басовито рыча, бил «Утес». – Сможешь загасить его?

– Я не смогу, тащь капитан! У меня прицел сбит! Я промахнусь! – испуганно замотал головой Сучков.

Сычев молча вырвал из рук Сучка огнемет. Сорвав пистолетную рукоять «Шмеля», приводя его в боевое положение, навел по стволу на брызжущий огнем проем окна. Громыхнул выстрел… Дом, откуда бил «Утес», мгновенно вспух огненным шаром и разлетелся пылающими клочьями.

Они сделали бешеный рывок до угла и ушли с главной улицы.

Кто-то из группы еще огрызался огнем из-за заборов, но, быстро сообразив, что «Утес» подавлен, рванули к остальным.

Группа стала медленно отходить, отстреливаясь. Но, дойдя до крайних домов, поняли, что их просто запустили в селение, как в мешок. Окраина заполыхала пулеметным огнем, прижимая бойцов к земле.

– Твою мать! – матерился рядом капитан. – Вояки бездарные! На нас им насрать, лишь бы доложить о победе! Вчера на КП насчитал десятка полтора генералов с умными рожами! На хрена их здесь столько?! За орденами понаехали?! А мы должны штурмовать это сраное селение без разведки, без подготовки! Ненавижу!

– Слышь, капитан, – тихо сказал Сычев. – Я возьму пяток бойцов. Мы доползем до окраины и закидаем огневые точки гранатами. Иначе нам не уйти.

– Давай, Сычев, действуй! Эй, пацаны, гранаты Сычу отдайте. И пятеро добровольцев с ним. Быстро! Быстро!

Сычев пополз по жидкой грязи, вжимаясь в землю. За ним поползли добровольцы. Пули, повизгивая, взбивали фонтанчики грязи вокруг, но он не обращал на это никакого внимания. Ему уже было все равно, убьют его или бог милует, – настолько он отупел под огнем, черным липким покрывалом ночи.

Метрах в тридцати от домов, откуда велся огонь, Сычев остановил группу и приказал разобрать огневые точки.

– Приготовились! – привстав на одно колено, вырвав кольцо из «эфки». – Гранатами огонь!

Ребристые тяжелые гранаты полетели в окна. Несколько секунд улочку сотрясали взрывы, затем все стихло.

Тяжело бухая сапогами по грязи, мимо них потянулись отходящие из селения бойцы.

И вдруг все побежали. Быстро, еще быстрее… Вслед им лениво постреливали, но не преследовали. И вдруг Сычев встал как вкопанный.

Они вырвались! Но их осталось мало, очень мало…

Глава 8

17 февраля 2000 года. 6-00.

Вершина высоты 817,9

Седой проснулся от жуткого холода и с трудом выбрался из «кокона» из двух спальных мешков, в который они закрутились ночью с Ящером. Приморозило. Он взглянул на термометр и обнаружил – 1°. «Еще один чудесный день в аду», – пробормотал свою поговорку, которую всегда употреблял в подобных обстоятельствах. Он и предположить не мог, насколько «чудесен» будет этот день…

Часовой на посту – гранатометчик Макс – спал как убитый, завернувшись в спальный мешок, и Седой от всей души врезал по нему промерзшим берцем. Макс дернулся, пытаясь вскочить, но только и смог, что ткнуться головой в землю.

– Виноват, командир, – буркнул он.

Седой поднял свое «войско», и на спиртовках стала закипать вода для чая.

– Батон, давай связь! Чем-то нас сегодня озадачат отцы-командиры…

Радист связался с группой связи и передал ларингофон Седому.

Тот коротко доложил о расположении групп и получил приказ выдвинуться всем составом к высоте 947,0. Но до этого нужно послать группу к дороге, где разведчиков в указанной точке встретят спецназовцы из группы «Тайфун» и передадут им двоих авианаводчиков и двоих арткорректировщиков. Их задача: при прохождении колонны мотострелков выявлять скопления боевиков и наводить на них огонь авиации и артиллерии. После этого уходить на высоту 947,0 и там закрепляться.

У Седого отвисла челюсть.

– Здесь лес кишит боевиками! – заорал он в микрофон. – Они повсюду, на всех высотах! Я же вчера передал координаты боевых позиций «духов», но ни один снаряд к ним не прилетел. Ни один «Грач» или «Крокодил» эти высоты не обработал… Зачем же нам еще лишние люди? У нас заканчивается продовольствие, садятся батареи к рациям, а вы нам шлете авианаводчиков, хотя по нашим координатам не работаете!

– Ты все сказал? – Седой узнал голос командующего Южным направлением.

– Все! Но могу еще наговорить!

– Тогда слушай! Все, что вы передали ранее, зафиксировано и заложено в план операции. Но время отработать по данным тобой целям еще не пришло. Мы сейчас сметем заслоны боевиков с гор, но завтра их сменят другие. Наша тяжелая техника идет с большим трудом, вязнет в грязи. Отставание от графика операции уже более двенадцати часов. Понимаешь ситуацию или нет?! Ты там соберись в кулак и выдержи, разведчик! Выполняй задачу. Как только колонна войдет в график движения, вас сменят разведчики мотострелков. Обещаю!

Идти по лесу пришлось в страшном напряжении сил и воли. Группа постоянно натыкалась на мелкие и более крупные группы «духов», едва успевая раствориться в складках местности, чтобы не быть обнаруженной. В 15–00 встретили группу Шульгина, и троих разведчиков отправили на встречу с «Тайфуном». Пока ждали их, подтянулась и группа Паршакова. И только в 19–34 возвратились разведчики Шульгина, приведя с собой четверых наводчиков.

Седой взглянул на их рюкзаки и сразу все понял.

– У вас что, с собой только аппаратура?

– Ну, да! – удивленно ответили вновь прибывшие.

– А жрать, извиняюсь, что вы будете?

– Ну, нам выдали по одному сухпайку, – сказал один из корректировщиков. – Сказали, операция на сутки.

– Ну, надо же! Нам это постоянно говорят, но мы уже не верим… Н-да, переедание вам явно не грозит. Так, дальше идти нет смысла – темно. Стас, где вы прятались? Там втиснемся такой бандой?

– Легко! – ответил прапорщик Шульгин. – Огромный скальный выступ. Почти пещера, только открытая с двух сторон, потому продуваемая, как аэродинамическая труба.

– Ничего, один выход забьем камнями. Переночевать-то сможем? Не вымерзнем?

– Попробуем… – пожал плечами Стас.

Через час, пройдя по скользкому карнизу, втянулись под высокий каменный свод. Усталость валила с ног, и никто даже не заикнулся о еде. Выставив дозоры, разведчики упали на коврики, тесно, прижимаясь друг к другу и с треском натягивая на головы спальники, которых было всего десять штук…

Глава 9

18 февраля 2000 г. 9-30.

Минометная позиция боевиков

С группой моджахедов приехал араб Абдельжаффар – ас в минометном оружии. Он сразу же обнаружил закладку под вторым 82-мм минометом, оставленную русскими, и обезвредил ее. Теперь на позиции было три 120-мм и один 82-мм минометы – грозная сила. Вместе с Исой Саидовым он пристрелял минометы по ориентирам, выставил прицелы, и теперь минометчикам нужно было только закладывать мины в стволы оружия. Араб остался на позиции руководить боем, а группа моджахедов из полусотни человек, во главе с амиром Шапи Гусейновым, ушла искать следы разведгруппы «собак».

Около 12–00 на дороге послышался гул, и Иса передал по рации, что видит танк с противоминным тралом.

– Жди, пока танк сравнаитса с оринтирам номэр пят! – приказал Абдельджаффар. – Ми его будэм жечь, штаб она закрила дарога! Пригатовитса! Вистрел!

Четыре мины точно накрыли громоздкий корпус танка. Тот содрогнулся и, заскрежетав трансмиссией, встал, накренившись левым боком в глубокий кювет. Из моторного отсека повалил черный дым… И вдруг полыхнуло чадящим пламенем. Танкисты выпрыгнули из танка, разбегаясь по кюветам. Пламя теперь вырывалось из всех щелей. Сдетонировал боекомплект, сорвав башню, и она медленно сползла на дорогу, перекрыв ее.

– Цел давай! – приказал по рации араб.

– Ориентир номер один! – крикнул Иса.

– Выстрел! – скомандовал Абдельджаффар, быстро наведя прицелы на минометах.

Второй залп накрыл БМП, сметя с брони десант. Машина села на брюхо, раскорячив гусеницы. Одна из них, перебитая прямым попаданием мины, медленно разворачиваясь, поползла по дороге.

– Кто там воюет? – спросил Седой, прислушиваясь к звукам разгорающегося где-то поблизости боя.

– Судя по звукам выстрелов, бьют минометы, – сказал Паршаков.

– Это те, которые ты взорвал? – искоса взглянул на прапорщика Седой.

– Сделал, что смог, – хмуро ответил тот. – К тому же мы сразу передали в штаб координаты батареи. Ты забыл? Что стоит сейчас накрыть ее «Градами»?

Седой стал долбить штаб, повторно загоняя координаты минометной батареи боевиков. Его радиограмму принял начальник оперативного отделения и пообещал сейчас же отдать приказ артиллерии.

Непонятно почему, но командир мотострелкового полка принял другое решение и отправил на высоту разведроту. Попав под огонь минометов и потеряв шесть бойцов, разведчики откатились на дорогу. Но комполка посылал их снова и снова, и разведрота вынуждена была штурмовать высоту, теряя людей. Боевики подтянули к сопке подкрепление и полностью перекрыли гребень, отрезав доступ к батарее. А батарея посылала на дорогу мину за миной, разнося колонну в пух и прах, и скоро вся дорога была забита сгоревшей и подбитой техникой.

Разведрота, встретив ожесточенное сопротивление боевиков и потеряв треть личного состава убитыми и ранеными, была наконец-то отведена на отдых. Собрав погибших, хмурые разведчики ушли в расположение, не понимая уже ничего в этой бессмысленной бойне…

С наступлением темноты боевики прекратили огонь, и на дорогу выползли ремонтники. Сгоревшую технику распихали по кюветам, подбитую стали вытаскивать в тылы, освобождая дорогу…

Группа Седого к концу дня добралась до высоты 947,0, но плато под высотой было забито прибывающими подразделениями «духов». Нечего было и думать прорваться сквозь их порядки, и Седой увел группу в глубокий распадок.

– Командир, а почему не работала в течение дня наша артиллерия? – спросил прапорщик Паршаков, завязывая тесемки маскхалата. – Мы же сбросили им координаты батареи «духов»!

– Ты не знаешь, почему? – с глухой яростью переспросил Седой. – Да потому, что ее нет! Плавает где-то в лужах… А если и есть, то без боезапаса, поскольку колесная техника по такому распутью просто не пройдет. Вот поэтому я и приказал тебе уничтожить батарею минометов!

Дрюня виновато опустил голову…

Глава 10

19 февраля 2000 г. 8-00.

Расположение разведчиков

Седой построил группу и, разделив на две части, отправил работать с наводчиками по целям.

Связавшись со штабом и узнав, что в горы выброшено еще несколько групп разведки мотострелков и ГРУ, он взялся за голову и некоторое время сидел, раскачиваясь всем телом.

– Хоть бы, блин, своих не перестреляли! – наконец выдавил сквозь зубы. – Ни одна группа не сможет выполнять задание: в течение дня все завязнут в локальных боестолкновениях. Это же ясно, как божий день! Что они там, в штабах, вообще с ума посходили?!

Он предупредил по портативной рации своих разведчиков, что теперь в лесу они не одни, и приказал удвоить бдительность, чтоб не вступить в бой с разведгруппами пехоты и ГРУ.

Седой оказался прав: очень скоро с разных направлений послышались автоматные и пулеметные очереди; правда, все стычки заканчивались очень быстро – постреляли и разбежались в разные стороны.

Он не находил себе места. Хотя от ушедших на задание групп поступали рабочие доклады, командир каждый миг ждал беды. Кто-то должен был нарваться на крупную группу «духов», и он молил господа, чтоб это были не его пацаны…

И все же первой нарвалась группа Стаса. Наведя артиллерию на две позиции «духов», она вышла к накатанной лесной дороге, которая не была обозначена на карте. Разведчики только начали по одному проскакивать дорогу, как из-за деревьев вылетел «КамАЗ», а следом за ним – старый, раздолбанный «ЗИЛ-130». Шульгин сразу же влепил очередь в ветровое стекло «КамАЗа», прочертив его ровным пунктиром, и автомобиль, завиляв по дороге, врезался в дерево и заглох. «Зилок» остановился так резко, что его занесло на мокром снегу и поставило поперек дороги. Из кузова горохом посыпались «духи», сразу же уходя под прикрытие машины и открывая огонь. Тюлень и Суслик свалились в снег. Точку в сражении поставил Филин. Сдернув с плеча «Муху», он быстро привел ее в боевое положение и послал заряд в бензобак. «Зилок» рванул так, что задние колеса оторвались от земли на метр, и сразу полыхнул огнем. Разведчики заскочили за пылающий грузовик и добили раненых «духов», отброшенных взрывом от горящего автомобиля.

Заглянув в кузов «КамАЗа», Шульгин увидел, что тот полностью забит ящиками с боеприпасами, и окликнул сапера:

– Крот! У тебя сколько тротила?

– Десять шашек по 400 граммов, – ответил тот.

– Хватит, чтоб взорвать все?

Крот заглянул в кузов и присвистнул.

– Все не протянуть… Что-то сдетонирует, а большую часть разбросает по лесу. Лучше поджечь. Когда ящики начнут гореть, они будут детонировать сами по себе. Тогда взорвется каждый ящик.

– Поджигай! – приказал Стас.

Крот отцепил ведро, висящее на крюке около кабины, и свернутый в кольцо шланг. Соснув из шланга, пустил толстую струю соляры из бака и, наполнив ведро, полез в кузов. Стас подал ему ведро, и Крот аккуратно облил дизтопливом ящики. В баке оказалось всего три ведра топлива, но их хватило, чтобы полностью полить ящики с боеприпасами. Остатками солярки из последнего ведра он облил колеса. Соорудив факел из найденной в кабине промасленной ветоши, зажег его и поднес поочередно к каждому колесу. Колеса полыхнули, задымив черным, чадящим дымом.

– Разойдись! – крикнул Крот и, дождавшись, пока разведчики отойдут на безопасное расстояние, метнул факел в кузов. Раздался хлопок, и огненный шар медленно растекся по всей поверхности снарядных ящиков. Сухое дерево снарядных ящиков стало быстро разгораться, потрескивая.

– Уходим! Быстро! – приказал Стас.

Разведчики подхватили под руки раненых Тюленя и Суслика и, срываясь на бег, стали уходить к лагерю. Уже в сумерках они вышли к месту.

Седой и Серега Мелкий сразу занялись ранеными. У Тюленя оказалось простреленным насквозь бедро, Суслику две пули попали в левую руку. Просто чудо, что ни у одного не были затронуты кости.

Через полтора часа возвратилась группа Паршакова…

Глава 11

20 февраля 2000 г. 2-34.

Расположение разведчиков

Седой проснулся от неясной тревоги, которая змеей заползла в сердце. Это был не страх – все страхи исчезают в то мгновение, когда переваливаешь очередной хребет, и вот ты уже на территории, контролируемой «духами». Здесь все – и тело, и разум – работает «на автомате», разведчик превращается в слух и внимание, места для других эмоций и переживаний не остается.

Он вскинулся на коврике, отбросив плащ-палатку, и прислушался, ловя звуки ночного леса. Ночь была тихая, только где-то вдалеке, на южной окраине леса, изредка постреливал пулемет. Но что-то было не так, и Седой чувствовал это каждой клеточкой своего тела…

– Ну-ка, подъем, хлопцы! – негромко сказал командир, расталкивая разведчиков.

Через минуту группа была на ногах, готовая к любым действиям.

– Уходим! Быстро! – И Седой повел группу вокруг высоты, в глубь леса.

Через пару километров пути передовой дозор наткнулся на брошенный лагерь «духов». Четыре палатки стояли под деревьями, замаскированные ветками. Из труб тянул легкий дымок. Часовых нигде видно не было…

Филин подкрался к палаткам и заглянул в каждую – они были пусты. Выйдя из крайней палатки, он по рации доложил Седому о лагере.

Скоро подтянулись остальные разведчики.

– Отогреемся в палатках, – решил Седой. – На рассвете уйдем. Во всяком случае, сейчас нас искать именно здесь никто не будет.

Он рухнул на нары и задумался. Не было никаких сомнений, что их выследили после боя группы Стаса с «духами». Костер из двух автомобилей не мог остаться незамеченным, тем более что потом еще полдня в «КамАЗе» рвались боеприпасы…

И вдруг над палаткой раздался тихий шелест. Седой, как, впрочем, и любой другой разведчик, прекрасно знал, что означает этот шелест. Он вышел из палатки и увидел, как над оставленным ими распадком повисла осветительная мина. Затем мины стали рваться в распадке одна за другой, выворачивая деревья и выбрасывая в воздух комья мерзлой земли. Обстрел продолжался минут десять и накрыл практически всю площадь распадка…

– Поэтому «духи» и ушли из лагеря, – сделал вывод стоящий рядом Стас. – Боялись, чтоб случайная мина на лагерь не плюхнулась. Но теперь, после обстрела, они же могут и вернуться?

– Так точно! – подтвердил Седой. – Вопрос стоит остро: куда нам, бедолагам, девать свои промерзшие кости? Хозяева лагеря могут заявиться с минуты на минуту – им же не в кайф мерзнуть где-то в лесу, в палатках-то теплее…

– А если уйти опять в распадок? – спросил Стас.

– Утром туда обязательно заявится делегация считать наши трупы и найдет нас живыми и бодрыми. И что? Опять придется воевать. А ты наш закон «три О» знаешь – «обнаружен, обстрелян, отошел». И знаешь, что это для нас означает, – плохо отработали, задание не выполнено… Нет. Ну-ка, Стас, сосчитай места в палатках, на всякий случай.

Стас ушел, но вскоре вернулся.

– В каждой палатке обитало по пять человек, – доложил он. – Здесь у них, видать, было что-то типа перевалочной базы: медикаменты, жрачка – макароны, «дошираки», печенье, чай.

– Н-да, значит, база часто посещаемая. Можно бы было ее захватить, но раз сюда постоянно шастают «духи» – пролетаем.

В этот момент в наушнике у него раздался щелчок и за ним – тихий голос Кума:

– Командир, к лагерю с юга прет толпа – человек двадцать. Выйдут позади палаток.

– Как идут, с боевым охранением или скопом? – спросил Седой.

– Толпой прут. Замерзли, суслики.

– Пропусти их, и прикройте с тыла. А мы здесь встретим. Стас, строй людей!

Как только разведчики построились, Седой сказал:

– Быстро рассредоточиться по лесу! С юга идут хозяева лагеря – их два десятка. Как только обойдут палатки и выйдут на пространство перед ними, без команды – огонь на поражение. Стрелять только тем, у кого «ПБСы». Ни одного выстрела с их стороны прозвучать не должно! Разойдись!

Разведчики привычно подтянули снаряжение, приготовили оружие и растворились в лесу.

Черед двадцать минут из-за палаток потянулись боевики. Видно было, что они промерзли до костей, потому что никто из них не удосужился хотя бы осмотреть территорию лагеря.

Тихо захлопали очереди «бесшумок», валя «духов» на утоптанный снег, который сразу обагрился кровью…

– Батон! – подбежал к Седому радист. – У них должна быть рация: Р-159 или Р-163. Найди хотя бы батареи, наши сегодня уже сдохнут.

– Стас, Дрюня! Смените постовых, и всем спать. В 5-00 подъем и сразу уходим! Но прежде затариться медикаментами и продуктами!

Крайняя палатка вдруг странно дернулась, и, держась за растяжку, из-за палатки с трудом вышел Макс, зажимая одной рукой живот. Отпустив веревку, он рухнул на снег и потерял сознание. На грязно-серой ткани маскхалата быстро расплывалось кровавое пятно.

Седой бросился к нему и рывком задрал одежду на животе разведчика. В левом боку зияла широкая резаная рана.

– Ножевое! – сказал Седой и кивнул за палатки.

Несколько разведчиков бросились туда и притащили еще живого «духа», раненного двумя пулями в грудь. Филин держал в руке широкий тесак, с клинка которого на белый снег капали тяжелые капли крови.

– В руке у него был! – сказал он, кивнув головой на «духа».

– Свинья! – прохрипел «дух» и запрокинул голову.

– Макс, что, живым его хотел взять? – удивился Стас. – Зачем?

Седой «колдовал» над раной, пытаясь остановить кровь.

– Филин, готовься! – сказал он. – Потащишь его на дорогу, сдашь мотострелкам. Пусть срочно отправят в госпиталь!

В лесу вдруг явственно зазвучали голоса и заскрипели сучья под множеством ног.

– Командир! «Духи»! Движутся в строну лагеря! – ожила рация Кума, которого не успели сменить на посту.

– Сколько их? – спокойно спросил Седой.

– Трудно сказать, – ответил Кум. – Думаю, не меньше пятидесяти. Уйти не успеем, быстро идут!

– К бою! – скомандовал Седой. – Филин, бери Макса и быстро уходи!

Глава 12

20 февраля 2000 г. 5-23.

Лес восточнее лагеря

Филин вышел на небольшую поляну, и здесь силы оставили его. Он свалился в глубокий снег, уронив с плеча Макса. Тот глухо застонал и закашлялся, переворачиваясь на спину.

– Прости, братишка! – тяжело, с хрипом, выдохнул Филин.

Позади них разворачивался нешуточный бой. Филин уходил уже сквозь разрывы гранат, швыряемых «духами» через палатки. По тому, как растянулись по лесу звуки стрельбы, он понял, что бой разорвался на стычки и разведчики бьются отдельными группами. И тут же подумал, что должен быть сейчас там – с ребятами, он же слышал слова Кума, что «духов» около пятидесяти, а это значит, расклад в бою – один к пяти… Но командир приказал ему вынести раненого Макса к бронегруппе пехотинцев, и ему придется выполнять приказ.

Только сейчас Филин почувствовал саднящую боль в левой руке и увидел, что рукав до локтя набух кровью. Рванул его вверх – от запястья до локтевого изгиба вся внешняя поверхность руки была густо утыкана осколками. Некоторые из них вошли в мягкие ткани полностью, но несколько довольно крупных осколков торчали головками наружу. Он выдернул их пальцами, достал из нарукавного кармана ИПП, разорвал зубами прорезиненную упаковку и наспех перевязал руку.

– Как ты, Макс? – повернулся он к раненому разведчику.

– Не спрашивай, – прохрипел Макс. – Дай воды…

– Какой воды? У тебя ранение в живот! Терпи, братан!

– Дай! Хоть глоток!

Филин снял с пояса фляжку и слегка смочил водой губы Макса. Затем попытался поднять его, но тело казалось неподъемным.

– Макс, блин, ну тя на хрен! Помогай давай!

Макс зашевелился и с трудом встал на четвереньки. Филин поднырнул под него и, взвалив на плечи, поднялся, упираясь руками в колени. Он решил не выходить на тропу, пробитую разведчиками к базе «духов», а идти напрямик – через лес, сокращая пару километров пути. Он шел, не останавливаясь, шел на полном автомате, полностью выключив чувства и мысли – на одном неимоверном напряжении воли…

Скоро лес начал редеть – опушка была уже где-то рядом. Совершенно обессиленный Филин шел, шатаясь, еле переступая одеревеневшими ногами.

– Остановись… – скорее почувствовал, чем услышал он Макса. – Отдохни…

– И то… – ответил Филин, выискивая глазами дерево, у которого можно было бы присесть, и, осторожно опустив Макса на землю, прислонился спиной к мощному стволу. Горячий пот заливал глаза, пробиваясь через пропотевшую насквозь ткань шапки, окровавленная повязка на руке сползла, скрутившись жгутом у кисти, и кровь тяжелыми каплями капала на штаны, но он не обращал на это никакого внимания…

– Ну, как ты, Макс? – спросил он, хотя и сам видел, что тому становится все хуже и хуже.

– Больно… – едва слышно ответил Макс. – И холодно…

Филин тяжело вздохнул и снова, качаясь, как осина на ветру, побрел к опушке, теряя последние остатки сил, сгибаясь под весом товарища, который, казалось, становился все тяжелее с каждым шагом, проделанным с зубовным скрежетом…

Он даже не почувствовал, как ногой сорвал тугую струну растяжки, он только услышал характерный хлопок сработавшего взрывателя. В оставшиеся до взрыва три секунды Филин успел рухнуть за дерево, накрыв Макса своим телом. В тот же миг прогремел взрыв, выбросив на его спину кучу комьев промерзлой земли, веток и с головой засыпав вытряхнутой взрывной волной из-под снега прелой листвой…

Командир группы мотострелков, выставленной прикрывать операцию разведчиков, услышал близкий взрыв в лесу и дал команду «К бою!». Мотострелки дружно передернули затворы, изготовившись к стрельбе. Но прошло полчаса, а из лесу не доносилось ни звука, кроме звуков далекого боя.

– Может, кто из наших подорвался? – вдруг спросил сержант Ахметшин – контрактник, воевавший еще с Таджикистана.

– Откуда там наши? – недоуменно пожал плечами командир.

– Всяко бывает, – ответил Ахметшин. – Может, группа раненого выносит; может, за подмогой, за боезапасом… Разрешите пойти проверить!

– Ну, сходи, – нехотя согласился командир. – Возьми троих бойцов и сходи.

Ахметшин кивнул бойцам, и трое потянулись за ним в лес…

Филин с трудом разлепил веки и увидел яркое солнце, пробивающееся сквозь заснеженные ветви деревьев. Он повернул голову и наткнулся на тревожный взгляд Макса, который лежал на боку, тесно прижавшись к нему, будто пытаясь согреться…

– Ты жив, братишка? – спросил он и не услышал своего голоса.

Макс в ответ только слегка кивнул.

А потом над ними склонилась голова в армейской шапке с кокардой Вооруженных сил России…

Глава 13

20 февраля 2000 г.

Около 5-00. Лагерь боевиков

Позиция у разведчиков была выгодной – в ходе предыдущего боя с хозяевами лагеря, или перевалочной базы «духов», каждый нашел себе удобную огневую позицию. «Духи» же вынуждены были выходить из лесу на открытую площадку перед палатками, попадая под плотный огонь. Но, несмотря на потери, понесенные в первые же минуты боя, они упорно лезли вперед, оглашая лес криками «Аллах акбар!».

И тут Седой понял, что «духи» пришли за каким-то грузом, который находится в палатках или в одной из них, и они будут постоянно атаковать, пока не уничтожат группу и не заполучат груз, спрятанный, скорее всего, под нарами. Он помнил, что у разведчиков оставалось только три «Мухи», но надеялся на удачу…

– Все, у кого «Мухи», быстро ко мне! Я примерно в центре позиции.

Вскоре трое разведчиков с гранатометами собрались около него.

– Нужно сжечь палатки, – приказал Седой. – Но стреляйте так, чтобы уложить заряд точно под нары. Понятно?

– Так точно! – в один голос ответили разведчики и уложили «РПГ» на плечи, приведя их в боевое положение.

– Огонь!

Палатки после залпа разлетелись горящими клочьями, нары разбросало взрывами, горящие доски воспламенили четвертую палатку, и «духи», невзирая на плотный огонь, стали забрасывать ее снегом. Значит, то, что им нужно, находилось именно в этой палатке, на которую не хватило «Мухи».

Седой в ярости скрипнул зубами. Но тут кто-то дернул его сзади за плечо. Он резко развернулся и увидел Кума, в руках которого был «РПГ-7» с двумя зарядами.

– Это откуда?

– Оружие Макса, – коротко ответил Кум. – Что нужно сделать?

– Дай сюда! – Седой нервничал.

– Командир, ты только прикажи, – спокойно проговорил Кум, видя его состояние.

– В четвертой палатке у них какой-то груз, за которым они и пришли. Без него они не уйдут. Груз под нарами. Положи снаряд так, чтобы он сработал именно там.

Кум привстал на одно колено, зарядил гранатомет и нажал на спуск…

Взрыв был такой силы, что разведчиков, находившихся не менее чем в ста метрах от палатки, отшвырнуло, как котят, опалив жестким ударом горячего воздуха.

Седой встал на четвереньки, мотая головой и пытаясь прогнать тягучий звон в ушах. В глазах плавали радужные круги. Он понимал, что нужно собраться, что «духи» сейчас могут их, беспомощных, перебить, как зайцев в тире, но сил подняться не было. Он рухнул лицом в снег, и ему показалось, что снег горячий…

Кто-то подтащил его к дереву и прислонил к нему спиной.

– Командир, «духи» уходят! – услышал он откуда-то издалека слабый голос и с трудом поднял голову.

Перед ним стоял Крот и что-то рассказывал, показывая рукой куда-то за спину Седого. Но Седой абсолютно ничего не слышал из того, что говорил сапер. Он взял пригоршню снега, приложил к голове и только сейчас обнаружил, что шапки на голове нет. Как нет и короткого ежика волос, которые были под шапкой. Он ощупал свое лицо – брови тоже исчезли, но каким-то образом сохранились, хоть и опаленные, усы. Это почему-то несказанно обрадовало его.

Через час, когда небо на востоке уже начало сереть, он полностью пришел в себя.

– Где Кум? – спросил он неотлучно торчащего около него Крота.

– Лежит, – ответил Крот и кивнул головой вправо. – Пулю поймал в грудь.

– Как он?

– Да ничего вроде. Дышит. Серега Маленький ему перевязку сделал, чего-то вколол.

– Кто еще?

Крот отвернулся и замолчал.

– Кто еще? – уже жестче спросил Седой.

– Ну, Ящер… Ребра, видать, и ключица перебиты. Его взрывной волной об дерево приложило.

– Дальше!

– Ястремский, Кузякин и Подколзин – «двухсотые», – выпалил Крот и снова отвернулся.

– Позови Шульгина, – тихо попросил Седой. На него снова наплывала муть, голова безвольно свесилась…

Подошел Стас и присел около командира на корточки.

– Как случилось… с пацанами? – спросил Седой.

– В перестрелке. Когда «духи» усиленно атаковали. Из подствольников их положили. Стреляли по деревьям, под ветки, чтоб осколки вниз шли.

– Стас, – Седой говорил с трудом, – уводи нас в свою пещеру. Люди на пределе. Всем нужен отдых. День будем отлеживаться, а ночью уйдем к дороге. Все! Предел! Разведчик может эффективно работать на выходе трое суток. На четвертые – начинает уставать. Я уже не говорю о боестолкновениях…

– Согласен с тобой, командир! Все, что могли, мы уже сделали, – твердо ответил он. – Твое решение правильное. Мы здесь шаримся уже неделю. Сейчас я соберу людей и отправимся. Ты готовь себя помаленьку… Идти-то сможешь?

– А куда я, на хрен, денусь?!

Глава 14

20 февраля 2000 г. 9-45.

Скальный массив в квадрате 18–78

Разведчики ушли от двух небольших групп моджахедов, очевидно, патрулирующих местность, и ввалились под каменный свод, как к себе домой.

– Стас! – тяжело дыша и утирая пот с обожженного лба запасной шапкой, сказал Седой. – В завале, на самом верху, нужно разобрать небольшое отверстие и натаскать под него сушняка. Там мы разожжем костер. Правый проход завесим мокрыми спальниками – их не будет трепать ветром от тяжести, и снаружи его нужно замаскировать ветками. Те, кто замаскирует вход, влезут обратно через дымовой проход. Нам всем нужно обсушиться и обогреться.

– Все понял! – и Стас пошел выполнять приказание.

Вскоре в углу пещеры запылал почти бездымный костер, прогревая внутреннее пространство. Стало значительно теплее.

– Где наши «двухсотые»? – спросил Седой подсевшего к нему Паршакова.

– Мы прикопали их в глубоком снегу, в овраге.

– А если?..

– Вряд ли, командир. Там глубина снежного покрова больше метра. Никто не найдет: ни звери, ни «духи». К тому же сейчас в лесу такое движение, что в округе ни один заяц не появится, пока здесь война не закончится.

В пещеру нырнул сменившийся с дозора Макосей и сразу подошел к Седому.

– Командир, «духи» накапливаются. Притащили еще два миномета на тракторе. В сторону гребня пошли. Наши, если пойдут сегодня, как раз под огонь попадут.

– Наши рации выведены из строя, мы даже эту информацию в штаб передать не можем.

– Секундочку! – сказал вдруг один из авианаводчиков. «Капитан Толстиков», – вспомнил Седой. – Наша рация еще «дышит», и я могу передать своим координаты минометной батареи. Вы сможете показать на карте, куда увезли орудия? – обратился он к Макосею.

– Куда их установят, я точно не знаю, но направление было вот сюда, а дальше – гребень, дальше некуда!

Капитан стал вызывать свой радиоузел, но рация только хрипела и кашляла.

– Ты не свяжешься отсюда, – сказал ему Седой. – Над нами и под нами тысячи тонн камня. Здесь сигнал экранируется. Тебе нужно выйти на воздух. Там связь будет. Макосей, иди прикрой наводчика, пока он радио передаст.

– Есть! – ответил Макосей и выполз вслед за капитаном Толстиковым.

Вскоре они вернулись. Лицо капитана сияло, и Седой понял, что сеанс связи состоялся.

– Я передал информацию, – доложил капитан. – И сообщил о нашем бедственном положении…

– А с чего ты взял, что оно бедственное? Тебя кто-то уполномочил передавать такую информацию?! – разозлился Седой.

– Ну, скажем так: взял на себя смелость… – замялся капитан.

– Смотри, блин, смелый какой! – завелся Седой. – Что-то я в бою тебя не видел!

– Так вы же сами приказали нам зарыться куда-нибудь и носа не показывать, пока вы воюете!

– Ну да! Вам же на войну только пистолетики выдали… Куда ж вас под пули подставлять?

– Вот! Сами же признаете, что не дали нам проявить себя в бою! – воскликнул капитан.

– А тебе очень хотелось?

– Честно?

– Ну, давай честно!

– Если честно, было очень страшно… Мне никогда в жизни не было так страшно… Спасибо вам… всем… – голос капитана дрогнул.

– Да ладно тебе! – махнул рукой Седой. – Потом благодарить будешь. Когда выберемся отсюда. А это будет ох как проблематично…

В наушнике у Седого щелкнуло, и дозорный доложил:

– Командир, внизу, на дороге, вроде как звук «саушек». Накапливаются…

– Точно?

– Да куда уж точнее!

– Быстро все валите с постов! Все в пещеру! Пулей!

Едва четверо дозорных ввалились сквозь щель в пещеру, земля задрожала от сдержанного гула. Даже сквозь толщу камня разведчики услышали мощный залп «САУ». Каменный свод содрогнулся от мощных взрывов, и с него посыпались мелкие камни.

– Господи, что это?! – ужаснулся авианаводчик.

– Самоходные артиллерийские установки «Мста-С», – пояснил ему с нескрываемой гордостью арткорректировщик. – Калибр снаряда 152 мм, минимальная дальность стрельбы 26 километров… Батарея из восьми «САУ» в минуту может выстрелить до 3 тонн снарядов. Амбец теперь минометам «духов»!

– Мм-да, – промычал Седой. – В них еще попасть надо…

– Попадут! – уверенно сказал артиллерист. – Начнут бить по площадям, накроют все!

– И нас в том числе, – хмуро добавил Седой.

Артиллерист осекся и замолчал.

Но канонада была недолгой. Через пять минут стрельба «САУ» стихла.

– Все, как всегда, – прокомментировал Седой. – «Саушки» сюда добрались – они же на «гуснях», а колесные «Уралы» с боеприпасами – хрен. Вот расстреляли штатный боезапас, и теперь никому на фиг не нужны, поскольку снарядов у них нет и не предвидится. А вот недобитые «духи» начнут давать «звездюлей» «саушкам» по пристрелянным ориентирам.

Он не ошибся. Не прошло и десяти минут, как глухо забухали чеченские минометы…

Глава 15

20 февраля 2000 г. 20–00.

Пещера разведчиков

В дыру, запорошенную снегом, влез дозорный, похожий на кокон из ваты. Сердце Седого оборвалось. Он сразу понял, что случилось. Надев просохшие наконец-то берцы и накинув бушлат, командир выбрался наружу и, провалившись по пояс, зажмурился: мокрый, тяжелый снег валил крупными хлопьями, залепляя глаза.

Он влез обратно в тепло пещеры и сел на камень, сжав виски руками.

– Ты чего, командир? – спросил Стас, осветив его светом фонаря.

– Амбец! – ответил Седой, не поднимая головы. – Снег валит. К утру будет по пояс. Как нам прорываться по пояс в снегу?

– А если выйти сейчас?

– Снег слепит. Видимость нулевая. Пока еще не завалило полностью, нужно отправить раненых. Завтра мы их вынести уже не сможем. Носилки придется тащить на плечах – представь, какие это будут мишени! Готовь наших наводчиков, нам они больше не нужны, а при прорыве будут только обузой. Пусть несут раненых. Тюлень и Суслик ходячие – пусть уходят вместе с ними. Прикроют огнем, если что. Да, и дайте с Паршаковым по одному разведчику в сопровождение. Вдруг нарвутся… Но лучше бы не нарвались. Вряд ли «духи» сейчас бдительно охраняют свои рубежи, даст бог, пройдут наши.

– Все же не понимаю, почему сейчас не выйти всем? – спросил Стас. – Если уж раненых отправляем?

– Стас, при такой видимости группа рискует рассеяться по лесу. Это раз. Второе – у нас нет связи, нет паролей для пехоты. Сейчас мы свалимся толпой с гребня, не обозначив себя, и что будет? Правильно: в спину – огонь «духов», в упор – огонь своих.

– А как же пройдут наши с ранеными?

– Так для наших с ранеными носилки и есть пароль! Вряд ли мотострелки откроют огонь, обнаружив небольшую группу, выносящую раненых. Для них сейчас главное – незамеченными пройти позиции «духов». Поэтому разведчиков дайте опытных, чтобы группу вывели!

– Понял, командир! – ответил Шульгин и пошел в темноту пещеры искать Паршакова.

Раненых укутали, выдрав из подсохших спальников одеяла, и ремнями привязали к носилкам, изготовленным из плащ-палаток, натянутых на жерди. Седой осмотрел раны Суслика и Тюленя и сделал им свежие перевязки. Проверив снаряжение разведчиков, уходящих в сопровождение раненых, он вдруг перекрестил группу и тихо сказал: «С богом!»

После ухода группы в пещере воцарилась полная тишина, только костерок тихо потрескивал угольками. Каждый думал сейчас об ушедших в ночь, в снег, в неизвестность. И каждый внутренне ожидал, что вот-вот, вот сейчас прозвучит предательская очередь…

Прошло более часа, и Седой поднялся с камня. Некоторое время стоял, прислушиваясь, затем скомандовал:

– Всем спать! Завтра тяжелый день. Силы будут нужны…

Суслик своим чутьем снайпера первым обнаружил позицию «духов» и резко поднял правую руку. Шедший за ним след в след Макосей передал сигнал остальным. Суслик прошел вперед и увидел смутные очертания окопа. Он лег в снег и медленно пополз к окопу, загребая одной рукой. Заглянув внутрь, увидел спящих «духов», укутанных плащ-палатками, сместился влево и через несколько метров наткнулся на бетонную плиту, которой был накрыт окоп, образуя своеобразный блиндаж. Он прополз вдоль плиты и понял, что это стандартная шестиметровая плита перекрытия, применяемая в строительстве.

Вернувшись к группе, шепотом сказал:

– Идите за мной! Там лежит бетонная плита, через нее перемахнем и начнем спуск. Только тихо. Очень тихо!

Разведчики бесшумно перебрались через окоп по плите и стали спускаться с гребня. Идущий первым капитан Толстиков поскользнулся на жидкой грязи, припорошенной снегом, и упал, вслед за ним упал и его напарник. Лежащий на носилках Кум глухо застонал. Некоторое время лежали, не двигаясь, ожидая очереди в спину, но все обошлось, и разведчики продолжили спуск.

Уже переходя дорогу, пришлось упасть вторично. Кто-то из постовых пехотинцев, услышав их движение, проявил бдительность и выпустил в небо осветительную ракету, которая вырвала из темноты лежащие в снегу фигуры.

– А ну, лежать, не двигаться! – заорал с перепугу постовой, и над головами разведчиков веером прошла пулеметная очередь.

– Что ж ты делаешь, выблядок?! – не сдержавшись, закричал Суслик, понимая, что сейчас в бледном свете осветительной ракеты их увидят и «духи».

Но нашелся в боевом охранении мотострелков кто-то умный, и на дорогу выбежало человек десять пехотинцев. Мгновенно подхватив носилки с ранеными, они вырвали их с дороги и унесли в темень сумрачного леса.

Заведенный, как боевая пружина, Суслик шагнул к пулеметчику. Из ствола еще тянулся кислый пороховой дымок.

– Ты стрелял? – спросил он, замахиваясь здоровой рукой.

Солдат присел так резко, что каска, скользнув по шапке, ударила его по носу.

– Благодарю за службу, идиот! – сквозь зубы прошипел Суслик и ушел к своим.

Глава 16

21 февраля 2000 г. 0-20.

Расположение мотострелкового полка

Раненых сразу отправили в полевой госпиталь, расположенный в глубине леса, а разведчиков повели в палатку, в которой размещалось разведотделение.

– Пацаны, вот трак от самоходки, вы грязь с ботинок посчищайте! – сказал кто-то в темноте, плеснув лучом фонарика по вбитому в землю широкому гусеничному траку.

Разведчики добросовестно счистили налипшую на берцы грязь, и Макосей откинул полог палатки.

Едва ступив на первую ступеньку, ведущую во врытую в землю палатку, он встал как вкопанный, и идущий следом за ним Вован наткнулся на его каменную спину.

– Ты че встал, Данила?

– Блин, у них даже свет есть! – ответил Макосей и спустился по ступенькам на накрытый разобранными снарядными ящиками более-менее чистый пол. – Отвык я от такого курорта. Живут же люди!

Разведчики-пехотинцы спустились вслед за ними и быстро накрыли стол, сбитый из тех же снарядных ящиков. Они «распотрошили» каждому по банке тушенки, тонкими ломтями нарезали сало и лук, выудили из трехлитрового баллона десяток маленьких, хрустящих на зубах огурчиков, порезали хлеб и… дружно уставились на лейтенанта – командира разведвзвода.

– Ну, че вылупились? – нарочито грубо спросил лейтенант, доставая из своего «сидора» фляжку. – Кружки давайте. Только гостям! Нам еще в горы идти.

Перед Вованом и Макосеем тут же возникли солдатские алюминиевые кружки, закопченные на кострах, с изрядно помятыми боками. Лейтенант плеснул в каждую кружку на два пальца жидкости, остро пахнувшей спиртом, и предупредил: «Чистый!»

Слегка разомлевшие от спирта и от тепла «буржуйки», в которую пехотинцы, не жалея, накидали дров, разведчики допивали по второй кружке крепкого, сладкого чая, когда в палатку шагнул облепленный снегом человек.

– Полковник Павлов! – представился он, привычным жестом бросив правую ладонь к шапке. – А вы, я так понимаю, разведчики из группы, связь с которой пропала несколько суток назад? Но ваш авианаводчик навел «крокодилов» на две минометные батареи «духов» по своей рации. Так?

– Точно так! – ответил Макосей.

– Где-то рядом с вами работала и вторая группа ГРУ. Вы не встречались с ними?

– Никак нет, товарищ полковник! У нас было несколько серьезных боестолкновений, были раненые и обмороженные. Одного тяжелого мы отправили вниз еще дня три назад.

– Да, солдат, было такое… Только вместо одного тяжелого мы получили двух.

– Как это?

– Вот так! Ваш товарищ тащил раненого на себе и, видимо, настолько устал, что не заметил растяжку. Но своим телом он прикрыл товарища, получив множественные осколочные ранения…

– Да-а, – протянул Макосей. – Филин, он такой. Сам погибнет, но товарища прикроет.

– Но мы отвлеклись, – перебил его полковник.

– А, да! Так вот, после крайнего боя мы уже были на грани: продукты кончились, медикаменты кончились, а когда хотели захватить все это на базе «духов», на нас поперло человек пятьдесят. Пришлось принять бой. В результате: трое «двухсотых» и двое «трехсотых», которых мы сейчас спустили. Ну, и почти все контуженые. Поэтому мы после того боя почти сутки отлеживались в пещере, в себя приходили…

– Во-он как… – задумчиво протянул полковник. – Ситуация паршивая. Мне дан приказ спустить вашу группу и соседнюю. Ее мы нашли, потеряв при этом шестерых разведчиков. Еще восемь остались с группой, так как сразу прорваться не смогли. Их накрыли минометным огнем. Связь с ними с ночи пропала тоже. Но мы хоть знаем их координаты. А вот как искать вашу группу, ума не приложу! В какой пещере Аладдина?

– Так зачем ее искать, товарищ полковник? – Макосей даже привстал от волнения. – Мы и проведем к группе. Самим им не выйти – ведь три тела нести, а наши все уже на ногах еле стоят. Мы же восьмые сутки в горах!

– Да как же вы пойдете? – удивленно посмотрел на Макосея полковник. – Вы же только оттуда. Еле живые… И пойдете снова?

– А то! – Макосей умоляюще смотрел в глаза Павлову. – Разрешите, тащь полковник! Мы ведь и проход знаем. Только идти надо часа в четыре, когда самый сон у «духов». Разрешите? Мы проведем, как надо, без потерь!

Павлов некоторое время сидел, задумавшись.

– Так! – наконец сказал он, хлопнув шапкой о колено. – Командира разведроты ко мне!

Через пять минут прибежал капитан. Он был в таком же грязном, изодранном маскхалате, как и разведчики. Его красные глаза с набрякшими веками и трехдневная щетина говорили о том, что он уже не помнит, когда отдыхал. «Ну, этот свой!» – подумал Макосей, имевший еще более страшный вид.

– Капитан, у тебя что, нет запасного маскхалата? – поморщился полковник при виде своего главного разведчика.

– Откуда, товарищ полковник? – прохрипел простуженным горлом капитан. – Один на все случаи жизни! Постираю, подштопаю, будет как новый!

– Ты что, издеваешься?

Капитан молча вывернул изнанку маскхалата. На белом изнутри полотне синел чернильный штамп «Размер 3. г. Куйбышев. Артель инвалидов № 6. IX.1944 г.».

– Вот это да! – только и смог произнести полковник. – Ладно, Сергей, присаживайся. Слушай боевую задачу!

Глава 17

21 февраля 2000 г. 4-00. Пещера

Погода в ночь на 21 февраля была ужасная. Мокрый снег шел всю ночь, не прекращаясь ни на минуту. В пещере все замерзли, поскольку искать сушняк под полуметровым слоем снега – дело безнадежное, а старый запас дров сожгли.

Седой поднял группу в 4-00 и приказал готовиться к выходу. Подсвечивая себе фонариками и зажигалками, разведчики стали паковать рюкзаки.

– Дрюня! – позвал Седой прапорщика Паршакова. – Как упакуетесь, оставляйте свои ранцы здесь и идите за «двухсотыми». Понесем с собой. Увяжите их в палатки и привяжите к жердям. Боюсь, все равно придется нести их на плечах. А за радистом вернемся позже, как только погода позволит слетать за его телом на вертушке. Сейчас не осилим двадцать километров, чтоб вернуться на место высадки.

– Я понял, командир! – ответил Паршаков. – С собою брать всю группу?

– Конечно! Вам же нужно будет меняться у носилок. Удачи!

– К черту!

В 4-30 откинулся полог, и в пещеру неожиданно ввалился… Макосей, отправленный ночью с ранеными.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.