Детективное агентство «Багира» (№2) - Диджей сарафанного радио

– То есть? – удивленно вскинула Валерия брови.

– Скажите мне прямо. Вас прислали из компании? – в лоб спросила ее Людмила.

– С чего такие предположения? Я не имею к страховкам совершенно никакого отношения. Я же вам сказала, что расследую смерть юриста той самой компании по просьбе ее родственников.

– Тогда зачем эти вопросы о том, как вел себя мой муж? Были ли у него враги? Какое отношение все это может иметь к смерти юриста компании? – с нажимом поинтересовалась женщина.

– Но я же вам объяснила, что смерть вашего мужа и смерть этой девушки тесно связаны между собой. Простите, я, кажется, не совсем правильно выразилась, – нахмурилась Валерия. – Смерть вашего мужа повлекла за собой смерть юриста компании, потому что она была уверена, что страховка должна быть выплачена. Надежда Викторовна полагала, что с вашим мужем произошел несчастный случай и компания обязана выплатить вам страховку. А в результате она умирает. Теперь вы понимаете, почему я задаю вам такие вопросы?

– Понимаю, но… не совсем, – ответила Чернова.

– Хорошо, постараюсь объяснить более подробно, – вздохнула Валерия. – Прежде чем приступить к расследованию смерти Надежды, я должна быть уверена, что с вашим мужем действительно произошел несчастный случай, или…

– Или что? – нахмурилась вдова.

– Или убийство, – совершенно спокойно ответила детектив.

– Убийство?! – округлила глаза Людмила. – Но кому понадобилось убивать моего мужа?

– Это уже совершенно другой вопрос, – ответила Валерия. – И если вдруг я действительно приду к такому выводу, этим уже будет заниматься милиция. Мне важно знать, что ваш муж не кончал жизнь самоубийством, только после этого я смогу продолжать следствие в нужном для меня и моей клиентки направлении. Для вас это ничего не меняет, и в том, и в другом случае вам положена страховка. Вот это я и должна знать, чтобы продолжить вести расследование о смерти юриста, – повторила она. – Теперь вы понимаете, почему я задаю вам вопросы такого характера?

– Да, все понятно, – кивнула головой Чернова. – Я постараюсь ответить на ваши вопросы. У Вадима не было причин кончать жизнь самоубийством. У него все было прекрасно на работе и в семье, у нас очень хорошие отношения. Мой муж очень любил сыновей, у нас два мальчика, они близнецы. И вообще, если бы вы знали Вадима, вы бы поняли, что перед вами человек, который любил жизнь в любых ее проявлениях. Он никогда не отчаивался, что бы ни случилось. Он был неисправимым оптимистом во всем и всегда говорил, что проблемы нужно уметь решать по мере их поступления, а не накапливать их до критической точки. Насколько мне известно, у него не было никаких проблем. Еще раз повторю, что у моего мужа не было причин уходить из жизни, это нонсенс!

– А враги у него были?

– Враги? Наверное, были, ведь мой муж – не последний человек в большом бизнесе. Только мне о таковых ничего не известно. Во всяком случае, явных врагов у него не было, а скрытых… Конечно, многие завидовали Вадиму, это естественно. Мне кажется, что с этим приходится жить всем удачливым и богатым людям.

– В последнее время вы ничего странного не замечали за своим мужем? – задала следующий вопрос Валерия.

– В каком смысле? – не поняла Людмила.

– Ну, может быть, он волновался, нервничал, вел себя не так, как обычно?

– Нет, ничего такого я не замечала. Мне кажется, даже напротив, он был очень весел, разговорчив, особенно после того, как заключил с немцами выгодный контракт, – ответила женщина. – На ту охоту он собирался в приподнятом настроении. Говорил, наконец-то отключит мозги от работы, хоть на пару дней. Вадим очень любил такой вид отдыха, как охота, когда человека захватывает азарт, адреналин идет в кровь… Нет, Валерия Алексеевна, он не мог намерено себя застрелить, я в этом уверена на все сто процентов! Это могло произойти только случайно.

– Понятно, – кивнула головой Лера. – Похоже, что Надежда Викторовна была права: факты были подтасованы, а очевидец самоубийства куплен. Хорошо, не буду вас больше задерживать, Людмила Станиславовна. Проводите меня, пожалуйста, к выходу, а то я сама дороги не найду. У вас такой большой дом, что можно заблудиться, – улыбнулась она.

– Конечно, – с готовностью ответила женщина. – Пойдемте, я вас провожу.

Людмила пошла впереди, Валерия за ней. Уже когда они вышли во двор, Чернова вдруг спросила:

– Скажите, Валерия Алексеевна, вы действительно думаете, что ту девушку, юриста страховой компании, убили?

– Я не могу этого утверждать, – пожала Лера плечами. – Это пока только предположения. В милиции уверены, что у нее действительно был просто сердечный приступ. Но моя клиентка категорически с этим не согласна. Она уверена, что ее сестру убили, и связано это с ее работой в компании «Содружество-плюс». А конкретно, со страховкой вашего мужа. Моя задача доказать, что все именно так, чем я и занимаюсь.

– А если вам удастся доказать это, мне выплатят страховку мужа?

– Людмила Станиславовна, я не могу вам обещать этого по той простой причине, что пока сама ничего не знаю. Если мне удастся выяснить, что смерть молодой женщины стала следствием того, что она пыталась защитить ваши права, тогда… Тогда все возможно, – неопределенно ответила детектив.

– А ведь Надежда Викторовна была у меня, – призналась вдруг женщина и посмотрела на Леру виноватыми глазами. – Простите, что скрыла это от вас.

– Я знаю, мне сказала ее сестра.

– А почему вы не спросили меня об этом? – удивилась Чернова.

– Я ждала, что вы сами мне об этом скажете, но вы почему-то промолчали, а я не стала спрашивать, – пожала детектив плечами. – А почему вы вдруг решили признаться? – с интересом спросила она.

– Дело в том, что я была уверена – юрист приходила ко мне по заданию руководства страховой компании. Я очень резко разговаривала с ней, не верила ни одному ее слову, думала, что они там все заодно. Да и вас я тоже приняла сначала не за того человека, за которого вы себя выдаете.

– Я в курсе, – усмехнулась Валерия.

– Извините меня, – виновато проговорила Людмила. – Я сейчас в таком состоянии, что уже никому не верю. Компанию мужа тоже прибрал к рукам его компаньон, а у меня нет сил, чтобы спорить и отстаивать свои права, – сморщилась она. – Все как-то неправильно, нелепо, несправедливо. Ну почему все это произошло именно в моей семье? – прошептала она и резко отвернулась, чтобы Валерия не видела ее слез. – Почему именно мои сыновья должны расти без отца?

– Вы очень вовремя вспомнили о своих сыновьях, – строго проговорила Лера. – Как вы можете говорить о том, что у вас нет сил отстаивать свои права в компании своего мужа? Вы просто обязаны найти эти силы, чтобы бороться, а если понадобится, то и драться ради своих сыновей. Это не ваши права ущемляют, а права ваших сыновей. Вам не плакать нужно, а бороться!

– Но как? – всхлипнула Людмила. – Что я могу, если совершенно не разбираюсь в бизнесе? Нам назначили ренту в пятнадцать тысяч долларов и сказали, что я должна еще благодарить теперешнего президента за такую щедрость.

– И кто же это сказал? – усмехнулась Валерия.

– Юрист компании мужа… вернее, теперь уже не мужа, а его компаньона, – вздохнула вдова.

– И вы ему поверили и безропотно согласились?

– А что мне оставалось делать? Он показал мне учредительские документы, в которых я совершенно ничего не понимаю. По договору компания переходит в собственное владение одному из компаньонов в случае выбывания одного из них. Тому, кто выбывает, положена компенсация в каких-то там процентах, за минусом еще каких-то процентов. Рассчитав эти проценты, плюсы и минусы, новое руководство назначило мне пожизненную ренту – пятнадцать тысяч долларов в месяц. Юрист компании привел мне такие аргументы и цифры, что не согласиться с ним я не могла. Все выглядит очень убедительно.

– Я тоже юрист по образованию, и насколько могу судить, вам должны были предложить совершенно другие условия. А что же ваш адвокат? Почему он согласился на эти условия?

– Он как раз не соглашался, это все я, потому что понимаю: если подавать иск в суд, это затянется на очень долгое время, которого у меня нет, к сожалению. Я сама не работаю, больших сбережений в доме мы никогда не держали, все деньги были в обороте фирмы. У меня, правда, есть кредитная карточка, и на ней еще кое-что осталось, но… Не думаю, что этого надолго хватит. Когда средства закончатся, мне не на что будет купить даже хлеба. Мальчики растут, не успеешь оглянуться, нужно будет думать об их дальнейшем образовании. А вы сами знаете: обучение в хорошем вузе стоит недешево. Даже сейчас, когда они только пошли учиться в колледж, это достаточно дорого.

– Я полагаю, колледж элитный, поэтому и дорогой? – заметила Валерия.

– Естественно, элитный, отец выбирал для них самый хороший, – согласилась Людмила. – Но не могу же я забрать их сейчас оттуда, когда они только начали учиться, пошли в дошкольный класс, им же только-только по шесть лет исполнилось. Они привыкли, познакомились с ребятами, им очень нравится. Ну как мне им сказать, что больше они там учиться не будут? Да и не хотелось бы этого делать, там очень хорошие учителя. Если честно, я очень рассчитывала на страховку, наверное, поэтому и подписала все документы, касающиеся компании мужа. Если бы я получила ее, мне не о чем было бы волноваться. А видите, как все получается? – грустно усмехнулась она. – Вернее, совсем ничего не получается. И там ничего не выходит, и со страховкой ничего не ясно. В общем, с уходом Вадима все пошло наперекосяк, – вздохнула Чернова.

– У вас имеется этот дом, и, как я успела заметить, достаточно большой. Уверена, что стоит он немалых денег. В конце концов вы могли бы продать его и купить себе что-то более скромное, – заметила Валерия. – Думаю, что этих денег вам хватило бы надолго.

– Кроме этого дома, у меня больше ничего нет, – ответила Людмила. – Не считая еще двух машин, мебели и разных вещиц, имеющих кое-какую ценность. Я, конечно, могу продать и дом, и машины, но ведь у меня двое сыновей. Мне бы не хотелось лишать их привычной жизни, ведь они ни в чем не виноваты.

– Ладно, Людмила Станиславовна, пожелайте мне удачи, надеюсь, мне удастся все выяснить с вашей страховкой. А потом можно будет заняться и компанией вашего мужа, – весело проговорила она. – Мне кажется, что причина для этого имеется.

– Вы хотите сказать, что смогли бы что-то доказать? – удивленно спросила Людмила.

– Я не могу утверждать это, но, может быть, попробовать стоит, – улыбнулась Валерия. – Тем более когда речь идет о правах двоих детей.

– А может, мне вас прямо сейчас нанять? – оживилась женщина.

– Вы знаете, Людмила Станиславовна, давайте я вам через недельку позвоню. Надеюсь, что за это время мне удастся выяснить хоть что-то, и тогда… может быть, я и возьмусь за ваше дело, – ответила Валерия.

– Но, по сути, то, чем вы занимаетесь сейчас, – тоже мое дело, ведь оно касается непосредственно моего мужа и меня. Я не буду лукавить, что мне все равно. Мне совсем не все равно, получу я эту страховку или нет. Я очень заинтересована в ней, это сразу решит все мои проблемы, как настоящие, так и будущие, – откровенно высказалась Людмила. – Я очень вас прошу, помогите мне! – прижав руки к груди, попросила она.

– Я позвоню вам через неделю, максимум через десять дней, и тогда скажу о своем решении, – пообещала Лера.

– Спасибо вам.

– Пока не за что, – улыбнулась детектив и, спустившись с лестницы, пошла к своей машине.

– Я очень буду ждать вашего звонка! – крикнула ей вслед Людмила. – Вы вселили в меня надежду!

Валерия махнула женщине рукой на прощание, села в машину и выехала из ворот, которые хозяйка предупредительно открыла.

Глава 3

Валерия сидела за компьютером и просматривала документы, касавшиеся страховки Чернова. Она остановилась на показаниях неизвестно откуда взявшегося свидетеля и внимательно изучила этот документ.

– Так-так, господин Трушин, кажется, что пора нам с тобой познакомиться поближе, – прошептала детектив. – Ехать в такую даль за грибами… думаю, что ты врешь, любезный! Как сивый мерин врешь. Завтра утром я с тобой побеседую. А как только побеседую, тогда возьмусь и за все остальное.

Лера выключила компьютер, завела будильник на семь утра и легла спать.

«Поеду пораньше, чтобы успеть до пробок, – решила она, укладываясь поудобнее на подушке. – Завтра у меня много планов, нужно постараться осуществить их. Заранее загадывать не буду, будет день, будет и пища».

Утром Валерия встала, как и планировала, в семь часов и, быстро собравшись, поторопилась к своей машине. Она заглянула в листок, на котором записала адрес, и проворчала:

– И где только тебя нашли господа страховщики? Живешь на краю географии. Пили туда теперь через весь город!

За час и пятнадцать минут Лере все же удалось добраться до нужного места. Она остановила машину во дворе пятиэтажки и, снова заглянув в листок с адресом, тяжело вздохнула:

– Наверняка квартира на последнем этаже, а лифт в таких хрущевках не предусмотрен.

Детектив ошиблась совсем немного, нужная ей квартира оказалась на четвертом этаже. Она подошла к двери, брезгливо сморщила носик, глядя на свисающий клоками столетней давности дерматин, и, вытащив из кармана носовой платочек, нажала через него на замызганную кнопку. Некоторое время стояла гробовая тишина, и только Лера собралась вновь позвонить, как услышала за дверью какое-то шевеление и бормотание. Дверь распахнулась, и сыщица невольно отпрянула. На пороге возник мужичок в одежде явно не с его плеча, с синюшным носом, который занимал большую часть лица, и опухшими до невозможности глазками.

– Че надо? – рявкнул мужичонка. – Опять агитировать пришла? Дашь стольник на бутылку, тогда, может, и проголосую за вашего мироеда.

– Извините, вы Трушин Иван Иванович? – спросила Валерия и отошла на безопасное расстояние, чтобы от амбре хозяина квартиры не свалиться замертво.

– Ну и че?

– Так это вы или нет? – настойчиво спросила сыщица.

– Я, я, чего надо-то?

– У меня к вам дело, господин Трушин, очень важное, – серьезно глядя на алкоголика, сказала Лера. – Я могу пройти к вам в квартиру?

– Зачем это тебе в мою квартиру, ик? – пьяно икнул мужичонка.

– Я же вам сказала, что у меня к вам очень важное дело, – терпеливо повторила детектив.

– Дело, говоришь? А у меня вот никаких дел к тебе нет, ик, – снова икнул Трушин. – Мое дело сейчас пойти и найти на опохмелку, ик. Ишь как нутро разбирает, – постучав себя кулаком в грудь, проворчал он. – Аж горит все, нужно срочно выпить. Вот мое дело, важнее любого другого. Отойди от двери, – махнул рукой алкоголик. – Некогда мне с тобой здеся болтать, мне идти надо.

– Зачем же куда-то ходить? – оживилась Лера. – Я сейчас все принесу. Что предпочитает господин Трушин, водочку, коньячок, вино или, может быть, еще что-то? – лучезарно улыбнулась она.

Алкоголик недоверчиво посмотрел опухшими глазами на девушку и, облизав пересохшие губы, спросил:

– Правда, што ль, купишь?

– Конечно, правда, – пожала Лера плечами. – Я разве похожа на человека, который может обманывать? Так что вам купить?

– Водку я употребляю, – немного удивленно ответил Трушин.

– Вот и отлично, – весело проговорила Валерия. – Я видела здесь рядом магазин, сейчас я туда сбегаю и принесу вам водки. Вам какую: «Столичную», «Московскую» или, может, «Абсолют»?

– Абс… чего? Куда, говоришь, льют? – вытаращил он глаза.

– «Абсолют», это водка так называется, Иван Иванович, – улыбнулась Лера. – Так вам какую купить? – снова спросила она.

– Правда, што ль, купишь? – опять переспросил алкоголик, ошарашенно глядя на странную гостью, все еще не веря в свалившееся на него «счастье».

– Господи, Иван Иванович, сколько можно повторять? – всплеснула Валерия руками. – Какую покупать, вы наконец скажете или нет?

– Купи самой дешевой, но побольше, литра два, – торопливо ответил Трушин. – И закуски какой-нибудь. Кильку там или шпроты, все равно. Неужто и правда купишь? – в который раз повторил он, вытирая рукой губы, на которых уже проступила вожделенная слюна при одном только упоминании выпивки.

– Правда, правда. Сколько можно об одном и том же? – сморщила носик Валерия.

– Самой дешевой, но два литра!

– Ну, я побежала? Вы только дверь не закрывайте, я скоро, – снова улыбнулась сыщица и направилась к лестнице.

– Хлеба не забудь купить и пивка пару бутылок! – прокричал ей вслед Трушин. – Дверь открытой будет, а я на кухне. Не обманешь?

– Нет, не обману, ждите через десять минут! – крикнула в ответ Валерия.

Она бегом сбежала по ступенькам и зашла в магазин, находившийся буквально за углом. Девушка купила две литровые бутылки «Столичной», три бутылки пива, килограмм докторской колбасы, две банки сардин и батон хлеба.

«Будем надеяться, господин Трушин, что мои старания не напрасны и ты расскажешь все, что меня интересует, – подумала Лера. – Как же следствие может доверять таким свидетелям? – вздохнула она. – Черт-те что творится на белом свете! Ясно же, как белый день, что… Ладно, не буду гадать, надеюсь, что сейчас мне все станет ясно».

Валерия так же бегом вернулась и беспрепятственно вошла в квартиру. Как и обещал хозяин, дверь оставалась открытой. Как только девушка шагнула в кухню, ей в нос шибанул отвратительный кислый запах.

– Черт меня побери, живут же люди, – проворчала она, зажимая нос рукой. Трушин сидел за столом и, как только увидел в руках у девушки пакет с покупками, тут же вскочил и засуетился.

– Счас я стаканчики достану, – метнулся он к раковине с горой грязной посуды. – Вот они где, родимые.

Алкоголик выудил из раковины два мутных стакана и, наскоро ополоснув под струйкой воды, поставил их на стол. Лера вытащила из сумки бутылку водки, потом провизию и осторожно присела на колченогий табурет. Трушин привычным движением отвинтил пробку и, с жадностью глядя на прозрачную жидкость, начал разливать ее по стаканам.

– Ну, что ж, давай выпьем, что ли? За знакомство, – приподняв стакан, провозгласил он «тост».

– Извините меня, Иван Иванович, но я не могу с вами выпить, – улыбнулась Лера.

– Брезгуешь? – нахмурился мужичонка.

– Нет, что вы, просто я за рулем, – поторопилась оправдаться сыщица, испугавшись, что алкоголик сейчас обидится и не захочет с ней говорить. – Сейчас очень строго на дорогах, часто гаишники останавливают, проверяют водителей.

– Ну и ладно, а я вот выпью, – крякнул Трушин и опрокинул в себя стакан. Схватив кухонный нож, он отрезал большой ломоть колбасы, а хлеб отломил прямо руками. – Давненько я колбаски не ел, – набив рот, промямлил он. Проглотив кусок, он вновь потянулся к бутылке, но Лера осторожным движением взяла ее и зажала в руках.

– Сначала разговор, Иван Иванович, а уж потом все что угодно, – улыбнулась она.

– Давай быстрей спрашивай, – глядя жаждущими глазами на бутылку, поторопил Трушин.

– Иван Иванович, меня интересует случай на охоте, – осторожно заговорила Валерия. – Помните, вы тогда за грибами поехали и увидели, как застрелился человек?

– Лет уж пятнадцать за грибами не ездил, – пьяно хмыкнул Трушин. – Как с женой разошелся, так ни разу больше в лесу и не был. Это она у меня любительница была, прогулки там разные на природу, пикники, походы по грибы или ягоды, а я нет.

Глаза у мужика посоловели, губы растянулись в хмельную улыбку. Видно, сорокоградусная очень удачно легла на старые дрожжи.

– А как же тогда ваши показания? – спросила Лера. – Как они оказались в деле?

– Ты о каком таком деле толкуешь, красавица? – задал алкоголик вопрос, глядя на девушку одним глазом. Второй он прищурил, чтобы собеседница не двоилась.

– Ну как же, Иван Иванович? – с раздражением проговорила сыщица. – Я говорю о человеке, который застрелился на охоте. Вы еще написали, что своими глазами видели, как он нажал на курок и покончил жизнь самоубийством.

– Я? Я ничего такого не видал, да еще своими глазами, ик, – замотал Трушин головой.

– Ну, хорошо, – махнула Лера рукой. – А к вам приезжали какие-нибудь люди? Вы подписывали какие-нибудь документы? – нетерпеливо спросила она.

– Налей еще, тогда скажу, – хитро прищурился алкоголик.

– Если я вам еще налью, вы вообще говорить не сможете, – возразила детектив.

– Смогу, не волнуйся, – усмехнулся мужик. – Ты не гляди, что я хлипкий, это только с виду, а так-то я крепкий.

Лера нехотя налила четверть стакана и в ожидании уставилась на Трушина. Тот с жадностью выпил, снова закусил и посмотрел на детектива хитрыми глазками.

– Ну, – нетерпеливо спросила она.

– Ты мне, девка, не нукай, чай, я тебе не лошадь, а ты меня не запрягла, – огрызнулся Трушин. – Мой ответ денег стоит, и немалых.

– Сколько? – тяжело вздохнув, спросила Валерия. «Черти бы тебя разорвали, алкоголик несчастный», – про себя проворчала она.

– Пять тыщ, – хлопнув по столу ладонью, ответил Трушин. – И деньги вперед!

– Пять тысяч чего? – округлила глаза детектив.

– Рублев, ик, – снова икнул алкоголик. – Пять тыщ рублев. И деньги вперед!

– Утром деньги, вечером стулья, – проворчала Лера и полезла в боковой карман куртки за кошельком. – Я думаю, что вам и трех вполне хватит. Деньги в руки не получите, пока не ответите. Вот, положу их на стол, чтобы видели. Возьмете только тогда, когда ответите на мои вопросы.

– Это сколько же литров на них получится? – тем временем соображал Трушин, глядя на три голубенькие купюры достоинством в тысячу рублей каждая.

– Много получится! – не выдержав, рявкнула Лера. – Упьешься вусмерть! Итак, господин Трушин, мне хотелось бы знать: кто к вам приезжал месяц назад? Подписывали ли вы какие-нибудь документы? И что вам за это обещали?

– А ты кто такая? – запоздало поинтересовался алкоголик. – Почему это я должен отвечать на твои вопросы? Может, ты шпионка какая-нибудь? – еле ворочая пьяным языком, запетушился он.

– Не хотите, не надо, – спокойно сказала Валерия, сгребла со стола деньги и сунула обратно в сумку початую бутылку водки. Немного подумав, она взяла стакан, в котором была водка, предназначенная для нее, и раздраженно вылила ее в раковину.

– Эй, эй, ты чего делаешь? – не своим голосом заорал алкаш. – Слезу господню в раковину! Сдурела, что ли, совсем?

– Моя слеза, что хочу, то и делаю! – рявкнула в ответ Валерия. Она зло посмотрела на Трушина, потом схватила со стола колбасу с хлебом и запихнула все в пакет, чтобы уж совсем добить алкоголика.

– Счастливо оставаться, – ехидно улыбнулась она и направилась к двери.

– Стой, стой, а сумку-то куда, там же водка моя?! – встрепенулся Трушин.

– Туда, куда надо, – процедила Лера сквозь зубы. – И водка здесь не твоя, а моя, – хмыкнула она, показывая пакет. – Похмеляться за чей-нибудь другой счет будешь, только не за мой.

– Так ты ж мне ее купила!

– Я тебе что, спонсор-бессребреник, чтобы бутылки за просто так раздавать таким, как ты? Нет информации, нет и водки, чао, бамбино, – помахала она алкоголику ручкой и снова шагнула к двери.

– Ладно, садись, – хлопнул ладонью по табурету Трушин. – Налей мне еще чуток, и я тебе все расскажу.

– Нет, даже и не мечтай, – резко ответила Валерия. – Только после того, как расскажешь мне все, получишь и водку, и деньги.

Алкоголик на некоторое время задумался, что-то мучительно соображая, при этом прищурив один глаз. Потом, видно, решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, он начал говорить.

– Ладно, черт с тобой, – пьяно кивнул он головой. – Ставь бутылку обратно.

– Вы говорите, а я сама знаю, когда и что ставить, – не сдалась Валерия. – Никуда ваша водка не денется. Чем быстрее мне все расскажете, тем быстрее все получите, и тогда празднуйте себе на здоровье.

– Обманули они меня, сволочи, – сквозь зубы проговорил Трушин и саданул кулаком по столу. – Обещались десять тыщ дать, а показали кукиш с маслом, – повертел он фигой у носа девушки. – А я, как му…к, все их бумажки подписал.

– А как же так вышло? Почему они именно к вам пришли?

– Они не сами пришли, их Витек привел.

– Кто такой Витек? – насторожилась Лера.

– Витек-то? А хрен его знает, кто он такой, – пожал Трушин плечами. – Выпивали вместе, он несколько раз у меня был, вот здесь, в этой самой квартире, несколько раз ночевал даже. Он пришел и говорит: «Хорошие деньги заработать хочешь?» А кто ж не хочет? Конечно, хочу! А он мне опять говорит: «Всего-то одну бумажку подписать, и десять тыщ заработаешь». А что, говорю, за бумажка? Он мне что-то там про выборы говорил, мол, голоса нужны, но это я не очень хорошо помню, выпил тогда много, – сморщился Трушин. – А потом, на следующий день, просыпаюсь, головушка трещит, стал искать, может, чего от вчерашнего осталось. Ничего не нашел, ну, думаю, помру сейчас. Сижу, кумекаю, где на опохмелку разжиться. И вдруг прям как просветление в голове! Вспомнил я про Витька-то. Про деньги обещанные тоже вспомнил. Знамо дело, собрался и на рынок побежал. Нашел его, спрашиваю, когда деньги будут, а он мне говорит: «Как это, когда будут? Тебе их вчера еще вручили. Если потерял, это уж твоя вина. А скорей всего, – говорит, – ты их пропил уже, а теперь ко мне пришел. Ну, ты и фрукт, Ванька!» Это он меня фруктой, представляешь? – саданул себя кулаком в грудь алкоголик. – Сам аферист, а я, значит, еще и фрукт? Ох, и разозлился я тогда! Понял, что он меня кинуть решил, ну, и звезданул ему по роже. А он возьми да на прилавок опрокинься, весь товар, что там был, на землю и смахнул. На большую сумму товару попортилось, хозяин так орал, я думал, перепонки лопнут. Тут милиция, конечно, их там полно ходят, кормушка хорошая, – мимоходом заметил Трушин. – Подбежали, все кричат, орут, ничего не понятно. Мне кто-то из них по макушке дубинкой – бац! А я сгоряча да с похмелья, сразу-то не разобрался, что то менты были, и, чтоб в долгу не оставаться, одному из них по коленке заехал. Ну, знамо дело, сопротивление власти, меня под белы рученьки да на пятнадцать суток. А я и не сопротивлялся, а даже наоборот, рад-радешенек был, что меня сейчас увезут с рынка. Этот черножопый, Мурза, точно бы меня прибил за свой товар. А так я тридцать суток отсидел на казенных харчах, поработал там на благо Родины, а Мурза тем временем небось и думать уже про меня забыл, – пьяно захихикал он.

– Вы же сказали, что вас на пятнадцать суток забрали, а сейчас говорите, что тридцать отсидели? – не поняла Валерия.

– А я еще пятнадцать заработал, прям там, не выходя из камеры, – снова захихикал алкаш. – Дежурному менту под ноги плюнул и на ботинок попал. А что он обзывается? Я, может, и алкоголик, но русский человек, советский гражданин, а не какой-нибудь там… – витиевато помахал рукой в воздухе Трушин.

– Российский гражданин, – по инерции поправила Лера. – Ну, и что же дальше? – спросила она.

– А что дальше? Дальше ничего. Вот только вчера утром меня отпустили, я с радости и напился до чертей в голове. К соседу своему пошел, а он как раз пенсию по инвалидности получил. Мы с ним весь день, а потом и всю ночь пили, мое освобождение праздновали. Утром проснулся, думал, сдохну, еле-еле до своей квартиры дотащился. Пять минут всего прошло, как вошел, а тут и ты на мою больную головушку, прям как ангел с небес свалилась, – заулыбался Трушин, обнажая почти беззубый рот.

– Значит, Витек к вам тех людей привел? – переспросила Лера.

– Ну да, Витек, – согласился Трушин. – Только не людей, а человеков, то есть человека, мужика, в общем, одного.

– Как он выглядел, тот человек? – с интересом спросила детектив.

– А хрен его знает? – пожал алкоголик плечами. – Обыкновенно… кажется.

– Ну, какой он, молодой или старый, это хоть можете сказать?

– Молодой… вроде, – снова задумался Трушин. – Не помню я, не разобрал, он в больших таких очках был, черных… с усами.

– Что с усами? – округлила Лера глаза. – Очки с усами?

– Да нет, – сморщился алкоголик. – Мужик с усами. О, вспомнил! – радостно сообщил он. – Тот мужик в плаще был, длинный такой кожаный плащ, а еще в перчатках, тоже черных.

– Не очень-то много, – вздохнула Валерия. – И он пришел к вам вместе с Витьком?

– Не-е-е, Витек до этого ко мне пришел, водку принес, а когда выпили, разговор и затеял. Потом, когда я согласился, он сказал, чтобы я никуда из дома не уходил, потому что тот человек ко мне придет, а сам ушел. Прошло совсем немного времени, может, полчаса, гляжу, пришел тот мужик в очках и плаще. Снова бутылку на стол поставил, говорил что-то, я снова выпил, а вот что дальше было, я уже не очень помню.

– А как бумаги подписывали, помните?

– Вроде подписывал, – неуверенно ответил Трушин. – Но точно не могу сказать.

– А если вам покажут вашу подпись, вы ее узнаете?

– Конечно, узнаю, у меня там закорючка такая… – кивнул мужчина головой и начал показывать пальцем на столе, какая у него закорючка. – Загугулистая, в общем, – подытожил он.

– А где Витек этот живет, вы случайно не знаете? – с надеждой спросила девушка.

– Не, не знаю, – мотнул головой алкоголик. – На рынке видал, он там все время ошивается, а где живет, не могу сказать.

– Какой хоть рынок, можете сказать? Как называется?

– А он у нас здесь один, рынок-то, – ответил хозяин квартиры. – Идешь прямо, потом направо, никуда больше не сворачивай, вот прямо в рынок и упрешься.

– А где я там смогу найти этого Витька?

– А че его искать-то? – усмехнулся Трушин. – Говорю же, он завсегда там ошивается, у палатки, в которой чебуреки пекут, шаурму вертят, еще чего-то. Там столики прямо на улице стоят, вот он возле этих столиков и промышляет.

– Это как – промышляет, ворует, что ли? – поинтересовалась Лера.

– Зачем ворует? – усмехнулся Трушин. – У него свой бизнес там.

– Господи, совсем вы меня запутали, Иван Иванович, – нахмурилась сыщица. – Так он что, хозяин этой палатки?

– Ага, хозяин, как жа! – пьяно захихикал Трушин. – Пустые бутылки он там собирает, это его территория. Люди там перекусят, пивка попьют, а он бутылки себе забирает.

– Понятно, – вздохнула Лера, наконец-то сообразив, что к чему. – И много собирает?

– На жизнь, видать, хватает. У него всегда деньги есть, и на выпивку, и на закуску. Он не раз меня угощал, когда ему переночевать в городе было нужно, – ответил Трушин. – Это место хлебным считается, точка быстрого питания, да еще на рынке, где народ целыми днями толчется.