Темное солнце: Племя В Одном (№2) - Искатель

— Я слишком устал, чтобы быть терпеливым, Монахиня, — сказал Ториан. — А когда я устаю, мое терпение быстро кончается. Напоминаю тебе, что ты нужна мне живой, но не обязательно целой.

Потом он нагнулся вниз и схватив ее за волосы, поволок к дереву. Как только они очутились на месте, он поднял ее за плечи, прислонил к стволу и с силой толкнул так, чтобы ее голова с треском ударилась о ствол. Он повторил процесс трижды, пока ее голова не свесилась на грудь и она не потеряла сознания. Тогда он надежно привязал ее к дереву, рядом с принцессой.

Распрямившись, он несколько раз глубоко вздохнул, сделал несколько упражнений на шею и плечи, что избавиться от узлов, образовавшихся в застоявшихся мускулах, потом подошел к канку и сделал долгий глоток из своего меха для воды.

— А нельзя ли нам тоже немного попить, милорд? — спросил Ровик, появившийся рядом.

— Вы набрали достаточно веток для того, чтобы огонь горел всю ночь? — спросил он.

— Еще нет, милорд, — ответил Ровик, нервно облизывая губы, — но мы набрали достаточно, чтобы какое-то время он горел. Мы соберем и больше, но дело пойдет веселее, когда мы утолим жажду.

— Очень хорошо, — резко сказал Ториан, — но только побыстрее. И держите ваши глаза широко открытыми. Я уверен, что этот проклятый эльфлинг крутится где-то недалеко.

Ровику не понравился его тон, но он не сказал ничего, просто забрался на своего канка и отвязал один из мехов с водой. Когда он сделал долгий глоток, к нему подошел Горак и стал ждать своей очереди. Когда Ровик закончил, он передал мех приятелю.

— Нервы Лорда Ториана напряжены как тетива лука, — негромко сказал он, уголком глаза глядя на Ториана, который подошел к своим пленникам, держа меч наготове.

Горак глубоко вздохнул. Когда он заговорил, он постарался говорить как можно тише. — Если ты спросишь меня, так я бы просто перерезал ему глотку, забрал бы женщин себе и покончил со всеми этими делами.

— И бегать весь остаток жизни от убийц, которые будут охотиться за тобой за то, что ты убил аристократа? — сказал Ровик. — Не будь дураком.

— А кто узнает? — возразил Горак. — Здесь нет свидетелей, не считая женщин. А они вряд ли доживут до того, чтобы рассказать кому бы то ни было.

— Так ты что, предлагаешь их убить?

— После того, как поимеем их. Почему нет?

— И что мы получим в результате за все то, что перенесли? Пара минут удовольствия слишком маленькая цена за все проклятые пустоши вместе со всеми их зверями. Кроме того убить Ториана не так то просто. Он всю свою жизнь тренировался как мастер меча. А потом, не забывай, есть еще эльфлинг.

— Нет, я не забыл, — сказал Горак, — но нет ни малейшего знака, что он здесь. Откуда ты знаешь, может быть он просто сдался и решил наплевать на этих баб. А может его убил какой-нибудь из этих трехклятых зверей.

— Он здесь больше дома, чем ты или я, — сказал Ровик. — И совсем не так просто убить Мастера Пути. Нет, наш лучший шанс приклеиться к Ториану. Трое сильнее чем двое, особенно учитывая этих баб, наших заложниц. Когда мы достигнем Галга, получим награду. А когда мы разделаемся со службой Ториану, вот тогда мы получим удовольствие без конца.

— Хватит! — крикнул Ториан со своего места отдыха под деревом пагафа. Он махнул своим мечом по направлению к ним. — Давайте за работу! И глядите за проклятым эльфлингом.

— Я уже почти готов перерезать ему глотку и отдать женщин эльфлингу, — сказал Горак. — Наши кошельки останутся пусты, зато я наконец-то получу удовлетворение от того, что сделаю!

— Я с удовольствием согласился бы с тобой, — сказал Ровик, — если бы я был уверен, что эльфлинг удовлетворится этим и даст нам уйти. Но у меня нет иллюзий на этот счет, мой друг. Даже если мы выполним поручение Ториана, сумеем выбраться из Галга живыми и поклянемся никогда не возвращаться туда, нам придется оглядываться вся оставшуюся жизнь. Я предпочел бы быструю смерть, чем влачить такое жалкое существование. Так или иначе, все этим кончают.

Со вздохом они опять принялись собирать топливо для костра, постоянно настороженно косясь на окружаюшую их пустыню.

* * *

Сорак решил не ждать. Сегодня ночью он должен напасть. Самое большее три дня, и Ториан достигнет Галга. И чем ближе он к городу, тем больше у него шансов. Ториан гнал своих людей весь день, без остановки, лишь бы пересечь пустоши. Он и его люди должны были устать, а это работало на Сорака. Однако и Ториан несомненно знал это, и он должен ожидать попытку освобождения заложниц этой ночью. Единственный шанс Сорака на успех — сделать это так, как Ториан не ожидает.

Он ушел слегка назад и дал Скричу выйти вперед. Скрич говорил только со зверями. Если он и знал язык людей, эльфов или халфлингов, он никогда не произнес на нем ни одного слова. Но Скрич знал, как общаться с животными. В тех редких случаях, когда он был наверху, он предпочитал компанию животных, говорил только с ними и никогда не общался ни с кем из племени. Скрич сам был больше животным, чем гуманоидом, но обладал коварством халфлинга. Когда Сорак уступил ему место, он не стал нырять вглубь. Вместо этого он разделил свое сознание со Скричем, и их общее тело резко изменило походку и осанку.

Скрич нагнулся очень низко и пошел на четвереньках, мягкой, волнистой кошачьей походкой. Огроные валуны и камни пустишей сменились просторами пустыни, которая постепенно поднималась подножиям Гор Барьера, уже близкие силуэты которых неясно вырисовывались в ночном небе. На в основном песчаной земле попадались и каменные участки, то здесь то там росли чахлые кусты и невысокие деревья пагафа. Можно было время от времени спрятаться за большой кактус или куст ракитника, но по большей части место было совершенно открытое, хорошо просматриваемое даже в слабом свете неполных лун. Скрич почти вжался в землю, двигаясь невероятно медленно так, что со стороны его движение вообще было почти незаметно.

Если бы человек двигался так медленно и в такой неудобной позе, у него бы очень быстро свело все перенапряженные мышцы, колени были бы стерты буквально в несколько минут, а все руки были бы в царапинах и кровь лилась бы без остановки на землю из ран, оставшихся от песка, маленьких камней, сухих веток и иголок кактуса, разбросанных по всей поверхности пустыни.

Но руки Сорака были тверды и покрыты еще более твердыми мозолями, на коленях были слои твердой кожи, оставшиеся после многих лет ползания через колючие кусты. Он вообще не обращал внимания на крошечных насекомых, которые ползали по его рукам и ногам. Их жалящие укусы свели ли бы с ума любого обыкновенного человека, но Сорак привык к ним. А Скрич даже не знал об этих мелких тварях. Его внимание было полностью сосредоточено на лагерном костре, лежавшем прямо перед ним.

Два наемника натаскали целую гору хвороста, так что костер горел ярко и весело, его свет освещал всю площадь около лагеря. Большая часть хвороста, который они использовали для того чтобы разжечь костер, быстро прогорела, и теперь надо было постоянно подбрасывать в огонь новый. Но в сухих ветках ракитника, которые они добавляли в огонь, было много смолы, котороя горела жарче, а сгорала медленнее. Когда ветви ракитника как следует разгорелись, они начали добавлять их понемногу, они давали замечательный жар и який свет. Наемники не были зелеными навичками. Они оба работали не первый сезон, и хорошо знали искусство выживания в пустыне.

Когда Скрич подполз еще ближе, он увидел Ториана, сидевшего под сине-зелеными ветвями невысокого, раскидистого дерева пагафа. Риана была крепко привязана к одному из его стволов, принцесса стояла рядом с ней, привязанная еще крепче. Ни один из них не двигался. Стволы дерева пагафа были не толще бедра Сорака, но были невероятно тверды. Так что даже если бы Риана и принцесса были не так слабы и полностью истощены, как сейчас, а полны сил, они все равно не смогли бы сбежать.

Три человека очевидно спали по очереди. Сорак надеялся, что двое из них спят, а третий сторожит, но скоро увидел, что Ториан был более осторожен. Один из наемников растянул свой спальный мешок между деревом и костром, а его товарищ не спал и оставался рядом с Торианом.

Наемник, который не спал, ходил взад и вперед, чтобы постоянно быть настороже. Время от времени он подкидывал еще немного веток в огонь, но в основном он непрерывно шарил глазами вокруг, а его рука никогда не отрывалась от рукоятки меча. Когда он подошел поближе, Сорак понял почему. К рукоятке меча был прикреплен кожаный ремень, а петля на другом конце ремня была надета на руку наемника. Теперь любая попытка разоружить его через Путь не дала бы ничего, меч останется в его руке. Да, это люди учатся быстро.

Ториан сидел совсем близко к Риане, между ней и принцессой, опираясь спиной о дерево. Его обсидиановый клинок лежал у него на коленях. Одним молниеносным движением он мог перерезать ей горло. Он сидел совершенно прямо, и Сорак вначале решил, что он спит. Возможно, Ториан хотел, чтобы он так и думал. На самом деле он не спал, все слышал и видел. Любая попытка обойти его и напасть сзади, была бы замечена наемником, который постоянно бросал настороженные взгляды в том направлении. А если бы он напал сначала на наемника, то у Ториана было бы полно времени, чтобы убить Риану. И спящий наемник тоже проснулся бы и присоединился к сражению. Нет, Ториан определенно был не дурак. Но он никогда не имел дело с племенем в одном.

Скрич уже полз на животе, извиваясь как змея. Он приблизился настолько близко, что если бы даже чуть-чуть привстал на коленях, наемник немедленно увидел бы его. Своим замечательным ночным зрением Сорак тщательно отметил расположение лагеря и места, где лежали запасы еды и воды. Канки стояли справа от него, возможно в пятнадцати-двадцати футах от дерева. Наемник, который обходил лагерь по периметру, был вооружен мечом и маленьким арбалетом, который он нес одной рукой, уже взведенным и готовым к стрельбе. Рядом со спящим человеком тоже лежал арбалет, и его меч также был соединен с его рукой ремнем из сырой кожи. Ториан сидел под деревом, его ноги были вытянуты, одно колено согнуто. Меч лежал у него на коленях, а рука опиралсь на арбалет. Он заново вооружился тремя кинжалами. Они не пропустили нечего.

Скрич, сейчас, мысленно сказал Сорак.

Скрич распластался на земле, закрыл глаза и послал псионический сигнал. Мгновениями позже пришел ответ. Из области вокруг лагеря Ториана прибежало много маленьких, ярко-окрашенных ящериц, которые полезли на дерево пагафа. Без малейшего звука они проскользнули на стволы дерева за принцессой и Рианой, и начали грызть их веревки. Тем временем Скрич послал другой псионический призыв.

В четверти мили от них он достиг колонии пустынных антлоидов в их муравейнике. Королева ответила на призыв, и спустя несколько мгновений рабочие поспешили к гигантскому холму, который был входом в их подземный лабиринт. Гигантские муравьи потекли через пустыню параллельными линиями, один за другим, подобно пехоте, идущей через горный каньон, они двигались быстро и целенаправлено, безошибочно идя на призыв Скрича.

Риана первой осознала, что что-то происходит. Потеряв сознание после того, как Ториан безжалостно ударил ее головой, как молотком, по твердому стволу дерева, она приходила в себя медленно и болезненно. Голова казалась окутанной туманом. Потом она почувставовала, как что-то ползает между ее рук. Она попыталась пошевелиться, но поняла, что не может. Она с трудом разлепила глаза и увидела смутный силуэт лагерного костра. Медленно-медленно ее глаза сфокусировались на нем, потом она вспомнила, где находится и что с ней произошло — вспомнила как Ториан пинал и бил ее. Она почувствовала ствол дерева за своей спиной и поняла, что привязана к нему.

Она взглянула налево и увидела Ториана, сидящего рядом с ней, его голова упала на грудь. Он не совсем спал, но был очень близок к этому. Пока она смотрела, он слегка дернул головой, не давая себе уснуть, потом уставился на огонь. Риана опустила голову, делая вид что потеряла сознание. Несколькими мгновениями позже, через неплотно закрытые веки, она увидела, как голова Ториана опять упала на грудь. Потом она опять почувствовала, как что-то ползет по ее рукам. Змея? Она была беззащитна. Потом она почувствовала, как одна из ее веревок слегка ослабла. Он откинула голову назад, как можно дальше, и увидела весь ствол дерева, облепленный ярко-окрашенными ящерицами. И все они грызли ее путы. Она взглянула на ствол дерева, к которому была привязана Коранна, по другую сторону от Ториана. И там была точно такая же картина. По стволу сновали ящерицы и грызли веревки. Их было много, дюжины и дюжины. В это момент до нее дошло. Скрич!

Если бы Ториан сейчас проснулся и повернулся, если бы наемник-страж подошел бы поближе, любой из них мгновенно увидел бы ящериц. Но один из наемников спал, второй ходил взад-вперед около костра, вглядываясь в темноту. А Ториан и не подозревал о маленьких тварях, облепивших ветки дерева по обе стороны от него. Риана почувствовала, как одна из ее рук освободилась. Потом другая. Медленно она помогала ящерицам, вытаскивая свои руки и стараясь не шуметь. Потом она почувствовала, как одна из них прыгнула ей на спину, потом на шею и начала вытаскивать кляп, торчащий изо рта. Несколькими мгновениями позже ящерица вытащила кляп и Риана глубоко вздохнула.

За пределами лагеря Скрич лег на бок и прижал ухо к земле. Он уже слышал барабанную поступь приближающихся атнлоидов. Они шли быстро. Еще несколько мгновений, и их будет ясно слышно. Сорак знал, что он должен будет двигаться очень быстро, когда придет время. Пока же он лежал и ждал.

Горак внезапно перестал ходить, встревоженный каким-то звуком из темноты. Он мгновенно оглдел пустыню за костром в посках светящихся глаз, но не увидел ничего. Что это такое? Это напоминало звук отдаленного грома, но не совсем. Он поднял свой арбалет и приготовился стрелять, меч свисал с ремня вокруг его запястья. Теперь звук стал отчетливее, ближе, громче, это грохотало как…и внезапно, слишком поздно, он понял, что это такое. Его глаза расширились и он заорал. — Ровик! Лорд Ториан. Вставайте, быстро!

Ровик мгновенно вскочил на ноги, хватая свой арбалет. — Что? — с тревогой крикнул он, глядя вокруг. — Что случилось?

— Антлоиды! — заорал Горак. — Идут сюда!

Ториан проснулся при первых же тревожных криках Горака. Он выпрямил голову и первым же делом проверил пленников. Когда он повернулся к принцессе, первое, что он увидел, были ящерицы, сновавшие по стволу дерева и висевшие на веревках.

— Кровь Гита! — выругался он, вскакивая на ноги.

В это же мгновение Риана освободилась от своих веревок, полностью перегрызенных ящерицами. Ториан бросился на нее, но она согнулась и подкатилась по него, сбивая его с ног. Падая, Ториан услышал панический крик Горака.

Первый из гигантских антлоидов вынырнул из темноты на свет костра и у Горака было время только один раз выстрелить из арбалета. Болт безвредно скользнул по толстому экзоскелету животного и потом оно обрушилось на человека, схватив его своими гигантскими жвалами за талию и высоко подняв в воздух. Отчаянные крики Горака далеко разнеслись над ночной пустыней, а остальные антлоиды ворвались в лагерь.

Ровик попытался убежать, хотя и знал, что это бесполезно. Только эльф в состоянии убежать от взрослого антлоида. Четверо из них бросились за ним, и он исчез в путанице щелкающих жвал. Канки, испуганные атакой антлоидов, оборвали свои привязи и убежали в ночь. Антлоиды не преследовали их.

Ториан быстро встал на ноги после того, как Риана сбросила его на землю. На этот раз он бросился на принцессу, но Риана нырнула и схватила его.

В этот момент пришла в себя Коранна. Первое, что она увидела, были антлоиды, заполнившие лагерь. Она прижала руки к лицу и зарыдала, от страхе даже не обратив внимания, что ее руки свободны. Потом она заметила ящериц, бегающих по стволу дереву за ее спиной. В ужасе она отшатнулась от дерева пагафа, тряся своими руками, чтобы сбросить маленькие создания.

Ториан боролся с Рианой, стараясь избавиться от ее хватки, потом перекатился и вскочил на ноги. Когда он уже собирался напасть на нее, перед ним выросли три антлоида. Он отступил, оставив Риану антлоидам, даже не осознав, что они появились здесь чтобы защитить ее. Он бросился было на принцессу, но еще два антлоида отрезали его от ее. Коранна попыталась было бежать, но внезапно оказалось, что гигантские муравьи окружили ее. Она опять закричала, но внезапно почувствовала, как чья-то рука мягко прикрыла ей рот.

Знакомый голос над ее плечом мягко сказал. — Не бойся. Они не причинят тебе вреда.

Она повернулась, увидела Сорака и бросилась ему в объятья, благодарно рыдая на его широкой груди.

Ториан отпрыгнул к костру, его взгляд метался то налево то направо, он отчаянно пытался найти дорогу к спасению. Но бежать было некуда. Он стоял внутри кольца антлоидов. Тем не менее они не двигались, как если бы не собирались убивать его. Они просто стояли большим кругом вокруг лагерного костра, окружая его, их жвалы угрожающе постукивали. Звук был такой, как будто много больших палок одновременно ударяются друг о друга. Только тогда Ториан осознал, что оба его наемника мертвы.

Он стоял, держа перед собой свой бесполезный обсидиановый меч, отлично зная, что у него нет никаких шансов в сражении с ними. В самом лучшем случае он мог бы убить одного, но остальные просто разорвут его на куски. Так что он стоял и ждал своего конца.

Потом, к его невероятному изумлению, один из гигантских муравьев отступил в сторону и в круг вошел Сорак. За ним шли принцесса и Риана. Антолоиды даже не шелохнулись, чтобы напасть на них. В мгновенной вспышке озарения Ториан понял, что, каким-то образом, эльфлинг сумел заставить эти кошмарные создания служить себе. Только тогда он по-настоящему понял, с кем он сражался, и проклял себя за то, что вообще решил преследовать эльфлинга. Он преследовал собственную смерть, шел за ней по пятам, и вот теперь настиг ее.

— Будь ты проклят, волшебник! — выругался Ториан, и дерзко поднял свой меч.

— Какую пользу ты можешь извлечь из него? — спросил Сорак, озадаченно глядя на оружие.

— Большую, чем ты думаешь, — ответил Ториан. — Я не дам тебе одержать окончательную победу. — С этими словами он быстро повернул меч острием к себе, схватил его обеими руками, глубоко вздохнул и изо всей силы воткнул его себе в живот.

Сорак был абсолютно не готов к этому. Он просто глядел, потрясенный, как Ториан застонал от боли и опустился на колени, насаженный на собственный меч, кровь полилась из его рта. У Рианы перехватило дыхание, а Коранна вдохнула и забыла выдохнуть, они обе уставились на умирающего человека.

Ториан поднял голову и взглянул на принцессу. — Ты стала моим падением, — сказал он, выталкивая из себя последние слова. — Ты и мои собственные…амбиции. Если бы ты приняла меня…я бы хорошо обращался с тобой. Но ты…не была добра ко мне. Я бы…сделал тебя королевой. А я…мог бы стать…королем…

Его глаза закатились, свет жизни покинул их, и он упал на землю, мертвый. Медленно антлоиды исчезли, возвращаяясь в свой муравейник, оставив Сорака и двух женщин одних, стоящих у огня и печально глядящих на труп Ториана.

Наконец Сорак взглянул на Риану. Она устало улыбнулась ему. Потом он повернулся к принцессе и тронул ее за руку. — Пошли, Принцесса, — сказал он. — Все кончено. Теперь нам всем надо отдохнуть. Завтра мы проводим тебя домой.

* * *

С высоты подножия Гор Барьера пустоши, простиравшиеся на запад до самого горизонта, казались бесконечным морем изломанного камня. Трое путешественников стояли на верхушке каменного утеса, который, как нос корабля, нависал над безжизненной каменной пустыней под ними. За их спинами деревья усеивали склоны, а выше начинался настоящий лес. Было такое ощущение, что они попали в другой мир.

— Неужели мы действительно пересекли их, — сказала Коранна, глядя вниз с высоты утеса, пока солнце медленно садилось за их спинами, тени гор протянулись на землю под ними. Первый раз за последние три дня она выглядела оживленной и веселой.

Путешественник нашел солдат-канков, на которых ехали Ториан и его наемники, а Скрич успокоил боязливые создания. Он накормил их кустами, собранными наемниками, и когда они уходили из лагеря, их скакуны были бодрые и свежие.

Теперь, почти в самом конце их долгого пути, Коранна выглядела еще меньше похожей на принцессу, чем обычно. Одетая в различные детали одежды, найденные у убитых наемников, она напоминала скорее женщину-бандита, чем девушку из Королевского Дома Нибеная. В слишком большие мокасины на ее ногах была заправлена пара кожаных бриджей. Еще на ней была туника без рукавов, которая была еще и укорочена Сораком, так что ее талия была обнажена. Нижняя половина туники была запятнана кровью и основательно пожевана жвалами антлоидов. Талию охватывал широкий пояс, на котором висел тот самый обсидиановый меч, которым Ториан лишил себя жизни. Она поклялась, что она всегда будет ценить его в благодарность за службу, которую он ей сделал. Поверх туники она носила коричневый плащ с капюшоном, а ее длинные белокурые волосы, которые она расчесывала пальцами, больше не сверкали как тогда, в караване, когда она расчесывала их костяным гребнем каждую ночь в своем шатре. Риана подумала, что несмотря на очевидную случайность каждой детали ее костюма, так она выглядела даже лучше и интереснее, чем прежде.

Пока они ехали на канке и Риана держала ее спящее тело в своих руках, Коранна часто негромко стонала во сне. Риана не будила ее. Ей должны были сниться неприятные сны, пусть, лучше всего пережить их и перейти через них. Позже, когда пришло время Рианы поспать, принцесса не сказал ничего, как и на следующий день, и на следующий, она оставалась молчалива, переваривая в себе события последних дней. Теперь, наконец, следы ее старой…или возможно новой личности… появились на поверхности.

— Мы, вероятно, первые, кто пересек пустоши после Странника, — сказал Сорак. — Или, возможно, я должен сказать Мудреца.

— Нет, Странника, — сказала Риана. — Тогда он еще не стал Мудрецом.

— Интересно, как давно это было? — вслух подумала Коранна.

Риана потрясла головой. — Никто не знает. Никто не помнит, как давно впервые появился Дневник Странника.

— В дворцовой библиотеке темпларов тоже была копия, — сказала Коранна. — Я прочла ее по меньшей мере дюжину раз. Тогда мне казалось, что Странник должен был вести удивительную жизнь. Он был абсолютно свободен, странствовал, где хотел, спал под звездами, повидал весь мир, пока я сама была заперта во дворце, неспособная даже выйти за стены дворцового комплекса, пока я не научилась тайно ускользать по ночам. Только теперь я начала понимать, какие приключения ему довелось пережить!

— Ну, и как тебе твое первое? — поинтересовался Сорак. — Как ты себя чувствуешь после него?

Коранна ответила не сразу. Наконец она заговорила негромким, задумчивым голосом. — Да, это было совсем не похоже на то, о чем я мечтала, когда была помоложе. Я мечтала о приключениях, не зная жестокой реальности жизни. Я представляла себе, как я пересекаю пустыню, на я не допускала в свои мечту ни изнуряющую жару, ни ужасную жажду или горящие после долгих часов непривычной езды мускулы. У меня не было никакой возможности узнать, на что это похоже, когда ты постоянно боишься, что на тебя нападут какие-нибудь хищники… звери или люди. И я никогда не могла себе представить, что кто-нибудь будет обходиться со мной так, как обходился со мной Ториан.

Ни Сорак ни Риана не произнесли ни слова, ожидая продолжения.

— Он сделал меня чем-то маленьким, чем-то меньшим чем человек, — сказала она после некоторой паузы. — Я стала для него предметом, вещью, которой можно обладать и которую можно использовать в своих целях. И когда он назвал меня своей собственностью… Я думаю, что только тогда я наконец осознала, чем я была для него на самом деле, и весь мой гнев вырвался наружу. — Она взглянула на Риану. — Я была такой дурой. Я даже не знаю, что произошло со мной.

Риана кивнула. — Иногда это случается с теми, на кого слишком сильно нажали.

Коранна опять взглянула вдаль, на пустоши под собой. — Когда он вонзил в себя меч… Я на самом деле была рада. Я почувствовала себя хорошо, по настоящему хорошо. Я почувствовала, как если бы меня оправдали, оставили в живых… — Ее голос замолк. Она глубоко вдохнула, тяжело выдохнула и потрясла головой. — Ну, и что я за личность, если радуюсь чужой смерти?

— Нормальная личность, — сказал Сорак, но Риана тут же сообразила, что это не Сорак. Голос звучал очень похоже, но она достатогно хорошо знала его, чтобы различить слабые различия в интонции, с которыми говорила только Страж. И потом, внезапно, она сообразила, что Коранна тоже должна была заметить это, потому что они обе разделяли ее опыт, после того, как Кетер связал их, связал навсегда.

— Страж? — спросила Коранна, доказывая то, о чем Риана уже догадалась.

— Да.

— Мы еще не встречались, да?

— Я знаю тебя через Сорака, — сказала Страж. — Но ты не знаешь меня.

— Почем у, мудрая Страж? — спросила Коранна. — Почему? Как можно быть нормальным и чувствовать такое страстное желание чьей-то смерти?

— Потому что для нормальной личности убийство — акт страсти, — ответила Страж. — Или, как здесь, акт отчаяния, акт самозащиты. Ториан отказывал тебе в том, что для тебя, как и для всех людей, является самой дорогой и центральной точкой, самой сущностью тебя, как личности, — в твоей индивидуальности. Что у тебя есть свои нужды и свои желания. Он отказывал тебе в свободе воли. И ты знала, что он убил бы всех нас, если бы смог.

— Но он не смог, — сказала Коранна. — Когда он осознал это, он понял, что ему не победить.

— Он сам сделал свой выбор, — сказала Страж. — Он мог взять жизнь, даже свою собственную, и не почувствовать ничего. Именно поэтому ты, Коранна, нормальная личность, а Ториан нет. Ты чувствуешь сейчас именно то, что чувствуют все нормальные личности. Вот если бы ты не почувствовала это, всех этих вешей, вот тогда ты была бы права, вот тогда действительно надо было бы волноваться и опасаться того, кем ты можешь стать. Действительно, если бы ты была именно такой, бесчувственной персоной, если бы у тебя не было таких мыслей и чувств, какие у тебя есть сейчас, вот тогда я сказала бы, что у тебя нет совести.

Коранна посмотрела вниз, на землю. Когда она подняла взгляд, ее прекрасные глаза были в слезах. — Благодарю тебя, мудрая Страж, — медленно и тихо сказала она. — Спасибо тебе за то, что ты помогла мне понять саму себя.

Этой ночью они разбили лагерь в горах, зажгли огонь и заснули. Когда Риана почувствовала, что усталось навалилась на нее, она увидела, как Сорак ушел внутрь и на его месте появился Путешественник. Он встал и не говоря ни слова скользнул в темноту, двигаясь неслышно, как пустынный кот. Со вздохом разочарования Риана уселась, взяла свой меч, положила его на колени и стала ждать, когда Путешественник закончит охотиться и вернется. Она посмотрела на Коранну, которая спала, спала спокойно и беззвучно.

— Отдыхай, сестра, — тихо прошептала она. — Отдыхай как следует. Исцеление началось.

Девятая Глава

Горы Барьера по форме напоминали полумесяц, выгнутый на северо-запад, а его кончики указывали на восток и юг. На самом южном конце горного кряжа, рядом с нижней точкой полумесяца, находился город Галг. На противоположном конце полумесяца, отделенный от Галга широкой, зеленой долиной, приютившейся между противоположными концами кряжа, стоял город Нибенай. С той точки, на которой стоял Сорак, с гребня верхнего конца кряжа, он видел весь город, раскинувшийся под ним. Напротив, город Галг едва виднелся вдали, окутанный ранним утренним туманом на дальнем конце долины.

Оба города располагались в одной из тех немногих областей Атхаса, которая пока оставалась зеленой. Этот район орошался как ручьями, текушими с гор, так и подземными источниками, которые здесь выходили на поверхность, главным образом в районе Нибеная. Согласно Дневнику Странника, который Сорак опять внимательно перечитал пока они были в горах, Галг был не столько городом, сколько большим поселением охотников-собирателей, существование которых полностью зависело от лесов Гор Барьера.

Правительницей, или Обой, Галга была королева-волшебница Лалали-Пуи, чье имя означало «лесная богиня» на языке ее народа. Она пользовалась полной поддержкой своих довольно примитивных подданых, которые поклонялись ей, как если бы она была богиней. Оба жила в самом необычном дворце Атхаса, он был построен на верхушке древнего гигантского дерева агафари. Ее темплары жили в домах поменьше, располагавшихся на более нижних ветвях того же дерева.

Дворец, писал Странник, был невелик, но совершенно замечателен — простой и красивый, он отражал тесные связи жителей Галга с деревьями и лесом. Хотя сама Оба и была освернителем, из всех правителей Атхаса она ближе всех подошла к жизненному пути друидов. Однако она сама извратила свой жизненный путь поисками силы при помощи искусства осквернителей.

Большая часть жителей Галга жила в маленьких, покрытых листьями или соломой, хижинах, стоявших вокруг того самого гигантского агафари, на котором жила их королева. Их простое поселение окружала защитная «стена», которая на самом деле являлась гигантской изгородью из колючих деревьев, росших так близко друг от друга, что даже халфлинг не смог бы проскользнуть через нее, не получив множество кровоточащих порезов и царапин. По большей части в Галга жили простые, необразованные, грубые крестьяне-охотники, которые охотились в горных лесах и приносили добычу Обе, которая затем распределяла ее среди простых людей через своих темпларов.

Купцы из торговых гильдий предпочитали иметь дело с темпларами, чем прямо с народом, и для этого была своя причина: отец Ториана, один из высших королевских темпларов, заключил тесный союз с Торговым Домом Энке. Именно он, кстати, воспитал своего сына в боевых традициях джугады, элитных воинов-охотников Галга, жестоких бойцов и смертоносных стрелков, чьи отравленные дротики могли убить даже при легком касании кожи врага. Ничего удивительного, подумал Сорак, что Ториан так мало жалел и ценил человеческую жизнь.