Порочнее ада

      Остановив "бьюик", он выскочил наружу. Трубка телефона свисала в нескольких дюймах от бесформенной фетровой шляпы Тедди. Сама шляпа была нахлобучена на лоб. Тяжелое тело Тедди полностью занимало всю нижнюю часть телефонной будки - так плотно, словно его упаковали.
      Шейн попытался открыть дверцу, но не тут-то было - двести шестьдесят фунтов веса Тедди, привалившегося к ней, позволили сдвинуть её едва ли на дюйм.
      - Тедди! - громко выкрикнул Шейн. - Ты меня слышишь?
      Огромная масса не шелохнулась. Из висящей трубки доносились какие-то звуки. Шейн изо всех сил надавил на дверь и сумел просунуть внутрь одну руку. Ухватившись за пиджак Тедди, он попытался сдвинуть неподвижное тело, одновременно наваливаясь на дверь. Все его усилия оказались тщетными. Извлечь Тедди из плена можно было, только выломав дверь.
      Шейн отомкнул багажник "бьюика" и извлек домкрат. Просунув его ножку в щель между дверью и рамой, Шейн с усилием надавил. Дверца стала подаваться.
      Эта часть Майами была почти безлюдной. За все время, что Шейн возился с будкой, мимо не проехал ни один автомобиль. Лишь сейчас вдалеке появилась какая-то машина. Шейн продолжал попытки вызволить Тедди из заточения.
      Машина сбавила скорость. Ее двигатель громко тарахтел и не работал глушитель. Послышался голос, перекрывая шум и грохот:
      - Хотите ограбить автомат, приятель?
      Шейн оглянулся. На переднем сиденье грязного "плимута" кремового цвета сидели трое. Говоривший был патлатый юнец лет восемнадцати-девятнадцати. Все лицо его было испещрено прыщами, а лоб и глаза скрывались за волосами.
      - Человек потерял сознание, - ответил Шейн. - Нужно выломать дверь.
      Юнец выбрался из "плимута". Ростом он был примерно шесть футов и два или три дюйма, и выглядел так, словно его подвесили на дыбу и хорошенько растянули.
      - Я помогу, - сказал он. - Всегда рад насолить телефонной компании. Уайти, там на полу монтировка. Давай подсобим ближнему.
      Водитель, не приглушая двигателя, вылез наружу, потом нагнулся и пошарил под сиденьем. Он был приземистый крепыш с мертвенно бледной физиономией и совершенно выцветшими белесыми бровями и волосами, как у альбиноса.
      - Спасибо, ребята, я сам управлюсь, - сказал Шейн. - Езжайте дальше.
      Долговязый юнец приблизился, заглядывая в телефонную будку и старательно избегая взгляда Шейна.
      - Ну посмотреть-то мы можем?
      Их третий спутник, мощного телосложения кубинец с изрытым оспинами лицом, свесил ноги из машины, оставаясь сидеть. Он был старше, чем остальные, седоватый и с грустными коровьими глазами. Изо рта его торчала сигара.
      - Отключился? - полюбопытствовал юнец, разглядывая Спэрроу.
      - А, может, избили. Здоровый... не мудрено, что дверь не открывается. А что, если разбить стекло?
      Он повернулся к Шейну, чтобы получить ответ на вопрос. Шейн очень давно занимался частным сыском и прекрасно понимал, что должна быть весомая причина, чтобы такая разношерстная троица моталась по улицам в раздрызганном "плимуте". Поэтому, когда юнец резко выбросил вперед правый кулак с кастетом, Шейн успел развернуться и отразить удар домкратом. Он тут же попытался развить успех, но домкрат просвистел в дюйме от головы юнца. В тот же миг Шейн зацепил ногой щиколотку противника и нанес ему страшный удар локтем в лицо. Он торопился побыстрее покончить с молокососом, прежде чем в драку ввяжутся остальные двое.
      Шейн услышал глухой звук, и почувствовал, как хрустнул хрящ сломанного от удара носа. Юнец рухнул навзничь, нелепо раскинув руки и ноги. Лицо его превратилось в кровавое месиво.
      Кубинец кошкой выпрыгнул из машины и уже подбирался к сыщику. Однако Шейн ещё не покончил с первым противником. Он ненавидел, когда в драке использовали кастет, поэтому с силой опустил пятку на правое запястье юнца. Тот заверещал от боли.
      А Шейн уже повернулся, готовый встретить кубинца. Но противник увернулся от удара домкратом и обхватил сыщика за ноги.
      Уайти спешил на подмогу, размахивая каким-то оружием, напоминающим бейсбольную биту. Шейн отмахнулся домкратом, но Уайти ловко отпрянул в сторону.
      Шейн пошатнулся и едва не упал. Обретя равновесие, он дважды ударил рукояткой домкрата кубинца по почкам. Тот ослабил хватку и Шейн высвободился.
      Уайти прыгнул к нему, замахнулся, целясь в колени, но в последний миг взмахнул битой вверх и выбил домкрат из рук Шейна.
      Сыщик подхватил кубинца и с силой швырнул его в наседающего Уайти. Тот уклонился, а кубинец врезался в телефонную будку. Шейн поднырнул под страшный удар биты, но от второго увернуться не сумел. Запястье левой руки вмиг онемело.
      Очухавшийся юнец вцепился в Шейна сзади, и сыщик упал. Сверху навалился кубинец. Шейн барахтался под его тяжестью, пока Уайти кружил над ним, стараясь улучить мгновение для решающего удара. Юнец тоже суетился рядом, не причиняя сыщику особого вреда.
      Мелькнула бита. Бледнолицый рассчитывал этим ударом оглушить Шейна, чтобы потом добить наверняка. Шейн заметил движение и дернулся в сторону. Удар пришелся по голове кубинца. Шейн присел, приподняв обмякшего противника за шиворот. Потом прислонил его к металлическим прутьям ограждения кладбища и нанес страшный удар по лицу. "По крайней мере, он мне уже сегодня хлопот не доставит", подумал Шейн.
      Он повернулся к Уайти, но чуть опоздал, потому что бита уже опустилась. Шейн резко вскинул голову, и удар пришелся сзади по шее.
      - Попал! - завопил прыщавый. - Ты пришил мерзавца. Вытряхни ему мозги!
      - Залезай в машину, - прорычал Уайти.
      - И не подумаю. Посмотри, что он сделал с моей рукой. Дай сюда свою дубину.
      - Это же Майк Шейн, кретин. Разве Джейк сказал, чтобы мы прикончили его? Нам столько не заплатили.
      Шейн неподвижно лежал лицом вниз. Он слышал голоса, но не разбирал слов. Двигатель "плимута" громко урчал где-то рядом. Сломанный глушитель одуряюще ревел прямо над ухом. Шейн не мог шевельнуть ни руками, ни ногами. Он тщетно силился сдвинуться с места, чувствуя, что на лбу выступил пот. Заставив себя напрячь плечи, он с мучительным усилием приподнял голову.
      Уайти затащил бесчувственного кубинца в машину. Юнец, правая рука которого безжизненно висела, продолжал канючить:
      - Всего один разочек! Ну, пожалуйста.
      - Оставь его! - рявкнул Уайти. - Полезай в машину.
      Шейн приподнял голову ещё на пару дюймов и вонзил зубы в щиколотку юнца.
      Тот заорал благим матом. На нем были белые полотняные штаны, заканчивающиеся на середине икры, а Шейн вцепился в его ногу, словно бульдог, пытаясь перегрызть ахиллово сухожилие.
      - Ты сядешь, наконец, в машину!? - заорал Уайти. - Я же велел оставить его в покое!
      Изрыгнув грязное ругательство, юнец шагнул в сторону и подхватил с земли домкрат. Потом с силой замахнулся, но Уайти перехватил его руку. Шейн разжал челюсти и откатился. Хоть и с трудом, но руки и ноги уже начинали повиноваться.
      Вырвавшись из рук Уайти, юнец запрыгнул в "плимут" на место водителя. Уайти ничего не оставалось, как забраться с другой стороны. Машина резко дернулась и покатила прямо на Шейна.
      Сыщик пытался уклониться, но одеревеневшие конечности двигались агонизирующе медленно. Юнец одной рукой, а Уайти двумя вырывали друг у друга рулевое колесо. "Плимут" швыряло из стороны в сторону. В один миг Шейну уже показалось, что машина пронесется мимо, как вдруг в самое последнее мгновение он осознал, что ошибся. Он попытался отдернуть руку и откатиться, но тщетно. "Плимут" промчал вперед, а Шейн почувствовал дикую боль в левом предплечье.
      С оглушающим треском машина врезалась в телефонную будку и, опрокинув её, остановилась. Уайти выскочил наружу, быстро обежал вокруг и забрался на место водителя.
      Шейн по-крабьи подполз на одном боку к перевернутой будке. Стартер "плимута" оглушительно ревел.
      Шейн уперся ногами в край будки и принялся вытягивать тушу Тедди наружу. Задача оказалась ему явно не под силу, но Шейн уже с трудом осознавал, что делает.
      От внезапной остановки карбюратор переполнился бензином, и двигатель начал глохнуть. Из выхлопной трубы повалил черный дым. Шейну почудилось, что он слышит сирену. Он оставил бесплодные попытки извлечь Тедди. Просунув руку глубже в телефонную будку, он расстегнул пиджак бесчувственного Тедди и потянулся к наплечной кобуре, из которой торчала рукоятка револьвера 38-го калибра.
      Пистолет застрял в кобуре. "Плимут" наконец завелся и покатил прочь, постепенно набирая скорость. Шейн никак не мог достать пистолет. Должно быть, в кобуре имелась потайная пружинка, позволявшая извлекать оружие лишь под определенным углом, известным только владельцу.
      Шейн надавил сверху. Пистолет прыгнул ему в руку, и Шейн почти сразу же выстрелил, не целясь.
      "Плимут" уже начал поворачивать на Шестнадцатую улицу. Выстрел Шейна продырявил заднее колесо. Машину резко занесло и бросило на фонарный столб.
      Шейн выстрелил ещё раз, уже прицельно. В лобовом стекле образовалась круглая дырка. Уайти понял намек и заглушил двигатель.
      Шейн оперся о спину Тедди, держа в прорези мушки неестественно белую шевелюру Уайти. В такой позе его и нашли подоспевшие полицейские. Пальцы Шейна сжимали рукоятку пистолета, и легкого нажатия на спусковой крючок было достаточно, чтобы пуля угодила в голову Уайти. Но Шейн был без сознания.
      Глава 6
      Всех пострадавших доставили в мемориальную больницу Джексона, на Двенадцатой авеню, по другую сторону реки.
      Дежурный хирург, которого звали Хьюго Баумгартнер, был в своем деле настоящий дока, и ему уже прежде не раз доводилось ставить Шейна на ноги. Сейчас, помимо нескольких синяков и легкого сотрясения мозга, у Шейна оказались размозжены кости левого запястья. Сложив раздробленные косточки, Баумгартнер быстро сделал рентгенограмму, после чего переставил несколько косточек по-новому. Когда Шейн очнулся от наркоза, Баумгартнер заканчивал прилаживать гипсовую повязку, доходящую до кончиков пальцев Шейна.
      Баумгартнер серьезно посмотрел на Шейна. Казалось, его лицо навеки застыло в таком выражении: Шейн ещё ни разу не видел старого хирурга улыбающимся.
      - На сей раз тебя, по-моему, переехал автомобиль, верно?
      - Где Спэрроу? - прохрипел Шейн.
      - Спит наверху, - ответил доктор. - Отмочил занятный номер. Хочешь послушать?
      - Да, здоровый смех мне не повредит.
      - Он выбрался из кровати, когда сиделка отвернулась. И даже не заметил, что лежит на больничной койке. В итоге - сломанная лодыжка. Со смещением. Так что его правая нога теперь покоится на вытяжении.
      - Угу, и впрямь забавно, - мрачно согласился Шейн.
      - И я так думаю. Видит и говорит он нормально, но досталось ему довольно крепко. Нужно подождать до завтра, чтобы убедиться в том, что мозговые нарушения отсутствуют. Правда, те, кто с ним близко знакомы, говорят, что разницы все равно никто не заметит. Майк, прежде чем закончить гипсование, я хотел бы поговорить с тобой. Перелом у тебя довольно сложный. Если хочешь владеть рукой как прежде, будь поосторожнее.
      - Я всегда осторожен.
      - Да, - с сомнением произнес Баумгартнер. - Только боюсь, что банковский клерк и Майк Шейн по-разному понимают, что значит быть осторожным. Я вот думал, не хочешь ли ты, чтобы я изготовил тебе такой же гипс с секретом, как в прошлый раз? Насколько я помню, тогда я вделал в гипс свинчатку, и ты разнес ею челюсть какому-то негодяю.
      - Да, - кивнул Шейн; сломанное запястье нестерпимо болело.
      Баумгартнер продолжал:
      - Насчет этих трех громил не волнуйся - их схватили. Двое из них здесь, и в ближайшие несколько дней по собственной воле разгуливать не смогут. У одного из них руку так раздуло, что мне пришлось распиливать кастет пилой, чтобы снять его. А третий - в тюрьме. Уже доказано, что они разъезжали на угнанной машине.
      Помешивая гипсовый раствор, он продолжал говорить:
      - Я ввел тебе снотворное, так что, по меньшей мере, до завтрашнего дня ты останешься здесь. Мы должны сделать несколько снимков твоего позвоночника, чтобы убедиться, что он не поврежден. После этого тебе придется соблюдать постельный режим хотя бы двадцать четыре часа. Уяснил, Майк?
      Он выжидательно посмотрел на Шейна, но тот промолчал.
      - Ты что-то не слишком разговорчив. Хорошо, тогда я отвечу за тебя: ты не согласен, поскольку наверняка ведешь расследование, верно? В таком случае придется сделать арматуру вокруг перелома и зафиксировать её с обеих сторон.
      Некоторое время он молча священнодействовал над рукой сыщика. Шейн, уже начавший дремать, больше не ощущал боли. Слова Баумгартнера проникали в его сознание словно издалека.
      - Я собирался опять вделать свинчатку, но только что придумал кое-что получше. Как насчет этого медного кастета? Я распилил его пополам, и мне ничего не стоит вставить обе половинки в гипс; у тебя будет смертоносная левая рука. Пальцами ты шевелить не можешь, поэтому я покрою их гипсом и вставлю на конце крюк. И ещё скальпель. Это будет шедевр. Он войдет в анналы медицинской науки.
      Он продолжал колдовать над рукой, а Шейн уснул.
      Когда Шейн проснулся, было уже светло. Он попытался приподнять левую руку, чтобы посмотреть на часы. Не тут-то было: словно кто-то приковал его руку к постели тяжелыми цепями. В следующий миг его пронзила такая острая боль, что на мгновенье он потерял сознание. Придя в себя, Шейн приподнял голову и осторожно осмотрелся.
      - С замечательно добрым утром, - мрачно поприветствовал его Спэрроу с соседней койки.
      Шейн повернул голову. Огромный частный сыщик сидел, опираясь на спинку кровати. Его правая нога была подвешена к блоку, прицепленному к потолку. Голова утопала в бинтах. Из-под повязки виднелись только поросячьи глазки, поцарапанный нос и длинная сигара.
      - Значит, говоришь, пустячная работенка? - произнес он, попыхивая сигарой. - Прелестная блондинка, которая и мухи не обидит, да?
      - Получишь доплату за вредность, - проскрипел Шейн. - Расходы на лечение плюс пять сотенных. А что случилось?
      - Эта твоя прелестная блондинка заманила меня в ловушку. А вышло все так. Прежде чем уйти из "Ларю", она позвонила по телефону. Дословно я разговор не перескажу, поскольку на магнитофон его не записал, но суть подслушал. - Он стряхнул пепел в вазу с цветами, стоящую на столике между кроватями. - Так вот, позвонила она некому мелкому проходимцу по имени Уайти Грабовски.
      - Я с ним знаком, - сказал Шейн. - Очень славный малый.
      - Угу, - с сомнением промолвил Спэрроу. - Она попросила его прихватить с собой пару головорезов и ждать её в парке напротив Вудлонского кладбища. Потом залезла в такси и колесила по городу, позволяя этим подонкам выиграть время. Когда она вылезла из машины возле парка и расплатилась с таксистом, у меня возникло предчувствие, что дело нечисто. Но ты велел мне не упускать её из вида...
      - А почему ты не пустил в ход револьвер?
      - Меня оглушили, прежде чем я успел его вынуть. Полицейский сказал, что меня нашли в телефонной будке, но я даже не помню, что звонил тебе, Майк. Я даже не уверен, что помню наизусть твой номер, и уж точно не мог залезть в записную книжку и найти его. Должно быть, они сами набрали твой номер и подсказали мне, что ты на проводе. Ведь на самом-то деле они за тобой охотились.
      - Кто-то упомянул имя Джейк. Тебе оно говорит о чем-нибудь?
      - Джейк Фитч! Да, мир тесен. Уайти работает с ним на пару. Они не брезгуют ничем. Но, в основном, по пустякам. Мелко плавают. - Он хрипло рассмеялся. - Жаль только, что мне не пришлось увидеть воочию, как ты с ними разделался. Кстати, мне сказали, что ты не сумел проникнуть в будку, и потому опрокинул её.
      - Да, Тедди, тебе не мешало бы похудеть немного.
      - Без тебя знаю. Но ты сам посмотри... - Он указал на двухфунтовую коробку шоколада рядом с цветочной вазой. - Моя чокнутая подружка. Худющая, как щепка, а лопает не меньше меня.
      Шейн потянулся к кнопке, чтобы вызвать медсестру, но не успел нажать её, как медсестра вошла сама - смуглая хорошенькая девушка в полупрозрачном накрахмаленном халате.
      - Мне нужно позвонить, - пробурчал Шейн.
      - Вот как? - она покачала головой. - Вам предписано спокойно лежать до двенадцати часов дня.
      - А сейчас сколько? - спросил Шейн.
      - Без двадцати двенадцать.
      Шейн невольно фыркнул, сразу почувствовав себя лучше.
      - Ну, хорошо, - неохотно согласилась медсестра. - Я принесу вам телефон, и вы сможете сделать один звонок. Потом мы измерим температуру, примем ванну, и я принесу вам завтрак.
      Шейн ухмыльнулся. Он рассчитывал, что ещё до приема ванны окажется в гуще событий. Девушка ушла. Шейн свесил ноги с кровати, но не успел встать, как комната покачнулась, поплыла, и он вдруг очутился на кровати Спэрроу.
      - Осторожнее, Майк, - попросил Тедди. - Я бы встал и помог тебе, но у меня самого маленькие сложности.
      Помогая себе крюком, вделанным в гипсовую повязку, Шейн добрался до собственной кровати, и едва успел прилечь, как вошла медсестра с телефонным аппаратом.
      - Вам звонят через коммутатор, - сказала она. И тут же лицо её затуманилось. - О, господи, что с вами?
      - Голова немного закружилась.
      Девушка помогла ему поудобнее пристроиться на подушках, потом воткнула в розетку телефонный шнур и подала Шейну аппарат.
      - Шейн, - произнес сыщик в трубку.
      - О, - нерешительно прозвучал голос молоденькой девушки. Он казался несколько испуганным. - Мистер Шейн, я надеюсь, вам не слишком сильно досталось?
      - Кто говорит?
      - Никто. То есть я просто не хочу называть свое имя. И не пытайтесь затягивать разговор, чтобы потом проследить, откуда я звоню.
      - Звонки через коммутатор не прослеживаются, - сухо ответил Шейн. Говорите, что вам нужно, и освободите линию.
      - Дело в том, что если я не буду соблюдать осторожность, то со мной случится то же самое, что вчера случилось с вами, только гораздо хуже. Один из трех парней, нападавших на вас - только я вам не скажу, который - мой приятель. Он просто сделал то, что ему поручили. Так какого черта он должен попадать за это в тюрьму, если тот, кто поручил ему эту работенку, останется на свободе?
      - Да, - согласился Шейн. - Жутко несправедливо. Но я уже знаю, кто их нанял. Из этого тайны не делали.
      - Возможно, вы знаете далеко не так много, как думаете. Речь идет не только о вчерашнем вечере. У меня ушки на макушке. Я кое-что услышала, когда говоривший по телефону считал, что я уже сплю. Дата двадцать третье апреля вам о чем-нибудь говорит?
      - Нет. А что случилось двадцать третьего апреля?
      - Ничего особенного. Просто одно лицо получило от некоего Багли или Бабкока пятьдесят тысяч кругляшей, только и всего. Усекли, папаша?
      Шейн сел повыше на подушках.
      - Продолжайте.
      - Так и думала, что это вас заинтересует. Беда лишь в том, что я не знаю, могу ли доверять вам. Если я выложу вам все, что мне известно, вы обещаете не возбуждать дела против этих троих парней?
      - Естественно, можете их забирать. Я заверну их в бумажку и даже обвяжу розовой ленточкой с бантиком.
      - А ваш друг? - подозрительно спросила она. - Толстяк? Он тоже согласится на такие условия?
      - Он сейчас здесь. Я спрошу его.
      Шейн посмотрел на Тедди и, не прикрывая рукой трубку, громко спросил:
      - Девушка желает знать, что ты намерен предпринять по поводу вчерашнего нападения. Будешь возбуждать дело?
      - Нет, - поспешно ответил Спэрроу, вынимая изо рта сигару. - Я сам должен был о себе позаботиться. Хорош я буду, если начну жаловаться в полицию, что меня обижают? Если меня спросят, я отвечу, что было слишком темно, и я не разглядел нападавших.
      - Вы слышали? - спросил Шейн в трубку. - Или передать ему телефон?
      - Нет, - неуверенно ответила девушка. - А как я могу быть уверена, что вы не обманете?
      - Позвольте подумать, - сказал Шейн. - Вы не хотите приехать сюда?
      - В больницу? Вы что, спятили? С этими людьми шутки плохи. Или вы это ещё не поняли? Встретимся сегодня вечером, когда стемнеет. Только поблизости от больницы я встречаться не хочу. Если вас не выпустят, то придется перенести встречу на завтра.
      - Назовите место и время. Но хочу вас предупредить, что от меня зависит лишь одно: я готов не возбуждать дело о нападении. А они ещё угнали машину. Здесь может помочь только окружной прокурор.
      Девушка легонько застонала.
      - Я не знала. Я думала, что вы можете...
      - Я могу замолвить словечко. К сожалению, к моему мнению не всегда прислушиваются.
      - Проклятье! Кто мог подумать, что они обратят внимание на подобную ерунду, когда речь идет о покушении на убийство?
      - Насколько я знаю, - ответил Шейн, не меняя тона, - никого не убили.
      - Это только по-вашему. Так что мы решили?
      Шейн задумчиво поскреб рыжеватую щетину на подбородке.
      - Придумал. Вот вам гарантия, что я не обману. Сегодня в шестичасовых новостях я выступлю с заявлением, которое повяжет меня по рукам и ногам и не позволит отступиться от сказанного. В шесть часов - по каналу Даблью-Ти-Ви-Джей. С тамошними ребятами я сумею договориться - за ними есть должок. Если мое выступление не покажется вам достаточно убедительным, не приходите. Где и когда вы готовы со мной встретиться?
      Она глотнула.
      - Господи, если бы я знала! Потом, немного подумав, затараторила: - В восемь часов. В Буэна-Виста. Дом четыреста девяносто семь по Бейвью-драйв. Квартира 9С.
      - Минутку.
      Шейн щелкнул пальцами, и Спэрроу бросил ему шариковую ручку. Шейн попросил девушку повторить адрес, и записал его на гипсе.
      - В восемь, - повторила она. - Теперь, слушайте внимательно. Позвоните по домофону один раз, длиннее, чем обычно. Но не слишком долго! Если я буду не одна, то нельзя допустить, чтобы они заметили нечто необычное. Ровно в восемь, чтобы я знала, что это вы. Когда я позвоню, чтобы открылась дверь, я тоже дам один длинный звонок, если все в порядке. Один звонок - тогда поднимайтесь. Если же три или четыре коротких - ни в коем случае! Сматывайтесь поживее и ждите. Я выйду так быстро, как только смогу. Остановлюсь перед подъездом и поправлю чулки, чтобы вы знали, что это я. Господи, как страшно!
      Она повесила трубку. Шейн снова задумчиво почесал подбородок, прежде чем положить трубку.
      - Вот разница между нами, - заметил Спэрроу. - Я могу неделями сидеть и пялиться на телефон, а мне никто не звонит.
      - Печенкой чую, что тут какой-то подвох, - задумчиво произнес Шейн. Неужто меня опять хотят отделать? Не очень мне улыбается, чтобы так вышло два дня подряд.
      Глава 7
      Шейн проторчал на телефоне битых два часа. От Джоса Деспарда он выяснил, что патoлогоанатом в Джорджии, он же по совместительству почтальон, вынес вердикт, что смерть Уолтера Лэнгорна является результатом несчастного случая - обычная история, когда люди отправляются на охоту с фляжкой виски, проспав всего два часа. Голос у Деспарда был утомленный, а язык чуть заплетался, словно после похмелья.
      - День был страшно тяжелый, Шейн. Когда шериф уехал, Холлэм напился в стельку и с тех пор не просыхает. Он всегда был тверд, как кремень и никогда не испытывал угрызений совести. Так вот, хочу сказать вам, что дни его сочтены. Если на ближайшем заседании Совета директоров его не снимут, то я заявлю, что он чародей.
      - Он не подходит к телефону.
      - Он улетел в Вашингтон. Ясное дело, на самолете, принадлежащем фирме. А всем нам оставшимся придется лететь обычным рейсом. Причем никакой необходимости лететь у него не было, и я ему это сказал. Он собирается завтра поговорить в патентном управлении насчет ситуации с нашими правами. Мы не в состоянии ничего доказать, но он и слушать ничего не желает, поскольку искренне считает, что юристы относятся к даже низшей касте, чем мусорщики. Главное - кто первый прорвется на рынок. Когда мы, наконец, выпустим первую партию Т-239, нам ещё повезет, если "Юнайтед Стейтс Кемикал" не подаст иск на нас.
      - Вы это серьезно? - Нет, на это у них наглости не хватит. Но кровь у меня кипит. Сколько раз я говорил ему, да и все остальные говорили - если у тебя появилась такая сенсационная новинка, то сперва выкинь её на рынок, а потом задавай вопросы.
      - Скажите, Деспард, вам говорит о чем-нибудь дата двадцать третье апреля? - осведомился Шейн.
      - Нет, а в связи с чем? Я знаю, что, по мнению Форбса, документы могли пропасть из офиса в первые две недели апреля. Но не представляю, чтобы можно было так точно назначить дату.
      - Кто, по-вашему, мог передать материалы?
      - Уолтер. Указываю на него, потому что он мертв. Если мы все согласимся с этим, то, возможно, дело удастся замять. Хотя внутри я все равно не могу с этим примириться, если, конечно, Уолтер - не доктор Джекил и мистер Хайд.
      Когда Шейн, наконец, положил трубку, медсестра уже была тут как тут.
      - Пора принимать ванну, мистер Шейн.
      Он ухмыльнулся.
      - Сейчас, сделаю ещё пару срочных звонков.
      Шейн набрал номер телекомпании и договорился о времени интервью, посвященного вчерашним бурным событиям. Во время разговора в палату вошел Тим О'Рурке. Услышав, о чем идет речь, репортер застыл на месте с открытым ртом.
      - Майк, - хмуро заговорил он, дождавшись, пока Шейн положит трубку. Ты даешь этим прохвостам-телевизионщикам интервью? После всего, что было?
      - Мне нужно немного поврать, - признался Шейн. - Не хочешь же ты, чтобы я врал на страницах "Ньюс"?
      - Пожалуй, нет, - неуверенно произнес О'Рурке. - И, как всегда я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Выпить хочешь?
      Шейн встрепенулся.
      - Конечно.
      О'Рурке воровато оглянулся по сторонам и выудил из корзинки с фруктами бутылочку бренди.
      - Вот это да! - Шейн облизнулся.
      О'Рурке закрыл дверь, чтобы им не помешали, и проворно разлил бренди по бумажным стаканчикам.
      - Извини, но за льдом я не пойду, - сказал он. - Эти церберы могут нас неправильно понять. Теперь несколько слов для прессы, Майк. В последний раз, когда мы виделись, ты сидел в обществе роскошной блондинки, а теперь разлегся тут с рукой в гипсе. Что, блондинка владеет приемами дзюдо?
      Шейн описал, что с ним случилось, закончив изложением загадочного звонка от неизвестной девушки.
      - По-моему, дело в шляпе, - здраво рассудил О'Рурке. - Вы с Тедди при малейшем желании можете упрятать этих трех бабуинов за решетку на год. Поэтому все козыри в ваших руках. Докажите, что они связаны с фирмой Бегли, и неприятностей дружище Хэл не оберется. Мы и так знаем, что он не гнушается шантажом и наемными громилами, но кое-какую клиентуру такие новости, просочившиеся в газеты, наверняка отпугнут. Ты слышал, что я сказал?
      Он повторил:
      - Вырони несколько фраз для родимой газеты, Майк! Телевидение подождет. В напечатанном виде слово лучше доходит. По телевизору же вечно какой-то зануда с мешками под глазами изложит любую сенсацию так, что от зевков челюсть в спираль сводит.
      - Я выступлю по телевидению лишь для того, чтобы передать послание для этой девушки, - терпеливо пояснил Шейн. - До сих пор не решил, как быть. У меня такое ощущение, что она читала свою речь по бумажке.
      - Я пойду с тобой, - решительно заявил О'Рурке. - Все же у меня две руки, а не одна.
      Шейн потряс головой.
      - Нет, она и так слишком своенравна - не спугнуть бы. Я приеду туда пораньше и все обследую. Ты вышел на кого-нибудь, кто знал Лэнгорна?
      О'Рурке порылся во всех карманах и выудил конверт, на котором был нацарапан список имен и телефонных номеров. Шейн внимательно просмотрел, время от времени подливая себе в стакан. Потом принялся методично обзванивать записанные номера. Друзья единодушно считали, что Лэнгорн отличался скромностью, непритязательностью, его очень любили, и все жалеют, что его не стало.
      Когда Шейн закончил говорить и положил трубку, в палату вошла другая медсестра - крупная, багроволицая, с усами и мощными руками.
      - Мисс Мэннерс жалуется, что вы отказываетесь от еды и от ванны и не хотите принимать лекарства, - пробасила она. - Придется кормить вас силой, внутривенно, мистер Шейн.
      - Я как раз уже выписываюсь, - лучезарно улыбнулся Шейн, свешивая ноги с кровати.
      Глава 8
      С телестудии Шейн покатил в Буэна-Виста. Управлять машиной ему было страшно неудобно. Приходилось зажимать руль коленями, чтобы правой рукой переключать передачи.
      На нем был легкий желтый пуловер. Почти невесомый чудо-гипс доктора Баумгартнера оказался при этом настолько громоздким, что медсестре пришлось разрезать левый рукав пуловера, который иначе не налезал. Загипсованная рука висела на перевязи.
      Еще раз проверив записанный на гипсе адрес, Шейн разыскал нужный дом многоквартирную коробку из стекла и бетона. Надпись на щите перед входом гласила, что в доме сдаются внаем несколько квартир с лоджиями.
      Пристроив "бьюик" на стоянке, Шейн нашарил в кармане часы, которые обычно носил на левом запястье. Стрелки показывали без десяти шесть. Программа новостей, для которой он записал свое интервью, будет продолжаться ещё десять минут.
      Консьержки не было. Шейн пробежал глазами список жильцов. Табличка с номером 9С пустовала.
      Шейн стоял перед запертой входной дверью, вертя в руке ключ, когда к нему подошла женщина в ярком платье. Шейн смущенно улыбнулся.
      - Не могу открыть одной рукой. Если повернуть ключ, то нечем нажать на ручку, и наоборот.
      - Сейчас я сама открою.
      Она отомкнула дверь собственным ключом и впустила Шейна. Он поблагодарил и поднялся со своей спасительницей в одном лифте. Женщина вышла на восьмом этаже. Шейн проехал до девятого. И здесь тоже над звонком в квартиру 9С фамилия квартиросъемщика указана не была. Шейн ещё раз сверился с часами; они показывали одну минуту седьмого. Если бы в квартире работал телевизор, его было бы слышно через неплотно пригнанную дверь. Шейн позвонил.
      Поскольку ответа не было, он приступил к взлому двери. У него имелся с собой привычный набор отмычек, но чтобы ими воспользоваться, требовалось иметь две руки. Тогда Шейн стал последовательно, одну за другой, протискивать между язычком замка и металлической рамкой пластиковые карточки, усиливая нажим на язычок, пока тот не поддался. Удерживая карточки крюком, Шейн повернул ручку. Дверь открылась, а крюк, соскочив, отщепил длинный кусок дерева от дверной рамы.