Регентство (№6) - Как покорить леди

– О, капитан Фрекенхем! – София выпрямилась в кресле и тряхнула золотисто-каштановыми локонами. – Я так рада видеть вас! То есть... я рада снова увидеть вас – ведь мы так давно знаем друг друга. На самом деле, я думаю, вы вспомните, как мы с вами...

– Дорогая, – прервала ее миссис Уорд, – пожалуйста, оставь нашего гостя в покое – он едва держится на ногах после болезни, и вряд ли ему пойдут на пользу твои воспоминания.

Чейз подумал, что миссис Уорд абсолютно права: какой ему прок от воспоминаний, которых не существует в природе? Тем не менее он изобразил на лице любезную улыбку.

– Я уверен, что за ужином мисс София сможет напомнить мне о приятных моментах, проведенных вместе. – Он сдержанно поклонился. – Боюсь, я не совсем помню вас после... – Чейз с сокрушенным видом коснулся головы, и София, не выдержав, прыснула.

– Спасибо, капитан Фрекенхем. Миссис Уорд одобрительно улыбнулась:

– Осталась лишь Харриет, которую, я уверена, вы запомнили.

– Ну разумеется. – Чейз поклонился, перегнувшись чуть ли не вдвое, однако когда девушка повернулась к нему, на ее лице уже не было той неомраченной радости, которую он увидел, войдя в комнату. Уж не привиделось ли это ему?

Она поклонилась в ответ – чопорно, вежливо и без всякого интереса:

– Добрый вечер, капитан Фрекенхем.

Жгучий мороз мог показаться горячим пламенем в сравнении с ледяным холодом, которым дохнуло на Чейза от этих слов. Теперь уже он нисколько не жалел, что успел согреться бренди перед предстоящим ужином.

– Простите, что заставил вас ждать. – Чейз снова улыбнулся. – Наверное, я все еще живу по лондонскому времени.

– По лондонскому времени? – Голос Харриет зазвучал как-то странно. – А я и не знала, что капитан Фрекенхем знаком с Лондоном. Так вы там бывали? Прошу вас, расскажите нам все, что вы помните об этом городе.

Все в полном молчании уставились на него, и Чейз едва не поперхнулся от такой ошибки. Дьявольщина! Он ведь знал, что следует попридержать язык, когда говоришь с мисс Харриет.

– Бывал ли я когда-либо в Лондоне? Возможно, бывал, раз мне знакомо это название. – Он твердо встретил взгляд Харриет. – Разве в этом есть что-то странное?

Миссис Уорд поспешно замахала руками:

– Может, мы лучше перейдем в столовую? Стивен, ты поведешь меня, Деррик – Софию и Офелию, а капитан... Почему бы вам не проводить Харриет?

Поскольку Чейз был уверен, что мисс Харриет может воспротивиться, он немедленно приблизился к ней и предложил ей руку, на которую девушка посмотрела так, словно увидела змею. В конце концов она все же положила на его руку свою, но даже тут умудрилась удержать определенную дистанцию между ними.

Чейз повел ее в обход небольшого кресла, удлинив таким образом их прогулку на четыре-пять шагов, и этот маневр позволил Стивену и Деррику повести своих дам первыми.

Как только они оказались вне пределов видимости, Чейз остановился.

Харриет нахмурилась:

– В чем дело?

– Я жду, когда остальные уйдут подальше.

– Что? Они тут же заметят, что нас нет.

– Согласен. Но к тому времени, когда они это заметят, вы уже ответите на мой вопрос, и мы пойдем догонять их.

– Как-то мне это не нравится... – Харриет наморщила лоб, затем вдруг наклонилась к своему спутнику и принюхалась. – Бренди. Мне следовало бы догадаться.

– Я моряк, и бренди для меля – как материнское молоко.

– Но вы капитан, – заметила она надменно, – а это совсем другое дело.

– То есть?

– Ну, вы... – Харриет сделала неопределенный жест, – вы ведь командуете людьми.

– И что?

– Вы управляете кораблем, стоите на главной палубе...

– Хм... Ваши познания в корабельном деле несколько ограниченны.

– Полагаю, ваши не лучше?

Тут она слегка ошибалась: у Сент-Джонов была довольно большая яхта, и Чейз с Девоном частенько ходили под парусом.

– Я отличаю правый борт от левого.

– Я тоже. Фальшборт слева, а... – Харриет наморщила лоб. – Нет, погодите, все не так. Фальшборт справа...

– Мисс Уорд, могу я задать вам личный вопрос? – Выпитый бренди в сочетании с бодрящим эффектом, производимым на него Харриет, делал его храбрым, и это ощущение ему явно нравилось. – Это очень личный вопрос...

– Но... Я не знаю...

– Если мы не поспешим, остальные могут вернуться.

Девушка прикусила губу. Чейз видел, как любопытство в ней боролось с осторожностью и в конце концов любопытство взяло верх.

– Так что же?

– Вы хотели бы иметь детей?

Он намеревался испугать ее, вывести из равновесия и добился-таки своего. От неожиданности Харриет застыла с широко открытыми глазами; лицо ее пошло пятнами.

– Я... никогда не думала об этом... – Она на минуту замолкла, однако Чейз продолжал ждать. – Капитан Фрекенхем, это неподходящая тема для разговора, даже для обрученной пары.

– Но кому же, как не обрученным, обсуждать ее...

Ничего не ответив, Харриет повернулась и направилась к двери в столовую; следуя за ней, Чейз с особым удовольствием разглядывал контуры ее стройного тела, обрисованные тонким материалом платья.

А ведь совсем неплохо быть бравым капитаном, очень даже неплохо...

Глава 13

Любовь, мечта поэтов о горящих глазах и бьющихся сердцах, всегда казалась мне чем-то некомфортным. Такое ощущение, что сидишь слишком близко у костра.

Графиня Грейли – своей подруге мисс Лили Тревенталь во время вечерней верховой прогулки в Гайд-парке.

Позволив Харриет отвести себя в столовую, Чейз сожалел лишь о том, что их интимная беседа так быстро закончилась.

– Ну, вот и вы наконец! – Миссис Уорд повернулась к ним с выражением облегчения на лице. – А мы уже начали волноваться, куда это вы оба запропастились...

Чейз любезно улыбнулся:

– Надеюсь, нет ничего предосудительного в том, что я позволил себе провести несколько мгновений наедине с вашей очаровательной дочерью?

Взглянув на Харриет и увидев смущенное выражение ее лица и пылающие щеки, миссис Уорд, по-видимому, сделала свои выводы.

– Ну, теперь пора и за стол, – решительно распорядилась она. – Капитан Фрекенхем, вы сядете здесь, а Харриет – рядом с вами.

– Не возражаю. – Чейз тут же устроил небольшое шоу, усаживая Харриет, что привело в восторг ее сестер. Офелия одобрительно просияла, а София вздохнула, словно он совершил нечто романтическое.

Когда, прежде чем занять свое место рядом с ней, Чейз чуть коснулся руками обнаженных плеч Харриет, она бросила на него настороженный взгляд, словно подозревая, что это сделано намеренно. Он любезно улыбнулся в ответ, с удовольствием ощущая нежную шелковистость ее кожи.

После того как было подано первое блюдо, за столом завязалась непринужденная беседа.

На официальном ужине каждый обычно разговаривал с соседом слева или справа и никогда через стол или с сидящим на другом конце стола; однако в семье Уорд пренебрегали этой довольно неудобной условностью. И тут Чейз ничего не имел против, поскольку Деррик, сидя рядом с ним, не отрывал глаз от тарелки, очевидно, погрузившись в глубокие раздумья, а Харриет и вовсе приняла чопорный вид, так что Чейзу было бы не с кем перекинуться словом.

Однако, припомнив некоторые обстоятельства, он снова приуныл, и когда София и Офелия предприняли несколько попыток втянуть его в разговор, он уклонился с большой ловкостью – для человека, утратившего память, вести светскую беседу представлялось просто опасным.

В результате сестры вскоре прекратили свои попытки и переключили все внимание на Стивена, с высокомерным видом сидевшего во главе стола.

Чейз улыбнулся про себя. За столом царила теплая атмосфера, напомнившая ему его семью. Конечно, они давно уже не собирались вместе, поскольку двое из его братьев и сестра обзавелись своими семьями, а вот когда росли, за обеденным столом всегда царило веселье.

София наклонилась над столом:

– Капитан Фрекенхем, вы танцуете вальс? Я слышала, в Лондоне масса дансингов...

Чейз любил танцы, но сейчас лишь пожал плечами:

– Боюсь, пока я точно не могу вам ответить, но память должна скоро вернуться ко мне, и тогда я с удовольствием научу вас всех, конечно, с позволения вашей матушки.

Эльвира махнула рукой:

– Если этим занимаются во всех салонах Лондона, то отчего бы не попробовать и в Гаррет-Парке...

София чуть не подпрыгнула на месте.

– О! Это было бы чудесно!

– Капитан Фрекенхем, – Офелия нетерпеливо наклонилась к нему, – а как насчет «Сэра Роджера»? Это вы тоже умеете танцевать?

Харриет резко повернулась к сестре:

– Дайте же человеку спокойно поесть! У вас еще будет время поболтать с ним.

– Ладно уж, пусть спрашивают что хотят, – великодушно позволил Чейз. – Мне нечего скрывать.

– Конечно, нечего. И даже если бы и было, вы все равно бы не вспомнили, – раздраженно заявила Харриет.

– Верно. – Чейз вздохнул. – Надеюсь, я не совершил ничего ужасного по дороге сюда...

– Откуда вы знаете, что не совершили, – по дороге или до того?

– Начнем с того, что если бы я что-нибудь натворил раньше, вы бы никогда не приютили меня.

Харриет недовольно покосилась на него:

– Я и сейчас не уверена, что вас следовало приютить.

– Неужели вы так жестоки к тому, кого, как предполагается, любите всем сердцем?

– Возможно, я согласилась на браке вами только ради ваших денег, в которых мы сейчас действительно нуждаемся.

Чейз скривился:

– Деньги? Но ведь я простой капитан. Разве у капитанов бывает много денег? И если так, то откуда они берут их?

– Морская торговля всегда приносила хорошую прибыль. – Харриет подцепила вилкой немного салат а. – Капитан Фрекенхем очень состоятельный человек. Мы сказали в банке, что он ожидает платеж за груз китайского шелка.

– Вы действительно так сказали? – Чейз заслонился стаканом с водой, чтобы скрыть улыбку. – Скажите, а я знал об этом предполагаемом платеже, или вы все сочинили?

В голосе Харриет послышалось раздражение:

– Вы меня не поняли. Мы ничего не сочиняли, капитан Фрекенхем...

Она была чертовски чопорна. В его ушибленной голове, наверное, все перепуталось гораздо сильнее, чем он думал.

– Капитан Фрекенхем? – вдруг воскликнул Стивен со своего места во главе стола. – Ах да. Это правда очень здорово, что вы опять с нами.

– Спасибо. – Чейз с любопытством взглянул на Стивена. Хотя тот и отпустил пару комментариев в его адрес, в особом энтузиазме по поводу возвращения капитана он замечен не был.

Тем не менее сейчас Стивен прямо-таки сиял.

– Полагаю, вам будет интересно увидеть перестройки в хлеве, произведенные нами с того раза, когда вы там были в последний раз. – В его глазах вспыхнул озорной огонек. – Вы ведь помните хлев, правда?

– Хлев? – Чейз наморщил лоб.

– Ну да, – подтвердил Стивен. – Вы всегда любили хлев. – Он бросил многозначительный взгляд на Харриет: – Он ведь любил бывать там, верно?

Чейз посмотрел на девушку, и ему показалось, что она как-то странно ухмыльнулась. В чем дело? Капитан Фрекенхем любил бывать в хлеву? К чему эти трогательные воспоминания?

– Не уверен, что я мог питать особую склонность к хлеву... Неужели мне там действительно нравилось?

– О да, – заверил Стивен. – Вы бывали там чуть ли не ежедневно.

Харриет кивнула:

– Вы были очень-очень привязаны к хлеву. Мы просто не могли вас вытащить оттуда.

– А еще овцы, – чинно вставил Деррик, впервые подняв глаза от тарелки.

– Короче говоря, капитан, очень здорово, что вы опять здесь, – радостно заявил Стивен, помахивая вилкой в воздухе, – теперь мы можем воспользоваться вашей помощью при стрижке, особенно сейчас, когда у меня повреждена нога.

Чейз поперхнулся, не донеся вилку до рта.

– Прошу прощения, вы, кажется, сказали «стрижка»?

Харриет серьезно кивнула:

– Овцы. Все, чем мы занимается здесь, в Гаррет-Парке, так это разводим овец, стрижем их, а шерсть продаем. Так что, раз уж вы здесь, вы можете помочь нам.

Хотя Чейз не слишком хорошо понимал значение слова «стрижка» применительно к овцам, он ничуть не сомневался, что речь идет о чем-то обременительном и тягостном. Трудная, грязная работа. Уорды, должно быть, совсем свихнулись, если думают, что он будет заниматься этим. Одно дело – притворяться, что он был капитаном дальнего плавания, и совсем другое – забыть все и взять в руки ножницы. Нет, Сент-Джон никогда не унизится до стрижки овец, во всяком случае, Чейз Сент-Джон.

Только заметив, как Стивен и Харриет обменялись усмешками, словно только что проделали какой-то невероятный трюк, Чейз догадался, что они задумали нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, у них для этого имелись все основания. Если Уорды утверждают, что капитан Фрекенхем любит стричь овец, рыть канавы или завязывать галстук узлом на спине, кто он такой, чтобы спорить? Раз уж предполагается, что он ничего не помнит, то пусть все катится к черту. Он даже не может защитить себя. Но раз уж он притворился капитаном Фрекенхемом, может быть, для него будет не слишком сложно притвориться, что ему нравится стричь овец?

Чейз положил вилку на стол. Капитан Фрекенхем мог потерять память, зато мозги-то у него наверняка остались.

– Забавно, что я ничего не помню о стрижке, но, похоже, я вспоминаю хлев. Мне ведь нравился хлев, верно?

Стивен довольно кивнул:

– Очень.

– Мне вспоминается что-то, но не слишком четко, без деталей.

– Вот и отлично. После ужина я отведу вас туда посмотреть.

Чейз наклонился к Харриет и заглянул ей в глаза:

– Рискну заметить, мы, вероятно, оба любили хлев...

Глаза девушки стали большими, как два блюдца.

– Что?

– Кажется, я вспомнил еще кое-что... – Чейз прижал пальцы ко лбу. – Да-да, я помню женщину на сеновале...

Стивен, до этого продолжавший безмятежно есть, поперхнулся и громко закашлялся.

– Хотя, – продолжал Чейз, – лицо помнится смутно, но все остальное... – Он перевел взгляд с лица Харриет на ее грудь. – Все остальное помню отлично.

– Господи! – Лицо миссис Уорд залилось краской. – Кто-нибудь, пожалуйста, передайте мне масло.

София не отрываясь смотрела на Чейза и Харриет, но все же протянула масло матери.

– Как вы... Я не верю вам! – Харриет резко взмахнула рукой. – И вообще, нам лучше поговорить об этом в другом месте.

– В другом месте? – Офелия подалась вперед. – Почему в другом месте? Он ведь только сказал, что вспомнил хлев...

София покачала головой, и в ее глазах загорелись озорные огоньки.

– Ты поймешь позже, Оф. Не сейчас.

Офелия недовольно прищурилась:

– Не называй меня так! Меня зовут Офелия, а никакая не Оф! – Она обернулась к Чейзу: – Я не хочу жаловаться, но, видимо, мои родственники не знают, каково носить такое имя.

Миссис Уорд примирительно улыбнулась:

– Дорогая, я уже просила прощения за это не меньше тысячи раз. В тот раз настала очередь отца выбирать имя для ребенка, а ты же знаешь, каким он был страстным поклонником Шекспира. Когда ты родилась, он запоем читал «Гамлета», и спорить с ним было совершенно невозможно...

Хмыкнув, Стивен вытер пальцы салфеткой.

– Благодари небо, что он не назвал тебя Клеопатрой.

– Или Пук, – добавил Деррик, дожевывая спаржу. – Это было бы еще хуже.

София наморщила носик:

– Уф! Пук? Просто ужасно. Впрочем, Офелия, если ты хочешь сменить имя, мы могли бы звать тебя Пук.

– А мне нравится! – заявил Деррик. – Передай мне баранину, Пук, будь так любезна.

– Довольно! – оборвала Офелия. – Вы все просто чудовища. – Она повернулась к старшей сестре: – Харриет, скажи им, пусть перестанут дразниться.

Все одновременно повернулись к Харриет; даже миссис Уорд смотрела выжидающе, как будто это было обычным делом, что не ее, а старшую дочь призвали для разрешения спора.

Хафриет медленно положила вилку, звякнув ею о тарелку китайского фарфора. Чейз ожидал, что она будет корить братьев и сестер за их легкомыслие и читать нотации о необходимости хорошего воспитания – именно так поступил бы его старший брат Маркус...

Однако вместо этого Харриет произнесла чуть дрогнувшим голосом:

– Офелия, ты не можешь представить, как я хотела бы посочувствовать тебе, но мое жутко банальное имя позволяет мне лишь завистливо вздохнуть.

– Харриет – отличное имя, – парировала Офелия, упрямо выпятив подбородок. – Я не возражаю, чтобы меня звали Харриет, лишь бы не Офелия.

– Да ладно...

– И вообще любое имя лучше, чем Оф.

– Тебя зовут так, как зовут, и все тут, так что научись радоваться этому.

Офелия прищурила глаза:

– Радоваться? Это невозможно, особенно когда каждый позволяет себе насмехаться над тобой...

– А я полагаю, имя вполне достойное. Давай спросим у капитана – уверена, он слышал гораздо более необычные имена.

Все дружно уставились на Чейза.

– И какие же? – вызывающе спросила Офелия. Господи, ну почему она спрашивает его? Чейз взял свой стакан и глотнул воды в слабой надежде выиграть время. Если он скажет то, что думает – а ведь имя действительно просто смехотворно, – он будет проклят навек, так же как и она, а если польстит ей, то неминуемо соврет, и это тоже явно не самый лучший выход.

А вот если он будет есть, то с полным ртом не сможет говорить, и бедняжке Офелии придется обратиться к кому-нибудь другому за утешением. Придя к такому заключению, Чейз решительно разрезал большой росток спаржи надвое и сунул одну половинку в рот.

Офелия еще выше вздернула подбородок, и в ее глазах засветилось лукавство.

– Капитан Фрекенхем, – громко окликнула она.

Чейз замер, не донеся второй кусок до рта. Кажется, дело принимало безнадежный оборот. Он с сожалением посмотрел на вилку и положил ее на тарелку.

– Слушаю, мисс Офелия.

– Так все-таки что вы думаете о моем имени?

– Оно очень оригинально, – попытался Чейз уйти от ответа.

– И что дальше?

Черт подери, чего еще она от него хочет? Он что, на допросе? Чейз бросил салфетку на стол.

– Просто не знаю, что мне думать о вашем имени! Возможно, вы правы, и оно... Уф! – Он недовольно поморщился. – Зачем вы пинаете меня ногой?

– Я ничего такого не делала, – ответила Харриет, глядя куда-то мимо него.

У Офелии задрожали губы.

– Значит, вы считаете мое имя... Вы собирались сказать – дурацким?

Чейз осторожно шевельнул ногой. Ничего, до утра все пройдет.

– Здесь что, не понимают шуток? Конечно, я не хотел так сказать. Ваше имя... э-э... такое же приятное, как шелк.

– Шелк?

– Да, такое женственное, нежное... мерцающее, что ли. – У него вспотел лоб от усилий, но, кажется, он справился.

– Вот это комплимент! – Офелия возбужденно заерзала на стуле. – Как вы красиво сказали. – Она исподлобья бросила взгляд на сестру. – Самое лучшее, что я когда-либо слышала о своем имени.

Харриет фыркнула:

– Ты говорила то же самое, когда один из близнецов Феррелов сравнил твои глаза со звездами, что в общем-то неправильно, поскольку глаза у тебя голубые, а звезды почти белые.

София тут же надулась:

– И вовсе не один из близнецов Феррелов сказал это, а старший сын виконта Нортрейка.

– Кто бы он ни был, более неудачного сравнения я в жизни не слышала.

– Как ты можешь так говорить! У тебя совсем нет чувства прекрасного и романтичного, просто ничуточки! Вот почему я думаю... – София вдруг замолчала и перевела взгляд на Чейза. – Капитан! Рискну предположить, вы не помните, что любили захаживать в хлев вместе с Харриет. На самом деле мы частенько заставали вас обоих на сеновале...

После этих слов Харриет захотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее целиком, но не тут-то было: пол оставался до отвращения твердым под ее ногами, и все, что она смогла сделать, это изобразить улыбку и стараться не смотреть на «капитана». Она была уверена, что тот ехидно усмехается, и кинула умоляющий взгляд на остальных членов семьи, будто взывая о помощи, но никто не откликнулся: Стивен якобы был слишком занят собой, а Деррик запихивал в рот очередную булочку, делая вид, что ничего не замечает. София притворилась, что ей что-то попало в глаз, и отвернулась, пытаясь удержаться от смеха... И только Офелия сидела насупившись, склонив голову набок.

– А вот мне лично хлев не нравится. Там так воняет. – Деррик управился наконец со своей булочкой и теперь решил подлить масла в огонь. – Все зависит от того, как ты там развлекаешься.

– Развлекаться там? Но с кем? Там у нас только две лошади, а так везде пусто.

Стивен едва не подавился.

– В этом-то все и дело.

Харриет стиснула зубы. «Ну, они у меня еще попляшут», – пообещала она себе.

Протянув руку к хлебнице, она заметила, что «капитан» сделал то же самое. Их руки встретились, и тут ей стало ясно, что он смотрит не на нее, а на кольцо.

О, черт!

Она слишком резко отдернула руку. Хлебница, покачнувшись, опрокинулась, ее содержимое рассыпалось по деревянной поверхности стола.

– Господи, Харриет! – София принялась собирать хлеб и возвращать его на место. – Да что с тобой сегодня? Я никогда не видела тебя такой нервной. О, покажи-ка мне это!

– Что – это? – Харриет поспешно опустила руку под стол и дернула кольцо, но все было напрасно.

Эльвира нахмурила брови:

– Откуда у тебя это кольцо? Кажется, оно выглядит как очень старинное.

– Это я дал вашей дочери кольцо, – раздался рядом с Харриет спокойный голос.

Девушка испуганно посмотрела на «капитана», и он украдкой улыбнулся ей, словно они были заговорщиками.

– Кольцо нашли среди моих вещей в лесу, и я попросил ее надеть его... для сохранности.

Некоторое время каждый из присутствующих переваривал эту новость, затем Эльвира одобрительно произнесла:

– О, как это мило со стороны моей дочери – так заботиться о ваших вещах!

После этих слов обстановка явно разрядилась, и, к облегчению Харриет, остаток ужина прошел относительно спокойно. Однако ее по-прежнему смущало присутствие «капитана» рядом с ней; а когда она закрывала глаза, то словно чувствовала его губы на своих губах. Кем бы в действительности ни был «капитан Фрекенхем», он, несомненно, являлся светским человеком и имел большой опыт общения с женщинами. Вероятно, поэтому его прикосновение показалось ей просто волшебным, пробуждающим неизведанные до сих пор ощущения.

Когда ужин подошел к концу, Стивен с важным видом поднялся из-за стола:

– Капитан Фрекенхем, надеюсь, вы не откажетесь пройти со мной в библиотеку и выпить по рюмочке бренди?

– С удовольствием. Надеюсь, потом у меня будет возможность увидеть хлев, раз уж я так любил там бывать.

– Ну разумеется. Мы сделаем это завтра утром. Уверен, сестра будет рада показать вам все.

Харриет послала Стивену суровый взгляд, но молодой человек, по-видимому, был слишком занят ролью хозяина дома, чтобы заметить его.

«Капитан» взял ее руку и запечатлел поцелуй как раз в том месте, где красовалось злополучное кольцо.

– Надеюсь, прогулка по хлеву пробудит во мне массу интереснейших воспоминаний.

– Пойдемте же; у вас будет достаточно времени попереглядываться с Харриет завтра, когда придет пора сгонять овец. – Стивен ухмыльнулся и подобрал свои костыли.

– Доброй ночи, мисс Харриет. – Чейз церемонно поклонился. – Миссис Уорд! Мисс София! Мисс Офелия!

Как только они вышли и дверь за ними закрылась, София вскочила со стула:

– Ура, Харриет! Он просто душка. Тебе так повезло! Матушка, а почему мы не можем притвориться, будто именно я обручена с капитаном Фрекенхемом?

– София, если ты еще раз повторишь это, я заставлю тебя перечистить все ковры в доме – все до единого. – Лицо миссис Уорд покраснело от возмущения. – Что до тебя, Харриет, когда все это на нас свалилось, я и подумать не могла... То есть я надеюсь, ты никоим образом не позволишь «капитану» злоупотребить твоим...э-э... доверием.

– Мама, мне уже давно не шестнадцать, и я как-нибудь сама справлюсь.

Эльвира вздохнула:

– Надеюсь, что так, но... Этот незнакомец кажется мне ужасно решительным мужчиной. Правда, нам надо продержаться всего две недели, а потом он уедет...

Харриет вздрогнула. По какой-то причине эти слова отнюдь не успокоили ее взбунтовавшееся сердце. Две недели – не так уж долго... А что потом?

Все же она сумела заставить себя улыбнуться.

– Две недели. Надеюсь, они пройдут быстро, а потом мы, наконец освободимся от банка и... от «капитана».

Глава 14

Дело не в том, что я не умею распоряжаться своими деньгами, а в том, что деньги не умеют управлять мной.

Мисс Лили Тревенталь – брату, виконту Роузу, объясняя ему, почему у нее в очередной раз не сходятся счета.

Гарри Эннесли обернулся и поморщился, почувствовав вонь, доносившуюся с конца улицы.

– Прошу прощения?

Стоявший перед ним человек смял в дрожащих руках фетровую шляпу.

– Простите, что беспокою, но... Не могли бы вы подать пенс парню, которому не повезло в жизни?

Отметив запачканный грязью воротник, покрытые коростой красные обмороженные руки попрошайки, Гарри еще плотнее завернулся в свой роскошный плащ, стараясь, чтобы края не запачкались о грязные ступеньки, по которым он шагал.

– Все, что у меня есть, я сделал сам, и будь я проклят, если поделюсь с типом вроде тебя...

Тут он запнулся, вдруг осознав, что в его голосе и словах снова появилось, казалось, давно изжитое просторечное произношение. И все равно он больше никогда не будет принадлежать к голытьбе, которая живет в Ист-Сайде.

Гарри тут же выплеснул свое раздражение на жалкое подобие человека, стоявшее перед ним.

– Проваливай! У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе.

Глаза человека загорелись недобрым огнем. Бросив быстрый взгляд на экипаж Эннесли, бродяга сплюнул.

– Доволен собой? Да твой кучеришка даже не успеет моргнуть, если мне вздумается отобрать у тебя что-нибудь.

Тут налет благородства с Гарри словно ветром сдуло: он схватил попрошайку за грудки и приподнял; из глубины его плаща, как по мановению волшебной палочки, появился тонкий нож.

– Видишь это, гнида? – прорычал он. – Еще слово, и я перережу тебе глотку.

Глаза несчастной жертвы, казалось, готовы были выскочить из орбит.

– Ну, зачем же так сердиться, хозяин? Я ничего такого не хотел...

Гарри оттолкнул бродягу, и несостоявшийся грабитель, отлетев, упал на землю, но тут же быстро вскочил на ноги и пулей помчался вниз по улице, испуганно оглядываясь.

Хмыкнув, Гарри не спеша спрятал нож в потайной карман. Потребуется не меньше трех дней, чтобы уничтожить остатки вони этого места.

Он не любил ходить в эту часть города, но здесь у него имелся доступ к возможностям и средствам, которыми не стоило пренебрегать.

Всю прошлую неделю Эннесли распространял по городу слухи о том, что Чейз Сент-Джон выдал ему долговое обязательство, а затем бесследно исчез, нарушив кодекс чести. Очень скоро кичливые братья Чейза, весьма щепетильные в вопросах сохранения доброго имени, бросятся к нему с предложением оплатить липовую расписку, лишь бы замять попытку Гарри очернить их дражайшую фамилию. Проблема состояла в том, что все братья были жутко упрямы, и с каждым уходящим днем Гарри все больше опасался, как бы что-нибудь не пошло не так.

Ему необходимо было поскорее увериться, что Чейз Сент-Джон не объявится вдруг в городе и не разрушит его планы. После того как Сент-Джоны оплатят расписку, гордость заставит их молчать, даже если жульничество обнаружится. Ни один из Сент-Джонов не признается публично, что его облапошили; но если обман раскроется до того и Чейз сможет разоблачить мошенничество...

В конце концов, Гарри решил не думать о столь неприятном развитии событий. Просто надо не допустить этого. Украденные деньги решат все его проблемы, они обеспечат его будущее и благородное имя Эннесли.

Как раз в это время на другом конце города в гостиной с розово-зелеными обоями одного из самых больших домов Мейфэра скучала мисс Летиция Джонсон-Смит. Она была кузиной какого-то графа, а ее отец сколотил состояние на морских перевозках, что обеспечило мисс Джонсон-Смит редкостное сочетание благородного происхождения и денег. Робкая и стыдливая, спокойная и некрасивая, она вполне подходила для планов Гарри, и он понемножку испытывал на ней свой мужской шарм, посещая все светские рауты и мероприятия, на которых бывала она, нашептывая ей на ушко комплименты о ее прекрасных глазках, посылая любовные записки, подкупая ее служанку, чтобы та «ненароком» устраивала им встречи в парке. В конце концов, Гарри стал замечать некоторые признаки взаимности. Если к солидному счету в банке, дабы убедить ее папашу, что он не просто охотник за приданым, да прибавить просьбу самой Петиции разрешить ей связать свою судьбу с ее дорогим Гарри... О, в таком случае будущее смело можно представлять в очень радужных тонах!

Правда, единственным препятствием на пути к счастью по-прежнему оставались братья Чейза, которые, похоже, считали, что их возлюбленный братец может объявиться в любой момент. Это была ложная надежда – ведь Чейз заявил, что, как только доберется до места назначения, он сразу напишет братьям, что больше никогда не вернется в родные места, – и тем не менее Гарри находился в некотором замешательстве. Он тщательно наблюдал за резиденцией Сент-Джонов, но там не было заметно ни особого оживления, ни частых визитов и долгих разговоров, как это обычно бывает, когда в семью приходит беда. Всякий раз, встречаясь с кем-либо из Сент-Джонов, Гарри искал признаки волнения или озабоченности на их лицах, однако время шло, но ничего не происходило, и это вызывало тревогу.