В поисках нежности

      – А лучше всего тебе, солнышко, найти хорошего человека, который взял бы тебя в жены. Такого, знаешь, чтобы за ним как за каменной стеной. Если бы отыскался такой, я была бы за тебя спокойна. – Кэтлин подняла на Бетти измученный взгляд. – Понимаешь меня?
      – Да, мама. Не волнуйся, я найду подходящего парня и выйду за него замуж. Вообще, не переживай за меня. Лучше выздоравливай.
      Кэтлин ничего на это не сказала, просто вздохнула и закрыла глаза.
      Это был их последний серьезный разговор. Через неделю состояние Кэтлин резко ухудшилось, и ее перевели в реанимацию. Однако все принимаемые врачами меры не принесли положительных результатов. Через три дня, не приходя в сознание, Кэтлин умерла.

3

      Для Бетти словно перевернулся мир. Даже сейчас, идя по утоптанной снежной тропинке к отелю, она на минутку остановилась, потому что ее будто что-то больно кольнуло в сердце. А тогда на какое-то время она словно оказалась полностью дезориентирована.
      К счастью, эмоциональный ступор Бетти прошел быстрее, чем опасались многие, кто знал ее историю, но поначалу было очень тяжело.
      Было бы значительно хуже, если бы не существовало на свете Уны. Да и ее мужа Ральфа тоже, потому что тот принял в судьбе Бетти активное участие. Главное – взял на себя организацию похорон. Пока Уна с Бетти оплакивали Кэтлин, он улаживал все прискорбные формальности. Между делом также сходил в школу и переговорил с директором, после чего тот обещал взять Бетти под свою личную опеку. Благодаря этому она и смогла закончить школу, хотя сдавать выпускные экзамены в ее тогдашнем душевном состоянии было очень непросто.
      С другой стороны, если бы не необходимость собраться с силами, сконцентрировать внимание на подготовке к экзаменам, неизвестно еще, как скоро вышла бы Бетти из состояния горестной опустошенности.
      Потом была прощальная школьная вечеринка, которую Бетти покинула, не дожидаясь конца. Только поблагодарила учителей и директора за оказанную ей помощь и отправилась в сумерках домой. Едва успела переступить порог своей комнаты, как на нее навалилась такая усталость, что она только стянула платье, после чего сразу упала на кровать и проспала часов двенадцать кряду.
      Утро следующего дня ознаменовало для Бетти начало новой жизни.
      Примерно с неделю она ничего не предпринимала, только раздумывала над своими дальнейшими действиями. Однажды вспомнила, что давно не проверяла почтовый ящик, и отправилась к нему. В дом вернулась с кипой извещений о необходимости срочно погасить долги по больничным счетам.
      Прикинув в уме подлежащую выплате сумму, Бетти похолодела. Разумеется, она знала, что страховка не покроет всех расходов на лечение матери, но не представляла, насколько велик окажется остаток. Да и вообще, пока мать находилась в больнице, Бетти думала лишь о том, что сделать для ее выздоровления. Сейчас наступило время платить по счетам.
      Нечего и говорить, что таких денег у Бетти не было. Да и откуда они могли взяться у девушки, всего несколько дней назад окончившей школу?
      Тем не менее платить было нужно. Никто не желает терпеть убытки, и в этом смысле больничные кредиторы Бетти не являлись исключением.
      В панике она бросилась к единственному близкому человеку – Уне. Та в свою очередь поговорила с Ральфом. Он выказал готовность выделить некоторую сумму на погашение задолженности по счетам, однако этого было катастрофически мало.
      – Спасибо, Ральф, – с грустной улыбкой сказала Бетти, – но твои деньги положения не исправят.
      Он сокрушенно вздохнул.
      – Боюсь, тут требуется нечто радикальное.
      – Хочешь сказать, что нам с Бетти придется заложить родительский дом? – мрачно произнесла Уна и, поймав испуганный взгляд Бетти, обняла ее за плечи.
      – Заложить? – задумчиво протянул Ральф. – Можно, конечно, но тогда нужно будет платить по закладным. Плюс проценты. В итоге сумма затрат получится даже больше, чем сейчас.
      Уна и Бетти вновь переглянулись.
      – Что же нам делать?
      Ральф поднялся из-за кухонного стола, за которым сидел в течение всего времени беседы, и подошел к окну.
      Повисла пауза. Бетти безучастно рассматривала рисунок на покрывавшей стол клеенке. В голове у нее воцарилась странная пустота. Она вдруг начала воспринимать ситуацию будто со стороны. Словно не с ней все это происходило. И не ее в первую очередь касалось.
      – Ральф? – тревожно произнесла Уна.
      Он оглянулся. Потом неспешно вернулся к столу, сел и только тогда сказал:
      – Думаю, лучше не закладывать дом, а продать.
      – Продать?! – в один голос ахнули Бетти и Уна.
      Ральф вздохнул.
      – Прекрасно осознаю, каково вам это слышать, но иного выхода, по-моему, нет.
      – Но как же... – начала было Бетти, однако Ральф перебил ее, глядя на Уну:
      – Ведь его все равно продадут, не сейчас, так позже. Допустим, дом будет заложен... – Он на минуту умолк и потер пальцам лоб. – Не знаю... это бессмысленно...
      – Почему? – с дрожью в голосе спросила Бетти.
      Ральф с сожалением посмотрел на нее.
      – Сама подумай, кто станет производить выплаты по закладным? Это совсем не то, что купить в кредит, скажем, пылесос. Или стиральную машину. Холодильник, наконец! Погашение взятой под залог дома суммы сильно отличается от всего, что я только что перечислил. – Он вновь взглянул на Уну. – Сама знаешь, нам подобное не под силу.
      – Я устроюсь на работу! – поспешно произнесла Бетти.
      Ральф печально покачал головой.
      – Думаешь, у тебя будет большое жалованье?
      Она опустила глаза. Конечно, Ральф прав. Сколько способна заработать девушка, у которой даже нет специального образования. Да и работы в деревне не так уж много.
      – Может, мне отправиться в Такому? – с сомнением взглянула Бетти на Уну.
      Та не успела ответить, снова заговорил Ральф:
      – Уехать – значит бросить дом. Какой смысл сохранять его, если ты в нем не живешь? И потом, практика показывает, что, однажды уехав в город, молодые люди редко возвращаются в родную деревню. Разве что погостить. Скорее всего, с тобой произойдет то же самое.
      – Нет! – вдруг решительно произнесла Уна. – Бетти еще слишком молода, чтобы начать самостоятельную жизнь в городе. Годика через два – пожалуйста, а сейчас рано. Я категорически против!
      Ральф пожал плечами.
      – Тогда остается лишь продать дом.
      – Но ведь Бетти... – начала было Уна, однако Ральф вновь перехватил у нее инициативу.
      – Бетти пока поживет у нас. Придет в себя, осмотрится, а дальше сама решит, что ей делать.
      После этих слов Уна заметно повеселела.
      – Ну, если так... – Она взглянула на Бетти. – Не возражаешь против того, чтобы перебраться к нам? Поселим тебя в комнате для гостей. – На миг притянув Бетти к себе, Уна горячо добавила: – Соглашайся! Поможешь мне присматривать за Тедди и Джонни.
      Бетти прерывисто вздохнула, минутку подумала, а потом сказала:
      – Вообще-то мне хотелось бы устроиться на работу.
      – Устраивайся! – закивала Уна. – Я ничего не имею против. А про малышей просто так сказала. Кстати! – вдруг оживленно воскликнула она. – На днях я разговорилась на улице с Энни Банч и та упомянула, что через несколько месяцев Лиз Салливан должна рожать, в связи с чем Питу в магазин потребуется помощница.
      Бетти знала Энни Банч, та жила здесь же в Форт-Вейле, через три коттеджа от Уны и Ральфа. Лиз была женой Пита Салливана, владельца местного туристического магазинчика.
      – Интересная новость, – задумчиво произнесла она. – Только неизвестно, согласится ли Пит взять меня на работу.
      – Согласится, – убежденно кивнула Уна. – Я обсужу этот вопрос с Лиз, а уж она побеседует с супругом.
      – Еще не факт, что ей удастся убедить мужа, – вздохнула Бетти.
      Уна пристально взглянула на нее, потом взлохматила ее шелковистые русые волосы.
      – Не унывай, все уладится. Жизнь полосатая: после темной полосы всегда наступает светлая.
      Бетти робко улыбнулась.
      – Ты думаешь?
      – Уверена! Кроме того, на магазине Пита Салливана свет клином не сошелся. Если не удастся устроиться к нему, поищем для тебя работу в другом месте. В Хаммерли, например.
      – Но, если я поселюсь у вас, мне придется каждый день спускаться в Хаммерли на работу...
      Ральф встрепенулся.
      – Что тут особенного? Фуникулер, к счастью, функционирует нормально. И потом, половина Форт-Вейла оправляется по утрам на работу кто в Хаммерли, кто в Такому. – Немного помолчав, он добавил: – Меня больше волнует другое.
      Уна и Бетти как по команде взглянули на него.
      – Что?
      Тяжко вздохнув, Ральф пояснил:
      – Все то же: долги по больничным счетам.
      Уна удивленно переглянулась с Бетти, затем вновь посмотрела на Ральфа.
      – Разве мы только что не обсудили это? Я думала, тема закрыта: дом в Хаммерли продаем и из вырученных денег выплачиваем долги за лечение.
      Ральф слегка поморщился.
      – Верно, но...
      – Что у тебя на уме? – с беспокойством спросила Уна. – Придумал что-то новое?
      – Если бы! – махнул Ральф рукой. – Все то же, но я еще подумал: а вдруг больничная администрация не станет долго ждать денег и подаст в суд исковое заявление?
      – Но зачем? Ведь мы все выплатим!
      – Оно-то так, – кивнул Ральф. – Вопрос – когда.
      – Что значит – когда? – хмыкнула Уна. – Как только продадим дом, так сразу и...
      – Верно. Но когда это произойдет?
      Повисла очередная пауза. Затем Бетти тревожно произнесла:
      – К чему ты клонишь?
      – Кажется, я знаю, – сказала Уна.
      Ральф повернулся к ней.
      – Ну да, все дело в периоде ожидания.
      Бетти переводила взгляд с одного на другого.
      – Ожидания – чего?
      – Вступления в права владения наследством, – сказал Ральф. – Насколько мне известно, кроме тебя и Уны, других наследников у Кэтлин нет. Однако вы не сможете сразу оформить документы на владение домом, так как закон требует выждать определенный период – вдруг все-таки объявится еще какой-нибудь претендент.
      – Не объявится, – качнула Бетти головой.
      С губ Уны слетел вздох.
      – Тем не менее ждать все равно придется. Сначала – пока завершится обусловленный законом период, потом – пока отыщется покупатель...
      – Он уже есть.
      Уна и Ральф взглянули на Бетти.
      – Что ты хочешь этим сказать?
      Она пожала плечами.
      – Только то, что есть человек, который готов купить наш дом хоть завтра.
      – В самом деле? – удивленно протянула Уна. – Впервые слышу о подобном предложении.
      Бетти усмехнулась.
      – Зато мне говорилось об этом неоднократно.
      – Лучше скажи, кто этот человек? – нетерпеливо вклинился в разговор сестер Ральф.
      – Мистер Роджерс.
      – Вот как? – вскинула Уна бровь. – Надо же, мистер Роджерс, оказывается, положил глаз на наш дом!
      Бетти кивнула.
      – И, похоже, уже давно.
      – Гм, никогда бы не подумала, что мистер Роджерс...
      – Да кто он такой, этот мистер Роджерс, скажет кто-нибудь, в конце концов? – воскликнул Ральф.
      – Наш сосед, – пояснила Бетти. – Прежде чем сообщить мне о желании приобрести наш дом, он долго извинялся за несвоевременность подобного разговора, но все-таки сказал, что хотел.
      Уна покачала головой.
      – Зачем ему второй участок? Ведь он уже не молодой человек.
      Вновь двинув плечом, Бетти сказала:
      – Не знаю. Сам мистер Роджерс говорит, что давно мечтал построить большую теплицу, но у него не хватает для этого собственной земли.
      – Значит, неоднократно заводил беседу о покупке? – задумчиво произнес Ральф.
      – Раза три как минимум.
      – Что ж, некоторым образом это облегчает задачу. Хотя все еще остается угроза того, что, пока вы обе вступите в права владения наследством, больничная администрация все же успеет передать дело в суд и на дом будет наложен арест.
      – Что это значит? – нахмурилась Бетти.
      – Вы лишитесь возможности производить с ним какие-либо операции. Иными словами, не сможете его продать.
      – А потом дом пустят с молотка, – мрачно констатировала Уна.
      Ральф развел руками.
      – Ничего не поделаешь, обычная практика. Имущество продают, с вырученной суммы выплачивают долги, а остаток возвращают хозяину.
      Внимательно выслушав Ральфа, Бетти спросила:
      – В таком случае какая разница, кто продаст дом, мы или судебные исполнители?
      – На первый взгляд никакой, – ответил он. – Но мы, как заинтересованная сторона, можем провести подобную сделку с большей для себя выгодой. А если учесть, что покупатель уже есть, то и быстрее.
      Бетти кивнула.
      – Думаю, мистер Роджерс обрадуется, если я скажу ему, что наш дом продается.
      – Да-да... – с несколько отстраненным видом отозвался Ральф. – Неплохо бы побеседовать с представителями больничной администрации. Если они согласятся подождать, мы уладим дело полюбовно.
      – Для этого придется съездить в Такому, – заметила Уна.
      – Разумеется. Без этого не обойтись. По телефону подобные проблемы не решаются.
      – Но мне некогда, к тому же я не могу оставить детей без присмотра. А Бетти еще слишком молода, чтобы самостоятельно вести подобные переговоры.
      – О, дорогая! – воскликнул Ральф. – У меня и в мыслях не было взваливать эту проблему на твои плечи. И Бетти тоже не подходит для такого дела. Я сам съезжу в Такому.

4

      Она пропустила момент, когда ее правый каблук поехал вперед на утоптанном снегу, почувствовала лишь, что мир вдруг словно утратил устойчивость, потом что-то ощутимо ударило ее по копчику и почти одновременно с этим щелкнули зубы – счастье, что язык в этот момент находился не между них.
      – Уф! – вырвалось у Бетти.
      В следующий момент она поняла, что земная твердь уже вернула привычные свойства, мало того – оказалась очень близко, прямо под ней самой. И только тогда Бетти сообразила, что попросту поскользнулась, шлепнулась и сейчас сидит на тропинке.
      На первый взгляд ничего особенного как будто не произошло, однако этот маленький инцидент живо напомнил Бетти состояние, в котором она пребывала после продажи родного дома и переезда хоть и к близким людям, но в чужую обстановку.
      Первое время Бетти точно так же ошалело вертела головой, пытаясь разобраться, что к чему. С ее точки зрения, слишком быстро все произошло. Вот она живет в знакомой с младенчества деревне Хаммерли, в родном доме, оканчивает школу, ухаживает за больной матерью, а потом вдруг раз – и все будто перевернулось с ног на голову. Прежнее исчезло, словно его и не существовало, а возникшая невесть откуда новизна вселяла в душу страх... ну, или опаску, что тоже было не особенно приятно.
      Ощущение неуверенности, которое Бетти тогда испытывала, преследовало ее очень долго. И даже сейчас еще не умолкли его отголоски. Она потому так детально вспоминала историю продажи родного дома и переселения в Форт-Вейл, что она въелась в ее память всеми мельчайшими нюансами...
      Пробравшийся сквозь джинсы холод подсказал Бетти, что рассиживаться на тропинке не стоит. Поднимаясь, она уперлась пятерней в снег, однако тут же непроизвольно отдернула руку.
      – Ой! Тьфу ты... – Бетти тряхнула кистью, избавляясь от остатков мокрого снега, затем возобновила попытку, на этот раз стараясь подняться без помощи рук – снова совать их во влажный, но тем не менее обжигающий стужей сугроб не хотелось.
      К сожалению, намерение Бетти таковым и осталось: как выяснилось, встать с помощью одних только мышц ног и брюшного пресса не так-то просто. Лишь чуточку приподнявшись, она тут же плюхнулась на прежнее место – которое, надо сказать, отнюдь не потеплело за время пребывания на нем Бетти.
      Если бы я сидела не на тропинке, а в сугробе, то мои джинсы наверняка бы уже промокли, мельком подумала Бетти. Делать нечего, придется упереться руками. Эх, надо было захватить перчатки!
      – Ну-ка дай руку! – вдруг послышался рядом молодой, но окрашенный приятной хрипотцой мужской голос.
      Бетти подняла голову.
      Вообще, в туристическом комплексе «Фолкен рок» симпатичные молодые люди спортивного телосложения были не редкостью. Данное обстоятельство напропалую использовала Джини, в настоящий момент поджидавшая Бетти на кухне отеля с куском пирога. Можно было смело биться об заклад, что, если бы Джини работала в каком-то другом месте, ей бы вряд ли удалось пройти через такое количество романов с молодыми красавцами. Здесь же она вовсю эксплуатировала преимущества рабочего места.
      Что касается Бетти, та пока она держала паузу. Ее первый настоящий опыт общения с мужчиной – едва не завершившийся браком – еще был слишком жив в памяти, чтобы она испытывала желание вновь двинуться в том же направлении. Так что красавцы-лыжники пока оставались для нее лишь постояльцами отеля и гостями туристической базы, не более того.
      Поэтому Бетти даже удивилась отклику, который нашел в ней внезапно раздавшийся рядом мужской голос. Поднимая голову, она уже испытывала любопытство.
      Он был высокий, стройный, с темными, коротко стриженными волосами, в черных джинсах и того же оттенка куртке с обрамленным светлым мехом капюшоном. На вид ему можно было дать лет двадцать пять, и он ничем не напоминал Зака Фрейзера, за исключением цвета глаз – темно-карих с антрацитовым отливом.
      Едва эта мысль возникла в мозгу Бетти, как она нахмурилась. Что же это такое? Неужели она теперь всю жизнь станет сравнивать мужчин с Заком?
      Нет уж, с меня довольно! – сердито подумала Бетти. Я не позволю Заку испортить мне жизнь. Пусть проверяет свои теории на других дурехах, а я, к счастью, поумнела и больше не гожусь на роль подопытного кролика.
      – Что же ты сидишь? – удивленно произнес незнакомец. – Простудишься! – Затем в его выразительных глазах промелькнула какая-то мысль, и он обежал Бетти взглядом. – С тобой все в порядке? Руки-ноги целы?
      Не говоря ни слова, Бетти кивнула. Она осознавала, что молчать невежливо, но некстати навернувшееся воспоминание о Заке выбило ее из колеи.
      Парень с еще большим удивлением посмотрел на нее. Потом немного подумал и взглянул на свою руку. В следующее мгновение у него вырвался возглас.
      – Ох, прости! Я как-то не сообразил... – С этими словами он сдернул с правой руки большую брезентовую рукавицу, затем вновь протянул ладонь Бетти.
      Только тут она заметила за спиной незнакомца воткнутую в сугроб лопату для уборки снега и сообразила, что он, наверное, работал где-нибудь поблизости и поспешил на помощь, увидев, что она поскользнулась и упала.
      В то время пока эти мысли проносились в мозгу Бетти, она наконец вложила пальцы в протянутую ладонь.
      – У тебя холодные руки, – заметил парень. – Наверное, ты совсем озябла.
      Затем, не успев опомниться, Бетти вдруг очутилась на ногах.
      – Позволь я отряхну тебя, – сказал незнакомец, продолжая удерживать ее стылые пальцы в своей теплой ладони.
      Другой, одетой в рабочую рукавицу рукой он принялся отряхивать куртку Бетти, и у нее неожиданно возникло странное, но очень приятное ощущение, корнями уходившее куда-то в детство. Нечто подобное она испытывала, будучи еще совсем маленькой, когда отец поднимал ее из снега и точно так же отряхивал на ней шубку. Впрочем, помнила Бетти не столько отца, сколько его сильные руки и волшебное ощущение защищенности от любых невзгод, какие только способна выдвинуть жизнь. Дальнейшие события показали, что, когда наступила трудная минута, отец не сумел защитить даже себя самого.
      У незнакомца тоже были сильные руки. Позабыв обо всем на свете, кроме своих ощущений, Бетти несколько мгновений наслаждалась теплом одной из них – той, которая сжимала сейчас ее окоченевшие пальцы.
      – Вот, так-то лучше, – услышала она.
      И вновь приятный, чуть хрипловатый голос заставил Бетти поднять голову. Сделав это, она слегка вздрогнула от неожиданности, потому что парень смотрел ей прямо в лицо. Наткнувшись на взгляд его красивых темно-карих глаз, Бетти на миг замерла.
      Надо же! – вспыхнуло в ее голове. Отправляясь в отель к Джини, я даже не догадывалась, что меня поджидает приключение.
      Несколько мгновений незнакомец внимательно вглядывался в синие глаза Бетти, затем негромко кашлянул.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.