Сильвестр

– Нет, мне тоже приходила в голову эта мысль, – кивнула Феба. – Пусть герцог Салфорд и не представляет особой опасности, но я все равно полна решимости уехать к бабушке. Меня пугает не только мама, Том, хотя я прекрасно знаю, как она рассердится на меня после этого бегства. Все дело в том, что когда человек убегает из дома, он уже не может вернуться назад! Понимаешь, даже папа не настолько сильно любит меня, чтобы защитить и поддержать. Ведь я так умоляла его о помощи! После того, как он пригрозил рассказать обо всем маме, если я не приму предложения Салфорда, я посчитала себя свободной от всяких родственных уз. В Остерби я никому не нужна.

– Но ты ошибаешься, Феба, – возразил Томас Орде. – Не забывай, что ты еще несовершеннолетняя, а лорд Марлоу – твой отец. Леди Ингхэм не имеет права приютить тебя против его воли.

– Не имеет. И может, если он по-настоящему захочет, чтобы я вернулась, я с удовольствием вернусь. Но я уверена, что папа не захочет моего возвращения. Если удастся уговорить бабушку разрешить мне остаться у нее, думаю, он будет рад этому не меньше мамы, ведь это избавит их от меня. Единственное, из-за чего он может немного пожалеть о моем отсутствии, так это лошади, поскольку конюх ненадежен, а за конюшнями больше некому присматривать.

Том не знал, что ответить на эти слова. Он считал ее поступок вполне разумным, пока ей угрожало принудительное замужество. То, что она бежала из дома не столько из-за страха перед Сильвестром, а сколько из-за обид и притеснений, которыми была полна ее жизнь в Остерби, не приходило ему в голову. Теперь эта мысль вызвала у юноши легкое потрясение, и он уже не одобрял поступок Фебы. С другой стороны, Том прекрасно понимал, какой невыносимой станет жизнь девушки, если ее заставят вернуться в Остерби. Он слишком сильно любил Фебу, чтобы бросить ее на произвол судьбы.

– Феба, я провалил все дело из-за своей бестолковости и неповоротливости, но если я еще могу чем-то помочь, можешь не сомневаться, я это сделаю.

Феба тепло улыбнулась юноше.

– Не вини себя. Во всем виноват тот противный осел! Если нас не найдут до твоего выздоровления, ты купишь мне билет, и я все-таки поеду в Лондон в карете. Но об этом говорить пока еще рано.

– Да, это будет возможно, когда растает снег. И во всяком случае…

– Во всяком случае, надеюсь, ты не думаешь, будто я брошу тебя в таком положении? Я не настолько бездушна! И не уговаривай меня, Том! Я думаю, что как только снег начнет таять и дороги вновь станут проходимыми, герцог Салфорд уедет в Лондон. Как, по-твоему, он сможет отвезти мое письмо бабушке?

– Феба, – неожиданно поинтересовался Том. – Он что-нибудь говорил? Я имею в виду твое бегство из дома.

– Нет, ни слова, – покачала головой девушка. – Правда, здорово?

– Не знаю. Мне кажется… По-моему, ему все это кажется чертовски странным. Он не рассказывал, что произошло в Остерби после того, как они обнаружили твое бегство?

– Нет, но я его и не расспрашивала.

– О, Боже! Надеюсь, он не думает… Слушай, герцог не говорил, он не собирается заглянуть ко мне после ужина?

– Нет. А ты хочешь поговорить с ним? – полюбопытствовала Феба. – Я пришлю его к тебе, если только он еще не отправился проверять лошадей. Герцог пообещал поставить им в случае необходимости свежие примочки.

– Феба! – не выдержал Том Орде. – Ты заставила герцога Салфорда идти смотреть лошадей? Это уже переходит всякие границы! Ты обращаешься с ним, как с лакеем.

Мисс Марлоу невольно захихикала.

– Правда? Ничего, это только пойдет ему на пользу, но я его не заставляла. Герцог сам предложил сходить на конюшню, чем здорово меня удивил. Зачем ты хочешь повидаться с ним?

– Это мое личное дело! Кейгли обещал заглянуть, прежде чем идти спать. Я попрошу его передать мою просьбу герцогу. Ты можешь больше не спускаться. Понимаешь, Феба?

– Я и не собираюсь, – ответила девушка. – Так хочется спать, что глаза сами закрываются… Знаешь, что сделал этот ужасный человек? Никогда не догадаешься! Он заставил Алису Скейлинг отдать свою комнату Кейгли, и поставить для нее складную кровать в моей комнате. Он даже не поинтересовался, что я об этом думаю. И все только потому, что гордость не позволяет ему, чтобы Кейгли спал в его комнате. Сочинил, правда, будто бы боится заразиться, но я-то знаю истинную причину.

– Я тоже знаю… и намного лучше тебя, – с отчаянием покачал головой Том. – Господи, как же ты глупа! Ладно, иди спать! И пожалуйста, Феба, постарайся впредь разговаривать с герцогом повежливее.

Возможность выполнить просьбу Тома представилась Фебе раньше, чем он сам ожидал, поскольку в этот момент Сильвестр собственной персоной вошел в комнату со словами:

– Можно войти? Как у вас дела, Орде? По-моему, выглядите вы намного лучше.

– Да, пожалуйста, входите, – ответила Феба, прежде чем Том успел открыть рот. – Том очень хотел, чтобы вы зашли к нему. Вы уже побывали на конюшне?

– Да, мэм. Так что можете отправляться спать с чистой совестью. Верный не имел ни малейшего желания избавиться от примочки из отрубей. Подколенок Преданного немного воспален, но не настолько серьезно, чтобы беспокоиться.

– Спасибо, – поблагодарила герцога Феба. – Я вам очень признательна.

– Я тоже, сэр, – поддержал девушку Том. – Очень мило с вашей стороны, что вы взвалили себе на плечи все эти хлопоты. Не знаю даже, как вас отблагодарить.

– Я уже это сделала, – несколько высокомерно проговорила мисс Марлоу, очевидно, считая, будто дополнительные благодарности совершенно излишни.

– Тебе пора идти спать, – заметил Том, бросив на нее многозначительный взгляд. – Его светлость извинит тебя за то, что ты оставишь нас. Так что попрощайся и иди.

– Хорошо, дедушка, – пошутила неисправимая Феба. – Спокойной ночи, милорд.

– Приятных сновидений, Воробей! – ответил Сильвестр, открывая для нее дверь.

К облегчению Тома, мисс Марлоу вышла из комнаты без дальнейших остроумных замечаний. Когда герцог Салфорд закрыл за ней дверь, юноша глубоко вздохнул и сказал:

– Я прекрасно понимаю, милорд, что объяснение…

– Я вас умоляю, называйте меня Салфордом, – прервал его Сильвестр. – Костоправ не стал вас больше мучить? Он сам мне сказал, что Кейгли сделал все необходимое.

– Доктор Апсолл только приложил какую-то примочку и поменял повязку, – заверил герцога Том Орде. – Мне очень жаль, что вам пришлось отправиться за ним в такую погоду, сэр. Я был крайне удивлен и возмущен, когда услышал об этом. И вы, должно быть, заплатили ему вместо меня. Если вы будете так добры и сообщите мне, сколько…

– Я представлю вам точный отчет о потраченной сумме, – пообещал Сильвестр, придвигая к кровати стул и садясь на него. – К растянутому подколенку Преданного, кстати, придется прикладывать припарки пару дней, но все обойдется. Славные у вас лошадки, насколько я мог судить при свете фонаря.

– Мой отец купил их в прошлом году… они породистые! – гордо объяснил Том. – Я бы заплатил тысячу фунтов, лишь бы коляска не съезжала в канаву.

– Готов поспорить, что заплатили бы! Что, строгий родитель?

– Нет, с отцом все в порядке, но…

– Знаю, знаю, – сочувственно кивнул Сильвестр. – Мой тоже был таким.

Том улыбнулся герцогу.

– Вы, наверное, считаете меня увальнем! Но если бы только этот проклятый осел не заорал… Однако какой смысл сейчас говорить об этом! Отец все равно заявит, будто я вел себя, как последний идиот, и самое обидное, он будет прав. А если бы вы, сэр, не пришли нам на помощь, даже не знаю, что бы я делал!

– Кого следует благодарить, так это Кейгли, – заметил Сильвестр. – Вы же знаете, что я сам никогда бы не вправил сломанную кость.

– Конечно, но ведь это же вы привезли Апсолла. И еще…– Том замолчал, слегка покраснел и бросил на герцога Салфорда смущенный взгляд. – Феба не поняла… она еще молода и не очень разбирается в жизни!.. Но я очень благодарен вам за то, что вы для нее сделали. Я имею в виду, послали эту девушку ночевать к мисс Марлоу. Не знаю, можно ли это считать выходом из создавшегося положения… Дело в том, сэр… сейчас, когда мы с Фебой попали в такой переплет, как, по-вашему, не должен ли я, как порядочный человек, жениться на ней?

До этого наивного вопроса Сильвестр смотрел на юношу с дружеским изумлением. Сейчас же он почему-то нахмурился.

– А разве вы не собирались с самого начала жениться на ней? – удивленно осведомился герцог Салфорд.

– В том-то и дело, сэр! Я хочу сказать, я сделал ей предложение! Но жениться мы не собирались! Теперь же после того, как наш экипаж перевернулся, все изменилось. Только готов поспорить, что Феба откажется выходить за меня замуж. Ума не приложу, что нам тогда делать?

– Если вы бежали из Остерби не для того, чтобы тайно обвенчаться, то зачем же вы это сделали? – строго спросил Сильвестр.

– Я так и знал, что вы подумаете, будто мы хотели тайно обвенчаться, сэр.

– Но это первое, что приходит на ум! Не один я так думал, – заметил Сильвестр. – Если хотите знать, я покинул Остерби только потому, что Марлоу уже бросился за вами в погоню. Правда, он направился к границе.

– Не может быть! – изумился Том. – Ну и дурак! Если он решил, будто Феба убежала со мной, почему, черт побери, у него не хватило мозгов заехать в Манор и расспросить мою мать? Она могла бы сообщить ему, что все в порядке.

– Мне показалось, миссис Орде не считает, будто все в порядке, – сухо проговорил Сильвестр. – Так уж получилось, что не Марлоу отправился в Манор, а ваша мать явилась в Остерби, захватив с собой ваше письмо. Не знаю, что вы там написали, мой юный глупец, но оно отнюдь не убедило миссис Орде, будто все в порядке, а наоборот, привело в состояние крайнего волнения… Я долго не забуду, что ваша мать наговорила леди Марлоу.

– Матушка устроила ее светлости скандал? – уточнил Том Орде. – Но почему она решила, что я убежал, чтобы тайно обвенчаться с Фебой? Совсем напротив… Я написал ей, чтобы она не беспокоилась. Пожалуй, основания разволноваться были у лорда Марлоу, но только не у мамы.

– Сдается мне, вы плохо знаете свою маму. Лорд Марлоу сначала не поверил в историю с бегством. Но когда одна из дочерей призналась… Я забыл, как ее зовут… Знаете, такая лицемерная девочка… настолько положительная, что меня чуть не затошнило.

– Элиза! – сразу же угадал Том. – Но она ничего не знала о нашем бегстве! Если только, конечно, не подслушивала у двери. Но если подслушала, то должна была знать, что мы не собирались ехать к границе.

– Элиза подслушала ваш разговор и заявила, будто вы обсуждали поездку в Гретну Грин.

Том нахмурился, пытаясь вспомнить свой разговор с Фебой в маленькой столовой.

– Наверное, это я брякнул о Гретне Грин. В тот момент я не видел другого выхода. План Фебы оказался гораздо удачнее. Можете мне поверить, я принял его с большой радостью. Я очень люблю Фебу… я с самого детства много времени проводил в Остерби и, знаете, мы с Фебой, как брат и сестра… Но провалиться мне на этом месте, если я хочу жениться на ней! Я только пообещал помочь ей, и мне казалось, что женитьба – единственный способ.

– Помочь в чем? – недоумевающе осведомился Сильвестр.

– Бежать из Остерби. Так что…

– Я бы никого не стал винить за желание бежать из Остерби, но какого черта вы выбрали именно этот момент? Разве вы не знали, что ожидается снегопад.

– Конечно, знали, сэр, но у нас не осталось выбора! Нельзя было терять ни минуты… По крайней мере Феба так думала. Если бы я не повез ее, она бы поехала в Лондон одна в самой обычной дорожной карете.

– Но почему?

Том заколебался и бросил на Сильвестра оценивающий взгляд. Герцог Салфорд улыбнулся и ободряюще произнес:

– Не бойтесь, я вас не повешу!

Улыбка герцога придала Тому духу, и он выпалил:

– Хотя все это и оказалось ерундой, но леди Марлоу сказала Фебе, будто вы приехали в Остерби, чтобы сделать ей предложение. Должен заметить, мне это сразу показалось выдумкой, но, судя по всему, лорд Марлоу тоже не сомневался в этом. Поэтому Фебу нельзя винить, что она поверила в серьезность ваших намерений и, естественно, впала в отчаяние.

– Значит, если бы я сделал мисс Марлоу предложение, она бы мне отказала? – уточнил Сильвестр.

– Да. Феба заявила мне, будто ничто на свете не заставит ее выйти за вас замуж. Но вы сами прекрасно видели, какая обстановка царит в Остерби. Если бы вы сделали предложение, леди Марлоу заставила бы Фебу принять его. Вот и получается, что у бедняжки оставался единственный выход – бежать из дома. – Юноша смущенно замолчал, придя к выводу, что сказал больше, чем позволяют приличия. В глазах Сильвестра появилось неприятное выражение, которое трудно было понять. – Чего же еще можно ждать от женщин, сэр? – добавил Том Орде, пытаясь исправить положение. – Конечно, все это чепуха, поскольку Феба едва знакома с вами. Надеюсь… Я хочу сказать… Может, мне не стоило все это вам рассказывать?

– Почему не стоило? – безразлично откликнулся Сильвестр, и на его губах вновь заиграла улыбка.

Том облегченно вздохнул, увидев улыбку на лице герцога, но она не развеяла его сомнений.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Мне показалось, будто с вами можно откровенно говорить, коли вы не собирались делать Фебе предложение. Ведь вы не собирались, правда?

– Конечно, не собирался! И чем я заслужил такую острую неприязнь мисс Марлоу?

– О, я не знаю, – смущенно ответил Том. – Наверное, вы просто не в ее вкусе.

– Кстати, а куда вы собирались ее везти?

– К бабушке. Пожилая леди живет в Лондоне, и Феба уверена, что она станет на ее сторону, если в этом возникнет необходимость.

Сильвестр неожиданно поднял голову и посмотрел прямо в глаза Тому Орде.

– Вы имеете в виду леди Ингхэм? – спросил он.

– Да, – кивнул Том. – Была еще одна леди Ингхэм, но та давно умерла. А вы знакомы с этой леди Ингхэм, сэр?

– О да! – весело ответил Сильвестр. – Она моя крестная…

– В самом деле? Тогда вы должны хорошо ее знать. Как по-вашему, она разрешит Фебе остаться? Феба не сомневается в этом, но я никак не могу прогнать сомнения, будто бегство из дома может шокировать солидную даму, и она отправит внучку обратно. Что скажете, сэр?

– Что я могу сказать? – ответил герцог Салфорд вопросом на вопрос. – Мисс Марлоу, насколько я понял, не собирается отказываться от своего плана, хотя сейчас ей уже можно не бояться моего предложения.

– О да! Я заметил, что теперь ей незачем ехать в Лондон, но она все равно туда собирается. И по-моему, Феба права… Если только леди Ингхэм согласится приютить ее. Знаете, сэр, леди Марлоу, между нами говоря, настоящая дрянь. Феба знает, что не может рассчитывать на помощь отца… Он ей, кстати, сам сказал об этом, когда она умоляла помочь… Сейчас она говорит, что ни в коем случае не вернется в Остерби. Но что же нам теперь делать? Даже если завтра снег растает, я не смогу отвезти ее в Лондон. С одной стороны, я прекрасно понимаю, что не должен отпускать ее одну. С другой стороны, если мачеха разыщет ее в «Голубом вепре», положение Фебы станет невыносимым!

– Напрасно вы так нервничаете, сэр Галахад[7], – успокоил юношу герцог Салфорд. – Пока мисс Марлоу не угрожает никакая опасность. Я не сомневаюсь, что вы найдете способ избежать неприятностей. Если хотите, я могу вам помочь.

– Как? – заинтересовался Том.

– Где-то по дороге из Остерби сейчас застрял мой фаэтон, – сообщил Сильвестр, вставая. – Когда я был в Хангерфорде, я заехал в гостиницу «Медведь» и попросил передать, чтобы фаэтон направили в «Голубой вепрь». Так что я с удовольствием готов сопровождать мисс Марлоу к ее бабушке в Лондон.

Лицо Тома Орде посветлело, и он радостно воскликнул:

– Правда, сэр? Это отличный выход… Если только Феба согласится поехать с вами.

– Не беспокойтесь. Мы найдем выход, даже если мисс Марлоу откажется ехать в Лондон со мной. Я бы на вашем месте сейчас попытался уснуть. Сон для вас лучшее лекарство. Надеюсь, вы устроились удобно и сможете заснуть.

– Доктор Апсолл оставил мне лекарство на случай бессонницы. Маковый сироп или что-то в этом роде. Поэтому скорее всего я буду спать, как убитый.

– Если проснетесь ночью или вам что-нибудь понадобится, постучите в стену, – посоветовал Сильвестр. – Я услышу ваш стук, поскольку всегда сплю очень чутко, и немедленно пошлю к вам Кейгли. Спокойной ночи!

Герцог Салфорд вышел из комнаты, кивнув и улыбнувшись юноше на прощание. Вместо того, чтобы последовать совету Сильвестра, Том принялся размышлять. Он решил, что лучше вообще не сомкнет глаз, чем разбудит своего нового благородного знакомого. Потом к нему заглянул Кейгли, который достаточно вольно отнесся к инструкциям доктора и заставил юношу выпить большую дозу снотворного. Том крепко проспал всю ночь. Его не мучили кошмары, хотя после ухода герцога Салфорда юноша пожалел, что так много рассказал. Правда, ему удалось убедить себя, что сомнения – лишь плод его больного воображения. Том еще раз вспомнил разговор и не нашел ничего, что могло бы рассердить или обидеть герцога Салфорда. Молодому мистеру Орде природой не было дано понять чувств человека, которого всю сознательную жизнь приучали к мысли, что он благороднее и лучше всех остальных.

Сильвестр же пришел в бешенство, когда узнал, что Феба сочла его недостойным ее руки. Пока он думал, что мисс Марлоу бежала из дома со своим возлюбленным, чтобы тайно обвенчаться, то не обижался. Но после разговора с Томом все предстало в совершенно ином свете. И чем больше Сильвестр думал над этим, тем сильнее страдало его самолюбие. Он считал, что оказывает большую честь молоденькой деревенской девочке, некрасивой и простоватой, выбрав ее на роль своей жены из множества дебютанток сезона, а у нее, оказывается, хватило бы наглости отказать ему. Причем этот отказ выставил бы его последним дураком. Такое оскорбление Сильвестр был не в силах забыть. Куда ни шло, если бы она любила другого, но когда Сильвестр узнал, что бегство Фебы из Остерби вызвано не теплыми чувствами к Тому Орде, а страхом перед его предложением, он не только не смог простить оскорбление, но и пожелал преподать мисс Марлоу хороший урок! Он ничуть не сомневался, что она горько раскается, когда поймет, что ей никогда не дождаться предложения хотя бы наполовину такого же выгодного, как предложение Сильвестра. Но самолюбивого герцога Салфорда задело не только это. Феба не только нанесла оскорбление его знатному происхождению, но, судя по всему, сочла его самого отвратительным. Том так и сказал: ничто на свете не заставит ее выйти за вас замуж! А вам не кажется, что вы слишком самоуверенны, мисс Марлоу? Но лучше подумаем, как заставить вас пожалеть о своей дерзости?

Сильвестр заснул с мыслями о мести. Том ни разу не постучал в стену, разделяющую их комнаты, и поэтому герцог Салфорд проспал до десяти часов следующего утра. Его разбудил Кейгли, который принес завтрак. Сильвестр заметил, что у его верного слуги не только мутные и опухшие глаза, но и охрипший голос. Поэтому герцог приказал:

– Немедленно ложись в постель, Джон. Господи, не хватало еще, чтобы из-за меня ты слег по-настоящему. Пусть миссис Скейлинг поставит тебе на грудь горчичник. А теперь иди.

Кейгли начал шепотом уверять хозяина, будто здоров, но ему помешал договорить приступ кашля.

– Джон, не упрямься! Я не хочу из-за тебя терзаться угрызениями совести. Отправляйся в постель. И вели разжечь огонь в твоей комнате. Передай, что я приказал!

– Ну как же я могу лечь в постель, ваша светлость? – огорченно прошептал Кейгли. – Кто будет ухаживать за мистером Орде, если я слягу?

– С мистером Орде ничего не случится! Неужели полоумный не сможет за ним присмотреть? Если не сможет, тогда я сам буду за ним ухаживать. Что нужно делать?

– Пока ничего. Я уже сделал все необходимое, ваша светлость. Я проверил серых, но…

– Тогда ты напрасно беспокоишься! Хватит спорить! Немедленно отправляйся к себе и ложись в постель. Не веди себя, как последний идиот, Джон! Ты только заразишь Тома, если будешь находиться рядом.

– Он и без того простужен, – прокаркал Кейгли.

– Не может быть! Ну тогда я не хочу заразиться от тебя. Так что изволь не подходить ко мне до тех пор, пока не поправишься. – Герцог увидел, что Кейгли раздирают желание лечь в постель и опасения лишиться статуса приближенного слуги, и потому угрожающе произнес: – Если мне сейчас придется встать по твоей милости, Джон, ты сильно пожалеешь об этом!

Эти слова заставили Кейгли рассмеяться, а смех вызвал новый приступ кашля. Прокашлявшись, старший конюх герцога Салфорда почувствовал такую слабость, что с радостью повиновался приказу.

Часом позже Сильвестр в роскошном халате, обшитом тесьмой из алой и золотой парчи, вошел в комнату Тома и весело приветствовал его.

– Доброе утро, сэр Галахад! Значит, вы ухитрились заразиться от Кейгли? Такое могло случиться только с самым последним остолопом! Спали хорошо?

– Благодарю вас, сэр. Спал, как убитый. Что касается простуды, то мне все равно валяться целую неделю. Поэтому ничего страшного, если я слегка простудился. Но мне чертовски жаль Кейгли. Он чувствует себя прескверно!

– Не горюйте о Кейгли! Скоро вам придется жалеть самого себя, поскольку я велел Джону лечь в постель, и вам придется терпеть мою заботу. А сейчас скажите, что для вас сделать?

– Ничего! – с испугом ответил Том Орде. – Я ни за что не позволю вам ухаживать за мной.

– У вас нет выбора.

– Нет есть! Все необходимое может сделать мальчик.

– Что, слабоумный сын хозяйки? Если вы предпочитаете его мне, Том, то ваш выбор оскорбляет меня.

Том рассмеялся, но упрямо заявил, что сейчас ему ничего не нужно, за исключением (тяжелый вздох) одного. Ему хочется хоть чем-нибудь заняться.

– Да, надо найти какое-нибудь занятие, – согласился Сильвестр. – Если миссис Скейлинг не найдет колоду карт, нам придется играть в шарады или во что-нибудь еще в том же духе. Хотите почитать «Рыцаря святого Иоанна»? Его издали в прошлом году. Автора вы должны знать. Это мисс Портер, она написала «Венгерских братьев». Я принесу вам книгу.

Том, как известно, не принадлежал к любителям чтения. Сильвестр принес первую часть нового романа мисс Портер и сказал:

– Это не так интересно, как «Венгерские братья», но книга довольно живая и интересная.

После этих слов Том облегченно вздохнул, так как понял, что Сильвестр принес ему роман. Он сильно опасался какого-нибудь исторического трактата. Юноша с благодарностью принял книгу и после задумчивой паузы полюбопытствовал, много ли читает герцог Салфорд?

– Все, что попадется под руку. А почему вы спрашиваете?

– Да так просто! – неопределенно ответил Том. – Я подумал, а вдруг вы не любите читать.

Сильвестр слегка удивился, но через несколько секунд заметил:

– А, вы, наверное, подумали, что коли моя мать пишет стихи, то и я должен любить поэзию? Ничего подобного!

– Ваша матушка пишет стихи? – раскрыв рот, испуганно пробормотал юноша.

– Да, герцогиня на самом деле пишет стихи, но надо сказать, что и к прозе не относится с презрением. Мне кажется, она покупает все книги, которые издаются. Чтение – ее единственное развлечение, поскольку она тяжело больна.

– О!.. – только и сказал Том.

– Я должен пойти проверить лошадей, – сообщил Сильвестр. – Насколько я понимаю, мисс Марлоу уже на конюшне. Наверное, прикладывает лошади свежую припарку к потянутому подколенку. Остается только надеяться, что я не вызову ее неудовольствия столь поздним появлением.

Герцог отправился переодеваться. Поручив Джона Кейгли заботам миссис Скейлинг, он вышел во двор. По-прежнему валил сильный снег, но на конюшне горела жаровня. Феба яростно драила щеткой находящегося в стойле Верного.

– Доброе утро! – поздоровался Сильвестр, снимая редингот и засучивая рукава. – Позвольте вам помочь, мисс Марлоу. Как подколенок?

– По-моему, лучше. Я только что приложила свежую припарку. Боюсь, Тому не понравится, если я поручу лошадей вам, герцог.

– А вы ему не говорите, – предложил Сильвестр, забирая у нее щетку. – Неужели он думает, будто я не смогу почистить лошадь?

– Вовсе нет! Но он питает самое глубокое почтение к вашему высокому происхождению и считает, что вы не должны чистить лошадей. Но, уверяю вас, что в общем Том не такой уж глупый малый.

Эти слова сопровождала такая искренняя улыбка, что Сильвестр не выдержал и рассмеялся. Девушка взяла другую щетку и продолжала чистить Верного, но Сильвестр остановил ее, заметив, что юбка у нее и так уже засыпана конским волосом. Он посоветовал Фебе переодеться, а это платье отдать почистить Алисе. Мисс Марлоу покачала головой и объяснила, что у нее, кроме этого, есть только платье из муслина, в котором можно замерзнуть до смерти.

– К тому же Алиса отправляется к старому мистеру Шапу за свиньей. Правда, свинья еще молодая, так что он может и не продать ее.

– Почему?

– Потому, что позже он получит за нее больше денег. К тому же на него может найти очередной бзик.

– Что на него найдет?

Феба с улыбкой посмотрела на герцога, перестав на минуту очищать юбку.

– По-моему, это должно означать, что у него может оказаться плохое настроение. Но я уверена, что Алиса все равно раздобудет свинью. Она довольно энергичная девушка.

– По-моему, у вас с ней так много общего, что вы бы отлично поладили, – заметил герцог Салфорд, разворачивая Верного другим боком.

Услышав замечание Сильвестра, Феба вновь подняла голову и склонила ее набок.

– Вы считаете меня энергичной? – спросила она. – О, смею вас уверить, вы сильно ошибаетесь.

– Ошибаюсь? Тогда давайте скажем по-другому: неустрашимая!

Феба печально вздохнула.

– Хотела бы я быть неустрашимой. Только вся беда в том, что я ужасная трусиха.

– Ваш отец описывал вас совсем иначе.

– Я действительно не боюсь прыгать на лошади через изгороди.

– Чего же тогда вы боитесь?

– Людей… Некоторых людей. Порой жестокость просто убивает меня!

Сильвестр, слегка нахмурившись, посмотрел на мисс Марлоу и собирался было попросить разъяснений, но ему помешало появление Алисы. Девушка вошла на конюшню и принялась громко топать башмаками, чтобы сбить с них налипший снег. За ней брел дряхлый старик, у которого осталось всего несколько зубов, но зато глаза были хитрющие. Алиса назвала его противным старым глистом, который отказывается продавать свою свинью до тех пор, пока не убедится, что она будет съедена настоящим герцогом, а не каким-нибудь самозванцем, выдающим себя за герцога.

Сильвестр растерялся, поскольку еще ни разу в жизни не попадал в ситуацию, когда его высокое происхождение вызывало у кого-либо сомнения, не говоря уже о том, чтобы его принимали за «какого-нибудь самозванца».

– Даже не знаю, как его убедить, – пожал плечами герцог Салфорд. – Разве что показать ему мою визитную карточку?

Но от этого предложения мистер Шап отказался, мотивируя отказ неумением читать. Наверное, он посчитал, что вывел обманщиков на чистую воду, поскольку страшно развеселился и принялся громко хохотать. Когда же Феба попыталась заверить его, что Сильвестр является настоящим герцогом, старик снисходительно ответил, что она сама клюнула на этот фокус.

– Напрасно вы слушаете эту глупую девчонку, мисс, – сказал старик, показывая большим пальцем на Алису. – У ее брата не все дома, да и сама она порядочная дура!

Потом мистер Шап несколько раз с хитрым видом покачал головой и язвительно поинтересовался, где это видано, чтобы настоящий герцог чистил своих лошадей. Сильвестр, изрядно разозленный представлением, вытащил из кармана кошелек и коротко спросил:

– Сколько?

Мистер Шап тут же назвал цену, которая заставила Алису гневно вскрикнуть. Девушка принялась уговаривать Сильвестра не платить такие бешеные деньги этому злому старому скряге, но Сильвестр, который уже устал от мистера Шапа, опустил три соверена в мозолистую ладонь и велел старику убираться. Такое высокомерие тут же развеяло сомнения мистера Шапа, и он пришел к выводу, что перед ним настоящий герцог. Дав Сильвестру отеческий совет быть настороже со вдовой Скейлинг, мистер Шап поковылял прочь. Выходя со двора, он крикнул на ходу старческим дребезжащим голосом, чтобы Уилл приходил за свиньей.

– Ну что ж, – сказала Алиса, собираясь идти следом, – от него следовало этого ожидать. Но можете не сомневаться, ваша честь, что теперь-то он твердо уверен, будто вы настоящий герцог, и станет всем об этом рассказывать. – Девушка кивнула, и ее глаза загорелись от радостного ожидания. – Сдается мне, все соседи сбегутся к нам, чтобы посмотреть на вас собственными глазами! В наших краях никогда не было ничего подобного… Хотя нет, когда-то к нам заезжала девушка с двумя головами. Отец вез ее в Лондон на большую ярмарку. Тогда к нам съехалась половина Хангерфорда и Кинтбэри, и через несколько часов в доме не осталось ни капли спиртного.

Сильвестр с ужасом слушал эти простодушные откровения, а Феба уже долго с большим трудом сдерживала смех. Наконец она не выдержала и расхохоталась. Алиса сочувственно улыбнулась ее веселью и отправилась следить за перевозкой свиньи мистера Шапа. Сильвестр с некоторым сарказмом пожелал узнать: что, по мнению Фебы, вызовет больший интерес у местных жителей, он или уродка с двумя головами?

– Конечно, уродка! – ответила Феба, вытирая глаза от слез. – Ведь сами по себе вы ничем не примечательны, герцог. Все дело в том, что «Голубой вепрь» – гостиница не для таких путешественников, как вы. Мне кажется, что, остановись вы в «Пеликане», ваше присутствие не вызвало бы никакого интереса.

– Как бы я хотел сейчас находиться в «Пеликане»! – воскликнул Сильвестр. – Только подумайте, какая славная у нас сейчас была бы компания! Нет, лучше не думать об этом, чтобы не расстраиваться.

– Мне не из-за чего расстраиваться! Я и не собиралась останавливаться в «Пеликане»! – весело парировала Феба. – «Пеликан» не самое удачное место для девушки, оказавшейся в такой ситуации. Если завтра Кейгли станет лучше, то, может быть, вам удастся пробиться в Спинхэмланд. До него рукой подать!