Глаза Гейзенберга

      - Единственный их интерес состоит в сохранении себя, - сказал Иган, Они ходят по скользкой дорожке. Пока не будет сколько-нибудь значительных изменений в условиях их жизни, они будут продолжать жить... неопределенно долго. Но как только существенные перемены вкрадутся в их жизнь, и они, как мы, будут подвержены капризам природы. Вы видите, что для них не может быть природы - живой природы, которую бы они не контролировали.
      - Я не верю этому, - сказал Свенгаард, - ОНИ же, кто любит нас и заботится о нас. Посмотрите на все, что ОНИ сделали для нас.
      - Я уже насмотрелся, - Иган тряхнул головой. Свенгаард был еще более пустоголовый, чем они ожидали. Он отгораживался от всех аргументов и придерживался старых догм.
      - Вы хотите, чтобы ОНИ лишили нас эволюции, - сказал Иган.
      Свенгаард уставился на него, - Чего?
      - ОНИ сделали себя единственными свободными личностями в нашем мире, сказал Иган, - Но личности не эволюционируют. Эволюционируют популяции, а не личности. У нас нет населения.
      - Но народ... - Да, народ. Кому из нас дозволено иметь потомство? Иган потряс головой, - Вы генный хирург, мужчина! Разве вы еще не опознали образец?
      - Образец? Какой образец? Что вы этим хотите сказать!
      - Свенгаард дернулся, чтобы встать со стула, ругнулся на то, что связан. Руки и ноги его онемели.
      - Оптимены придерживаются одного кардинального правила в вопросах продолжения рода, - сказал Иган, - Возврат к нормативному среднему. Они допускают непреднамеренный обмен с нормативным средним фашизмом, чтобы подавлять развитие уникальных личностей. Такие несколько уникальных личностей, когда они встречаются, не имеют права иметь потомство.
      Свенгаард тряхнул головой:
      - Я не верю вам, - сказал он. Но он почувствовал начало сомнений. Взять хотя бы его самого - какую бы он жену себе ни выбирал, ему отказывали в праве на потомство. Он сам проверил генетические черты своих жен и видел сам, что мог бы получить жизнеспособный эмбрион, но оптимены сказали нет.
      - Но вы же действительно верите мне, - сказал Иган.
      - Но посмотрите, какую долгую жизнь ОНИ нам дают, - сказал Свенгаард, - Я могу рассчитывать почти на двести лет.
      - Медицина дает это, не оптимены, - сказал Иган, - Тонко рассчитанные предписания ферментов - вот ключ. Это, плюс точно расписанная жизнь, в которой эмоциональные неприятности сведены к минимуму. Подобранные упражнения и диеты для ваших специфических нужд. Это можно было бы сделать почти для каждого.
      - Неопределенная жизнь? - прошептал Свенгаард.
      - Нет! Но долгая жизнь, намного дольше, чем мы получаем сейчас. Я сам собираюсь прожить четыреста лет - как и несколько моих современников. Почти четыреста прекрасных лет, - сказал он, вспоминая злобную фразу Калапины... и смешок Нурса.
      - Четыреста - вы? - спросил Свенгаард.
      - Я согласен, что это ничто по сравнению с их многими тысячами, сказал Иган, - Но почти каждый мог бы иметь эти же самые годы, да только вот они не разрешают.
      - Почему? - спросил Свенгаард.
      - Таким путем они могут продлевать жизнь лишь немногим избранным, сказал Иган, - награда за службу. Без этого правила у них не было бы монеты, чтобы купить нас. Вы знали об этом. Вы сами пытались продать себя им за свою жизнь.
      Свенгаард посмотрел вниз на свои связанные руки. "И это моя жизнь? удивлялся он, - Связанные руки? Кто купит мои связанные руки?"
      - И вам следовало бы послушать, как хихикал Нурс над моими жалкими четырехстами годами, - сказал Иган.
      - Нурс?
      - Да, Нурс из Туеров. Нурс - циник, Нурс, которому уже более сорока тысяч лет. Почему, по-вашему, Нурс является циником? - спросил Иган, - Есть и постарше оптимены, намного старше. Большинство из них не циники.
      - Я не понимаю, - сказал Свенгаард. Он уставился на Игана, чувствуя что слабеет, заходит в тупик, не может противостоять силе этих слов и аргументов.
      - Я забыл, что вы не из Централа, - сказал Иган, - ОНИ классифицируются по тончайшим долям эмоций, которые им разрешены. ОНИ акционисты, эмоционалы, циники, гедонисты и изнеженные. ОНИ проходят через цинизм по пути к гедонизму. Туеры уже вплотную заняты погоней за личными удовольствиями.
      Иган изучал Свенгаарда, взвешивая эффект своих слов. Это было существо, стоящее лишь чуть выше уровня простого смертного. Это был человек средневековья. Для него Централ и оптимены были главными двигателями всех систем небожителей. За пределами Централа находился только райский дом создателя... а для свенгаардов мира было лишь малое различие между оптименом и Создателем. Оба они были выше луны и абсолютно беспорочны.
      - Куда мы можем убежать? - спросил Свенгаард - Нет такого места, где можно спрятаться. Они контролируют ферментные предписания. В ту же минуту, когда каждый из нас явится в аптеку для получения очередной дозы, там ему и конец.
      - У нас есть свои источники, - сказал Иган.
      - Но почему вам нужен я? - спросил Свенгаард. Он не поднимал глаз от своих связанных рук.
      - Потому что вы уникальная личность, - сказал Иган.
      - Потому что вы нужны Поттеру. Потому что вы знаете об эмбрионе Дюранов.
      "Эмбрион Дюранов, - подумал Свенгаард, - В чем значение этого эмбриона Дюранов? Все опять возвращается к этому эмбриону".
      Он взглянул вверх, встретился со взглядом Игана.
      - Вам трудно узнать оптименов в моем описании их, - сказал Иган.
      - Да.
      - Они являются чумой на лике земли, - сказал Иган.
      - Они болезнь земли!
      Свенгаард встрепенулся от горечи в голосе Игана.
      - Саул стер с лица земли тысячи, и Давид - десять тысяч, - сказал Иган, - Но оптимены стирают будущее.
      Плотная фигура мужчины втиснулась в узкое пространство у стола и устроилась спиной к Свенгаарду.
      - Ну? - спросил он. В голосе звучали тревожные ноты неотложности, просто в одном этом слове. Свенгаард попытался разглядеть лицо человека, но не мог сдвинуться так далеко в сторону. Была только эта широкая спина в серой куртке с поясом.
      - Я не знаю, - сказал Иган.
      - Больше мы не можем терять времени, - сказал вновь пришедший, Поттер закончил работу.
      - Результат? - спросил Иган.
      - Он говорит успешный. Он использовал ферментную инъекцию для быстрого восстановления. Мать скоро сможет ходить. Плотная рука показалась через плечо, указывая большим пальцем на Свенгаарда, - Что нам делать с ним?
      - Берите его, - сказал Иган, - Что делает Централ?
      - Приказано арестовать и заключить в тюрьму всех хирургов.
      - Так быстро? Они взяли д-ра Хэнда.?
      - Да, но он сыграл в ящик.
      - Остановил сердце, - сказал Иган, - Это единственное и правильное решение. Мы не можем позволить им допросить хоть одного из нас. Сколько нас всего осталось?
      - Семь.
      - Включая Свенгаарда?
      - Тогда восемь.
      - Мы подержим Свенгаарда пока некоторое время, - сказал Иган.
      - Они начинают вытаскивать своих особых людей из Ситака, - сказал большой мужчина.
      Свенгаарду была видна только половина лица Игана из-за незнакомца, но эта часть была сильно нахмурена и сосредоточена. Один видимый ему глаз смотрел на Свенгаарда, но не видел его.
      - Тогда ясно, - сказал Иган.
      - Да - они собираются уничтожить мегаполис.
      - Не уничтожить, стерилизовать.
      - Ты слышал, как Олгуд говорил о народе?
      - Много раз. Паразиты в своих муравейниках. Он наступит на целый район без тошноты. Все готово к действию?
      - Можно сказать готово.
      - Шофер?
      - Запрограммирован на желательный ответ.
      - Тогда дай этому Свенгаарду пулю, чтобы успокоился. У нас нет на него времени, если мы встали на этот путь.
      Свенгаард застыл.
      Могучая спина повернулась. Свенгаард взглянул в блестящие глаза, серые, оценивающие, лишенные эмоций. Одна из могучих рук поднялась, держа выстреливаемую ампулу. Рука коснулась его шеи, и он почувствовал толчок.
      Свенгаард уставился вверх на это большое лицо, и через мозг его прошли суетливые волны. Горло его отяжелело, язык отнялся. Он хотел протестовать, но не мог выдавить ни звука. Сознание его превратилось в уплотняющийся шар, сконцентрированный на крохотном пятачке с щелевыми отверстиями. Это пространство становилось все меньше и меньше - пока не сократилось с сумасшедшей скоростью до окружности величиной с глаз с узкими щелями зрачков.
      Он провалился в мягкий колодец темноты.
      Глава 13
      Лизбет лежала на скамейке, а рядом с ней, успокаивая ее, сидел Гарви. В этом кубическом пространстве размером не более большого упаковочного ящика, было пять человек. Единственная осветительная трубка в углу над ее головой освещала внутренность ядовито-желтым светом. Она видела врачей Игана и Бумура на грубой скамейке напротив нее, ноги их были вытянуты над связанным, с кляпом во рту Свенгаардом, который без сознания лежал на полу.
      "Гарви сказал, что на улице уже ночь. Это должно было означать, что они проехали довольно большое расстояние", - думала она. Ее немного поташнивало, и она чувствовала боль в животе, вокруг швов. Мысль, что она внутри себя носит своего сына, приносила странную неуверенность. В животе чувствовалась наполненность. Поттер сказал, что она может обходиться без регулярных приемов ферментов, пока вынашивает эмбрион. Он, вероятно, думал, что эмбрион переместят в чан, когда они доберутся до безопасного места. Но она знала, что будет против этого. Она хотела выносить своего сына полный положенный срок. Ни одна женщина не делала этого в течение тысяч лет, а она хотела этого.
      - Мы набираем скорость, - сказал Иган, - Мы уже, должно быть, скоро выберемся из подземки в воздушный путь.
      - Будут ли какие-нибудь проверки? - спросил Бумур.
      - Должны быть.
      Гарви почувствовал точность оценки Игана. Скорость? Да - тела их испытывали большую нагрузку на поворотах. Воздух проходил немного быстрее через вентилятор над скамейкой Лизбет. К состоянию подвешенности добавилась новая тяжесть кроме эффекта притяжения земли - меньше тряски. Звук турбин громко отдавался в узком ящике, и он чувствовал запах несгоревшей углекислоты.
      Проверки? Агенты Безопасности будут использовать все средства, чтобы не дать никому ускользнуть из Ситака. Он хотел знать, что же тогда должно случиться с мегаполисом. Хирурги говорили об отравляющем газе в вентиляторах, звуковых барьерах. У Централа много видов оружия, говорили они. Гарви выставил руку, чтобы поддержать Лизбет, когда они делали крутой поворот.
      Он еще не знал, какое чувство испытывает к Лизбет, когда она носит их сына в своем теле. Это было странно. Не то, чтобы отвращение или непристойность, просто странно. Внутри его зародился какой-то инстинктивный рефлекс, и он оглянулся вокруг, ища опасность, от которой он мог бы защитить ее. Но здесь была только коробка, заполненная запахом кислого пота и бензина.
      - Что это за груз вокруг нас? - спросил Бумур.
      - Всякая всячина, - сказал Иган, - Части машин, некоторые старые произведения искусств, несущественные мелочи. Мы брали все, что могли похитить, чтобы составить по виду нормальный груз.
      "Несущественные мелочи, - думал Гарви. Он чувствовал, как его захватило это открытие, - Несущественные мелочи. Они везли части к вещам, которые могут быть никогда не построены".
      Рука Лизбет вытянулась, нашла его:
      - Гарви?
      Он нагнулся над ней, - Да, дорогая?
      - Я чувствую... так... необычно.
      Гарви бросил отчаянный взгляд на врачей.
      - С ней все в порядке, - сказал Иган.
      - Гарви, я боюсь, - сказала она, - Мы можем не выпутаться из всего этого.
      - Вот об этом вы не должны думать, - сказал Иган.
      Она взглянула вверх, нашла лицо генного хирурга, изучающее ее через узкое пространство коробки. Глаза его были похожи на сверкающие инструменты на узком, надменном лице. "Он тоже Киборг?" - раздумывала она. Эта холодная манера, с которой глаза изучающе смотрят на нее, прорвались через ее контроль.
      - Я не о себе забочусь, - прошептала она, - А о своем сыне.
      - Лучше успокоиться, мадам, - сказал Иган.
      - Я не могу, - сказала она, - Нам с этим не справиться!
      - А вот это не разговор, - сказал Иган, - Наш шофер - лучший из возможных Киборгов.
      - Он никогда не провезет нас мимо них, - простонала она.
      - Вам бы стоило успокоиться, - сказал Иган.
      Наконец, Гарви нашел объект, от которого следовало защитить жену, - Не разговаривайте с ней в таком тоне, - рявкнул он.
      Иган заговорил в терпеливом тоне:
      - Ну и вы туда же, Дюран. На полтона ниже. Вы же знаете так же, как и я, что на всей воздушной трассе у них подслушивающие станции. Нам не следует разговаривать, разве что только в случае крайней необходимости.
      - Сегодня, ничего не может проскочить мимо них, - прошептала Лизбет.
      - Наш шофер - это не просто оболочка плоти вокруг компьютера, - сказал Иган, - Он запрограммирован как раз на выполнение таких задач. Он провезет нас, уж если только кто и может, так это он.
      - Если кто-нибудь может, - прошептала она. Она начала плакать раскачивающиеся, вздрагивающие движения сотрясали все ее тело.
      - Видите, что вы наделали! - сказал Гарви.
      Иган вздохнул, вытащил руку с капсулой и протянул капсулу Гарви:
      - Дайте ей это.
      - Что это? - строго спросил Гарви.
      - Просто успокоительное.
      - Я не хочу успокоительного, - рыдала она.
      - Это для вашего же блага, дорогая, - сказал Иган, - Эти рыдания могут привести к выкидышу эмбриона. Вы должны оставаться спокойной и тихой. Прошло так мало времени после операции.
      - Она не хочет, - сказал Гарви. Глаза его горели от гнева.
      - Она должна принять это, - сказал Иган, - Даже если она не хочет.
      Иган старался придать голосу убедительность:
      - Дюран, я только стараюсь спасти нам жизнь. Сейчас вы злы и... - Вы правы, черт бы вас побрал, я зол! Я уже устал от того, что все вокруг приказывают мне!
      - Если я чем-нибудь обидел вас, прошу прощения, Дюран, - сказал Иган, - Но я должен предупредить вас, что реакция ваша на данную ситуацию предопределена вашим генным формированием. У вас чрезмерная тяга мужчины к опеке, защите. С вашей женой все будет в порядке. Это успокоительное безвредно. У нее реакция истерики, потому что у нее слишком большое стремление к материнству. Это ошибки в вашем генном формировании, но с вами двумя все будет в порядке, если вы будете оставаться спокойными.
      - Кто говорит, что в нас ошибки? - потребовал Гарви, - Могу держать пари, что вы стерри, которые никогда... - Этого вполне достаточно, Дюран, сказал другой врач. Голос его был раскатистый и властный.
      Гарви посмотрел на Бумура, заметил его заостренное, похожее на эльфа лицо на большом теле. Хирург казался мощным и опасным, а лицо его странно нечеловеческим.
      - Мы не можем драться между собой, - прогремел Бумур, - Мы, должно быть, близко от проверочного пункта. И у них, конечно, есть подслушивающие устройства.
      - Нет у нас никаких ошибок, - огрызнулся Гарви.
      - Может быть, вы правы, - сказал Иган, - Но вы оба уменьшаете наши шансы на успешный побег. Если кто-нибудь из вас взорвется на пропускном пункте, всем нам конец, - Он передвинул руку к Лизбет:
      - Пожалуйста, примите это, мадам. Она содержит успокаивающее средство. Совершенно безвредно. Уверяю вас.
      Лизбет заколебалась, но взяла капсулу. На ощупь она была холодная и студенистая - отталкивающая. Она хотела запустить ею в Игана, но Гарви тронул ее за щеку.
      - Может быть, тебе лучше принять ее, - сказал он, - Для ребенка.
      Она поднесла руку вверх, положила капсулу на конец языка и проглотила. Наверное, она безвредная, если Гарви согласился. Но ей не понравился уязвленный, вызывающий взгляд.
      - А сейчас расслабьтесь, - сказал Иган, - Это быстродействующее - три или четыре минуты, и вы почувствуете себя совершенно спокойной, - Он откинулся назад, взглянул на Свенгаарда. Распростертая фигура все еще, казалось, была без сознания, грудь вздымалась и опускалась в ровном ритме.
      В течение всего, теперь уже продолжительного, как казалось Свенгаарду, времени, он ощущал нарастающее чувство голода и забытья, и раскачивающее движение, которое откатывало его тело о какую-то твердую поверхность. В этом движении было ощущение быстроты. Он ощущал запах человеческого пота, слышал рев турбин. Звук начинал давить на сознание. Сквозь неподвластные ему веки он ощущал свет, тусклый и мерцающий. Он почувствовал колющий губы кляп и связанные руки и ноги.
      Свенгаард открыл глаза.
      На мгновение все расплылось, но затем он почувствовал, что смотрит на низкий потолок, крошечную осветительную трубку в углу, под которой разговорный динамик выступал рядом с красным позывным огнем. Потолок казался слишком близко от него, а справа от него была тень в пятнах какой-то фигуры - протянутая над ним нога. Единственный свет испускал желтое свечение, которое почти не могло рассеять темноту.
      Рубиновый свет начал мигать, красный свет то появлялся, то исчезал, то появлялся, то исчезал.
      - Пропускной пункт, - прошептал Иган, - Все тихо.
      Они чувствовали, что скорость стала снижаться. Давление воздуха все меньше и меньше. Турбины снижали обороты. Они остановились, и турбины заглохли.
      Взгляд Свенгаарда метался по замкнутому пространству. Грубая скамейка над ним и справа... на ней сидящие две фигуры. Острый край металла высовывался из ножки скамьи возле его щеки. Мягко, осторожно Свенгаард подвинул голову к металлическому выступу, почувствовал, как острие прошло через кляп. Он сделал мягкий толчок головой вверх, и кляп слегка поддался вниз. Выступ корябал щеку, но он не обращал на это внимания. Еще один мягкий толчок, и кляп опустился еще на долю миллиметра. Он повернул глаза, проверяя окружение, увидел лицо Лизбет над ним слева, глаза ее закрыты, руки перед ртом. В ней было ощущение застывшего ужаса.
      Свенгаард снова двинул головой.
      Где-то в отдалении слышались голоса - резкие звуки вопросов, бормотание ответов.
      Руки Лизбет опустились и открыли рот. Губы ее беззвучно двигались.
      Звук разговора прекратился.
      Транспорт начал движение.
      Свенгаард резко мотнул головой. Кляп его вылетел. Он выкинул его изо рта кашлем и закричал:
      - Помогите! Помогите! Я пленник! Помогите!
      Иган и Бумур подпрыгнули в шоке. Лизбет вскрикнула:
      - Нет! О, нет!
      Гарви бросился вперед, нанес удар кулаком в челюсть Свенгаарда, упал на него и одной рукой закрыл ему рот. Они оставались в этом положении, напряженно прислушиваясь, когда транспорт продолжал набирать скорость.
      Иган сделал дрожащий вдох, посмотрел на противоположную сторону в напряженно смотрящие глаза Лизбет.
      Через разговорный динамик послышался голос водителя:
      - Что там стряслось? Разве нельзя соблюдать простейшие меры предосторожности?
      Лишенный эмоций голос, в котором звучали обвинения, вызвал у Гарви дрожь. Затем он стал размышлять о водителе, почему это существо выбрало этот тон, а не просто сказало им, что они себя раскрыли. Он почувствовал, что Свенгаард под ним обмяк и лежит без сознания. Он испытывал дикое желание задушить хирурга здесь и сейчас, он почти ощутил, что руки его тянутся к горлу человека.
      - Они слышали нас? - прошептал Иган.
      - Очевидно, нет, - прохрипел водитель, - Нет признаков преследования. Я полагаю, вы больше не допустите еще такого грубого просчета. Пожалуйста, сообщите, что произошло.
      - Свенгаард очнулся от наркотика раньше, чем предполагали.
      - Но у него был кляп.
      - Ему... удалось как-то вытащить кляп.
      - Вероятно, вам стоило бы убить его. Очевидно, он не примет новые условия.
      Гарви оторвался от Свенгаарда. Сейчас, когда Киборг сделал предложение, он больше не чувствовал желание убить Свенгаарда. "Кто находился там в кабине транспорта?" - размышлял Гарви. Голоса всех Киборгов, кажется, звучат похоже, компьютерная характеристика, соединенная с логикой мышления, уровень которой казался намного выше человеческого. Голос этого, однако, показался ему еще более отдален от человеческого, чем обычно.
      - Мы... решим, что делать, - сказал Иган.
      - Свенгаард снова в безопасности?
      - О нем позаботились.
      - Не благодаря вашим усилиям, - сказал Гарви, уста-вясь на Игана, - Вы были прямо над ним.
      Лицо Игана побледнело. Он вспомнил свою застывшую неподвижность после прыжка от страха. Его пронзил гнев. Какое право имеет этот болван допрашивать хирурга? Он заговорил напряженно:
      - Сожалею, что я не человек насилия.
      - Вам бы следовало лучше научиться чему-то, - сказал Гарви. Он почувствовал руку Лизбет на плече, позволил ей посадить себя назад на скамейку, - Если у вас есть еще этот нокаутирующий состав, может быть, вы бы дали ему еще одну дозу до того, как он очнется снова. Иган подавил резкий ответ.
      - В сумке под нашей скамейкой, - сказал Бумур, - Разумное предложение.
      Иган вытащил стреляющую капсулу и механически заученными движением усыпил Свенгаарда.
      Снова через переговорное устройство рявкнул голос водителя:
      - Внимание! Мы не должны исходить из предположения о незамеченных признаках немедленного и очевидного преследования, что им не удалось услышать выкрик. Я выполняю план Гамма.
      - Кто этот водитель? - прошептал Гарви.
      - Я не видел, которого они программировали, - Он изучал Гарви. Это был ожидаемый вопрос. Голос водителя действительно звучал странно, намного необычайней, чем привычная аномальность голоса Киборга. Говорили, что водителем будет запрограммированный рефлекторный компьютер, машина, предназначенная давать самый уверенный ответ, чтобы совершить удачный побег. Кого они выбрали для этой программы?
      - Что это за план Гамма? - прошептала Лизбет.
      - Мы сходим с подготовленного маршрута побега, - сказал Бумур. Он уставился на переднюю стенку их коробки. Уход с намеченного маршрута... это означало, что они будут полностью зависеть от способности водителя Киборга... а какие бы оставшиеся ячейки подпольного Центра были еще доступны. Конечно, с любой из этих ячеек можно было бы найти компромисс. Обычно крепкая натура Бумура начала испытывать странные наплывы страха.
      - Водитель! - позвал Гарви.
      - Молчать! - рявкнул водитель.
      - Придерживайтесь намеченного плана, - сказал Гарви, - У них там приготовлены медицинские условия, если моя жена... - Безопасность вашей жены - не превалирующий фактор, - сказал водитель, - Элементы вдоль подготовленного маршрута не должны быть раскрыты. Не отвлекайте меня вашими протестами. Выполняется план Гамма.
      - Выбирает, что легче, - сказал Бумур, когда Гарви сорвался вперед, опираясь рукой о скамейку, - Что вы можете сделать, Дюран?
      Гарви опустился снова на скамейку, поискал и нашел руку Лизбет. Она схватила ее, просигналила:
      - Подожди. Разве ты не читаешь мысли врачей? Они тоже испуганы... и обеспокоены.
      - Я беспокоюсь за тебя, - просигналил Гарви.
      Итак ее безопасность - а предположительно и наша - не являются превалирующей задачей. Какую же программу выполняет наш компьютер во плоти?
      Глава 14
      Только Нурс из Туеров занимал трон в шаре обзора, внимание его было занято лучами, мигающими огнями и приборами, каскадом световых данных, которые сообщали о делах народа. Передатчик новостей сказал ему, что на улице в этом полушарии ночь - темнота протянулась по земле от Ситака да мегаполиса Ново-Скотия. Он увидел физическую темноту как знак устрашающих событий и хотел, чтобы быстрее вернулись Шруилл и Калапина.
      На экране появился визуальный доклад. Нурс повернулся, чтобы просмотреть его, и увидел появляющееся там лицо Олгуда. Босс Безопасности поклонился Нурсу.
      - Что это? - спросил Нурс.
      - Восточный пропускной пункт Ситака сообщает, что проследовал транспорт со странным грузом контейнеров, Нурс. Турбины его заглушали звуки, которые мы расшифровали. Скрытые звуки включали дыхание - пять человек, спрятанных в грузе. Голоса выкрикивали из транспорта, когда он двинулся в путь. Действуя по вашим указаниям, мы пометили транспорт и сейчас держим его под наблюдением. Каковы ваши приказания?
      "Начинается, - подумал Нурс, - когда я здесь один". Нурс посмотрел на приборы, покрывающие пропускной пункт Востока Ситака. На экране транспорт был движущейся зеленой точкой. Он прочитал бинары банка сведений, описывающие инцидент, сравнил их с общим планом мотивационного анализа. Аналогии вероятности, которые он получил, наполнили его чувством обреченности.
      - Голоса были идентифицированы, Нурс, - сказал Олгуд, - оттиски голосов были... - Свенгаард и Лизбет Дюран, - сказал Нурс.
      - Там, где она, поблизости должен быть и муж, - сказал Олгуд.
      Логически малые объяснения Олгуда стали раздражать Нурса. Он сдерживал эмоции, пока замечал, что человек забывает использовать имя оптимена, обращаясь к нему. Это был малый знак, но значительный, особенно, когда Олгуд, казалось, не замечал своей ошибки.
      - Что представляют еще двое неидентифицированных, - сказал Нурс.
      - Мы можем сделать догадку по образованию... Нурс. Нурс взглянул на аналогии вероятности, сказал:
      - Двое из наших фармацевтов.
      - Одним, может быть, был Поттер, Нурс.
      Нурс покачал головой:
      - Поттер остается в Ситаке.
      - У них может быть переносной чан, Нурс, и этот эмбрион с ними, сказал Олгуд, - но нам не удалось засечь подходящие механизмы.
      - Вы не услышите об использовании механизмов, - сказал Нурс, - или, услышав, не идентифицируете их.
      Нурс взглянул на банки данных сканеров - каждый из них ожил - они показывали, что оптимены наблюдают за Шаром обзора. Будь то ночь или день, а каналы слежки перегружены. "Они знают, что я имею в виду, - думал он, Может быть, они испытывают отвращение, или это еще один интересный аспект насилия?"
      - Как можно было предположить, - сказал Олгуд, - мне не удалось понять, что имеет в виду Нурс.
      - Необязательно, - сказал Нурс. Он смотрел в лицо на экранг. Оно показалось таким молодым, что Нурс вдруг подумал: "В Централе много кажущихся молодыми, но нет молодости. Даже слуги стерри вписывались в эту общую картину, различимую невооруженным взглядом". Вдруг он почувствовал себя сам, как простой смертный стерри, следя за каждым вторым о признаках старения, надеясь, что при сравнении их собственная внешность будет процветающей.
      - Каковы указания Нурса? - спросил Олгуд.
      - Выкрик Свенгаарда говорит о том, что он пленник, - сказал Нурс, - Но мы не должны исключать возможность, что это преднамеренный трюк. Он говорил сдержанным усталым голосом.
      - Должны ли мы уничтожить транспорт, Нурс?
      - Уничтожить... - Нурс вздрогнул, - Нет, пока нет. Держите его под наблюдением. Введите положение о всеобщей готовности. Мы должны узнать, куда они направляются. Каждый их контакт следует взять на заметку и сделать знаки для наблюдения за ними.
      - Если они ускользнут от нас, Нурс, можно ли... - Вы отменили соответствующие ферментные предписания?
      - Да, Нурс.
      - Тогда, они не могут улететь далеко... надолго.
      - Как прикажете, Нурс.
      - Вы можете идти, - сказал Нурс.
      Он долго смотрел на экран после того, как он погас. Уничтожить транспорт? Это было бы окончанием. Он чувствовал, что не хочет, чтобы эта игра кончалась - никогда. Удивительное чувство восторга охватило его.
      Сегмент входа в Шар распахнулся перед ним. Вошла Калапина, за ней Шруилл. Они прибыли на лучах, которые доставили их до мест на треугольнике. Все молчали. Казалось, они сдержаны, странно спокойны. Нурс подумал о сдерживаемой буре, когда посмотрел на них - в нем сдерживались и гром, и молния, так чтобы не навредить своим товарищам.
      - Разве не время? - спросила Калапина. У Нурса вырвался вздох.
      Шруилл активировал сенсорный контакт со сканерами в горах. На принимающих экранах вдруг появился лунный свет, звуки ночных птиц, шуршание сухих листьев. Далеко за холмами, облитыми холодным лунным светом, лежали линии и пятна света, пересекающие побережье и гавани мегаполиса и многоуровневые сети воздушных путей.
      Калапина пристально смотрела на сцену, думая о драгоценных и случайных безделушках, развлекательных вещах бесцельного времяпрепровождения. На протяжении нескольких веков у нее не было склонности к занятиям с этими игрушками. "Почему я должна думать об этом сейчас? - изумилась она, - Ведь все эти огни - далеко не игрушки".
      Нурс изучал бинарные пирамиды, аналогии действия, показывающие курс деятельности народа в мегаполисе.
      - Все нормально... и в готовности, - сказал он.
      - Нормально! - сказал Шруилл.
      - Который из нас? - прошептала Калапина.
      - Я уже давным-давно видел эту необходимость, - сказал Шруилл, - Я сделаю это, - Он покрутил петлю кольца ручки своего трона, и когда он двинул ее, он был устрашен быстротой действия. Это кольцо и силы, которые оно контролировало, были в руках вечности. Все, что оно потребовало движения руки и воли, скрытых за этой ручкой. Калапина следила за картиной на своих экранах - лунный свет на горах, за ним мегаполис, предмет оживленной игрушки ее прихотей. Последний кадр о специальном персонале ушел, осознала она. Незаменимые объекты, которым могла угрожать опасность, были перевезены. Все было готово и обречено.
      Начали появляться мигающие вспышки через ожерелья огней золотисто-желтые вспышки. Экраны Туеров покрылись помехами, когда завибрировали звуковые барьеры отдаленных сканеров. Начали исчезать огни. Огни исчезали по всему району - целыми группами и поодиночке. Над всей, картиной простирался низкий зеленый туман, заполняющий долины, переваливающийся через холмы.
      Вскоре стали не видны огни. Остался только зеленый туман. Он продолжал выползать под безличной луной, двигаясь все дальше и шире, пока оставался только он и ничего больше.
      Шруилл следил за накопившимися численными аналогами, этими рапортами, лишенными эмоций, которые просто считали, предоставляли выводы явлений, остатки... нули. Не было показаний того, что в подземках и "муравейниках"... на улицах... на местах работы... игр умирал народ.