Барьер Сантароги

      Теперь, вспоминая все это, Дейсейн вдруг понял, что даже в меде чувствовался едва уловимый, но такой уже знакомый ему привкус. Он еще тогда удивился, почему так часто в их разговорах всплывает слово "Джасперс". Так или иначе, но их разговоры возвращались к кооперативу, и, похоже, ничего необычного в этом они не находили. Они говорили о Джасперсе... даже в самые неподходящие моменты.
      Наконец он достиг перевала, за которым кончалась долина, дрожа от двойственного чувства - бегства... и потери.
      На склонах холмов, где вилась дорога, начавшаяся спускаться, догорал пожар. Через вентилятор в кабину проникал влажный пепел, разносимый ветром, и Дейсейн вспомнил об обрыве телефонных линий. Здесь, за долиной, небо начало проясняться от облаков. Мертвые деревья стояли на обгоревших склонах, как герои китайских сказок на залитых лунным светом холмах.
      Неожиданно он нашел логическое объяснение своему бегству из долины: "Телефон"! Я должен позвонить Селадору и посоветоваться с ним. Связи с долиной нет, но я могу позвонить из Портервилля... а потом вернуться назад".
      И, приняв это решение, он успокоился и продолжал путь в необычном состоянии - полностью отсутствовали какие-либо эмоции или мысли. Даже боль в плече поутихла.
      Вскоре во мраке замаячили огни Портервилля, шоссе расширилось, переходя главную улицу городка, слева мелькнула табличка, где синими буквами на белом фоне было написано: "Автобусное депо"; чуть дальше находилось ночное кафе. Два больших трейлера с прицепом стояли рядом со спортивным автомобилем с откидным верхом и светло-зеленой машиной шерифа. Оранжевым блеском сияла вывеска: "Салон матери Френчи". Машины, припаркованные у обочины, произвели на Дейсейна унылое впечатление своей потрепанностью и старостью.
      Дейсейн проехал мимо, увидел одинокую телефонную будку, стоявшую под уличным фонарем на углу рядом с неосвещенной автобусной остановкой. Он свернул в проезд и остановился возле кабинки. Разгоревшийся двигатель начал издавать резкие, скрежещущие звуки, стоило ему только выключить зажигание. Потом он несколько секунд сидел неподвижно, глядя на кабинку, после чего выбрался из машины. При этом изношенные рессоры грузовика слегка скрипнули.
      Мимо проехала машина шерифа, фары высветили на белом заборе за кабинкой огромную тень.
      Со вздохом Дейсейн зашел в кабинку. Ему вдруг почему-то расхотелось звонить, но он заставил себя набрать номер.
      Вскоре он услышал в трубке голос Селадора с его акцентом:
      - Джилберт? Это ты, Джилберт? Телефонная связь уже что, восстановлена?
      - Я звоню из Портервилля, из городка, который расположен совсем рядом с долиной.
      - Что-то случилось, Джилберт?
      Дейсейн сглотнул. Даже на расстоянии Селадор оставался таким же чувствительным. "Что-то случилось?" Дейсейн коротко рассказал о едва не случившемся с ним несчастье.
      После долгой паузы Селадор произнес:
      - Все это очень странно, Джилберт, но я не вижу, как ты можешь строить из этих несчастных случаев нечто большее. К примеру, когда ты отравился газом, они приложили огромные усилия, чтобы спасти тебя. И когда ты едва не свалился с лестницы - откуда кто-либо мог знать, что именно ты окажешься там?
      - Я просто хотел, чтобы ты знал об этом, - сказал Дейсейн. - Паже считает, что я предрасположен к несчастным случаям.
      - Паже? Ах, да - местный врач. Ладно, Джилберт, не следует обращать внимание на заявления, которые делает человек в области, которая выходит за рамки его специальности. Сомневаюсь, что квалификация Паже достаточна для того, чтобы ставить такой диагноз в отношении тебя, даже если у тебя действительно наблюдается похожий синдром - во что я лично не верю. Селадор прокашлялся. - Ты ведь не думаешь всерьез, что эти люди вынашивают против тебя злобные замыслы?
      Рассудительный ровный голос Селадора успокаивал Дейсейна. Конечно, он прав. Здесь, вдали от долины, события последующих двадцати четырех часов приобретали несколько иную окраску.
      - Конечно, нет! - ответил Дейсейн.
      - Отлично! Джилберт, ты всегда удивлял меня своей невозмутимостью. Но позволь мне теперь предупредить тебя: ты оказался в ситуации, попав в которую многие люди начинают вести себя крайне беспечно. При подобных обстоятельствах гостиница может оказаться чрезвычайно опасным местом, и поэтому тебе лучше сменить место проживания.
      - И куда же мне переехать? - спросил Дейсейн.
      - Должны же быть там и другие гостиницы.
      "Беспечность в гостинице? - подумал Дейсейн. - Тогда почему же никто, кроме меня, не пострадал? Опасное место - да, возможно, но только потому, что она - часть долины". Ему совсем не хотелось соглашаться с Селадором. Ему подумалось, что это его нежелание основывается на данных, которых не было у Селадора.
      Неожиданно он понял, какое отношение к нему имел ненатянутый по краям ковер. Ловушка с приманкой. Приманка? Конечно, телевизионная комната место странное, уж точно, и кто-то решил, что она должна привлечь его внимание. Вокруг приманки можно было установить несколько ловушек, заполнив ими все возможные проходы. Интересно, какую ловушку он избежал на крыше? Подумав об этом, Дейсейн вспомнил, что перила лестницы были сломаны.
      - Ты все еще слушаешь меня, Джилберт?
      Голос Селадора казался едва слышным и далеким.
      - Да, слушаю.
      Дейсейн кивнул про себя. Это же так просто и понятно! Ответ на все те неясности, которые беспокоили его в отношении несчастных случаев. Так просто - вроде детского рисунка на запотевшем окне - никаких дополнительных штрихов или лишних деталей. Приманка и ловушки.
      Но одновременно Дейсейн понимал, что Селадор не согласится с его выводами. И обзовет параноиком. Если его теория окажется ошибочной, его в действительности станут считать параноиком, которому пригрезилось существование большой организации, в которую входит множество людей и официальных лиц.
      - Ты еще хочешь что-то узнать, Джилберт? Твое молчание на линии обходится нам не так уж дешево.
      Дейсейн внезапно пришел в себя.
      - Да, сэр. Вы помните о статье Паже относительно сантарожанцев и аллергенов?
      - Да. - Селадор прокашлялся.
      - Сделайте запрос в Департамент здравоохранения и на сельскохозяйственный факультет университета. Узнайте, смогут ли они провести химический анализ продуктов, поступающих из фермерских хозяйств, особенно меня интересует сыр.
      - Департамент здравоохранения... сельскохозяйственный факультет... сыр, - повторил Селадор. Дейсейн почти зримо представлял себе, как он делает записи на листке бумаги. - Что-нибудь еще?
      - Да. Не могли бы вы обратиться в адвокатскую контору, занимающуюся куплей-продажей недвижимости? Я уверен, там рассматривали правомерность использования арендованных земель, которые...
      - К чему ты ведешь, Джилберт?
      - Фирмы, финансирующие наш проект, арендовали землю и начали дорогостоящее строительство установки еще до того, как узнали, что сантарожанцы откажутся торговать с нами. Нет ли в этом какой-то системы? Не может ли быть так, что сантарожанские агенты по продаже недвижимости заманивают в долину неосторожных чужаков?
      - Заговор с целью обмана, - заметил Селадор. - Понимаю. Но я больше склонен считать, что это направление поисков окажется неверным.
      Слушая Селадора, Дейсейн вдруг обратил внимание на несколько замедленный темп его речи. Возможно, сказывалась усталость.
      - Вполне вероятно, - согласился Дейсейн. - Но все равно не повредило бы узнать мнение наших стражей закона. Возможно, это даст мне новые ключи к разгадке Сантароги.
      - Очень хорошо. И, Джилберт, когда ты отправишь мне копии своих заметок?
      - Вышлю по почте из Портервилля уже сегодня вечером несколько копий своих записей.
      - Лучше завтра. Уже поздно и...
      - Нет, сэр. Я не доверяю почте Сантароги.
      - Почему?
      Дейсейн рассказал, как Дженни разгневалась на женщин, работавших на почте. Селадор захихикал.
      - Создается впечатление, что там орудует целая банда настоящих гарпий, - заметил Селадор. - Есть ли в Сантароге законы, предусматривающие ответственность за перлюстрацию корреспонденции? Впрочем, ну конечно же, они честные люди и все такое. Надеюсь, ты застал мисс Сорже в добром здравии?
      - Она прекрасна, как всегда, - ответил Дейсейн, стараясь говорить беззаботно. Этот вопрос его удивил. Мисс Сорже. Селадор назвал ее мисс, значит, он знал, что она не замужем.
      - Мы занимаемся изучением источников поступления топлива в Сантарогу, продолжал Селадор. - Пока ничего нового. Береги себя, Джилберт. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой.
      - Мне тоже, - заметил Дейсейн.
      - Ну, тогда пока! - попрощался Селадор. В его голосе прозвучала нерешительность. Потом раздался щелчок, и связь разъединилась.
      Дейсейн повесил трубку и повернулся, услышав какой-то звук за своей спиной. В проезд свернула машина шерифа и остановилась прямо перед будкой. В глаза Дейсейна бил ослепительный свет фар. Дейсейн услышал, как открылась дверь и раздались звуки шагов.
      - Выключите этот чертов свет! - крикнул Дейсейн.
      Свет фар потускнел. Он разглядел крупную фигуру человека в форме, стоявшего перед таксофоном с поблескивающим на груди значком.
      - Какие-нибудь проблемы? - раздался неожиданно писклявый для такой громадины голос.
      Дейсейн вышел из кабинки, все еще в гневе от того, что его ослепили светом фар.
      - А что, должны быть?
      - У, чертовы сантарожанцы, - пробормотал шериф. - Наверное, очень уж приспичило кому-то из вас позвонить во внешний мир, раз для этого пришлось пожаловать сюда.
      Дейсейн хотел было возразить, что он не сантарожанец, но промолчал, когда его мозг затопил поток новых вопросов. Почему его принимают за сантарожанца? Сначала толстяк на "крайслере", а теперь и этот шериф. Дейсейн вспомнил слова Мардена. У него что, на лбу есть отличительный знак об этом?
      - Если разговор закончен, то вам лучше ехать домой, - сказал шериф. Здесь нельзя стоять всю ночь.
      На приборном щитке грузовика Дейсейн увидел неожиданное изменение уровня бензина - прибор ошибочно показывал, что бак почти пуст, хотя он был полон. Поверит ли он, что ему нужно дождаться утра, когда заработает заправочная станция? Может ли он вызвать дежурного, и тогда будет обнаружено, что израсходовано всего несколько галлонов?
      "К чему заниматься самообманом?" - задал себе вопрос Дейсейн.
      Он вдруг понял, что ему не хочется возвращаться в Сантарогу. Почему? Может, потому что, живя там, он превращается в настоящего сантарожанца?
      - У тебя довольно неплохая перевязка, - заметил шериф. - Побывал в аварии?
      - Ничего серьезного, - ответил Дейсейн. - Потянул слегка связки.
      - Тогда спокойной ночи, - сказал шериф. - Будь осторожен на этой дороге. - Он вернулся к своей машине и сказал что-то тихим голосом напарнику. Они оба захихикали. Потом патрульная машина медленно выехала из проезда.
      "Они ошибочно приняли меня за сантарожанца", - подумал Дейсейн и принялся размышлять над реакцией полицейских. Им совсем не хотелось, чтобы он находился в городе, но вели они себя с ним как-то неуверенно - словно боялись его. Без всяких колебаний они оставили его одного, даже не поинтересовавшись, с какой целью он приехал в Портервилль. А если он преступник?
      Почему же они подумали что он сантарожанец? Этот вопрос не давал ему покоя.
      Ухабистая дорога тут же заставила его вспомнить о больном плече. Правда, теперь оно лишь отзывалось тупой болью. Голова была ясная, чувства обостренными, впереди чернела выступавшая клином вершина горы. Он удивлялся этому новому для себя состоянию.
      Дорога поднималась все выше и выше...
      Неясные образы вдруг стали проноситься перед глазами Дейсейна, как бы являясь продолжением окрестностей, мелькавших за окнами машины. Они оформлялись в слова, фразы, лишенные всякого смысла, так что от всего этого у психолога стала кружиться голова. Ощутив внезапно наступившую необыкновенную ясность в голове, он попытался разобраться, что они означают.
      "Пещера... хромой... пожар..."
      "Какая пещера? - подумал Дейсейн. - Где я видел хромого? Что еще за пожар? Не тот ли это пожар, что привел к выходу из строя телефонных линий?"
      У него внезапно возникло впечатление, что он-то и является этим хромым. Однако обнаружить связь между пожаром и пещерой никак не удавалось.
      Дейсейн понял, что он не рассуждает, а воскрешает в памяти прежние мысли. Образы являлись ему в форме увиденных им предметов. Автомобиль. Он видел сверкающую машину Джерси Хофстеддера. Забор. Он видел забор вокруг кооператива. Тени. Он увидел бестелесные тени.
      "Что творится со мной?"
      Дейсейн почувствовал, что дрожит от голода... хотя на лбу появились крупинки пота, которые начали скатываться вниз на лицо. Он ощущал их соленый вкус на губах. Дейсейн опустил окно, позволяя холодному ветру наброситься на него.
      На повороте, том самом месте, где он остановился в первый вечер, Дейсейн съехал на обочину, заглушил двигатель и потушил фары. Облаков на небе уже не было, и расплющенная серебряная луна низко скользила над горизонтом. Он посмотрел на долину - повсюду виднелись огни, далеко слева - сине-зеленые - там были теплицы; а справа, у кооператива, суетились люди.
      Здесь же, наверху, Дейсейн чувствовал себя отчужденным от всего этого, изолированным. Его окружала темнота.
      "Пещера? - подумал он. - Джасперс?"
      Трудно размышлять, когда все тело ломит. Плечо его по-прежнему ныло от боли. Усилилась боль и в левом легком. Давало о себе знать и сухожилие на левой лодыжке - не болью, а слабостью. Он мысленно мог представить любую из царапин, которые оставили на его груди сломанные перила, из которых с таким трудом извлекал его Бурдо.
      Перед его мысленным взором мелькнула картина карты, которая висела на стене в кабинете Джорджа Ниса, но тут же исчезла.
      Ему казалось, что он потерял контроль над своим телом - словно нечто или некто управляли им. Это была старая, пугающая мысль. Безумная. Он вцепился в руль, но, представив, как тот изгибается в его руках, отдернул их прочь.
      Горло пересохло.
      Дейсейн пощупал пульс, глядя одновременно на светящийся циферблат часов, и заметил, что вторая рука почему-то слегка подрагивает. Может, из-за учащенно бившегося сердца? Что-то искажало его ощущение времени.
      "Неужели меня отравили? - подумал он. - Когда я ужинал у Паже? Трупный яд?"
      Черная чаша долины казалась длинной ужасной рукой, способной дотянуться до этого места и схватить его.
      "Джасперс, - подумал он. - Джасперс".
      Что же на самом деле означает это слово?
      Он почувствовал некую общность, коллективное единение, связанное с этим кооперативом. Ему представлялось нечто всеобъемлющее, скрывающееся во мраке, на самом краю его сознания.
      Дейсейн опустил руку на сиденье. Пальцы вцепились в портфель с записями и документами, которые свидетельствовали о том, что он ученый. Он попытался ухватиться за эту мысль.
      "Я ученый. Как сказала бы тетя Нора: твое беспокойство вызвано буйной фантазией".
      Это должен делать ученый, Дейсейн ясно сознавал. Он должен внедриться в мир Сантароги, найти для себя место в их единении, пожить с ними некоторое время, постараться даже думать, как они. Только так можно разгадать загадку долины. Существовал присущий сантарожанцам образ мышления. Он должен принять его, привыкнуть к нему подобно тому, как привыкают к новому костюму, и тем самым будет достигнуто понимание.
      Эта мысль принесла ощущение, что нечто вторгается в его сознание. Он почувствовал, что некое древнее существо воскрешается в нем и изучает его. Оно захватило все его подсознание - назойливое, что-то ищущее, беспокойное, но ощущаемое как отражение в зеркале, неразделимое и неясное... но реально существующее. И существо шевелилось в нем, тяжелое и неясное.
      А потом это ощущение исчезло.
      И едва это случилось, как внутри себя Дейсейн ощутил пустоту, настолько подавляющую, что ему стало казаться, что он - щепка, брошенная в волны бескрайнего океана и опасающаяся любого течения или водоворота.
      Дейсейн понимал, что это лишь грезы наяву. Но он боялся вернуться в реальный мир, в эту долину.
      Джасперс.
      Дейсейн понимал, что ему нужно сделать и еще одну вещь. И снова он мысленно нарисовал карту, висевшую на стене в кабинете Джорджа Ниса, черные тонкие линии, изображавшие центральную часть долины.
      Пещера.
      Вздрогнув, он посмотрел вдаль, туда, откуда доносился гул. Что же скрывается там, за проволочной изгородью, которую охраняют сторожа с собаками и патрулирующие полицейские багги?
      Должен же отыскаться способ узнать все.
      Дейсейн запер кабину. Единственным оружием, которое он обнаружил в грузовике, был ржавый охотничий нож в изъеденных коррозией ножнах. Он сунул ножны за пояс, неуклюже действуя одной рукой. Пусть это и выглядело несколько глупо, но неясное предчувствие какой-то опасности руководило его действиями. Потом нашелся и фонарик. Он сунул его в карман.
      От всех этих движений снова заныло плечо. Дейсейн не обращал внимание на боль, убеждая себя тем, что, конечно, проще всего уговорить себя ничего не делать, сославшись на физическую немощь, даже зная, насколько важны твои действия.
      Узкой звериной тропой он спустился вниз с холма и оказался у верхнего конца охраняемой изгороди. Дейсейн продолжил путь по тропе, постепенно теряющейся в зарослях кустарника.
      Ветки цеплялись за одежду. Он продирался сквозь них, ориентируясь на луну и шум кооператива. И вот перед ним с вершины холма предстал и сам кооператив. В чем бы ни заключалась загадка Сантароги, Дейсейн знал, что ответ скрывается за этой изгородью.
      Один раз он споткнулся и соскользнул вниз с холма в высохший ручей. Идя по руслу, он вышел на крошечную ровную насыпь, откуда он мог обозревать весь кооператив и долину, простирающуюся вслед за ним и утопающую в лунном сиянии.
      Дважды он спугнул оленя, скрывшегося во мраке ночи. Из кустов постоянно доносились шорохи, когда какие-то маленькие существа убегали, напуганные его неуклюжим приближением.
      Придерживаясь узкой звериной тропы, он вышел наконец к скалистому уступу, располагавшемуся примерно на расстоянии тысячи ярдов по прямой до ограды кооператива. Дейсейн присел на один камень, чтобы перевести дыхание, и услышал во внезапно наступившей тишине справа от себя урчание какого-то мощного двигателя. После этого он пополз обратно в небольшую рощицу кустарников и припал к земле.
      Урчание двигателя становилось все громче и громче. К звездам взметнулись гигантские колеса, занимая холм над Дейсейном. Откуда-то сверху ударил луч света, пробежал по кустам, на мгновение замерев, словно что-то выискивая, а потом продолжил в следующий миг движение то ли вперед, то ли назад.
      Дейсейн узнал эту машину - багги, чудовище находилось всего в двухстах футах от него. Ему казалось, что он весь на виду, обнажен (какой защитой может служить просвечивающийся кустарник?) перед этим созданием из ночных кошмаров. Свет ударил по листьям над ним.
      "Он приближается, - подумал Дейсейн. - Направляется прямо ко мне!"
      Во время остановки багги, когда он обыскивал лучом окрестности, урчание двигателя стало тише - Дейсейн даже смог расслышать вой какой-то собаки, и тут же он вспомнил о псах, которые сопровождали Мардена.
      "Собаки уж точно почуют меня", - мелькнула мысль.
      Он пытался сжаться в комок, насколько это было возможно.
      Неожиданно шум двигателя стал громче.
      Рискнув посмотреть сквозь кусты, Дейсейн отодвинул ветку, приготовившись выпрыгнуть из кустов и бежать. Однако огромная машина, развернувшись, начала подниматься на гребень, с которого она появилась. Когда багги исчез за холмами над Дейсейном, шум двигателя и свет прожекторов перестали беспокоить его.
      Все смолкло, Дейсейн несколько секунд приходил в себя, потом выполз на скалистый выступ. И тогда он понял, почему багги не стал спускаться дальше - здесь был тупик, вниз уже тропы не было. Теперь ему придется взбираться обратно на гребень, где исчезла машина, и пытаться найти какую-нибудь другую тропку, которая привела бы его вниз.
      Он уже начал поворачиваться, когда остановился, увидев черную трещину в скалистой поверхности уступа справа от себя. Дейсейн подошел к этому месту и стал всматриваться в темнеющую щель. В ширину пролом не превышал и метра, сужаясь вправо от него. Дейсейн опустился на колено и рискнул на несколько секунд посветить фонариком. Луч высветил гладкую скалистую стену, проход опускался к еще одному уступу. И, что было более важно, в лунном свете он разглядел какую-то звериную тропу.
      Дейсейн соскользнул к краю расщелины и, свесив ноги в темную бездну, задумался над дальнейшими своими действиями. Если бы не его раненое плечо, он бы не колеблясь начал спускаться по расщелине, прижавшись спиной к одной стене и упираясь ногами в другую. Да, такой спуск опасен, но в горах ему часто приходилось сталкиваться и не с такими преградами. До второго выступа было не более пятидесяти футов.
      Дейсейн огляделся. "И что теперь, - спрашивал он себя, - может рискнуть?" В это мгновение Дейсейн вдруг вспомнил, что так и не отправил Селадору по почте копии своих записей. Ему словно холодной водой брызнули в лицо. Ему показалось, что его же тело и предало его, что он подписал себе приговор.
      "Как мог я забыть? - подумал он. В этом мысленном вопросе звучал и гнев на себя, и страх. Пот выступил на ладонях. Он взглянул на светящийся циферблат наручных часов: почти полночь. Его охватило почти непреодолимое желание вернуться назад к дороге и своему грузовику.
      Еще больше его пугало то, как может повести себя его тело в случае опасности, которая могла явиться из мрака ночи или во время спуска. Дейсейн некоторое время сидел, дрожа и вспоминая недавнее ощущение, словно его телом некто обладает.
      Это какое-то безумие!
      Он яростно затряс головой.
      Пути назад не было - он должен спускаться, найти путь к кооперативу и выведать его секреты. Пока его не покинула ярость, Дейсейн опустил ноги в расщелину и нащупал скалистую поверхность противоположной стены, после чего, соскользнув с камня, начал спуск. При каждом передвижении спины вниз по скалистой поверхности, плечо взрывалось болью. Он стиснул зубы, но продолжал медленно спускаться во мраке. Камень царапал спину. Однажды его правая нога соскользнула, и ему с огромным трудом удалось удержаться и не рухнуть вниз.
      Уступ расщелины, когда он добрался до него, оказался покатым, сплошь покрытым мелкими камнями, сыпавшимися из-под ног на звериную тропу, которую он видел сверху.
      Несколько секунд Дейсейн пролежал, пытаясь отдышаться и позволяя жжению в плече угаснуть и перейти в тупую пульсирующую боль.
      Вскоре он с трудом поднялся и отметил про себя место, где освещенная лунным светом тропа шла вниз справа от него. Он продрался сквозь кустарник к лугу, усыпанному черными тенями дубов. А еще дальше в свете луны сверкала изгородь. Итак, вот она, граница кооператива. Интересно, удастся ли ему перебраться с помощью одной руки через забор? Было бы досадно, если бы он совершил весь этот путь только для того, чтобы капитулировать перед обычной оградой!
      Пока он стоял, изучая луг и забор, какое-то жужжание привлекло его внимание. Оно доносилось откуда-то справа от него. Его взгляд пытливо пробежался по теням в поисках источника звука. Что это там блестит, какой-то металлический круг на лужайке? Он припал к сухой траве. Все вокруг заполнял тяжелый запах грибов. Он внезапно узнал его - да ведь это же запах Джасперса. Такой же запах он почувствовал, когда заглянул в вентиляционное отверстие.
      Вентилятор!
      Дейсейн поднялся и быстро пошел по лугу в направлении этого звука. Он уже не сомневался: звук и запах Джасперса исходили из одной точки. Где-то глубоко под землей работал огромный вентилятор.
      Дейсейн остановился рядом с вентиляционным выходом: диаметр около четырех футов, примерно такая же высота, а сверху противодождевой козырек конической формы. Он уже собирался заняться изучением креплений козырька, когда услышал чье-то сопение и треск веток, доносившиеся со стороны забора. Он нырнул за вентилятор, и в этот момент из-за кустов за изгородью появились два охранника в форме, а впереди них, что-то вынюхивая и натянув поводки, бежали собаки.
      "Если они учуют меня, мне конец", - подумал Дейсейн.
      Он припал к земле за вентилятором, еле дыша. Как назло, запершило в горле, ему захотелось кашлянуть, прочистить горло, но он сдержался. Собаки и охранники остановились прямо под ним.
      Ослепительный луч света скользнул в сторону вентилятора, осветив землю с обоих сторон. Одна из собак яростно зарычала. Раздалось какое-то громыхание, потом один из охранников отдал резкую команду.
      Дейсейн затаил дыхание.
      Громыхание повторилось. Судя по звукам, охранники с собаками пошли дальше вдоль забора. Дейсейн рискнул бросить быстрый взгляд в сторону кооператива. Охранники освещали землю у самой изгороди в поисках следов незваных гостей. Один из охранников вдруг рассмеялся. Дейсейн почувствовал дуновение легкого ветерка и понял, что ветерок дует от собак, после чего позволил себе слегка расслабиться. Снова повторился грохот. Дейсейн увидел, что один из охранников проводит палкой вдоль забора.
      Видя, с какой небрежностью относятся к выполнению своих обязанностей охранники, Дейсейн еще больше расслабился. Он глубоко вздохнул. Охранники уже достигли вершины холма и начали спускаться по противоположному склону. Мрак ночи поглотил их.
      Дейсейн дождался, когда с их стороны затихнут последние звуки, и выпрямился. Левое колено все еще дрожало, и понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с этой дрожью.
      Охранники, собаки, огромные багги - все это подчеркивало особую важность обследуемого им объекта. Дейсейн кивнул про себя и начал осматривать вентилятор. Под противодождевым козырьком он обнаружил массивную решетку. Он рискнул посветить фонариком и увидел, что вентилятор и решетка крепятся при помощи массивных металлических винтов.
      Дейсейн достал свой охотничий нож и попытался открутить один винт. Послышался скрежет металла о металл. Он остановился и прислушался. Однако слышались только звуки ночной жизни: где-то в кустах заухала сова, и ее печальный крик разорвал ночную тишь. Дейсейн продолжал раскручивать винт. Когда тот упал ему на ладонь, он сунул его в карман и принялся за следующий. Вскоре Дейсейн открутил все четыре.
      После этого взялся за решетку. С противным металлическим скрежетом он приподнял ее и козырек. Дейсейн направил луч фонарика внутрь и увидел гладкие металлические стены, тянувшиеся прямо вниз примерно на пятнадцать метров, затем изгибающиеся обратно в сторону холмов.
      Дейсейн вернул решетку и козырек в прежнее положение и прошел к дубам, где обнаружил упавшую ветку примерно в шесть футов длиной. Ее он использовал в качестве подпорки, подложив под решетку и козырек, после чего снова, посвечивая фонариком, осмотрел трубы вентилятора.
      Чтобы спуститься, понял он, нужно обе руки - по-другому добраться до низа невозможно. Стиснув зубы, он снял перевязь и сунул ее в карман. Даже без перевязи он знал, что от больной руки толку будет мало... он будет использовать ее только в случае крайней необходимости. Дейсейн ощупал край вентилятора - острый грубый металл. "У меня ведь есть перевязь", вспомнил он. Дейсейн достал ее, свернул в некое подобие подушечки, чтобы не поцарапать ладони, и, приставив к краю вентилятора, начал протискиваться. Но тут перевязь соскользнула, и он почувствовал, как металл впивается в кожу живота. Он ухватился за край вентилятора и пролез вниз. От рубашки отлетели все пуговицы. Дейсейн услышал, как они звякнули где-то внизу. Здоровой рукой он обхватил перевязь и начал спускаться вниз, упираясь ногами о противоположную сторону. Боль в раненом плече усилилась. Он вытащил охотничий нож из ножен, поднял его и выбил ветку, подпиравшую решетку.
      Решетка и козырек с грохотом упали вниз, и ему показалось, что это падение можно было услышать на много миль в округе. Дейсейн подождал некоторое время, прислушиваясь.
      Тишина.
      Осторожно он продолжил свой мучительный спуск.
      Вскоре Дейсейн почувствовал под ногами изгиб. Он выпрямился и включил фонарик. Вентилятор уходил под холм под углом примерно в двадцать градусов. Под левой ногой он почувствовал что-то мягкое. Он посветил фонариком и увидел перевязь, потом поднял ее. Рубашка на животе прилипла к коже. Направив на нее свет, Дейсейн увидел красные капли крови, проступавшие на теле в том месте, где он порезался о край вентилятора. Но это была совсем незначительная боль по сравнению с тем, как ныло его плечо.
      "Я болван, - подумал Дейсейн. - Какого черта я сюда полез?"
      Ответ четко вырисовывался в его сознании, и он не давал ему покоя. Он здесь, потому что не по своей воле выбрал эту дорогу с односторонним движением, такую же прямую и замкнутую, как эта вентиляционная труба. С одной стороны - Селадор и его друзья; Дженни и остальные сантарожанцы - с другой.
      А между ними находился он.
      Дейсейн осмотрел перевязь. Она порвалась, но все же еще могла пригодиться. Уцепившись зубами за один конец, ему удалось вернуть ее в некое подобие прежней формы.
      И идти можно было только в одну сторону. Он опустился на колени и пополз дальше по воздухопроводу, время от времени освещая путь фонариком.
      Запах Джасперса чувствовался повсюду, смешиваясь с резким запахом грибов. Дейсейн вдруг понял, что этот запах прояснил его голову.
      Воздухопровод все тянулся и тянулся... Как показалось Дейсейну, он сворачивал на юг. Наклон увеличился. Однажды он поскользнулся и проскользил вниз двадцать футов, оцарапав при этом о заклепку левую руку. Он не был уверен, но ему показалось, что звук двигателя вентилятора стал громче.
      И снова труба повернула... потом еще раз. Дейсейн потерял ориентировку в темноте, окружавшей его. "Почему у этого вентилятора так много поворотов? - подумал он. - Возможно, из-за природных дефектов в скале?" Это казалось вполне вероятным.
      Левой ногой Дейсейн нащупал конец трубы. Он остановился и посветил фонариком. Слабый луч высветил плоскую металлическую стену в шести футах от него и под ним - квадратное пространство, окутанное тенями. Он направил луч вниз и высветил отверстие прямоугольной формы, примерно в пять футов глубиной, с массивной решеткой с одной стороны. Звук работающего вентилятора доносился откуда-то из-за решетки, и он определенно стал здесь громче.