Шесть причин, чтобы остаться девственницей

За вычурным названием шале скрывался теплый уютный дом, заботливо подготовленный к приезду гостей: внизу находилась просторная комната с низкими потолком и огромным камином, в котором потрескивали поленья; стены гостиной были выкрашены в бледно-голубой цвет, шероховатые каменные плиты пола застелены яркими ковриками ручной работы; перед камином стоял большой диван и пара глубоких мягких кресел. Рядом с гостиной располагалась небольшая кухня. Холодильник ломился от продуктов, на столе лежала записка от Дельфины; старая экономка дядюшки Ричарда сообщала, что зайдет утром и принесет к завтраку свежие круассаны.

Наверх вела узкая винтовая лестница. На втором этаже было четыре спальни и две ванных комнаты. В двухместную спальню Холли поселила Кэтлин с Леоном, в другой расположилась она сама и Эмили, одноместные спальни были отданы Сэму и Оливеру.

«Шикарно», — подумала Кэтлин, увидев комнату. Она прикрыла дверь, бросила сумки на пол и подошла к окну.

Откинув занавеску, Кэтлин смотрела на заснеженную долину, на черное морозное небо и прикидывала, чем займется завтра. Утром все помчатся в горы кататься на лыжах, но она спешить не собирается: сначала хорошенько выспится, спокойно попьет кофе, потом пройдется по местным магазинам, а часам к двум поднимется на фуникулере в кафе, расположенное на лыжной трассе, где они все вместе и пообедают.

Кэтлин услышала, как скрипнула дверь. Леон вошел в комнату, прямо с порога швырнул на кровать свой рюкзак, с треском расстегнул молнию на куртке и шагнул к Кэтлин. Она сделала вид, что увлеченно разглядывает пейзаж за окном и не замечает его маневров. Леону игра понравилась. Он осторожно подкрался к Кэтлин, обнял за талию и, притянув к себе, поцеловал в шею — раз, другой — легкие быстрые поцелуи. Кэтлин закрыла глаза, быстро повернулась в объятиях Леона и подставила ему губы. Кольцо, сжимавшее талию Кэтлин, сделалось теснее, пальцы Леона скользнули ей под свитер, и по телу пробежала сладкая дрожь. Кэтлин провела ладонью по груди и животу Леона, он вздохнул и тихо застонал.

«Все дело в том…» — подумала Кэтлин, но Леон прервал ее размышления, повалив на широкую двуспальную кровать, ловко расстегнул пуговицы на джинсах и одним рывком стянул их с Кэтлин… Все дело в том, что, несмотря на пренебрежительное отношение к Леону и на все те гадости, которые она рассказывала друзьям о своем любовнике, — какое у него противное толстое тело с молочно-белой кожей, волосатая грудь и короткие кривые ноги, — он казался Кэтлин ужасно сексуальным.

Леон прикоснулся губами к животу Кэтлин, его небритый подбородок царапал кожу, заставляя вздрагивать от разливающейся внутри острой истомы. Кэтлин вытянула руки, впилась пальцами в плечи Леона и потянула его на себя. Он повалился на Кэтлин, придавив ее своим рыхлым телом.

На следующее утро Кэтлин проснулась голодной, с пересохшим ртом, распухшими губами и ужасной резью в глазах от прилипших к векам контактных линз.

Она помассировала веки пальцами, возвращая линзы на место, и пошарила рукой по кровати — Леона рядом не было. Кэтлин бросила взгляд на часы — начало одиннадцатого. Она вылезла из постели, босиком прошлепала к окну и осторожно приоткрыла жалюзи. Просочившийся в щелочку солнечный луч рассеял хмурый полумрак спальни. Осмелев, Кэтлин потянула за шнурок, жалюзи разъехались — снаружи сиял яркий весенний день. Прищурив глаза, Кэтлин уставилась в ослепительно-голубое небо.

Окна комнаты выходили на площадь, где вчера ночью вся компания высадилась из такси. Сегодня здесь бурлила жизнь: лыжники в разноцветных комбинезонах и любители сноуборда, вскинув на плечи свой тяжелый спортинвентарь, шагали к станции, откуда отправлялся вагончик фуникулера. Даже сквозь стекло до Кэтлин долетал скрип снега под их ботинками. Молодая мамаша тащила санки, в которых сидел ребенок, слегка придавленный большой сумкой с продуктами. Владельцы расположенных на площади магазинов разгребали сугробы, прокладывая тропинки для покупателей.

Искрящийся снег, солнце, голубое небо и сама мысль о том, что сегодня первый день отпуска, привели Кэтлин в прекрасное расположение духа. Она вдруг решила изменить намеченную программу и вместе со всеми отправиться в горы.

А где все? Кэтлин испугалась, что уже слишком поздно и друзья ушли без нее. Она в спешке натянула футболку, влезла в джинсы и выбежала из спальни. Однако, примчавшись на кухню, Кэтлин застала там Эмили, Оливера и Сэма, которые, судя по всему, никуда не торопились.

Кэтлин улыбнулась, глядя на мирную сцену под названием «Двое мужчин и одна девушка».

Эмили стояла, прислонившись к стенке буфета, и с аппетитом жевала тост. Она была одета в черные лайкровые брюки, толстый мохеровый свитер и лыжные ботинки — вернее, в один ботинок, — вторую ногу в полосатом шерстяном носке Эмили поставила на табуретку. Оливер хлопотал возле кухонного стола: с необыкновенно серьезным выражением лица он варил кофе — одну чашку, специально для девушки.

«Такому красавцу я бы и сама с удовольствием приготовила завтрак», — подумала Кэтлин. В темно-красных брюках от О'Нилл и белом пушистом джемпере, за воротом которого болтались солнечные очки от Гуччи, Оливер был неотразим. Кэтлин наблюдала, как он добавил в кофе горячего молока, внимательно поглядел в чашку и влил еще несколько капель, затем сыпанул чайную ложку сахара и, думая, что его никто не видит, попробовал получившийся напиток; размешал сахар и аккуратно, стараясь не расплескать кофе на блюдце, передал чашку Эмили.

По левую руку от девушки расположился Сэм. Склонив голову, повязанную шерстяной, слегка поеденной молью банданой, он возился с застежкой на лыжном ботинке Эмили.

Оба кавалера одновременно справились с заданиями: Оливер преподнес Эмили чашку кофе, а Сэм объявил, что ботинок готов, и, опустившись на одно колено, осторожно натянул его на ногу своей принцессе.

— Счастья тебе, милая Золушка, — пропела Кэтлин, переступая порог кухни.

Все трое взглянули на нее.

— Доброе утро, — улыбнулась Эмили. Она поставила чашку на стол и потопала ботинками, проверяя надежность застежек. — Спасибо, Сэм, так намного лучше.

— Обещаю собраться за две минуты, — сказала Кэтлин. — Подождете меня?

— Не спеши. — Эмили указала пальцем на потолок. — Слышишь? Это Холли плещется под душем. Вряд ли она будет готова через две минуты. Садись.

Эмили выдвинула стул для Кэтлин и положила в микроволновку три свежих круассана.

Пока Кэтлин дожидалась своего завтрака, Эмили расстелила на столе карту, и девушки взялись обсуждать возможные трассы для сегодняшнего катания. Из всей шестерки Эмили была самым неопытным лыжником, но ни в коем случае не хотела мешать друзьям и предлагала, чтобы они поднялись на верхние, более сложные трассы, а сама Эмили покатается внизу, на пологих склонах для начинающих. Однако Кэтлин была настроена крайне решительно: большую часть дня Оливер и Эмили должны провести вместе — и она намерена лично проследить за этим. И даже если Эмили несколько раз упадет, что ж — тем лучше, у Оливера будет шанс проявить себя настоящим горным спасателем, помогая ей выбраться из сугроба.

Кэтлин искренне пообещала Эмили позаботиться о ней. В результате было решено, что сначала они поднимутся в высокогорную долину Мон Жюльен — туда ходят общие вагончики фуникулера, а дальше уже, используя подъемник, доберутся до специальных трасс, с которых можно начать спуск обратно в долину. Там они перекусят в чудесном кафе, расположенном прямо возле станции, и вернутся домой. Спуск не представляет никакой опасности, ну, может быть, парочка сложных отрезков, да и то очень коротких. Но верные товарищи, конечно же, не оставят Эмили и помогут преодолеть трудные участки пути. Даже если им придется нести ее на руках. Оливер и Леон хотели бы покататься на сноуборде? Ничего, сделают это в другой раз. К тому же и сама Кэтлин не большая любительница физических упражнений, завтра она вообще не собирается лезть в горы, но сегодня, в первый день отпуска, вся компания должна быть вместе.

Эмили сдалась.

Пока Холли сушила волосы и одевалась, Кэтлин обшарила все шкафы в доме и в конце концов нашла то, что искала: ботинки, в которых каталась в прошлый раз, а также знакомую пару лыж. Она натянула ботинки и встала на лыжи, проверяя мягкость крепления.

«Сойдет, — решила Кэтлин. — По крайней мере, один день продержаться можно».

Еще некоторое время было потрачено на выбор костюма, тоже из местных запасов. Когда полчаса спустя Кэтлин вышла на крыльцо, она увидела, что все, включая Холли, уже собрались на площади перед домом.

— Боже мой, кого мы видим! Неужели готова? — Холли протянула Кэтлин пластиковую карточку-пропуск на фуникулер.

— А вот и я, детка! Узнаешь старину Леона? — Он обрушился на Кэтлин, заключил ее в объятия и осыпал жаркими поцелуями.

В первый момент она отшатнулась, но, бросив взгляд на ноги Леона, обутые в ядовито-красные лыжные ботинки, придававшие ему невероятное сходство с большим жирным гусем, рассмеялась и чмокнула любовника в нос.

Хотя Кэтлин и не была заядлой горнолыжницей, но очень хорошо помнила некоторые детали процесса — те, которые доставляют несомненное удовольствие, и те, от которых лучше вовремя уклониться. Например, забавно шагать, помахивая лыжными палками, но сами лыжи оказались на плече Леона. Пыхтя, он тащил сразу две пары — свои и Кэтлин.

Однако некоторых неприятностей все же трудно было избежать. Вполне возможно, что со стороны вагончик фуникулера может показаться изящной конструкцией, созданной по последнему слову техники. Но поездка до боли напоминает путешествие в лондонской подземке в час пик — носом в подмышку соседа справа, локоть под ребра от соседа слева и полный рот волос стоящей перед тобой попутчицы. Минут пятнадцать шестерка друзей, расплющенных и раздавленных, провела в страшной давке среди шестидесяти других, таких же помятых любителей спорта, пока вагончик, слегка покачиваясь, плыл над горными склонами.

Когда они наконец прибыли на место и вывалились на снег возле кафе, где им предстояло собраться после головокружительного спуска с вершины, Кэтлин первой нацепила лыжи и, сделав изящный вираж, подкатила к первому сиденью подъемника. Эмили последовала за ней.

Наблюдая, сколько усилий ей приходится прилагать, чтобы сделать простейший поворот, Кэтлин вновь порадовалась — у Оливера будет прекрасная возможность предстать перед девушкой в качестве спасателя и надежной опоры — в прямом смысле слова.

Кэтлин возглавляла группу. Она легко скользила по склону, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, как там остальные. Сразу за ней ехал Леон, затем Холли, Сэм и Эмили. Замыкал караван Оливер, который старательно исполнял возложенные на него обязанности — присматривать за Эмили.

Кэтлин с наслаждением катила по глубокому пушистому снегу. И вскоре, полностью отдавшись быстрому движению, совершенно забыла о друзьях и устремилась вперед. Вдруг за спиной послышался скрип снега, Кэтлин показалось, что ее кто-то нагоняет. Она притормозила и обернулась. Мимо на бешеной скорости промчался Оливер, явно не выдержавший черепашьего хода остальных горе-лыжников. Он летел вниз, закладывая крутые виражи и поднимая тучи снежной пыли. Кэтлин смотрела на стремительно удаляющуюся фигуру. Склон заканчивался небольшим уступом, за которым следовал поворот и начинался новый длинный спуск. Подкатив к бровке уступа, Оливер сгруппировался, согнул ноги в коленях, красиво взмыл в воздух и исчез за поворотом.

«Пижон чертов, — тихо выругалась Кэтлин. — Не может не выпендриваться».

Оставшись в одиночестве в самом конце каравана, Эмили вздохнула с облегчением. Она без особого восторга вспоминала свои предыдущие альпийские каникулы и катание на лыжах. Тогда Эмили скорее выполнила ритуал, приняв участие в обязательном для этих мест развлечении, нежели получила от него удовольствие. Но сегодня прогулка показалась Эмили довольно приятной, особенно после того, как Оливер умчался вперед, предоставив ей возможность ехать так, как нравится, или, точнее, ползти так, как получится.

После исчезновения Оливера роль надзирателя взяла на себя Холли. Поглядывая через плечо, она время от времени спрашивала, все ли у Эмили в порядке, а та невероятным усилием воли заставляла себя улыбнуться и бодро взмахнуть лыжной палкой — дескать, лучше не бывает.

Наконец первый этап дистанции был пройден. Они доковыляли до поворота, где их уже поджидали Кэтлин, Леон и Сэм. Эмили удалось притормозить и остановиться, ни в кого из них не врезавшись.

— А где Оливер? — спросила она, поправляя съехавшую на один глаз вязаную шапочку.

— Оливер страшный воображала, — мягко сказала Кэтлин и, взяв Эмили за плечо, развернула ее лицом к склону: далеко внизу виднелась крохотная фигурка, которая радостно махала им рукой. — Оливеру необходимо было продемонстрировать, какой он ловкий, смелый и сильный. Теперь мальчик успокоится и снова превратится в паиньку.

И сейчас же, не дав Эмили времени опомниться и перевести дух, лыжники устремились вперед. Они даже решились немного прибавить скорость, очевидно полагая, что Эмили уже достаточно освоилась и сможет выдержать заданный темп. Эмили внутренне напряглась, приготовившись к неминуемому падению, — от одного взгляда на лихие виражи, которые закладывали ее отчаянные друзья, у нее начинала кружиться голова.

К первым трем падениям Эмили отнеслась с должным юмором, находя в себе силы весело вскочить на ноги, собрать разбежавшиеся в разные стороны лыжи, откопать застрявшие в снегу палки и нахлобучить слетевшую шапочку. Но постепенно жизнерадостное настроение начало покидать измученную лыжницу, и она поймала себя на том, что с тоской думает о финише, мечтая как можно скорее оказаться в кафе с кружкой горячего шоколада в руках.

Эмили бросила печальный взгляд в снежную даль и увидела если не финиш, то, по крайней мере, конец очередного спуска, где ее поджидали друзья. Она подумала, что портит им все удовольствие, вынуждая останавливаться и ждать неуклюжую спортсменку. Поэтому, как только ей удалось кое-как преодолеть оставшуюся часть спуска, Эмили принялась уговаривать всю компанию ехать вперед. Пока она доковыляет до кафе, друзья успеют еще раз подняться к началу трассы и снова спуститься вниз.

На том и порешили. Устало опираясь на палки, Эмили смотрела, как друзья один за другим подкатывали к бровке уступа, взлетали в воздух и уносились прочь. Оставшись в одиночестве, Эмили расслабилась, и то, что до сих пор можно было назвать неумелым катанием, почти мгновенно превратилось в свободное падение. Сама Эмили ни за что не смогла бы остановиться, но, к счастью, ей на пути попался старичок, который радостно катил на сно-уборде. Сухонькое тело взмыло вверх, описало широкую дугу и плюхнулось в сугроб. Эмили понимала: пожилому человеку надо помочь, но, видя ее мучительные попытки развернуться и подъехать к нему, старичок замахал руками, показывая, что обойдется без посторонней помощи.

Эмили продолжила путь. Однако через пару минут совершенно неожиданно, словно настигнутая шальной пулей, вновь рухнула лицом в снег. Она осторожно поднялась на ноги, чувствуя боль в колене и огромный соблазн снять лыжи и дальше идти пешком. Но Эмили мужественно решила не сдаваться. Проделав привычное — собрать лыжи, откопать палки, нахлобучить шапочку, — она потерла ушибленное колено и потихоньку двинулась вниз.

Когда друзья оставили ее в одиночестве, Эмили думала, что так ей будет спокойнее. Но сейчас, подъезжая к очередному повороту, за которым начинался последний, самый длинный и самый крутой спуск, она надеялась увидеть всю компанию, терпеливо поджидающую незадачливую спортсменку. Увы, за поворотом ее никто не ждал, и Эмили с тяжелым вздохом покатила вниз.

Вскоре пришло понимание, что она все делает не так. Скорость нарастала, причем совершенно независимо от желания Эмили. Бешеная скорость означала катастрофу — жуткое падение, не менее страшное, чем крушение самолета. И Эмили инстинктивно начала отклоняться назад, вместо того чтобы сгруппироваться и нагнуться вперед. Она прекрасно знала, что совершает роковую ошибку, но от ужаса ничего не могла с собой поделать. Чем быстрее скользили лыжи, тем больше Эмили изгибалась назад. Теперь она неслась по склону с космической скоростью, зависнув почти параллельно лыжам. Время от времени на трассе попадались кочки и бугорки, которые превращались для Эмили в гигантские трамплины — она на несколько секунд отрывалась от земли, испускала дикий вопль, разгоняя тех, кто, не дорожа собственной жизнью и здоровьем, оказывался у нее на пути, и летела дальше.

Невероятным усилием воли ей удалось немного свести концы лыж, в результате траектория полета резко изменилась — Эмили заскользила поперек склона, правда, скорость при этом ничуть не уменьшилась. Уголком глаза она заметила флажки, обозначавшие границу трассы. Снег стал глубже, одна лыжа замедлила ход, другая по-прежнему мчалась вперед — Эмили почти села на шпагат, но ей удалось подтянуть отставшую ногу. В этот момент убежавшая лыжа зарылась в снег. Эмили подбросило, она совершила еще один, последний полет и воткнулась головой в сугроб.

Ну что ж, по крайней мере, она остановилась. Эмили выдернула из сугроба голову и попыталась освободить тело — безуспешно, ноги, надежно пристегнутые к лыжам, намертво увязли в снегу. Эмили рванулась чуть сильнее, потеряла равновесие, завалилась на бок и затихла. Она лежала, хохоча и всхлипывая одновременно, и мысленно благодарила судьбу за то, что никто не видит ее позора.

Однако зритель все же нашелся. По зигзагообразному следу, оставленному Эмили на снежной целине, шел Сэм.

Эмили вздохнула и прикрыла глаза: «Сэм, почему именно он каждый раз приходит мне на помощь?» Почему он, а не Оливер выступает в роли ее спасителя.

— Я же им говорил, что на последнем спуске тебе понадобится помощь, а они уверяли, что ты справишься сама. В общем, мы поспорили. — Сэм присел рядом с Эмили на облюбованный ею сугроб. — Кажется, я только что выиграл пари — бесплатный ужин с вином и десертом мне обеспечен.

— Нет, это моя победа, это я обеспечила тебя ужином с вином и десертом, — не открывая глаз, простонала Эмили.

— Угу, большое спасибо.

Сэм встал на четвереньки и деловито, словно молодой фокстерьер, принялся раскапывать снег. Он зарывался все глубже и глубже, пока не освободил ее ноги. Потом встал, протянул ей руку, окончательно выдернул из сугроба и отстегнул крепления, избавив Эмили от проклятых лыж.

— Ну что, поедем или дойдем до кафе пешком?

— Я не знаю. — Эмили с ужасом оглянулась на уже пройденный путь. Оставшаяся часть склона теперь выглядела как непреодолимое препятствие. — Ты мне поможешь? — Она знала: вопрос звучит жалостливо, но Эмили настолько устала, что такие мелочи, как гордость и чувство собственного достоинства, больше ее не волновали.

Эмили поплелась вслед за Сэмом, боязливо поглядывая на вспаханную колею, обозначавшую траекторию ее безумного спуска. Они выбрались на трассу. Сэм придержал Эмили за талию, пока она пристегивала крепления лыж.

— Все, я в полном порядке, — сказала Эмили скорее для того, чтобы подбодрить себя, чем успокоить Сэма.

Они потихоньку двинулись вниз. Сэм ехал перед Эмили, подсказывая, что надо делать и как держать ноги, не забывая слегка наклонять туловище вперед.

Но стоило Эмили почувствовать себя более-менее уверенно, как случилась новая беда: мимо, поднимая тучи снежной пыли, пронесся лихой сноубордист. Благополучно обойдя Эмили, он врезался в Сэма, который кубарем покатился по склону. Эмили вздрогнула от неожиданности, потеряла равновесие и тоже упала. Лыжи, естественно, отстегнулись и отлетели в сторону.

Эмили поднялась на ноги и поискала глазами Сэма. Он неподвижно лежал футах в тридцати от нее. Эмили подобрала свои лыжи и медленно заковыляла к распростертому на снегу телу.

Увидев склонившееся над ним лицо Эмили — с расширенными глазами, бледное и окаменевшее от ужаса, — Сэм расхохотался.

— Предполагается, что это я должен помогать тебе. — Он вяло приподнял руку.

Эмили ухватила его за руку и слабо потянула на себя, с трудом подавив желание повалиться на снег рядом с Сэмом и лежать без движения, глядя в высокое голубое небо.

— Помни, ты должен пружинить коленями и легко, без напряжения двигать бедрами, — охрипшим голосом сказала Эмили. — Да, господин инструктор, вы были великолепны.

— Как думаешь, нам удастся добраться до кафе целыми и невредимыми?

Эмили задумчиво посмотрела в снежные просторы — долгожданный финиш был совсем недалеко. Она уверенно кивнула.

— А что, если мы поедем тандемом, — предложил Сэм. — Ты будешь подпирать меня, а я поддерживать тебя. Если упадем, то вместе.

— Чудесный способ, — улыбнулась Эмили. — Главное, безопасный.

Сэм, встав позади Эмили, обнял ее за талию, и они вновь двинулись в путь. Он слегка притормаживал своими лыжами и крепко прижимал Эмили к себе, не давая ей унестись вперед или упасть, потеряв равновесие. Оказавшись в его объятиях, словно в надежном коконе, Эмили благополучно доехала до кафе.

Поняв, что больше ей ничего не угрожает, Эмили поспешно вывернулась из рук своего спасителя — способ передвижения действительно был безопасным, но они слишком тесно прижимались друг к другу.

Воткнув лыжи в ближайший сугроб, Сэм и Эмили поднялись на террасу кафе. Они взяли по фирменному напитку — горячий шоколад со взбитыми сливками — и расположились за столиком, повернув стулья так, чтобы видеть заснеженный склон. Потягивая шоколад, Сэм и Эмили сидели на террасе, залитой ярким весенним солнцем, и наблюдали за проносящимися мимо лыжниками.

Как такое могло случиться, думала Эмили, исподтишка поглядывая на Сэма, восемь лет она ждала одного-единственного человека, и вот они оказываются в ситуации, когда между ними могут возникнуть те отношения, о которых она так долго мечтала. И что же происходит? Эмили, всегда прекрасно разбиравшейся в собственных чувствах и желаниях, вдруг начинает казаться, что ее интересует совсем другой человек. Нет, нет, после долгих лет ожидания Оливер по-прежнему остается ее героем. Если он только произнесет имя Эмили, она побежит за Оливером на край света. И все же бессмысленно отрицать очевидное — Эмили нравится Сэм, ей приятно смотреть на него, разговаривать с ним, ей хорошо и спокойно просто молча сидеть рядом. А он, что чувствует Сэм? Сэм, который со стороны выглядит абсолютно спокойным и безмятежным, похоже, его совершенно не волнует присутствие Эмили. Полностью расслабившись, он наслаждается весенним солнцем и лениво наблюдает за лыжниками, вылетающими из-за поворота, и забавляется, когда тем не удается во время затормозить возле кафе.

Интересно, а на что она собственно надеялась? Что он, видя равнодушие Эмили, все же будет страдать и сохнуть по ней? Да и сама Эмили до сих пор упорно не желала признать, что эти чувства вообще существуют. Ну, о чем-то таком она, конечно, догадывалась — наверное, подсознательно. Во всяком случае, отчаянная битва Сэма с разъяренной осой произвела на Эмили неизгладимое впечатление. Но она решительно отгоняла мысли о Сэме, которые настойчиво лезли в голову, потому что в жизни Эмили нет и не может быть места иным героям, кроме Оливера. А что, если чувства Сэма изменились, и он, не видя ответной реакции со стороны Эмили, совершенно охладел к ней? Судя по тому, как Сэм, полностью погрузившись в наблюдение за лыжниками, даже не смотрит на Эмили и не делает попыток заговорить с ней, хотя бы из вежливости, такой вариант кажется наиболее вероятным.

Эмили подавила вздох разочарования. Жаль, подумала она, очень жаль, что прежнего Сэма больше нет. Под прикрытием солнечных очков она внимательно разглядывала сидящего рядом мужчину. И чем дольше Эмили вглядывалась в его черты, тем больше он ей нравился. Он сидел в непринужденной позе, откинувшись на спинку стула и вытянув вперед длинные ноги в мешковатых серых брюках; и даже такие мелочи, как взъерошенные волосы, покрасневший от холода нос и смешные «шоколадные усы» над верхней губой, казались Эмили милыми и симпатичными.

Нет. Эмили тряхнула головой и, сдернув очки, подставила лицо солнцу. Если она все еще увлечена Оливером, то не имеет никакого права сожалеть о том, что прежнего Сэма больше нет и не будет.

15

Кэтлин и Оливер, затем Леон и Холли один за другим вылетали из-за поворота, подкатывали к кафе и, взметнув фонтан снежной пыли, ловко тормозили у ступенек террасы, где расположились Сэм и Эмили.

«Вы опоздали, дорогие друзья, — Эмили захотелось подняться им навстречу и произнести вежливо-деловитым тоном. — Поздно, когда-то я казалась Сэму привлекательной, но больше он так не считает».

После небольшого отдыха и легкого ланча компания собралась вновь подняться на вершину горы, чтобы совершить еще один спуск. Однако Эмили твердо заявила, что на сегодня с нее хватит — она уезжает домой в деревню. Эмили готовилась отразить любые возражения товарищей, но она никак не ожидала, что Оливер выступит с иным, компромиссным предложением — задержаться всего на часик и позаниматься с ним техникой катания на горных лыжах по особой индивидуальной программе.

Оливер — суперас гигантского слалома в качестве инструктора! Нет, кто угодно, только не он. К тому же безопасное путешествие в вагончике фуникулера, мягко плывущем над этими проклятыми горными склонами, было слишком большим, непреодолимым соблазном. Однако Оливер предлагал провести особый урок в уединенной местности, где им никто не помешает сосредоточиться на поставленной задаче. Он выхватил карту и показал, каким образом можно сделать так, как хочет Эмили, — спуститься в Мажин по канатной дороге, — а затем пойти на «детскую» трассу, расположенную на другом конце деревни.

— Детская трасса? — испуганно переспросила Эмили.

— Не совсем, — уточнил Оливер. — Мы поднимемся чуть выше. Смотри, — он провел пальцем по карте: — Великолепные пологие склоны, до которых можно добраться на подъемнике. Идеальное место для индивидуальных занятий.

Эмили согласно закивала головой.

Итак, компания разделилась — Кэтлин, Сэм, Леон и Холли уехали наверх, а Оливер и Эмили спустились в деревню.

Вскоре стало ясно: Эмили напрасно надеялась, что их индивидуальные занятия превратятся в романтическую прогулку; Оливер со всей серьезностью и необычайным пылом приступил к своим обязанностям тренера.

«Не выпячивай зад… Прижми локти, наклоняйся вперед, плечи вперед! Не опускай голову. Вперед, смотри вперед!» — командовал Оливер, когда Эмили снова и снова проносилась мимо него.

Судя по всему, тренер получал от происходящего гораздо больше удовольствия, чем его подопечная. Наконец, часа через полтора, когда Эмили освоила некоторые простейшие приемы — сумела несколько раз прокатиться, держа лыжи параллельно друг другу, а также научилась пружинить коленями и без напряжения двигать бедрами, — Оливер сжалился над ней и сказал, что на сегодня урок окончен.

— Господин инструктор, ты вел себя, как одержимый, — шутливо заметила Эмили, шагая рядом с Оливером на подгибающихся ногах. Они поднялись по ступенькам кафе: перед обратной дорогой Оливер предложил выпить по стаканчику бренди, милостиво согласившись спуститься в деревню на подъемнике, вместо того чтобы ехать на лыжах. — Такое ощущение, что ты забыл, кто я и кто ты, словно мы вообще незнакомы. Ты был похож на озверевшего сержанта, который муштрует новобранца.

— Ага, — Оливер расплылся в улыбке. — Мне понравилось давать тебе указания. Кстати, мой метод оказался крайне эффективен: движения ног, постановка корпуса и общая техника у тебя заметно улучшились. — Он обнял Эмили за плечи и добавил, понизив голос: — Я бы с удовольствием продолжил курс и научил бы тебя еще очень многим полезным вещам.

Эмили не сомневалась: Оливер имел в виду полезные навыки катания на горных лыжах. Но когда он замолк, и Эмили, и сам Оливер остались с ясным пониманием подтекста, скрытого в этой, казалось бы, невинной фразе.

В воздухе повисла напряженная тишина. Выждав мгновение, Оливер расхохотался, как обычно наслаждаясь двусмысленной ситуацией и собственной удачной шуткой.

— Поверь, это очень приятное занятие — катание на лыжах, — сказал он, стискивая плечи Эмили. — Когда ты освоишься, начнешь получать невероятное удовольствие.

Они сидели за столиком возле окна, потягивали бренди и смотрели на сгущающиеся сумерки. Солнце скрылось за вершинами гор, и стало заметно холоднее. Эмили озябла, к тому же давала о себе знать ноющая боль в ушибленном колене, а от непривычных упражнений все мышцы словно одеревенели и налились тяжестью. Эмили невольно представила, как было бы приятно сейчас лечь в горячую ванну. Даже несомненная радость от близости Оливера не смогла затмить столь соблазнительное видение.

— Замерзла? — он взял руку Эмили и принялся осторожно растирать ей пальцы.

Она бросила удивленный взгляд на Оливера, опустила глаза и посмотрела на свою руку. Он перестал терзать пальцы Эмили и неожиданно спросил:

— Скажи, почему мне кажется, что тебе нравится Сэм?

Эмили растерялась, неловко сглотнула и молча уставилась на Оливера.

«Не спеши с ответом. Подумай. Не говори первое, что придет в голову».

— Не знаю, — тихо сказала Эмили.

— Возможно, когда я увидел вас в аэропорту… Он держал тебя за руку, так же, как я сейчас.

Эмили отрицательно качнула головой.

— Нет, не так…

— Или когда я увидел вас сегодня днем на террасе кафе. Вы сидели так близко друг к другу, и в этом было что-то такое… необычное, словно между вами что-то произошло.

«А ведь это мог быть ты, — с раздражением подумала Эмили, но снова промолчала. — Если ты ревнуешь, если тебя так беспокоят мои отношения с Сэмом, почему же ты уехал, вместо того чтобы дождаться меня?»

— Ты считаешь его привлекательным? — спросил Оливер.

— M-м, да, пожалуй.

— Так я и думал.

— Оливер, между мной и Сэмом ничего нет. Он не тот человек, который мне нужен.

Дальше по сценарию предполагался текст Оливера: он спрашивает, кто же тот человек, которого ждет Эмили, а она, чуть помешкав, называет заветное имя… Но Оливер пропустил свою реплику.