Быть может...

– Кит сейчас у своих жутких родителей в Олбани. – Кристин скорчила недовольную гримаску. – Поэтому он не смог сопровождать меня вчера на вечеринку. Иногда Кит бывает ужасно занудным.

– Значит, это твоя месть Киту за его занудство? – Уолтер вздохнул. – Нет, дорогая, так не пойдет. Отправляйся в свою комнату и оденься, а я вызову для тебя такси.

Кристин подняла левую руку и полюбовалась обручальным кольцом с огромным бриллиантом.

– Ты прав. Кит, возможно, захочет узнать, почему вчера вечером я оказалась голой в твоей постели. Он может подумать, что ты воспользовался его отсутствием.

– На самом деле ты оказалась голой в кровати в гостевой комнате, – устало поправил ее Уолтер. – Мне пришлось привезти тебя сюда, потому что ты была пьяна в стельку. По этой же причине я раздел тебя. Не думаю, чтобы Кит захотел узнать об этом, – многозначительно закончил Уолтер.

Кристин перестала улыбаться.

– Господи, какие мы вдруг стали целомудренные! Уж не повлияла ли на тебя добродетельная мисс Серая Мышка?

– Нет, это я сам так думаю. Что было, то было, но теперь каждый из нас идет своей дорогой. И давай не будем ворошить прошлое.

Кристин грациозно встала с кровати и, ничуть не стесняясь своей наготы, чувственной походкой двинулась к нему.

– Я могу помочь тебе изменить мнение, – интимно понизив голос, сказала она.

Один раз тебе это удалось, подумал Уолтер, но больше номер не пройдет.

Однажды он поддался соблазну, но его трезвый холодный мозг отверг Кристин очень скоро, однако тело продолжало хотеть ее. Уолтеру было стыдно осознавать это, потому что в последние недели, которые они были вместе, он просто использовал ее для удовлетворения своих мужских потребностей.

– Ты, наверное, могла бы соблазнить и каменную статую, Кристин, – сказал Уолтер, смягчившись. – Ты красивая женщина, но не в моем вкусе, и в этом все дело.

Она презрительно фыркнула.

– Скажи лучше, что секс тебя больше не интересует! Я сама найду себе такси! – сердито бросила она и, не обернувшись, покинула спальню.

Возможно, Кристин права, думал Уолтер, стоя под душем. В последнее время я действительно не стремлюсь к общению с женщинами. У меня было несколько постельных встреч, но это так, для здоровья.

Вообще-то Уолтер был слишком загружен работой, чтобы заниматься устройством личной жизни. Он был известным тележурналистом, специализировавшимся на политических новостях, а недавно ему предложили подготовить проект телепрограммы о президентах США, начиная с Джорджа Вашингтона.

Ни минуты покоя, а если и выдавалось свободное время, что бывало крайне редко, Уолтер летал в Техас к родителям, которые владели коневодческой фермой. Ему было интереснее побыть с лошадьми, чем гробить время на очередном светском рауте.

Правда, вспомнил Уолтер, на вчерашней вечеринке была одна симпатичная блондинка, которая бросала на меня недвусмысленные взгляды. Когда я танцевал с ней, она ясно дала понять, что я ей не безразличен. Но мы не успели толком поговорить, потому что Кристин напилась и стала откалывать номера, один другого хлеще, и мне по слезной просьбе хозяйки дома пришлось увезти ее оттуда. Блондинка, кажется, работает дизайнером по интерьерам, да-да, она давала мне визитку… Надо поискать в карманах пиджака. Как она сказала? «На случай, если вы захотите проконсультироваться насчет интерьера вашего дома».

Обязательно позвоню ей, решил Уолтер, вытираясь полотенцем. Извинюсь за свой внезапный уход и предложу поужинать со мной. Посмотрим, что из этого получится.

Он вспомнил, что ее звали Валери. Ему нравилось это имя. Не то что какая-то Тереза!

Уолтер сразу помрачнел. Вот уж действительно – помяни черта, и он тут же явится. Но образ тоненькой, одинокой женской фигурки, бредущей по тротуару с большим чемоданом, казалось, занозой сидел у него в мозгу.

Тем более надо позвонить Валери, цинично сказал он себе, Тереза – это сплошные неприятности, и хватит вообще вспоминал о ней?

Летишия оказалась маленькой женщиной, чья худоба граничила с физическим истощением. Ока была одета в узенькие брючки и хлопковый свитер. Волосы гладко зачесаны и собраны на затылке в пучок, а выразительные синие глаза щедро подведены сурьмой. В одной руке Летишия держала сигарету, а другой пыталась удержать шустрого фокстерьера, который, подвывая, громко лаял, пытаясь вырваться от хозяйки. Голос у Летишии был глубоким и хрипловатым.

Тереза подумала, что это, вероятно, оттого, что она курит.

– Стало быть, это ты бездомное создание, – пробасила Летишия, окидывая Терезу взглядом с ног до головы. – Пойдем со мной, милая. – Она повела новую постоялицу в полуподвальное помещение. – Здесь только одна жилая комната, но при ней есть кухонька и ванная, которую я оборудовала пару лет назад.

Остальную часть подвала я использую под кладовку. – Летишия открыла дверь в комнату и жестом пригласила Терезу войти. – Диван можно легко превратить в кровать, я могу дать тебе постельное белье и разную утварь на первое время.

Ну как, идет?

– Замечательно. Но, должна предупредить вас, что я здесь не задержусь.

Летишия ничуть не огорчилась.

– У меня никто не задерживается надолго. Люди приходят и уходят, но я не в обиде на них за это. Я вроде промежуточного пункта на их пути. – Помолчав, Летишия спросила:

– Как насчет платы, милая? Шестьдесят долларов в неделю.

Осилишь? Ты ведь не работаешь, верно?

– Пока нет, – тихо ответила Тереза. – Но займусь поисками в понедельник с самого утра.

– Какую работу ты ищешь – актрисы, модели?

– Господи, нет, конечно! – Несмотря на то, что ее приезд в Нью-Йорк был омрачен неприятностями, Тереза невольно засмеялась. – Место секретаря меня вполне устроит.

– О! – Летишия с уважением посмотрела на новую постоялицу. – Это любопытно. Мои жилички обычно работают официантками в ожидании, когда кто-то обратит внимание на их таланты. – Она стремительно направилась к двери, крепко держа под мышкой свою собачонку. – Когда устроишься, заходи на кофеек – познакомимся поближе. Я расскажу тебе, где какие магазины, объясню, какие у нас тут существуют правила общежития, и так далее. Мы с Мерфи будем в кухне.

Тереза благодарно улыбнулась.

– Спасибо, вы очень добры.

– Пустяки, милая! Тебя прислал Уолтер, а я для него сделаю что угодно.

Я тоже, злорадно подумала Тереза. А уж если в моем распоряжении окажутся раскаленные утюги или на худой конец галлон кипящего масла…

Она распаковала чемодан и повесила одежду в шкаф. Комната была просторной, мебель – удобной, кругом царила безукоризненная чистота. Плата, которую с нее запросила Летишия, была на редкость низкой для Нью-Йорка.

Тереза думала, что жилье обойдется ей минимум три раза дороже.

Кухня Летишии была большой и уютной.

Когда Тереза вошла, к ней с угрожающим рычанием бросился фокстерьер. «Прекрати, Мерфи, дурачок ты этакий!» – прикрикнула на него Летишия. Держа в руке кофейник, другой она смахнула с большого стола на пол кипу газет, вскрытые конверты и какие-то бумажки. – Ты должен сразу чувствовать, кто друг, а кто враг. Мерфи хоть и фокстерьер, но темперамент у него, как у овчарки, – пояснила Летишия Терезе. – Тащи сюда стул, милая. Нет-нет, другой, это место Мерфи. – Она разлила кофе по красивым керамическим кружкам, поставила на стол сливки и сахар и предложила гостье домашний бисквит.

– Ну, расскажи мне о себе, – попросила Летишия, поднося зажигалку к очередной сигарете. – Как давно ты знаешь моего дорогого Уолтера?

Тереза поставила кружку на стол, потому что у нее задрожали пальцы.

– Я… недавно.

Да скажи ты все, как есть! – уговаривала она себя. Скажи ей правду, даже если после этого снова окажешься на улице!

– Вообще-то я познакомилась с ним всего час назад. Я… я искала совсем другого человека.

– Счастливый случай, значит, – спокойно констатировала Летишия.

– Я бы так не сказала. – Тереза натянуто улыбнулась.

Летишия издала легкий смешок.

– А-а, вы поссорились! Великолепно.

– Боюсь, что он так не думает, – едва слышно прошептала Тереза.

– Еще бы! Парню приходилось отмахиваться от женщин палкой с тех пор, как он научился ходить. А сейчас, когда он стал телезвездой, бедняге проходу не дают.

– Телезвездой? – растерянно переспросила Тереза, и все сразу встало на свои места. Она поняла, почему лицо этого мужчины показалось ей знакомым. Господи, до меня только сейчас дошло! Он Уолтер Макговерн? Он интервьюирует политиков на телевидении? То-то мне казалось, что я видела его где-то!

Но не полуголым на пороге дома, добавила она про себя.

– Ты не ошиблась, милая, – сказала Летишия, довольная произведенным эффектом. – Думаю, ты придешься мне по душе. – Она вдруг нахмурилась. Уолтер иногда бывает резковатым – работа у него нервная, но сердце находится там, где надо, иначе ты не была бы сейчас здесь. Он даже пустил к себе в дом какого-то родственника, хотя я считаю, что это уже слишком.

Тереза чуть не подавилась бисквитом.

– Одного из своих родственников?

– Почти родственника, – уточнила Летишия. – Парня, который женат на его кузине Грейс. Уолтер и Грейс очень близки, они выросли практически в одном доме.

Тереза почувствовала страшный холод, ее начал бить озноб. Ей захотелось задрать голову и выть волком. Боже, он кузен Грейс! – думала она в отчаянии.

А я явилась в его дом и предъявила свои права на ее мужа! Господи, что я наделала?! О, Рейнер, Рейнер, почему ты не предупредил меня?

Он не знал, что ты сломя голову примчишься в Нью-Йорк, ответил ее внутренний голос. Это была целиком твоя инициатива, поэтому тебе придется самостоятельно справляться с последствиями твоей опрометчивости.

Летишия озабоченно посмотрела на свою побледневшую гостью.

– Что случилось? Ты выглядишь так, моя милая, словно увидела привидение.

– Ничего не случилось. – Тереза через силу улыбнулась. – Я, кажется, только что поняла, что отхватила кусок не по своим зубам.

– Кстати, о еде. – Летишия подняла с пола конверт и на его обратной стороне быстро начертила план. – Это наша улица, здесь повернешь, потом пойдешь сюда и выйдешь к ближайшему супермаркету. Там ты сможешь найти все, что тебе нужно. Но береги кошелек – магазин кишмя кишит карманными воришками.

Час спустя Тереза шла по улице, перебирая в памяти разговор с Летишией.

Летишия с необычайным тактом и сердечностью расспрашивала свою гостью об основных вехах биографии – начиная с момента рождения и заканчивая сегодняшним днем. Скрывать Терезе было нечего, но ей пришлось думать, чтобы не выдать истинную причину своего приезда в Нью-Йорк и «случайного» появления в доме Уолтера Макговерна.

Она уже и так рассказала Летишии слишком много о своих отношениях с Рейнером и подозревала, что добросердечная хозяйка, так же как и Уолтер Макговерн, не одобрит ее видов на мистера Уиджилла. Чтобы не рисковать, Тереза улизнула от словоохотливой Летишии под предлогом, что ей надо срочно заняться покупками.

Уличные музыканты старались привлечь слушателей оглушительными звуками своих инструментов. Продавцы с лотков наперебой предлагали какие-то невероятные товары, огромное разнообразие овощей и фруктов. На бесконечных рядах прилавков лежали горы разных безделушек и поношенной одежды.

Тереза повесила свою сумку на шею и рукой прижала к груди. Человеческая волна неумолимо несла ее вперед и вскоре выбросила у супермаркета. С облегчением нырнув в магазин, Тереза не спеша наполнила корзину продуктами и пошла к кассе. Впереди нее оказалась молодая пара, дружно держащаяся за руки и весело болтающая. Тереза представила на месте счастливых молодоженов себя и Рейнера. Вот они ходят по базару, рассматривают разные вещи, лежащие на прилавках, покупают для своего дома керамику или стекло, потом заходят в лавки букинистов…

Тереза резко прервала полет фантазии. В данный момент не было никакой гарантии, что она вообще сможет встречаться с Рейнером после столь неосмотрительного появления в доме кузена его жены.

Переложив продукты в пакет, Тереза отправилась в обратный путь. Все идет не так, как я планировала, продолжала размышлять она по дороге. Не исключено, что в результате я буду жить самостоятельно в одном из самых прекрасных и жестоких городов мира. Есть еще один вариант – вернуться в Бостон. Я уверена, что Лили никому не сказала, зачем я уехала в Нью-Йорк, так что в этом смысле я могу быть спокойна. Возможно, мне даже удастся вернуться на прежнюю работу.

Господи, что это я расхныкалась?! – отругала себя Тереза. Ведь ничего непоправимого еще не произошло. У меня есть хорошая специальность, и я вполне смогу прожить в Нью-Йорке без посторонней помощи.

С высоко поднятой головой она подошла к дому Летишии.

Тереза убрала продукты в небольшой холодильник, приготовила себе на скорую руку обед и села за стол. Поглощая сандвич с ветчиной и салатом, она оглядела комнату. Ее временное пристанище начинало приобретать жилой вид.

Она привезла с собой транзисторный приемник, который мог скрасить ее одиночество. Еще Тереза решила взять напрокат телевизор и собралась сделать это прямо после обеда.

Надо все время занимать себя каким-нибудь делом, чтобы не поддаваться грусти, думала она, направляясь в пункт проката, опять-таки по наводке Летишии.

Тереза быстро нашла нужный дом и неожиданно для себя купила отремонтированный телевизор, что обошлось ей гораздо дешевле стоимости годового проката. Поймав такси, Довольная Тереза вернулась домой. На ужин она решила приготовить спагетти, но, выложив на стол необходимые продукты, вдруг передумала. Провести первый вечер в Нью-Йорке за готовкой соуса показалось ей кощунством.

До сих пор жизнь Терезы проходила в окружении людей – сначала родители, потом друзья, подруги, с которыми она снимала квартиру. Всегда кто-то был рядом, с кем можно было посмеяться или просто обменяться последними новостями. Приехав в Нью-Йорк, Тереза впервые оказалась одна, но не желала чувствовать себя несчастной. Схожу сначала в кино, а потом поужинаю где-нибудь, подумала она, твердо решив сделать свой первый вечер в Нью-Йорке праздничным.

Тереза надела черные брючки, кремовую блузку и черный льняной жакет и отправилась в кинотеатр. Сначала она остановила выбор на новой лирической комедии, о которой много писали в последнее время, но затем передумала и купила билет на триллер в надежде отвлечься от личных проблем.

Из кинотеатра Тереза вышла в приподнятом настроении. Поскольку далее в ее программе стоял ужин, следовало найти какое-нибудь уютное местечко. Она подозвала такси и попросила отвезти ее на Пятую авеню.

Выйдя из машины, Тереза заметила ярко освещенный ресторан на противоположной стороне улицы, но когда подошла поближе, то поняла, что это место ей не по карману. Ресторан был заполнен красиво и дорого одетыми людьми.

Она уже собралась возобновить поиски, и тут ее взгляд упал на сидевшего за столиком у окна мужчину. Он поднял руку, очевидно подзывая официанта.

Тереза сразу узнала его, и у нее заколотилось сердце. На этот раз Уолтер Макговерн был не с рыжеволосой девицей, которую она застала утром в его доме, а со стройной блондинкой, одетой в элегантный брючный костюм. Мисс Голубое Полотенце, очевидно, оставлена на десерт, презрительно усмехнувшись, подумала Тереза и посочувствовала блондинке: бедняжка, она даже не догадывается, с каким бабником имеет дело.

Очередная подружка Уолтера, судя по всему, действительно не подозревала о донжуанских наклонностях своего кавалера: забыв о еде, блондинка пожирала его глазами. Уолтер отвечал ей тем же и обольстительно улыбался. Тереза даже возмутилась: с ней он вел себя высокомерно и презрительно, а сейчас настолько преобразился, что в нем с трудом можно узнать человека, который столь жестоко и холодно обошелся с ней утром.

К ресторану подъехало такси, из которого, громко переговариваясь и заливисто хохоча, выпорхнули три стройные девушки. Войдя в ресторан, красотки шумно приветствовали людей, сидевших за ближайшими от входа столиками, посылая направо и налево воздушные поцелуи.

Тереза вздрогнула, словно пробудившись от колдовских чар. Какого черта я здесь стою как бедная сирота?! – раздраженно подумала она. Может, жду, когда он повернет голову и увидит меня?

Тереза поспешила прочь от ресторана. Ей уже не хотелось есть. Она впервые ощущала такое невыносимое одиночество и тоску.

Валери Ланг заметила, что мысли Уолтера витают где-то далеко от ее персоны, и это задело ее женское самолюбие. Она коснулась своими ухоженными пальцами его руки.

– Что-то случилось?

Вздрогнув, Уолтер отвел сосредоточенный взгляд от окна.

– Нет… прости. Я подумал… там, на улице, я увидел знакомое лицо.

Валери недоверчиво посмотрела в темноту за окном.

– Ни черта не видно! – заявила она. – Может, хочешь пойти проверить?

– Нет, конечно. – Он улыбнулся ей очаровательной, слегка виноватой улыбкой. – Показалось, наверное. Но в любом случае это не имеет значения. После короткой паузы он повторил твердо:

– Ни малейшего значения.

Мимоходом он удивился: зачем мне вообще понадобилось это говорить?

Тереза думала, что хороший сон укрепит ее сипы и улучшит настроение после вчерашнего вечера. Но сон как назло не приходил.

Диван-кровать был удобным, но в комнате нечем было дышать. Тереза открыла окно, однако воздух по-прежнему оставался тяжелым. Занавески на окнах даже не шелохнулись.

Будильник показывал три часа утра, а она еще не сомкнула глаз. Наверное, я разволновалась перед встречей с Рейнером, подумала Тереза. И потом, чужая кровать, чужая комната, чужой город – какой здесь может быть сон?

Она встала, босиком прошлепала на кухню и приготовила чашку горячего шоколада. Если бы мы с Рейнером встретились, то мне скорее всего тоже пришлось бы провести бессонную ночь, подумала Тереза, и на ее щеках заиграл румянец. Он бы снял номер в отеле, потому что Уолтер Макговерн не разрешил бы нам остаться на ночь в своем доме. Какой все-таки лицемер этот Уолтер!

Нетрудно догадаться, как этот моралист проводит сегодняшнюю ночь.

Она села за стол и обхватила ладонями горячую кружку. Мысли ее бродили вокруг Рейнера и сложившейся ситуации. Она надеялась, что возлюбленный поймет ее и не станет ругать за неожиданный приезд в Нью-Йорк. Если же Уолтер выгонит неверного мужа кузины из твоего дома, то это заставит Рейнера ускорить поиски квартиры для нас, успокоила себя Тереза. Что Бог ни делает все к лучшему, вспомнила она старую поговорку.

Она уже приготовилась бодрствовать остаток ночи, но после горячего шоколада веки у нее отяжелели, и она провалилась в темноту. Терезе снилось, что она стоит перед огромной стеклянной стеной, с другой стороны которой находится Рейнер. Она стучит по стеклу, зовет его, но он не слышит. Она начинает барабанить по стене кулаками, и вдруг стекло развивается на тысячи мелких осколков. Она протягивает руки, снова зовет Рейнера и внезапно чувствует, как кто-то крепко хватает ее за запястья. Тереза видит, что это не Рейнер, а Уолтер Макговерн и его глаза сверкают, как осколки льда.

– О Боже… – простонала она, с трудом разлепив веки.

Тереза села в кровати, пытаясь сообразить, где находится и что с ней происходит. Увидев солнце, пробивающееся сквозь щель между занавесками, она поняла, что это был сон. Она заставила себя встать, поставила на плиту воду для кофе, налила в стакан апельсинового сока и отправилась принимать душ.

Позавтракав, Тереза почувствовала себя немного лучше и, вымыв посуду, стала думать, чем занять свой второй день в Нью-Йорке. Уйти куда-то надолго она боялась, потому что мог появиться Рейнер. Пока Тереза решила сходить на соседнюю улицу за воскресными газетами, которые помогут ей скоротать время.

В это воскресное утро народу на улицах было меньше, чем вчера. Тереза нашла место за столиком в кафе на открытом воздухе и заказала кофе. В ожидании заказа она стала смотреть на прохожих. Обычно это занятие доставляло ей удовольствие, но сегодня только усиливало ощущение одиночества, поскольку как назло глаза натыкались на молодые парочки, которые с сияющими от счастья глазами гуляли, держась за руки.

Не допив кофе, Тереза купила газеты и вернулась в свой подвальчик, повторяя как заклинание: придет время, и я не буду чувствовать себя изгоем.

Я буду гулять с Рейнером, и кто-то так же будет смотреть на меня и завидовать мне. И случится это очень скоро…

Тереза попыталась нарисовать эту картину в своем воображении, но вместо этого перед ее мысленным взором предстали другие образы – дорогой ресторан и Уолтер Макговерн, улыбающийся своей спутнице. И сама Тереза, стоящая на темной улице и смотрящая на эту пару через стекло.

На мгновение у нее сдавило горло, и, чтобы не заплакать, Тереза с силой сжала пальцы в кулаки. Я сошла с ума! Надо взять себя в руки.

Она приготовила на ланч омлет и легкий овощной салат, затем включила транзистор, нашла хорошую музыку и улеглась на диван с кроссвордом. Вскоре в дверь постучали, и Тереза услышала голос Летишии:

– Милая, можно войти?

Сегодня на Летишии было ярко-зеленое платье, и она, как всегда, держала под мышкой своего забияку-фокса.

– У тебя очень мило, – заявила хозяйка, окидывая комнату одобрительным взглядом. – Ты уже чувствуешь себя как дома? Пожалуй, еще рано.

Она опустилась на стул, Мерфи вырвался из ее рук, спрыгнул на пол и, подбежав к дивану, прыгнул к Терезе. Обнюхав одну из подушек, пес со вздохом улегся на нее.

– Ну вот, – с улыбкой прокомментировала Летишия действия своего любимца, – ты удостоилась официального признания. Чудесно, правда?

Тереза кивнула и погладила пса по жесткой шерстке. Мерфи повернул голову и благосклонно посмотрел на нее карими глазами-бусинками.

– Да! – спохватилась Летишия и положила на стол большой железный ключ. Как обитательница этого дома ты имеешь право пользоваться общественным садом. Вот ключ от главных ворот.

– Правда? – обрадовалась Тереза. – Замечательно!

– А это, – Летишия положила рядом с ключом лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, – правила поведения жильцов тех домов, которые выходят в сад. Будет минутка, ознакомься. Ну все, я должна бежать, а мне еще надо выгулять Мерфи.

– Хотите, я погуляю с ним немного позже? – предложила Тереза. – Жалко беспокоить песика, он так уютно тут устроился.

– Я не могу тебе навязывать свои проблемы, – запротестовала Летишия.

– Что вы, мне это доставит удовольствие. Тем более, у меня пока есть свободное время.

Летишия бросила на нее быстрый, острый взгляд и согласно кивнула.

– Хорошо, милая. Держи поводок, а также ключ от моей квартиры. После прогулки закрой Мерфи в кухне, а ключ брось в почтовый ящик.

– Но вы меня практически не знаете… – пробормотала Тереза, беря ключ.

Летишия улыбнулась.

– Я полагаюсь на интуицию, да и Мерфи тебе доверяет. Ты бы понравилась и моему дорогому… – И она, словно подхваченная порывом ветра, исчезла за дверью. – Желаю хорошо провести время! – донеслось до Терезы.

Тереза вернулась к кроссворду, гадая попутно, кто этот «дорогой». К тому времени, когда она заполнила все клетки кроссворда, Мерфи уже был готов идти на прогулку. Он бодро побежал хорошо знакомой дорогой и привел Терезу к воротам сада. Тереза открыла их ключом и снова заперла за собой.

Оказавшись в оазисе дикой природы, она сразу ощутила, как ее обволакивают тишина и покой. Даже уличный шум доносился сюда словно издалека. Восхищенно озираясь, Тереза пошла по гравиевой дорожке. День выдался солнечный, и жители домов, окружавших сад, высыпали на свежий воздух. Одни сидели на ступенях дома, другие расположились на травке. Люди разговаривали, играли с детьми, пили пиво. Некоторые возились с растениями, растущими около практически каждого дома. Словом, все наслаждались солнечным воскресным утром и никому не было дела до молодой женщины, гуляющей с маленькой собачонкой. Кое-кто, правда, узнав Мерфи, приветливо улыбался Терезе.

Скоро Мерфи свернул с главной дорожки на тропинку, вьющуюся между высоких кустов. Девушка решила, что это его обычный маршрут. Она едва успевала за псом, сворачивая то вправо, то влево.

– Надеюсь, ты знаешь дорогу назад, – пробормотала Тереза.

Они миновали поляну, обогнули пруд, и по узкой тропинке в густом кустарнике Мерфи вывел Терезу на небольшую лужайку, в центре которой находились солнечные часы, а рядом с ними старая деревянная скамья. Здесь словно другой мир, с благоговением подумала Тереза.

Она подошла к часам и прочла надпись: «Время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь».

Какая циничная точка зрения! – подумала Тереза, присаживаясь на скамью.

Мерфи, казалось, успокоился и больше никуда не рвался.

Тереза наклонилась и отстегнула поводок:

– Никуда не убегай, – приказала она псу.

И в этот момент в кустах что-то шевельнулось. Кошка! Тереза схватила Мерфи за ошейник, но фокстерьер рванулся вперед и был таков. Тереза увидела лишь задние лапы, мелькнувшие в кустах.

Она бросилась за псом, продираясь через густой кустарник на звук отчаянного собачьего лая и злобного кошачьего визга. Очутившись на гравиевой дорожке, Тереза успела увидеть, как Мерфи пулей пронесся по каменным ступеням какого-то дома, влетел в приоткрытые стеклянные двери и исчез.

– О нет!.. – простонала она и продолжила преследование.

Тереза была на середине лестницы, когда в дверях появился Уолтер Макговерн. На руках он держал Мерфи, который с неистовым усердием облизывал его лицо. Уолтер посмотрел на Терезу, выразительно поджав губы.

– Мисс Харди, – произнес он после паузы голосом, лишенным всяких эмоций.

– Меня это почему-то не удивляет. Если вы ищите Рейнера, то он еще не вернулся.

– Вы ошибаетесь, – сдержанно ответила Тереза, проклиная день, когда родилась на свет.

На Уолтере были песочного цвета льняные брюки и белая сорочка с закатанными рукавами. Он был бос, и волосы его были влажными, словно он только что вышел из-под душа. Интересно, подумала Тереза, вчерашняя блондинка еще здесь? Мне это, правда, абсолютно безразлично, поспешно сказала она себе.

Она преодолела последние ступени и взяла у Уолтера собаку.

– Я не собиралась вторгаться на вашу территорию. Мерфи погнался за кошкой, а я… побежала за ним.

Он кивнул, принимая объяснение, и, протянув руку, вытащил из волос Терезы веточку и несколько листочков. Она не ожидала от Уолтера такого жеста, и от его прикосновения у нее по телу пробежала странная дрожь.

– Согласно правилам пользования садом запрещается спускать собаку с поводка. Разве Летишия не сказала вам об этом? – резко спросил Уолтер.

Тереза прикусила губу, вспомнив отпечатанный на машинке текст, который она так и не прочитала.

– Да… кажется, говорила.

– Но правила ничего не значат для вас, мисс Харди, не так ли? – елейно осведомился Уолтер.

– А вы изобретаете свои правила, когда вам это нужно, мистер Макговерн, холодно парировала Тереза. – Не беспокойтесь, больше этого не повторится.

– Надеюсь, – мрачно произнес он.

– Я ухожу, но перед этим хотела бы вам кое-что сказать. Вы, конечно, считаете меня разрушительницей семьи, но это неправда. Брак Рейнера развалился задолго до того, как я снова встретила его.

– Снова? Значит, вы знали его раньше?

– Почти всю жизнь. Возможно, как вы…

Грейс.

– Сомневаюсь.

– Летишия сказала мне, что вы с Грейс находитесь в очень близких отношениях, поэтому вы должны знать, что ее брак… дал трещину.

– Я никогда не питал иллюзий насчет замужества кузины, но это не значит, что я буду потворствовать развалу ее семьи, – строго сказал Уолтер.

– Я тоже не собиралась этого делать! – с вызовом заявила Тереза. – Но такие вещи случаются сплошь и рядом.

– Действительно случаются, – согласился Уолтер. – Я знаком со статистикой. – Он вперил в ее лицо насмешливый взгляд. – Что еще вы можете сказать в свое оправдание?

– Больше ничего, Я вообще не обязана объяснять вам что-либо. Я сделала это скорее ради себя. У вас все?

– Да. Могу лишь еще раз повторить свой совет: возвращайтесь в… – Уолтер щелкнул пальцами, призывая Терезу освежить его память. – Откуда вы?

– Из Бостона, – каменным голосом сообщила она. – Спасибо за совет, но я остаюсь. – Она присоединила поводок к ошейнику Мерфи и, помявшись немного, сказала:

– Прошу прощения за то, что упустила его.

– Это был Сэм, кот миссис Эшли. – Уолтер наклонился и почесал фокстерьера за ушами. – Если он когда-нибудь столкнется с Мерфи, пес раздерет его на клочки. Так что будьте осторожны, мисс Харди.

– Вы имеете в виду – с Мерфи? – нежным голоском уточнила Тереза. Разумеется, буду.

– Я имею в виду – со всем, – строго поправил ее Уолтер. – Но я почему-то уверен, что вы не последуете моему совету.

Тереза повернулась и спустилась по лестнице, чувствуя спиной сверлящий взгляд хозяина дома. Дойдя до гравиевой дорожки, она обернулась.

– Когда Рейнер вернется, не будете ли вы столь любезны, не попросите ли его позвонить мне? Надеюсь, номер Летишии вы не забыли?

Губы Уолтера дернулись в насмешливой ухмылке.

– Воздержусь от банального комментария. Да, я передам Рейнеру вашу просьбу – если вы действительно этого хотите.

– Да, хочу.

Бросив на нее холодный взгляд, Уолтер вошел в дом и закрыл за собой стеклянные двери.

Это уже становится традицией, пробормотала Тереза, вспомнив, как вчера они точно так же объяснялись на пороге его дома. Но в этот раз, по крайней мере, последнее слово осталось за мной. Или нет? С таким человеком, как Уолтер Макговерн, ничего нельзя сказать наверняка.

Но в одном смысле я могу сделать свое слово последним, думала Тереза, направляясь к дому Летишии. Следуя совету этого типа, я буду вести себя так осторожно, что он больше никогда не попадется мне на глаза. В многомиллионном Нью-Йорке добиться этого будет нетрудно. И начну я с того, что ноги моей больше не будет на его части сада! – поклялась Тереза.